Текст книги "Последнее убийство (Сборник)"
Автор книги: Агата Кристи
Соавторы: Эрл Стенли Гарднер,Айра Левин
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)
Как обычно, она опоздала к девяти часам. Сидя в последнем ряду, он рассматривал студентов, сидевших впереди. На улице шел дождь, и потоки воды ручьями сбегали по стеклам. Он уселся на свое место, оставив для нее свободным левый стул. Лектор стоял на кафедре и рассказывал об управлении городами.
Он все приготовил. Перед ним лежала записная книжка и ручка, а на коленях – испанский роман. Неожиданная мысль заставила его вздрогнуть. А что, если она не придет? Завтра уже пятница. А записку надо иметь к вечеру. Что он будет делать, если она не придет?
Однако в 9.10 она пришла. Увидела его и улыбнулась. В одной руке у нее был плащ, в другой она держала книги. Пройдя на цыпочках по аудитории, она села возле него. Раскрыла тетрадь и заметила у него на коленях книгу. Ее брови вопросительно поднялись. Он показал ей обложку и указал на два листа и записную книжку: столько ему надо перевести. Она сочувственно кивнула. Он указал ей на лектора и на ее тетрадь: пусть она записывает лекцию, а он потом перепишет. Она кивнула.
Он переводил минут пятнадцать, тщательно следя за текстом, потом осторожно посмотрел на Дороти. Она усердно занималась своей работой. Он оторвал примерно двухдюймовый кусочек бумаги от записной книжки и принялся рисовать разные фигурки. Потом вцепился в волосы и начал нетерпеливо постукивать ногой,
Дороти заметила это и вопросительно посмотрела на него. Он вздохнул. Потом показал пальцем в сторону лектора, а затем нацарапал несколько слов на обратной стороне клочка: «Переведи, пожалуйста». Он указал пальцем на страницу книги.
Она с удивлением посмотрела на него, так как фраза была слишком простая. Его лицо ничего не выражало, он ждал. Она вырвала листок из тетради.
Закончив перевод, она протянула ему листок. Он прочел и кивнул.
– Мучас грасиас.
Клочок бумаги, который он передал ей, она бросила на пол. Краем глаза он покосился на пол. Там валялось несколько обрывков бумаги и сигаретные окурки. В конце дня весь мусор выметут и сожгут. Он снова уткнулся в перевод. На листке, который она передала ему, было написано:
«Дорогая!
Надеюсь, ты простишь меня за несчастье, которое я тебе доставляю. Ничего другого я не могу сделать».
Он осторожно сложил листок и убрал в карман. Закрыв роман, он положил его на записную книжку. Дороти повернулась к нему, посмотрела на книгу, потом на него. Она спрашивала, закончил ли он.
Он кивнул и улыбнулся.
Вечером они не встречались. Дороти собиралась помыться и привести себя в порядок перед предстоящей церемонией. Но в 8.30 у нее зазвонил телефон.
– Послушай, Дорри, приходи ко мне. Это очень важно.
– Что случилось?
– Я получил кое-что и хочу тебе показать.
– Но я не могу, я только что вымыла голову.
– Дорри, это очень важно.
– Ты можешь сказать мне сейчас?
– Нет, я хочу видеть тебя. Встретимся на скамейке через полчаса.
– На улице моросит дождь. Может быть, ты придешь сюда?
– Нет. Слушай, ты помнишь ресторан, где мы были вчера? Встретимся там в девять.
– Я не понимаю, почему ты не можешь прийти сюда.,,
– Ну, пожалуйста, малышка...
– А до завтра это нельзя отложить?
– Я тебе все объясню в ресторане.
– Это?
– И да, и нет. Все будет в порядке. Я тебе все объясню. Приходи в девять.
– Хорошо.
Без десяти девять он открыл нижний ящик бюро и достал из-под пижамы конверт. На этом конверте была марка и адрес:
Мисс Эллен Кингшип,
Норт Дормитори,
Колдуэлл-колледж,
Колдуэлл, Висконсин.
Адрес он напечатал на машинке. В помещении студенческого совета стояла машинка, на которой любой желающий мог печатать что угодно. В конверте была записка, полученная им от Дороти утром. Он взял конверт с капсулами.
Он положил конверты в разные карманы куртки, запомнив, где какой лежит. Потом надел полупальто, осмотрел себя в зеркале и вышел из комнаты. Выйдя из дома, он наступил правой ногой на землю, улыбнулся доброй примете и пошел на свидание.
Глава 8Когда он вошел в ресторан, там было практически пусто. Заняты были две кабины. В одной двое мужчин играли в шахматы. Во второй сидела Дороти и грела руки о чашку кофе. На голове у нее была белая косынка. Из-под косынки на лоб спускались кольца волос, сколотые шпильками.
Она заметила его только тогда, -когда он встал перед ней. Она подняла голову и беспокойно посмотрела на него. Из-за бледности щек и белизны косынки она казалась еще моложе. Он положил пальто на стул рядом с ее плащом и сел напротив.
– Что случилось? – тревожно спросила она.
К столу подошел пожилой, чисто выбритый, загорелый мужчина.
– Что прикажете?
– Кофе.
Он ушел.
– Так в чем дело? – повторила Дороти.
Он понизил голос:
– Когда я вернулся к себе, меня ждала записка от Герми Годсена.
Ее руки замерли с чашкой на весу,
– От Герми Годсена...
– Я был у него.– Он помолчал немного и побарабанил по столу.– Он ошибся с таблетками. Его дядя...– Он замолчал. Ему принесли чашку кофе.– Его дядя убрал таблетки в другое место, и он дал мне другие, те, что оказались на их месте.
– А что это были за таблетки?
– Рвотное. Поэтому тебя тошнило.– Он взял салфетку и протер края чашки.
Она облегченно вздохнула.
– Поэтому-то они и не помогли мне. А ты меня так напугал своим телефонным звонком...
– Ничего страшного, малышка.– Он бросил салфетку.– Герми дал мне другие таблетки, на этот раз настоящие.
Она вздрогнула.
– Нет!
Ну, в этом нет ничего трагического. Просто это будет второй шанс. Мы же с тобой уже договорились. Если они сработают, все будет в порядке, если нет, мы сможем завтра же пожениться.– Он отпил кофе.– Они у меня с собой. Ты примешь их перед сном.
– Но...
– Что «но»?
– Мне не нужен второй шанс. Я не хочу принимать таблетки...– Она наклонилась вперед.– Я так мечтала о завтрашнем дне! Я была так счастлива!..– Она закрыла глаза. Из-под век выступили слезы.
Он огляделся. Мужчины продолжали играть в шахматы, возле них сидел хозяин ресторана. Он нащупал в кармане монетку и подошел к автомату. Опустив монету, он нажал кнопку. Потом вернулся к ней.
– Малышка, надо снова пройти через это. Я же думаю о тебе.
– Нет.– Она открыла глаза.– Если бы ты думал обо мне, ты хотел бы того же, что и я.
Раздались звуки джаза.
– А что ты хочешь, малышка? Голодать? Жизнь – это не кино.
– Мы не будем голодать. Ты представляешь себе все гораздо хуже, чем есть на самом деле. Ты найдешь хорошую работу, если даже не кончишь университет. Ты >:;е умный и...
– Ты не понимаешь,– прервал ее он.– Ты ничего не знаешь. Ты всю жизнь жила в богатой семье.
Она сжала его руку.
– Почему все меня упрекают этим? Как ты можешь так говорить? Почему ты думаешь, что это так важно?
– Это важно, Дорри, хочешь ты этого или нет. Ты посмотри только на твою подарочную спичечную коробку. Она стоит столько же, сколько стоят туфли, а ты запросто носишь спички в своей сумочке. Ты привыкла к этому. Ты не сможешь...
– Ты думаешь, что в этом все дело? Ты думаешь что меня это волнует? – Она помолчала. Если раньше в ее голосе звучали злые нотки, то когда она снова заговорила, голос ее был спокойнее.– Я знаю, что ты иногда смеялся надо мной, над фильмами, которые мне нравятся. Ты считал, что я романтична. Может быть, это потому, что ты на пять лет старше меня, или потому, что ты был в армии, я не знаю. Но я верю, я искренно верю, что, если два человека любят друг друга – любят по-настоящему,– тогда ничего другого не надо, ни денег, ни пещей, ничего, кроме любви. Я верю в это...– Она убрала свои руки с его рук и закрыла лицо.
Он достал носовой платок и вложил ей в руки. Она взяла его и посмотрела на него сквозь пальцы.
– Я тоже верю в это, малышка. Ты же знаешь.– Он помолчал.– Ты знаешь, что я сегодня сделал? Во-первых, я купил тебе кольцо, а во-вторых, дал объявление в воскресный «Кларион». Объявление о работе. О ночной работе.
Она отняла руки от лица.
– Все будет в порядке, малышка. Мы будем счастливы. Но нужно быть немного реалистами, Дорри. Мы были бы гораздо счастливее, если бы смогли пожениться этим летом с одобрения твоего отца. Ты не можешь не признать этого. И всего-то от тебя требуется ради нашего счастья – принять эти проклятые таблетки.– Он опустил руку в карман и достал конверт, предварительно ощупав его, чтобы увериться, что не ошибся.– Я не вижу причины для твоего отказа.
Она смяла платок в руке.
– Я со вторника мечтала о завтрашнем дне. А теперь все изменится. Всю жизнь мне приходится подстраиваться под отца,
– Я знаю, что ты разочарована, Дорри. Но ты подумай о будущем.– Он протянул ей конверт, но она не шевельнулась. Он положил конверт на стол.– Я приготовился работать ночью, а от тебя требуется только проглотить пару таблеток.
Она неотрывно смотрела на белый конверт.
Голос его звучал с холодной властностью:
– Если ты откажешься принять их, Дороти, ты поступишь упрямо и эгоистично. И нечестно по отношению ко мне.
Музыка кончилась, и воцарилась тишина. Они сидели и смотрели друг на друга, а между ними лежал конверт. Тягостная тишина.
– Шах! – долетел до них голос одного из шахматистов.
Она протянула руку, и он увидел, что рука ее блестит от пота. У него тоже вспотели руки.
– Пожалуйста, малышка...
Она спокойно посмотрела на него. Взяла конверт и убрала его в сумочку. Потом положила сумочку возле себя и продолжала смотреть на свои руки.
Он встал, обошел вокруг стола и пожал ей руку. Потом подошел к автомату и, опустив монету, нажал кнопку с надписью «Этот очаровательный вечер».
Они шли молча по мокрой тропинке, погруженные каждый в свои мысли, и по привычке держались за руки. Дождь прекратился, но воздух был сырой. Сквозь туман тускло светили уличные фонари.
На углу улицы они поцеловались. Ее губы были холодны, и она их не разжимала. Когда он попытался губами раскрыть ее губы, она покачала головой. Они постояли еще несколько минут и распрощались. Он смотрел ей вслед и видел, как она переходила улицу.
Он зашел в ближайший бар и выпил две кружки пива. Потом свернул бумажную салфетку в красивый квадрат. Через полчаса он вошел в телефонную будку, набрал номер женского общежития и попросил соединить его с комнатой Дороти.
Она ответила через несколько секунд:
– Хелло?
– Хелло, Дорри? – Молчание на другом конце.– Это ты, Дорри?
Пауза.
– Да.
–Ты приняла?
Пауза.
– Да.
– Когда?
– Несколько минут назад.
Он глубоко вздохнул.
– Малышка, нас не подслушивает телефонистка?
– Нет, одну уже уволили за это.
– Послушай, я не хотел говорить тебе раньше, но... они могут оказаться немного неприятными.– Она молчала.– Герми сказал,– продолжал он,– что, возможно, тебя будет тошнить, как и раньше. Потом у тебя может быть жжение в горле и боль в желудке. Что бы ни случилось, не бойся. Это только действие таблеток.– Он подождал, ожидая ответа, но она молчала.– Прости, что я не предупредил тебя раньше, я не хотел тебя волновать.– Пауза.– Ты не сердишься на меня, Дорри?
– Нет.
– Вот увидишь, все будет хорошо.
– Я знаю. Боюсь, что я была упрямой.
– Да, но не извиняйся, малышка.
– Завтра увидимся.
– Да.
Снова наступила пауза, потом Дороти простилась.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Дороти,– ответил он.
Глава 9
Входя в пятницу утром в аудиторию, он чувствовал необыкновенную легкость и подъем. День был чудесный. Солнечные лучи освещали большую комнату, отражаясь от потолка и стен. Он уселся на свое место в конце аудитории, вытянул ноги, скрестил* руки на груди и принялся разглядывать входящих студентов. Все были оживлены, громко смеялись и разговаривали. Завтра их университетская команда должна играть в бейсбол, а вечером состоится весенний бал.
Неподалеку от него остановились три девушки и о чем-то возбужденно шептались. «Может быть, они из общежития и говорят о Дороти»,– подумал он. Однако ее еще не могли найти. Зачем бы кто-то стал входить в ее комнату? Просто все бы подумали, что она проспала. Он считал, что ее не найдут в течение нескольких часов. Девушки кончили шептаться и громко засмеялись
Нет, не похоже, что ее найдут раньше чем в час дня пли около этого. «Дороти Кингшип не вышла ни к завтраку, ни к ленчу». И только после этого они постучат к ней в комнату. Может быть, придет экономка с ключом. Девушки в общежитии часто просыпают, и это никого не удивляет. У Дорри мало друзей, которые могли бы заметить ее отсутствие. Нет, если ему повезет, то ее не найдут раньше, чем позвонит Эллен.
После того как он вечером поговорил с Дороти по телефону, он вернулся в общежитие и опустил в почтовый ящик письмо, адресованное Эллен Кингшип с запиской Дороти. Почту вынимают в шесть утра. Колдуэлл в ста милях отсюда, и письмо будет там в полдень. Если Дороти найдут раньше и сообщат Эллен, то она приедет сюда, не получив письма, которое придет в Колдуэлл после ее отъезда. Тогда не миновать расследования, потому что о самоубийстве из записки Эллен узнает только после возвращения в Колдуэлл. Это был риск, единственное слабое место в его плане. Прокрасться в женское общежитие и положить записку в комнате Дороти он не смог бы, это было бы очень рискованно.
Он решил дожидаться полудня. Если Дороти найдут после двенадцати, то Эллен успеет получить записку, а власти сообщат о смерти дочери Лео Кингшипу. Если ему повезет, то Дороти найдут гораздо позже двенадцати. По крайней мере, не раньше чем позвонит Эллен.
Конечно, потом будет вскрытие. В организме обнаружат мышьяк и двухмесячный зародыш. Вот вам и причина самоубийства. Эта записка еще больше успокоит полицию. Они небрежно осмотрят местные аптеки, но, конечно, ни черта не найдут. Они могут осмотреть и склад фармакологического факультета и задавать студентам вопросы о девушке, которая могла взять на складе мышьяк. Они покажут фотографию Дороти. Но это ни к чему не приведет. Смерть все равно будут считать самоубийством.
Станут ли они искать мужчину? Любовника. Он решил, что вряд ли они станут это делать. Все знают, что студенты порой живут с кем попало. Едва ли это их заинтересует. А Кингшипа? Может быть, он решит начать частное расследование? «Найдите человека, который погубил мою дочь!» Хотя, судя по тому, что рассказывала об отце Дороти, он будет разгневан аморальностью дочери. «Дочь такая же беспутная, как и ее мать!»
Конечно, это не помешает ему провести частное расследование. Тогда начнут проверять все. Даже тот ресторан, где они были с Дороти. Хорошо еще, что они встречались на скамейке, а не в общежитии.
Его, разумеется, допросят, но Дороти никому не говорила об их связи, других мужчин тоже допросят. Там был один рыжий, с которым она разговаривала в тот день, когда они познакомились и он увидел у нее в руках эти спички со штампом «Кингшип». Все знают, что она начинала вязать, раз или два сходив на свидание с мужчиной. Так что подозревать могут всех, но доказательств никаких не будет.
Нет, все будет хорошо. Ему не придется бросать учебу и заботиться о жене и ребенке, ему не придется работать клерком. Только одна крошечная тень... Допустим, узнают, что он был одним из тех, кто встречался с Дороти. Допустим, что девушка, которая видела его на складе, снова увидит его и узнает, что он не имеет никакого отношения к фармакологии... Вряд ли это возможно. В университете двенадцать тысяч студентов... Но, допустим, случится худшее. Допустим, она его увидит и сообщит полиции. Но и в этом случае у полиции не будет доказательств. Мало ли зачем он мог быть там? Самое главное, что есть записка, написанная рукой Дороти. Как они смогут объяснить...
Дверь в аудиторию открылась, легкий ветерок пошевелил листы его тетради. Он обернулся, чтобы посмотреть, кто это пришел.
Это была Дороти.
Сказать, что он был потрясен – не сказать ничего. Этого мало. Нет слов, чтобы описать его состояние. Он наполовину привстал, кровь прилила к лицу, в груди что-то замерло. Тело его начали покалывать миллионы иголок. Он чувствовал, что по его лицу видно, как он удивлен при виде ее, но ничего не мог е собой поделать. Она изумленно смотрела на него. Все как и вчера: книги в руке, зеленый свитер, юбка из шотландки. Дороти. Она подошла к нему.
Его тетрадь упала на пол. Он нагнулся, желая провалиться сквозь землю. Потом сел и увидел рядом с собой ее лицо. Он попытался перевести дыхание. Что случилось? О боже! Она не приняла таблетки! Она лгала! Сука! Лживая проклятая сука! А записка к Эллен... (3 боже!
– В чем дело? – услышал он ее испуганный шепот,
Он положил тетрадь на место и выпрямился. Кровь отхлынула от его лица.
– Что с тобой?
Он посмотрел на нее. Она не изменилась. В волосах зеленая лента. Он попытался что-то сказать, но из горла вылетел лишь хрип.
– Что с тобой?
Студенты начали оборачиваться к ним. Наконец он пролепетал:
– Ничего, все в порядке.
– Ты болен. Твое лицо посерело, как...
– Я здоров. Это только...– И он погладил бок, где, она знала, у него был шрам.
– Боже, я думала, что у тебя сердечный приступ,– прошептала она.
– Нет, все в порядке.– Он смотрел на нее, пытаясь прийти в себя. О боже, что он может сделать? Сука! Она решила заставить его жениться на себе.
Он увидел, что она что-то пишет на листке из тетради. Она подвинула ему листок: «Таблетки не помогли».
«Ложь! Проклятая лгунья! – Он скомкал бумажку в руке.– Надо подумать! Думать! Опасность теперь была велика! Эллен получит записку. Когда? В три часа? В четыре? Звонок Дороти. «Дороти, что это значит? Почему ты так написала?» – «Что я написала?» Потом Эллен прочтет ей записку и Дороти узнает ее... Придет ли она ко мне? Станет ли настаивать на объяснении? Или сама поймет правду и расскажет обо всем Эллен и сообщит отцу? Если она не приняла таблетки и сохранила их, то Они послужат тем доказательством, которое угробит его. Улика! Попытка убийства! Может быть, она Отдала их в аптеку для анализа? Трудно понять. Она же не знает количество, необходимое для приема».
Он мог бы предсказать любой ее шаг, но это раньше, а теперь... Он понимал, что она смотрит на него и ждет проявления его реакции на содержание записки. Он выдрал из своей тетради листок и достал авторучку. Рука его дрожала, он боялся, что она заметит это. Наконец ему удалось нацарапать несколько слов: «Хорошо. Мы просто попробовали. Теперь мы с тобой поженимся».
Он придвинул записку к ней. Она прочла и повернулась к нему. Ее лицо было освещено солнцем. И она сияла. Он попытался улыбнуться ей в ответ.
«Нет, еще не все потеряно. Люди пишут записки о самоубийстве, а потом откладывают.– Он посмотрел на часы: 9.20.– Эллен получит записку не раньше трех часов. Еще пять часов сорок минут. Стоп, сейчас нельзя ничего планировать. Не сейчас, но все надо быстро обдумать. Все должно быть сделано вовремя. Не яд. Как еще люди кончают самоубийством? Через пять часов сорок минут она должна быть мертва»,
Глава 10В десять часов они, взявшись за руки, вышли из здания на улицу.
– Твой бок не болит? – спросила она.
– Немного,– ответил он.
– У тебя часто бывают боли?
– Нет. Не беспокойся, Дорри.– Он посмотрел на часы.– Ты не должна выходить замуж за инвалида.
Они направились к газону.
– Когда мы туда пойдем? – она сжала ему руку,
– Днем. Часа в четыре.
– А почему бы не пойти туда раньше?
– Зачем?
– Чтобы не опоздать. Они могут закрыться в пять или около того.
– Это длится недолго. Мы только напишем заявление, и нас тут же поженят.
– Я возьму с собой свидетельство о рождении, чтобы они не сомневались, что мне уже есть восемнадцать дет.
– Да.
Внезапно она повернула к нему посерьезневшее лицо и с тревогой спросила:
– Ты очень сердишься, что таблетки не помогли?
– Нет.
– Это правда?
– Да. Мы только попробовали. Я хотел, чтобы ты приняла их ради себя самой.
Она покраснела. Он смущенно отвернулся. Когда он снова взглянул на нее, она была так счастлива, что erq охватили угрызения совести. Она сжимала его руку и улыбалась.
– Я так счастлива, что не пойду на лекции!
– Хорошо. Я тоже. Я останусь с тобой.
– А потом мы пойдем в муниципалитет и весь день' будем вместе.
– Я не смогу, дорогая, провести с тобой весь день. Надо кое-что сделать.
– И мне тоже. Да, нам надо еще переодеться. Я хочу видеть тебя в голубом костюме.
Он улыбнулся:
– Хорошо, мадам. Но до ленча мы побудем вместе,
– А что мы будем делать?
– Я не знаю,– ответил он.– Может быть, прогуляемся. К реке.
– В этих туфлях я далеко не уйду,– она показала ногу в туфле на высоком каблуке.
– Хорошо, тогда не пойдем к реке.
– У меня есть идея.– Она указала на здание «Файн Артс».– Пойдем туда и послушаем какие-нибудь записи.
– В такой прекрасный день сидеть в помещении...
Она смотрела в сторону «Файн Артс», а позади этого здания виднелась башня ретранслятора.
– Последний раз я была в муниципалитете, когда ходила к врачу,– печально проговорила она.
– Да, тебе было тяжело,– сказал он и резко остановился.
– Что?
– Ты права, Дорри. Зачем нам ждать четырех часов? Пойдем туда сейчас!
– Сейчас?!
– Ну, ты приготовься, уложи свои вещи. Иди прямо в общежитие и приготовься.
– О, да, да! Я бегу!
– А я позвоню тебе, когда буду готов.
– Да, да,– она обняла его и крепко поцеловала.– Я очень люблю тебя!—горячо прошептала она.
Он улыбнулся ей.
Она торопливо направилась к себе в общежитие.
Он долго смотрел ей вслед, а потом перевел взгляд на здание муниципалитета. Это здание было самым высоким в городе: четырнадцать этажей.
