Текст книги "Хроники трона. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 73 страниц)

* * *

В хвосте плелись фургоны Ярослава, его группа оказалась самой дисциплинированной, никто из аборигенов не сбежал (чего не без основания опасались) и не отстал. Медленно караван полз по широким, поросшим мелкой травой улицам Агерона. Как обратил внимание Ярослав, город представлял собой группу поселений, в прошлом существовавших отдельно, а теперь столь разросшихся, что всё пространство вокруг горы акрополя покрывали усадьбы горожан. Они привольно раскинулись на покатых холмах, среди небольших садов и огородов. Строения мало, чем отличались от построек виденных ранее, те же соломенные крыши и белёные глинобитные стены. Но имелись и отличия. В первую очередь капитальность построек, местные жители явно были зажиточными крестьянами. Во вторых своей обширностью, в одной усадьбе часто заключались два три жилых дома, не считая множества хозяйственных построек: сараев, хлевов, амбаров. Всё это богатство окружали цветущие яблоневые и грушевые сады. Порой попадались постройки из камня, крытые как соломой, так и редкой в этих краях черепицей, что указывало на развитое гончарное производство. Ярослав поинтересовался их назначением у шагавшего рядом Тымиша Хвербекуса:

– Для чего применяются каменные дома?

– Те, что ближе к реке, это склады купцов, в них хранят товары: зерно, муку, медь и олово, так же находятся лавки и сидят приказчики. Торговцы строят каменные дома, опасаясь частых в Агероне пожаров и воров, которые с лёгкостью разбирают глинобитные стены. На торгу стоят каменные лавки предназначенные для приезжих, в них продают заморские товары: ткани, украшения из золота и серебра, инструменты, оружие. Рядом кузницы, у нас их запрещено крыть деревом и соломой из-за частых возгораний, потому и строят то же из камня и кроют черепицей. А ещё за последнее время построили много каменных трактиров, это уже сами хозяева стараются, друг перед другом кто богаче, ну и народ охотнее идёт.

В этот момент они как раз проходили мимо такой постройки.

– Вот, гляди, мой господин, – удивлялся Тымиш, – какой отгрохали, раньше не было.

Среди обычных, крестьянских хат, красовалась новенькая каменная постройка, по местной традиции аккуратно белёная известью и крытая ярко красной черепицей. Возле высокого крыльца дремали посетители, уже хлебнувшие сегодня лишнего. Над высокими дверями вывеска в виде дощатого щита, с изображением петуха, намалёванная яркими, сочными красками и ни каких надписей. Среди поголовно не грамотного населения в них не было необходимости.

Проходя улицами Агерона, Ярослав заметил, что многочисленные торжища в основе своей занимают низины между холмов, по которым и двигались переселенцы, стараясь добраться до места, где будет поставлен лагерь. При этом торговля на рынках уже с утра велась довольно бойко, продавали самый разнообразный товар: от глиняных горшков и деревянных колыбелей, до дорогих тканей, мебели и колесниц. При этом была некоторая специализация, на одном по большей части торговали продуктами, на другом вся площадь оказалась заставлена гончарными изделиями: горшками, кувшинами, крынками, чашами, кратерами, и даже ложками из керамики. На небольшом удалении от гончаров стояли лавки оружейников и кузнецов. Тымиш с гордостью уточнил:

– Здесь продают не только привозное оружие, но и выкованное нашими умельцами.

Кузнецы предлагали не только оружие, но и множество изделий из металла: плуги, бороны. При этом, судя по всему не было жесткой специализации, одновременно мастер делал как гвозди, так и мечи.

– А где продают лошадей? – поинтересовался Ярослав, – уже давно идём среди торжищ, ни одной скотины не видел?

– О! На это есть специальный бычий рынок, – проинформировал Тымиш, – он далеко на окраине, а скот в город не пускают, чтоб не гадил, даже зажиточным модонам приходится содержать свои стада в пригородах.

– Ну а мы идём с лошадьми и быками, это что?

– Мы исключение, – объяснил Хвербекус, – от пристани приезжим можно пройти через город, а вот назад уже не пустят.

– Вижу порядки у вас строгие? – заметил Ярослав.

– Что вы хотите, Агерон самый большой город на Маре, и торжище у нас огромное, то, что видите: это утро, а вот днём не протолкнуться. Съедутся крестьяне с окрестных селений, придут караваны купцов, ладьи с зерном от верховий реки. Тысячи людей, и всем надо быстрее продать, быстрее купить. Тогда настанет черёд настоящего торга. Сейчас середина лета, а вот через месяц, когда соберут все хлеба на полях, придут корабли из-за моря, тогда начнётся период больших ярмарок. Людей станет ещё больше, все рынки, все окрестные поля будут заняты торгующим людом.

– А на вершинах холмов, что за постройки? – поинтересовался любопытный Ярослав.

– Это храмы богов и усадьбы семей, – с удовольствием продолжал свой рассказ старик Тышим, – мы поклоняемся ларам: нашим предкам, поэтому у каждой семьи свои боги, которым приносят жертвы. Богатые семья строят храмы, бедные делают жертвенники в своих домах, и увозят с собой, если переселяются на новое место.

Старик достал из-за пазухи тряпицу, развернул и показал фигурки, вырезанные из нефрита.

– Это мои предки: мать, отец, ну и другие, – душевно пояснил он, – богатые семьи строят большие храмы, всего их девять. Именно их господин видит на вершинах холмов, вокруг которых селятся родственники. Все семьи враждуют между собой и стремятся всячески испортить друг другу жизнь, порой доходит до прямых столкновений и поножовщины. Сейчас верховодят семьи Гилеи, их родовой храм стоит по правую руку от крепости на ближайшем холме, он самый большой, и построен совсем недавно.

– Откуда средства на каменные постройки? – интересовался Ярослав, – они не купцы.

– Все торговцы платят Гилеям за защиту и порядок в городе. Дхоу Олег ещё на берегу Мара заплатил Дхоу Нацису, главе всех Гилеев, за пребывание его людей в Агароне. На эти средства и строят богачи свои храмы. Впрочем другие семьи ни чуть не лучше Гилеев. Возле каждого холма рынки, где торговцы платят мзду хозяевам. Только гильдии кузнецов и гончаров настолько сильны, что не уступают по силе знатным семьям, по этому никому ничего не платят, а имеют собственную казну и вносят в неё ежегодный взнос.

– А к какой семье относишься ты, Тымиш?

Старик, как это за ним водилось, замялся, с неохотой отвечал:

– Не все в Агероне процветают! Есть обедневшие семьи. Мой род Сгурос не имеет ни собственного храма, ни обычного семейного холма с рынком, где бы было можно собирать мзду с купцов. Мой старший брат живёт в пригороде и существует за счёт содержания трактира и постояльцев во время ярмарок.

– Ну а земля?

– Большую часть наших земель отняли семьи Гилеи и Апаки. Холм последних господин видит по левую руку на востоке. То, что осталось в руках Сгурос, жалкие крохи, на которых не сможет прокормиться и половина наших людей. Именно по этому мне пять лет назад пришлось стать переселенцем, а вот теперь ни с чем возвращаться назад.

– Не заливай мне Тымиш, что ты беден и ничего у тебя нет, не зря тебя зовут Хвербекусом (пройдохой) чай мошна ломится от золотых монет.

– Господин Ярослав как всегда шутит над стариком, откуда у меня золото, только то, что вы мне дали и больше ни чего, уверяю вас со всею честностью.

– Не верю! – не отставал Ярослав.

– Уверяю господин, у меня ничего нет, – Внешне совершенно искренне оправдывался Тымиш, – да и если было золото, в нём здесь мало проку, без земли в Агероне ты не человек, всё исчисляется в югерах плодородной земли, и власть и богатства и уважение. Даже если меня и моих близких приютит брат, жизнь наша не станет легче. Потому господин, я надеюсь, не прогонит своих несчастных слуг и возьмёт с собой?

– У нас с тобой, Тымиш, договор, и я не собираюсь его нарушать, – твердо заверил старика Ярослав.

– Благодарствую, господин!

* * *

Тем временем переселенцы миновали несколько рынков у подножия холмов и обогнули крепостную гору, направляясь к окраинам города. Само укрепление представляло собой стену, сложенную из крупных, плохо обработанных камней, опоясывающую собой вершину высокой, горбатой возвышенности. Расположение укрепления, как впрочем, и всего города, на стрелке слияния двух рек, было исключительно выгодным. Город и крепость контролировали торговые пути сразу во множестве направлений: как-то, по Маре, её притоку Оноре, сухопутных дорог правобережья и что самое главное, переправу через необъятную великую реку. То, что в этом месте возник город, ничуть не удивляло Ярослава. Где ещё он может возникнуть?

Укрепление не представляло для Ярослава интереса, обычная лента стен с воротами и фланкирующей их башней. Подобные фортификационные сооружения использовались на земле в глубокой древности, и никогда не отличалось оригинальностью. Из-за стен выглядывали черепичные крыши, вероятно склады с припасами.

В отличие от посредственной крепости, его интерес и внимание привлекло нечто совершенно необычное, что он не чаял встретить. На выходе с обширной площади, заставленной лабазами с зерном и навесами для кувшинов с маслом, Ярослав заметил скромную лавку торговца – бумагой! Худющий, как доска, пожилой модон сидел на приземистом табурете и, что то писал на разложенных перед ним листах, при этом он низко склонился над работой, не замечая окружающих. На стеллажах вокруг лежали кипы чистых листов, ожидавшие покупателей.

Ярослава как током ударило. В обществе поголовной неграмотности случайно встретить человека, умеющего писать и читать, большая редкость, а пройти мимо и не перекинуться парой слов просто грех. Он огляделся, никто из его людей не реагировал так бурно. Возможно, что просто никто кроме него не заметил лавку, уж очень она не приметна. Ярослав ткнул в бок Хвербекуса, кивком головы указал на торговца.

– А…а! – протянул Тымиш, – это старый Урогонт, содержит лавку пергаментов.

– Зачем их применяют? – как будто ничего не понимая, удивился Ярослав.

Старик посмотрел на него, как на идиота.

– Прокладки делают для кувшинов с маслом, если хотят плотно закупоривать, ножны мечей оборачивают, да много всего разного, можно рыбу заворачивать, чтобы руки не марать.

От таких объяснений Ярослав выпал в осадок, но виду не подал.

– А что это Урогонт делает сейчас?

– Наверно добро своё считает, грамотей! А может, какой из храмов заказал служебную записать. Вот он и трудится, буквицы малюет.

– А много у вас в Агароне, кто буквицы малевать умеет? – сгорая от любопытства не унимался Ярослав.

– Да наберётся! Почитай каждый приказчик обязан уметь добро хозяйское блюсти, опять же храмы службы правят, тоже умение малевать нужно. Так что человек сто маляров будет. А те из торговцев, что не умеют, Урогонта зовут или какого другого маляра, считать добро. Тем маляры и живут, по Водоносной улице их лавки находятся, а мзду платят Апакам.

Отряд сильно отстал от основной группы переселенцев, требовалось поторопиться и догнать своих. Потому Ярослав не решился немедленно исполнить своё желание перекинуться парой слов с местным, как выразился Тымиш, грамотеям. «Ничего», – сдержал он себя, – «как будет свободное время обязательно схожу, проверю бумажную лавку».

– Банула, Тымиш, – скомандовал он, – подгоняйте своих быков, плетутся как сонные мухи.

Подгоняемая ударами палок скотина, вяло ускорила шаг.

Глава 45

Через не продолжительное время отряд покинул город и вышел на обширный пустырь, расположенный между центральной застройкой и ближайшим пригородом. Дорога, на краю которой он располагался, вела на юг, как раз в том направлении, куда должны были двигаться переселенцы. На лугу их уже поджидали выстроившиеся в полукруг повозки других групп. Люди Ярослава заняли отведённые для них места, встроив фургоны в общий периметр. Занялись обычными в этом случае походными делами. Не успели распрячь лошадей, Олег через посыльного созвал командиров:

– Думаю, все понимают, мы сюда в Агарон добирались два месяца не прохлаждаться, – строго уточнил начальник экспедиции, – конечно, самая трудная часть пути пройдена, но расслабляться рано. Кое кто, наверно, считает, раз до цели осталось три-четыре дня, можно отдохнуть, тем более, что местная «цивилизация» предоставляет такие возможности, но ещё рано праздновать завершение похода. Преодолеть горы не просто, поэтому всем надо подготовиться.

Павел Петрович, вам надлежит заняться заготовкой необходимых продуктов и вещей, для нужд экспедиции в целом. Остальным подразделениям и группам не следует оставаться в стороне, приобретайте всё необходимое сейчас. Запомните, что сельское хозяйство основа любой новой колонии. После пересечения гор, связь с Агероном будет затруднена, потому лучше потратится и купить всё сейчас, чем потом кусать локти, не имея необходимого. Особое внимание прошу обратить на посадочный материал и сельхоз-инструмент. Если второе ещё можно изготовить на месте, то без первого вам грозит голодная смерть, потому постарайтесь быть запасливее. У кого есть наличные средства, а я знаю, что многие располагают, лучше их потратить здесь и сейчас на необходимые вещи и инструмент, потому что там, за перевалом, золото и серебро перестанут иметь цену. Помощь в приобретении всего необходимого я окажу лично, или решайте этот вопрос сами, только знайте, местные торговцы большие пройдохи.

На этом основная часть распоряжений закончилась, а дальнейшие раздавались индивидуально. После получения приказов люди расходились для их выполнения. Уже в конце Олег заметил Ярослава:

– Тебе хочу поручить охрану наших бывших плотов. В здешних безлесных краях четыреста кубометров леса представляют определённую ценность, потому выдели людей для охраны и постарайся найти покупателя. Полученные в результате средства поделим по справедливости между людьми, участвовавшими в их строительстве. И вот ещё что! Большая часть аборигенов нас покинула, конечно, некоторые остались, но их недостаточно. Расстарайся, через своих спутников навербуй ещё людей, может кто клюнет.

– Я постараюсь, – с готовностью согласился Ярослав, направляясь выполнять приказы.

* * *

Вначале, он подобно Олегу собрал людей.

– Тымиш, – обратился он к старику Хвербекусу. – на тебя, как человека разумного, опытного, и к тому же местного, я хочу положиться в вопросе покупки необходимых нам товаров.

– Благодарю господин, я не подведу, – обещал модон.

– Во-первых, нам необходимо несколько упряжек с быками и повозками. От твоей расторопности, Тымиш, зависит, чтобы быки оказались здоровыми, а повозки прочными. Станислав! Твоё мнение, сколько потребуется зерна для посевов?

– Местные сорта пшеницы, – низкоурожайны, лично я бы предпочел использовал только наш материал тот, что мы привезли с собой, но его исключительно мало. Пройдёт несколько лет, прежде чем наши высокоурожайные сорта зерновых можно будет использовать в широких масштабах, а пока потребуется купить сто центнеров пшеницы, пятьдесят ячменя и пятьдесят овса. Считаю, этого будет достаточно для первой посевной. Кроме того, требуется купить запас корнеплодов местных сортов, они хорошо растут, не болеют и дают неплохой урожаи.

– В таком случае, Тымиш, нам потребуется дополнительно к имеющимся ещё четыре упряжки быков с повозками. Озаботься этим, и вместе со Станиславом найдите всё необходимое.

– Ярослав, – прервал его речь Станислав, – у нас имеется один плуг, но сейчас этого не достаточно, необходимо больше инвентаря, да и запас железа не помешает.

– Ты считаешь, требуется ещё повозка под дополнительные грузы?

– Да, – уверенно подтвердил тот.

– Хорошо. Тымиш, подгони нам пять упряжек, думаю, у нас хватит на них серебра, и вот ещё что, необходимо, где-то раздобыть запас прочных канатов и верёвок, мы с вами идём в горы, и они там могут пригодиться. Ответственность за все покупки ложится на тебя, Тымиш. Станислав! На тебе весь металл и запасы. Пусть модоны покажут, где выгоднее купить. Теперь Банула.

– Я здесь, – решительно ответил модон, выйдя вперёд,

– Со своими людьми обеспечь охрану наших плотов на реке и найди покупателей на лес. Молчун и Бомба, командуете охранением и обеспечением связи со мной. Понятно?

– Понятно, – ответили парни.

– Приступить к выполнению. Житан! – позвал он Сергея.

– Я! – ответил замешкавшийся товарищ.

– На тебе и твоих людях охрана фургонов, и транспортировка всех запасов.

Закончив, Ярослав попытался покинуть свою группу, у него было много дел во взводе копейщиков, но Тымиш остановил:

– Оуна наватаро, – обратился он, – мой брат приглашает тебя к себе на обед уважения, и всех твоих друзей.

– Да! – удивился Ярослав, – когда успел сообщить родным?

– Ещё на берегу реки мы повстречали племянника, теперь нас ждут.

– Хорошо Тымиш, как закончу здесь, сразу двинем к твоим, – с готовностью пообещал Ярослав.

* * *

Через пару минут он уже беседовал с капитаном Петровичем.

– Павел Петрович, Олег свалил на тебя все заботы о пополнении запасов экспедиции, чем я и мои люди могут тебе помочь?

– На самом деле их не так много, как может показаться на первый взгляд. Четвёртый взвод и является основным потребителем этих самых запасов экспедиции, остальные группы используют их отчасти. Так что заботы об экспедиции, это одновременно и забота о моей группе.

– Однако Олег не упоминал о многих позарез необходимых вещах, в которых у вас наиболее острая нужда.

– Ты имеешь в виду тягловых животных? – несколько смущенно уточнил капитан.

– Да! В вашем взводе не хватает именно их, и дело не в том, что людям приходится идти пешком, до цели нашего путешествия остаётся совсем малый путь, как-нибудь доберёмся. А вот на месте животные будут очень нужны, придётся корчевать лес, возить брёвна, строить жильё, пахать землю, работы хоть отбавляй.

– Если вы окажите помощь в покупке животных, она будет кстати, – живо заинтересовался обретающий надежду Петрович, – своими аборигенами мы не сумели обзавестись, не до этого было, потому связи с местным рынком отсутствуют.

– Какова потребность?

– Я считаю две повозки как минимум, – сообщил о скромных потребностях капитан.

– Считаю двух упряжек не достаточно, – уверенно поправил Ярослав, – во взводе двадцать пять мужчин, не считая аборигенов, которые в любом случае будут причислены в помощь.

– Тогда три, – согласился скромный капитан.

– Мало, на пятерых мужчин требуется одна упряжка, тогда любые работы станут намного эффективнее. Итак, пять, а точнее четыре пары быков и одну лошадей. Местная порода лошадей не пригодна для тяжелых работ, таких, как вспашка и корчевание, их следует заменить быками. Серебро у вас есть?

– А сколько нужно? – нерешительно поинтересовался Петровичь.

– По словам моих дикарей, грамм по десять – пятнадцать за быка и золотой за пару лошадей, между прочим, в здешних краях лошади дешевле, и если покупать, то только здесь.

– Это грамм сто серебра? – присвистнул капитан.

– Примерно так, – согласился Ярослав, чувствуя, что у друга нет денег.

– Не набрать, у женщин есть немного украшений, но не знаю хватит или нет.

– Жаль. Вам что, Олег не говорил? Баксы здесь не в ходу, меняйте на серебро! – огорченно шутил Ярослав.

– Предупреждал, но…если нету этих баксов, то и менять нечего.

– Прости, Петрович, я помогу тебе, и выделю из своих запасов.

– Мы отдадим, – пообещал опечаленный соратник.

– Ничего, можешь не торопиться, – Ярослав достал из-за пояса три золотых империала царской чеканки и отдал Павлу Петровичу, – думаю, этого хватит на всё.

– Я верну при первой возможности, – заверил его капитан.

– Не думаю, что она появится скоро. Хозяйство в здешних краях, по большей части натуральное, и золото заработать сложно, но ты, Петрович, не заморачивайся если сможешь, отдашь, а если нет, не беда, как-нибудь сочтемся.

На этом Ярослав покинул четвёртый взвод и направился к Тымишу, который в сопровождении Жигана и Лимона, больших любителей халявы, поджидали у повозок.

– Друзья! – весело воскликнул он, – похоже, нас ждёт трактир Хвербекусов!

– Не плохо отметить прибытие! – с энтузиазмом подхватил Лимон.

– Цель посещения трактира совсем иная, так что, пить в меру! – урезонил друзей Ярослав, подрезая счастливые крылья, – Необходимо наладить связь с местными торговцами и желательно не самыми влиятельными.

* * *

Они перешли через пустырь, углубившись на территорию города. Постройки окраин мало, чем отличались от типично деревенских: плетёные ограды, за редким исключением, перемежались с глинобитными или каменными. За которыми буйно цвели сады, распространяя дурманящий аромат фруктовых деревьев. Улицы города, лишенные привычьной городской грязи, зеленели придорожной травой.

Повстречали пост городской охраны. Четверо стражников, вооруженных копьями и щитами, праздно загорали на широкой скамье под старой грушей. Их тёмные загорелые лица, казалось, выражали полную апатию ко всему, происходящему вокруг. Тонкая жердь, лежащая поперёк дороги, определяла границу города и служила чем-то вроде шлагбаума. На входящих в город иноземцев стражники не обращали внимания, чем разожгли любопытство Ярослава. По идее, при въезде в город, должна находиться таможня и взимать налог за пересечение его границы, но, похоже, охрана служила для других целей. Ярослав не замедлил спросить у Тымиша:

– Что охраняют стражники? По нашим представлениям они слишком вольно себя ведут?

– Они поддерживают порядок, не допускают лишние повозки в город, особенно пустые, не позволяют прогон скота по улицам и езду на колесницах. А то, что они на первый взгляд кажутся расслабленными, то это обманчиво. Стоит увидеть нарушителя или вора – преображаются. Пусть господин Ярослав попробует въехать в город на своём сером в яблоках коне, у стражников сразу появится прыть.

– Было бы неплохо посмотреть, как пешие будут гоняться за конным, – усмехаясь заметил Ярослав, – ну да ладно. А почему за вход в город и провоз товара не взимается плата? В наших краях это обычное дело.

Тымиш выразил недоумение:

– Господин Ярослав, как можно брать мзду за ходьбу по городу?!

– Понял!! – согласился Ярослав, – ещё вопрос, судя по лицам – стражники не модоны?

– Да господин, они наёмники народа Зензилс, и это наша беда!

– Почему? – удивленно насторожился командир.

– Дело в том, что семьи предпочитают для своей охраны нанимать чужаков, не имеющих родни в городе. Такие люди сильно зависят от своих хозяев и жестоко обходятся с теми, на кого укажут господа. Все службы, собирающие мзду с торговцев, вся городская стража, состоят из наёмников. Вожди семей боятся народа, потому уже лет десять как содержат постоянные отряды, воины которых набираются из иных народов.

– Похоже, так было не всегда?

– Да господин. Ещё на моей памяти всё было иначе. Семьи справедливо управляли народом. Я ещё помню вождя Бедику, который не притеснял торговцев и не отнимал землю у слабых семей. После его смерти к власти пришли Гилеи и началась война. Брат убивал брата, изгонял с земли и разрушал его дом. Именно наёмники решили исход той борьбы, малочисленные богачи не могли в одиночку победить многолюдные семьи, восставшие против них. Чужаки залили кровью улицы и стены Агерона. С тех пор они чувствуют свою силу и ведут себя как хозяева, семьи постоянно повышают мзду за торговлю на рынках, щедро оплачивая отряды бандитов. В последнее время даже открылась особая мода. Многие мало-мальски богатые землевладельцы заводят себе телохранителей и ходят в их сопровождении, потому что после поражения в войне осталось много не отомщенных, чьи родственники совершают нападения на убийц, или за деньги нанимают тех, кто сможет убить кровного врага. Поэтому ночные улицы Агерона не безопасны.

– Да! – грустно закончил Тымиш, – многое изменилось на моей жизни, много свершилось несправедливости.

За разговорами не заметили, как пришли к трактиру Хвербекусов. Каменное здание размещалось на небольшой рыночной площади, которую занимали крохотные лавки зеленщиков. Пожилые модонки торговали здесь луком, свежими цветами, растениями подобными капусте и ещё многим, что дают грядки их огородов.

– Похоже, твой братец процветает! – высказался пораженный Ярослав, обращаясь к старику, – такие хоромы отгрохал.

– Господин Ярослав изволят шутить, мы бедны, как магуза.

– Не прибедняйся Тымиш, не прибедняйся, говорил трактир ваш в пригороде, а тут почитай в центре, да ещё и каменный.

Над входом красовалась вывеска: гроздья винограда, увивающие амфору.

– Как называется? – спросил Жиган, глядя на это затейливое произведение живописи.

– «Хмельной кувшин», – гордо поведал Тымиш, – чудная малярня, правда?!

– Сейчас проверим, – хитро подмигнул Лимон, решительно шагая внутрь.

Глава 46Трактир «Хмельной кувшин»

Гости оказались в обширном помещении, уставленом лёгкими столами и лавками. Прочные дубовые колонны удерживали крышу, снабжённую широкими вентиляционными отверстиями. Меж ними натянуты полотнища парусины, смоченные водой, отчего в помещении стоит прохлада. В противоположных концах зала четыре кухни, снабжённые просто огромными дымоходами. Очаги разложены прямо на земле, в каждой по три-четыре и дым поднимается прямо к потолку кухонь, а затем уходит в единый канал. Все стены побелены известью, и везде опрятно и довольно чисто. Над очагами стоят медные треножники, на которых повара готовят снедь в больших котлах. Здесь же, на вертелах печётся мясо, а служки поливают его маслом. Дверей кухни не имеют, потому всё, что делается. и как готовится еда хорошо видно из зала.

В разгар торгового дня публика занимала большую половину столов. Многочисленная прислуга не успевала разносить заказанное. На лавках и скамьях преобладали в основном, как заметил Ярослав, приезжие торговцы, но среди них попадались и землевладельцы из окрестных посёлков, которых легко отличить по небелёным крестьянским рубахам, или зажиточные путешественники, проездом оказавшиеся в Агароне, обедающие в стороне, в окружении своих слуг и попутчиков. Находились здесь и стражники, шумной толпой оккупировавшие несколько столов.

Едва вошли, к ним покачиваясь на коротких ногах, подскочил тучный дедок, с распростёртыми руками. Ярослав сразу узнал в толстячке брата Тымиша, настолько оказались схожи их физиономии, а вот в остальном прямая противоположность. Тут, похоже, свой отпечаток наложили издержки профессии и любовь к дегустации готовящихся блюд. Толстяк весело приветствовал гостей:

– Сакора Мирана Дхоу наватара! – произнёс он, показывая чистые руки, и мелко кланяясь.

– Мирана Сакора! – степенно ответил землнин, повторяя жест приветствия.

– Мирана Сакора, брат! – приветствовал Тымиш, обнимая родственника, которого не видел многие годы.

– Уважаемый Дхоу Ярослав, хочу представить тебе моего брата Апия, из семьи Сгурос, о котором я упоминал ранее, – Хвербекус с поклоном представил родственника.

– Прошу, оуна наватаро, к столу! – широким жестом пригласил Апий, – все давно ждут.

Подобное заявление относилось к многочисленным родственникам, занимавшим почти два стола, а это человек двадцать. Здесь присутствовало большинство семьи Тымиша: жена, дочери, сыновья, так и лица, ранее не знакомые Ярославу, но вероятно принадлежащие к многочисленному роду Хвербекусов.

Земляне уселись на лавку в окружении жужжащей толпы, все бурно выражали радость по поводу встречи семьёй, не забывая при этом оказывать уважение знатным господам. Подали огромные медные блюда с телятиной и вино в глиняных кувшинах. Ярослав впервые на Троне попробовал виноградное вино, хорошего вкуса, но кисловатое и исключительно лёгкое. Не зря аборигены предпочитают фруктовую настойку, которая на этом столе, в отличие от вина, похоже, специально поданного для Дхоу Ярослава, занимала почётное первое место. Жиган с Лимоном предпочли местную брагу, и теперь старательно пытались усугубить. Ярослав предупредил:

– Не увлекайтесь!

– Мы ничего, – дружно ответили те будто ни чего не происходит, – норму знаем.

– Во-во, именно знайте, не то вступите, как Георгии, в общество трезвенников, я давно подумываю расширить его ряды.

– Да что ты, Ярослав, – успокоил Лимон, – мы только по стаканчику и ни, ни больше.

По приходу землян праздник вступил в свой разгар, большинство присутствующих уже навеселе, но хлебосольный хозяин продолжал подчевать гостей.

– Пейте, ешьте, уважаемые господа, – призывал он гостей, – сегодня редкий день, я встречаю своего брата, в компании великих вождей, подобная честь до сих пор никогда не оказывалась моей семье.

На первый взгляд Апий казался добросердечным стариком, умелым и опытным трактирщиком, способным поднять настроение посетителей.

– Сейчас, Дхоу наватаро, мои внучки спляшут для тебя? – утвердительно, толи спросил, толи констатировал Апий, – Ласана, Макуша, выходите в круг, порадуйте наших уважаемых гостей.

На середину между столами, как горные козочки, выбежали две девушки, лет тринадцати от роду, в расшитых яркими цветами, белых, льняных платьях. Они на секунду задержались, как профессиональные танцовщицы встали в позицию, затем резко ударили в бубны и закружились в быстром танце, выделывая головокружительные па, техника которых поражала своей виртуозностью. В глаза бросалось то, что девчушки проделывают свои пируэты ногами и руками не в первый раз, вероятно отточенные движения им приходится повторять ежедневно на потеху завсегдатаев трактира. Несмотря на юный возраст и смазливые мордашки, внучки танцевали настолько изящно, что могли составить конкуренцию любой театральной танцовщице Земли. При этом они ещё и пели незамысловатую народную песенку. Их нежные голоса в сочетании с умело поставленным танцем производили замечательное впечатление. Невольно залюбовавшись девушками, Ярослав краем глаза заметил человека за дальним столом, одетого в чёрную хламиду. Он степенно поглощал пищу в окружении слуг. Если все окружающие живо заинтересовались развлечением, бесплатно предоставленном хозяином таверны, то человек в чёрном не обратил на него ни малейшего внимания.

«Где то я видел подобный наряд»– мелькнуло в голове Ярослава. «Белые иероглифы вышивок на черном» – но память отказывала в информации, – «впрочем, он смотрится нелепо на фоне домотканых рубах модонов» Ярослав, как бы между прочим спросил Апия:

– Что за человек в странном наряде, не похожем на ваши?

Апий из-за шума склонился к самому уху Ярослава, непрерывно отбивая такт ладонями:

– Приезжий академик. Господин не видел таких ранее? – с готовностью услужить растолковал Апий.

– Нет. А чем он занимается? – любопытствовал Ярослав.

– Колдун! Его наряд говорит о поклонении силам ночи, а среди них много хороших лекарей и знахарей. Зовут его Конесо из Цитая, едет в услужение к деспоту Бурути. Тот нанял его на самом Ринале, и по рассказам слуг, колдун окончил академию.