Текст книги "Хроники трона. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 73 страниц)

   Ярослав ударил копьем ростовой щит на своем пути, давая Казбеку дорогу. Легкое сооружение от тяжкого удара хрустнуло, переломилось, отлетая в сторону и унося с собой вонзившееся в землю оружие. Он вовремя выпустил древко, чтобы не быть выбитым из седла. Оружие было жаль, но конь резво, без остановки и препятствий преодолел заграждение. Энолы мчались по направлению к ближайшим домам беспорядочной, разрозненной толпой, налегая изо всех сил. Вероятно, к такому стилю атаки они оказались не готовы и на первый взгляд были напуганы. Ни у кого из них не было времени остановиться для выстрелов, но никто не бросил оружие.

   Забег на скорость между лошадью и энолом мог закончиться для последнего известным плачевным результатом, если бы не одно обстоятельство: всадники были перегружены сверх всякой меры, проскакав сотню метров, животные стали сдавать, что позволило некоторым из врагов добежать до спасительных руин, но не всем повезло.

   Молодого энола, легкой трусцой бежавшего в последних рядах воинов, Ярослав заметил еще в первый момент начала преследования, он как бы нехотя передвигал ноги, всем видом показывая, что отступает неохотно, под принуждением. Он вырвал из ножен меч и дал последние шпоры. Конь, как это водится, дернулся от боли, из последних сил ускоряясь и ломая строй колонны. Казбек был сильный и выносливый, припадая на задние ноги, он с неимоверным усилием воли в три прыжка преодолел остаток расстояния до бегущих, вырываясь из строя далеко вперед. Не каждому из коней Ярослава был под силу такой рывок на последнем дыхании.

   Ярослав врезался в толпу бегущих с высоко воздетым мечом и мог без особого труда положить несколько из них, но в последний момент перед его глазами мелькнула исполненная ужаса физиономия того самого неторопливого, самодовольного молодого энола, в сердце что-то екнуло, мелькнула мысль: "Если он сейчас убьет десяток беззащитных беглецов, что о нем подумает Миэле, ведь это ее братья! Возможно, она сильно расстроится или даже будет плакать" Он развернул меч плашмя. Удар пришелся по загривку, энола сбило с ног, и он исчез из поля зрения ограниченного прорезью шлема. Затем Ярослав осадил Казбека, конь обрадовано вклинился на прежнее место в строю.

   Когда достигли строений, остановились. Бегущие позади пехотинцы быстро нагнали всадников и рассыпались, занимая руины. Энолами поблизости не пахло, те благоразумно драпанули дальше. Во время короткой передышки вытаскивали стрелы из попон и собирали людей. Из крепости прибежал отряд лучников и, получив подмогу, начали двигаться дальше.

   Улица шириной в двадцать метров была полностью перекрыта всадниками, за ними пехота со щитами. Все медленно продвигались вперед, к центру города. Здесь за несколько последних месяцев истребили практически все деревья, и препятствий на пути не было, внутри руин еще оставались островки зелени, но и та активно вырубалась на дрова. Вплоть до самой площади люди шли спокойно, прикрыв себя широкими щитами, не встречая врага. По закоулкам соседних кварталов сновали лучники и другие вспомогательные подразделения в поиске спрятавшихся беглецов, но не находили.

   * * *

   Их остановили, когда до открытого пространства оставалось полсотни метров. Из-за стен соседних домов по пути следования полетели стрелы, высунулись головы врагов. Пехотинцы дико взревели. Первыми стрелами были поражены несколько человек. В ответ открыли огонь лучники, осыпав стены домов. Всадники оказались промеж двух огней, дико заржала раненная лошадь, вставая на дыбы и сбрасывая седока. Длинная стрела вошла в круп сверху, пробив попону в слабом месте.

   Ярослав, видя замешательство людей (под таким плотным обстрелом нестойкие могут и побежать), дал шпоры Казбеку с намерением быстро проскочить опасное пространство. За ним последовало несколько всадников, и через минуту они спрыгнули перед дверями дома, в котором засели энолы. Стены его были высоки, потому пришлось действовать пешим порядком. С обнаженными мечами они ворвались во двор, со стены которого только что метали стрелы энолы, но никого уже не было. Взмахом руки Ярослав указал парням из отряда мечников направление вдоль внешней стены руин, где шла анфилада полуразрушенных комнат без единого следа крыш или сводов, а сам бросился вглубь постройки, вероятнее всего, на задний двор бывшего дома.

   Проскочив прихожую и черный ход, увидел энолов, покидающих двор через задние ворота. Расстояние до врагов оставалось незначительным, и Ярослав быстро нагнал улепетывающую группу из четырех воинов. Еще несколько рывков, и он покрошит их в мелкую стружку. Неожиданно последний из врагов оборачивается и натягивает лук, пока его товарищи скрываются за воротами. Ярослав успел только наклонить голову вперед, как стрела, будто кувалда, ударила в гребень шлема, сделав рикошет в сторону. Если бы не инстинкт, он лежал бы сейчас и корчился со стрелой в глазу. Такой расклад очень обидел! Двумя рывками он достиг врага, не давая выстрелить вновь.

   Понимая, что ни сбежать, ни пустить стрелу не успеет, энол вытащил из ножен легкую, слегка кривую, изящную саблю и с ревом бросился в рукопашную, но силы были явно неравны. Их схватку можно сравнить, как бой между закованным в круповскую сталь неповоротливым броненосцем и легкой изворотливой парусной шхуной, которая не может ни сбежать от своего врага, ни победить, но шхуна о том еще не знает!

   Ярослав, взяв меч-бастард обеими руками, как палку, отбил ловкий выпад энола своим лезвием. Клинок противника пропорл актеон на плече и со звоном и режущим свистом скользнулострием по плоскости меча и сочленениями миланской рукавицы. Не сдерживая себя, со всего маху, ответным движением Ярослав ударил врага эфесом в челюсть. Кости хрустнули, брызнула кровь, заливая лицо, одежду и оружие. Энол со стоном упал наземь, выронив меч.

   Ярослав хотел прикончить врага и уже занес клинок для удара, но в последний момент остановился, злость перегорела, а неудачливый противник получил такой урок, что запомнит на всю оставшуюся жизнь. К тому же он, лежа на земле, вытянул руку в умоляющем жесте, а разбитые губы, коверкая звуки по причине сломанной челюсти, с трудом проговорили: "Не убивай!". И Ярослав не смог совершить действие, граничащее в его понимании с преступлением, схватил энола за шиворот и протащил несколько шагов к воротам по земле. Там поставил на ноги и пинком послал на улицу. Раненый упал, но сразу поднялся и, сгорбив спину, неуверенной и неуклюжей походкой побежал по переулку в направлении невырубленных зарослей.

   Возвращаясь, Ярослав подобрал саблю врага, его ножны и лук с горитом, отброшенные энолом перед рукопашной. В этот момент вбежал его оруженосец Труба с возгласом:

   – Я потерял тебя...

   Ярослав отдал ему трофей и молча зашагал в сторону центрального входа.

   * * *

   На улице воины построились на самом краю квартала, при входе на площадь. Над гелеями стелился дым, в восточной части города разгорался пал. Сырые джунгли горели нехотя, тяжело, подымая в воздух огромные клубы дыма, северный ветер относил их к заливу, наполняя заросли тяжелым удушливым смрадом. Воины стояли несколько западнее через площадь, не охваченные стелящимися по земле черными клубами. Дальше наступать никто не решался, Шестопер, сидя верхом, ждал возвращения отрядов, посланных для прочесывания близлежащих кварталов, когда Ярослав поднялся в седло, спросил:

   – Будем наступать дальше?

   В ответ Ярослав на секунду задумался, глядя на неуверенные языки пламени, встающие среди джунглей, осадил вертящего задом Казбека:

   – Думаю, энолы уже получили достойный урок, если мы прогоним их совсем, то они вернуться с большими силами. А нам это надо? Нет, нам надо добиться понимания, что силой они ничего не получат. Нам нужен долгий и прочный мир! Собери людей, и отступаем в крепость. Остальное довершит пожар.

   – Выгорит все на х...! – раздраженно заметил товарищ.

   – Что делать? – согласился Ярослав, разворачивая коня в сторону крепости. – К утру будет ливень... потушит! Сутки не было!

   По возвращению разрозненных отрядов вся колонна медленно потянулась в обратную сторону. Раненых несли на копьях, как на носилках, их количество достигло пятнадцати человек, и только чудом никто не был убит. Шестопер, кивнув на людей, молвил:

   – С этими эльфами воевать, что в крапиву с...ь садится, опасны слишком!

   – Нам повезло, что их мало! Было бы человек сто пятьдесят, не дали бы нос высунуть из-за стен.

   – Мы не использовали арбалеты?

   Ярослав покачал головой:

   – Это наш последний козырь, один сегодня уже разыграли, не следует скидывать сразу все.

   Проезжая по улицам и расчищенной площади предполья, замечали нахально торчащие из-за стен разрушенных домов, ухмыляющиеся морды разведчиков войо. Они скалили клыки, нагло пялясь на людей, что-то кричали. Не понятно, что они имеют в виду, то ли радуются драке промеж врагов, то ли поздравляют с победой. "Издеваются, гады, – огрызались уставшие воины, – погодите, ужо мы вам... дайте срок!".

   Ярослав замечал раздражение в глазах людей, народу не нравилось, что их завернули на пол пути и дали уйти врагам. Все понимали, что это было сделано в угоду политики и в угоду личным интересам Ярослава, потому выражали глухое недовольство.

   * * *

   Энолы вынужденно погрузились на корабль и отошли от берега на середину залива, огонь охватил укромное место стоянки, языки пламени лизали верхушки деревьев, дым застилал тихую бухточку в восточной части города за крепостной стеной, едва заметной в этих местах. И хотя вполне возможно он не сможет перекинуться на корабль, пришлось уйти, хотя бы ради того, чтобы не вдыхать дым, клубы которого неслись над самой водой.

   Настроение среди воинов резко упало, десять энолов ранены, некоторые тяжело, о новом наступлении не могло быть и речи. Жалкие людишки в очередной раз обманули, никто даже не мог представить, что можно использовать в бою лошадей таким образом, надев на них непомерную броню и пустив впереди пехоты. Всадники просто смяли строй лучников, и тем ничего не оставалось делать, как бежать, либо без чести пасть под копытами взбесившихся животных. Удрученный положением принц Трисанто был готов на любые, самые неординарные шаги:

   – У нас есть небольшое количество золота, – можно собрать украшения, дорогие пуговицы с наших курток, выкупить крайншен и Вашу сестру, Нур-ниса Клодоальд?!

   – Сомневаюсь, что человек пойдет на такое, – качая головой, отвечал тот, – подкуп не удастся...

   – Все люди жадны! Зато не придется приносить клятву, и Нур-ниса будет с нами.

   Принц вновь покачал головой:

   – Я разговаривал с ним...

   – Но попытаться стоит! – негалантно развел руками Трисанто, ему было уже не до этикета, – в конце концов, не убьют за это...

   Многие из присутствующих хмыкнули, а листе Трисанто ехидно добавил:

   – Разве что голышом выкинут за ворота!

   – Или высекут! – добавил листе Лиэнело.

   – Ли-сте, – протянул принц Трисанто, – в сложившейся ситуации мы вынуждены идти на какие-то жертвы. И честь тут не самое главное. Вернуть крайншен – наша задача! – он взглянул в глаза принцу Клодоальду и неуверенно добавил, – И Нур-нису.

   Разговор не вязался, листе сидели как в воду опущенные, ощущение поражения и безвыходности угнетало. Видя, что его энолы не просто стараются переложить, как это водится, вину за неудачу на кого-то другого кроме себя, а действительно сильно расстроены, удручены и не знают, что делать, принц Клодоальд решился и далее брать ответственность на себя.

   – Мне в любом случае отвечать перед советом, – утвердительно заявил он, – поэтому и сейчас приму решение сам. Ни захватить крайншен силой, ни выкупить его мы не можем. Плыть за подмогой тоже, иначе оставим Нур-ниса-Инаят Миериэль беззащитной от произвола людей. Договор хотя бы внешне оградит ее от унижений, и мы можем с чистой совестью требовать его выполния...

   – Но, Нур-ниса Клодоальд... клятва на дереве, – покачал головой принц Трисанто, – это серьезно, мы не сможем ее нарушить!

   – Нур-ниса Трисанто, – Клодоальд взглянул в глаза принцу и многозначительно произнес, – какова бы ни была клятва, это всего лишь слова, а крайншен – это злая магия! Завтра я иду в крепость!

   * * *

   Как и предполагал Ярослав, осенний, по местным меркам холодный, ливень, прошел ночью, ближе к утру. Бурливые потоки воды затушили разрастающийся пожар, и к утру только тонкие струйки пара в редких местах поднимались над изувеченными джунглями. Огонь опалил верхушки деревьев, их подсохшую на солнце листву, во многих случаях не тронув остающийсясырым и влажным подлесок. Стволы торчали обугленные, лишенные зелени, земля продолжала иногда зеленеть, а по большей части чернеть, закопченная и обугленная, но не покореннаяпламенем. Горелый участок вокруг небольшой бухты опустел, энолы стояли посреди залива, на удалении от крепости людей, при случае готовые уйти в море.

   Только к полудню корабль приблизился, встав примерно на то место, где днем ранее бросил якоря корабль с Агерона.

   Спустили шлюпку, и через несколько минут она причалила на пляже близ главных ворот крепости.

   Ярослав, глядя на морские маневры энолов, сетовал:

   – Безобразие! Враги в нашей бухте чувствуют себя как дома, и мы ничего не можем сделать!

   – Пока нет корабля, безнаказанность будет процветать, – согласился стоящий рядом Станислав, – в народе появилось мнение, что с приходом агеронцев у нас в достатке лодок для захвата любого корабля!

   – Имеется в виду разбой?! – повысил голос Ярослав.

   – Народ говорит, не разбой, а необходимость! Все равно самим не построить, а захватить проще, легче и дешевле. Зачем убиваться, когда эти корыта плавают мимо гуськом!

   – Это твое мнение или коллектива?

   – Не мое, но некоторые высказывают недовольство твоей зацикленностью на строительстве.

   – Работать никому неохота, – хмыкнул Ярослав, – но понимаешь, эти, как ты называешь, корыта, что плывут мимо, действительно, корыта! Нам, понимаешь, нужно несколько иное, такое, что мы не сможем ни захватить, ни купить! Понимаешь?!

   Станислав согласно кивнул головой.

   – ...Я не настолько честен в этом вопросе, как может показаться на первый взгляд, если бы в море нашлось нечто стоящее, будь уверен...

   Энолы уже прошли ворота, и Ярослав вынужденно ушел со стен.

   Принца Клодоальда встретил в мегароне, один на один люди и энолы остались за порогом помещения.

   – Сакора Мирано Нур-ун-Ниса-инаят Клодоальд, – с поклоном приветствовал Ярослав, показывая по местному обычаю чистые руки, – надеюсь, события вчерашнего дня станут лишь досадным недоразумением в нарождающихся взаимоотношениях наших народов и не повлияют на дружбу в будущем.

   Принц выглядел слегка растерянно, обычная надменность наедине сменилась живым интересом.

   – Сакора Мирано Дхоу! – кивнул головой Клодоальд. – Я надеюсь, удастся представить перед советом происшедшее вчера как недоразумение, но в наших отношениях слишком много предвзятости и непонимания, мы слишком разные, но нам с Вами, Дхоу, необходимо найти решение.

   – Вижу, ваши соплеменники созрели для разговора... – усмехнулся Ярослав.

   Принц Клодоальд молча склонил голову.

   – ...В таком случае стоит сразу перейти к делу, мы плохо представляем обычаи энолов, поэтому для страховки требуем фактического подтверждения наших, – Ярослав похлопал в ладоши, и в зал с черного, бокового хода вошли двое: Анна и старший сын Колтуна Нейрос, занявший возле отца место погибшего Богами. Ярослав представил вошедших:

   – Эта юная леди, знаток законов индилингов, на нее будет возложена миссия подготовить договор в традициях нашего народа. Нирос хорошо знает язык ласу, модонов и энолов. На него ляжет перевод. Как я уже предупреждал, во избежание разночтений список языка индилингов станет преобладающим. Вы готовы пойти на это и согласны ознакомиться с предварительным текстом?

   Принц коротко согласился.

   – Да! – он принял из рук Нироса бумагу с черновиком.

   – Обратите внимание, Нур-ниса Клодоальд, – бесстрастно заметил Ярослав, – для легкости понимания под каждым словом языка индилингов стоит соответствующее слово или фраза языка энолов.

   После нескольких минут углубленного чтения принц раздраженного высказал свое мнение:

   – В общих чертах понятно и разумно, но много ошибок, и почему так длинно? Разбирается каждая ситуация, оговариваются почти все возможные и нереальные случаи. Разве нельзя короче? Здесь целый список... Мне все это придется прочесть во время произнесения клятвы.

   – Нам обоим! – многозначительно уточнил Ярослав.

   Принц Клодоальд недовольно помотал головой, вздохнул:

   – Полный бред!

   – Таковы наши традиции, – безнадежно развел руками Ярослав, – однако согласитесь, все разумно и по существу.

   – Согласен, разумно, но почему требуется столь подробно расписывать (разбирать) вопрос защиты чести Нур-ниса? Почему не сказать проще, берем на себя ответственность за сохранение чести Нур-ниса, а не обнародовать каждую из возможностей, в конце концов, это просто неприлично!

   – Понимаю Ваше возмущение, но хочу заметить и обратить внимание на пункт девять в разделе "О защите чести и достоинства принцессы". Здесь разбирается порядок действия договорных сторон в случае, когда таковая будет утрачена добровольно, или достоинство оскорблено по согласию самой Нур-ниса. В случае общей фразы "Берем на себя ответственность...", ваша сторона может рассматривать оскорбление, как нарушение договора, но фактически, наша сторона будет невиновна в произошедшем. Этим пунктом удаляется возможный предлог для нарушения договора.

   Принц сделал кислую мину, будто проглотил пилюлю:

   – Хорошо, в этом случае можно согласиться, но вот говорится: "...сторона обязана оплачивать содержание Нур-ниса десять золотых долей в год". Невероятная наглость, сторона пленника оплачивает его содержание!

   Ярослав терпеливо старался объяснить:

   – Мы исходили из того факта, что после заключения договора и принесения клятвы Нур-ниса перестает быть пленником, а остается нашей гостьей на ближайшие семь лет. Как известно, гости сами оплачивают расходы совместно с хозяевами. Дело в том, что мы не в состоянии обеспечить Нур-нисе условия проживания, равные с Майорингом и Намгейлом. Только те, что будут возможны, значит, лучшее должна оплачивать ваша сторона, и десяти золотых достаточно для содержания охраны, дома, прислуги. Мы же можем обеспечить только комнатушку в крепости и одну из наших девушек.

   – Все едино, не могу согласиться! – твердо протестовал принц. – Кроме того, это еще и большая сумма! Вы просто непомерно завышаете требования!

   – Но ведь вам нужен крайншен?

   – Нужен! – грустно согласился принц.

   * * *

   В течение нескольких последующих часов сумели согласовать весь текст, необходимый для клятвы и договора. Ярослав опасался, что предложение о главенстве текста индлингов вызовет непонимание со стороны энолов, но это не вызвало серьезных вопросов. Энолы больше придирались к объему уточнений, с их точки зрения бессмысленных и само собой разумеющихся, но в определенной степени здесь крылся подвох. Ярослав видел его и не давал возможности обмануть, как это случалось с местными. Энолам часто удавалось играть на безграмотности и непредусмотрительности людей, отчего те справедливо считали их обманщиками, не держащими слово.

   В результате напряженных переговоров удалось составить документ, который устроил обе стороны. Часть предложенного ранее была сокращена, кое-что добавлено, и внесена масса поправок, без которых привести обе версии к единому пониманию было невозможно. Весь остаток дня ушел на споры, переписывание по десятому разу и бесконечные переговоры один на один, когда из мегарона выгоняли всех лишних людей и энолов.

   К вечеру подошли вплотную к самому обряду. Сохраненный в прошлом дубок подле Мегарона вполне удовлетворил энолов. Крепкое, молодое дерево часто служило укрытием от солнца для тех, кто по каким-то причинам был вынужден находится на площади под его жаркими лучами. С его ствола удалили часть коры величиной с ладонь, и как полагалось, в присутствиисвидетелей принц Клодоальд произнес клятву за себя и всех энолов. Клятва оказалась, по их меркам, слишком длинной, но принц произнес ее слово в слово, не сокращая и не добавляя, чему свидетелем был ласу Нирос, знакомый с языком.

   Со стороны людей текст договора прочел Ярослав как вождь и глава колонии. Немедленно по зачтении клятва считалась вошедшей в силу, и энолам был передан сверток крайншена, а Миэле освобождена из плена прямо на площади и к ней приставлена охрана. Энола была свободна в пределах крепости и окрестностей, но не имела права покидать долину или сбегать от стражи.

   Принц Клодоальд простился с сестрой и перед самой посадкой в лодку для отплытия перебросился с Ярославом парой слов. Разговор происходил, как и ранее, на пандусе, у ворот, никто не слышал их слов.

   – Прощайте, Дхоу! – с некоторой грустью произнес принц Клодоальд. – Надеюсь, в вашем сердце есть чувства благодарности в отношении моей сестры.

   – Не сомневайтесь, я буду защищать Миэле как свою собственную и хотя не обещаю отсутствие опасностей, обстановочка у нас еще та..., постараюсь сделать все возможное. Думаю, ее вынужденное пребывание у нас не растянется на семь долгих лет. Страсти улягутся, и Миэле вернется в родные леса. Во всяком случае, я буду содействовать скорейшему возвращению.

   Принц благодарно поклонился, достал из-за пазухи небольшой шитый узором мешочек:

   – Здесь некоторое количество долей золота и несколько украшений, хочу передать их Вам на расходы по устройству достойного положения Нур-нисы. Здесь немного, но все, что я сумел собрать. Через несколько месяцев перешлю еще. Это половина средств. Вторую я передал Миэле, но, возможно, она не сможет правильно распорядиться, моя сестра так непрактична в жизни.

   – Не беспокойтесь, – успокоил Ярослав, – я присмотрю за ней!

   – Благодарю, Дхоу! – принц вновь кивнул головой, сбежал с пандуса, прыгнул в шлюпку, и уже через десять минут корабль "Белокрылый Драгеон", поставив парус, правил в открытое море.

Часть 3 Битва за долину

Глава 76

   Внутри замка не имелось помещений, пригодных для достойного размещения принцессы, народ ютился под самодельными крышами, в комнатах, более похожих на хлев, чем на жилье. Часто животные располагались вместе с хозяевами или во дворе рядом с входом. Даже у самых лучших лошадей, таких как Хитрец и Казбек, не было собственных конюшен и обычных стойл. Все четвероногие Ярослава жили прямо во дворе, вместе с повозками, поросятами, стогами сена, очагами для приготовления пищи и еще бог знает чем.

   Соседство Нур-нисы рассветного леса с этим, типично крестьянским хозяйством, было нежелательно, да и поменять многое стоило. Ярослав еще раньше всерьез подумывал начать обживать один из домов в городе и даже подыскал подходящий, но все было недосуг, и вот теперь появился серьезный повод. Новый дом позволял избежать неприятной скучности в мирное время, а при появлении врага быстро переместить людей и все необходимое в крепость. Расстояние от ворот до дома составляло триста метров. Стоял он на краю предполья, лицом к заливу и крепости. Другой его фасад выходил на мощеную улицу, ведущую от восточных ворот крепости через предполье к главной площади города. Каменное, в прошлом двухэтажное здание, представляло собой прямоугольник стен без окон на первом ярусе типичной местной кладки из крупных тесаных камней, способных выдержать нередкие в здешних краях землетрясения. Последнее из них не вызвало сколь-либо заметных разрушений, и Ярослав сделал свой выбор.

   Внутри дом разделялся на две половины – жилую и хозяйственную, с множеством небольших комнат и маленьким садом. Все его помещения окружали внутренние дворики с каменными колоннами. Здесь нашлось достаточно места для конюшен, сараев под повозки, хранилища продуктов с вкопанными в землю глиняными хатулами и каменными погребами, а так же спален, кухонь, комнат отдыха и мастерских. По своим размерам он намного превышал помещения, сейчас занимаемые людьми Ярослава в крепости, но уступая поместью. Зато находился внутри городских стен. Работы, необходимые для ремонта, не требовали большого напряжения, сил и старания. В основном, все сводилось к уже известному и привычному возведению черепичных крыш, укладке балок, настилу полов второго этажа, приведению в порядок помещений, побелке, покраске. Завершение сельхоз работ давало много свободного времени, и, несмотря на ежедневные проливные дожди, люди с удовольствием взялись на дело. Ярослав никогда не отставал от товарищей, часть своего времени посвящая физическому труду.

   * * *

   Для принцессы требовалось нечто большее! Сумма, оставленная энолами, позволяла не напрягать народ трудовой повинностью, оплачивая часть работ. Известие, что размещение Миэле может принести небольшой доход, прибавило оптимизма и позволило несколько сгладить неприятие энолы в крепости. Люди охотно соглашались работать за деньги, и позже, когда дело пошло быстрее, от желающих не стало отбоя.

   Выделенное помещение бывшей столярной мастерской, непосредственно граничило с покоями самого Ярослава и имело доступ и вход со стороны одного двора. Здесь ранее делали шлюпки, повозки, другой необходимый инвентарь. Все пришлось перемещать в форбург, а само помещение отделывать более тщательно, чем остальные. Помня, что энолы в своих лесах живут внутри огромных деревьев, Ярослав решил надстроить зал вторым этажом также из дерева. Необходимость возведения вторых этажей давно назрела, крепость мала для пяти сотен людей, и постройка над бывшей мастерской выглядела вполне уместно. Деловой древесины скопилось в достатке, штабеля сохнущего леса еще во время землетрясения с трудом спасли от пожара, их можно было использовать.

   Прежде чем начать работы, он посоветовался с принцессой, показал место и рассказал, что должно получиться в результате. Миэле была удивлена.

   – Вы хотите построить подобие большого мерлиона из мертвого дерева! – воскликнула она с блеском в глазах. – Это ужасно!"

   – Я понимаю твои чувства, – постарался успокоить ее Ярослав, – но у нас нет тысячелетних деревьев, а в крепости и молодых единицы. Мое мнение эноле лучше жить в деревянном доме, хоть и мертвом, чем в каменном склепе. Между прочим, надстройка вовсе не будет походить на мерлион, ну разве что изнутри.

   Миэле в тоске склонила голову, душой чувствуя справедливость слов человека. С недавнего времени она добровольно согласилась жить в новых условиях, в чужом каменном городе, среди людей. Приходилось многое менять в жизни и со многим смиряться, приспосабливаться, на что большая часть ее собратьев была неспособна. Она понимала: "Ярослав делает для нее все возможное, и требовать большего – бессмысленно, она теперь почти человек".

   – Я готова жить там, где мне укажут, – решительно подняла взор принцесса, – и соблюдать те правила, которые установит мой гостеприимный хозяин!

   Ярослав улыбнулся в ответ на смелые слова.

   – Вот и славно! – он подал руку.

   Миэле, видя типичный жест энолов, совершенно интуитивно исполненный человеком, сама расплылась в довольной улыбке. В ответ подала свою и, держась за надежную опору, смело перешагнула через завал приготовленных к постройке бревен. Они покинули строительство, соединив руки, с чувством взаимной симпатии, как искра возникшей между ними несколько месяцев назад.

   * * *

   Внешне постройка должна была представлять нечто, по возможности, похожее на виденное Ярославом в древнем лесу. Однако на его собственный взгляд, более на китайскую погоду с широкими дождевыми свесами или на замок японского феодала с высокими голубятнями причудливых строений на каменной платформе. Первый этаж, размером пятнадцать на пятнадцать метров, займут хозяйственные помещения, комнаты для прислуги и охраны, лестничные марши. Второй, деревянный, -просторное жилье, со световым колпаком в середине. Над ним круглая в плане мансарда, изнутри очень похожая на комнату внутри дерева, и даже высота от земли сохранялась примерно такая же. На балконах мансарды и крыше можно было расположить висячий сад. Ярослав постарался сделать максимально возможное для удобного размещения принцессы, а наличие некоторых средств все упрощало, делая вполне осуществимым.

   Строительство обещало затянуться на пару месяцев, а до той поры Миэле жила в комнате Ярослава. Все его вещи пришлось куда-то девать, а их место заняли немалые припасы энолы. На первый взгляд можно подумать, что принцесса, будучи лесным жителем, должна по своей природе довольствоваться малым, но не тут-то было, как и всякая женщина, тем более, принцесса из знатного рода, Миэле имела типичные склонности к вещам, тряпкам, побрякушкам, немалое количество которых сгрузили с корабля перед отплытием. Все это теперь разместилось в комнате Ярослава. С охраной проблем не было, а вот с прислугой постоянно происходили недоразумения. Ноки, девушка сама по себе послушная и исполнительная, на первых порах приставленная помогать эноле, не справилась! Она, на взгляд принцессы, все делала не так, как следует, отчего покинула службу буквально в первый день, без разрешения выстирав, на ее взгляд, грязные вещи. То же случилось и с другими девушками, по словам Миэле, нахальными, глупыми и непонятливыми.

   По прошествии некоторого времени Ярослав стал замечать, что энола со всем необходимым прекрасно справляется и сама. Принцесса оказалась отнюдь не белоручкой! И вполне возможно, конфликты возникали в случае, когда девушки вмешивались в сферу деятельности самой Миэле. Во всяком случае, ее можно было видеть на ручье с корзиной белья точно так же, как и любую другую девушку. Причем, вскоре стала типичной картина, когда женщины и девушки начинали ходить к устью ручья, где было много чистой воды, именно за компанию с энолой, потому как ее всюду сопровождала охрана. В ином случае, они были вынуждены идти одни, на свой страх и риск, и хотя окрестности города были относительно безопасны, двое или четверо воинов никогда не лишние.

   Миэле без родных лиц и языка быстро заскучала, поэтому Ярослав старался уделять ей максимум внимания. Он со всей очевидностью замечал, как энола оживляется в его присутствии, становится жизнерадостной и деятельной. Вынужденные же подмены кем-то из людей, даже таких грамотных и культурных, как Анна, вызывают апатию и уныние. Подобное магическое влияние Ярослав не мог объяснить обычным мужским очарованием, не свойственным ему в прошлом, а считал, волшебством или сглазом, которое мог совершить один известный ему демон, однако поделать ничего не мог, да и не был уверен, действительно энолу сглазили или нет.