Текст книги "Дорога к себе"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)
– Наивная девочка, – Сантилли небрежно подбросил на ладони голубоватую сферу, – как она смогла тебя провести?
– Ты видел ее? – грустно прошелестел Хью.
– Пф, кукла, маска, дешевая потаскушка. Как ты мог повестись на все это – не понимаю. Выбрось ее из головы. Если у нас с тобой все получится – ты снова станешь королем и поимеешь ее в любых позах и без проблем, но я бы не советовал.
– Ты говоришь, как низкий пошляк, – сердито встопорщил гребни дух, – солдафон.
– А я и есть солдафон, – весело хмыкнул ашурт. – Забыл? И да, сделай так, чтобы Марк… ну… ты понял.
– Нет, – набычился Хью, – я ничего не понял. Пугать не надо?
– Сфинктер его подстрахуй, плиз. На черта нам такое решение проблемы, если он потом будет мучиться из-за того, что при всех намочил штаны. Я бы повесился.
– Эта смерть позорна, – серьезно согласился дух. – Я сдержу его позывы. А ты сдержи хозяина, чтобы он не наказал меня.
– Заметано, мой друг, – рассеянно отозвался демон.
– И говори нормально. Я плохо тебя понимаю.
– Не ты один нервничаешь, – Сантилли встряхнулся. – Пошли самоубиваться?
– У них своя история, – горячился Олег, размахивая руками. – Что-то схоже, но больше своего. Интересно, а что здесь будет через лет двести-триста?
– Надеешься дожить? – поднял голову Марк.
– А почему нет? Заклинание будет действовать как раз столько времени. Я еще столько хочу сделать, что боюсь – и этого не хватит. Вдруг, я историком заделаюсь? Можно же еще как-то продлить жизнь. Омоложение организма, например.
«Один готов, – Сантилли улыбнулся про себя, подходя к костру. – Жадные до жизни – это хорошо».
– Я еще с вашими порталами хочу разобраться, только как – не представляю, – Алексей подбросил в костер ветку. – Времени катастрофически не хватает. Надо уходить с завода. Каждый день одно и то же. В печенках сидит.
– А мне нравится копаться в железяках, – весело отозвался Глеб. – У меня с ними глубокий полномасштабный роман.
– Можешь же выражаться по-человечески, – удивился Таамир, принимая кружку от Мишеля, – но сто отжиманий ты нам должен. Честно говоря, я думал, что ты наберешь больше.
– А что мне будет, если я вообще не буду выражаться? – хитро спросил инженер.
– Да, Таамир, кнут есть, а где пряник? – рассмеялся Алексей.
– Пряник я уже обещал, – дракон сделал несколько медленных глотков, не отрывая от человека глаз.
– А, – вспомнил тот. – Да на кой мне твой титул? Лишняя морока. Головная боль. Ты такое предложи, чтобы я заболел этим. А так я тебе хоть по триста раз в день отжиматься буду. Лишняя мускулатура не помешает.
– Сам придумай, – выкрутился Таамир.
– Ну, так не интересно, – разочарованно протянул Хляба. – Ты бы предложил, а я бы поломался.
Рино в палатке у Бетти – пусть там и будет. Ласти нет. Отлично. Вряд ли она адекватно отреагирует на новый облик Хью, а малышке вредны подобные встряски. Сыновья переживут. Воительницам полезно расширить кругозор. Драконы – они драконы. Сестре все объяснит муж. Сантилли подождал, пока эхо разнесет смех по окрестностям, и позвал Сах Ира:
«Нам нужна полная защита от духов, но пропусти Хью. Срочно. И придержи Арта, он будет сильно не в духе».
Да уж – дух не в духе. Что-то часто он стал каламбурить – не к добру.
Маг встревоженно вскинулся:
«Санти, во что ты встрял?».
Ашурт без слов показал ему сферу, и ийет моментально накрыл поляну куполом.
«Вардис, – Сантилли перехватил его ошарашенный взгляд, – я тебя прошу как друга – не мешай и придержите людей, чтобы ничего не испортили».
Темный наклонился к жене и что-то быстро зашептал ей, обнимая за плечи.
Еще коротенькая инструкция для Таамира и Мишеля и можно начинать.
– Марк, – демон присел перед ним на корточки, – смотри, что я тебе принес.
– Что это? – человек машинально взял полупрозрачный шар и пристально вгляделся в голубоватый туман, клубящийся внутри, не замечая, как ашурт накрыл его пальцы своими ладонями, плотно прижимая к сфере.
Сантилли выждал несколько мгновений, пока физика полностью захватит зрелище переливающейся дымки, и кивнул Хью. Дух осторожно обвил грудь и плечи Марка хвостом, внезапно высунул из-за его спины самую отвратительную харю, на которую только был способен, и протяжно завыл на одной ноте. Мгновение ничего не происходило.
Не обращая внимания на крики ужаса и шарахнувшихся в стороны людей, Сантилли полностью сосредоточился на том, чтобы удержать руки человека и перетянуть в сферу сущность, угнездившуюся в нем. Ей сейчас не до того, чтобы жрать, она напугана до смерти атакующим темным духом, сейчас она не способна думать, не способна защищаться. В ее маленьком застопорившемся мозгу бьется лишь одна мысль – спрятаться! А мы предложим ей защиту и покровительство.
Ашурт постарался не расслабляться, когда в сферу потекла тонкая струйка черного дыма. Нельзя спугнуть, нельзя дать ей ни мгновения на размышления, нельзя оставить ни капли, ни зернышка, которое потом даст ростки, превращающиеся в терновые заросли.
«Быстрее, – закричал он, торопя ее, – можешь не успеть! Он нападает! Нападает! Я закрываю проход!».
И сущность, потеряв голову, стремглав бросилась в укрытие. Тот, кто питается чужим страхом и болью – сам трус. Сантилли быстро обернул ставший черным шар защитным коконом, с трудом поднялся на ноги и только тогда рискнул поднять глаза на белого, как мел, Марка:
– Извини, по-другому никак.
Бросившихся на выручку друга людей держали Сах, Таамир и Вардис. Джес и Жени с интересом рассматривали сферу, у палатки Герхард пытался остановить разъяренную Элерин и рассерженную Бетти. «Амазонки» по белизне лиц не уступали первому снегу. Мишель и Арвин с немым восторгом глядели на Арта. А сыновья сидели застывшими изваяниями, непонимающе переводя глаза с одного действующего лица на другое.
– И что это было? – осторожно спросил Тьенси. – Дурацкий розыгрыш? Нам что делать?
– Нести гитары, – устало усмехнулся Сантилли, – буду отрабатывать очередную дурь.
Эрри задорно присвистнул и сорвался с места, увлекая брата, а император подошел к хмурому Вардису.
– Я могу ее так отдать, – он повертел черный шар в руках.
Тот помедлил и спросил:
– Но?
– Но, – ашурт вздохнул и твердо посмотрел ему в лицо, – я хочу выкупить свободу Хью. Это будет честная сделка.
Ластившийся к Марку дух, принявший облик пушистого змея с милой кошачьей мордочкой, и замер и медленно повернул голову к демонам. Вардис видел, как разгорается в его глазах безумная надежда. Свобода! Свобода, после стольких веков рабства. Свобода, про которую он даже не смел мечтать. Свобода!
– Я останусь твоим защитником, – хрипло проскрипел он. – Я даю тебе Слово.
– Надо было прибить тебя, когда ты ходил у меня в учениках. Скольких проблем бы удалось избежать, – Вардис покусал губу и протянул ладонь, – Я согласен, но ты мне кое-что разъяснишь, прыткий отрок, если останешься жив после жены.
– Не вопрос, – ашурт вложил в его руку шар, который темный сразу запечатал непроницаемой оболочкой и спрятал в тайник.
– Сначала кровь, – Хью, стараясь скрыть возбуждение, перетек к хозяину. – Если меня отправит в мой мир, мне понадобится время, чтобы найти себя. Могут опередить и убить. Нежелательно.
Несколько длинных минут, пока Вардис перезаключает договор. Несколько нескончаемых минут, чтобы коротко объяснить все людям и Элерин. Быстрее. Быстрее. Время утекает сквозь пальцы, как вода сквозь песок в пустыне. Быстрее!
Хью с победным ревом взмывает в небо, делает круг, падает вниз, проносится по поляне, сшибая листья с кустов и подминая под себя разъяренного Арта, кровь которого использовал для вызова Сантилли. Духи покатились по земле, сшибая палатки. Бывший король и несостоявшийся, у которого не было никаких шансов занять престол.
Двойная комбинация с треском провалилась: Шаанне не удалось убить всех, кто ей казался опасным, и не получилось отстранить в сторону ашурта, их защищавшего. Сантилли никогда не простит ей ни погибших Такеров – талантливых химиков, ни веселого одаренного японца-конструктора, но самое важное – друзья уцелели. Осталось сказать спасибо неведомому покровителю и дело можно закрывать.
А как хорошо все было продумано: изменить русло подземной реки и расшатать опоры обзорной площадки, напеть через десятых лиц в уши наивному духу мысли о троне. Но осторожный хитрый демон никогда бы не стал наделять своего неискушенного защитника неограниченным могуществом, и тогда взбешенный отказом Арт, мог разорвать договор, оставив Сантилли без защиты. Остальное дело времени. Шаанна ничем не рисковала. Никто бы на нее не подумал.
Но уроки Таамира и партии в горбе не прошли даром, и королева проиграла. Сейчас Хью вправит мозги будущему подданному и умчится убивать бывшую возлюбленную, когда-то предавшую его и продавшую в рабство Вардису. Сантилли от всей души надеялся, что у него хватит на это ума. Нельзя оставлять за спиной недобитого врага. А с другой стороны она еще может пригодиться. Надо попросить Хью, чтобы запер ее как следует.
– С выздоровлением, Марк, – ашурт устало улыбнулся.
Если бы человек знал, чего это стоило демону, он бы опустился перед ним на колени и… перестал бы быть другом. А последнее с некоторых времен Сантилли стал ценить очень дорого.
– Ураган? – Ласайента сунула гитару мужу и оглядела лагерь. – А что Арт такой помятый?
– Боролись, – Сантилли передал инструмент Марку и пошел к духу. – Сейчас палатки поставим и будем петь до утра.
– У меня не было выбора, – тихо произнес он. – Ты играл на чужом поле, а я не хотел тебя терять. Вас обоих обманули.
– А Хью все знал, – зло проворчал Арт, глядя в сторону.
– С самого начала, но не до конца, – ашурт улыбнулся. – Зато сюрприз получился потрясающий. Вот смотри, – он протянул духу два рубина, мерцающих злыми искрами, – это тебе и Аюне в качестве утешительного приза.
Арт нехотя повернул голову, мгновение, не веря себе, всматривался в камни.
– Королевский подарок, – дух моментально сгреб их. – Ты прощен.
– Кто бы сомневался, – вздохнул демон и крикнул ему вслед. – Куда рванул? А палатки?
Пока совместными усилиями наводили порядок, сыновья развернули «аппаратуру». Сантилли хмыкнул, глядя, как Эрри выдергивает из планшета горизонтальные окошки, как они наливаются красками. И когда успели придумать – впихать в планшет программу синтезатора? И не просто сделать его виртуальным, это почти любой может, а напитать объемом. Гении малолетние. А две клавиатуры – это чтобы не подраться?
– Хочу серенаду, – заявила Ласайента, садясь рядом с мужем. – Элерин ты пел. Я тоже хочу. Пой!
– Но… – попытался отказаться ашурт.
– Беременным женщинам нельзя перечить, – безапелляционно заявила супруга и сменила тон. – Сан, ну пожалуйста. Серенаду. А потом все остальное, – она поцеловала его и просительно заглянула в глаза. – Ты такой хороший. Я так тебя люблю.
– Учишься подлизываться? – удивился Сантилли и взял первый аккорд.
Марк слушал песню и себя. Тишина, мир и спокойствие. Легко дышится. Он усмехнулся про себя – еще бы не дышалось легко, как заново родился после такого-то испуга. Поневоле начнешь ценить жизнь с удвоенной силой.
К нему подсел Алексей и тихо произнес:
– Ты заметил, как Санти стрелял глазами по сторонам, будто ждал чего-то? Нападения собственного защитника? Что же у них все-таки происходит?
– Ты зачем сейчас у меня это спрашиваешь, детектив доморощенный? – прошептал Марк. – Прощупываешь, насколько я жив?
– Никогда не помешает, – с нервным смешком отозвался друг. – Так что?
– Пойди и спроси, – посоветовал Марк и улыбнулся. – Из тебя такой же сыщик, как из меня балерина – дальше приборов не видишь.
– А что? – тихо возмутился с другой стороны Глеб. – Оснуем свое детективное агентство. Что я сказал? – он недоуменно почесал голову. – Оснуем. Основаем. Черт.
– Нормально сказал, – впервые за шесть лет открыто рассмеялся Марк.
– Тихо вы там, – шикнул на них Олег. – Бездушные люди.
– Ну, скажи «создадим» и успокойся, – прошептал физик и шутливо оттолкнул друга. – И отстань от меня, я его сто лет не слышал.
Амира во все глаза смотрела на Эрри. Как с кажущейся небрежностью скользят по черно-белым клавишам длинные пальцы, как он улыбается, как качает головой в такт музыке. Ей никогда его не догнать. Это невозможно. Потому что она бездарна. А он словно выставляет себя напоказ. Любуется собой и совершенно не смотрит в ее сторону. И не надо! Она и так проживет! Ее и так будут любить!
Ласайента откуда-то из-за спины взяла гитару и с таинственным видом пробежалась по струнам:
– Помнишь?
Еще бы не помнить? Это было их первое путешествие. Самое начало пути, когда еще он не знал, что вредный языкастый йёвалли – девушка, его душа и жизнь, когда они еще не встретили Маярта и Саха, когда еще не познакомились с Рашидом. Когда он еще не думал, что будет бегать к Таамиру за советами и сидеть с ним у одного костра. Когда будущее казалось черным и беспросветным, как ночная мгла. Но уже была любовь и надежда. Именно тогда Сантилли сочинил слова, а Лас – мелодию. И родилась песня. Будоражащая, не дающая покоя, зовущая вдаль. Ашурт считал ее самым лучшим их творением. Караван шел по пустыне, а Лас, как молитву, шептал: «Все будет хорошо. У меня все получится». И у них все получилось.
Марк не замечал, как по щекам текут слезы. Где-то и его любимая тоже сейчас слушает певцов и улыбается. Ветерок высушил мокрые щеки, нежно поцеловал и прошептал: «Не грусти. Я всегда буду любить тебя».
Ласайента вопросительно посмотрела на Саха: «Не переборщил?».
«По-моему, нет, – неуверенно ответил тот. – Если бы он браслет снял, я бы точно сказал, а так все на ощупь, как в темноте».
«А стимул?».
«Да подожди ты со стимулом, – отмахнулся маг, – По-моему, он сам с этим прекрасно справится».
Амира тихо поднялась.
– Ты куда? – остановила ее Ла-али.
– Топиться, – принцесса недовольно выдернула руку и пошла к озеру.
– И зря, – подруга потеряла к ней интерес и уже не сводила глаз с молодого ашурта. – С ума сойти, как они поют. И плакать хочется и смеяться.
Темнота бережно укутала со всех сторон, отрезая от светлого праздничного круга. Пусть веселятся, их дела ее не касаются. Она только охраняет. Девушка спустилась к воде по проложенной магом тропинке. Нет, здесь ее увидят из лагеря, а вот дальше – заросли кустов, как нарочно делящие берег на небольшие кусочки-купальни. Личные пляжи для каждого. Левее – валуны, а здесь песок и чистое дно. Ла-али уже купалась тут со своим демоном, а вечером появилась лишняя палатка. Понятно, для чего.
Амира раздраженно продралась сквозь кусты как можно дальше в сторону и начала сдергивать с себя одежду. А ей все равно, пусть он хоть трижды красив и умен. Ей все равно. Вернется домой, и ее на руках носить будут, а он пусть прыгает по сцене. Принц – загадка, демон-совершенство. Нужен он ей больно. Она и без него проживет прекрасно.
Вода оказалась приятно теплой и успокаивающей. Девушка заплыла как можно дальше от берега и легла на воду. Тишина. Спать пошли? Как-то быстро они успокоились. А ей все равно. Вот никуда она не пойдет. Будет до утра смотреть на звезды и не думать ни о чем. Особенно о нем. И что с того, что он поет и рисует? Тоже мне таланты – картинки малевать. Да любой художник мечтает запечатлеть ее на полотне. Менестрели в ее честь такие баллады слагали, не чета тем слезливым песенкам, что они придумывают.
Вот когда-нибудь он женится и вдруг встретит ее, красивую, могущественную, победившую во многих битвах, и пожалеет о том, что отталкивал, но будет поздно, потому что у нее к тому времени будет великолепный муж, великий полководец, заботливый, любящий и почитающий только ее. А она небрежно кивнет ему и пройдет мимо, невообразимо прекрасная, грациозная, в золотом тонком платье, усыпанном драгоценностями. А он будет стоять и смотреть ей в след, и забудет про свою жену. Будет стонать по ночам, лишится покоя и сна, а она даже думать о нем не будет.
С берега раздался взрыв хохота и шумный всплеск. Амира подняла голову. Вот ненормальные, кого-то выбросили в воду и сейчас с криками разбегаются. Делать им нечего. Как дети. Она снова легла и стала смотреть на звезды.
Эрри заинтересованно понаблюдал, как люди схватили брыкающегося и ругающегося Марка за руки и за ноги, раскачали и выбросили в воду прямо в одежде. Физик упал недалеко, выскочил, отплевываясь, на берег и, грозя страшными карами, бросился в погоню за подлыми друзьями. Вскоре академики и конструкторы, забыв про годы и авторитет, азартно топили друг друга на мелководье.
Куда она могла пойти? Еще подумает, что он за ней следит. Принц оглядел берег, м-да, задачка. Пустишь поисковый импульс и однозначно чувствительно получишь по шее. Хорошо, если только этим и отделаешься. Да какая разница, развернется и уйдет. Лишаться купания из-за вздорной девчонки?
Эрри вспомнил, как лет двадцать назад ему понравилась девушка из дома Ашуртов. Тоже с ума сходил. Казалось, жить без нее не сможет. Кружил на байке возле университета, встречая после занятий. Лишь бы увидеть. Песни писал про разбитое сердце и несчастную любовь. Едва ли не все курсы гадали, кого он высматривает, пока не увидел, как она садится в машину какого-то накачанного хлыща. Тот откинул купол и, по-хозяйски развалившись, похлопал ладонью по спинке сиденья, как собачку позвал, а его несостоявшаяся любовь жеманно повела плечиком и гордо поцокала к нему каблучками, небрежно отмахнувшись от подружек. Курица, она и есть курица. А эта – змея гремучая. И когда он успел ей так насолить?
Принц разделся, свернул вещи в узел и вошел в воду – лень было бродить по кустам в поисках прохода. Первый и второй свободный участок берега он пропустил, мало ли кто еще захочет искупаться, а здесь камешек приметный, не промахнется в темноте, если что. Юноша забросил сверток с одеждой на песок возле огромного валуна и нырнул. Ночное зрение мало помогало под водой, и он поплыл наугад, вытянув руки. Если и попадется что-то или кто-то, успеет среагировать. Когда ему надоело изображать дельфина, Эрри вынырнул и огляделся.
Люди разожгли костер на берегу и мирно беседовали. Не забыть бы подкинуть Саху идею на будущее, чтобы заменили им браслеты. Надо, чтобы они защищали только мысли, а общее состояние и чувства оставались на виду, как у всех, и тогда бы не прозевали Марка. Как у него править ауру? На ощупь? Эрри тут же позвал мага. Тот выслушал, выругался и предложил соврать про сбившуюся настройку. Да-да, а Марк полный дурак и ничего не поймет. Но с духами Сантилли придумал круто, если бы они с Тьенси не отрабатывали с Хью нападение и защиту, то полные штаны были бы обеспечены. Умеет пугать темный. Йёвалли развернулся и поплыл к противоположному берегу.
– Слушай, академик, – Хляба пошевелил палкой угли и подбросил несколько веточек в костер, – а ты ведь теперь пожизненный академик пока ласты не откинешь. Выше-то звания нет.
Сушилась растянутая на палках одежда, по-домашнему потрескивал костер, очерчивая неровный круг и выхватывая из темноты то чье-либо колено, то лицо, то руку. Высоко в небе подмигивали знакомые чужие звезды, и луна, тоже чужая, по-родственному протягивала по гладкой воде широкую дорожку.
– Глебка, горбатого могила исправит, но ты даже ей не по зубам, – рассмеялся Алексей.
– Так беззубая же, – бесхитростно удивился тот, – но у нас, слава богу, червям не скармливают. Как представлю – мороз по коже. Вот дайте мне слово, что в землю не закопаете. Что уставились?
– Глеб, все нормально? – встревожился Марк.
– А с чего вдруг должно быть не нормально? – инженер пожал плечами. – Это на случай далекого непредвиденного будущего. Если скормите червям – с того света приду и буду выть под вашими окнами. Проверенная тактика – мигом откопаете и сожжете.
– На ком проверял? – хохотнул Роман.
– Темнота, – Хляба презрительно оглядел его, – во всех сказках пишут.
– Придурки, – усмехнулся Олег, – ржете, как кони. Всех русалок распугали.
– Думаешь? – Алексей приставил ладонь козырьком ко лбу и оглядел озеро. – Вон кто-то плещется. А хорошо идет, напористо.
– Кто-то из молодых, – Марк тоже посмотрел в ту сторону. – Силушку некуда девать, так и прет, да, Глебушка?
– Да-да, – проворчал инженер. – Вот буду разговаривать, как все, и сами же первые сдохните от тоски. Я, может, всю жизнь этот образ создавал, чтобы отличаться от основной массы, а вы решили меня туда утрамбовать, не глядя. Олухи царя небесного.
– А мы, выходит, основная масса? – обиделся Роман. – Спасибо на добром слове.
– Ну, не совсем, – пошел на попятный Глеб, – а так, с краю. У каждого должен быть свой имидж, а у тебя что? Вот чем ты от других отличаешься?
Марк коснулся руки Алексея:
– Прогуляюсь я немного, не теряйте. Надо обдумать кое-что.
Друг кивнул:
– Смотри, чтоб русалки не утащили.
Вечер был теплым, ласковым, и Духов прошелся по берегу. Хорошо здесь, спокойно. Остаться жить, что ли? Домик построить или землянку вырыть. Скит. Монах-затворник. Рак-отшельник. Интересно, долго он выдержит такую жизнь? Марк усмехнулся мыслям и забрался на плоский камень. Но Сантилли, надо же было придумать! Как штаны сухими остались – удивительно.
Когда прошел основной страх, и ашурт коротко все объяснил, Марк снова испугался, что забудет жену и сына, но нет, не забыл. Все осталось – и воспоминания и любовь, все, кроме горечи и тоски. Не было пустоты, под сердцем по-прежнему жило такое дорогое ему тепло.
Но демон прав: любить и держать в плену – не совместимо, это разные вещи. Его любимые не умерли, у них теперь другая дорога, но когда-нибудь они встретятся, и что он скажет им? Как посмотрит в глаза? Бросил все и всех? Спился? Опустился ниже плинтуса, как говорил Сашка. Хуже предательства.
– Не помешаю? – рядом бесшумно присел демон, заставив вздрогнуть.
– Твою ж…. Что ж ты ходишь, как призрак? – человек вытер пот со лба. – Топать когда научишься?
– Я топал, – обиделся Сантилли, – как слон. Это ты глухой. Что один сидишь?
– Достали уже со своей подстраховкой, – поморщился Марк.
– Так страшно же тебя оставлять без присмотра, – ашурт заглянул в его лицо. – Вдруг раз – и суицид?
– Не говори глупостей, – человек недовольно поморщился.
– А я хотел умереть, – демон отвернулся и стал смотреть на воду. – Когда убили Скилли, я себе зарок дал: убить их как можно больше и страшнее. Как они ее. Чтобы на века запомнили, и умереть. Смысла не было жить, – он помолчал. – У ийет ко мне список длиною в вечность, не рассчитаюсь.
Марк, не ожидавший этого откровения, боялся пошевельнуться. Как утешить? Что сказать? Что была война? Слабое оправдание.
– Они иногда возвращаются, – неожиданно произнес Сантилли, – но другими. Чужими. Скилли вернулась обычным человеком. Почти ничего не помнит. А я вижу в ее глазах только кровь и разбитую головку моего сына.
– Как возвращаются? – похолодел Марк, невольно стискивая пальцы.
– Рождаются, живут, – ашурт незряче глядел перед собой. – Реинкарнация. Нельзя тебе это говорить, но если вдруг вы встретитесь, а ты окажешься не готов, как я…. Она вышла замуж, счастлива. И хвала богам, я бы не выдержал, каждый день и ночь видеть, как… – он с трудом проглотил ком в горле и провел по лицу ладонями, стирая воспоминания. – На черта я тебе все это говорю? Прости, дурака. Что-то не туда меня понесло.
– Тоже надо высказаться, – медленно выговорил Марк. – Я бы с ума сошел на твоем месте.
– Я и сошел, – Сантилли тяжело усмехнулся. – Скажем спасибо Таамиру за то, что я здесь тебе рассказываю страшные сказки на ночь и пугаю до сердечных приступов.
– Тоже провел трудотерапию? – спросил первое, что пришло в голову, человек.
– Угу, ночную, – ашурт потянулся и лег, сложив руки под головой. – Только дракону не ляпни, хотя об этом и так все знают. Почти двести лет надрывался.
– Это как? Подожди, ты о чем?
– Забудь, – сонно пробормотал демон, – но было весело. Временами.
Марк ошарашенно смотрел на спящего ашурта. Не слабые откровения. И что с ними делать?
– Сан, – физик осторожно потряс его за плечо. – Шел бы ты в палатку.
Из темноты неслышно вынырнула Ласайента, легко вспрыгнула на камень:
– Ты иди, я посижу с ним, – тихо попросила она. – Ритуал много сил забирает. Жалко, что я опоздала. Сильно страшно было?
– Да как сказать, – пробормотал Марк, сползая вниз. – Вы ненормальные, вот что я вам скажу.
– Зато веселые, – Ласайента махнула ему рукой, подождала пока человек уйдет, и наклонилась к мужу. – Ты, интриган, получилось?
Сантилли показал ей браслет физика:
– Как в цирке – тихо и без шума. Сейчас Сах подправит ему ауру, а мы займется браслетом. Где оставим? У камня?
– Ты думаешь, он не будет их ждать?
– Задумается. Он же хочет их такими, какими они были, а не слабыми воспоминаниями.
– Ты как? Нормально? Я так боялся… а, черт… боялась за тебя.
– Ты смешно сердишься, – ашурт провел по щеке пальцами. – Но ты прав-права, – муж скорчил забавную рожицу, притянул жену к себе и поцеловал, – хочу релакс, долгий, жаркий и….
– Сан, браслет, – непреклонно остановила его демонесса, – релакс никуда не убежит.
Эрри задремал на песке, когда его разбудили осторожные шаги. Йёвалли приоткрыл один глаз, мгновение пытался понять, что происходит, и чуть не присвистнул, распахнув уже оба. А фигурка у нас – вау! Демон схватился за накопитель, холодный, пошарил глазами по сторонам, ища пути отступления, и понял, что никуда уходить не хочет. Что он, последний дурак? К нему идет прекрасная обнаженная девушка. Сама. А он сбежит? Да ни в жизнь! Но если учесть, насколько та кобра, то лучше притворится камнем. С глазами. Проклятье! Он опустил веки, чтобы его не выдали мерцающие зрачки, и стал наблюдать за ней сквозь ресницы, стараясь дышать через раз. Если в одежде она очень красивая, то без одежды – сумасшедшая мечта поэта.
Амира присела на корточки и пощупала песок вокруг себя. Эрри стиснул зубы и колени, мысленно застонав – да здесь даже у мертвого встанет – и невольно приподнялся на локтях. Боги, как изящно она это делает!
«Я – труп, – взмолился демон. – Я один большой труп. Пусть она пройдет мимо!».
Пусть не проходит! Не надо.
Девушка медленно продвигалась вперед, проводя руками по песку, а принца мучительно ждал, когда она прикоснется к нему, желая этого и боясь. Вот она нащупала его пальцы, непонимающе нахмурила брови, потыкала в них, нажала.
– Это я, – тихо произнес йёвалли. – Ты что ищешь?
Амира взвизгнула и отпрянула, упав на спину.
– Тихо. Что кричишь? – Эрри легонько дернул ее за ногу, с трудом заставив себя разжать пальцы. – Хотел бы взять – уже бы взял.
– Где моя одежда? – лихорадочно закрываясь руками, прошипела она.
– Я откуда знаю, – повел плечами демон. – Возьми мою, – он растряс сверток и бросил ей рубаху, мысленно проклиная себя за идиотизм.
Одежда нашлась рядом, за кустами. Принц, не выходя на берег, бросил ей узел с вещами и снова обругал себя. Дурак! Надо было принести, одеть… а потом раздеть. А лучше вообще не одевать.
«И быть мне покусанным, – неожиданно разозлился Эрри. – И сдохну от яда».
– Ты все? – не оборачиваясь, спросил он. – Мне надоело сидеть в воде.
– Забирай свои….
– Без эпитетов, – предостерег ее демон. – Я, между прочим, заслужил «спасибо».
– Спасибо, – желчно ответили из темноты.
– Пож-жалуйста, – съязвил йёвалли, выходя на берег. – Можно было и ласковей, – а про себя добавил: «Змея гремучая».
– Перебьешься.
Девушка оделась и сейчас торопливо зашнуровывала сапоги.
– Один вопрос, – Эрри присел перед ней на корточки. – За что ты меня ненавидишь? Я тебя в прошлой жизни обидел? Задавил байком любимую собачку? В детстве памперс украл?
Последнее Амира не поняла, смешалась и поправила мокрую прядь:
– Почему ты так решил?
– А что я должен думать? – рассердился демон. – То спину мне взглядом буравишь, то срываешься, как цепная собака. Объясни, хоть знать буду.
– Нет, все нормально, – принцесса подергала шнурок и невнятно созналась. – Это я дура.
– С моей точки зрения – очень даже умная, – серьезно ответил принц, мысленно согласившись с ней.
И Амира решилась.
– У меня ничего не получается. Я стараюсь, делаю, а все равно не то.
– Что не то? – терпеливо спросил Эрри.
– Да все! – с отчаянием воскликнула она. – Все, что ни делаю – все плохо!
– А я-то здесь при чем?
– Я не знаю! Я ничего не умею! У меня ничего не получается! Я дура! Я бездарность! – плотина рухнула, и Амира уже кричала, стирая со щек слезы.
Эрри прижал ее к себе, давя проснувшееся желание поцеловать:
– Да все у тебя хорошо. Тихо, маленькая. Все хорошо.
– Я не маленькая, – всхлипывала девушка. – Мне уже девятнадцать. В моем возрасте замуж выходят.
– А мне восемьдесят семь, – вздохнул демон, – и вряд ли папа разрешит мне жениться.
– Сколько? – подняла на него заплаканные глаза принцесса.
– Шестнадцать, по-вашему, – пояснил Эрри. – Мелкий еще.
– А что же ты умел в девятнадцать? Ползать? – девушка невольно улыбнулась и вдруг испугалась, что демон обидится и уйдет.
– То же, что и сейчас, но хуже. Я в девятнадцать универ закончил и поступил в консерваторию, – йёвалли с сожалением отпустил ее и потянулся за штанами.
Тьенси уже завалил бы ее. Нет, грубое слово «завалил» к ней не подходит. Не сочетается. Боги, она же еще ребенок, дайте мне сил все это пережить!
– Зачем тебе консерватория?
– А? – очнулся Эрри. – Мне нравится.
– Ты в свои девятнадцать так много успел, а я первый раз так далеко от дома, – печально пожаловалась Амира. – Никаких университетов, консерваторий. Я и наставника себе с огромным боем выбила. Отцу пока истерику не закатишь – не услышит.
Демон промахнулся мимо штанины:
– То есть «первый раз»? Ты никогда не была в походах?
– Нет, – она отчаянно замотала головой. – Никогда. Отец иногда на охоту брал. Ну, знаешь, все с собаками или соколами бегают за одним кабаном.
– С соколом? – недоуменно переспросил Эрри. – За кабаном?
– Он вообще меня не замечает, – не слушая его, тоскливо призналась Амира. – Я же не настоящая принцесса. Липовая. Это Клер заставил меня удочерить. Сказал, что если бы братьям можно было удочерять сестер, он бы не колебался, а раз нагулял…. Мама в родах умерла. Кому я нужна? А второго брата я только раз и видела. Он любимчик папочкин. Все ему.
– А ты завидуешь? – демон натянул рубаху и щелкнул ее по носу. – Не грусти, принцесса. Моя мама в молодости панически всего боялась, у нее всех умений, что готовит классно и вяжет. Элизабет, жена Таамира, тоже ничего не умеет: ни шить, ни вязать, ни варить, ни танцевать, а дракон за нее любого порвет. Но они прекрасные женщины – и это главное.
– А ты умеешь танцевать? – девушка робко улыбнулась, вычленив самое главное для себя. – Научишь?
– Не вопрос, – Эрри, удивляясь себе, лихо подмигнул. – Дай только сапоги одену.
