Текст книги "Последнее убийство (Сборник)"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Эрл Стенли Гарднер,Айра Левин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

 Глава 3
Без поддержки

Было жарко и ярко светило солнце, когда Люк, перевалив через холм, прибыл, наконец, в маленький провинциальный городок Уичвуд.

Прежде чем приехать туда, он приобрел себе дешевенькое пальто и простенький дождевик. В таком невзрачном виде он и появился в городке.

Летний день был горяч, и путник перекинул пальто через руку. Прямо перед ним раскинулась деревушка, необычайно чистенькая и совершенно нетронутая современной культурой. Она лежала младенчески невинная и такая мирно спокойная. Люк шел по главной улице, и его начало одолевать сомнение. Прав ли он? Не плод ли все это его фантазии? Он приехал сюда поймать убийцу всего только на основании нелепых намеков болтливой старушки да маленькой газетной заметки.

«Вряд ли подобные вещи могли случиться здесь,– сказал он себе, наблюдая за спокойной улицей.– А может быть, эта тишина обманчива? Трудную задачу тебе придется решить, мой мальчик. Одно из двух: или ты окажешься настоящим ослом, или ты влезешь в самое пекло преступлений».

Здесь, на главной улице, расположились магазины. Небольшие старинные особняки, чопорные и аристократичные, с начищенными кирпичом ступеньками и отполированными медными гонгами. Очаровательные коттеджи с садиками. Здесь же две гостиницы – «Беллз» и «Мотлей». И все это утопало в зелени.

Неожиданно Люк подошел к искусственному пруду, где полоскались шумные утки. И сейчас же за прудом он увидел претенциозный дом, который Люк интуитивно принял за цель своего путешествия – Ашманор. Но, увидев вывеску «Музей и библиотека», понял, что ошибся.

Затем он прошел мимо дома, построенного в новом стиле, оказавшегося молодежным клубом. Он огляделся и, не видя ничего похожего на то, что искал, решил обратиться к прохожему. Ему указали дорогу. Ашманор находился полумилей дальше, справа от дороги он должен был увидеть калитку.

Люк бодро направился вперед. Действительно, эту калитку он обнаружил совсем легко. Но калитка эта оказалась настоящим произведением искусства, резная, с замысловатым красивым рисунком. Калитка не была заперта. Он открыл ее и вошел. Аллея от нее сразу же закруглялась, и, дойдя до поворота, он увидел перед собой огромное некрасивое здание, несколько напоминавшее по стилю старинный замок. В то время как он рассматривал это чудище, солнце село. Сгущались сумерки. Кругом было тихо. Он прислушался. Только деревья шелестели своими кронами.

Люк обернулся и в тот же момент увидел девушку, выходящую из дома. Она была изящна. Несколько удлиненное, но очень приятное лицо ее было бледно, а взметнувшиеся от порыва ветра легкая широкая юбка и черные волосы создавали впечатление чего-то воздушного.

– Вы, наверное, Люк Фицвильям? – спросила она, подойдя к нему.– А я – Бриджит Конвей.

Он пожал протянутые ему тонкие пальцы, и теперь, когда она подошла ближе, смог рассмотреть ее. Мимолетное видение сказки исчезло. Перед ним была красивая девушка, высокая, стройная, с блеском в серых глазах.

Девушка, которая ему всегда грезилась в мечтах, была белокурая и голубоглазая, и почему-то он всегда видел ее около лошади, которую она нежно ласкала.

– Здравствуйте,– сказал он просто.– Я должен извиниться перед вами за свое появление в ваших краях. Но Джимми уверил меня, что вы возражать не будете.

– О, конечно, нет! Наоборот, мы в восторге. Ведь здесь довольно скучно.

Она улыбнулась, и с этой улыбкой опустились уголки ее губ, а на щеках появились ямочки.

– Джимми и я детьми росли вместе, и он писал мне о вас. Если вы надумали написать книгу и собрать фольклор, то это самое чудное место. Здесь масса легенд и красивейших преданий.

– Замечательно! – подхватил очень довольный Люк.

Они направились к дому. Снова украдкой Люк кинул на нее взгляд. Теперь своей уверенностью и горделивостью походки она напомнила ему королеву Анну. Он вспомнил, что Джимми говорил, будто этот дом когда-то принадлежал семье Бриджит.

На вид ей было лет двадцать, может быть, с небольшим. И судя по ее выразительному лицу, она была не лишена рассудительности.

Внутри дом был отделан с большим вкусом и очень комфортабельно. Бриджит Конвей провела Люка в комнату, увешанную книжными полками. Мягкая уютная мебель была расставлена по комнате, а стол был придвинут к самому окну. Стол был сервирован для чая, и за ним сидели два человека.

– Гордон, познакомься, это Люк, один из моих многочисленных кузенов,– проговорила она еще с порога.

Лорд Уайтфильд был небольшого роста, с почти лысой головой. У него было круглое лицо, небольшой тонкий рот и проницательные глаза. Одет он был с провинциальной небрежностью. И эта одежда очень его портила.

Люка он встретил очень приветливо.

– Рад познакомиться с вами, мой юный друг, очень рад. Как я слышал, вы только что вернулись с Востока. Интересные места. И Бриджит мне сказала, что вы собираетесь написать книгу. Тогда вам нетрудно угодить. Любая комната должна быть пригодна для писателя.

– А это моя тетя, миссис Анструзер,– представила далее Бриджит,– и...

Люк пожал руку средних лет женщине. Ее губы складывались в какую-то глупую улыбку.

Эта особа, как Люк узнал уже позже, была душой и телом отдана садоводству. Она ни о чем другом никогда не говорила и, вероятно, не думала.

Когда Люк и Бриджит заняли свои места за чайным столом, тетушка продолжила:

– Вы знаете, Гордон, идеальное местечко для качелей– это сразу же позади розария, а там, где ручей образует самое глубокое место, лучше всего посадить цветы, любящие влагу.

– Ты должна все это учесть, Бриджит,– заметил лорд, откидываясь в кресле.– Там сыро, там нависла скала, но, может быть, все это не имеет значения.

– Пусть все это вас не тревожит, Гордон,– ответила Бриджит.– Это не потребует больших затрат. Маленькая клумба для цветов.

– Я люблю, когда все выглядит красиво,– снова вступила в разговор тетушка.– Я уверена, что моим новым розовым кустам будет отлично в этом климате. И этот сорт непременно занесут в каталог.

Лорд Уайтфильд внимательно изучал Люка, потягивая свой чай медленными глотками.

Люк почувствовал, что начинает нервничать под его напряженным взглядом.

– Мне,– проговорил его сиятельство,– не раз приходило в голову самому написать книгу или что-нибудь именно в этом роде.

– Да? – удивился Люк.

– Смею вам заметить,– продолжал лорд,– что это была бы очень интересная книга. Мне приходилось встречаться с таким множеством интереснейших людей. Вся беда в том, что у меня на это не хватит времени. Я очень занятой человек.

– Понятно, это так и должно быть.

– Вы не поверите, сколько обязанностей лежит на моих плечах,– продолжал лорд.– Я сам проверяю каждую строчку в моей публицистике. Я должен знать многое, чтобы быть в курсе интересов окружающей меня публики. Больше того! Все это надо переделать на свой лад и заставить миллионы людей думать и чувствовать так, как я хочу. Это очень ответственная задача.

Лорд Уайтфильд положил в рот кусочек сыра и стал медленно прожевывать его.

– А вы опасный человек,– с улыбкой промолвила Бриджит.—Хотите еще чаю?

– Может быть, я действительно опасен,– ответил он.– Спасибо, я чаю не хочу.

Потом, опустившись с олимпийских высот к простым смертным, он мягко сказал, обращаясь к своему гостю:

– Знакомы ли вы с кем-нибудь в нашей местности?

Люк отрицательно покачал головой. И решив, что чем скорее он приступит к своей работе, тем будет лучше, добавил:

– Да, здесь жил один человек, которого я обещал навестить, это друг моего приятеля. Его зовут Хьюмбелби. Он – доктор.

– О-о! – лорд Уайтфильд выпрямился в своем кресле.– Доктор Хьюмбелби? Жаль!

– Почему жаль?

– Он умер около недели назад.

– О боже! – воскликнул Люк.—Неужели это действительно так?

– Но не думайте, что вы могли бы извлечь какую-нибудь пользу из разговора с ним,– заметил лорд Уайтфильд.

– Почему?

– Самоуверенный, упрямый старый дурак.

– Что означает,– вставила Бриджит,– что он был не в ладах с Гордоном.

– Дело идет о снабжении водой,—пояснил лорд,– и я могу сказать вам, что меня любит народ, я отстаиваю интересы этого поселка. Я родился здесь, и все тут близко моему сердцу.

С большим огорчением Люк констатировал, что они отошли от темы разговора о докторе Хьюмбелби и вернулись к теме о лорде Уайтфильде.

– Я не стыжусь сознаться в этом, и мне все равно, знает об этом кто или не знает,—продолжал этот джентльмен.– Никаких привилегий мое рождение мне не давало. Мой отец держал обувной магазин. И я в молодости работал в этом магазине. Я возвысился только благодаря моим собственным стараниям.

Изнурительные подробности карьеры лорда Уайтфильда наконец были изложены Люку и завершены триумфальной речью:

– Вот я каков! Пусть весь мир знает мое имя и как я достиг всего! Я не стыдился, когда начинал с нуля свою карьеру, нет, сэр. Потом я вернулся сюда, в родные места. Знаете ли вы, что сейчас находится на том месте, где был дом и магазин моего отца? Институт и клуб для мальчиков на самом высшем уровне. Для этого я нашел лучшего в стране архитектора.

– Но ведь вы все переделали по-своему,– вставила Бриджит.

– На их первый проект я им сказал «нет!». А как я перестроил этот дом! Он теперь похож на замок! Я знаю, мой вкус не очень изыскан, но здесь все внушительно. На внутреннее убранство я дал карт-бланш Бриджит, мне просто надоело возиться с пустяками.

– Да,– протянул Люк устало,– великая вещь– упорно добиваться своей цели.

– Это мой девиз в жизни,– ответил лорд.

– И все-таки в споре с Хьюмбелби вы на своем не настояли,—заметила Бриджит.

– Но это совсем другой вопрос. Хьюмбелби был дурак. На старости лет он хотел возглавить это дело. Он не признавал никаких доводов.

– Доктор Хьюмбелби, возможно, был откровенным человеком?—предположил Люк.—Могу себе представить, сколько у него было недоброжелателей и недругов в связи с этим.

– Этого я не знаю. Бриджит скажет лучше меня,

– Я знала только то, что он был очень популярен и все его любили.

– Да, это и я могу подтвердить,– добавил лорд.– Но несколько человек здесь хотели бы иметь такую же популярность. Здесь ведь развита кровная месть.

Люк не знал, стоит ли ему предпринимать сейчас дальнейшие шаги. Но, подумав, он все-таки спросил:

– Кто же населяет это местечко?

Ответ прозвучал сразу:

– Серая, отсталая публика,– сказала Бриджит,– Доктора, учителя, духовенство... И ни одного молодого человека, интересного, я имею в виду, на шесть провинциальных барышень.

– Но неинтересные молодые люди все-таки здесь есть? – спросил Люк.

– Конечно. Мистер Аббот—стряпчий, мистер Томас– помощник доктора Хьюмбелби, ну, кто еще? Да, мистер Илсуорси, который держит антикварную лавку,, да вот еще майор Бартон с его бульдогами.

– Мой друг относил к очень хорошим людям одну старую кошечку, старую мисс, которая проживает здесь и страдает единственным недостатком —болтливостью...

Бриджит засмеялась:

– Ну, под рубрику милой болтливой кошечки у нас подойдет добрая половина поселка,

– Запамятовал, как ее звали? Кажется, мисс Пинкертон.

Лорд Уайтфильд сказал с ядовитым смешком:

– Правда, вам страшно не везет, Люк. Она тоже отошла в лучший мир. В одно из своих посещений Лондона она попала в автокатастрофу.

– Что-то уж очень много у вас потерь,– проговорил Люк с беззаботной улыбкой.

Лорд Уайтфильд сдержанно ответил:

– Вовсе нет. Это место по климатическим условиям лучшее в Англии, ну а несчастные случаи в счет не идут,

– Должна признать факт,– задумчиво сказала Бриджит,– что за этот год у нас было очень много смертей. Даже неприятно. Такие частые похороны,

– Глупости, моя дорогая.

– Смерть доктора Хьюмбелби это тоже несчастный

случай?

– Нет,– ответил лорд.– Хьюмбелби умер от заражения крови. Для врача в этом нет ничего удивительного, Сунуть свой палец в какой-нибудь гнойник, на пальце царапина – и достаточно. Он умер в три дня.

– Его жена просто безутешна,– заметила Бриджит.

– Мы не можем роптать на волю Провидения,– нравоучительно произнес лорд.

«Но было ли это только волей Провидения? – подумал Люк.– И в этом году у них было такое количество смертей...»

 Глава 4
Люк начинает действовать

Когда на следующее утро Люк спустился к завтраку, у него уже созрел план всей кампании.

Тетушки – любительницы цветов – в комнате не было. Лорд Уайтфильд ел жареную баранину и пил кофе. Бриджит, покончив с завтраком, стояла у окна и смотрела в сад.

После обычного приветствия и пожелания доброго утра Люк подсел к столу с полным блюдом яиц и бекона.

Так как все молчали, заговорил он:

– Мне необходимо немного побродить. Вся сложность заключается в том, что довольно утомительно вызывать людей на разговор. Вы понимаете, что я хочу сказать. Я говорю– не о таких людях, как вы... Бриджит (у него чуть не вырвалось: мисс Конвей. Хорош был бы кузен!) Я понимаю, что вы посвятили меня во все, что сами знали. Но это не совсем то... Мне хотелось бы познакомиться с местными суевериями, например. Мне трудно поверить, как суеверия уживаются с нынешним веком.

– Вы знаете, здесь недалеко есть деревня. Там хотят переместить некоторые старые памятники от церкви в другое место, потому что местные жители упорно совершают вокруг них ритуальные мистерии каждый раз после чьей-либо смерти.

– Очень странно и интересно!

– Смею вас уверить,– заметил лорд,– народу нужно еще очень много образования. Ведь я учредил здесь очень хорошую библиотеку, использовав для этого старый помещичий дом, который мне удалось купить за бесценок. Теперь это одна из чудеснейших библиотек...

Люк твердо решил перевести разговор с творчества лорда на другую тему.

– Понимаю,– сказал он,– вы сделали чрезвычайно важное дело. Но это не совпадает с тем, что я ищу: старые местные обычаи, сказки, сказания, старинные легенды. Повидать старух, познакомиться с остатками старых ритуалов и верований, таких как...

И затем последовал пересказ целой страницы из книги, которую Люк предусмотрительно прочитал перед поездкой сюда.

– Смерть – это наиболее обещающий для вас материал,– отозвалась Бриджит, не отходя от окна.– В этой области закостенелые привычки держатся дольше всего. И, кроме того, затрудняюсь сказать почему, но провинциалы всегда склонны говорить о смерти. Похороны их почему-то забавляют,– добавила, помолчав, Бриджит.

– Я думаю, мне стоит именно это и взять за исходную точку,– заметил Люк.– Если бы мне сойтись с родственниками умерших и, подобрав ключик, вызвать их на откровенный разговор, то я нашел бы корни, за которыми охочусь. Как вы думаете, к кому бы мне лучше всего обратиться вначале?

– Мистер Вейк, возможно, был бы интересен для вас,– сказала Бриджит.– Это очень милый старый джентльмен, даже какой-то антикварный. И я думаю, он может снабдить вас богатым материалом.

Люк почувствовал легкую тошноту от предстоящей встречи со стариканом, но подумал, что при личном знакомстве тот может оказаться для него полезным.

Вслух он мягко сказал:

– Боюсь только, что с близкими людьми будет трудно говорить о людях, умерших недавно.

– Можно еще поговорить о Картере,– продолжала Бриджит.– Это владелец небольшого поместья «Семь Звезд». Есть такой отвратительный участок вниз по реке.

– Пьяница и хулиган,– вставил лорд Уайтфильд,– грубое животное.

– Еще мисс Роз, местная портниха,– продолжала Бриджит.– И родные маленького Томми Пирса, он был отвратительный мальчишка. Да, и еще можно поговорить об этой девушке Эмми... Как ее фамилия? – И голос Бриджит несколько изменился.

– Эмми? – переспросил Люк.

– Да, Эмми Гибс, она была горничной и служила в разных домах, пока наконец не попала к мисс Уайнфлит.

– Глупая девчонка была замешана в какую-то темную историю,– снова вставил лорд.

– Видите ли, она думала, что выпила из флакона микстуру от кашля, а это оказалась краска для шляп, и это стоило ей жизни...– объяснила Бриджит.

Люк поднял брови:

– Это трагедия.

– Были догадки, что она сделала это нарочно,– сказала Бриджит.– Какая-то ссора с молодым человеком.

Она говорила медленно и как-то неохотно.

Наступила пауза, и Люк инстинктивно почувствовал, что атмосфера сгустилась. Он вспомнил: «Эмми... Эмми Гибс... Да это одно из имен, которые упоминала старая леди Пинкертон...» Припоминая дальше, он убедился, что старая дама называла и имя мальчика Томми, и Картера... Нет, все, вместе взятое, уже не могло быть совпадением.

– Тьфу ты! – встряхнулся Люк, словно сбрасывая с себя тяжесть.– Подобные разговоры заставляют чувствовать себя вурдалаком, только что вернувшимся с кладбища. Свадебные обычаи не лишены своей прелести, но вести беседу на такую тему бывает много труднее.

– Для меня,– сказала Бриджит,– такая тема была бы более желательна.

Губы ее слегка подергивались.

– У меня есть другая, не менее интересная тема,– продолжал Люк.– Не слышали ли вы здесь о каком-либо привидении или о чем-нибудь в таком же роде?

Лорд покачал головой, а Бриджит сказала:

– Если бы я услышала о чем-либо подобном, я бы испугалась.

– Вот потому мне и хочется познакомиться с другими людьми, чтобы получить материалы, которые я ищу. Начну свои посещения с викария и посмотрю, что я смогу разузнать там. После этого я, наверное, посещу поместье «Семь Звезд». Да, относительно этого мальчика. У него остались родные?

– Миссис Пирс. Она содержит табачную лавочку и газетный киоск на Хай-стрит.

– Ну что же,– проговорил Люк,– пойду на поиски, а там увидим.

Мягким грациозным шагом Бриджит отошла от окна.

– Вы ничего не будете иметь против, если я пойду с вами?

– Конечно, нет.

При этом он смешался, правда на один только миг, и теперь спрашивал себя, заметила ли она его замешательство.

Он боялся, что она помешает его беседе со стариком.

«Ну что же,– подумал он,– все зависит только от меня, и я должен выглядеть достаточно убедительно».

– Подождите меня, Люк, я только сменю обувь,– попросила Бриджит.

Его имя «Люк», прозвучавшее так просто и тепло в устах молодой девушки, наполнило его странным сладостным чувством. Но, однако, как же иначе могла она его назвать? Она же считала его своим кузеном. И ему вдруг пришло в голову: верит ли она, что он ее двоюродный брат, и если нет, то что она думает обо всем этом?

Странно, что это не волновало его раньше. Когда его друг обмолвился мимоходом, что его кузина именно то, что ему нужно, тогда он представлял ее себе совсем иной. Секретарь... Серенькая и простенькая, достаточно хорошенькая, чтобы вскружить голову богатому человеку. И вот он встретил совсем не такую девушку – девушку разумную, которую трудно обмануть. Что же она думает о нем?

– Я готова.– И Бриджит подошла к нему так тихо, что он даже не услышал, как она появилась.

На ее волосах не было ни сетки, ни шляпы, и как только они отошли от дома, ветер, подкравшийся из-за угла, набросился на нее и особенно на ее волосы со страшной силой, подхватил их и развеял вокруг лица. Она улыбнулась, но не собрала их.

– Я не сомневаюсь, что понадоблюсь вам, хотя бы для того, чтобы показать дорогу.

– Это очень любезно с вашей стороны.– И удивился, заметив на ее лице внезапно промелькнувшую ироническую улыбку.

Он взглянул на грубую стену дома, из которого они вышли, и заметил:

– Какое отвратительное получилось здание. Неужели никто не мог удержать его от переделки?

– Дом для англичанина – это его замок. Гордон обожает свой дом,– ответила Бриджит.

Люк сознавал, что его замечание было бестактным, но был не в состоянии контролировать себя.

– Ведь этот дом принадлежал когда-то вам! Разве не так? И вы в восторге от того, что с ним теперь сделали?

Она взглянула на него:

– Полно, Люк, все это не так драматично, а много проще. Меня увезли отсюда, когда мне было два года, так что я ничего не помню о старом доме.

– Вы правы. Простите меня.

– Да,– сказала она, в свою очередь взглянув на здание,– редкостный романтизм!

И он почувствовал в ее голосе горькое презрение. Он понял, что горечь относилась не к нему, а к ней самой. И ему захотелось побольше узнать об этой девушке.

Пять минут ходьбы, и они пришли к церкви с примыкавшим к ней домиком викария.

Викария они застали в его кабинете.

Альфред Вейк – викарий – был маленький, сутулый старик со светлыми голубыми глазами, рассеянный, но очень учтивый. Он, казалось, был доволен этим визитом, хотя и несколько удивлен.

– Мистер Фицвильям живет у нас в Ашманоре,– объяснила Бриджит,– и ему хотелось бы посоветоваться е вами относительно книги, которую он пишет.

Мистер Вейк вопросительно взглянул на Люка, и тот начал объяснять. Он сильно нервничал, и это было вызвано двумя причинами: во-первых, мистер Вейк мог оказаться довольно сведущим человеком, и, во-вторых, рядом была Бриджит, и она прислушивалась к разговору. Люк вздохнул свободно только тогда, когда викарий, интересовавшийся Римом, признал, что он знает очень мало о местном фольклоре, но рекомендовал ему направиться к подножию холма, в местечки, где продолжали жить суеверие, былины и старые обряды.

Изобразив на лице разочарование, Люк стал справляться о смертных случаях за последнее время.

Мистер Вейк покачал головой:

– Боюсь, что я и тут ничего вам сказать не сумею. Видите ли, я порицаю всякое суеверие, и мои прихожане стараются не доводить до моего сведения что-либо подобное.

– Это понятно.

– Наша провинция такая отсталая. Вы в конце концов найдете здесь то, что ищете.

Люк решился задать смелый вопрос.

– Я попросил мисс Конвей припомнить все смертные случаи за последнее время. Может быть, вы могли бы дополнить этот перечень?

– Да, это нетрудно. Мы позовем на помощь нашего пономаря. Да, в эту зиму и весну было много печальных и притом неожиданных случаев... Ну что ж. Перейдем к перечню. Недавно у нас умер доктор Хьюмбелби и бедная Лавиния Пинкертон. Оба были очень хорошими людьми.

– Мистер Фицвильям,– вставила Бриджит,– хорошо знал обоих. Это его друзья.

– Да? Это очень печально. Потерять таких друзей тяжело. У вас много друзей?

– И, смею уверить,—ответил Люк,– так же много и врагов.

Мистер Вейк глубоко вздохнул и покачал головой:

– Да, наш доктор был очень популярен и любим. Особенно бедняками.

Люк заговорил, словно бы не придавая своим словам большого значения:

– Я всегда думал, что смерть одного человека непременно приносит выгоду другому. Я имею в виду не только материальную выгоду...

– Мне понятна ваша мысль. Вот, например, в случае с мистером Хьюмбелби. Его партнер со смертью старика получил большое преимущество: он занял его место.

– А подробнее?

– Томас очень способный малый, но здесь у него не было достаточной практики. Его всегда заслонял Хьюмбелби. На своих пациентов Томас не особенно влиял, авторитета у него не было, и это его огорчало. И может быть, причина таилась в том, что он был менее способным врачом по сравнению с покойным. После смерти Хьюмбелби у него появилось больше апломба. Покойный был сторонником традиционной медицины, Томас же – экспериментатор. На этой почве доктора ссорились. Но я не хочу передавать сплетни...

– Но мистер Фицвильям именно и нуждается в сплетнях,– мягко возразила Бриджит.

Люк бросил на нее беспокойный взгляд.

Мистер Вейк покачал с сомнением головой и продолжал:

– У врачей были разногласия относительно мисс Роз. Эта очень милая скромная девушка приглянулась Томасу, а отец девушки – доктор Хьюмбелби был против. Но я не знаю, о чем он думал. В нашей глуши у девушки нет шансов повстречать столь же интересного человека, как Томас.

Доктор Хьюмбелби возражал?

– И очень решительно. Он ссылался на ее молодость и легкомыслие. Конечно, это вызвало отчуждение между врачами. Впрочем, я не сомневаюсь, что Томас сожалел о смерти своего коллеги.

– Говорят, у старика было заражение крови?

– Да. Совсем в маленькую царапинку попала инфекция. Но, простите, я отвлекся от первоначальной темы,– спохватился викарий.– Итак, смертные случаи... Вот еще один: Лавиния Пинкертон. Это одна из наших щедрых прихожанок. Затем эта бедная девушка – Эмми Гибс. Может быть, этот случай больше всего заинтересует вас? У нее была тетка, не очень достойная женщина. На племянницу она не обращала внимания. Она была невоздержанная болтушка...

– Вот это ценно! – воскликнул Люк.

– Затем был еще Томми Пирс. Он одно время пел в церковном хоре. У него был ангельский дискант, но сам мальчик был далеко не ангел. Мы вынуждены были от него избавиться. Его выгоняли отовсюду за распущенность и хулиганство. Мы устроили его на почту – доставлять телеграммы. Потом он попал на службу к мистеру Абботу, там он перепутал какие-то секретные бумаги и его выгнали. А затем он работал в Ашманоре, его взяли помогать садовнику, но и тот от него отказался. Тогда его мать упросила мисс Уайнфлит похлопотать за него. Та снова обратилась к лорду Уайтфильду. Сначала он отказал, но потом согласился, и очень жалел об этом.

– Почему?

– Потому что мальчик умер на этой работе. Непонятно, как это получилось. То ли он подумал, что можно потанцевать на подоконнике, то ли в приступе головокружения, но он выпал из окна и через несколько часов, не приходя в сознание, скончался в больнице.

– А кто-нибудь видел, как он упал? – заинтересовался Люк.

– Нет, он протирал окна верхнего этажа, которые выходили в сад на каменную дорожку. Следствие нашло, что он пролежал там не менее получаса, пока его обнаружили.

– Кто увидел его?

– Мисс Пинкертон, бедная женщина, она сама умерла несколькими днями позже. Ужасный случай! Ей разрешили нарезать цветы в саду. Она-то и обнаружила мальчика.

– При таких последствиях удар должен быть очень сильным,– проговорил Люк вслух, а про себя подумал:

«Это был удар, о котором вы ничего не знаете, его кто-то должен был толкнуть с большой силой».

– Очень печально, когда молодая жизнь обрывается так внезапно,—сокрушенно произнес старик.– Может быть, он стремился исправиться...

– Он всегда был хулиганом,—ответила Бриджит,– и вы это хорошо знаете, мистер Вейк. Он всегда мучил кошек, топтал цветы и избивал слабых.

– Знаю, знаю! – мистер Вейк покачал головой.– Но, дорогая мисс Конвей, иногда жестокость бывает отнюдь не врожденной. Если ребенок растет в определенной атмосфере, он сам не замечает своих дурных поступков. Надо устранять от детей дурное влияние.

– Я понимаю вас. Но если взрослый ведет себя, как ребенок, этому нет оправдания.

Люк с любопытством взглянул на нее. Он был убежден, что девушка думала сейчас о каком-то определенном человеке, и, хотя лорд Уайтфильд в некоторых отношениях был весьма ребячлив, Люк не верил, что она думала сейчас о нем. Но если это не лорд то кто же?