Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

– Повеление Нээрейкса касается всех чародеев нашего прекрасного города, – проскрипел ирн, отстраняя служителя, преградившего ему путь. – Да будет оно прочитано!

– Чародеев? А я тут при чём?! – нахмурился Нерси-торговец. – Вот и иди к домам чародеев, о мертвец! Что бы Нээрейксу свои стены увешивать всякой ерундой…

Он снял листок со стены, глядя вслед ирну, и положил его на прилавок. Служитель, отнимающий у нежити-подъёмника готовую еду, заглянул в «повеление Нээрейкса» и громко хмыкнул. Торговец ткнул его в бок.

– Ну а что?! – пожал плечами служитель. – Третий день одно и то же. Нээрейкс думает, что найдёт такого безумца?! Это же холмы Сенцон Коамичтин! Будь что иное, я ещё подумал бы, но Сенцон Коамичтин… пусть верховные владыки сами чинят свою дорогу, если им она дороже жизни…

– Болтаешь много, – нахмурился Нерси. – Повесь над дверью и неси сюда лепёшки.

– Несу… Скажи, почтенный, ты часто ходишь в золотой город? Сильно жалеешь, что пути туда нет? – с ухмылкой спросил служитель, отнимая у скрипящего подъёмника очередную корзину с дымящимися лепёшками. – А если до весны не сделают, много потеряешь в прибыли?

– Делом займись, длинный язык, – сдвинул брови торговец. – Та-а! Чего ты хочешь, нээр’ицин?

– Посмотреть на этот листок, нээр’иси, – негромко отозвался Нецис. Когда он успел встать с циновки и подойти к прилавку, Фрисс не заметил – но сейчас Некромант стоял там, и послание от Нээрейкса было у него в руках. Он посмотрел Фриссу в глаза, и взгляд этот Речнику очень не понравился.

– Что случилось? – убрав с груди голову Алсага (кот недовольно заворчал), Фрисс поднялся и подошёл к Некроманту.

– Очень нехорошо, Фрисс, – прошелестел колдун, отложив листок. – Властитель Эгискена пишет, что дорога Венд а-Игкой порвалась надвое, и ищет чародея, готового починить её. И, как говорят наши уважаемые нээр’иси, поиски его успехом не увенчались…

– Дорога порвалась? – Речник удивлённо мигнул. – Вот такой же костяной мост? А как это к нам относится?

– Никак, если ты, Фрисс, научишься летать – и перелетишь разрыв, – теперь нахмурился Нецис. – Венд а-Игкой – путь к Гвескену. Ты же туда шёл, если планы твои не поменялись…

Речник вздрогнул и стремительно помрачнел.

– Река моя Праматерь… – забывшись, он хлопнул себя по лбу. – Прокляни меня Аойген… Нецис! Это же не последняя дорога, верно? Есть ещё пути к Гвескену?

Нерси переглянулись, первый из них сдержал ухмылку, у второго не получилось.

– Только эта дорога там была, нээр’ицин, – склонил голову он. – Одна дорога на золотой город! И та никому не нужна.

– Иди-ка ты на кухню, – толкнул его в бок другой Нерси. – Пока не наболтал лишнего… Чего ещё ты хочешь, нээр’ицин?

– Этот листок нужен вам ещё? – спросил Некромант, сворачивая послание в трубку. Нерси покачал головой.

– Забирай его, если хочешь.

Путники вернулись в свой угол, к мирно спящему Алсагу. Нецис без интереса посмотрел на недоеденные грибы и положил перед собой листок с чётко выведенными строками.

– Он правду сказал, Фрисс, – прошептал Некромант. – Это последняя уцелевшая дорога от Эгискена на Гвескен. С творением Ил-Хецара тут обращаются прескверно, и это тянется с самой войны, но осудить их я не могу – о холмах Сенцон Коамичтин я наслышан. Самые богатые драконьи гнёзда на всём болоте Игкой – среди этих холмов. Там же и плавают оборванные концы всех разрушенных дорог… Нехорошо, Фрисс. Очень нехорошо.

– Вот же угораздило… – покачал головой Речник. – Думал я купить тут плот, но если там змеюшник… Не проплывём. Почему же местные не чинят свои дороги?

– Местным в Гвескен не нужно, – криво ухмыльнулся Некромант. – Действительно не нужно, иначе бы они три дня не тянули. Сколько я тут бываю, столько тут толкуют, что золотой город никому из них не сдался. Впрочем, Фрисс, будь у меня только Второй разряд, я бы тоже мост чинить не взялся… и нашёл бы, чем оправдаться.

Речник мигнул.

– Тут нет сильных магов?! Это же город Нерси…

– Ты много видел нежити на улицах? – спросил Нецис, задумчиво глядя на грибы. – И насколько сильной была эта нежить? Кроме подъёмников и стража у ворот, мы ни одной тхэйги не встретили… Тут нехороший город для нас, Илриэйя та-Сарк. Не столь важно, из-за чего…

Он осторожно свернул листок и спрятал в сумку. Потом посмотрел ещё раз на остывающие грибы и вернулся к еде.

– Вечером, Фрисс, я пойду в центр, – сказал он, проглотив последний гриб. – Не могу точно сказать, когда вернусь. Если выйдет так, что дальше ты пойдёшь без меня… Сенцон Коамичтин лучше обплыть с юга, по руслу лесной реки. Там вода чище, Болотные Драконы её избегают.

– Погоди, Нецис, – Речник радостно усмехнулся. – Пойдём вместе. Я мало понимаю в починке мостов, но могу подавать кости. Пусть драконы перед нами трепещут!

– Мррря?! – ошалело посмотрел на него Алсаг, открывший глаза на последней фразе. – Дрраконы?! Фррисс, что у вас опять творрится?!

…Ступенчатая башня из чёрного базальта угрюмо возвышалась над обширным двором, бросая длинную тень на отцветающие Гхольмы, вяло шевелящиеся хищные лианы на прочных подпорках и замкнутые в кольцо длинные дома со множеством дверей. Вдоль всех них протянулась галерея с каменными колоннами. Сюда жители болот приносили пойманных ими опасных тварей – Фрисс видел множество корзин с дохлыми и ещё живыми гигантскими пиявками, пятнистыми слизнями и Водяными Очами. Скелеты пересчитывали их, ирны в серых мантиях отдавали жителям плату. Четверо воинов в жутковатой костяной броне обходили двор. Фрисс смотрел на них и никак не мог понять, люди они или нежить.

Ирн с вышитым на груди гербом – парой скрещенных копий – пристально посмотрел на чужаков. Светящиеся точки в пустых глазницах на мгновение померкли.

– Нээр’ицин, ты в ссамом деле ссказал то, шшто я усслышшал? – озадаченно прошипел он и сдвинул капюшон с голого черепа. – В таком сслучае… Нээрейксс ссам поссмотрит на васс, нээр’исси. Я должен отвессти васс к нему.

«Давно я не заходил в залы правителей…» – хмыкал про себя Речник, следуя за ирном по узким холодным коридорам, освещённым тусклыми кристаллами. На полу не было даже циновок – здесь ценили не тепло, а прохладу, и здесь действительно было приятно после удушающей полуденной жары.

Каменная плита с резным узором бесшумно отъехала в сторону. Двое воинов в костяной броне скрестили было копья перед пришельцами, но тут же отвели их. Фрисс шагнул на мягкий, устланный коврами из мелнока, пол и уставился на черепа с горящими глазами, развешанные вдоль стен. Их глазницы явно были обращены на него.

– Что? – недовольно взглянул на ирна немолодой Нерси в длинном плаще, расшитом перьями. В его волосах зазвенели, качнувшись, тонкие обсидиановые пластинки. Четверо в странной чешуйчатой одежде, до того сидевшие на циновках вокруг него, выпрямились и окружили его, не сводя глаз с чужаков.

– Повелитель косстей! – ирн отвесил глубокий поклон. – Я нашшёл мага, ссоглассного починить нашшу дорогу. Дашше двоих магов…

Четверо переглянулись и отступили на шаг назад. Нээрейкс уже стоял на ногах, странно наклонив голову, и разглядывал Нециса. Тот пожал плечами и шагнул вперёд.

– Ксатот ил ти’инх, Нейтиал Цин’атлаука. Мне кажется, ты меня узнал…

Фрисс ошалело моргал, глядя, как Некроманты кладут руки друг другу на плечи. Нерси, казалось, хотел протереть глаза и убедиться, что пришелец ему не примерещился. Летучие мыши, благоразумно перелетевшие с пояса Некроманта на перевязь Речника, ехидно пищали.

– Нецис Изгнанный, – Нейтиал отстранился, выпустил Некроманта и указал всем на ковёр, расстеленный для гостей. – Тебя здесь не видели очень давно… и для нээр’и твоего уровня в нашем городе как не было ничего интересного, так и не появилось. Что тебя сюда привело?

– Ничего, что затруднило бы тебя, Нейтиал, – покачал головой Нецис. – Тебя или воинов Эгискена… Я лишь сопровождаю по этим болотам великого изыскателя Фриссгейна. Он хотел бы взглянуть на золотой город Нерси’ата… а в итоге застрял на твоём болоте. Что случилось с творением Ил-Хецара, почему оно пришло в негодность, и почему с его починкой вы так затянули?

– Изыскатель Фриссгейн? – колдун скользнул растерянным взглядом по броне Речника, а четверо в чешуе перебросились несколькими словами на непонятном языке. – Необычный гость… Ты сам знаешь, что случается с нашими дорогами, когда идут дожди. Холмы Сенцон Коамичтин снова подтопило, и очередное припрятанное заклинание решило сработать. Теперь мост порван надвое, и его концы плавают в болоте, а я ищу хотя бы одного знающего мага на холме и вокруг него.

– А я ведь каждый раз при встрече просил тебя, Нейтиал, запустить в холмы пару туманов и обезопасить их раз и навсегда, – тяжело вздохнул Нецис, скрестив руки на груди. Нейтиал нахмурился.

– Можешь не напоминать, изгнанник. Я говорил тебе тогда, отвечу и сейчас – пока я не знаю, что там, и с какой силой оно может рвануть, я это трогать не буду. А теперь дослушай меня до конца. В этом городе есть знающие маги, да, но я подумать не мог, сколько в этом городе трусливых медуз! При словах «Сенцон Коамичтин» все пугаются, словно Змея-с-Щупальцами увидели. Ни один маг… ни один! – Нейтиал поморщился и склонил голову. – Ни один маг и ни один жрец. Если никто не вызовется до завтра, я изменю слова своего послания… да, мне придётся объявить, что те, кто не хочет добровольно чинить дорогу, отправятся добровольно на встречу со Змеем. Может, это прибавит им отваги…

«Ох ты!» – Фрисс вспомнил змея, обросшего мхом, и поёжился. «Хорошо, что Астанен нас так не подбадривает…»

Один из воинов в чешуе протянул к Нейтиалу руку и что-то негромко сказал. Нээрейкс кивнул.

– Четверо воинов из болотного племени вызвались охранять того, кто пойдёт на мост. Токуаланцин пришла первой, на рассвете первого дня, и привела отряд. Это лучшие воины болота, охотники на драконов.

– Вижу и верю, – Нецис коснулся груди и протянул руку тому из воинов, кто заговорил с Нейтиалом. Фрисс теперь увидел, что это женщина, жилистая, крепкая телом, и что её броня очень похожа на чешую Болотного Дракона.

– Ты самый смелый из нээр’иси? Ты пойдёшь с нами на костяной мост? – спросила она. Остальные трое переглянулись.

– Я, Нецис Изгнанный, пойду с вами, – кивнул чародей. Воины Нерси по очереди коснулись кончиками пальцев его ладони, и он опустил руку.

– Ну что ж, – облегчённо вздохнул Нейтиал, снова поднимаясь на ноги. – Неожиданная помощь и славное деяние, как и заведено у вас в Айгенате. Если ты не против, Нецис, ваш отряд выйдет из города завтра на рассвете. О материале для работы не беспокойся – заготовлен ещё два дня назад.

– Я не против, – отозвался Некромант. – Нейтиал, с тебя плата за наш постой и нашу еду – за весь этот день и до того момента, когда мы сойдём с холма. Фриссгейн и его товарищи заслужили хороший отдых. Они останутся тут, в городе, пока я не вернусь… и так долго, как это будет нужно, после.

– Постой, – Фрисс тронул Нециса за плечо. – Алсаг останется и будет вдоволь есть и пить. А я иду с тобой. Как я понял с ваших слов, ни один воин на этом мосту лишним не будет.

Четверо снова переглянулись.

– Ты с севера? – спросил один из них, с пучком красных перьев в промазанных жиром волосах. – Ты убивал драконов?

– Убил одного, – кивнул Речник, вынимая из-за ворота амулет с драконьими зубами. – Я с Великой Реки.

– Встанешь на мосту за моей спиной, – кивнул воин болотного племени. – Ты убивал летающих, а не болотных. Берегись не укуса, а удара.

На рассвете они стояли у подножия холма, на краю болотного посёлка – сотен плотов с хижинами и кострищами, сотен плавучих огородов и всего одной дороги, собранной из костей. Четверо воинов в чешуйчатой драконьей коже вооружились копьями, их волосы блестели от жира, и от них пахло горящей кей-рудой. Фрисс с вечера несколько раз проверил, хорошо ли наточены мечи, и все ли прорехи в броне заделаны, и сейчас с опаской смотрел на обмотки на своих ногах – не развалятся ли посреди боя? Нецис был хмур и сосредоточен. Спустились с холма они вместе – Нейтиал ждал их внизу, и ждал не один.

– В помощь тем, кто восстановит творение Ил-Хецара, – слабо усмехнулся он. – Один костяной голем – больше у меня нет. Береги его, Нецис. А вы, воины Токуаланцин, берегите Нециса. Илкор ан Нээр’иси!

– Илкор ан Ургул! – отозвался Некромант, проводя ладонью по черепам на боку голема. Он был невелик – Фриссу по плечо, шесть шагов в длину, немного необычный на вид токатль в желтовато-белесой броне, нагруженный грудой костей.

– Нецис, а где у него оружие? – шёпотом спросил Речник, жалея, что Гелин и возможность мысленного разговора остались на постоялом дворе.

– Это не боевой голем, – покачал головой Некромант. – Это даже не токатль. Фрисс, ты не хочешь всё-таки вернуться и подождать меня тут, в безопасности? Местные маги ведь не болотной тины пугались…

…Плавучий город остался позади, в белесом тумане, а потом скрылась и вершина холма, изрезанного террасами, и одинокие плоты перестали проплывать мимо, а с дороги исчезли последние скелеты-носильщики. Мост под ногами Речника ощутимо покачивался и потрескивал, как будто невидимые сваи перестали его держать. Он настороженно огляделся – поодаль из трясины выступала верхушка холма, увенчанная старой Гхольмой. Гниющие лепестки окрасили воду в кровавый цвет. Рой болотных огоньков, едва заметных в ярком утреннем свете, кружил над ней. Белые лепёшки плавучих грибов лениво скользили по воде, качаясь на вязких волнах. Несколько зловонных пузырей лопнуло у самого моста, обдав Речника мутными брызгами.

Впереди кто-то из болотных воинов вскинул копьё, украшенное пучком белых перьев. Охотники, идущие перед големом, потеснились к обочине, пропуская вперёд его и Некроманта. Фрисс, остановившийся посреди дороги, увидел за големом край моста – неровный обрывок с выпирающими осколками костей, почерневшими и обросшими плесенью, а за ним – полосу чёрной воды. Шагах в десяти колыхался на волнах второй кусок моста. Он уже начинал рассыпаться – часть его почти отвалилась, по непрочно скреплённым костям бегали зелёные искры, от воды под ними тянулся светящийся пар.

– Видел бы Ил-Хецар… – пробормотал Нецис, разминая пальцы. – Ман шимеуа!

Он тронул костяшками пальцев череп на боку голема. Костяная тварь подобрала лапы и встала на дыбы, хрустя всеми суставами. Она тянулась вверх, утончаясь и становясь прозрачной, как ажурная костяная башня. Прикреплённый к её спине короб с костями угрожающе раскачивался над трясиной.

– Ман шийяу! – приказал Некромант, указывая на второй обрывок моста. Тварь покачнулась и с громким хрустом опустила передние лапы на дальний кусок дороги. Мост качнулся и сам захрустел, разбрызгивая чёрную жижу. Костяные крючья впились в него, выпрямляя покосившееся и изогнувшееся полотно. Концы разорванного моста осторожно подтягивались друг к другу, и костяной голем навис над ними, как маленький горбатый мостик. Он втянул в себя лишние лапы и замер над разрывом в дороге – меж краями обрывков ещё оставалось два или три шага.

Копьё с красным пучком перьев качнулось впереди. Двое воинов перелезли по спине голема на другой край моста и встали там, глядя на воду. Один остановился над нежитью. Фрисс и последний воин встали на этом краю. Речник обнажил мечи и встал наизготовку, вслушиваясь в тихий плеск вязкой воды. Нецис посмотрел на всех, ухватился за шипы, выступающие из бока голема, и протиснулся под его брюхо. Кости нежити защёлкали, короб открылся, содержимое посыпалось внутрь. Мост зашевелился, вода под големом зажглась холодной зеленью.

Время тянулось мучительно медленно. Воины застыли на краях моста, над чёрной водой мерцали болотные огни, под растянувшимся телом голема что-то щёлкало и шипело – и больше Речник не видел и не слышал ничего. «Похоже, драконы нас не заметили,» – со слабой надеждой подумал он. «Так тихо мы прошли…»

– Та-а! – заорали на другом краю, и мост содрогнулся от сильного удара, а потом – от рёва, переходящего в хрип. Над големом, судорожно дёргаясь, взметнулась из воды огромная двухголовая змея – и повисла на двух копьях. Их зазубренные наконечники застряли в туше, не давая ей навалиться на мост и смахнуть врагов в трясину. Третий воин, воткнув копьё в щели моста, выхватил палицу, двое наклонили копья так, что змей снова ушёл в воду до того места, где две шеи срастались в одну. Дракон шипел, разевая зубастые пасти, кривые тонкие зубы щёлкали, стремясь впиться в живую плоть. Удар палицы обрушился на одну из голов, и мост забрызгало тёмной кровью и желтоватой жижей, а мгновение спустя обезглавленное туловище повалилось на костяной настил, обильно оросило его кровью и скатилось в болото. Мост затрещал, чуть не перевернувшись набок, и Фрисс присел, пропуская над собой змеиную голову. Дракон немного не дотянулся до воина, стоявшего на другом краю. Тому некогда было оборачиваться – второй гигантский змей всплыл перед ним и грыз древко его копья, другой пастью пытаясь цапнуть самого человека. Фрисс рубанул наотмашь – чуть пониже голов, там, где шеи были тоньше, и чуть не ткнулся носом в рыло дракона, безносое, залитое болотной слизью. Удар копья сбросил змею с мечей, и она растянулась в вязкой жиже, содрогаясь всем телом.

Фрисс развернулся, всаживая меч в разинутую пасть. Зубы дракона заскрежетали о сталь, из его рта повалила бурая пена. Двое воинов навалились на копья, отталкивая тварь прочь от моста, и Речник едва успел вырвать меч из драконьего нёба.

На том краю моста очередной змей бил хвостом, нанизавшись на шипы Тэх Эсгайя, и воин с палицей колошматил уже без разбора по хребту, по шеям, по головам. Второй не мог ему помочь – он пытался вытащить копьё из дракона, уплывающего на глубину. Наконечник отломился с громким хрустом. Отбросив бесполезный шест, Нерси взял в руки палицу и ударил по воде… судя по треску и кровавому пятну, расплывшемуся по трясине, там была не только вода.

– Та-а! – закричал воин, бросив взгляд за спину засмотревшегося Речника. Тот резко развернулся… Зубы дракона сомкнулись на его плече, вминая броневые пластины в плоть, вторая голова ударила его в лицо. Фрисс повалился на мост, втыкая мечи наугад. Пена закапала ему в глаза – клинок вошёл в горло дракона, пронзил его насквозь и вышел из основания черепа, кровь потекла по рукояти, заливая руки Речника. Челюсти змея судорожно щёлкали перед лицом Фрисса, он откинулся на спину, ногами упираясь в чешуйчатую шею. Меч с хрустом вышел из раны. Вторая голова дракона висела на перебитой шее, но пасть не раскрывала. Речник зашипел от досады – туша дракона тянула его в трясину и мешала подняться. Он отрубил вторую голову, скинул тело в болото и попытался разжать челюсти.

Залитый кровью и болотной жижей мост ходил ходуном, вода бурлила. Скользящие в чёрной мути тела рвали друг друга, налетали на костяной настил, и то и дело у моста раскрывались зубастые пасти.

– Ич-вакати! – крикнул Фрисс, ткнув мечом во всплывающую тушу, толстую, как старое дерево, и снова рухнул на костяной настил – дракон с плеском осел обратно в трясину, зацепив головами мост. Речник отлетел на другой его край, чуть не нанизавшись на шипы, острый зубец расцарапал ему макушку, выдрав клок волос.

– Тирикка! – яркая белая молния с треском ушла в воду, две пары злобных глаз у края моста помутнели и погасли. Воин Нерси раскрутил что-то в петле из широкого ремня и забросил к другому обрывку настила. Мост ощутимо тряхнуло, запахло гарью, два дракона, содрогаясь всем телом, всплыли на миг и ушли в глубину. Второй взрыв прогремел рядом с Фриссом. Речник снова растянулся на мосту, крепко ударившись затылком.

– Ман шимеуа! – кто-то подхватил Речника под мышки и рывком поставил на ноги. Фрисс с трудом выпрямился – его шатало, всё вокруг плыло в красном тумане.

– Ха! – выдохнул он, сжимая пальцы на рукояти меча. Кто-то вложил оружие в его руку и слегка толкнул в спину, не позволяя снова упасть. Фрисс ткнул вниз клинком, окутанным трескучими искрами.

– Тирикка!

Мост извивался под ногами. «Пусть они жрут друг друга!» – ухмыльнулся Речник, посылая третью молнию на блеск четырёх глаз из-под воды. «Пусть им там хватит пищи! Как же Нецис починит мост при такой-то тряске…»

– Та-а! – возглас и громкий хруст возвестил о потере ещё одного копья. Драконья туша грохнулась на спину голема, раздробив опустевший короб, костяные лапы заскрежетали о мост – дракон чуть не утянул нежить в трясину. Двое воинов с двух сторон пытались поддеть его копьями и сбросить в воду, двое отгоняли от трупа голодных водяных змей, рвущих его за хвост и обе головы и таскающих туда-сюда. Фрисс, пошатываясь, ступил на покатую спину нежити и ударил со всей силы, рассекая грубую чешую и остывающее мясо, а потом ударил ещё раз и перевалился на другую сторону дракона. Почуяв кровь, болотные змеи с новой силой навалились на мост. Они дёргали и трепали тело, кости голема хрустели, мост то взлетал над болотом, то валился в трясину, утопая в чёрной воде.

Фрисс поскользнулся в крови и снова растянулся на костях – уже ничком, выронив меч и зашипев от боли в разбитой руке. Что-то вцепилось в его ногу, порвав штанину и кожу под ней, потом с силой ударилось о свежие царапины и осталось там лежать, судорожно вздрагивая. Речник приподнялся, опираясь на здоровую руку, и дёрнул ногой, вырываясь из зубов мёртвого змея.

– Да чтоб вам всем… – прошелестело над его головой, и следом над мостом пронеслась волна ледяного смрадного воздуха. Фрисс ткнулся лицом в кости – приступ внезапного страха прижал его к мосту. Вокруг забурлила вода, волны поднялись из-под настила, мост качнулся ещё раз… и Речник заметил, что раскачивается он всё слабее. Никто больше не колотился в него снизу.

– Фрисс, ну ты нашёл время поиграть в лесоруба… – сердито прошептали над ним. Спина голема вздрогнула, его кости слегка захрустели. Речник рывком поднялся с моста. Рука болела, но двигалась. Воин Нерси протянул ему оброненный меч. Фрисс благодарно кивнул и шагнул к замершей туше дракона. В три удара он разрубил её и сбросил со спины нежити. Мост, плавно покачиваясь, всплыл на чёрных волнах. Не выпуская мечей, Речник огляделся и тихо присвистнул.

Два мёртвых дракона плавали у моста. Одного из них воины за хвост тянули обратно. Одна освежёванная туша лежала на краю, двое Нерси рядом с ней вытирали ножи и растягивали шкуру на шипах моста. Воины, перемазанные кровью и облепленные чешуёй и тиной, тихо переговаривались. Фрисс не понимал ни слова.

– Нецис, извини, – прошептал он, пытаясь заглянуть под брюхо голема. Там что-то вспыхивало. Чёрной воды Речник уже не видел, только иногда мелькала кромка чёрной одежды.

– Ничего, Фрисс, – шёпотом ответили ему. – Потерпи, я скоро закончу.

Речник сунул руку в потайной карман. Склянка речного стекла с целебным зельем уцелела, даже не треснула.

– У вас есть раненые? – громко спросил он, глядя на воинов. – У меня с собой лекарство.

– Ты сам ранен, – один из Нерси подошёл к нему, жестом приказывая сесть. – Дай взглянуть, что с ногой. Яд дракона неполезен.

Он приподнял штанину Речника, открывая вспухшие багровые полосы вокруг неглубоких царапин. Фрисс плеснул себе на локоть из склянки и намочил слипшиеся от крови волосы на макушке.

– Ты не знаешь страха, северянин, – Токуаланцин склонилась над ним. Речник заметил, что она хромает, и увидел рваные прорехи в чешуйчатой броне.

– Дракон его оцарапал, – сказал Нерси, кивая на ногу Речника. – Так оставить?

– Он не с болота, – покачала головой Токуаланцин, выжимая на рану Фрисса содержимое кожаной фляги. – Кто знает, от чего умирают северяне…

Рану защипало. Вязкая красноватая жижа напоминала кровь, но пахла серой. Нерси вытер пальцем стекающие капли и заставил Фрисса слизнуть их.

– Противоядие, – пояснил он, вытирая руки об уже и так изляпанную броню.

– Токуаланцин, ты считаешь? – спросил Нерси, возящийся с драконьей шкурой.

– Как тут их сочтёшь?! – пожала плечами охотница. – Будет по четверо на каждого, вместе с северянином, а сколько на маге, никто не видел.

– Два новых копья и одна палица, – загибал пальцы воин, усевшийся на лапе голема. – Две шкуры и две головы… Северянин! Треть любой шкуры можешь взять себе, или один глаз, или десяток зубов.

– Та-а! И треть шкуры, и зубы, – качнула головой Токуаланцин. – Отдай ему. Это его доля.

На колени к Фриссу положили свёрток мокрой чешуйчатой кожи и обломок драконьей челюсти. Он кивнул, уже ничему не удивляясь. Голем за его спиной осторожно шевельнулся, убирая лапы. Мост всколыхнулся, распрямляясь на воде, и застыл – невидимые сваи вновь держали его прочно…

…Драконья кожа, выдубленная и растянутая на совесть, от едких растворов приобрела тёмно-зелёный цвет с волнистыми разводами – как узоры на пластинке малахита. Новые сапоги обошлись Речнику в кусок невыделанной шкуры и маленький обломок янтаря, и на сдачу ему ещё дали яркий плащ, тёмно-красный, белый и чёрный, расшитый по краям мелкими змеиными перьями. Полюбовавшись на узоры, Фрисс бережно убрал его на дно сумки и натянул новенькие сапоги. Он прошёлся по комнате, радостно ухмыляясь, – теперь он снова был похож на посланца Великой Реки, а не на умертвие, вылезшее из болота, а до жары ему дела не было.

– Нецис! – окликнул он Некроманта, сосредоточенно поедающего очередную порцию солений. Фрисс старался не смотреть на жирных многоножек, которых маг вылавливал пальцами из рассола, и на плавающие там же куски болотных грибов, похожие на больших слизней… но всё равно смотрел и морщился.

– Нецис, посмотри, я не напутал с подписями? – он показал Некроманту новый кошель для пряностей. Десяток костяных трубочек был наполнен приправами, о каких на Реке и не слышали – и Фрисс не был уверен, что подписал их правильно.

– Та-а… Да, Фрисс, всё правильно, – кивнул маг. – Как ты уместил их все в один кошель?

– Это доля Гедимина, – покачал головой Речник. – Я отсыпал для него всего понемногу. Он любит куану… я подумал – может, ему ещё что-нибудь понравится.

В одном из карманов сумки лежали, завёрнутые в лист, изогнутые драконьи зубы – тонкие, но прочные крючки светло-бурого цвета. Фрисс думал, как пристроит их к своему амулету и прицепит к Зеркалу Призраков – так, чтобы они, раскачиваясь, не оцарапали кожу… и, может быть, кто-то на сарматской станции прикрепит к скафандру подвеску с драконьим зубом – и Гедимин снова спросит, откуда в этом мире берутся такие мутанты.

Поутру дорога Венд а-Игкой снова должна была встретить путников, и снова им предстояло пройти мимо холмов Сенцон Коамичтин. Фрисс думал, что рад будет увидеть восстановленный мост ещё раз – хоть чем-то они с Нецисом смогли насолить богу разложения, хоть в чём-то уменьшили его могущество! Речник мечтал выйти к чистому Озеру Игкой – и даже согласен был ступить на борт парома, построенного когда-то чародеем Ил-Хецаром… хотя Фрисс уже хорошо изучил пристрастия этого древнего мага и не сомневался, что паром будет страшен и изнутри, и снаружи.

Глава 46. Стены Шуна

Робкий зелёный свет сочился в затемнённые оконца. Сверху, между тесным головным отсеком и ещё более тесной палубой, что-то мерно шуршало и постукивало, будто кто-то пересыпал из ведра в ведро песок и мелкую гальку. Белый крылатый кот, пристроивший было голову на лапы, встрепенулся и посмотрел на того, кто стоял у штурвала. Корабль сейчас летел сам по себе – Ильюэ, убрав руки с рычагов и отойдя к окну, наблюдал за Кессой и одним из воинов в жёлтой броне.

– Повелитель, ты прредупрредил Эррайфа? – встревоженно спросил кот. – Никто из йиннэн не попадётся так же, как я?

– Давно ещё – как только ты пропал, я нашёл Эрайфа, – кивнул Ильюэ, бросив беглый взгляд на каменистую равнину внизу. – Трудно было отговорить его лететь за тобой. Он пообещал, что йиннэн будут обходить стороной и сам Хекоу, и его поля. Я подумать не мог, что Льоке до такого докатится…

– Уже вторрой горрод мы обходим сторроной, – Уску грустно опустил уши. – Чем дальше, тем меньше в твоей стрране места для рразумных существ.

– В Шуне твоему народу хватит места, – Ильюэ протянул руку к загривку крылатого кота. – Смотри! Ты нашёл в подземельях Льоке одарённую деву.

Водяной шар дрожал над ладонями Кессы, бросая на золотистые стены зелёные и синие блики. Корабль потряхивало, и полупрозрачный пузырь колыхался, осыпая руки и лицо Речницы мельчайшими брызгами.

– Боги воды очень добры и благосклонны ко всему живому, – убеждённо сказала Кесса, глядя поверх шара на воина в жёлтой броне. Он стоял напротив и рассматривал сгусток воды так, будто в жизни не видел ничего подобного. Судя по красно-жёлтой повязке на голове и ярким зелёным глазам, этот воин был из новообретённых родичей Кессы – может, Хурин Кеснек, а может, Мениа…

– Боги воды коварны, им нельзя верить, – покачал головой Ти-Нау и недоверчиво потыкал в шар пальцами. Водяной пузырь бросил ему в лицо пригоршню брызг. Ти-Нау прикрыл глаза, но не отшатнулся.

– Если поднести ладони вот так, а потом отвести их, то на них будет холод и влага, а вода потянется за ними, – сказала Речница, скатывая воду в аккуратный шарик. Он повис над её ладонью, сверкая в рассветных лучах.

– Это очень легко, – добавила она, растерянно глядя на боевых магов и их предводителя, испытывающих необъяснимый страх перед водой. – Только попробуйте…

Несколько взглядов сошлись на воине, который трогал водяной шар. Он склонил голову и неуверенно поднёс ладони к блестящей сфере. Её поверхность выгнулась, разбрасывая мелкие брызги – вода словно утекала от чужого прикосновения. Кесса изумлённо мигнула.

– Это дар твоего народа, благородная дева, – Ти-Нау отвёл руки и отступил на шаг назад. – Наши дары – другие.

Его лицо не выражало ничего, но в глазах промелькнуло сожаление. Кесса растерянно посмотрела на Ильюэ. Он подошёл к водяному шару и накрыл его ладонью. Вода брызнула во все стороны, руки Речницы словно опалило пустынным ветром.

– Твои дары многочисленны, Кесса Хурин Кеснек, – еле заметно усмехнулся правитель. – Боги любят тебя. Даже боги воды, лишившие наш народ своей благосклонности. Такие маги, как ты, – благословение для любой страны. В твоей земле много рек?

– Она сама – Река, – пробормотала Речница, смущённая его пристальным взглядом. – Чистейшая из рек.

– Ты могла бы привести реки на землю Шуна, – сказал без тени насмешки Ильюэ, подойдя совсем близко. – Можешь остаться в моей крепости. Ты – Хурин Кеснек, ты из моего рода, все почести моего рода – твои по праву. Я взял бы тебя в Вегмийю, каждый смотрел бы на тебя с трепетом. Если и этого недостаточно, то…

Он слегка наклонил голову.

– Ты – Хурин Кеснек, и в этом нельзя усомниться. Ты издалека, наша кровь в тебе не так сильна, но это и к лучшему. Я вернул бы дальнюю ветку рода на землю праотцов… ты стала бы четвёртой из моих жён, и твои сыновья носили бы имя Хурин Кеснек, а дочери – имя Мениа. Любой из них был бы принят в Вегмийю и прославил себя в небесном бою или в чародействе. Имя Ханан Кеснек я не могу тебе дать, но почёта и уважения будет вдоволь. Ты согласна, Кесса Хурин Кеснек?