Текст книги "Хроники трона. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 73 страниц)

Их с Тимархом секретное дело сладилось быстро и без задержек. Вместе со свежими продуктами доставили на корабль условленную сумму в золоте, а под видом проданных товаров вернули серебро. Поврежденная оснастка и порванные паруса требовали существенного ремонта или замены, но в этом случае ничего не вышло. Тимарх тщетно пытался помочь, однако паруса купить в течение двух суток не удалось. Следовало, делать заказ парусных дел мастерам со сроком изготовления не менее месяца. Паллада оказалась вынуждена по окончании шторма идти в море с теми лохмотьями, что остались от шторма и чинить их в пути.

Неудача с такелажем не стала для экипажа последней. Умер Горх – матрос агеронец, который заболел первым. Его тело зашили в парусину и опустили на дно залива, стараясь скрыть происшествие не только от жителей города, но и от людей Тамарха, обряд погребения провели в тайне. Остальные больные находились в критическом состоянии. Чтобы ни делал Ярослав, ничто не помогало. Люди лежали в горячем поту без сознания, а их товарищи в страхе сторонились карантина, боясь подхватить заразу.

Юля металась в бреду, не узнавая Ярослава, который практически все время стоянки проводил рядом с ней, изо всех сил стараясь облегчить страдания девушки. Он винил себя за совершенную глупость, когда взял женщин в путь. Душевные терзания вылились в долгие часы оцепенения и нежелания чем-либо заниматься кроме ухода за больными. Он подолгу просиживал возле постели Юли, глядя в одну точку или молясь Богу, в которого верил. Не только он сам, но и команда чувствовала в те дни, что для их товарищей неумолимо приближается развязка.

Рано или поздно, но шторм закончился, выглянуло из-за туч солнце, и с тяжелым сердцем экипаж Паллады направил потрепанное и не получившее должного ремонта судно в открытый океан. Ни Ярослав, ни Зенон с Ибирином не хотели более оставаться на рейде Цитая и ждать, когда переполненное больными судно, попросят удалиться пританы города. Солнце играло на белых стенах, возвышающихся террасами домов города. Искрились еще мокрые, красные черепичные крыши, а на самой вершине горы сверкали в лучах солнца золоченные крылосы храма предков. Паллада уходила в неизвестность, без новых парусов и почти без якорей с бередящим душу сознанием, что нового шторма им не выдержать.

* * *

Свежий восточный ветер кренил мачты Паллады, подымая лохмотья поврежденной оснастки. Из четырех парусов годными к использованию оказались только два, которые уложили в начале шторма и не пользовались. Наиболее нагруженный блинд порвало в клочья, а пошедший на его замену фок-марсель так раздался в своей основе, что и ушивать мало толку. Тем не менее Ярослав заставил людей чинить паруса, а грота-рей, который все же треснул при падении, стянуть бугелями из троса... С поставленной как марсели оставшейся парой парусов, Паллада, потеряв в скорости, тяжело шла на юг, используя удачный восточный ветер, который крепчал и мог в любое время вновь обратиться в шторм...

Ночь провели на стоянке в одной из безлюдных бухт побережья, не рискуя идти на поврежденном корабле в бурном море. К сожалению, в дополнение к несчастьям, постигшим корабль и экипаж, добавилось еще одно, которое впрочем следовало ожидать после сильного шторма. Паллада дала течь. Стихия расшатала набор корпуса, изначально построенный не так прочно, как хотелось бы. Ремонт в Изумрудной долине основательно усилил корабль, но не настолько, чтобы он мог долго сопротивляться перегрузкам. Ярослав сразу поставил людей конопатить швы и черпать воду ведрами, потому как помпы не было. Только в Ринале можно было купить столь совершенное устройство, а простые купцы дорогостоящими приспособлениями не пользовались. Прилагая максимум усилий, удалось сократить течь, но не смотря на это уровень воды в трюме стоял по щиколотку.

Хорошим предзнаменованием среди несчастий стало выздоровление Шведова. Крепкий организм молодого человека справился с болезнью первым из команды. Утром, когда Паллада бороздила волны в трех переходах от цели своего путешествия, Анатолий пришел в себя и даже сумел подняться на палубу. Улучшение его состояния вызывало бурю эмоций среди экипажа, состоящего большей частью из людей простоватых по натуре и не умеющих сдерживать свои чувства, будь то горе или радость. Никто не остался в стороне в выражении своего сочувствия... радости от выздоровления товарища. Тем не менее парень оставался плох и после продолжительного отдыха на свежем воздухе Ярослав проводил его назад в носовой трюм, где сейчас располагался карантин.

Вечером умер матрос арегонец, тихо так, что никто не заметил, кроме Ярослава. Ему не было хуже или лучше, чем остальным больным, или меньший уход получал, но после некоего оцепенения и продолжительного беспамятства, он как бы пошел на поправку: жар спал, пришел в себя и даже сумел спокойно заснуть и более не проснулся. Ярослав был крайне опечален таким исходом, потому как поверил, что парень выкарабкался.

Состояние Юли не внушало радужных надежд, она прошла через все этапы болезни как и остальные, после нескольких суток жара и метаний в бреду, наступило оцепенение и кризис. Температура спала, но девушка не приходила в сознание, тело била мелкая дрожь, более похожая на предсмертные конвульсии, когда мозг посылает хаотичные сигналы всем мышцам тела, совершенно беспричинно. Позже прекратилось и это. Юля просто лежала на своей постели с закрытыми глазами, холодная и влажная от неестественно жирного пота. Ярослав не покидал ее ни на минуту. Жизнь шла своим чередом, где-то на палубе слышался топот босых ног, раздавались зычные команды Ибирина. Корабль миновал город Драмнен, и до Риналя оставалось два перехода, а он в оцепенении ждал исхода решения судьбы, в том числе и своей. Он не мог снять с себя ответственность, что по собственному эгоизму взял девушку с собой вместо того, чтобы не рисковать и оставить в Изумрудной долине. И вот сейчас она умирала на его руках по его собственной вине. Он не мог этого простить и не мог смириться. Сейчас, когда он не был занят другими больными, он находился здесь возле ее ложа.

Часы сменялись часами, и в один из таких утренних часов в уединенном трюме послышался грохот сдвигаемой решетки люка, и голос Жигана вывел Ярослава из оцепенения последних дней.

– Славка, хватит убиваться, поднимайся, ты нужен...

На палубе ему указали на корабль в двух с половиной кабельтовых к югу идущий пересекающимся курсом с Палладой.

– Ну и что вы нашли в этом судне особенного? – спросил Ярослав, вовсе не удивляясь увиденному. – Здесь, вблизи Риналя, море, значительно более оживленное, – Окинув взглядом горизонт, Ярослав насчитал еще три паруса.

Ибирин, подав ему бинокль, недовольно рявкнул:

– Он правит прямо на нас...

– И что в этом удивительного, – не согласился Ярослав, беря прибор и поднося к глазам, – ветер опять южный, а мы идем левым галсом почти перпендикулярно к встречным кораблям. Вполне вероятно, что пересечем курс, какому – нибудь из них, идущему с попутным ветром на север.

В ответ Ибирин только хмыкнул, а Зенон уточнил:

– Уже битый час он правит точно на нас, еще немного, и мы столкнемся.

Жиган поддержал аборигенов:

– Не может идущий на север кормчий все время менять курс, в соответствии с изменением нашего местоположения. Это не имеет смысла, разве что не желает на нас напасть.

Не выдержав, Ибирин постарался обратить внимание на детали:

– Посмотри, Дхоу, сколько на нем парусов. Зачем это?

Разглядывая в бинокль идущий корабль, Ярослав и сам уже заметил необычное явление, на нем было поднято непомерное по местным меркам количество парусины. Кроме большого грота развернули треугольный марсель, закрепив концы на ноках рея и мачты. Редкостным образом на носу корабля установлены временные мачты: фок и бушприт, на которых также развевались соответственно два паруса. Лишенный предвзятого мнения о примитивности местных мореходов, Ярослав не был удивлен увиденному, но восхитился сообразительности кормчего, сумевшего на скорую руку вооружить свое судно так, что оно значительно повысило скорость. Только не обилие парусов заставило Ярослава испытать подозрения в отношении встречного корабля, а его малая осадка. Судно шло недогруженным. Казалось бы, что с того. Но в сочетании с остальным: высокой скоростью и странным пересекающимся курсом, наводило на подозрения в дурных намерениях.

Глядя на скользящее по волнам судно, Ярослав заметил на палубе всего двух человек: кормчего и матроса чем-то занятого в носовой части корабля. Само по себе это нормально, но тоже зацепило...

Ибирин! – резко скомандовал он. – Правь под ветер! Меняем курс! Посмотрим, как он себя поведет.

И обращаясь к окружившим его товарищам, приказал:

– Всем вооружиться. Приготовить луки и арбалеты, но вооруженными на палубу не показываться. Зенон и я остаемся на верху, всем остальным укрыться, кроме тех, кто стоит на брасах. Всем быть готовыми к бою.

Пока команда выполняла распоряжения, Ярослав наблюдал, как чужой корабль медленно повторил маневр Паллады, явно намереваясь догнать ее. К сожалению, перегруженное судно, потерявшее во время шторма часть парусов, не могло тягаться в скорости с недогруженным чужаком, который, не смотря на предпринятый маневр, настойчиво приближался. Иллюзии случайного пересечения курсов исчезли.

Труба и Анна принесли снаряжение и Ярослав прямо на палубе вооружился. Обращаясь к Жигану и команде приказал:

– Разделитесь на две половины и укройтесь под носовой и кормовой надстройками. Натяните под палубой тент, чтобы даже попав на корабль, вас не сразу заметили. Все возьмите щиты и копья. Атакуйте по моей команде, сбрасывая тент.

Люди разошлись по назначенным местам. Обращаясь к Анне и Трубе, он приказал:

– Вы оба отвечаете за Анюту и Юлю. Укройтесь в каюте и постарайтесь их спасти, если дело будет худо. Мы не представляем, сколько людей на том корабле, – он кивнул в сторону чужака, – возможно, человек десять – пятнадцать – это хорошо, и мы победим. А если под кожаными покровами спрятались пятьдесят бурутийских воинов в чешуйчатых панцирях ниже колен... Или на борту чужака есть колдун...

– Как мы можем спастись, если дело будет плохо? – с удивлением спросила Анна. – Мы – на корабле, а вокруг – море. Разве что прыгать за борт.

– Именно так, – твердо согласился Ярослав. – Вы оба неплохо плаваете, а берег – каких-то километров десять, за день можно доплыть. Но это в крайнем случае. За кормой – шлюпка, садитесь в нее. А сейчас марш с палубы в каюту...

* * *

Медленно странный корабль нагонял Палладу. Ярослав, стоя на палубе, угрюмо наблюдал за движением чужака, выполняющего явно враждебные маневры. На нем отсутствовала палуба, как и на большинстве местных посудин, но под кожаными тентами могли скрываться люди.

Корабль приближался, и напряжение росло, никто на Палладе не предполагал причин такого поведения, потому готовились к худшему. Под палубами образовалась тишина, все стояли молча со щитами в руках и копьями наперевес, двумя фронтами, обращенным к средней части судна, от взоров снаружи их скрывала завеса из тентов.

Когда чужак, нагнав Палладу, приблизился на расстояние десяти метров и встал борт о борт, произошло то, чего так все долго ждали, кожаные тенты откинулись, с криками и ревом явилась свету толпа бородатых моряков в синих туниках, с топорами, мечами и щитами в руках. Предвидя развитие событий, Ярослав в сердцах даже фыркнул себе под нос:

– Как все предсказуемо...

В тот момент он даже не пошевелился, стоя возле борта и опираясь правой рукой о меч, будто это трость.

В свою очередь пираты, а это были именно они, не собирались медлить. Забросив кошки, быстро притянули корабли и бросились на абордаж. Борт Паллады оказался несколько выше, их корабля, поэтому разбойники вынужденно полезли на борт захватываемого корабля в средней части, где он был ниже. Подбадривая себя громкими криками, воем и улюлюканьем и одновременно стараясь испугать врага. Очутившись на палубе, вначале никого не увидели – кроме одного воина с мечом в руке, стоящего на палубе надстройки. Громким возгласом человек окликнул их на языке модонов.

– Кто вы такие и что вам здесь надо?!

Ярослав произнес эти слова громоподобно в медный рупор, который использовал для подачи команд, и все могли его слышать даже в штормовую погоду. Сейчас окрик подействовал на врага очень странно. Разбойники, а их было не более пятнадцати человек, обратили взор в сторону громкого голоса и многие даже прекратили бег по палубе.

Целью Ярослава не было испугать или как-то иначе воздействовать на врага. Он сразу заметил, что пираты просчитались, предполагая встретить на Палладе обычную команду в шесть – десять человек при одном максимум двух вооруженных людях. Они даже помыслить не могли, кто плывет. Целью Ярослава было привлечь к себе внимание и соответственно отвлечь от носовой надстройки, где его люди могли нанести удар в спины опешившим врагам. Но план Ярослава не удался.

Вероятно, окрик под настройками поняли как команду к атаке, сбросили завесы укрывающие ряды бойцов. То, что разбойники увидели за тентами, ввело их в оцепенение и секундное замешательство. Образовалась немая сцена с той и другой стороны. Команды начать атаку не поступало. Бородачи в синих туниках увидели ряды огромных щитов, нацеленные на них копья и покрытые стальными шлемами головы воинов. Суровые взгляды их глаз, не предвещали ничего доброго, гримасы лиц выражали готовность убивать. Все тело покрывала чешуйчатая или кольчужная броня, а одного взгляда на этих воинов было достаточно, чтобы сравнить собственные силы и понять, что они не туда попали. У самих разбойников даже щиты были далеко не у каждого, да и маленькая, куцая броня имелась только у вожака. Результат боя ясно проглядывался.

Последующие действия разбойников оказались весьма неожиданные, как для команды Паллады, так и для Ярослава. Взревев, как бык, вожак разбойников потряс в воздухе своим копьем и бросился назад, прочь с Паллады. Его сотоварищи, быстро сообразив, что дело – дрянь, резво последовали за предводителем. У них был реальный шанс выкрутиться из опасного положения, быстро сбежав на свой корабль отчалить. Паллада – на тот момент тихоходная и не сможет догнать, даже на малой дистанции.

Действия оказались столь неожиданными и стремительными, что команда Паллады замешкалась с погоней. Ярослав, быстрее оценив шансы разбойников благополучно спастись, резко выкрикнул, обращаясь к своим:

– Чего вы ждете? Взять их!

Опомнясь, люди бросились вдогонку, а сам Ярослав перемахнул через ограждения палубы надстройки и спрыгнул прямо на борт корабля разбойников. Следом через борт посыпались агеронцы и люди Ярослава. Расцепить корабли разбойникам удалось быстро, но все же время оказалось потрачено слишком много, чтобы преследующие их воины успели перебраться.

И в этом случае пираты оказались крайне расторопны, все, как один побросали оружие и попрыгали за борт, благо берег – не так далеко. Через какую-то минуту корабль оказался в руках команды Паллады, и воины весело смеялись над резвостью удирающих разбойников.

Вместе с командой и для Ярослава наступило облегчение, он отвечал за экспедицию и жизни людей, неопределенность с чужим кораблем крайне напрягала. Это мог быть, кто угодно: бурути или Асмалиты, их могли выследить, да и разбойники встречаются разные. Можно было благодарить Бога, что все так удачно закончилось с этими горе – пиратами. Между тем, Ярослав не собирался упускать пловцов:

– А ну, ребята, – весело скомандовал он, – садитесь в шлюпку и отловите этих молодцов, узнаем, кто они такие.

Когда команда поспешила исполнить приказание, за спиной Ярослава раздался тихий, но знакомый голос:

– Что у вас тут произошло, и почему драка – без меня, – Юля пыталась шутить, но срывающийся голос выдавал великую слабость говорящего.

Ярослав обернулся и увидел Юлю, стоящую, опираясь о фальшборт Паллады. Анна и Труба осторожно поддерживали ее.

– Зачем ты встала? – непроизвольно вырвалось у Ярослава, – ты еще очень слаба.

– Мне лучше... – тихо ответила Юля, а Ярослав поднялся на борт Паллады и заключил девушку в объятья.

Через секунду он даже усадил ее на ступени трапа.

– Все равно ты зря покинула постель...

– Я услышала шум и захотела узнать, что случилось. Анна и Труба сказали, что нас преследуют пираты и помогли подняться на палубу.

– Ты зря беспокоилась, на наше счастье разбойники оказались настолько глупы, чтобы напасть на нас малыми силами и одновременно умны, чтобы вовремя сбежать, до того, как их перебьют. Случившееся более похоже на комедию или даже фарс. Может быть, тебя лучше перенести в каюту, боюсь, может стать хуже.

– Позволь мне немного подышать свежим воздухом...

Спустя непродолжительное время, вернулась шлюпка с уловом. Послышался голос Ибирина:

– Взгляни, Дхоу, какого морского демона мы тебе доставили.

Послышался звонки щелчок оплеухи и глухой стон. Ярослав с любопытством обратил взор к кораблю разбойников, но не стал покидать свой, просто подойдя к фальшборту. От увиденного у него глаза полезли на лоб:

– Хадид?! – выдохнул в удивлении Ярослав, узнав торговца. – Не может быть. Какие люди, и где твой корабль? Теперь я совсем не удивлен. Разбойники знали, что делали.

* * *

Через пять минут выяснились обстоятельства нападения. Разбойники оказались простоваты и не стремились запираться или лгать. Пойманные на месте преступления они лишь молили о пощаде. Выяснилось, что Хадид в их шайке оказался наводчиком, а его брат возглавлял разбойников. Узнав, что индлинги везут богатый груз лошадей в Риналь, Хадид донес о том своему брату, но не отказался поучаствовать в захвате, рассчитывая на большую долю в награбленном. Но оба они крепко просчитались. Хадид еще при встрече неправильно определил численность команды и ее вооружение. Теперь торговец получал оплеухи не только от крайне недовольных матросов Паллады, но и от своих за глупость, и за то, что так подвел. Как заметил Ярослав по физиономии несчастного торговца, будущее ему рисовалось в жутко мрачном свете, что было недалеко от истины.

Призвав товарищей, Ярослав испросил совета:

– Что же нам теперь делать с этими людьми? По идее следует их повесить на месте, но как – то рука не поднимается. Ни убитых, ни раненых, ни с той ни с другой стороны. Глупое их нападение более нас рассмешило, но тем не менее отпускать тоже как – то...

– Можно конечно и не вешать, – подал свой голос Ибирин, – можно утопить, так меньше возни.

– То есть, ты считаешь, что их надо перебить?

– Считаю, что так будет меньше хлопот...

– Корабль этот ринальский, – поддержал брата Зенон, – сами они – из города союзного Риналю. Если мы доставим разбойников в Риналь, это не приведет ни к чему хорошему. Продать мы их не сможем, не знаю, как на это посмотрят торговцы рабами, если мы выставим на продажу их соплеменников. Корабль конфискуют, как только мы приведем его в порт. Вполне вероятно, нас самих обвинят в разбое и захвате корабля.

Такой расклад немало озадачил Ярослава. Пришлось задуматься.

– Хороший корабль... – протянул он.

– Знаю, хороший, – подтвердил Ибирин, – не хочется пускать его на дно.

– Какие есть способы обмануть ринальцев?

Зенон задумался.

– Можно кое-что переделать на корабле, чтобы он выглядел иначе. Не бросался в глаза. Кое-что срубить, как-то высокий хвост перекрасить. При некоторых усилиях он сойдет за корабль из Цитая. Они похожи.

– Много уйдет времени? – поинтересовался Ярослав.

– К утру сделаем...

– Что же делать с бандюганами?

Зенон молча пожал плечами.

– Можно представить их рабами, купленными в Низмесе, – не совсем уверенно предложил Ибирин.

– А кто их заставит молчать? – поправил брата Зенон.

– Кляп, – усмехнулся Ибирин.

– Нет, это все неприемлемо, – включился в диалог братьев Ярослав, – наказать мы их должны, в любом случае, хотя бы за попытку убить нас, но и рисковать экспедицией мы не можем. Корабль переделаем и перекрасим, а по прибытии в Риналь его следует сразу продать. Разбойников в рабов обращать не будем, а посадим в трюм, в колодки. Пусть посидят неделю. Затем, когда дело с кораблем и его грузом будет улажено, предложим им выбор или смерть или долговая пастора как матросов нашего корабля. Составим, как положено, в присутствии Сабука города Риналь и пусть попробуют не согласится. А затем пусть идут на все четыре стороны, как говорится: долг платежом красен. Могут сразу заплатить в соответствующий срок, ну а нет желания – прошу пожаловать на борт матросом.

Ибирин в пользу слов своего вождя гоготнул:

– Не думаю, что кто-то откажется. Пара лет в моей команде – достойное наказание за наглость.

Часть 12. Риналь

Глава 95

Город Риналь – цель долгого и опасного путешествия, открылся команде Паллады ранним утром следующего дня. На берегу просторного залива, в лучах южного солнца раскинулся большой торговый город. Белизну стен оттеняли красные черепичные крыши. Зелень в садах предместий и извилистые ленты мощеных камнем улиц змеями обтекали подножия городских возвышенностей. Заметный издалека холм Акрополя или скорее укрепленный дворец правителей города поражал своими размерами и издалека господствовал над остальной застройкой. Городские стены, извиваясь, карабкались с холма на холм, отделяя собственно город от обширно раскинувшихся предместий.

В порту лес мачт заслонял собою пирсы и набережные, множество кораблей, не находя место у причалов, стояло на якорях в обширной портовой бухте, для надежности охваченной со всех сторон укреплениями. Размеры порта превосходили все ранее виденное Ярославом на Троне, здесь в плотном строю теснились многие сотни кораблей, значительная часть которых в порту Риналя пережидала неблагополучный период для судоходства.

Сразу при проходе мола и сторожевой башни на его конце, стали заметны обстоятельства, при которых Палладе может не найтись места у пирсов, столь плотным был строй кораблей, находящихся под разгрузкой. Ярослав в этой ситуации обратил свой взор к Ибирину, к его знаниям и опыту:

– Друг мой, – уважительно просил он, – сейчас, как никогда, мы не можем ждать. Возьми лодку. Плыви вперед. Делай что хочешь, заплати кому требуется, чтобы нам уступили место у пирсов, но лошадей следует немедленно выгрузить на берег. Несколько недель пребывания в трюме, не прошли даром, мы можем их потерять или лишние дни задержки могут пагубно отразиться на их здоровье. Повторюсь, делай, что хочешь, но лошадей мы должны выгрузить прямо сейчас.

Старый моряк только крякнул в ответ:

– Сделаем.

Взяв лодку и четверых гребцов, Ибирин быстро ушел вперед, пока Паллада медленно продвигалась промеж хаотически стоящих на якорях судов. Используя взятый на все рифы блинд и легкий южный бриз, Ярослав исключительно медленно лавировал, стараясь как можно ближе подойти к усеянным кораблями пирсам. Он видел, опасаясь столкновений никто в здешних водах не использует парус для маневров в порту, только весла. Подверженный минутной слабостью гордыни, он желал показать перед моряками с других кораблей некий шик. Пройдя акваторию порта, встать на стоянку исключительно с помощью парусов. Некоторый опыт имелся, но опасность столкновения оставалась чрезвычайно высокой.

Матросы с соседних кораблей вскакивали на ноги, кидались к якорным канатам и веслам, когда идущая со скоростью Паллада резала им корму. В довершение к опасному маневру за кормой Паллады на привязи тащился цитайский корабль без парусов, команды и весел при одном лишь кормчем, который с трудом справлялся с удержанием курса.

Не успел Ярослав встать на стоянку и убрать паруса, как со шлюпки Ибирин замахал руками, указывая на пустое место у пирса, которое следует быстрее занять. Таким образом, не становясь на якорь и не убирая парусов, и не используя весел, Паллада без остановки проследовала к пустому месту у причала.

Отдав швартовы, Ярослав немедленно побудил команду начать разгрузку их самого ценного груза и пришвартовать к борту полупустой корабль пиратов. По скором возвращении Ибирина созвал людей, чтобы дать каждому задание.

– Возблагодарим богов за удачу, а Ибирина – за умение найти нам место у причала. Чего тебе, друг мой, стоило уговорить кормчего уступить нам свое место?

– Благодаря заступничеству предков – ничего... Услыша бедственное положение наших лошадей, он сжалился над несчастными животными и уступил очередь совершенно бескорыстно, тем более его товар – медь может подождать еще сутки.

– Тем не менее, – заметил Ярослав, – нам следует выразить благодарность доброму человеку, как это принято в здешних краях...

– Хорошая выпивка – лучшая благодарность среди моряков.

– В таком случае, – уверенно продолжил Ярослав, – как только закончатся хлопоты с устройством на новом месте, всех ждет трактир за мой счет и доброе веселье после трудного пути...

Речь его прервали бурные возгласы одобрения всей команды.

– А сейчас, – вновь продолжал Ярослав, когда крики восторга угасли, – требую быстрого и точного выполнения моих приказов. Ибирин, на тебя вновь возлагается самое ответственное. Найди подходящее, недорогое жилье и конюшни для лошадей. Самое главное, чтобы конюшни были как можно ближе к жилью, и могли все время находиться под присмотром. Еще чрезвычайно важно: нужно найти недалеко за городом добрый выпас. Кони ослабли, им требуется свежая трава, отдых и разминка. Отправляйся и займись этим немедленно.

Зенон, – тебе поручаю разобраться с пританами, оплатой причалов и тех денег, что мы должны городу за торговлю. Другим заданием станет, как можно быстрее найти покупателя на наш трофей, очень хорошо, если корабль уже к вечеру не будет маячить возле нас.

Наростяшно, тебе найти подходящие повозки для перевозки лошадей в конюшни, сомневаюсь, что они смогут идти самостоятельно. Долгое стояние на привязи без движения, спертый воздух в трюме, беспрестанная качка, шторм и скудный рацион затхлой воды в конец измотали несчастных животных. Они даже сейчас упали бы с ног, если бы не поддерживающие их на весу полотнища.

Анатолий, пусть ты еще совсем плох и не оправился от болезни, возьми на себя командование охраной наших пленных и корабля, чтобы ни один из них не смог сбежать, и даже высунуть нос на палубу. Сам я займусь разгрузкой.

Как можно предположить, у Ярослава было еще дельце чрезвычайной важности, о котором он не стремился упоминать, но и исполнить быстро не получалось, приходилось в первую очередь заниматься размещением людей и грузов.

* * *

Лошадей поднимали прямо из трюма, с помощью талей и шпиля, не рискуя выводить на палубу обессиленных животных по сходням. Опускали на пирс, где для них постелили солому. Большинство из утомленных животных так и ложились на подстил, исключая Казбека – животное сильное и гордое, нежелающее показывать свою слабость перед людьми и соплеменниками. Конь, превозмогая усталость и слабость, сразу встал на ноги и даже пытался идти, но ноги его сильно ослабли, их била дрожь. Глядя на вожака, и другие лошади, особенно кони, пытались встать, но неуклюжие попытки могли вызвать несчастье. Ярослав немедленно приказал матросам удерживать лошадей от подобных попыток, пока те не сломали себе ноги.

В довершение трудностей с разгрузкой, произошло чрезвычайное происшествие неприятным образом отразившееся на спокойствии животных. В тот момент Ярослав, находясь в трюме, руководил подъемом очередной кобылы, и большая часть их уже находилась на берегу, как раздался дикий трубный рев.

Что это было – понять совершенно не возможно, но неслось с соседнего корабля и походило на рев дикого быка или летящего по небу дракона. Конечно, если бы Ярослав мог предполагать, как ревет настоящий дракон. Тем не менее, звук раздавался настолько громкий, трубный и явно агрессивно-надрывный, что естественно лошади напугались. Начали рвать удила, бить копытами в стойла, пытаясь вырваться. А рев все продолжался и продолжался с некоторыми перерывами.

Ясно представляя, что сейчас творится с его подопечными на причале, Ярослав бросился наверх спасать животных. К своей радости он обнаружил, что дела обстоят, не так плохо, как казалось в первый момент. Конечно Казбек вырвался и убежал. Остальные ослабевшие до чрезвычайности пытались встать, бились, но матросы справились с первым испугом лошадей и те начинали успокаиваться, все еще дико вращая глазами и не находя подле себя опасности.

Виновник паники обнаружился достаточно быстро. На соседнем корабле прикованное цепями к балкам палубы, стояло животное на первый взгляд очень похожее, по крайней мере для Ярослава, на слона. Несмотря на значительно меньший размер, скотина чрезвычайно голосистая. Садясь на задницу мини-слон дико оглашал причал ревом, чем выражал свое неудовольствие лишению свободы. Вероятно, подобно лошадям Ярослава, животина недавно прибыла в Риналь на торги и сейчас после долгих дней заключения на утлой посудине, всем сердцем стремилась быстрее оказаться на берегу, для чего и трубным гласом подгоняло своих пленителей. Ярослав заметил, что местный слон сильно отличается от земных сородичей не только малым ростом, но и другими признаками: вместо двух бивней у земных у него имелось четыре, которые торчали по паре из верхней и нижней челюстей. Отсутствием хобота, вместо которого имелся короткий нос длиною в локоть, который зверь и задирал к небу, производя трубный и чрезвычайно резкий звук. Воспроизводящий рев обычных слонов, но на более высокой ноте. И какой-то поджарой, стройной фигурой, свойственной значительно более подвижным животным, чем слоны земли. Словом Ярослав видел совершенно незнакомое существо, но ясно понимал, что перед ним все-таки слон. Заинтригованный увиденным спросил у матросов:

– Что это за зверь?

– Хумма, Дхоу, – весело смеясь, отвечали моряки, в очередной раз стараясь успокоить лошадей после немыслимых рулад, выводимых их невольным и чрезвычайно настойчивым соседом.

* * *

В результате разгрузку пришлось прервать до тех времен, пока хумму не удалят с причала.

Пока тянулось ожидание, объявился Ибирин в сопровождении старого знакомого. Увидев на палубе Паллады человека, которому был в немалой степени обязан, Ярослав добросердечно заключил его в объятия со словами:

– О...о! Кого я вижу! Дрегон – собственной персоной. Проходи, проходи, мы тебя всегда рады видеть... Рассказывай, как прошло плавание, успешно ли продал товар и какие планы на будущее?

– Великий Дхоу. Плавание, благодаря помощи предков, прошло благополучно, – Дрегон с уважением поклонился. – Товары проданы за хорошую цену, а вскоре наступят времена, когда задуют устойчивые попутные ветры, и я собираюсь идти назад в Бурути. В свою очередь смею спросить Дхоу, как здоровье моих детей, что остались на вашем попеченье?