Текст книги "Хроники трона. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 73 страниц)

   – Уважаемый вождь! – начал он, когда еще не успели как следует усесться друг перед другом. – Ваши пленники, насколько я знаю, сбежали?

   Навси-ла-рад даже крякнул от неожиданности и неудовольствия, но вынужден был согласиться, качнув головой.

   – Довожу до вашего сведения, что этой ночью они благополучно прибыли в крепость и отныне находятся в безопасности. Убийство пленных, с точки зрения индилингов, безжалостно и неблагородно. Потому мы, посовещались и решили передать вам наших пленных войо без каких-либо ответных требований. Пленные модоны вернулись в крепость, и необходимость в войо отпала.

   Вождь злобно посмотрел на пленников. Ситуация, в которую он попал, была явно двусмысленной. Потерпев неудачу в начале осады, теперь люди выставляли всех войо на посмешище.Просто передавая пленных, тем самым выказывали ко всем войо явное неуважение и пренебрежение как к воинам. В то же время Навси-ла-рад не мог отказаться от пленников – его не поймут. Руки его становились связаны. Попади теперь кто-то из людей в плен, войо уже не могли просто так их прирезать, и это очень раздосадовало вождя. Несмотря на неудовольствие, вождь доброжелательно согласился:

   – Я не ожидал от человека столь справедливого отношения к моим войнам. Обещаю, войо никогда не забудут ваш благородный поступок, и когда мы возьмем крепость, то не убьем вас,Дхоу.

   Ярослав немедленно подхватил идею, высказанную вождем.

   – Заслуга в этом не только моя, все индилинги поддержали передачу пленных, и даже модоны не смогли не согласиться. Нашему народу глубоко претит жестокое бессмысленное убийство безоружных людей или войо, как пленных, так и стариков, женщин, детей, – и наши действия можно рассматривать как жест доброй воли в отношении всех войо с надеждой на подобное отношение к пленным людям в будущем.

   Вождь помолчал, почесав подбородок.

   – Любой пленник не достоин жизни! – зыркнул глазищами он в сторону своих уже развязанных воинов, понуро стоящих в стороне. – И я не могу обещать этого за всех войо, но со своей стороны ваше благородное отношение к пленным "нелюдям" удивляет и поражает. Я не встречал подобного среди людей.

   Ярослав понял, что достиг желаемого результата и закрыл тему.

   – Со своей стороны индилинги обещают не убивать пленных и раненых войо, если таковые будут, несмотря на отношение к людям самих войо, – он сказал это, открыто обращаясь к спутникам вождя в уверенности, что те разнесут слух среди соплеменников.

   Навси-ла-рад заметил подвох в словах Ярослава, понимая, что подобное знание может ослабить стойкость его воинов в бою и увеличить вероятность сдачи в плен без веских на то причин. Жить-то всем хочется.

   Навси-ла-рад рыкнул и утробным голосом произнес:

   – Воины будут делать то, что прикажет вождь!

   – Совершенно верно, – резво согласился Ярослав, – в связи с этим есть предложение. Насколько я знаю, на севере в долине мертвых живут ужасные существа, именуемые людьми "демонами".

   Вождь снова удивился неожиданному повороту в разговоре, но беспечно подтвердил сказанное.

   – Да, такие действительно живут в долине мертвых, и поэтому мы не можем охотиться в дельте, где много дичи и речной рыбы. Бывает, они прилетают и сюда полакомиться игруньками, теперь в городе много людей, – вождь хитро сощурился, – ждите в гости.

   Ярослав знал, что ответить.

   – Пусть летят, нам есть чем встретить, наши люди подготовлены, строят смотровые вышки, с которых демонов расстреляют из арбалетов, – он показал на незаряженное оружие в руках Бомбы, – еще на подлете. Мое предложение: войо и людям следует совместно очистить долину от демонов-гарпий. Такая совместная операция может послужить на благо обоим народам, открыть для войо новые богатые охотничьи угодья, а людей избавить от постоянной угрозы.

   Вождя более заинтересовал стальной арбалет, он жестом попросил показать. Ярослав кивнул, Бомба подал.

   – Ца-ца-ца! – протянул Навси-ла-рад. – Нечто подобное я видел только у жителей подземелий.

   Между тем, уже не уверенный в себе, Ярослав продолжал озвучивать следующее предложение:

   – Угроза проникновения с моря чужаков опасна как для войо, так и для индилингов. Как видите, вождь, у нас больше общих интересов, чем поводов для войны. Совместно мы становимся сильнее в два раза, а врозь – слабее. Покончив с демонами, мы могли бы построить в устье реки укрепление из бревен и земли, тем самым не допустив проникновения в долину врагов...

   – Я понимаю это, Дхоу! – неожиданно прервал речь Навси-ла-рад, продолжая вертеть в руках арбалет. – Но пойти на это не могу. Меня никто не поймет.

   – Когда враги высадятся в долине, будет поздно, – наседал Ярослав. – Мы отсидимся за стенами, а войо будут вынуждены сражаться с чужаками в одиночку. Тогда вы еще придете к нам и попросите, но повторюсь, будет поздно!

   Вождь пытался натянуть тетиву арбалета, но стальной тросик не поддавался. Видя это, Ярослав приказал:

   – Бомба, взведи арбалет!

   Получив из рук вождя оружие, Бомба подготовил его и передал Ярославу:

   – Пусть ваш воин поставит свой щит на расстоянии в сто шагов и прислонит к пню.

   Вождь согласно качнул головой, и воин быстро выполнил приказание. Пока он бегал, Ярослав уточнил некоторую деталь:

   – Арбалет – очень мощное оружие, и мы еще пока не применяли их против ваших воинов, не было сделано ни одного выстрела. Учтите это, вождь!

   Как только воин прислонил свой щит к обрубку дерева на указанном расстоянии, Ярослав, почти не целясь (мушка была выставлена заранее), вскинул оружие.

   С гулом щелкнула тетива, две половинки расколотого щита разлетелись в разные стороны, а болт глубоко врезался в пень.

   Через пару минут воин принес расщепленные обломки вождю, а болт вырвать не смог, только обломил древко. При этом клыкастая физиономия войо выражала глубокое разочарование и досаду. Его новенький, прекрасный щит был потерян навсегда.

   Несмотря на демонстрацию силы и лестные предложения, глядя в упор на двухметрового Трубу, облаченного в полный белый доспех, вождь остался непреклонен:

   – Люди должны уйти!

   * * *

   Следующие два дня осады ознаменовались событиями с одной стороны радостными, с другой – сулящими большие проблемы в будущем. В первую очередь, над долиной прошла гроза, означающая завершение местного лета и сухого сезона. Одновременно, это первый звонок надвигающейся осени, а за нею – холодного сезона дождей. И хотя осень на Троне – процесс длительный, растянутый аж на четыре месяца, следовало поторопиться с посадкой осенних влаголюбивых культур, различных корнеплодов и овощей. Прямо в крепости были возделаны участки и посажена рассада луковичных и корневых растений по большей части местного происхождения. Порывистый тропический ливень был как нельзя кстати. Опрокинув на людей потоки воды, собранные над океаном, вероятно, за месяц, стена дождя отделила крепость от внешнего мира, заставив все живое попрятаться в укрытия. Ударяя раскатами, немилосердногромыхал гром. Но все подобные ливни непродолжительны. Вот небо подернуто непроглядной черной хмарью, сверкают молнии, вчера еще обмелевшие ручьи плюются пеной, превращаясьв неистовые потоки, снося на своем пути любые преграды, а через час вновь светит солнце, играет морской бриз, а у побережья теснятся выброшенные на землю стволы деревьев.

   Как раз из-под такого выброшенного ствола вылез... Володя-лучник, командир отряда, посланного в сопровождение Олегу. Все земляне предполагали, что лучники, узнав о войне между людьми и войо, ушли в Агерон или, на худой конец, остались в малой долине переждать пик событий. Оказалось, нет. Четверо выделенных для охраны Олега лучников во главе с их командиром никуда не ушли, а кружным путем, избегая проторенных троп, вместе с лошадьми перебрались на южный берег залива, где и находились до последнего времени, ища способ попасть в крепость.

Часть 2 Незваные гости

Глава 62

   Войо контролировали подступы и городские кварталы, не позволяя проводить какие-либо работы даже вблизи стен. Как только переселенцы делали попытку прощупать бдительность врага, стража сообщала своим, и к месту «провокации» стройными рядами бежал отряд воинов. Однако Ярослав не увлекался, стараясь по пустякам не тревожить войо. Пару раз предпринял тайные выходы из крепости с целью собрать в близлежащих городских садах урожай фруктов и получить толику дополнительного продовольствия, но люди, будучи обнаружены, отходили обратно. Предложения в одиночку или группами покинуть крепость, чтобы наладить доставку припасов морем, Ярослав отметал с порога, опасаясь ненужных потерь в рискованных операциях. Осажденным оставалось только подъедать старые запасы и усиленно трудиться, восстанавливая укрепления.

   На совете ближайших соратников Станислав резонно высказался о невозможности длительно находиться в подвешенном состоянии:

   – Рано или поздно продукты закончатся, и мы будем вынуждены выйти. Если войо все-таки пойдут на длительную осаду, следует хорошенько подготовить такой вариант.

   В штурм никто не верил. Конечно, Ярослав искал способы покончить с врагом, не понеся катастрофических потерь, и лучшим считал ночью высадить людей с плотов в тылу врага и неожиданно напасть. Но войо – опытные войны, и потери в любом случае будут большие, даже если удастся провести высадку незаметно. Поэтому он оставил исполнение плана на крайний случай, когда не будет иного выбора.

   Меж тем в течение более чем недели осады крепость начинала обретать обжитой вид. Народу в ней скопилось много, и всех необходимо было занять делом. Абсолютно вся территория была вычищена от мусора, кустарника, завалов камней. Закончена постройка ворот всех четырех дворов и внешних стен, сооружены четыре сторожевые вышки с небольшими каменными укреплениями в основании. Из завалов выбрали огромное количество годной черепицы. Сооружение крыш над жилыми постройками шло полным ходом, но, несмотря на большой запас, черепицы все равно не хватало, да и за сотни лет она стала хрупкой и слабой. Пытались наладить изготовление прямо здесь в осажденной крепости, но глину найти оказалось сложно, лишь небольшую партию удалось обжечь из привезенного на плотах сырья.

   На нижнем дворе – форбурге – обнаружили известковые ямы и печи по обжигу с запасом камня, вероятно, древние строители предпочитали готовить известь прямо на месте, а не вести готовую издалека. В отличие от черепицы обжиг удался на славу, а известковый раствор получили быстро и хорошего качества. Как ни странно, но первое его применение пришлось не на крепостные стены, а на жилые помещения и мегарон. Ярослав предпочел лучше обустроить людей, чем возводить капитальные парапеты. Тем более, что при огромной ширине стен около шести метров, камни, сложенные на сухую, прекрасно выполняли свою роль. Внутренние стены комнат штукатурили и белили, чтобы придать помещениям обжитой, опрятный вид.

   Первым в ряду приоритетов стоял мегарон. За время осады ласу построили леса и с них укладывали толстенные, тесаные балки, поддерживающие двускатную крышу. Фронтон, образованный кровлей и мраморным перекрытием портика, украсила статуя божества, ранее заботливо спрятанная предками ласу, но до завершения восстановления зала было еще далеко, и одной неделей работ здесь не отделаешься. Тем не менее, постепенно крепость обживалась и восстанавливалась.

   * * *

   Развязка наступила неожиданно быстро. На десятый день, когда большая часть осажденных отдыхала после не слишком сытного обеда, земля заходила ходуном. Землетрясение, точнееТронотрясение, стало полной неожиданностью. И хотя все прекрасно осознавали, что живут в горах, в реально сейсмоопасной зоне, тем не менее, никто не подозревал о столь быстром приходе неотвратимого и страшного события. Сам Ярослав, его люди и вообще все земляне никогда ранее не испытывали ничего подобного и в первые минуты просто растерялись. Тем более что им впервые пришлось испытать это просто непередаваемое чувство, когда земля уходит из-под ног, а все окружающие предметы срываются в демоническом танце. Сильные, затухающие толчки ощущались в течение пяти минут, но разрушения, которые они оставили после себя, оказались значительными.

   В первую очередь рухнули практически все построенные крыши и укрытия, погребая под собой имущество и людей. Рассыпалась большая часть возведенных парапетов и все четыре форта, устроенные на стенах. На нижнем дворе повозка скатилась в костер, вызвав большой пожар, в котором сгорела часть транспортных средств в форбурге. С трудом, привлекая все наличные силы, переселенцам удалось откатить горящие факелы в сторону от склада с лесом и загонов скота. Второй пожар случился прямо в центре крепости, рядом с мегароном на так называемой женской половине, где крыша рухнула прямо на очаг. В результате выгорел весь двор, а главное – погибло много ценного имущества, хранившегося на самом закрытом от посторонних участке. Отстоять соседние постройки удалось только благодаря прочным каменным стенам и непрерывной подаче воды к месту пожара.

   В результате осажденные оказались совершенно деморализованы, заняты пожарами, спасением раненых и чем угодно, только не защитой стен. Казалось, нет более удобного момента для нападения и захвата крепости, но, как ни странно, войо не воспользовались тяжелым положением людей, а совсем наоборот. Немедленно, после землетрясения, сняли осаду и ушли вглубь долины к своим поселкам. Изначально никто не мог объяснить странного поведения кровожадных врагов, но позже выяснилось, что землетрясение затронуло их не в меньшей, а скорее даже в большей степени, потому как их поселки располагались ближе к эпицентру. Воины стремились быстрее вернуться к своим семьям, к своим разрушенным стихией хижинам, им уже было не до осады крепости. Дело в том, что, по словам разведчиков вуоксов, войо жили в горах, в постройках из дикого камня, которые вероятно тоже сильно пострадали. Как бы то ни было, но произошло чудо, крепость оказалась свободна от осады, хотя противостояние между войо и людьми на этом не закончилось.

   Безвозвратные потери в результате землетрясения составили тридцать человек, погибших под завалами, раненых никто не считал, но было много, почитай каждый третий в той или иной степени пострадал. Как ни странно, но на землян пришлись наименьшие потери. Дело в том, что свою роль в этом сыграли различия в привычках и поведении. Так после обеда, когда жара наиболее велика, аборигены агеронцы предпочитали отдыхать в тени, работая в утренние и вечерние часы. Земляне наоборот, еще не привыкли к такому порядку и, несмотря на удушающую жару, предпочитали работать и в разгар дня.

   * * *

   Первым желанием Ярослава после начала землетрясения стало как можно быстрее увидеть Анюту и удостовериться, что все близкие живы. Сам он с Трубой, Молчуном и Бомбой на внутреннем дворе перед мегароном, пилили бревна на доски для крыш. Труба стоял на козлах, а Ярослав на земле тянул за рукоять двуручную продольную пилу. Дети, как обычно, вертелись рядом в поиске новых забав, но в момент толчков на дворе их не оказалось, и похоже ребятишки затихарились уже давно. Когда начали рассыпаться еще вчера сложенные крыши, а козлы вместе с Трубой пустились в пляс, сбросив с себя бревно вместе с человеком (по счастью парень успел благополучно спрыгнуть), Ярослав первым делом поспешил на поиск детей. Кровля в его комнате разошлась, похоронив под завалом черепицы все вещи. Прихожая выдержала удар стихии, но детей в ней не было, и где искать, неизвестно. На вопросы «кто видел Анюту с компанией?» получал примерно одинаковые ответы, что последний раз их заметили на внутреннем дворе возле колодца. Затем пожары вынудили Ярослава отложить личный поиск, поручив это дело Трубе и нескольким старшим детям из аборигенов. Несмотря на предпринятые усилия, эта орава вплоть до конца дня не могла найти девчонку и ее друзей. Труба лично облазил всю крепость, все завалы и подвалы, но с нулевым результатом. В конце концов, пришли к выводу, что в крепости детей нет, но в то, что они ушли без спроса за стены, никто не верил и продолжали высматривать закоулки в общем-то небольшого замка. Только в конце дня выяснилось настоящее место пребывания шайки малолеток. Оказалось, еще до землетрясения они по ступеням спустились в колодец, где была найдена пещера, и искали там подземный ход, ведущий из крепости... или клад! В обширном и разветвленном подземелье одна группа заблудилась, а вторая героически спасала. На глубине землетрясение прошло благополучно, никто не погиб, несмотря на обрушенные своды и завалы. Дети самостоятельно поднялись на поверхность, где получили взбучку по полной программе. Конечно, они заслужили наказание, но, как ни странно, результатом тайной вылазки стало обнаружение под замком не только пещер значительной протяженности, но и подземного хода, ведущего к холмистой гряде. Не обошлось и без необычных находок, а главное – Анна сумела в сложной обстановке проявить незаурядные способности, приведя всю группу назад живой и здоровой, как и показать некоторые успехи настоящей волшебницы.

Глава 63

   Второй день по снятию осады был отмечен одним знаменательным событием в жизни колонии. В залив вошел первый торговый корабль. Небольшое, по земным меркам, утлое, одномачтовое суденышко причалило к набережной возле главных ворот крепости. Корабельщики, свернув старые, потрепанные морским ветром паруса и уложив весла, сошли на землю. По внешнему виду это были старые морские волки с загорелыми лицами и грубыми заскорузлыми ладонями. Вся их одежда состояла из выцветших домотканых туник с голубой каймой, как это водится у моряков, или набедренных повязок. Не спеша, они спустили сходни и закрепили швартовые канаты на берегу. Весь экипаж состоял из десяти матросов и пяти пассажиров.

   В крепости немедленно начался переполох, и не было ни одной хижины, ни одного дома, из которых не выскакивали бы в смятении и любопытстве люди, обеспокоенные необычным пришествием и одновременно заинтересованные вопросом, что привезли купцы и хватит ли серебра на покупки. На пристани собралась толпа зевак, с нетерпением ожидающих показа товара или просто новостей. Капитан в сопровождении четырех матросов спустился по трапу на берег, неся по местному обычаю подарки для вождя. Вместе с ним сошли пассажиры, надо сказать, несколько необычно одетые для морского путешествия. Четверо из них были телохранители-войны в коротких чешуйчатых панцирях, конических шлемах, с копьями в руках. Их бородатые лица, надев маски безразличия и холодности, отражали серьезность момента. Темно-синие туники и такие же штаны свидетельствовали о высоком статусе владельцев, а блестящие на солнце бронзовые наборные пояса с подвешенными на них мечами завершали образ честных, надежных воинов.

   В отличие от простоватых рубак-стражников их господин произвел на Ярослава двоякое впечатление. По возрасту, вероятно, лет тридцати пяти. Лицо его сияло благожелательностью, а рот уже во всю растянулся в широчайшей улыбке. Только присмотревшись, можно заметить и изумиться, глаза оставались холодны и неподвижны и никак не вязались со сладкой улыбкой. Черты лица, обрамленные рыжей бородой, выражали волю, самоуверенность и бесспорную склонность к упрямству.

   Его одежда представляла собой подобие широкого плаща или накидки поверх пурпурной длиннополой туники. Золотые и серебряные нити сплошь покрывали яркую материю, сплетаясь в причудливый узор из цветов и фантастических животных. Голову покрывал расшитый золотом и камнями темно-красный колпак, а золотой пояс с подвешенным на нем длинным мечом винкрустированных эмалью ножнах предположительно составлял целое состояние.

   Ярослав ожидал гостей на берегу в окружении Станислава и других вождей переселенцев. Неподалеку, словно в почетном карауле, стоял Шестопер со своим отрядом. Все мужчины крепости были вооружены, потому что войо ушли всего пару дней назад, и готовы были к любым неожиданностям.

   * * *

   Решительным шагом гость подошел к Ярославу с поднятыми в приветственном жесте руками и, церемонно поклонившись, рассыпался в любезностях:

   – Позволь мне, о благородный вождь, с должным восхищением приветствовать пришельца, что, не страшась, явился сюда, в этот проклятый богами край и чело которого увенчано ореолом завидной и грозной воинской славы.

   Неожиданно учтивые слова, произнесенные сердечным тоном, на мгновение поразили Ярослава, но, взяв себя в руки, он также учтиво поклонился и ответил:

   – Почтительнейше приветствую, Ногато наватаро. И мне доставляет удовольствие в этой дикой глухомани иметь честь встретить мужа столь учтивого.

   Он произнес эти слова по модонски не столь гладко, как хотелось бы, но гость прекрасно понял и тут же вежливо заметил:

   – Великому деспоту Бурути ведомо о выпавших на долю вашей милости испытаниях и злоключениях, и будучи человеколюбивым правителем, посылает меня, Охерибо Веллас, своего слугу и посланника, а также полномочного представителя его светлости, на пост управителя долины Ласу...

   Ярослав едва не обалдел от столь высокой чести, оказанной ему и всем переселенцам, и никак не мог прийти в себя от изумления. Однако быстро уяснив, чего собственно хочет от него столь достославный и лукавый Наватаро. Меж тем Веллас продолжал на одном дыхании:

   – ... Свидетельствую свое почтение вашей милости, Наватаро Аослав, сокрушитель вуоксов, и передаю волю моего господина о согласии на проживание народа индлингов на землях, с древних времен принадлежащих семье Бурути. Мой господин готов оказать всяческое содействие процветанию долины, столь счастливо вырванной из лап злобных нелюдей с помощью вашего славного меча. Для смягчения трудного положения я принимаю на себя тяжкий труд управления землевладением и готов оказать помощь всем нуждающимся. На корабле есть семена, одежда, обувь и запас необходимого инструмента, который мой господин в великой щедрости готов уступить за весьма малые долговые обязательства, которые к тому же готов ждать нескончаемо долго, в течение двух сезонов. Единственным условием будет признание деспота Бурути своим господином, что, я считаю, совершенно ничтожно по сравнению с оказываемой безмерной услугой.

   Ярослав, понимая, что за лестными словами кроется обман и желание щедрыми подарками снискать расположение наивных аборигенов для захвата власти в долине, начинал раздражаться, но еще весьма вежливо обратил внимание на некоторые моменты в речи посланника:

   – Однако, Наватаро, позволь в ответ на твои проникновенные слова заметить, что края эти еще не принадлежат людям, а бедствие, постигшее нас, поставило переселенцев на грань жизни и смерти. Мы готовы принять любую помощь, но лишь в случае безвозмездного дара со стороны деспота. Было бы лучшим оказать нам военную помощь в виде отряда хорошо вооруженных воинов, тогда бы мы могли рассмотреть их содержание и союзнические обязательства между переселенцами и деспотом Бурути.

   – Абсолютно с вами согласен! – продолжал посланец, улыбаясь и вежливо беря Ярослава под руку. – Я сразу понял, что мы с вами поладим! Мне нужна ваша помощь, без нее дело не сдвинется с места... Я приплыл с важной миссией, подробности которой хотел обсудить.

   В ответ Ярослав пригласил посланника под тенистый навес, устроенный здесь еще во время вырубки леса и каким-то чудом уцелевший в течение осады. Гость расположился на циновке, а Ярослав – на принесенной Анной шкуре тигра. На приглашение отведать фруктовой настойки Веллас предложил оказать ему честь и испробовать привезенную из Бурути амфору виноградного вина.

   – С готовностью! – откликнулся Ярослав.

   Вино оказалось превосходным, и после того как они его понемногу отведали, Наватаро Веллас приступил к главному вопросу с упорством, достойным лучшего применения, повторяя прежнюю песню о том, что для переселенцев будет наилучшим выходом добровольно принять верховенство деспота Бурути.

   – Ваша милость, Дхоу Наватаро, – настойчиво продолжал Охерибо. – Мы считаем вас своим союзником и готовы всячески поддерживать. Долина Бурути, расположенная к северу за горными хребтами, с давних времен страдает от набегов воинственных нелюдей, но без добровольного признания своим господином властителя Бурути ни о какой помощи не может быть и речи. Даже формальное согласие и принятие меня как управителя может оградить вас от праведного гнева моего господина. Небольшие налоги, посылка десяти-двадцати человек в ополчение могут избавить вас и ваших людей от проблем. Тем более, я со своей стороны, обязуюсь управлять долиной с учетом мнения самых лучших и состоятельных ее жителей. Возможно, небольшая сумма, к примеру, сто-двести долей серебра, может склонить ваше мнение принять подданство. Ну а мы уже завтра сможем высадить пятьдесят хорошо вооруженных воинов, корабль стоит в устье реки.

   Ярослав без задержки уточнил:

   – А пятьсот долей серебра вы сможете дать? – эмоционально воскликнул он.

   Веллас изобразил на лице задумчивость и с расстановкой произнес:

   – Нет... пожалуй не смогу... Вот если добавить сотню долей, но не более...

   – Недорого же вы оцениваете предательство, – ехидно хихикнул Ярослав и тут же серьезным, грустным тоном добавил, – впрочем, за последние две тысячи лет оплата услуг Иуды поднялась с тридцати серебряников до трехсот. Инфляция, однако!

   Охерибо Веллас ровным счетом ничего не понял и переспросил:

   – Оуна Наватаро, Вы о чем?

   – Не берите в голову, уважаемый, я это так, рассуждаю вслух.

   – И каков будет ваш ответ? – настоятельно потребовал гость.

   Ярослав пожал плечами:

   – Сами понимаете... такое дело с кандочка не решается! Надо посоветоваться с людьми! Все обдумать! Тем более, маловато платите и не густо обещаете, а вот что будет в результате – вилами на воде писано. Так что денька через три приходите, дам вам ответ.

   Пришла очередь удивиться Велласу, он никак не ожидал, что его предложение оставят без ответа, не получить ни согласия, ни отказа! Вероятно, аборигены не знали способа гонять зайца по кругу, в чем наши "собаку съели". Для большей уверенности Ярослав посоветовал:

   – Для начала, Оуна Наватаро Веллас, обсудите этот вопрос с моим заместителем – Станиславом. Так будет лучше! – и напоследок добавил: – Устье реки, знаете ли, небезопасно, ночные демоны никуда не исчезли и нами не побеждены. Я бы посоветовал вам вернуть корабль с воинами обратно в Бурути, как говорится, от греха...

   – Но-о! Оуна Наватаро, – совершенно сбитый с толку Веллас пытался уловить суть разговора, – три дня – большой срок, неужели нужно так много времени, чтобы обсудить все вопросы?

   – Зачем нам спешить со столь сложным делом, досточтимый Наватаро, лучше изначально все обсудить, чем потом исправлять ошибки. Милостиво прошу вас набраться терпения и подождать несколько дней. Возможно, предложения их светлости деспота Бурути получат одобрение, ведь у нас здесь консенсус, – Ярослав развел руками, показывая, что от него мало что зависит.

   Веллас не понял последнего незнакомого слова и в непонимании переспросил:

   – Оуна Наватаро, простите мое невежество, но что означает слово "конс...ус".

   – А это значит, – резко отвечал Ярослав, – что предложение семьи Бурути будет принято лишь в том случае, если с ним согласятся все переселенцы без исключения.

   – Но-о? – неожиданно протянул Охерибо.

   – А я ничего не могу поделать! – поспешно уточнил Ярослав, вновь разводя руками, – такие у нас правила! – и резко поднялся, давая понять, что разговор закончен.

   Его ожидал кормчий с подарками и льстивыми поклонами.

   – Вас разместят в лучших покоях крепости, – напоследок пообещал он, – уверен, столь уважаемый человек привык к большему, но в наших диких местах трудно создать достойные условия. Не обессудьте!

   Собеседники церемонно раскланялись, и Охерибо Веллас покинул навес в сопровождении Станислава, его людей и стражников Бурути.

   * * *

   Капитан корабля по кличке Дрегон, рыжебородый, как и все бурути, широколицый с крючковатым носом оказался знаком племяннику Тымиша Хвербекуса – Ибирину. Они радостно обнялись, хлопая друг друга по плечам, сообщая последние новости. Старый моряк представил Ярославу Дрегона как давнего друга:

   – Этого разбойника я знаю, кхе-кхе, с молодых ногтей! – громоподобно гоготал Ибирин. – Отличный капитан и порядочный мерзавец! – грубо шутил моряк. – Года три назад бросил меня в Цитае без единой доли серебра! Правда с той поры утекло много времени, и он успел расплатиться! – грозно зыркнул Ибирин.

   – Не будем о прошлом, – пробасил Дрегон, – мы здесь для торговли... не счеты сводить.

   Морской волк бросил на циновку рулон тонкой Ринальской материи и поверх худосочный мешочек серебра. Глядя на подношения, можно было сказать, что дела у того идут неважно. Ярослав удивленно вскинул брови:

   – Торговля, вижу, не ладится?

   Дрегон хмуро насупился:

   – Прости Дхоу за скромные подношения, последний рейс в Риналь не дал прибыли, один из кораблей затонул, а второй по воле деспота отдан под воинов. Я почти разорен...

   – Не прибедняйся! – резко встрял в разговор Ибирин, – откопаешь один из награбленных кладов, и – в море.

   Дрегон исподлобья мстительно стрельнул глазами в сторону моряка, огрызнулся, но предпочел промолчать. Ярослав в свою очередь жестом приказал Ибирину не раздражать торговца, одновременно дав понять, что будет неплохо с капитаном сладить дельце, задуманное ими ранее. В ответ Ибирин кивнул, мол, понял, хозяин, не беспокойся, будет сделано.

   Меж тем Ярослав продолжил разговор с капитаном:

   – Сожалею, уважаемый Дрегон, что дела ваши нынче не ладятся, к сожалению, мы мало можем дать на обмен товара. Вот если вы зайдете к нам будущей осенью, то уверен – будет предложение...

   – Благодарю, Дхоу! – буркнул моряк. – Если будет воля богов, приведу корабль обязательно!

   – ... А сейчас, – продолжал без остановки Ярослав, – готов пойти на уступки и не принимать предложенный дар. Вместо этого ты, Дрегон, заплатишь мне десятую часть с вырученного дохода, думаю, что это будет справедливо?! А Тымиш и капитан Петровичь пусть все запишут и следят, чтобы наши люди не делали необоснованных трат.

   Корабельщик задумался на мгновение, соображая про себя, а затем мелко закивал, согласный с предложением вождя.

   – Запомни сам, – строго наставлял Ярослав, – и передай другим торговцам, дхоу долины Ласу мзду не берут, продал товар, десятину не греши, отдай.