Текст книги "Хроники трона. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 73 страниц)

– Не беспокойтесь, мой друг, – уверенно отвечал Ярослав, – дети твои живы и здоровы, ждут с попутным ветром вашего возвращения...

Затем, ласково взяв кормчего за плечо, продолжил разговор, чрезвычайно любезно:

– Хочу просить тебя, уважаемый кормчий, оказать одну услугу мне и всем жителями Изумрудной долины...

– С превеликой радостью, Дхоу наватаро, – Дрегон в знак согласия склонил голову, а Ярослав продолжил:

– ... желаю просить тебя доставить в долину груз, который мы здесь в Ринале купим и намереваемся доставить домой. В основном это будет железо и различный инструмент. Наши планы с закупками столь велики, что в любом случае придется нанимать один – два корабля, и, я думаю, почему не дать возможность заработать нашему лучшему другу. Конечно, если есть свободное место на борту и это не принесет ему неудобств или лишних расходов.

– Не сомневайтесь во мне, Дхоу, любой груз будет доставлен в целости и сохранности, конечно, если на то будет воля богов и разрешение морского царя.

– Вот и хорошо. Потому прошу заранее известить меня о дне вашего ухода, чтобы мы могли подготовить груз.

Дрегон склонил голову в знак согласия, а Ярослав продолжал разговор, обращаясь к Ибирину. Разговор их иногда прерывали дикие крики, раздающиеся с соседнего корабля, но они уже никого из людей не волновали, лишь лошади продолжали вздрагивать и в испуге озираться по сторонам.

– Как тебе удалось так быстро по прибытию повстречать нашего старого друга?

– Это оказалось не так сложно... – с готовностью пояснил Ибирин. – Все Агеронцы и Бурути собираются здесь в Ринале в одном месте, называемом трактир "Зубатка". Там я и нашел этого разбойника за кувшином бразанского...

Ярослав уже заметил, что и тот и другой моряк уже навеселе.

– Похоже и ты не преминул присоединиться к своему другу.

– Грех перед предками, после долгого пути не пропустить кувшинчик.

Ярослав кивком головы согласился:

– Ну как обстоят дела с постоем?

– Дык затем Дрегон и здесь...

Ярослав вскинул брови, а Дрегон продложил:

– Вы, Дхоу, индлинг и, возможно, не знаете многих местных порядков. Нам, как и иноземцам, запрещено жить в городе Риналь и даже посещать без надобности места торга. Мы с вами – иноземцы и законы в отношении нас чрезвычайно строги. Все иностранцы живут каждый в своем отдельном предместье, и всем нам жить положено только в нем и нигде более. Да только слава богам у нас тут дружная община. Мы, модоны, не делимся на бурутийцев, нидамцев или агеронцев. Живем дружно, помогаем, чем можем. И, как раз для вашего размещения, есть подходящее место прямо у меня в доме. Пока оно пустует в ожидании гостей, потому вы можете перебраться туда прямо сейчас, только вам, Дхоу, следует лично переговорить с нашим пританом и внести соответствующую сумму на содержание гостиницы.

Ярослав удивился:

– Лично поговорить с пританом? Велика честь для вождя. Да и дел у меня – невпроворот, неужели недостаточно Ибирина или тебя?

– Лучше все же вам, Дхоу, – не согласился Дрегон, – побывать самому. Притан должен знать, кто отвечает за людей, кто их хозяин и господин. Мы с Ибирином в данном случае маленькие люди. Притану нужно ваше слово.

– Хорошо, – недовольно согласился Ярослав, – ты поведешь меня к притану, а ты Ибирин продолжишь разгрузку до моего возвращения.

Через несколько минут Ярослав, одев свое лучшее платье – шитый золотыми орлами красно-белый актеон. И вооружась до зубов: в хауберк, черного шелка с серебряной клепкой бригандину. Последовал за Дрегоном. Чтобы выглядеть еще более презентабельно, в сопровождение взял и Трубу, как оруженосца.

* * *

Покинув порт через ворота в крепостной стене, они углубились в чрезвычайно живописные и запутанные предместья города Риналь. Первое, на что обратил внимание по пути следования Ярослав, это всюду – мощенные камнем улицы. Даже расстояние между отдельными очагами предместий пересекали шоссейные дороги, движение на которых было возможно в обе стороны одновременно. Вдоль дорог тянулись каменные заборы, из-за которых свисали густые ветви деревьев, отчего дороги казались в тени этих великанов. Солнечные блики, пробиваясь сквозь листву, играли на камнях мостовой, погода стояла жаркая сухая, но бриз с моря слегка охлаждал атмосферу. Дома вдоль дорог и небольшие поместья имели исключительно каменную застройку с красными черепичными крышами и небольшими застекленными окнами вторых этажей. Изредка встречались трехэтажные постройки, а вот одноэтажных не было вовсе, даже в пригородах.

Извилистая дорога достаточно быстро привела их к воротам предместья Пелены, занимаемого агеронцами, оно представляло собой отдельный, обнесенный стеной, чрезвычайно похожей на крепостную, городок. Их пропустили незамедлительно, и в скорости достигли пританея. Двухэтажное здание стояло посреди небольшой торговой площади, в миниатюре повторяющей своих более крупных собратьев. Проходя мимо рядов лавок, Дрегон заметил:

– Смотрите, Дхоу, здесь у нас свои законы: торговцы могут покупать и продавать все, что хотят, не платя никому мзды.

Ярослав кивком головы согласился. Действительно и торг и городок были чрезвычайно ухожены и даже уютны.

Притан их встретил в небольшой комнате сразу по правую руку от входа. Увидев роскошный наряд Ярослава, полное вооружение, шлем в руках оруженосца, глаза его резко скользнули к переносице:

– Чем могу служить, Оуна наватаро, – молвил он, вскочив на ноги и мелко кланяясь.

Дрегон было хотел поправить притана в обращении к вождю и набрал от возмущения в грудь воздуха, но Ярослав жестом запретил ему говорить, подняв руку. В свою очередь он склонился в уважительном поклоне перед пританом и молвил с расстановкой:

– Сакора яна оуна наватаро, я Дхоу народа индлингов Ярослав, господин Изумрудной долины и города Ласу. Прибыл в Риналь по торговым делам и прошу разрешения поселиться в одном из ваших гостевых домов, тем более по словам этого уважаемого кормчего, есть свободные места.

Притан по выражению лица вначале даже немного опешил, не зная, как сказать, но затем собрался и рассыпался в извинениях.

– Прошу меня простить, Дхоу, за бестактность, я не узнал вас...

– Не стоит извинений, откуда вы могли меня знать.

– Что вы, что вы, Дхоу, молва о вас...

Дрегон неожиданно вклинился:

– Да я раз сто рассказывал, что знаком с Дхоу долины Лассу...

– Точно, точно, – любезно продолжал притан. – Дрегон нам тут все уши прожужжал о ваших подвигах и благородстве, честно признаюсь, верил с трудом, но сейчас ясно вижу перед собой великого воина.

– Простите, притан, у меня мало времени, если есть желание, прошу к нам вечером в Зубатку, а сейчас мне надо срочно разместить четыре десятка людей и полтора десятка лошадей. Прошу оставить любезности на время пира, к делу, притан.

– Сию минуту, Дхоу, – как бы встрепенулся выборный чиновник, – я не заставлю вас долго ждать...

После оформления соответствующего договора и внесения средств, Ярослав становился владельцем небольшого гостевого дома с пристроенным к нему хуммарием, сроком на два месяца, с возможностью пролонгации. Осматривая здание, Ярослав убедился, что строили его с умом и потенциалом надежной охраны. Прочный прямоугольник стен заключал в себе внутренний двор с галереями на втором этаже. Первый не имел окон с внешней стороны периметра здания. На втором они более походили на бойницы. Имелся отдельный ход в хуммарий, так местные называли обычную конюшню, по-нашему "слоновник", но здесь торговцы содержали всех животных – от коз и ослов до хумму, доставленных в Риналь на продажу. В данный момент хуммарий пустовал, если не считать мелкого рогатого скота, который вряд ли потревожит отдых его лошадей. К сожалению, арендовать хуммарий целиком не было возможности, иначе многим из гостей придется пристраивать своих животных в иные места. По этим причинам заняли лишь соответствующее число стойл и появление беспокойных соседей вроде хумму, могло ожидаться в любой день. Тем не менее, это было лучше, чем ничего.

* * *

Закончив все дела в предместье, вместе с Дрегоном возвратились в порт. За время их отсутствия хумму, вероятно, увели, лошади выгружены на причал, матросы разгружали пеньку, канаты и другое имущество. Работы продвигались успешно, и казалось, к вечеру они освободят причал, а вот с захваченным кораблем оказалось не все так чисто. Под слоем камней балласта и каменных якорей обнаружили большое количество слитков меди. Точнее именно медь и служила разбойникам балластом, лишь сверху прикрытая камнями. По словам Ибирина стоимость обнаруженного груза составляла значительную сумму и, вероятно, была захвачена незадолго до нападения на Палладу. Что стало с хозяевами, кораблем и экипажем, Ярослав не стал выяснять и запретил это делать своим людям, но догадаться – не трудно. Разбойники – они и в Африке разбойники. Самым неприятным в этой ситуации оказалось то, что на каждом слитке стояло клеймо Риналя, и продать медь без риска не получится. Решением Ярослава перегрузили слитки на борт Паллады, по примеру разбойников укрыв балластом.

Несколько позже возвратился из пританея Зенон, приведя покупателей, которые скупают товары оптом прямо на причале или даже с кораблей. Пенька их не заинтересовала, точнее давали низкую цену, а вот корабль ушел с молотка. В преддверии нового судоходного сезона образовался устойчивый спрос, потому промеж покупателей произошла короткая перепалка, кому достанется корабль. Поэтому Ярослав, не завышая сильно цену, отдал за сотню золотых тому, кто утверждал, что уже завтра выйдет в море, и судно ему надо срочно и позарез. Хотя, если поторговаться, мог выжать из купчин сто десять – сто двадцать, но предпочел получить меньшую цену, но, чтобы корабль ушел из Риналя, как можно быстрее. Торговец ушел счастливым, как впрочем и Ярослав остался доволен сделкой, избавясь от опасного приобретения.

К вечеру Палладу отвели на место якорной стоянки, и Ярослав смог заняться наиболее важными делами. Оставив на хозяйстве Жигана и Ибирина, сам в сопровождении Зенона предпринял вылазку в город на торг, якобы осмотреть нанятую лавку, узнать цены, но на самом деле, искать человека по имени, а точнее кличке – Фокс.

В городских воротах, ведущих из порта, их не остановили, пройдя посты стражи вместе с вечерними торговцами рыбой. Большинство из них являлись местными рыбаками и несли свой улов на рыбный торг в верхнем городе.

* * *

Поиск Фокса не составлял большого труда, но сопряжен со значительной потерей времени.

Ни Ярославу, ни, вероятно, Олегу не было известно его место жительства, следовало, обходя трактиры, искать человека определенной внешности или же ненавязчиво расспрашивать о нем завсегдатаев и хозяев. Рано или поздно человек объявится...

Как и предполагалось, первый заход оказался неудачным... Обойдя с Зеноном несколько трактиров города, никого не нашли, так же и расспросы ничего не дали. Тем не менее, Ярослав успел ознакомиться с городом и побывать на нескольких рынках. Собственно город Риналь располагался на холмистой равнине, на берегу обширного морского залива. Над городом господствовал холм со дворцом правителей, усиленный крепостными стенами. Сам город, также опоясанный периметром стен, давно в них не помещался и оттого имел множество пригородов, которые занимали пространство за городской стеной. Насколько мог видеть глаз, всюду тянулись черепичные крыши, сады, вились ленты мощеных дорог, и все это перемежалось островками пашен, перелесками или даже очагами предместий и местечек с плотной застройкой и окруженных собственными стенами.

Центральная часть города, застроенная исключительно добротными домами землевладельческой знати или богатых торговцев, имела широкие мощеные улицы, на которых свободно могли разъехаться (разминуться) две крупные повозки. Интенсивное движение на центральных улицах говорило о торговой сущности города и близости рынков. Торговые площади Риналя, как это часто бывает, имели каждая свою специализацию, но в отличие от рынков, например, Агерона, которые Ярослав хорошо успел узнать, и которые представляли собой просто открытые пространства низин, покрытые вытоптанной травой, промеж застроенных холмов. Здесь в Ринале все горазда благоустроеннее и организованнее.

Так лавка, которую они сняли, представляла собой капитальное каменное сооружение с прочными дверями и настоящими замками. Она являлась одной из нескольких сотен расположенных на рынке и предназначенных для продажи тканей, шерсти, пеньки, льна-сырца, мешковины, корзин, столярных изделий. Если говорить с точки зрения Ярослава, это был хозяйственный рынок, предназначенный для торговли в розницу. В порту имелся специализированный корабельный рынок, где они так же могли продать пеньку и канаты, но на общем совете с Ибирином и Зеноном, было решено торговать здесь. Во – первых, получить большую цену, во – вторых, на портовом рынке шансы продать их товар резко снижены по причине плохого качества самодельных канатов и собранной с миру по нитке пеньки. А вот на хозяйственные нужды их товар вполне сгодится, да и цена будет не шибко ниже корабельной, а иной раз – и выше. Во всяком случае, так утверждали агеронцы.

Имелись в Ринале и другие рынки: рыбный, зеленщиков, гончаров и даже особый рынок рабов. Крытый пакгауз с клетушками камер для товара и забранными решеткой окнами. Ярослав и Зенон прошли мимо и ни тот ни другой даже не решились заикнуться, не то, чтобы зайти посмотреть. Путь их лежал в сторону, куда более интересного места. Один из самых дорогих в городе, да и почитай в мире, рынок лошадей. Впрочем, по утверждению Зенона в Ринале несколько рынков, где продают лошадей, но этот самый престижный, и здесь выставляют самых лучших.

Придя на место, Ярослав даже был несколько удивлен, малому выбору животных, да и сам рынок представлял собой, хоть и каменной кладки, но простую конюшню или хуммарий, как здесь говорят, тем более слонов – хумму продавали рядом. Пройдясь вдоль стойл и поговорив с продавцами, большинство из которых не оказались хозяевами животных, выяснили, что их прошлые прикидки цены на лошадей верны. Стоимость хорошо обученного коня колеблется от 20 до 30 золотых. Качество предлагаемых животных значительно выше среднего, все кони хорошей лошадиной стати, но как здесь водится – малорослые и легки в кости. Конечно, это были не те пони, которых он купил когда – то в Новом Нидаме, а настоящие кони способные нести седока или тянуть колесницу, но и не столь рослы и сильны по сравнению с лошадями, разводимыми в современное время на земле. Конечно, Ярослав доставил в Риналь далеко не самых лучших, выбракованных лошадей, но даже немолодые крестьянские работяги выглядели значительно внушительнее местных. И не только ростом и весом. Они были много выносливее. Могли тянуть воз в полтонны весом в течение дня, что для местной породы становилось непосильной задачей даже в парной упряжке.

Резко сказывались тысячи лет селекции, хотя у Ярослава не было к продаже тяжеловозов, но в колонии таковые имелись.

В хуммарии удалось посмотреть вблизи местную породу слонов. По счастью здесь же оказался владелец животных и воспитатель или, мы бы сказали "дрессировщик". Хозяин, видя любопытство иноземца, сразу догадался, что посетитель никогда не видел хумма и ничего о них не знает. В свою очередь Ярослав постарался расспросить о назначении животных.

– Это мой Бикси, он добрый малый, – хлопая ладонью по шее хумма, говорил торговец Алия.

Хумма добродушно мотал головой.

– Для чего его используют? – спросил Ярослав, изображая из себя ну совсем простака.

– Бикси – воин, – отвечал хозяин, и в его интонации чувствовалось уважение к подопечному.

Ростом хумма был не выше Казбека, спина покатая, как у индийских слонов, на которой красовалось крупное седло из дерева и кожи. У седла не было стремян, но имелись особые, составляющие одно целое с седлом ступени, на которые седок мог опираться ногами. Да и само седло имело необычный вид и походило на вьючное седло для мулов со скрещивающимися спереди и сзади перекладинами. Не смотря на свой странный и архаичный вид из такого седла трудно вылетать даже при всем желании.

Вспомнив, что слоны пугливы и сильно привязаны к своим седокам, спросил:

– Какую цену вы просите за хумму, обученного для войны?

– За этого – тридцать золотых, – отвечал Алия, начиная проявлять интерес к иноземцу.

– Я слышал, хумма очень любят своих седоков, а к чужим – агрессивны, каким образом Бикш сможет привыкнуть к новому седоку?

– Это зависит от воспитания и характера животного. Многим требуется время для привыкания, для этого и служит воспитатель при хумме. Если животное слишком привязалось к своему первому воспитателю, то часто воспитатель сопутствует ему всю жизнь, переходя от одного владельца к другому вместе с хумма, тем более многие воспитатели – рабы, и их продают вместе. Так Бикси продается вместе с воспитателем – рабом Мумаром.

– Не кажется ли вам, уважаемый Алия, что седло слишком громоздко для хуммы и с него в воину не совсем удобно вести бой? – спросил Ярослав, предполагая разговорить словоохотливого хозяина. Тот, видя интерес потенциального покупателя, а Ярослав выглядел состоятельным человеком, не отказал в любезности удовлетворить любопытство иноземца.

– Конечно седла седоков не легки, и сражаться с них надо уметь, но в схватке главный боец Бикси, затем хумму и воспитывают приемам боя.

– Наверное, это красиво...

– Да! – с энтузиазмом подхватил владелец животного, – Бикси бросается на врага, будь то пехотинец колесничий или другой хумма...

– Хумма сражаются между собой? – вскинул брови удивленный Ярослав.

– Еще как... – уверенно заверил торговец, – хумма бьют врага бивнями, топчут ногами, напирают грудью, всячески стремятся победить, часто хумма, потеряв своего седока, сражаются в одиночку, чтобы отомстить за гибель господина или просто в порыве боевого азарта.

– Прекрасное животное! – воскликнул Ярослав.

– Самое прекрасное...

– И умное....

– Самое умное...

– То-то и плохо.

– Почему? – сдвинул брови от неожиданности и удивления Алия.

– Слишком умное и не пойдет на сплошные ряды копий, оно слишком хорошо понимает: копья для него – смерть. Лошадь – намного глупее, но и ее очень трудно приучить идти на верную смерть (гибель, на копья).

Владелец хуммы несколько смутился от слов Ярослава и потому отвечал после некоторой паузы.

– Все живые существа боятся смерти и хумма тоже, и человек. Зачем гнать хумма на копья. Хумма должен сражаться с хумма, колесничие – с колесничими, пешие воины – с пешими.

– Да, – с готовностью согласился Ярослав, – но если у них будет выбор.

Глава 96

В эту ночь Ярослав оставался на борту Паллады вместе с охраной, Анютой, все еще больной Юлей и самой ценной частью груза. Значительная часть команды устраивалась на берегу, готовя помещение и размещая лошадей.

Утром, оставляя корабль на попечение Жигана, а Юлю – на Аню и Ноки, вместе с Анютой отправились в город на поиски академии Риналя. Появление Ярослава в таком месте требовало и выглядеть соответствующе, то есть он не одел брони, одежда должна была выглядела респектабельно, но без роскоши и соответствовать местной моде. Ярослав одел синюю тунику и – в тон ей штаны, перепоясался обычным мечем местного изготовления. Анюта также на время лишилась обычных для детей – землян на троне камуфляжных брюк и куртки, поменяв на длиннополое светло – бежевое платье и головной убор местных рыбачек, в виде чепца. Такой наряд не пришелся Анюте по душе привычной к подвижному образу жизни, но выбора у нее не было, и, как следствие, испортилось настроение.

Найти академию не составило труда, хотя занимаемое здание совершенно не соответствовало земным понятиям об учебных заведениях подобного ранга. Обычный особняк в центре города, в тихом районе состоятельных владельцев. Добротное, каменной кладки двухэтажное здание ничем не выделялось в общем рисунке улицы. Не было ни вывески, никаких бы то ни было особых элементов архитектурного убранства, указывающих на статус заведения. Все очень строго, без излишеств, резные полуколонны выделяли воротный проезд, ажурные решетки на окнах второго этажа. На первом по местной моде они вовсе отсутствовали в наружных стенах. Вместо них глухие ниши занимали барельефы на мифологические темы.

Ярослав и Анюта переглянулись, здание внушало некоторую неуверенность:

– Ну что, пойдем? – спросил он.

И Анюта согласно кивнула головой.

– Мы же решили.

– Потом не плачь и не просись домой... Мы не знаем, чему и как здесь учат, – Ярослав пожал плечами, – конечно кто-нибудь из нас все время будет рядом, но я вынужден уезжать и часто надолго. Тебе придется оставаться одной. Подумай, стоит ли оно того.

– Но меня здесь научат быть волшебником...

– Ты этого хочешь?

– Да... Ольверо говорил: у меня способности.

– Но быть волшебником, это стать не таким, как все. Ты готова к этому?

Анюта пожала плечами:

– Не знаю. Кроме меня, некому.

– Да, но...

– У тебя все ведь не получается...

Ярослав махнул рукой, мол не стоит и говорить.

– Значит, остаюсь только я.

Они поднялись по каменным ступеням парадного крыльца, и Ярослав толкнул высокую, резную деревянную дверь.

Оказалось не заперто? Створка поддалась и мягко растворилась. Не успел он удивиться подобной беспечности, как перед их с Анютой взором появился человек в белой тунике с несколько недовольной физиономией, будто его оторвали от какого-то важного дела. Металлический ошейник говорил, что перед ними раб – привратник, но тон его слов и манера поведения оказались совсем иными:

– Чего надо? – резко спросил он, уперев руки в бока.

Ярослав даже несколько опешил от такого обращения, ни тебе обычных слов вежливости, ни поклонов, да еще и от раба. "Вероятно, – думал он, – недолюбливают здесь простой народ, а каковы господа, таковы и их рабы". В свою очередь Ярослав был одет в простую синюю тунику, и привратник вполне правильно счел его за моряка. Отвечая, он не рискнул повторять обычный для модонов ритуал приветствия, наглый раб мог счесть такое поведение за подобострастие.

– У меня письмо к ректору академии, – спокойно, без эмоций ответил он.

– Отдай его мне, – протянул руку наглый раб. – Я сам передам архимагу.

Понимая, что его уже дважды унизили, Ярослав тем не менее уточнил абсолютно спокойно:

– Волшебник Ольверо, передавая письмо мне, распорядился передать в руки ректору академии Риналя, тем более, что письмо касается лично меня и моей племянницы.

Ярослав кивком головы указал на Анюту.

– А...а, – понимающе протянул человек, его лицо исказила презрительная гримаса, – желаете поступить в ученики, много вас таких ходит...

Слова раба крайне заинтересовали Ярослава, и о многом говорили, вероятно, они с Анютой не были единственными претендентами для поступления в академию, но судя по тишине в коридоре, этих самых желающих учиться, не так уж и много. Не утерпел выразить пришедшие на ум мысли:

– Не вижу очереди...

– Что? – не понял раб.

Ярослав с готовностью уточнил:

– Говорю, ходят таких, как мы, много, но очереди не вижу...

– А... а, – снова протянул человек и с безразличием дернул плечами.

Ярославу надоел бессмысленный разговор с привратником, он резко одернул:

– Давай, веди.

Раб, поворачиваясь и начиная движение, коротко бросил:

– Тебе повезло, моряк, архимаг Анастагор сегодня здесь.

* * *

Они прошли по коридору, идущему во внутренний дворик с рядами ярких цветов и зелеными шапками стриженных растений. По пути Ярослав обратил внимание на боковые двери, ведущие в комнату охраны. Двое вооруженных стражников проводили их внимательными взглядами. "И все же здание охраняется, – отметил для себя Ярослав". Пройдя дворик, они прошли коридорами в дальнюю часть дома, в то, что нашим языком можно назвать "сад". Здесь росло несколько плодовых деревьев, яблони и вишни, дорожки посыпаны гранитной крошкой. Мраморные резные наличники окон первого этажа и играющими на рельефах солнечными бликами резко контрастировали с зеленью сада. Привратник остановился перед открытой настежь дверью, погода стояла жаркая и даже морской бриз, слабо освежал удушливую атмосферу. Обращаясь в сторону помещения, но не переступая порог, раб молвил, низко склоняя голову:

– Господин. Моряк с письмом от вашего ученика Ольверо.

Ярослав несколько замешался и из дверей послышался резкий, живой голос:

– От Ольверо... Пусть же заходит.

Привратник обратил взор в сторону Ярослава, побуждая к действию, и он шагнул в проем дверей. После того, как глаза привыкли к полумраку помещения, (переход от яркого света оказался существенным). Увидел перед собой человека по своей внешности удивительно похожего на волшебника из сказок. Одет Анастогор в нечто похожее на широкий длиннополый льняной белый халат или другими словами можно назвать "тогу". На ногах – стоптанные сандалии на босу ногу. По жаркой погоде одежда не имела рукавов, оставляя плечи обнаженными. Лицо волшебника светилось улыбкой и выражало неподдельный интерес к посетителю. Несмотря на внешне не малый возраст, окладистую тщательно расчесанную бороду до середины груди, глаза волшебника – живые и подвижные, выражали чувство природного любопытства.

– Ну же, давай письмо, – торопил маг, только что встав из-за заваленного бумагами стола и спеша навстречу посетителю. – Не терпится узнать, о чем там пишет...

Ярослав, как подобает, склонился в поклоне, и, доставая из-за пазухи письмо, протянул волшебнику:

– Сакора яна оуна наватаро, – молвил он, сложив руки в приветственном жесте, – волшебник Ольверо написал эти рекомендательные письма в отношении моей племянницы Анюты, предполагая ее способности в магии и определяя: академия Риналя рассмотрит возможность ее обучения.

Взломав печати, архимаг пробежал глазами написанное и неожиданно воскликнул:

– О...о! Вы и есть тот самый вождь индлингов Ярослав? Именно так – Ярослав, без какого – либо акцента или обычного коверкания аборигенами сложного русского имени.

Ярослав крайне удивился неожиданной реакции незнакомого архимага и его осведомленности, а Анастагор, предвосхищая вопросы Ярослава, продолжил:

– ... наслышан, наслышан, Ольверо писал о вас в самых благоприятных словах и очень похвально. Схватки, битвы, победы. Все очень любопытно. Говорят, вы прекрасный воин, всадник. Поговаривают о чудесах, оживших древних амритах, о битвах с вуоксами, с Деспотом Бурути, с ночными демонами. Отделить, где правда, где ложь – крайне трудно. Надеюсь, все услышать, так сказать, из первых уст.

– Ах, – спохватился волшебник, – присаживайтесь, вождь. Ваш костюм простого матроса вводит в заблуждение.

Анастагор крутнулся на месте, поспешил к заваленному бумагой креслу, смахнул все предметы на пол, подтащил его, скрипя ножками о каменные плиты пола.

– Присаживайтесь, – требовательно молвил он, сам хватая следующее и делая попытку разгрузить его от вещей. Ярославу показалось, что волшебник не часто принимает здесь гостей, помещение явно не приспособлено для приемов, и поспешил оказать помощь, со словами:

– Я собственно, здесь ради племянницы Анюты, – они на пару подтащили тяжелое кресло к средней части комнаты, где у стола, предположительно, должна происходить беседа.

– Племянница? – переспросил Анастагор.

– Да, Ольверо говорил, что у нее есть все задатки для учебы в академии.

– Ольверо писал о девочке, которую нашел среди индлингов, но прием в ученики академии – вопрос не простой, – Анастагор устроился в своем собственном кресле за столом. Ярослав и Анюта уселись каждый в свое, рядом, таким образом, что волшебник сидел к ним вполоборота. – Одной рекомендации мало, требуется провести испытания, собеседования, а затем вопрос выносится на усмотрение совета города. Когда все стороны согласны и нет никаких препятствий, составляется договор. Если будущий ученик – еще ребенок, то договор заключается с его семьей или опекуном. Возможно, вы уже знаете, но договор заключает в себе многие обязанности, как со стороны академии, так и со стороны ученика.

Ярослав согласно качнул головой:

– Ольверо мне рассказывал об обычных договоренностях и возможности индивидуального подхода.

– Да, в особых случаях совет города идет навстречу.

– Каковы наши шансы учиться в академии?

Анастагор на секунду задумался, глядя то на одного, то на другого посетителя.

– Шансы? – он качнул головой. – Большие. Если Ласос – казначей города одобрит, и слова Ольверо подтвердятся, мы примем ее в академию, но расскажите мне, что там происходит в лесах севера. Нелюдь объединяется? Мне пишут, – Анастагор схватил свиток со стола и, показав его, бросил обратно. – Огромная толпа нелюди пересекла пустыню и осадила Рахин. Гарнизон с трудом сдерживает натиск.

– Мне пришлось видеть штурм вуоксов в Новом Нидаме... – но Анастагор не дал договорить.

– ... Я уверен, дело не обходилось без Семнана, их агенты подстрекают нелюдь выступать против городов и народов, союзных Риналю. Им не удается победить открыто, стремятся сделать это чужими руками.

Волшебник фыркнул, выражая свое крайнее презрение к врагам.

– Вуоксы – смелые воины, – продолжал Ярослав, – но тактика их грешит шаблонностью, чувствуется недостаток опытных командиров, но когда мы можем пройти испытания, и что для этого требуется сделать? – Ярослав изо всех сил старался не уводить разговор в сторону от академии и учебы, тем более он не испытывал желания лишний раз обсуждать свое прошлое, особенно вопросы, связанные с военным делом.

В ответ Анастагор усмехнулся, глядя на Ярослава с понимающим выражением лица и перевел взгляд на Анюту, и его улыбка приобрела добродушный ласковый вид:

– Так как тебя зовут? – мягко спросил он.

– Аня, – неуверенно ответила та.

– Странное имя, – заметил волшебник, вскинув брови, – не знакомое.

Ярослав поспешил уточнить:

– Полностью имя звучит как Анна. Означает божья милость.

– Подойди ко мне, Аня, – продолжил волшебник с каким – то заговорщическим видом, – я хочу сделать подарок. Думаю, он тебе понравится, – и, сложив перед собой руки лодочкой, протянул навстречу встающей девочке.

Когда их руки встретились, и Анастагор раскрыл ладони, Ярослав увидел над ладонями мерцающий мотылек пламени. Это был малый сгусток энергии, воплощенный в виде некоего волшебного существа, своим видом повторяющего привычный для глаз человека предмет: бабочку или мотылька с прозрачными пламенеющими крылышками, излучающими тонкий желтоватый свет.

Анюта должна была взять существо в руки, но в первый момент испугалась обжечься, ведь мотылек представлял собой обычное пламя.

– Не бойся, бери, – успокоил волшебник, – он не причинит тебе вреда.

Анна протянула ладошки, и существо смело нырнуло в спасительную обитель человеческих рук.