Текст книги "Дорога к себе"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)
«Вардис тебе башку оторвет», – посулил император.
Андерс исподтишка изучает избранницу внука и одобрительно щурится, как кот. Кстати, о Демоне, где наш ученый долгожитель?
Четвероногие обнаружились на террасе: старший лежал на перилах, а мелкий гонялся за его хвостом и подпрыгивал, смешно растопыривая лапы. Морды у обоих лоснились от удовольствия.
В Багдаде все спокойно.
– У девочки прекрасный голос, великолепные данные, – горячился Джуни. – Почему вы решили, что она запорет программу?
– Я тоже думаю, что она прекрасно вписывается, – поддержал его Тьенси. – Шикарный голос. Немного поработать над движениями….
Ласайента горестно вздохнула и потянулась за яблоком, мысленно поставив на своей сценической карьере жирный крест. В последнее время на нее напал, по словам Глеба, жор: она мела без разбора все, что плохо лежит, и муж начал брать с собой стратегический запас фруктов.
На заводе ей запретили появляться почти сразу, на сцене тоже уже не попрыгаешь, байк давно на приколе, тренировки урезали, оставив разминку «для души» и работу со стихиями. Демонесса выдала на-гора еще один душераздирающий вздох и пошарила рукой в пакете, выудив последнюю грушу. Почему всем можно, а ей нельзя? Нет в жизни справедливости. Турайа и Ла-али носятся вместе с мальчишками везде, с ними уже советуются: то программа зависла, то поклонницы достали. А ей гитару приходится держать на вытянутых руках из-за живота, и то по ней оттуда сразу начинают пинать.
– Ну, что, грызун, все сгрызла? – рядом с демонессой присел на корточки Сантилли. – Домой?
– Выдергивай меня отсюда, – Ласайента завозилась в кресле и протянула ему руки. – Я – морковка. Сан, – она жалобно посмотрела на него, – я морковку хочу.
– Чудо ты мое, – ашурт бережно поднял жену на руки и поцеловал в нос, – пошли копать твою морковку.
– Я сильно страшная? – она потерла темно-коричневые пятна на щеках.
– Не очень, – честно признался Сантилли, ставя ее на ноги. – Родственники среди леопардов есть?
– Да ну тебя, – демонесса оттолкнула мужа.
– Ласти еще чуть-чуть и все придет в норму, – успокоил ее ашурт. – Но лично мне ты любая нравишься. Мелочь спит?
– Нет, – страшным шепотом произнесла Ласайента, делая круглые глаза, – привет передает.
На репетициях малышка успокаивалась и начинала сосать большой палец. Родится – придется отучать от вредной привычки.
Дома их ждала Элерин, уже приготовившая приданого на год вперед. Когда семь месяцев назад они приехали из путешествия и стали потрошить рюкзаки, то к их общему удивлению оттуда выпала полоса ажурного вязания шириной в целую ладонь.
– Забыла! – хлопнула себя по лбу Элерин. – Жакет для тебя.
И с тех пор все свободное от придумывания монстров время увлеченно вязала. Под это дело низшие получились, как настоящие. Сах обозвал их резиновыми игрушками, потому что по их подобию и были сделаны: тыкай ножом сколько хочешь, неживые и бездушные ожившие предметы боли не чувствовали, но покалечить могли солидно. В горах недалеко от крепости Чарти оборудовали великолепный полигон, решавший проблему с выбросом лишнего адреналина – драк среди молодежи резко убавилось на порядок.
Сам Чарти три месяца назад женился. Очень тихо и скромно, можно сказать тайком. Как он уговорил Дэниэллу на этот подвиг, ашурт сознаваться отказался, но обе жены прекрасно ладили.
Сыновья строили виллы, как и пророчил Сантилли, в соседней лагуне. А вот до подводного дома руки никак не доходили.
Марка окрутили быстро – женщины Дэи Вэ всегда были практичны, а мимо такого завидного жениха, как физик, пройти было невозможно. Друзья отстали от него ненамного. Можно сказать, что новоявленных ашуртов расхватали в мгновенье ока, не дав толком надышаться демонической свободой.
Рашид разгромил соседей, присоединив к своей империи несколько княжеств и одну страну, и некоторое время ломал голову, как управлять всем этим неспокойным хозяйством, верящим в разных богов.
– А не жадничай, – посоветовал ему Найири.
В конце концов, человек, скрепя сердце, согласился на союз независимых государств. Теперь правители разрабатывали общий свод законов, грозящий плавно перетечь в новую войну – уступать никто не хотел, пуская в ход все от интриг до банального подкупа и запугивания. Но это как обычно, ничего нового.
А у Ин Чу завелась «крыса». Так издавна называли магов, потрошащих сокровищницы. На счету ловкого вора было уже несколько удачных набегов, и Таамир ходил злее цепного пса, нагоняя на подданных вселенский ужас.
Хорошей новостью явилась поимка банды хакеров, громящих крупные банки и компании. Интеллектуалов казнить не стали, а припахали работать на благо родины. Пожизненно.
– Ну, и что? – Андерс хмуро кивнул на открывающийся черный зев портала. – Вторая волна.
Сантилли оценил количество вываливающейся на поле боя нечисти:
– Измотать хочет. Не может быть, чтобы у него не было сюрприза. Он же искуситель, по мозгам должен бить. Не верю я, что он настолько туп. Останови битву. Все полный бред.
Фигурки застыли, а заводской компьютер, играющий на стороне противника, недовольно заворчал:
– Что загрузили, то и выдаю.
Ашурт покусал губу, вертя объемное изображение под разными углами.
– Что с индивидуальными капсулами? – не отрываясь от картинки, поинтересовался он у Сах Ира, работающего с гестехидами.
– Почти готовы, – ийет потыкал пальцем в ближайшего монстра. – Я бы точно по мозгам проехался, но не искушением, а…
– Какой-нибудь ударной хренью, – задумчиво завершил его мысль Андерс. – Так, чтобы мозги вынесло к дьяволовой бабушке. Поэтому нам нужна не обычная защита.
– Тоже почти готова, но нам необходима для нее чертова прорва энергии.
– Не нравится мне это твое «почти готово», – пробормотал ашурт. – Что у землян со станциями гипер-перехода?
– Ты все-таки думаешь, что сражения в космосе не избежать? – хмыкнул Андерс, устало опускаясь в кресло.
– Уверен, – Сантилли прошелся по комнате и растер лицо. – Не спокойно мне как-то. Пророки, святые, мессии. У них там вообще черт знает, что творится. Кстати о чертях. Что?
– Думают, – король поморщился.
Ашурт рассеянно кивнул и вдруг резко засобирался:
– Я домой.
– Ты с ангелами разговаривал? – спросил Андерс Сах Ира, когда за демоном закрылась дверь.
– Глухо, – мотнул головой маг. – Не интересуют их наши проблемы. А то, что этот – результат творчества их долбанного творца, никого не волнует. Тут надо что-то другое.
Близнецы категорически отказывались воспринимать Создателя, как отца. Причем сестра делала вид, что он погиб во время войны, а брат про себя так называл Маярта. Сам родитель о себе не напоминал, изредка интересуясь делами Жемчужины через Бенитаэля, дядю Ласайенты. Ангел, как по расписанию, появлялся у демонов раз в месяц, читал проповеди, получал отповеди и исчезал зализывать душевные раны.
– Надеются, что он сломает зубы о нас? Идиоты, – процедил король и хлопнул ладонью по пульту.
– Команду можно яснее давать? – недовольно отозвался компьютер.
– Можно, – покладисто согласился йёвалли, активируя спящий режим.
– Есть кто? – Сантилли, заглянув в гостиную, коротко свистнул. – Эй! Рино!
На причале и во дворе пустота, в библиотеке и в спальне тоже никого нет, как и в совмещенной с ней детской. Ашурт, уже не пытаясь сдержать нарастающую тревогу, снова вызвал Ласайенту. Блок. Да что происходит? До родов еще больше недели. Не дай боги преждевременные. Но почему не предупредили?
Он скатился вниз по лестнице, пряча бесполезный телефон в карман – Элерин на звонки не отвечала – и едва не снес вышедшего из кухни Леонардо.
– Вымерли? – накинулся на него Сантилли. – Где все?
– Сеньоре стало плохо, – быстро проговорил человек, бледнея под тяжелым взглядом демона, и неопределенно махнул в сторону моря, – ее в центр увезли.
– Когда? – ашурт схватил его за футболку и встряхнул. – Когда?
– Час назад.
Демон стиснул зубы. Целый час. Пока они проигрывали будущее сражение, Ласти здесь уже не было.
В больничном холле его ждали.
– Ха, – при виде Эдингера и Герхарда Сантилли моментально сдал назад и в сторону, но драконы были готовы. – Однако, как Таамир меня уважает. Где Ласти?
Ин Чу было больше десятка личной королевской гвардии, взявшей ашурта в плотное кольцо.
– Туда никого не пускают. Все перекрыто, – Герхард кивнул в сторону родильного отделения. – Тебя тем более.
Граф развернулся к скоростной дорожке, и Сантилли ничего не оставалось, как идти следом за ним.
– Она полукровка, ребенок тоже, плюс узкие бедра – делай выводы, – с сочувствием покосился на него Эдингер.
– Могли бы заблокировать способности! – взорвался демон и стиснул зубы.
У него на многое хватает терпения: сидеть в засаде, возиться с моторами, вить из тончайшей проволоки цепочки и сережки для своих девочек, собирать полотно для татуировок, – но не ждать.
– Маярт запретил тебе там появляться.
Что же случилось, если самый лучший маг ийет бросает все дела и мчится принимать роды? Сантилли чертыхнулся и вызвал Сах Ира. Блок. Прекрасно, таким образом, пока они играли в солдатиков, друга не трогали, чтобы ашурт ничего не заподозрил. Он потянулся к родильному отделению, чтобы натолкнуться на мощную защиту.
– Дьявол! Дин, что там такое?
Дракон распахнул двери просторной комнаты с диванами и креслами у стен:
– Нам ничего не сказали, извини.
Внутрь зашли только Эдингер и три гвардейца, остальные остались снаружи. Итак, Герхард следит за балансом сил и даже не скрывает этого. А мог бы и не приходить. Значит, хочет, чтобы ашурт об этом знал. И что из этого следует? Что, дьявол всех возьми, из этого следует?
«Они боятся, что я сорвусь, – усмехнулся Сантилли и сразу проверил окно. – Размечтался. Кругом защита, – он прислонился лбом к прохладному стеклу. – Я же знаю, что вы есть, чертовы боги. Неужели трудно сделать так, чтобы они жили? Мои девочки должны жить! Ласти сына видела немногим больше десяти лет. Она из своих ста семи почти девяносто прожила под проклятием. Девочка выстрадала свое счастье. Если вы хотите меня наказать – накажите, но не так! Я сам отвечу за свои грехи и дела. Кровью заплачу, но только своей. Они ни в чем не виноваты. Хотите забрать жизнь – заберите меня, – он сжал кулаки, не чувствуя, как ногти впиваются в ладони. – Девочки должны жить! Я вас умоляю, чертовы боги! На колени встану. Сделайте же что-нибудь!».
Эдингер старался не смотреть на застывшего у окна Сантилли. Нет ничего хуже неизвестности. Ашурт постоял минуту и медленно сполз на подоконник. Точно так же он замыкался после очередного неудачного побега: неподвижно сидел, обхватив колени, и на что не реагировал. Пустой взгляд в никуда, откинутая на откос окна голова и намертво сцепленные пальцы. Он мог так сидеть часами, а Таамир метал громы и молнии, пока ашурт сам не оттаивал и не принимался за старое.
Сейчас король гоняет ничего не понимающих подданных, а Найири и Андерс пребывают в святом неведении, иначе пришлось бы полностью закрывать центр и держать жесткую оборону.
Время тянулось толстой резиновой лентой, медленно накручиваясь на бесконечный барабан. Сантилли мельком глянул на циферблат. Четыре часа прошло – и тишина. Он закрыл глаза и попытался расслабиться. Как там его девочки? А если операция? Все равно слишком долго. И зачем Герхард держит равновесие под контролем? У них прекрасные врачи, способные вытащить умирающего с того света. Выходит, дело в ребенке. Нет, ерунда, это было бы сразу понятно. Или все-таки дело в нем? Почему-то ведь Маярт запретил ему там появляться.
Думай, тупая демоническая голова! Эдингер прав – возможны осложнения. Мать Ласайенты была ангелом, рожала дочь очень тяжело. Малышка тоже полукровка, хотя крови демонов в ней много. И в Ласти закачано в свое время и от Ин Чу и от ашуртов выше крыши, но она йёвалли. Плюс половина крови ангелов. Баланс очень нестабильный. Кто-то должен его поддерживать.
Ангел! Ашурт резко подскочил и заметался по комнате. Там ангел! Поэтому все перекрыли и не пустили его. Даже если заблокировать способности, есть огромный риск, что все выйдет из-под контроля. Но почему бы не сказать правду?
«Неужели они считают меня настолько тупым? Или не успели, потому что все началось слишком внезапно. Будем исходить из лучшего – не успели».
Напрягшийся было Эдингер расслабился: демон, внезапно остановился и замер, глядя перед собой. Несколько раз глубоко вздохнул и снова вернулся к окну. Ждать.
Звенящая тишина. Он скоро оглохнет от нее. Слышен только бешеный стук собственного сердца, отсчитывающего убегающее время, и размеренное дыхание драконов, не дающее впасть в панику.
Солнце медленно клонилось к горизонту, когда Сантилли встряхнулся и с силой провел по лицу ладонями. Эдингер встретился с ним взглядом и ободряюще улыбнулся, но демон, рассеянно кивнув в ответ, повел плечами, разминая их, и сбросил ноги с подоконника.
Это как озарение, когда понимаешь – все, ждать больше не надо. Ашурт встал и решительно направился к двери. Драконы мгновенно заступили ему дорогу, и он послушно застыл, не сводя глаз со светлого прямоугольника. Сейчас. Сейчас. Сейчас!
Щелкнул замок, и Герхард одной рукой распахнул тугую створку. Сантилли плечом отодвинул гвардейца, краем глаза отмечая удивленное выражение лица Эдингера.
Длинные больничные коридоры. Медики в светлых костюмах, приветливо кивают, уступая дорогу демону, идущему в плотном кольце драконов. Конвой. Его давно не водили под стражей, но если бы не Ин Чу, то он, расталкивая встречных и теряя голову, бросился бы к своим девочкам. И неизвестно, чем бы все кончилось.
– Стой! – Маярт, в ожидании вышагивающий у дверей палаты, непреклонно остановил Сантилли. – Или ты успокаиваешься или катись отсюда.
Лицо у ийет было осунувшееся и усталое, с черными кругами вокруг глаз и резкими морщинами, но не трагически опустошенное. Все хорошо. Все получилось. Ашурту захотелось схватить мага и стиснуть в объятиях, но тогда сломанных ребер не избежать: сначала человеческих, затем, в качестве возмездия, демонических, так как кланам бесполезно доказывать, что ты ошалел от радости. Как бы еще и войну не припомнили.
– Тебе поспать надо, – посоветовал ему Сантилли и нетерпеливо качнулся на носках. – Я спокоен, как удав после обеда.
– Заметно, – буркнул Маярт и продержал его целую минуту у дверей, заставляя привести дыхание в порядок.
Все мысли разом вылетели из головы, когда ашурт вошел в палату: солнечный свет, бежевые стены, голубая ширма слева, целители, не торопясь и стараясь не шуметь, убирают немногочисленное оборудование. Он вдруг потерялся среди всего этого и не сразу увидел ее в кровати у окна – ставшую прозрачно худой, с выцветшими желтыми волосами.
– Малыш, – Сантилли присел на краешек постели и осторожно прикоснулся к ее руке. – Маленькая моя, как ты?
– Я сильно страшная? – она жалобно улыбнулась, кусая губы, но все равно заплакала. – Я чуть все не испортила.
Муж завернул ее в одеяло и усадил к себе на колени:
– Ты умничка, ты все сделала правильно, а эти изверги меня к тебе не пустили.
– Значит, сильно, – сделала вывод Ласайента.
– Что «сильно»? – не понял Сантилли.
– Страшная, – рассердилась она на непонятливость мужа.
Он нежно поцеловал ее в висок:
– Ерунда. К завтрашнему дню трупные пятна исчезнут, остальное подрихтуем, оттюнин… – ашурт замолчал, прикипев взглядом к крохотному, похожему на куклу младенцу в розовом комбинезончике на руках Аники, всегда принимающей роды у женщин дома Ашурт.
– Держите, родители, – улыбнулась целительница, кладя ребенка матери на грудь, и осталась стоять рядом.
– Привет, маленькая, – прошептал Сантилли.
Он бережно придерживал ее и никого и ничего не замечал: ни Элерин, забравшуюся сзади него на кровать и обнявшую его за плечи, ни Саха, присевшего рядом, ни отца, безуспешно пытавшегося взять внучку на руки.
– Сейчас с глазами все нормально? – ворчливо поинтересовался Маярт, выглядывая из-за спин королей. – Как у тебя – черные.
– Что ж ты вцепился в нее, как клещ? – Андерс попробовал убрать руку Сантилли, но ребенок тут же схватился за палец отца. – Сговорились.
– Пальчики, как ниточки, – опустился на колени Эрри. – Па, она такая красавица, – и поцеловал сестренку в лобик.
– Я тоже хочу, – потеребил его за футболку Тьенси. – Пусти.
Никто из них не обратил внимания на изящного молодого мужчину, вышедшего из-за ширмы. А тот с минуту внимательно наблюдал за демонами, воркующими над ребенком, потом еле заметно улыбнулся и тихо вышел.
– Сью, скажешь Рино, что мы слиняли, – Сантилли с Риалиссой на руках ввалился на кухню и схватил пирожок. – Всем привет.
– Дай, дай, – замахала ручками дочь.
Турайа протянула ребенку блюдо с выпечкой:
– Аппетит не испортишь?
Ашурт скептически хмыкнул и крикнул в сторону гостиной:
– Ласти, опаздываем. Девчонки, поторопите оболтусов, или Джуни нас кастрирует всей кучей.
– Санти, – поморщилась Ла-али, торопливо складывая в рюкзачок еду.
– Да кто слышал? – беспечно отмахнулся ашурт. – А вы глухие.
– Конечно, нас здесь вообще нет, – Турайа положила еще несколько пирожков в пакет и, не глядя, сунула его вошедшему йёвалли. – Держи.
– О, какой сервис, – восхитился тот, моментально запуская туда руку. – Супер.
Девушки с изумлением уставились на жующего демона.
– Молоко кончилось, – невнятно пояснил тот. – А что?
– Н-ничего, – медленно покачала головой Ла-али. – А как вас различать?
– Ну, сейчас же ты не запуталась, – Сантилли удобнее перехватил дочь и дернул Ласа за футболку. – Смерти моей хочешь?
– Милорд, а можно мне на Парковые острова? – остановила его в дверях Сьюзен.
– И зачем тебе мое разрешение? – удивился тот и подозрительно прищурил глаза. – Ноэль?
Девушка храбро кивнула.
– Леонардо не жалко? – Лас приподнял ее за талию, убирая с дороги, и выскочил на террасу, пустив по кухне разноцветные солнечные зайчики и веселый перезвон хрустальных шариков.
– Другую найдет, – сердито пробурчала та, машинально придерживая качающиеся нитяные шторы. – Так я пойду?
– Боги, – простонал Сантилли, – она у меня разрешения спрашивает, как будто ультиматум предъявляет. Да делайте, что хотите, но меня потом не трогайте, и так крыша едет.
– Милорд, вы прелесть! – крикнула ему вслед Сьюзен, подпрыгнула на месте и умчалась переодеваться, чуть не снеся с дороги Тьенси.
– Дети, я вас сейчас сам урою! Время! – послышался с террасы сердитый окрик Сантилли.
После репетиции демоны завернули на завод.
– Что у нас с капсулами? – ашурт без стука вошел в кабинет Сержа и приветливо кивнул Шэйн, разливающей кофе. – Нам тоже изобрази, por favor.
Лас аккуратно поставил переносную люльку со спящей дочерью в угловое кресло и, подтащив к столу стул, оседлал его. Серж, только сейчас обративший на него внимание, тихо присвистнул:
– Наслаждаешься?
– Не то слово, – весело отозвался йёвалли. – У всех такие лица интересные. Совсем, как у вас сейчас.
– Мы на двадцать шестой вершине блаженства, – пробормотал Сантилли, вертя в руках плоский ранец. – Испытывали на ком-нибудь?
– Где я тебе раненых возьму? – удивился Серж, принимая от жены кружку кофе. – За красивые глаза работает безупречно.
– За красивые глаза и я не дурак. А затолкать кого-нибудь под пресс не пробовал? – ашурт, отойдя от стола, активировал капсулу.
Она с еле слышным шелестом разложилась в длину, одновременно наращивая округлые стенки и выбрасывая гибкие манипуляторы.
– Хохмач, – директор подмигнул ошеломленной Шэйн. – Завтра Юштари открывает новую секцию полигона. Эле окончательно разошлась и приготовила нечто сногсшибательное. Это точно твоя жена? Не подменили?
Лас кивком поблагодарил женщину, протянувшей ему кружку, и, прикрыв глаза, с наслаждением окунул лицо в поднимающийся над ней ароматный пар:
– Я чувствую себя наркоманкой… тьфу… но все равно хорошо. Сегодня как наемся всего запретного….
– И не вылезу из туалета до утра, – стараясь сохранить серьезное выражение лица, закончил ашурт.
Шэйн поперхнулась и закашлялась, стуча себя кулачком по груди.
– Боги, милая, кого ты слушаешь? – изогнул бровь Сантилли. – Это же самый мерзкий из ашуртов, – и без перехода продолжил. – Надо будет посмотреть, что они там натворили. Сах, между прочим, полностью закончил защиту. Ластинепробиваемую.
– Что ты ему опять наговорила? – укорил жену Серж, когда демоны ушли.
– Он убийца, – с горечью прошептала она, прижимаясь к его плечу. – Вот увидишь, он загонит на полигон или под пресс любого, кого посчитает неугодным. Для него чужая жизнь дешевле грязи.
– Ты судишь его очень поверхностно, – вздохнул муж. – Могу поспорить, моя славная, что этим смертником будет он сам, потому что по-другому не может.
– Если это шутки, то они страшные и злые, – не захотела уступать Шейн.
– Он не умеет молчать, поэтому не задирай его. Ты меняешь тактику – он оставляет тебя в покое. Угу?
Серж перебирал волосы жены и смотрел, как демоны, оживленно переговариваясь, идут вдоль автоматической линии к выходу. На днях Сантилли добавил ему и конструкторам головной боли, потребовав, чтобы капсулы для высших демонов настраивались строго индивидуально.
– Малейшее ранение – и эта автоматика реагирует, как бешеная, – хмуро говорил он, расхаживая по кабинету. – У нас прекрасная регенерация. Лично я могу нейтрализовать и вывести практически любой яд. В крайнем случае, отрубить себе то же крыло и сражаться дальше. Но если она по малейшему поводу будет заворачивать нас в кокон – мы проиграем однозначно. Или я это не надену.
– Ну, иди ко мне, моя королева, иди, – ашурт, маняще пошевеливая пальцами, потихоньку отодвигал вытянутые руки.
Малышка, самостоятельно забравшись на стул, а затем и на стол зала Совета, уверенно шлепала на крепких ножках по направлению к отцу, старательно наступая на черные иллюзорные фигурки противника. Найири придерживал Андерса, чтобы тот не бросился на помощь внучке, как несколько минут назад, когда она чуть не свалилась головой вперед со стула. Сам ашурт только подставил ладонь, в которую девочка уперлась лбом и, немного побарахтавшись, выправилась.
– А неплохая мысль, – одобрил Таамир, – выпустить парочку катков или великанов.
– И по колено в хрен знает каком месиве, – разгромил его идею Андерс. – В кишках не запутаемся?
Сантилли поймал дочь и усадил на колени, вложив в руки разноцветный кубик, который она, высунув язык, принялась сосредоточенно разбирать на части.
– Я предлагаю дать им сделать первый выстрел, нейтрализовать их станции и выкинуть обратно.
– А если не дадут? – насмешливо перебил его Маярт.
– Смотря как попросить, – передразнил его Рашид. – Куда они денутся?
Ашурт терпеливо переждал обмен репликами и продолжил:
– А потом уже начинать полномасштабные действия и в космосе, и на планете. Так у нас будут развязаны руки, и никто не назовет нас захватчиками, – он ловко подхватил упавшую детальку и положил на стол.
– Боги, какие проблемы?! – хмыкнул Лас, наблюдая за дочерью. – Та же Америка держится на символах. Снеси у них статую Свободы, надпись «Голливуд» – и все твои полномасштабные действия отпадут за ненадобностью. Это же полный подрыв морального духа и всех устоев, включая экономику.
– Снесем, – многозначительно пообещал ему Вардис.
Элерин с укоризной оглядела собравшихся:
– Как-то у нас сегодня все несерьезно.
А все император виноват, не желающий никому доверять дочь, и теперь очаровательная малышка правит бал взрослых.
– Война с пришельцами нас многому научила, как и людей, – Рошейн с интересом наблюдал за действиями ребенка, – но не думаю, что в космосе возникнут проблемы. Здесь у нас разведка сработала превосходно. Их наземные силы тоже особых сюрпризов не предоставят. Даже вместе с этими их экстрасенсами, паранормами и новым оружием. Меня больше всего тревожит фактор неизвестности: вступит ли он в войну сам или ограничится человеческими ресурсами. Сантилли, – не выдержал темный и кивнул на девочку, начавшую собирать кубик обратно, – мне бы эту методику, я бы в долгу не остался.
– Это ко мне, – усмехнулся Таамир, – вернее, к Бетти. Она у нас любительница мучить детишек.
– Потрясающие результаты, – поддержал Рошейна Маркос. – Я второй на очереди.
Совет рассмеялся и принялся обсуждать расстановку сил.
– Мама, позволь представить тебе моих друзей.
Демоны удивлено воззрились на молоденькую девушку в воздушном струящемся платье с широкими свободными рукавами. Солнечный свет обтекал ее, путаясь в распушенных русых волосах и прорисовывая сквозь тонкую ткань четкие контуры хрупкой фигурки.
Первым пришел в себя Сантилли:
– Миледи, тысяча извинений, – он почтительно склонил голову, – мы не ожидали.
Да, когда Клер сегодня утром сказал, что с ашуртом хотят поговорить, он не уточнил, кто конкретно и по какому поводу, и именно поэтому сейчас они стоят двумя столбами посреди бескрайнего постоянно меняющегося зала. Трава выстилала упругим ковром землю под ногами. Устремлялись ввысь белые колонны, наливались красками, обрастали корой и ветвями, и их тут же начинали обвивать плети лиан. Распускались цветы, чтобы растаять и уступить место новым. Из ниоткуда появлялись птицы и животные и уходили в никуда. Все находилось в непрерывном движении, но не утомляло глаз, как это было у Сарнайт с ее умершими мирами.
– Не ожидали, что у бога смерти есть мать? – с легкой полуулыбкой подхватила хозяйка.
– Не из воздуха же я возник, – со смешком произнес Клер, Амен и представил гостей, – А это – моя мама, богиня жизни Илируанна.
Друзья в замешательстве уставились на бога смерти.
– Разве это не логично? – спросила девушка, незаметно оказываясь рядом. – Жизнь невозможна без смерти, мальчик.
Было непривычно слышать из уст молоденькой девушки такие слова, и ашурт не удержался, чтобы не отстоять авторитет.
– Мы давно уже не дети, – возразил он.
– Вы все дети, – покачала головой Илируанна, – маленькие, бестолковые и наивные.
Два года назад беседа с ее противоположностью носила несколько иной характер и содержание, а здесь все чинно и достойно. Ашурт вдруг осознал, что смотрит в глаза одной из самых древних богинь этого мира и смешался: как же она выглядит на самом деле?
– Это все, – он обвел рукой зал, – специально для нас?
– Ты видишь это и воспринимаешь так, как привычно для тебя, – уклончиво пояснила она, увлекая Сантилли вглубь зала, и грустно улыбнулась. – Ты очень любишь жизнь. Она бурлит в тебе, перехлестывая через край. Но меня огорчает, что эту жажду жизни ты удовлетворяешь убийством.
– Войны неизбежны, моя госпожа, – осторожно произнес Сантилли и оглянулся на Ласа, тенью следующего за ними.
– Но ты упиваешься боем.
– Я демон.
– Это не оправдание, – тихо сказала богиня. – Совсем не оправдание, мой мальчик. Я кое-что тебе покажу. Твой друг может подождать тебя здесь.
Клер, Амен бросил на мать осуждающий взгляд, но промолчал.
Обычная дверь, стоящая посреди сада, распахнулась, пропуская их на засаженную цветущими кустами беломраморную площадку, парящую над голубым морем. И время замерло, едва не остановив сердце. Сантилли вдруг снова непостижимым образом вернулся в далекое, давно ставшим нереальным, детство. Детство, где маленький мальчик с криком: «Мама, смотри!», – бежал показывать ей пойманную бабочку или ящерицу, а мама, убирая со лба выбившуюся из прически прядь, неодобрительно качала головой и говорила, что все хотят быть свободными, как ашурты.
Там, у перил, женщина в нежно-зеленом платье, сидя в низком кресле, увлеченно читала книгу и не замечала, что за ней наблюдают. Каштановые волосы скручены в пышный жгут, высокая, стройная, гибкая и так похожая на него.
Богиня остановила демона, слепо шагнувшего навстречу своей матери:
– Клер привел ее ко мне, потерявшуюся душу. Я дала ей тело и оставила у себя.
– Но почему? – Сантилли с трудом вытолкнул онемевшими губами непослушные слова.
– Она погибла в огне и ничего не помнит. Ее память сгорела, мальчик, но Клер посчитал, что она должна жить. Я согласна с ним. Ты готов к встрече?
Он отрицательно покачал головой:
– Не знаю.
– Тилами, – позвала богиня, – можно тебя отвлечь?
– Не надо, – прошептал демон, но женщина уже отложила книгу и шла к ним до боли знакомой легкой походкой.
– Я хочу познакомить тебя с этим замечательным юношей, – улыбнулась ей Илируанна, словно не замечая смертельной бледности демона, проступившей сквозь загар.
Сантилли плохо запомнил, о чем они говорили. Шум в ушах мешал понимать смысл слов, и он кивал головой, отвечая односложно и невпопад, с трудом сглатывая тугой ком, застрявший в горле, впитывал ее запах, блеск глаз, движения губ, улыбку. Он смотрел на нее, давя в себе желание опуститься на колени и, как в детстве, зарыться лицом в ее платье, прячась от обид.
– Вы очень скромный юноша, – улыбнулась ему мама на прощание, и Сантилли нашел в себе силы склонить голову.
Она не помнила его совершенно. Илируанна увела его за руку, как ребенка.
– Я убью дракона, – сквозь зубы процедил ашурт, когда за спиной растаяла дверь в детство. – Порву на мелкие кусочки! – он медленно осел на землю.
Лас, ничего не понимая, опустился рядом с ним и обхватил за плечи.
– И его жену, которая тебе дорога, как друг, и его сына, который дружит с твоим? И веселого оборотня? Все они будут защищать его и погибнут от твоей руки. Сколько горя ты сможешь еще причинить?
– Он прикрылся ими! – глухо выкрикнул Сантилли, вцепившись в траву и начиная раскачиваться.
– Нет, мой мальчик. Он любит их и дорожит ими так же, как ты дорожишь своими друзьями. Он, не колеблясь, пожертвует собой ради них и подставит свое горло под твой меч, чтобы они жили. Не он все это придумал.
– А кто?! Кто все это тогда придумал?! – не выдержал ашурт.
– Клер не хочет тебе говорить, но я скажу: дракона привели к этому, – Илируанна вдруг стала старше, выше, потемнели волосы и глаза, стал жестким голос. – Он не смог противиться соблазну. Не только ты искуситель, девочка, которая не хочет ею быть. Есть сильнее, коварнее и страшнее тебя. Будь готова к этому. И запомни, ты – женщина. Я привела в этот мир девочку, а не мальчика, потому что так надо было. Если ты не разберешься в себе – вы проиграете и эту битву, и эту войну. Найдите себя или у вас нет будущего. Твоя мать, Сантилли, потеряла только память, сохранив все остальное. Вы, сохранившие память, отрицаете себя.
– Но как же….
– Идите, – строго прервала его богиня, принимая прежний облик, – всему свое время. Все должно делаться постепенно. Ты согласен со мной, мальчик?
Ашурт с трудом встал и склонил голову. Когда он поднял ее – демоны стояли на берегу моря, слева виднелась их собственная вилла.
– Сан, мне страшно, – прошептал Лас и поежился, не смотря на жаркий день.
– Мне тоже, – Сантилли тяжело сел на песок и обхватил колени. – Зачем она это сделала?
