Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

Часть 13. Главы 47-48. Город из золота. Работа для ликвидаторов.

Глава 47. Золото и мрак

Тёмно-зелёные волны бились о базальтовый парапет, орошая набережную тёплыми брызгами и принося с собой запах рыбы и подводных трав. Речник смотрел на озеро и видел совсем другие воды… о реке, на берегах которой он родился, здесь мало кто слышал, и уж точно никто там не бывал.

После ночного дождя утро выдалось прохладным. Туман курился над озером, скрывая дальний берег в серовато-белесой дымке. Птицы с рыжим оперением кружили над мелководьем с пронзительными воплями, но в тумане Фрисс не видел, кто их так напугал. Их криков не мог заглушить даже неумолкающий шум озёрного порта – ни костяной треск, ни мерное шипение и хруст подъёмников, ни топот сотен скелетов в деревянных башмаках, ни перекличка приезжих, разыскивающих причал.

– Похоже, это был хороший город, – тихо заметил Речник, погладив потрёпанное временем изваяние водяного змея, украшающее парапет. – Я не чую тут смерти – только печаль. Как он погиб?

– Жители отсюда ушли заранее, не стали ждать врагов, – так же тихо ответил Нецис, высматривая что-то в тумане. – А потом не вернулись. Этот край обезлюдел в ту войну, из трёх городов уцелел один. Порт восстановили позже. Посмотри, Фрисс, сюда идёт паром.

Что-то большое двигалось в тумане. Вода помутнела, волны стали выше. Нецис потянул Речника за собой к паре каменных причалов – там уже толпились люди и рыжеволосые хольчи, и отряд скелетов замер там же в ожидании приказа. Фрисс мимоходом заглянул в маленькие корзины мертвецов, учуял знакомый сладковато-влажный запах и озадаченно нахмурился.

– Та-а… – Нецис крепко сжал его руку и втиснулся между Речником и скелетами. – Это просто Джеллит. Беспокоиться не о чем.

– Просто Джеллит… – повторил Фрисс, выдирая своё запястье из ледяных пальцев мага. – Куда они везут эту дрянь?

– Туда, где она нужнее. Алхимикам и жрецам Гвескена, – Некромант неохотно выпустил Речника и смерил его настороженным взглядом. – Законы Нерси’ата разрешают выращивать и продавать Джеллит, если его не пытаются ни за что выдать. Если не хочешь его пробовать, никто тебя не вынуждает. А нападение на мирных Квайет законы не одобряют…

– Вам виднее, Некроманты, – стиснул зубы Речник. – Пойдём на другой причал. Не хочу это нюхать…

Чёрное здание с покатыми стенами нависало над заливом. Его каменные двери с резным орнаментом были накрепко закрыты. Ветвистое «дерево» из тысяч костей покачивалось над ним, и отнюдь не от ветра. Зелёный огонь бился внутри полого «ствола», то взвиваясь к макушке и расплёскиваясь по «ветвям», то утекая к «корням», под базальтовую крышу. От «дерева» тянуло холодом. Фрисс покосился на него и попытался вспомнить, как называется такой голем. Истикиса?

Нецис тронул Речника за руку. Большая тень упала к его ногам, он повернулся к озеру и увидел, как из причалов с тихим треском вырастают костяные мостки. Между двух каменных кос покачивался на волнах светло-серый корабль – огромная витая раковина, собранная из бесчисленных костей и их обломков. У когтистой штуковины, отдалённо напоминающей штурвал, на носу корабля стояли двое – ирн в ярко-синем балахоне, перехваченном кое-где ремнями, чтобы не трепало на ветру, и полосатый водяной демон – Агва, весь покрытый зеленовато-синим мехом. Одной лапой он держался за разлапистый штурвал, во второй сжимал настоящую витую ракушку. Звук морского рога пронёсся над пристанью.

– Та-а! – крикнул ирн, даже не приложив ладоней ко рту, но от его вопля качнулись ветви истикисы. – «Атлакатль» у причала! Кто отправляется в Гвескен? Поднимайтесь на борт!

– Что мешает этому кораблю утонуть? – прошептал Речник, глядя на бесчисленные щели и бреши в бортах, между неплотно пригнанными костями. Нецис ткнул его локтем в бок и протянул скелету у трапа четыре монеты. Мертвяк скользнул по странникам ничего не выражающим взглядом и опустил руку, пропуская их на палубу.

Толпа растеклась по кораблю, попряталась меж изгибов раковины и шипов, торчащих из обшивки. Хольчи расселись на устланной циновками палубе, кто на корточках, кто прислонился к стене или вовсе прилёг отдохнуть до прибытия. Скелеты с Джеллитом забрались на самый дальний завиток ракушки, и взгляд Фрисса наконец перестал на них натыкаться. Речник встал у борта, избегая прикасаться к костяным шипам-поручням. Внизу, на закрытой от чужаков площадке у самого носа, стоял Агва и смотрел на тёмную воду. Фрисс хотел окликнуть его, но так и не решился. Ирн в синей мантии спустился с самой высокой палубы и завопил громче прежнего, предупреждая, что «Атлакатль» отправляется в путь. Жители, привыкшие к нежити, даже не оглянулись на него, Речник досадливо поморщился и повернулся к воде. Палуба качнулась под ногами и тихо захрустела – из обшивки прорастали многочисленные плоские ножки, разворачивались широкими лопастями и погружались во вспененную воду. Фрисс поёжился.

«Корабль-нежить…» – он прикоснулся к рукояти огненного меча, чтобы отогреть внезапно озябшие пальцы. «Атлакатль» уходил в туман. Серая дымка уже липла к бортам, в опустившемся сумраке костяные шипы загорались зеленью. Агва спокойно стоял на носу, не отпуская мерцающий штурвал. «Ему не жутко от такого корабля?» – думал Речник.

«Фрисс,» – Некромант тронул его за руку, – «ты не боишься водяных стражей? Я не жил подолгу у воды… возможно, к ним просто надо привыкнуть, но мне они внушают трепет. А в этом озере их очень много…»

Смутные тени скользили в зелёной воде, Фрисс вглядывался в них, еле сдерживая радостный вопль, – это были Озёрные Драконы. Он налёг на поручень, надеясь, что жители озера видят его, как и он их. Нецис, отступив на шаг, посмотрел с опаской – он радости Фрисса не разделял.

– Водяные стражи! – прошептал Речник, провожая взглядом яркие скользящие тела. – Пусть хранит вас Река-Праматерь!

Морской рог в руках демона-Агва затрубил снова. Фрисс вздрогнул и поднял голову. Туман расступился, густая тень упала на воду. Костяной корабль вплывал под высоченную чёрную арку – проход в огромной базальтовой стене. Броня из переплетённых костей обвивала её, горящие глазницы черепов следили за «Атлакатлем» с высоты. Где-то вверху змеились лестницы, горели колдовские огни, и сверкали каменные лезвия. Рэйлинги, кружащие над огромной стеной, казались маленькими, как обычные вороны.

– Ксатот ил ти’инх, Гвескен, – выдохнул Нецис, прижав руку к груди. – Ксатот кэ ксатэннуал!

***

Зеленоватое сияние за спиной Древнего Сармата мигнуло в последний раз и медленно угасло. Он ступил на припорошенную золой почву, мельком оглядел поваленные и покосившиеся стебли Высокой Травы – следы недавнего низового пожара – и повернулся к четвёрке сарматов, приземлившихся поблизости.

– Огден и Деркин, три шага вперёд, – тихо сказал он и тронул плечо, сбросив сфалт ещё дальше за спину, так, чтобы наверняка до него не дотянуться. – Завершим наш разговор.

– Командир! – Кейденс выставил вперёд правую руку. Пластины его брони быстро сдвигались, открывая генератор защитного поля, но вдруг заскрежетали и замерли.

– Кейденс и Кэрс – десять шагов назад и руки за голову! – Гедимин снова порадовался, что никто сейчас не видит его лица. – Не вмешивайтесь.

– Командир, это… – разглядев что-то сквозь тёмный щиток над глазами Древнего, Кейденс оборвал себя на полуслове и шагнул назад. Гедимин смотрел на него и на Кэрса Рахэйну, пока оба сармата не встали поодаль, сцепив руки в замок на затылке. Никого не было вокруг, только ветер тонко свистел в примятой траве.

– Никогда я не сказал вам обидного слова, – взгляд Древнего остановился на Огдене и Деркине, оцепеневших в двух шагах от него. – Вы унизили меня перед тремя станциями. Огден!

– Командир, это вовсе не… – сармат замолчал и поднял голову, его пальцы судорожно сжались в кулаки. Поодаль шевельнулся Кейденс, но снова застыл под взглядом Гедимина.

– Я урод? – спросил Древний, наклонив голову, чтобы посмотреть Огдену в лицо. Тот вздрогнул всем телом.

– Нет. Никто не хотел унизить тебя, командир. Ты – Древний Сармат, никто на Восточном Пределе не видел Древних. Это простое любопытство, в нём нет ничего оскорбительного…

– Допустим, – Гедимин кивнул. – Ты брал плату с тех, кто смотрел. Сколько заработал?

Огден уткнулся взглядом в землю и отцепил от полётного ранца коробку, перетянутую пластинчатыми ремнями.

– «Эджин» и «Флан»… когда я собрал всё… они согласились дать мне базы генофонда, – смущённо, но не без самодовольства сказал он. – База «Скорпиона», к сожалению, погибла при аварии… На «Идис» мы нашли этот механизм. Это переносной сканер на один объект. Мы полностью восстановили его, он рабочий. Это всё, что я выручил. Гедимин, если ты…

Древний осторожно взял сканер, провёл пальцами по пластинам и переложил древний аппарат в левую руку.

– Лучшего и желать нельзя, – кивнул он. – И всё же…

Он не стал замахиваться. От короткого тычка в солнечное сплетение Огден отлетел на несколько шагов и повалился ничком, судорожно вздрагивая. Гедимин повернулся к Деркину. Тот стоял неподвижно, только дёрнулся и поднял руку, заслоняясь от Древнего. Тот тронул левое плечо и посмотрел на Деркина в упор.

– Это была очень смешная история? – ровным голосом спросил он.

Деркин замотал головой, сочленения тяжёлой брони заскрежетали.

– Командир, я думал – им всем лучше знать, как строилось всё это… всё, что нам досталось готовым, как вам приходилось совершать невозможное… кто жил тогда, и кто это делал, и кто… кто сумел расщепить атом. Вы с Конаром – легенды, если бы я работал с ним, я бы гордился до самой смерти. Я сделал запрос в архивы Ураниума… это было там. Когда мы увидели эти шрамы, всем стало интересно, и я… Гвеннон тоже слушал, но если бы я знал, как он это повернёт… но мы вовсе не хотели…

– Я понял, – кивнул Гедимин и ударил его – так осторожно, как только мог. Ликвидатор упал в траву и остался там, прижимая руку к животу и хрипя.

Древний обхватил руками плечи и склонил голову. Взгляды сарматов, полные страха, жгли его даже сквозь броню. На прикладе сфалта еле слышно щёлкали пластины – хранитель, не понимающий, что происходит, рвался из реактора наружу. Успокоить его было некому.

– Я в расчёте с вами, – тихо сказал Гедимин. – Менее всего я хотел это делать. Возможно, теперь я вам задолжал. Я подожду – и здесь и сейчас мы всё решим. И тогда, когда наш разум будет свободен, мы займёмся исследованиями.

Он прислушивался к дыханию упавших – и вздрогнул от радости, когда Огден зашевелился и ухватился на поваленную травину, пытаясь подняться. Гедимин шагнул к нему и подставил руку.

***

Бело-зелёные сияющие «деревья» истикис вознеслись над рядами длинных каменных зданий, протянувшихся от пристани к позолоченной стене с многочисленными воротами, распахнутыми настежь. Меж базальтовых строений, крытых каменной черепицей, сновали скелеты в коротких зелёных и чёрных куртках, деловито проползали костяные големы, до земли проседающие под тяжёлым грузом, проносились, перескакивая через головы, длиннолапые зуггуны. Пронзительные неживые голоса ирнов, похожие на вопли чаек, неслись над портом. Фрисс криво ухмылялся, вертя головой по сторонам. Толпа живых и нежити, слившаяся в единый поток, волокла его к воротам, окружённым золотыми черепами. Вдали, за воротами, жёлтым огнём горели ступенчатые башни, белый свет дрожал на тонких обелисках, зелёными цветами раскрывались шевелящиеся «чаши» огромных истикис. Они прерывистым кольцом опоясывали остров – и другие острова, как смутно видел в магическом тумане Речник, другие острова, соединённые с главным прочнейшими каменными мостами…

«Вот так сборище!» – громко подумал он, подозревая, что гомон порта заглушит даже мысли. «Тут что, готовятся к празднику?»

«Не заметил, чтобы тут сегодня было особенно людно,» – хмуро отозвался Нецис, короткими возгласами отгоняющий с дороги замешкавшихся костяных големов. Два бело-жёлтых токатля сцепились шипами и застряли, их судорожные рывки только ухудшали положение. Некромант странным жестом обездвижил их и с силой толкнул шипы в разные стороны. С громким треском крепление разошлось. Фрисс подтолкнул одного из големов, чтобы тот быстрее уходил с дороги и не мешал живым идти к воротам – и ледяные руки вцепились в его запястья.

Холод, приступ внезапного страха и клочья серой дымки, прилипшие к костлявой руке… Речник дёрнулся, но умертвие держало его крепко.

– Шшиккви! – прошелестело оно, швырнув его в руки ирна в чёрно-жёлтой мантии. Тот ловко обездвижил Речника, прижав его спиной к костлявой холодной груди. Фрисс скрипнул зубами от омерзения и досады.

Люди и хольчи с парома, портовые мертвяки, неповоротливые големы – все сгинули, будто их и не было. Вокруг Речника, между ним, пристанью и чёрным зданием порта, было лишь кольцо вооружённых скелетов в доспехах из листвы и кожи. Чёрно-жёлтые ирны стояли над распластавшимися на мостовой Гелином и Алсагом – оба демона приняли обычный облик и теперь молча сверкали глазами. Зеленоватые нити колдовских оков плотно прижали их к земле. Ещё двое ирнов держали за руки Нециса, третий для верности сцепил пальцы в замок на его груди. Перед путниками стояло, кутаясь в тёмно-серый туман и источая пронизывающий холод, белоглазое умертвие. Тихий шелест, похожий на вздох, долетел до ушей Речника.

«Фрисс, не двигайся. Я разберусь,» – подумал, не оборачиваясь, Некромант. Речник, уже разбивший локоть о кости мертвяка, зашипел от боли и понуро кивнул.

– Нецисс Изгнанный, при вссём уважении к тебе… – умертвие выставило вперёд пустые ладони – белые, полупрозрачные, когтистые. – Я не могу осслушшатьсся приказа. Нээрейксс велел пленить васс четверых, едва вы ссойдёте сс парома. Надеюссь, я не досставил тебе излишшних неудобсств…

Некромант стоял неподвижно, только скосил один глаз на ирна, отобравшего у него сумку и отстегнувшего перевязь. Другой ирн подошёл к Речнику. Тот на всякий случай зажмурился. Ему было очень противно.

– Даже так? – Нецис кивнул на свои вещи, сложенные в распахнутую пасть костяного голема. – Ну, как знаешь. Надеюсь, приказ Нээрейкса не вынуждает нас идти к нему пешком.

– Не бесспокойсся, мы досставим васс бысстро и бережно, – ответило умертвие, и Фриссу почудилось смущение в шелестящем голосе. – Ссо сстороны Ициля это крайне негосстеприимно, но сспорить сс ним ссебе дороже…

Мертвец неопределённо пожал плечами. Нецис ухмыльнулся.

– Ициль Цин’нэйдан хотел, чтобы мы вчетвером зашли к нему в гости? Он мог бы просто пригласить, – колдун покачал головой и оглянулся на Речника. – Микоуайа, проследи, чтобы никто не обидел моих спутников. Не знаю, что Ицилю нужно от них, и подозреваю, что он не знает тоже.

– Нецисс, я только выполняю приказ, – туман вокруг умертвия зашевелился. – Васс нужно досставить к Ицилю – и я васс досставлю. Хорошшо бы, это прошшло без лишшнего шшума и утомительных потассовок…

«Гедимина бы сюда…» – с тоской подумал Речник. Его не без осторожности закинули на спину голема, и мертвяк, уже забравшийся туда, снова крепко схватил его за запястья и приковал к шипам на спине нежити. Нецис сидел рядом, на его руках сомкнулись тяжёлые золотые браслеты. Умертвие, оседлавшее костяного ящера-шипохвоста, объехало вокруг голема, внимательно глядя на пленников, и вскинуло руку, жестом приказывая мертвецам следовать за ним. В хвосте процессии громко рычал и бил хвостом Гелин, растянутый на спине огромного многоногого мертвяка.

– Алсаг! – Фрисс огляделся в тревоге – он не видел хесского кота. Ирн легонько стукнул пальцем по пластине брони на его плече. Двое скелетов подошли к голему и закинули на его спину связанного по всем лапам Алсага. Тот яростно шипел и сверкал глазами.

– Алсаг! – Речник попытался освободить руку. – Кучи костей! Ему же больно! Зачем вы положили его набок?!

– Хссс, – отозвалось умертвие и ткнуло пальцем в ближайшего ирна. – Кошшму ссюда!

Мягкий свёрток подсунули коту под голову. Он оскалился, с тоской посмотрел на Фрисса и прикрыл глаза.

«Когти Каимы…» – Нецис покосился на Речника. «Я бесконечно сожалею. Надо было нам разделиться ещё в порту. А знал ведь, что Нейтиал оповестит Ициля… Джилан меня поглоти!»

«Нецис, погоди сожалеть,» – Фрисс всё-таки дотянулся носком сапога до кошачьей лапы и осторожно провёл по шерсти Алсага. Тот приоткрыл глаз, хрипло мяукнул и снова зажмурился.

«Расскажи лучше, в чём дело. Кто такой этот Ициль, и чего он от тебя хочет? Зачем он послал к нам мертвецов?»

«Рассказ будет недолгим,» – покачал головой Некромант. «Ициль Цин’нэйдан с недавних пор стал Нээрейксом Гвескена… а соответственно – Верховным Некромантом всего Нерси’ата. Не то чтобы я спал и видел, как сместить его с поста… но он меня слишком хорошо знает, а предпочёл бы не знать вовсе. Ни одна моя с ним встреча не обходилась без неприятностей… для нас обоих. Поэтому я на несколько лет забыл сюда дорогу после его избрания. Думал, он немного успокоится. Похоже, не помогло… Я надеюсь только, что он вас ни во что не втянет. Это было бы для меня худшей из бед…»

«Река моя Праматерь… Нецис, я-то думал, хоть в столице Нерси тебя оставят в покое!» – нахмурился Речник. Некромант виновато вздохнул.

«Не думай об этом, Фрисс. Посмотри лучше вокруг – нас везут по живописной местности. Взгляни только! Это Роща Ил-Хецара, прекраснейший сад костей. Великолепные големы, совсем новые… интересно, кто их создатель?»

– Хссс… Вон та крассная исстикисса ссотворена мной, – застенчиво прошипело умертвие, поравнявшись с големом. Речник вздрогнул.

«Как мертвяки слышат мысли?!» – запоздало изумился он.

– Так же, как и сслова, – немедленно откликнулось умертвие. – Ненамного ссложнее. Микоуайа Цин’нильтхи – это моё имя.

– Моё – Фрисс Кегин, – угрюмо ответил Речник. – Не могу сказать, что рад знакомству.

Тонкие, причудливо переплетающиеся золотые линии светились на запястьях Фрисса. Он пощупал их и крепко обхватил пальцами – руки, прикованные то к одному мертвяку, то к другому, успели замёрзнуть, а магические оковы излучали тепло. «Колдовские путы…» – Речник вздохнул. «Не так я собирался войти в столицу Нерси’ата!»

– Нецис, – он осторожно подтолкнул Некроманта локтем. – Они что, считают меня магом?!

– Потише, Фрисс, – колдун недовольно поморщился. – На мой взгляд, ты маг не из последних. Что о тебе думает Микоуайа – спроси у него сам. Та-а… Ициль всегда был склонен к…

Резная каменная дверь громко заскрежетала. Створка тяжело поползла вверх. Широкий сумрачный коридор, освещённый лишь глазницами черепов на стенах, сменился другим – таким же тёмным, но зато пол в нём устлан был полотнищами валяного мха. Ноги утопали в нём по щиколотку. Даже деревянные башмаки мертвецов не стучали о камень пола, собственных шагов Фрисс подавно не слышал.

– Микоуайа! – раздался резкий оклик, и умертвие вопросительно зашипело, рукой преградив чужеземцам путь. – Веди сюда их всех!

Над тремя высокими ступенями открылась ещё одна тяжёлая дверь, дрожащий красный свет хлынул в коридор. Один из ирнов, высоко подняв руку, поднялся по ступеням и с поклоном вошёл в комнату. На его костяном запястье болтался ажурный шар с парой летучих мышей внутри. Шар светился холодной зеленью.

– Нецисс Изгнанный, чужесстранец Фриссгейн… – умертвие махнуло рукой в сторону комнаты и шагнуло назад. Некромант ухмыльнулся, проходя мимо.

– Микоуайа, ты куда?! – сердито закричали из комнаты.

– Хссс… Приказ иссполнен, о Нээрейксс, – умертвие склонило голову. – Я возвращаюссь к повсседневным делам.

– Та-а – голос показался Речнику испуганным. – Микоуайа Цин’нильтхи! Я приказываю тебе войти и охранять тех, кого ты привёл.

Нецис ухмыльнулся ещё неприятнее и ткнул Фрисса пальцем в бок. Умертвие сощурило светящиеся глаза.

– Будет иссполнено, о Нээрейксс, – прошипело оно, подталкивая Речника и Некроманта в спину. От ледяного прикосновения у Фрисса онемела лопатка, и неловко повисла рука. Он поморщился и быстрее перешагнул через порог, вступая в залу, освещённую повисшим в воздухе огнём.

Огонь висел высоко под резными сводами, над головами закованной в костяную броню стражи, над тремя богато украшенными престолами и над длинной скамьёй, на которой Фрисс увидел среди прочих вещей свои мечи, вынутые из ножен, Верительную Грамоту, шайтлинн – оружие Нециса – и большую бутыль с зельем прочности. Престолы, окружённые костяными шипами, отдалённо похожи были на големов-уицти, только шипы на них не шевелились. Скользнув взглядом по устрашающей охране – как показалось Фриссу, среди стражников были умертвия – Речник уставился на троицу в роскошных длинных мантиях и пернатых плащах. Трое в костяных венцах восседали на престолах, их застывшие тёмные лица ничего не выражали. Нецис сложил руки на груди и остановился посреди залы.

– Ксатот ил тэнэх, нээр’ицинтли, – он слегка наклонил голову. – Нээр’ицин Эннин Цин’исиу! Что за надобность была меня разыскивать, да ещё целой армией нежити? Город постигли несчастья?

– Ксатот ил ти’инх, Нецис Те’таалан, – тот, кто был облачён в чёрную мантию с красными многолучевыми звёздами, окаймляющими страшные морды, слегка нахмурился. – Я не приказывал разыскивать тебя. Напротив, мне неприятно видеть, что посланец далёкой страны связан и обобран. На моей памяти послов встречали не так. Тебя искал Ициль Цин’нэйдан. Пусть он объяснит, какая была во всём этом надобность.

Его сосед поднялся, оскаленные змеиные пасти на тёмно-зелёной мантии дрогнули и как будто замигали зеркальными глазами. Маг потрогал узорные золотые наручи, украшенные костяными шипами, и взглянул на Нециса.

– Ты сам должен помнить, – нахмурился он, и Фриссу почудилась в его голосе дрожь. – Не так давно ты унёс ноги из Гвескена, оставив нас разбираться с кровожадной тварью, которую ты сюда приволок. Она снова идёт за тобой по пятам? В таком случае я правильно сделал, схватив тебя и твоих спутников. Если Атарганаск снова явится в Гвескен, проще отдать ему вас всех, чем жертвовать воинами Гвескена. Прошлый твой побег стоил городу пяти жизней. Теперь у тебя не будет возможности улизнуть и оставить мертвеца на нас.

– Та-а, вот ты о чём, Ициль, – кивнул Некромант. – Очень жаль, что ваши воины пострадали. Ты знаешь, я всегда готов возместить ущерб, пусть его нанесение и не входило в мои планы. Можешь больше не беспокоиться об Атарганаске. Он убит и если и возродится, то очень нескоро. Сейчас за мной не идёт никто. И потом… ты не назвал причину, по которой схвачен Фриссгейн, посланник Великой Реки. Едва ли такие поступки улучшат отношения между странами.

Маг в чёрной мантии посмотрел на Фрисса со смущением и слабо шевельнул рукой, подавая знак умертвию. Оно разветвлённым костяным жезлом притронулось к запястью Речника, золотые путы с тихим звоном лопнули, и Фриссу послышался вздох облегчения из-под тёмно-серого капюшона.

– Нээр'ицин Эннин! – Верховный Некромант протянул руку к магу в чёрном. – Мы принимаем с почестями посланников, а не воров и не соглядатаев под прикрытием. Этот человек пришёл сюда не с подарками и словами уважения. Мне известно, кого он разыскивает. Он пришёл, чтобы похитить чародейку Киту Элвейрин. Прикажи вновь заковать его!

«Вот же государство! Ни от кого ничего не скроешь…» – помрачнел Фрисс и поднял взгляд на смутившегося Эннина.

– Повелитель Гвескена, не торопись. Я принёс достаточно подарков – раковины и янтарь с берегов Реки. Но мертвяки всё у меня забрали. Прикажи проверить их карманы, иначе все подарки достанутся Ицилю.

Умертвие тихо хрюкнуло и взглянуло на Речника с одобрением. Эннин вздохнул.

– После такого приёма, Фриссгейн, мне неловко принимать дары от Великой Реки. Все твои вещи будут тебе возвращены, если хочешь что-то оставить Гвескену – положи это в чашу перед великим храмом, оно достанется городу и пойдёт на его нужды. Если Ициль прав, и ты намерен забрать отсюда Киту Элвейрин, – лучше забудь об этом. На три года она останется здесь… хочешь ждать – жди. Заковывать тебя не будут, постоялых дворов в Гвескене предостаточно. Ициль, что ты хочешь сказать нам?

Фрисс посмотрел в чёрные глаза Эннина, тускло мерцающие на дне глазниц, и поёжился. По одному взгляду он понял, что убедить повелителя Гвескена в чём-либо не проще, чем договориться со скалой. «Три года! Прокляни меня Река… Что-то надо думать, Фриссгейн, и очень быстро…» – молнией мелькнуло в его голове, он мигнул и перевёл взгляд на Ициля. Тот стиснул зубы и недобро сощурился.

– Допущу, что я не слышал излишних слов, – процедил он, покосившись на Речника. – Дабы отношения между странами не ухудшились… Но слова Нециса я слышал. Он утверждает, что ца’ан Атарганаск, причинивший Гвескену много бед, убит и более не оживёт. Почему я должен ему верить?! Что могло убить такую тварь, и кто мог это видеть?!

– Я убил его, – нахмурился Нецис. – Его коготь среди вещей Фриссгейна. Шрамы от его руки – на моей коже. Посмотрите на него и на них – вы увидите всё, что было, если ваш взор ясен. Атарганаск больше никому не навредит.

– Хсссс… – умертвие покосилось на Некроманта и наклонилось над лавкой. Спустя пару мгновений оно обернулось и протянуло правителям длинный изогнутый коготь, острый, как серп.

– Коготь ца’ана, – бесстрастно заметил Эннин, проведя ладонью над остриём. – Слова Нециса правдивы. Не вижу смысла удерживать его в оковах. Микоуайа…

– Никто не может убить ца’ана, – покачал головой Ициль, завороженно глядя на коготь. – Ни у кого из Илриэйя та-Сарк не хватит сил, с тех пор, как погиб Зелган Серебряный. Нецис лжёт. Кто видел, что ца’ан погиб, а не улетел, оставив один коготь?!

– Я видел, – нахмурился Фрисс. – Это было на моих глазах. Нецис схватился с Атарганаском и развеял его в прах. Мерзкая тварь сгинула и больше не морочит мирных жителей. Это видел я, это видели Алсаг и Гелин. Если ты боишься за город – бояться больше нечего. Отпусти нас, и мы уйдём, никому не причинив неприятностей.

Ициль молча смерил Речника холодным взглядом. Тот не дрогнул.

– Значит, сила Нециса уже не уступает силе Зелгана Серебряного, – покачал головой Эннин и поднял руку. – Достойно уважения, Нецис Те’таалан. Гвескен много выиграл бы, стань ты одним из городских чародеев. Нежить должна кого-то бояться…

Умертвие провело костяным жезлом по запястью Нециса. Магические оковы разлетелись золотыми искрами, Некромант потёр руки – видно, ему путы причиняли больше неудобств, чем Фриссу.

– Отчего ты не спросил меня, нээр’ицин Эннин? – помрачнел Ициль. – Я Нээрейкс в этом городе, а не ты. И я хочу, чтобы этот Некромант доказал, что он не лжёт. Я хочу, чтобы он повторил своё деяние. Если он сделал это однажды, что ему мешает сделать это вновь?!

– Ициль! – теперь нахмурился Эннин, и третий маг, до того безучастный, крепко вцепился в подлокотник. – Что ты намерен сделать?

– Я Нээрейкс Гвескена, – Ициль развернулся к нему. – То, что связано с нежитью, – моё дело. Этот Некромант объявил, что он – сильнейший из Илриэйя та-Сарк. Илриэйя та-Сарк не должны терпеть самозванцев. Пусть он докажет свою силу. Пусть он уничтожит ца’ана! Чем меньше этих тварей прячется в Туманах, тем меньше их выбирается к нам, в мир живых. Пусть на полигоне Эрхайон призовут ца’ана – и пусть он погибнет там же, навеки соединившись с Туманами! Согласен, Нецис Изгнанный?

Фрисс вздрогнул от внезапного ледяного дуновения, пахнущего тленом, и покосился на Нециса. Тот слегка наклонил голову. Речник видел, как кровь течёт по его ладони – он всадил в неё ногти, борясь с волнением, и разодрал кожу.

– Это безумная затея, приличная неопытным колдунам Первого разряда, – тихо отозвался он. – В крайнем случае – Второго. Ициль, твоё желание скормить меня ца’ану может дорого всем обойтись.

Некромант-Нерси ухмыльнулся, показав клыки – чуть длиннее, чуть острее, чем зубы обычного человека.

– Вот оно что… Значит, ты, Нецис Изгнанный, боишься снова сойтись в поединке с ца’аном? Ты идёшь на попятный и признаёшь себя лжецом?

Нецис поморщился от боли и разжал кулаки, посмотрел на расцарапанную ладонь и пожал плечами.

– Если ты так этого хочешь, я признаю себя кем угодно – но воздержись от подобных экспериментов. Это не шутки, Ициль, и ты сам это понимаешь.

– Хссс… Ссомневаюссь, – тихо прошелестело умертвие, склонившись к Речнику.

– Та-а… синхи! – Ициль хлопнул в ладоши. – Признаешь? Я так и думал. Что же, готовься получить то, что должен получать каждый самозванец среди Илриэйя та-Сарк. Мои ирны прогонят тебя и твоих никчёмных учеников плетьми по всем улицам Гвескена и вышвырнут прочь. И это будет справедливо.

Нецис вздрогнул и поднёс ладонь, сжатую в кулак, к горлу, глядя на Ициля холодно мерцающими глазами.

– Можешь гонять меня чем угодно – но при чём тут Фриссгейн?! Оставь в покое мирного путника!

– Он – твой ученик, – усмехнулся Нерси. – Вы заодно. Я не Эннин – мне ли опасаться Великой Реки?! За тысячу лет её войска сюда не дойдут! Ты сам решил и свою, и его судьбу, нээр’ицин…

Нецис медленно опустил руку и странно улыбнулся.

– Та-а… ато кэи… кэи… синхи, – пробормотал он, оглядываясь на Речника. – Ладно, Ициль. Открывай врата Эрхайона. Призови ца’ана, и я его уничтожу – и ты навсегда забудешь моё имя и имена тех, кто пришёл со мной. Согласен?

Ициль сложил ладони перед грудью и склонил голову.

– Нээрейкс, – Эннин нахмурился и поднялся с трона, медленно поворачиваясь к Нерси-Некроманту. – Ты уверен в том, что делаешь? Я против этой затеи.

– Зато я за, – усмешка не сходила с лица Ициля. – Моё слово против твоего… пусть решает третий! Нээр’ицин Ахимаас, что скажешь ты?

Третий – маг в тёмно-красной мантии, переливы цвета на которой подозрительно похожи были на пятна запёкшейся крови – медленно поднял голову, и Фрисс увидел тусклое свечение в его глазах – огонёк холодного интереса.

– Призыв ца’ана на полигоне Эрхайон… – неспешно проговорил он. – Кто будет призывать?

Ициль повернул голову, переведя взгляд с Ахимааса на Нециса, тот скрестил руки на груди.

– Я не утверждал, что умею призывать ца’анов, – напомнил он с неприятной усмешкой. – Твой эксперимент – твой ца’ан.

– Я его и призову, – оскалился Ициль. – А чтобы у тебя не было возможности удрать, как в тот раз, я призову его на кровь твоего так называемого ученика, Фриссгейна с Великой Реки. Что ты решил, Ахимаас?

Маг в красной мантии склонил голову.

– Этот опыт обещает быть интересным, – тихо сказал он. – Я за ним прослежу. Этой ночью Эрхайон откроется для Ициля Цин’нэйдана. Илкор ан Нээр’иси!

…Фрисс просунул палец в костяную клетку и осторожно почесал летучую мышь за ухом. Алсаг понуро пискнул. Речник потянулся к другой мыши, но та качнулась в сторону.

– Как знаешь… – недовольно пробормотал Фрисс и сел на кровать, набросив на плечи плащ. Жара осталась снаружи, за неимоверно толстыми стенами из чёрного базальта, внутри от камня тянуло холодом, но дышать по-прежнему было нечем.