Текст книги "Дорога к себе"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)
Но мама жива, вдруг понял он. Это самое главное. Мама жива и под защитой. И пусть она ничего не помнит. Это не страшно. Она прежняя, ничего не изменилось.
Он упал на спину, раскинув руки, и закрыл глаза.
– Ласти, она жива. Это истинное чудо! – Сантилли неожиданно рассмеялся и заколотил по песку ногами, крича в небо. – Она жива!
Когда-нибудь он будет готов посмотреть ей в глаза и сказать правду.
– И как я должен искать себя? – спросил Сантилли, когда пересказал Алексею разговор с богиней. – Я думал, что уже нашел. Дурак, да? – он взъерошил волосы и прошелся по веранде большого дома Скребицких, где шел разговор.
Странно все: Роман и Олег строят дворцы, Глеб – болеет средневековой крепостью с современными наворотами, Марк – виллой в средиземноморском стиле, а бывший директор Лисьего завода уперся в старинный русский дом, пустив по боку мнение молодой жены. Хочу – и все.
Алексей задумчиво откинулся на спинку стула и повертел чашку с остывшим чаем.
– Должен тебя огорчить, – вздохнул он, – мы всю жизнь ищем себя. Идем к себе. Не стоим на месте. Что-то меняем. Стремимся к лучшему. Совершенствуемся.
– Дорога в бесконечность, – растерянно улыбнулся Лас. – Совершенства нет.
– Конечно, – согласился Алексей. – Мы должны всегда идти вперед, а ты – успокоился. Решил, что достиг цели, а это только очередная веха в твоей жизни, извини за пафос. Нельзя стоять на месте – это болото, тупик. Я говорю о духовном развитии, а не телесном, на которое вы и делаете основное ударение.
– И что теперь? Отказаться от войны? – Сантилли сел и нахохлился. – Не сказать, чтобы мне так уж нравилось убивать, но… драка сама по себе захватывает. Или я не мужчина? Бред какой-то. Удариться в созерцание? Начать нюхать цветочки? Ах, розочки, ах, лилии! – он едва не сплюнул на деревянный чистый пол.
– Вот и думай, – посоветовал ему Алексей. – А тебе, Ае, дали конкретный совет.
– Я понял, – пробурчал йёвалли, – но дайте побегать так. Я соскучился по этой ипостаси.
– Бегай, кто не дает, – пожал плечами конструктор.
– Что она имела в виду, когда сказала, что я вижу ее мир по-своему? – вернулся к богине Сантилли.
– Ты меня поражаешь! – Алексей всплеснул руками. – Это же очевидные вещи. Ты воспринимаешь ее так, как тебе удобнее, привычнее. Бог – это не конкретный образ, а сумма знаний, если хочешь, своеобразный банк данных, которым мы иногда подсознательно пользуемся. Это непрерывный поток всего, что происходило, происходит и когда-нибудь произойдет, но чтобы получить к нему доступ, нужна подготовка. Ваши хранители так и поступают, стремясь к познанию себя и окружающего. Если говорить упрощенно, то Бог в тебе, а ты часть его – ашурт поморщился – Ну, замени одно слово другим и все встанет на свои места: то есть – ты часть этого мира, а мир – часть тебя. Мы все связаны воедино в одном энергетическом информационном потоке. Не знаю, как тебе это еще объяснить.
– Не тупой, понял, – Сантилли передернул плечами и хмыкнул. – Ничто не пропадает, мы просто переходим на другой уровень и продолжаем жить дальше. Это я знаю.
– Мало знать, – начал горячиться Алексей, – надо почувствовать, пропустить через себя. Некоторые так и остаются внизу, бегая по кругу. Хочешь присоединиться?
– А дьявол? – Лас подался вперед. – Он тоже абстракция?
– Такая же, как и ты, – рассердился Алексей. – Где твоя логика, принцесса? В штаны стекла?
Ашурт хрюкнул и расхохотался, закрыв лицо ладонями.
– Булыжник в собственный двор? – обиделся Лас. – У тебя в штанах то же самое, что и у меня.
Алексей укоризненно покачал головой:
– Дьявол, по моему разумению, это еще одна ипостась Бога. Не путайте ее с тем создателем, который сделал несколько планет, и его падшим ангелом. Не надо равнять то, что даже рядом не лежало. Но в любом случае – это равновесие. Нет равновесия – нет устойчивости мира. Если исчезнет зло или добро – исчезнет критерий, не будет сравнения, не от чего будет оттолкнуться, чтобы понять, что есть что. То, что одни понимают, как добро – зло для других.
– На той стороне тоже думают, что мы бяки, – подвел итог Сантилли и поднялся. – Жить мешаем. Спасибо за разъяснения.
– Не обижайся, – тронул его за руку Алексей. – Я немного сумбурно выражаюсь, но это от того, что не знаю, как тебе объяснить простые для меня истины.
– Знаешь, вы меня постоянно поражаете, – Сантилли внимательно посмотрел ему в глаза, словно постарался заглянуть в душу. – Я часто чувствую себя рядом с вами недозрелым мальчишкой, хотя прожил больше.
– Количество не определяет качество, – рассеянно отозвался Алексей, выходя с веранды в кабинет, и принялся перебирать книги в шкафах. – У меня есть одна интересная книжка. Думаю, ты ее оценишь. Где-то здесь это все и было.
Через несколько минут демоны держали в руках две книги, сверху на которые увесисто шлепнулась библия.
– Ты издеваешься? – Лас повертел том в руках. – Мы уже это читали.
Ашурт решительно вернул книгу:
– Держи этот бред. На память не жалуюсь.
Алексей проводил гостей и вернулся в кабинет. Дать демонам в руки библию – заведомо провальный вариант, но попытаться стоило. Для них это не та книга, которую они способны адекватно воспринимать и понимать с их-то мировоззрением и юношеским максимализмом, но историю становления и основные положения любой религии надо знать. А, с другой стороны, к чему-то эта книга их подтолкнула.
– Хоть думать начали, – проворчал Алексей, задвигая библию в дальний угол шкафа и доставая «Управление потоками». – Здравствуй, головная боль. И на чем же мы с тобой застряли?
– Святые, пророки, блаженные….
– Ты что там бормочешь? – Ласайента толкнула мужа плечом.
– Чудеса, – уже в голос произнес Сантилли. – Ругаюсь. Никак не ожидал, что Алексей читает библию.
– Неа, давно не открывал, – легкомысленно отозвалась демонесса, перелистывая страницу. – Смотри, здесь даже стихи, – она поерзала животом на ковре, устраиваясь удобнее, и выразительно прочитала:
«Мы – отражение Природы.
Мы – часть ее. Мы – Красота.
В нас сила, разум, доброта.
В нас Свет и Высшее Начало».
Светлов, – это фамилия так совпала? Здесь и про девять оболочек. Откуда у них такая информация?
– Ласти, тебе делать нечего? Ты же все это знаешь, – ашурт перевернулся, пристраивая голову на ее спину, и открыл любимый «Путь воина».
– Так, освежить кое-что….
– «В нас доброта», – усмехнулся демон, – а сами грызут друг друга живьем.
Но книга не хотела восприниматься, Сантилли постоянно отвлекался, начиная думать то о будущей битве, то о дочери, то о матери, то о последних словах богини.
– Сан, а если она хотела к чему-то нас подтолкнуть? Она же не зря показала тебе маму.
– Встряхнуть она нас хотела, чтобы забегали, – вздохнул ашурт. – Теперь до утра не уснуть.
Из душа вышла Элерин, молча набросала подушек с дивана и устроилась на них, подложив под голову руку.
– Я не знала, что можно возвращать потерявших память.
– Те, кто помнит, возвращаются сами, – оторвалась от чтения демонесса. – Жаль, что людей не вернуть.
– А Мишель? – удивилась Элерин.
– Мишель хотел вернуться, а дракон ему помог, – хмуро пояснил Сантилли, вспомнив то, что говорила богиня о Таамире.
Он думал, что все улеглось и забылось. Выходит – нет. А если у падшего тоже что-нибудь припасено в качестве сюрприза? Нечто такое, что выбьет из колеи, заставив забыть о сражении? Как ни старайся, но к чему-то все равно окажешься не готов.
Сантилли захлопнул книгу и сел. Идти вперед, познавая себя…. Переход на новый виток…. Испытания…. Внутренний покой…. Его учат не только сохранять его, а воспринимать мир по-другому. А он не хочет, потому что боится, что растворится среди звезд и забудет друзей. Но мудрецы древнего, люди, между прочим, оставались людьми, меняя себя, постигая тайны Вселенной и приобщаясь к ним. Какой же он идиот!
– Надо завтра сходить, проверить кое-что, – вслух сказал ашурт, невольно ощущая внутреннюю дрожь.
Начнем с малого: надо преодолеть свой страх и перешагнуть порог этого проклятого ангара. Дубровские не должны оставаться в его памяти сломанными куклами. Хватит жить прошлым!
Сказать оказалось легче, чем сделать, но он справился, хотя у входа, как и в тот день, стоял истребитель, возле которого суетились техники. Ашурт вытер пот со лба, мысленно похвалив себя, что догадался одеть ветровку, иначе сейчас щеголял бы в насквозь мокрой футболке. А его девочка сегодня с утра в женской ипостаси – морщится, но претворяет слова богини в жизнь, и почему-то от этого легче.
Сантилли медленно огляделся вокруг и облегченно выдохнул. А что он хотел – столько лет прошло, конечно, многое поменялось. Его внимание привлекла большая прямоугольная пластина на стене, где тогда находился стол с чертежами и компьютерами. Он не хотел туда идти. Ноги налились чугунной тяжестью, став неподъемными, но демон заставил их двигаться. На него косились, но ничего не говорили. Спасибо им за это.
Откуда-то сбоку вынырнул Глеб в синем комбинезоне и удивленно встопорщил темные усы:
– Ты что здесь бродишь, как привидение? Со страхами воюешь?
– В телепаты подался? – криво усмехнулся Сантилли, с раздражением отмечая, как дергается глаз.
Так, мы дышим, спокойно и размеренно, спокойно и размеренно. Вдох-выдох, раз-два. Еще бы помогало.
– Я тоже в первый раз думал, что дерну отсюда, но ничего, – инженер деловито оглянулся вокруг и закричал. – Куда поволок? К четвертому тащи!
Биоплатформа немного помедлила и потопала в другую сторону, неся на себе новые пилотские кресла.
– Но мне легче, я-то не видел, что здесь творилось. Молодечик! Давай вовнутрь и жди Уркаса.
– Как она тебя понимает? – Сантилли на миг забыл о своем страхе, с интересом наблюдая, как платформа, мелко переступая паучьими ногами, забирается по трапу.
– А куда ей деться? – Глеб махнул кому-то рукой и повернулся к ашурту. – Тебя выжимать можно. Шел бы ты отсюда что ли?
Демон отрицательно помотал головой. Решил идти – значит надо.
– Есть замечательная формула по избавлению от страха. Если в общих чертах, то «я пропускаю свой страх через себя и оставляю его за спиной». Что-то где-то так, – Хляба повертел кистью руки в воздухе и увидел Ласайенту в сопровождении Саха и Мишеля, входящих в ворота ангара. – О, группа поддержки, – он кивнул на вход и, дождавшись, когда друзья подойдут, хитро поинтересовался. – А эти где? – он карикатурно изобразил девушек с помпонами, повертев перед собой кистью руки – Пипидастры что не взяли?
Наверняка, это была домашняя заготовка, долго и нежно лелеянная, но купился на нее только ийет:
– Глеб, одно дело жаргон, другое… – он многозначительно приподнял брови, обмениваясь с ним рукопожатием.
– Пыль чаще обметай, – снисходительно посоветовал инженер.
– Так бы сразу и сказал, что тебе метелка нужна, – Мишель пожал шутнику руку. – Где-то у прислуги завалялась. Прислать?
Но Глеб небрежно отмахнулся:
– Прошлый век. А вы что всем гуртом заявились? Столько лет не заходили, а тут…. Ты что? – тряхнул он за плечо застывшего Сах Ира.
Ийет, не отрывая глаз от памятной доски, стремительно бледнел.
– Пошли отсюда, – он едва не оторвал Сантилли локоть, с силой рванув его на себя. – Глеб, труби общий сбор и позови Таамира и Найири, – Сах, пятясь, отступил к воротам, потащив ашурта за собой.
– А что…? – начала Ласайента, но ее уже увлекал за собой Мишель.
Собрались в кабинете Сантилли очень быстро и без шума. Первыми подошли конструкторы и Марк. Таамир, которого выдернули с конюшни, развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и похлопывал по высоким сапогам хлыстиком, но молчал, как и Найири. Ийет, все затеявший, сидел, поставив локти на колени с намертво сцепленными пальцами, и ожесточенно кусал нижнюю губу, не замечая, что слизывает кровь. Последней примчалась Элерин, пожаловавшись:
– Еле спать уложила.
– Итак? – Найири бросил изучать морской пейзаж за окном и повернулся к отрешенному Сах Иру.
– Сан, вспомни, как тебе удалось вытащить из-за грани Джес? – вместо ответа спросил тот.
Ашурт неопределенно пожал плечами. Кто его знает, как это у него получилось? Может быть, потому, что думал о ней постоянно и хотел, чтобы она жила, а может, девочка сама хотела вернуться, но потом забыла.
– Кого ты видел? – сразу понял его Таамир.
– Дубровских, – сознался Сах, переждал поднявшийся шум и продолжил. – Они до сих пор там, что-то чертят, обсуждают… – он замолчал и облизнул губы. – Как ты вернул Мишеля?
– Из головы не выходил, – нехотя сознался король, непроизвольно покосившись на воспитанника, – но он сам пришел, мне осталось его согреть и напоить кровью.
– А мы Сантилли вытаскивали, а он не захотел отпускать Джес, – вспомнила Ласайента, которая сама и ходила тогда за мужем. – Как клещ вцепился.
– Это мы умеем, – Найири прошелся по комнате. – То есть вы предлагаете пробежаться за грань и вернуть своих друзей, застрявших между жизнью и смертью?
– Что тебя не устраивает? – вскинулся Сантилли. – Я сам могу все сделать.
– Вопрос, – отец остановился перед ним. – Каких умерших можно увидеть в нашем мире?
– Призраков, – сжал губы Мишель.
– О! – Найири поднял палец. – Поясняю специально для упертых баранов: они не знают, что умерли, но тут появляешься ты и силком тащишь их куда-то. Почему силком? – опередил он Марка. – Да потому что им и так хорошо, плюс то, что та реальность, заметь, человеческая реальность, в которой они сейчас находятся, не выдержит нашего веса и сомнется. У вас не будет времени, чтобы все им объяснить, а ваши друзья ничего не будут понимать и начнут сопротивляться. Им-то там хорошо и никуда они идти не собираются. Таким образом, мы получаем сразу двух активных и агрессивных призраков. Вопрос с повестки снимается, милорды, а призраки развоплощаются, – король слегка поклонился.
– Что-нибудь необычное происходило в этом ангаре? – спросил Сах у Глеба.
– Да кто его знает, – инженер нервно провел по усам пальцами, – там же постоянно все в движении, а на ночь он запирается. Остаются только поисковики и сторожевые заклинания.
– Отец, давай попробуем. Ты подстрахуешь, – Сантилли поднял на него тоскливые глаза. – Если у меня не получится их уговорить, я вернусь.
– За минуту? – Найири иронично приподнял руки. – Откуда столь убедительное красноречие?
– Напугай, – посоветовала Ласайента. – Пусть они бросятся на помощь тому же Роману или Марку.
– Светлана, – предложил Олег.
– Порвут, – покачал головой Таамир. – Это их ребенок, могут голову потерять.
Найири вздохнул и хмуро посмотрел на сына:
– И ты сможешь так изобразить испуг, чтобы они поверили?
Ашурт растер лицо и вдруг прищелкнул пальцами:
– А если я проведу кого-то из вас? А Глеб?
– Но тогда нужен соответствующий облик, – нахмурила брови Элерин, – порванная одежда, кровь….
– Что мне делать и как? И что нельзя делать ни в коем случае? – подобрался инженер.
«Это лавина, – Найири скользнул по нему глазами, – не остановить». А вслух произнес:
– Дергаться и паниковать. Все делаем на одном дыхании и четко.
Ангар, неожиданно дрогнув, «поплыл», начиная плавиться, и Дубровский встревоженно поднял голову, отрываясь от чертежей, разложенных на столе. Откуда-то вынырнул Глеб с разбитым лбом и в порванной рубахе, но спросить его Андрей ни о чем не успел, потому что стены пошли волнами и Леночка, вскрикнув, вцепилась в мужа.
– Быстрей! – закричал Хляба, хватая ее за руку. – Надо бежать! Сейчас все рухнет!
– Не мешай им, Роанергес.
– Эти души принадлежат мне, моя госпожа.
– Пусть забирают. Ты же не хочешь ползать в грязи перед ничтожеством? Не надо помогать – просто не мешай.
– Уходи оттуда, – с тревогой приказал Найири сыну, глядя на колышущуюся действительность, в которой находились люди.
Сын отступил назад, с помощью Саха удерживая тропу, по которой должны были пройти друзья.
– Что встал, как вкопанный?! Ластами шевели! – Глеб дернул Андрея за рукав куртки, поражаясь тому, насколько он здесь реален.
– Ты… – конструктор замешкался, помахав пальцами перед своим лицом.
«Они там многое забыли, то, что было для них несущественным – говорил Найири, – но хранят в памяти основное. Не дай им опомниться, и все получится».
На мгновение Глебу стало страшно, что он не справится, но Дубровский, увидев отражение этого страха в глазах инженера, бросился за ним, уже не раздумывая. Они бежали по бесконечному темному тоннелю, несущемуся навстречу, кажется целую вечность.
– Откуда здесь это? – Леночка нахмурила тонкие брови и, остановившись, оглянулась назад. – Вон же свет.
– Там смерть! – в отчаянии закричал Глеб, приплясывая на месте, и потянул ее за собой. – Дурочка, туда нельзя. Нас там ждут, – он махнул рукой в противоположную сторону, – Ребята, ну что вы встали, как вкопанные? – уговаривал он их, едва не плача. – Все ждут, а вы стоите, – и, не выдержав, сорвался. – Мать вашу, да погнали отсюда к едреней фене! Мы там с ума сходим, а они тут думают, кретинские дибилоиды! Быстро! Быстро! У Санти скоро башка треснет от напряжения.
– Что с ним? – Андрей встревоженно повернулся к инженеру.
«Лгать нельзя, – наставлял Найири, – сущности остро чувствуют ложь. Поэтому только правду».
Глеб растерянно взлохматил волосы, не зная, что сказать: сейчас-то с ашуртом еще все в порядке, но если они здесь задержатся….
– Сказали, может быть кровоизлияние… – неуверенно начал он.
– Какого черта молчал? – взорвался Дубровский, хватая жену за руку.
Мир залил яркий свет, бритвой резанувший по глазам. Грудную клетку едва не разорвало от невыносимой боли, а он никак не мог найти своего маленького ангела, чтобы защитить, закрыть собой. И в жизни, и в смерти…. Пол вдруг ушел из-под ног и стал стеною, наваливающейся на него. Андрей, испугавшись за жену, рефлекторно выбросил перед собой руку, краем сознания понимая, что не сможет удержать многотонную тяжесть.
«Ленка!!!».
– Дыши, – над ним склонился Найири, растирая ему грудь. – Дыши, мальчик. Все кончилось. Вы молодцы, – он потрепал сына по плечу и, чего сам от себя не ожидал, притянул к себе. – Как объяснять будете?
Тот устало пожал плечами и счастливо улыбнулся.
– Шел, поскользнулся, упал, очнулся – демон, – предложил свою версию Глеб и потребовал у Сах Ира. – Давай, приводи меня в порядок. Слушай, а оставь волосы светлыми, а то я никак привыкнуть не могу. Прикидываешь, Андрюха, каждое утро от зеркала шарахаюсь.
– Зачем? – засыпая, пробормотал Дубровский.
Раз все смеются, значит, это приснился обычный кошмар. Он еще чувствовал сквозь навалившуюся хмельную дрему, как его куда-то несут, потом голова опустилась на подушку, и он окончательно провалился в сон.
Героя дня еще немного потряхивало от пережитых ощущений, но в целом все оказалось не так страшно, как он представлял. Даже когда посреди кабинета начали материализовываться Дубровские. Глеб еще успел удивиться тому, что они одеты, как тогда, во время взрыва, а не обнаженные, как он боялся. И вдруг Сантилли, закрывающий тропу мертвых, скаля от напряжения клыки, глухо просипел: «Отец, инициация! Пока они не живые».
Элерин метнулась в угол, почти сразу вернувшись с тремя накопителями, сунула их Найири и начала созывать старшее поколение ашуртов.
Сам ритуал прошел буднично и неинтересно. С Леночкой проблем не возникло, она всегда была послушной девочкой, как шутливо говорил про нее муж, и после ритуала сразу задышала. А вот с Андреем пришлось повозиться: он и в прошлой жизни не всегда был покладист, временами показывая хулиганский характер, – и тут решил не изменять принципам. Найири, проводивший для него инициацию, не стал церемониться с конструктором, чтобы не упускать время. Тело Дубровского выгнулось дугой под ладонями короля, опало, и Андрей неожиданно принялся слепо размахивать руками, но Найири, придавил бывшего человека к ковру:
– Дыши. Дыши, мальчик. Все кончилось.
– А волосы, – растерянно спросил Марк, – брить будете или так оставите?
– Сами пропадают, – машинально пояснила Анми и подозрительно покосилась на притихшего племянника. – Что ты опять им наплел?
Ашурты и ийет были вымотаны полностью, практически исчерпав весь свой запас и опустошив три полновесных накопителя. Дубровских положили в одной из свободных комнат и нагнали целителей. Элерин заставила мужа пить густой и вонючий настой, который он ласково обозвал соплями, вынудив Романа поспешно выскочить из кабинета. Но в столовую Сантилли спускался сам, несмотря на то, что его слегка штормило.
– Все-таки они заметили, что Глеб вырос, – Таамир начал разливать вино по стаканам.
– Но он самый эмоциональный из нас, – Марк благодарно кивнул королю. – Остальные прожженные прагматики. Дубровские никогда бы не поверили им.
– Ну, это, смотря, в какие условия нас поставить, – усмехнулся Алексей. – Еще и не так забегаем.
– Больше тебе оттуда, – Ин Чу насмешливо указал глазами на потолок, – никто не нужен?
Ашурт, не отрывая от лица ладоней, посулил:
– Могу прибить, а потом сходить в гости. На погребальном костре я все это видел. Если кто-нибудь из вас сдохнет, обратно сам пешком пойдет.
– И грядет у нас очередной запрет на имена, – Марк рассмотрел вино на свет. – За демона Андрюху и демонессу Елену из рода Дубровских дома Ашурт. Я ничего не перепутал? Светке кто сообщать будет?
И только вернувшись домой физик осознал, что видел по сути чудо возвращения с того света. Воскрешение. Жаль, что ни Ларису, ни Саньку так не вернуть. Было бы великолепно, если бы через девять дней они пришли на церемонию посвящения в воины. Но все может быть, что они откуда-то, из другого измерения, наблюдают за тем, как он живет, и радуются или ругают его иногда за дурость.
Но физик никогда не думал, что оживление рисунка на спине – это настолько больно, и он будет так орать. Хорошо, что недолго. Дальше он ничего не помнил, очнувшись уже в собственной кровати. Но вместо ожидаемых духов бывшие люди с удивлением обнаружили необычных крылатых животных: снежного барса, пантеру с зелеными глазами, коричнево-желтого тигра, и золотого грифона. Последний достался Алексею.
– Спасибо, не обезьяна, – ворчал Глеб, вертясь перед зеркалом в попытке рассмотреть атакующего красно-белого беркута. – Хоть сфотографируете, глаза же свернуть можно.
На вопрос «почему так?» главный злодей пожимал плечами и отвечал: «Понятия не имею». Рисунки для Посвящения огненные всегда делали по наитию.
Через два месяца дождливым вечером к Сантилли пришел Рошейн с просьбой подарить пару сотен душ. Он так и выразился, добавив «безвозмездно», и самодовольно ухмыльнулся. Ашурт не стал спрашивать, для чего ему понадобилось столько жертв, и так было ясно, что работающего у дэи вэ талантливого, но строптивого биолога по имени Светлана, от которого даже жених сбежал за три дня до свадьбы, удалось уговорить на ритуал. Полку темных тоже прибыло.
Вскоре Таамир втайне от подданных устроил грандиозный пикник на второй Земле по поводу поимки неуловимой «крысы». Версий было несколько, но победил Чарти, предположивший, что маг, обчищавший сокровищницы, является слушателем младших курсов Академии и кражи не более чем оттачивание заклинаний и желание покрасоваться. Попался ийет на банальной механической западне, действующей по принципу ловушки для обезьяны: туда пустая рука проходит, а обратно – нет. Но даже если жертва выпустит «банан», освободиться она уже не сможет.
– Красивая, умная, бесстрашная, находчивая, – Рашид, перечислявший достоинства пойманной девушки-мага, пошевелил оставшимся пальцем, подбирая слово.
– Камсамолка, актывыстка, – с невозможным акцентом подхватил Глеб. – Слюшай, как можно убыват? А падары, э?
– Такое сокровище и на эшафот, – укоризненно покачал головой султан, делая заметку уточнить смысл первых слов. – Продай, будь драконом.
– Две сотни золотых, – подумав, обронил Ин Чу.
– Ты с ума сошел! – мгновенно взвился орханец. – Какие две сотни? Больше ста не дам!
– Сто сорок, – Сантилли протянул руку Сах Иру для пари.
– Сто пятьдесят пять, – вывел предположительный результат ийет.
Но Рашид обманул всех, выкупив девушку за сто сорок семь монет и две бутылки фруктового вина.
– Не буду, – сидящая на кровати Риалисса, ногами начала отталкивать от себя пышное розовое платье. – Сама носи.
– Лисса, одевай без разговоров, – Ласайента подхватила падающий наряд. – Гости скоро придут.
– Сбегу! – выкрикнула девочка и, сердито скрестив на груди руки, отвернулась и надула губы.
– О чем спор? – в детскую заглянул Сантилли. – Искры до бассейна долетают, – он повертел платье в руках и небрежно отбросил на кресло. – В чем собираешься блистать, моя королева?
– В драных джинсах, – Ласайента, сдерживая себя из последних сил, аккуратно начала расправлять многочисленные юбки отвергнутого дочерью великолепия.
– И пьическу не буду делать! – Риалисса надулась еще больше.
– Иди так, – пожал плечами отец, – сразу выделишься. Все при скучном параде, а ты – гвоздь сезона.
– Драный, – проворчала демонесса.
– Эйи и Тьенси тоже будут в дьинсах. Они сами сказали.
Сантилли присел перед ней на корточки и попросил:
– Дж, повтори, дж.
– Да не получается у меня! – буркнула дочь.
– Зато права качать получается. Ладно, иди, в чем хочешь, хоть в трусах, но чтобы были чистые. Не велика дата – три года, – отец потрепал ее по голове и поднялся. – Тогда я тоже переоденусь. Будем двумя белыми воронами в драных штанах.
Фраза о годах заставила строптивицу задуматься.
– Я тот костюм одену, который Андейс подогнал, – тяжело вздохнув, нашла компромисс Лисса, – Сантилли грозно нахмурил брови, и она моментально поправилась. – Подайил. А то обидится, как в п, ошлый йаз. А что мне подайят? Если опять муйу, как тогда, я уйду.
– Что? – не понял Сантилли.
– Муру, – перевела Ласайента, пряча злосчастное платье в гардеробную.
– Ейунду, – вжала голову в плечи Риалисса, сползая с кровати и боком пробираясь мимо отца. – Глебу можно, а мне нельзя?
– Твой Глеб сегодня покойником станет, – тихо проговорил себе под нос Сантилли.
«Заложили Глебушку, – подмигнула мужу Ласайента. – Надо с ребенком провести беседу на будущее, чтобы больше никого не сдавала».
– Она нарочно это делала, – Ласайента, сжав губы, придирчиво рассмотрела измазанный землей и травой порванный на локтях и коленках нежно-голубой костюмчик с кружевной оторочкой и жирным пятном на животе.
Сантилли забрал у жены не выдержавший эксплуатации подарок деда, скомкал и метко бросил к стене:
– Обжора.
Мусорка мигом высунула зубастую пасть, слизнула щедрую подачку и, плотоядно урча, втянулась обратно.
– Спит? – в дверь просунулась голова Эрри. – Все только вас ждут. Давайте быстрее, а то Андерс хочет Найири убить за пони.
– Ты кого из нее делаешь? – бушевал йёвалли, когда демоны появились в кабинете Сантилли.
– Ну, уж никак не неженку и ангелочка, – насмешливо отозвался ашурт, лениво потягивая вино из высокого стакана.
– Малолетнюю хулиганку! – с гневом воскликнул Андерс, наставляя на него палец.
Сантилли достал еще бутылку из бара и хмыкнул:
– Тебе костюма жалко?
– Надо ей горные ботинки заказать и перчатки, не дай боги, сорвется в кроссовках откуда-нибудь, – невозмутимо принялся рассуждать вслух Найири.
– Отвертку ей подари, чтобы было чем твой байк разбирать, – начал остывать Андерс и плюхнулся в кресло. – Свой я уже похоронил.
– Ездить надо чаще. Совсем все забросил, старый пень, – во весь рот ухмыльнулся Найири и похвастался. – А мы с ней на прошлой неделе Тропу самоубийц прошли.
Сантилли стало понятно, почему отец заговорил про горное снаряжение. Дать деду по шее за то, что таскает внучку по опасным местам, опережая сына, или не надо? Надо, иначе совсем распояшется, отодвинув родителей в сторону.
– Папа, – быстро вклинилась Ласайента, не давая тому взорваться, – Риа и ангельский ребенок – несовместимые понятия. Она, как две капли воды похожа на тебя, – польстила демонесса отцу.
– Точно, точно, зеркальное отражение, – закивал головой Найири и поддразнил друга. – Где у деда глазик?
– А убью тебя! – начал выбираться из кресла Андерс. – Сколько уже….
Сантилли, смеясь, усадил разгневанного йёвалли обратно и плеснул ему вина в стакан.
Истории было больше двух лет. Когда внучке исполнилось четыре месяца, Ласайента похвасталась отцу, что они знают не только части тела, но и названия почти всех предметов в доме. Вот тогда дед и решил проверить слова дочери, начав с малого, но задав неверный вопрос. Родители дружно выкрикнув: «Нет!», – бросились к Андерсу, но было поздно – Риалисса с блеском продемонстрировала широкие познания, весело ткнув деда пальчиком в «глазик», который как на грех оказался на месте. Проморгался тот только через несколько минут.
– Умные демоны просят ребенка показать все на себе, или тащат подопытного из башни, а не подставляются сами, – давясь смехом, проводил запоздалый инструктаж Сантилли.
Теперь эту историю королю иногда припоминали по различным поводам.
– С трехлетием, родители! Утром отдадите. А что у вас со шторами на террасе? – поинтересовался Рошейн и положил на стол большой разноцветный пакет. – Штормит?
– Ну, шторы ты уже видел, – многозначительно изогнул бровь Сантилли и не удержался. – Вчера вместе ровняли. Перед этим были розовые кусты – последовал тяжелый вздох Элерин – и, да, у нас новые портьеры в гостиной и ковер взамен выкрашенного не знаю чем, но намертво. Дальше перечислять?
– Ее даже одной много, – проворчал из кресла Демон. – Я уже боюсь к вам в гости ходить. Придется, как в прошлый раз, стричься на лысо.
– А Крис спит с ней, – сделала удивленное лицо Ласайента, – и ничего.
Дымчатый кот спал с Лиссой с самого первого дня, как только ребенок появился в доме, но когда она подросла до ползункового возраста и попробовала потягать его за хвост, то обзавелась царапинами на руке. Больше инцидентов не было, а Сантилли стал уважать Кристофера за характер.
Наконец, собрались все, и после первого тоста император развернул картину будущей битвы в космосе.
– Еще не наигрался? – Таамир укоризненно постучал пальцем по подлокотнику. – У меня штаб уже тошнит от этого.
Демон отрицательно помотал головой и приказал, забираясь с ногами в кресло:
– Я смотрю, а вы действуйте. У меня такое чувство, что мы что-то упустили. Слишком уж все гладко.
За час они перепробовали все варианты, но ашурт все равно оставался недоволен.
– Меня волнует один момент, – задумчиво произнес он.
– Если они выйдут в наше пространство и, не смотря на наши старания, не откроют огонь? – хмыкнул Рошейн. – Но мы можем встретить их несколько ниже.
– А они скажут, что летят с мирной миссией, – упорствовал Сантилли. – Их нельзя пускать в воздушное пространство планеты – пострадает население и мусора будет много.
Таамир поморщился:
– Его и на орбите будет много. Если мне не изменяет память, я на день рождения пришел, а не на военный совет.
