Текст книги "Дорога к себе"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)
Девушка слабо улыбнулась и тут поняла смысл слов.
– Он что, у нас жить будет? – быстро прошептала она и испуганно оглянулась.
Испанец старательно отвечал на вопросы профессоров и Элерин, Сах задумчиво вертел в руках распечатку, Сантилли, уткнувшись носом в переплетённые пальцы, о чем-то размышлял, не сводя с сына глаз, а Ласайента упоенно рисовала.
– Сью, – Эрри придержал ее за плечи и быстро прошептал, – Ты завтра утром не пугайся, ладно. И не говори никому – сюрприз испортишь.
– Что опять придумали? – девушка захотела узнать подробности, но демон уже садился на место.
В последний раз это была удачно подвешенная под потолком гостиной обычная белая простыня с нарисованными глазами-дырами. Простыня размахивала краями и жутко хохотала. Дело происходило ночью и было подсвечено явно со знанием, поэтому родители, вернувшиеся с приема, оценили его по достоинству. Особенно Сантилли. Принцы потом неделю драили все унитазы в доме и давились смехом. Простыня почила с миром, сгорев. За это им влетело уже от Элерин.
Леонардо заметил ее сразу, фею из сказки – хрупкую и нежную, как цветок фиалки. Девушка его мечты, реальная, теплая, живая, вплыла в эту жизнь, робко улыбаясь и смущаясь. В светлом коротеньком платьице, обнимающим ее тоненькую фигурку. Он позавидовал этому платью, которому позволено то, что ему, недомужчине, никогда не было дано. И не будет. Насмешка судьбы – перед самым концом встретить свой идеал у демонов. И напугать его до смерти. Что она здесь делает? Кто она для них? Зачем все это?
– Сах, – Эрри наклонился к уху мага, – что там у него?
– Максимум еще месяца три, может, полгода при самом хорошем раскладе, – тихо отозвался тот. – И, самое страшное, он знает об этом.
– Я думал – просто болезнь, – растерянно прошептал демон.
Гости разошлись через час, договорившись о следующей встрече. Уставший Леонардо поднялся к себе, но у порога комнаты его догнал Эрри.
– Ты извини, что наехал на тебя, – негромко произнес он. – Я сегодня здорово вымотался. Злой, как собака.
– Ты тоже, извини за голубого, – виновато улыбнулся юноша. – Тяжелый день.
Еще бы он не был тяжелым: разборки с другими группировками, пожар в доме, бегство, драка в переулке, потеря команды и полная перемена в жизни. Как там ребята? Что это за военная школа?
– Завтра расскажу, – пообещал Даэрри и ушел.
И лишь войдя к себе, Леонардо понял, что не говорил вслух о своих товарищах. Только подумал.
Холодные тугие струи хлестали по горячему телу, но не остужали. Не пойдет он сегодня к Тьенси. Не пойдет. Боится. Эрри в последнее время стал ловить себя на том, что пьянеет от прикосновений брата, его взглядов, запаха. Убил бы кого-нибудь за один только его поцелуй. Йёвалли со злостью приложил кулаком по стенке кабины и прижался к ней лбом. Почему все демоны, как демоны, а он – не пойми кто?
Что там говорил отец? Сантилли переливал излишки в рубины? Надо попробовать. Он сжал в кулаке бриллиантовый кулончик и сосредоточился. Но или поторопился или энергии накопилось много, и камень завибрировал. Уже понимая, что все вышло из-под контроля, принц сильнее сжал пальцы.
– Дьявол! – бриллиант взорвался, и он едва успел сорвать цепочку, выставив щит.
– Эрри, – раздался из-за двери встревоженный голос Ласайенты, – все нормально?
Нет, хотел ответить сын, но не смог: вырвавшаяся на свободу сила искала выхода из того угла, где он ее запер. Отвлечешься и щит не удержать, слишком все не стабильно. Надо свернуть сферу, но руки дрожат, а потоки становятся все более неуправляемыми. Да к дьяволу все! Быстрее отмучается.
Он уже успел забыть об отце, когда дверь откатилась в сторону и Ласайента, оттолкнув сына, ударила по клавише подачи воды, одновременно впитывая беснующуюся энергию в пальцы.
– Все, малыш, все, – она прижала Эрри к себе, не обращая внимания на его наготу, – все.
Женщина, боги, женщина! Ее грудь, аромат лета, волосы….
– Нельзя, – через силу выговорил он, – уходи.
Но демонесса уже выдернула Даэрри из душа и строго прикрикнула:
– Стой тихо!
Сын застыл, из последних сил стараясь думать о том, что перед ним отец, которого он любит, больше всего на свете. Любит…. Нет, это папа! Папа, который усаживал его к себе на колени и рассказывал интересные истории. На коленях…. Боги! Так нельзя!
Ничего уже не замечая и не чувствуя, кроме ледяных пальцев Ласайенты на плечах, полуослепший, полуоглохший, принц еще пытался сопротивляться дикому желанию стиснуть так близко стоящую к нему женщину, как все неожиданно кончилось. Эрри моргнул несколько раз, пытаясь понять, на каком он свете, и рухнул на колени.
– Сейчас пройдет, – Ласайента сдернула с кушетки полотенце и набросила ему на плечи, укутывая. – Я слишком резко все забрал. Принести что-нибудь горячее?
Чуть позже он лежал на диване под теплым пледом, пил обжигающий чай с травами и наслаждался давно забытым покоем. Демонесса дождалась, когда сын уснет, и выскользнула из комнаты, выключив свет. Будь благословенна ее интуиция, но на погребальном костре она видела такие приключения! Если в ближайшие дни они с Сантилли не найдут какую-нибудь пусть самую завалящую, но богиню, то следующего раза ей не пережить. Пусть та его окрутит, соблазнит, изнасилует, пусть что хочет, то и делает, но мальчишка должен быть с женщиной. С природой никто не спорит. Дураков нет.
Муж разговаривал с Тьенси на террасе – мозги вправлял. Сын хмурил широкие брови и сердито огрызался.
– Есть разговор, – Ласайента бесцеремонно выпроводила младшего ашурта и рассказала о происшествии.
– Выходит, Таамир спас тебя, когда украл? – Ласайента, сидя на коленях мужа, перебирала его волосы. – И ты смог дожить до нашей встречи.
– Все построения летят коту под хвост, – Сантилли покусал губу. – Кто-то безумно добрый помог решить проблему. Очень оригинально, я бы сказал. Своеобразно. На сколько мозгов хватило? И кто у нас настолько извращенец? – император потер лоб. – Голова, как котел, пустой и дырявый – ничего не соображает.
– Все просто, Сан, – демонесса пожала плечами, – плюнь на все и живи.
Ашурт удивленно посмотрел на нее и внезапно расхохотался.
– Ты – чудо! – он поцеловал ее в нос. – Будем жить дальше.
Чистое тонкое белье, пахнущее какими-то нежными цветами. Пусть это будут фиалки, решил Леонардо, зарываясь носом в подушку. Ты будешь напоминать мне о ней – маленькой фее из сказки. Он останется здесь, у демонов, ради своей мечты. Все стерпит, и унижения и насмешки, будет выполнять любую работу, самую грязную и низкую, лишь бы быть рядом. Неужели ему откажут в такой малости?
В груди привычно заворочалась боль, растекаясь слабой волной по суставам, а таблетки остались в куртке. Вот незадача. И где их здесь доставать? Почему-то именно сейчас захотелось отсрочить неизбежное. Не из-за большого светлого дома и мягкой постели и даже не из-за ребят. А из-за нее – самой прекрасной девушки мира. Ради лишней минутки рядом с мечтой.
Он еще в детстве, когда был в банде Рюхи, твердо решил, что никогда не станет таким, как они. Никаких грязных ругательств, наркотиков, пьянок, поножовщины и воровства, только честная жизнь. По возможности. Кость собирал своих ребят по подворотням и подвалам, многие уходили почти сразу, кто-то спустя некоторое время, он никого не держал – останутся те, что не свернут с выбранного пути, когда его не станет. И добьются лучшей жизни.
Все личные деньги он тратил на таблетки, чтобы продержаться еще немного, еще на один месяц отсрочив неизбежное. Их было мало, жалких подачек, но Кость не сдавался, не разрешал себе опускать руки, стараясь быть примером во всем для своих подопечных. Косматая им подавится, недаром у него такое имя – поперек горла встанет у самой Безносой.
Они хватались за любую работу: восстанавливали старую технику, чтобы продать, мели улицы, разгружали вагоны, чистили свалки, пока не столкнулись с теми, кто захотел подмять их под себя. А потом появился демон.
Просторная комната, чистая новая одежда, душ…. Он и мечтать о таком не мог, даже во снах: жить, как богатый человек. У демонов. Смешно и удивительно. Юноша весело хмыкнул, наблюдая в окно, как от ближнего леса к дому бегут наперегонки Эрри и Тьенси. Наверняка с тренировки, раз в одних спортивных штанах. Надо узнать, где здесь тренажерка и как вернуть одежду из чистки – к обеду без таблеток станет совсем плохо. Спросить, как дела у ребят и можно ли с ними связаться. И подробнее познакомиться с домом и своими обязанностями.
Намечая приблизительный план на день, Леонардо распахнул дверь.
В следующий миг он шарахнулся обратно, едва удержавшись, чтобы не заорать во весь голос от страха.
По мрачным стенам пещеры змеились огненные сполохи, в воздухе мелькали размазанные жуткие крылатые хари, по галерее и ступеням текли потоки лавы, а в центре гостиной под тяжелым сводом висела на каменном кресте обнаженная девушка. Руки прикручены раскаленными цепями, по бледной коже струятся широкие кровавые струи, слипшиеся волосы закрывают опущенное лицо. Дом, вчера такой уютный сегодня превратился в преисподнюю.
Даэрри оценил сюжет как банальный, но Ласайенте, в связи с ограничением по времени, и так пришлось брать готовые шаблоны и вписывать их в фон уже по ходу пьесы. Но вот на огненную реку демонесса не поскупилась, тщательно прорисовав детали и для остроты ощущений добавив оторванные человеческие конечности и кости. Тьенси предлагал еще и кишки, но идею почти сразу отбросили – сольются с лавой.
Леонардо, вцепившись в косяк, с ужасом уставился на проплывающую мимо голову с фрагментами обнаженных мышц на обугленном лице и жутко вращающимся единственным глазом без века. Из потока высунулась рука в лохмотьях кожи и потянулась к юноше скрюченными пальцами.
Тьенси забраковал эту часть, как дурацкий перебор, но Ласайента все-таки оставила. Пусть будет. Прикольно же.
Недалеко раздался громкое «Ой!», и Леонардо вспомнил про Сьюзен. Но та отнюдь не с испугом рассматривала скрывающуюся под лавой кость, кивнула ему и пробежала глазами по стенам, скривившись при виде девушки на кресте.
– Немного не натурально, да? – тоном знатока спросила она и удивилась. – Ты что, испугался? Оно же настоящее. В прошлый раз было намного страшнее, когда эта тварь выскочила из погреба. Знаешь, как я визжала! Милорд думал, что меня убивают, – и рассмеялась.
– Какая тварь? – еле смог выговорить юноша, рисуя в уме картины одну ужаснее другой.
– Да откуда я знаю, – легкомысленно отмахнулась Сьюзен, ногой пробуя лаву. – Не рассмотрела. Пошли, посмотрим вместе, вдруг это еще не все.
Сегодня девушка была в джинсах и свободной белой блузке с прозрачной вставкой по горловине. Еще более изящная и легкая, чем вчера, и у Леонардо сладко заныло под сердцем. Фея. Нимфа. Что она делает посреди этого безумия?
– И чей это бред? – с противоположной стороны галереи, облокотившись на перила из пламени, стоял Сах Ир и с интересом вертел головой. – Паранойя в чистом виде.
– Не знаю, – охотно отозвалась Сьюзен, по щиколотку бредя поперек потока. – Как ты думаешь, ничего не выскочит?
– Бу! – крикнул маг, и девушка, взвизгнув, единым махом проскочила к краю галереи, врезавшись в огненное заграждение.
Если бы Леонардо не был весь мокрым, он вспотел бы еще, но дальше было уже не куда. Юноша вытер пот со лба, провел руками по волосам и решительно вышел из комнаты. Если хрупкая фея не боится, то и ему сам бог велел загнать свой страх как можно глубже. Надо помолиться, должно помочь, но все молитвы, как назло выскочили из головы.
– Ничего? – разочаровался Сах. – Жаль. Я ждал большего.
В гостиную влетели молодые демоны.
– Сью, ну как? – сразу атаковал ее вопросом Эрри. – Понравилось?
– Так себе, – честно ответила та, перегибаясь через огонь, чтобы лучше видеть хулиганов.
Сах пожелал узнать автора идеи, но его сурово разочаровали таинственными ухмылками.
– Сью, а мы тебе песенку хотели спеть, чтоб порадовать, – огорченно признался Тьенси. – Думали – испугаешься, плакать будешь.
– Пойте, – милостиво разрешила девушка и приготовилась слушать, положив локти на перила.
В руках демонов, как по волшебству появились гитары, они дружно опустились на колено, и мелодия стремительно рванулась из-под пальцев. Бешенный перебор струн, горящие задором глаза, звучные голоса, поющие о любви к прекрасной девушке, и буйство огня.
Это было захватывающее зрелище: маленькая сказочная фея, стоящая посреди безумной феерии. Языки пламени обвивали ее ноги, жарко обнимали за плечи, опадали вниз и снова устремлялись вверх, беззвучно вторя музыке, подстраивая ритм сердца Леонардо под ритм мелодии – он хочет жить! И быть рядом с ней!
– Они бы концерты так отрабатывали, – недовольно произнес Сантилли, падая плечом на косяк, – а то стоят столбами и глаза закатывают.
В первый момент, отворив дверь, он опешил, но потом стало понятно, почему Ласти так настойчиво предлагала провести разминку на крыше террасы – боялась испортить сюрприз. Сочтемся, милая, сочтемся. После родов. А пока заведем небольшую копилочку твоих выходок.
– Вот и показал бы, – посоветовала демонесса, подпирая дверь с другой стороны. – А Лео неплохо держится. Наш человек.
Мельком глянув на бледного юношу, осторожно переходящего галерею, император задержал взгляд на кресте и пренебрежительно фыркнул.
– Бледноватая фантазия, – подвел он итог и начал спускаться, оставив позади обиженное сопение жены и сердитое: «Мелко мстишь».
Певцы косились на него, но песню не прерывали. Следом выглянула Элерин и удивленно вздернула брови, обозревая не лишенное мрачного своеобразия зрелище, особенно если не обращать внимания на бесов и трупы.
Царственно махнув рукой братьям: «Продолжайте, продолжайте», – Сантилли дошел до начала лестницы, сдвинул панель, закрывающую настройку домашних обоев и принялся вносить изменения, игнорируя стилус и пальцем подправляя некоторые детали. Сначала исчезла грудь девушки, висящей на кресте, жутковато закрутившись в спираль и размазавшись, затем раздвинулись плечи.
– Что за тощий гермафродит? – поинтересовался Сах, свешиваясь с перил. – Ты его кормить собираешься?
– Не все сразу, – пробормотал ашурт, наращивая торс.
Маг не выдержал издевательства над центральным персонажем и скатился вниз.
Песня закончилась, дав возможность братьям тихо пристроить гитары на невидимый в пламени столик и со стороны понаблюдать за трансформацией жертвенной девственницы в жертвенного девственника. Сах, оттеснив друга, с упоением рисовал крылатую дьяволицу, вытягивая ее из языков пламени.
– Это выше моих сих! – горестно воскликнула Элерин, поняв, куда идет дело и, сердито распинывая попадающиеся по пути головы и конечности, ушла на кухню, напоследок легким движением пальца выкрутив за спинами художников из лавового потока полуразложившийся труп.
– Вряд ли он остался равнодушным, – ашурт, сдвинув брови, особенно тщательно подправил последнюю деталь. – Такая девочка старается, старается, а с его стороны никакой реакции. Сохраняем?
Сах согласно угукнул, и они обернулись, чтобы проверить результат совместного творчества. Дружный возглас «Дьявол!» не услышал бы разве что глухой – прямо перед ними, нос к носу, кровожадно вращая слепыми белками глаз и скаля остатки зубов, натужно покачивался облезлый пример с библейских иллюстраций, смиренно дожидаясь, когда его заметят. Номер сорвал оглушительные овации в виде слепяще-желтого жгута, перевитого траурной лентой заклинания разрушения всего и вся. Труп с треском вынесло мимо оторопевших певцов во двор, где он и нашел успокоение в бассейне.
Ласайента удовлетворённо проследила полет дымящихся останков через гостиную на выход, еле удержавшись от соответствующих комментариев.
– Рино, – во всю мощь легких гаркнул император, – твои шуточки?
– Так я и созналась, – рассеянно отозвалась жена, предусмотрительно отгородившись от мужа распахнутой дверцей холодильника. – О, у нас есть пицца! А когда это у нас не было пиццы? – спросила она себя, вытягивая кусок, и ответила. – А у нас всегда есть пицца.
Тьенси, не меньше брата ошарашенный реакцией Сантилли и Сах Ира, уважительно выдохнул:
– Не слабый болид! – привлекая к себе нежелательное внимание отца.
После секунды недоверчивого вглядывания в преображенного сына, ашурт ласково поманил его пальцем:
– Иди сюда, зайка.
Но тот нахально мотнул головой, зазвенев многочисленными колечками в левом ухе и блеснув длинной серьгой в правом, но с места не сдвинулся.
Сах скрестил руки на груди и весело посоветовал:
– Беги, Тьен.
Они сорвались с места одновременно, но у хулиганов была фора, всего несколько метров, но этого хватило, чтобы, разбежавшись, оттолкнуться от стены и перебросить тело на галерею. Эрри, бросившись наперерез, притормозил Сантилли подлой подножкой и повторил маневр брата, усевшись на перила, как на жердочку. Император по инерции пробежал несколько шагов и не спеша вернулся на исходную позицию.
– Ты сам разрешил, – крикнул ему Тьенси, на всякий случай смещаясь ближе к дверям своей комнаты.
– А, может быть, я хотел лучше рассмотреть. Допустимо? – усмехнулся Сантилли. – Ласти, я боюсь представить, что тебя ждет в будущем?
– А у меня, – парировала демонесса, подходя к смеющемуся Даэрри, – проблем с воспитанием сына нет, в отличие от некоторых.
– Это потому, что пока некоторые шлялись неизвестно где, воспитанием его неуемного чада занимался я, – возразил ашурт, ложа руки на бедра.
– Тогда откуда столь потрясающий результат? – деланно удивилась Ласайента, любовно потрепав «результат» по волосам, и положила руку ему на плечо.
– Наследственность? – сделал предположение Сах и подмигнул сестре, с интересом следящей за развитием событий с порога кухни.
Даэрри повернулся к демонессе, подмигнул тихонько хихикающей Сьюзен и замер при виде белого, как полотно, Леонардо, мертвой хваткой вцепившегося в перила. Человек расширенными от ужаса глазами смотрел куда-то над головой Сантилли и шевелил губами, бесконечно повторяя одну и ту же строчку: «No nos dejes caer en la tentaciуn, mas lнbranos del maligno».[1]1
перевод с испанского: «Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».
[Закрыть]
Йёвалли перевел взгляд на крест и изумленно приподнял брови: когда это Сантилли успел задать столь активное продолжение простенькой программе? Рядом ойкнула Сьюзен, заливаясь краской стыда, и заливисто присвистнула Ласайента:
– Камасутра в действии. Кому из вас делать было нечего?
– Ты что нажал? – укоризненно оглянулся на огорошенного не меньше других Саха.
Тот неопределенно пожал плечами:
– Сохранить. Ничего не понимаю. У нас завелся полтергейст?
– Скорее всего – косорукий маг, – проворчал ашурт и пошел исправлять безобразие.
– Совсем не стирай, – тихо прошептал ийет, – мало ли. Пригодится.
Император покрутил головой, но просьбу друга уважил. По стенам из светло-желтого кирпича шустрыми змейками побежал тонкий плющ, стирая зловещие картины преисподней. Но Леонардо этого уже не видел – его увел Эрри.
– Мне куртку надо, – тяжело дыша, произнес юноша, как только переступил порог своей комнаты, и, виновато улыбнувшись, убрал руку демона с плеча. – Все нормально. Спасибо. Я не ожидал… такого. Извини.
Он извиняется, опешил йёвалли. Боги, он извиняется! У него суставы от адской боли крутит, а он извиняется! Непостижимо! С ума можно сойти, как же он терпит это все? Надо поторопить Сантилли, чтобы испанца как можно быстрее отдавали целителям.
В куртке – лекарство. Вчера демон уверял, что с ним ничего не случится во время чистки. Без таблеток он долго не протянет. Без таблеток – смерть, а он не хочет умирать. Не сейчас. Потом как-нибудь. Сейчас он хочет жить!
Незаметно достать упаковку не получилось, она предательски выскользнула из непослушных пальцев, рассыпав содержимое по полу. Так неловко. И ноги как назло плохо сгибаются. Если бы он был один, то справился бы, но показывать свою слабость здоровому человеку было стыдно. Нет, демону, но все равно стыдно.
Пол неожиданно повалился на него, так же неожиданно отскочив обратно. Что происходит? Откуда потолок? Качается…. Люди в тумане…. Странно…. Туман….
Принц едва успел подхватить падающего столбом человека, машинально отметив, как неудобно брать на руки потерявшего сознание.
Маярт ругался, когда его вырвали с тренировочного полигона, где он пробовал новое заклинание. Ругался, быстрым шагом идя по медицинскому центру, когда Эрри отставал, поправляя сползающего с рук человека. Ругал целителей, опоздавших с каталкой. Ругал Сантилли, сразу не сообщившего о человеке. Ругался, пока больного торопливо укладывали в капсулу. Ругал запыхавшегося Йяна.
– Я боевой маг! – в конце концов, выдохся он, пальцем стуча императора по груди. – Боевой! Понятно! А вы сделали из меня не пойми кого!
Тот покорно кивал, со всем соглашаясь и с тревогой следя за манипуляциями Йяна.
– Он выживет?
– Куда он денется, – все еще раздражённо проворчал маг. – Разберем, вычистим, сложим заново, и через недели три-четыре будет, как новенький.
– Сколько? – коротко спросил ашурт, предварительно выгнав Эрри, и округлил глаза при виде цифр, торопливо набросанных магом на листке. – Это не терпит, я полагаю? До обеда подождешь? – и, дождавшись утвердительного кивка, вышел.
– Сколько?! – переспросил Таамир, удивленно глядя на мрачного Сантилли, ввалившегося к нему в кабинет. – У тебя кризис? Казну ограбили? Жены захотели планету в подарок?
– Заткнись, – посоветовал император, – надо. Я же не за просто так прошу.
– Это как? – желчно поинтересовался король. – Натурой расплачиваться будешь?
– Да, – спокойно ответил ашурт и усмехнулся. – Что с лицом? Челюсть подбери. Трехмесячный доход от земных угольных шахт тебя устроит?
– Это те, что ты у меня из-под носа увел? – Таамир задумался на мгновение, – А где твои деньги? Почему у Ласти не взять или сыновей?
– Ты мой казначей? – разозлился Сантилли. – Дашь или нет?
– Дам, – медленно проговорил Таамир, откидываясь на спинку рабочего кресла, – если скажешь правду, куда дел чертову прорву денег и почему сделал из этого тайну, – и ядовито пояснил. – Банальное любопытство старой ящерицы. Удовлетвори, будь любезен.
Ашурт окинул Таамира угрюмым взглядом, аккуратно сдвинул бумаги на столе в сторону и боком уселся на него, покачивая ногой:
– Как скажешь.
Дракон ожидал чего угодно, но никак не того, что демон вложит все свою свободную наличность в планету, по сути, никому не нужную. В восстановление того, что испоганили дурные люди. И никакой отдачи не будет – это несомненно. И зачем? Внезапная болезнь под названием альтруизм? С чего вдруг? И этот больной испанец? Кто он для ашурта? Никто по его словам.
– И за каким дьяволом это тебе? – удивленно хмыкнул Таамир.
– Хочу, – изогнул бровь Сантилли. – Могу я иметь собственную прихоть?
Можешь, конечно, можешь, дракон побарабанил пальцами по столу и потянулся к компьютеру:
– Номер счета напомни?
Как некстати понадобились ашурту эти деньги. Как не вовремя. Хотя сам виноват, нечего было тянуть и откладывать разговор на потом.
– Сантилли, – король пожевал губы, проклиная себя за медлительность, – это не услуга за услугу. Так неудачно совпало. Помоги мне помириться с Мишелем, – он старался, чтобы его взгляд не был просительным, но, скорее всего, это плохо получилось. – Поговори с ним. Что он хочет? Условия…. Да какие, к дьяволу, условия у дружбы?! – оборвал себя король, со злостью бросая карандаш, который вертел в пальцах, и с силой провел по лицу руками.
– Тай, – ашурт наклонился и взял его за плечо, – Мишель хочет помириться, но боится, что ты опять будешь на него жать. Ты же старше и мудрее, и можешь найти нужные слова. Он готов выслушать и понять, только не урезай его свободу, не дави на него.
– Свобода – абстракция, миф, ее нет в принципе, – покачал головой Таамир, – но спасибо. Учту.
– Есть, – усмехнулся демон, вставая, – и ты это знаешь не хуже меня. Свобода выбора, – он махнул рукой на прощание. – И спасибо за помощь.
Найти нужные слова…. Но каков мальчишка! И комплимент отжалел, и спасибо не забыл. Ве-ежливый.
