Текст книги "Далекая звезда (СИ)"

Автор книги: Susan Ivanova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)

Диус…

В самом деле ненормальный герой – сдал меня доктору, помчался уничтожать спитфайеры… и ведь уничтожил!

Диус, зачем тогда теперь ты ищешь смерти на свою геройскую голову? Честь – еще не все, а назад ты уже не вернешься. Диус, Тсар, вы не предатели родины, не рискуйте! Доктор, услышьте меня!»

– Исил’За вени, во имя Валена…

– Это звучит как молитва. Доктор, думаете, она молится?

– Не имею представления. За все время она сказала только это. Возможно, что лекарство вызвало повреждение головного мозга, ее заклинило.

– Вален… Может быть, это ее бог?

– Может. Вы готовы?

– Капитан Агамемнона примет нас. Я передам ее и уплачу долг чести, доктор.

– Как и мы все.

– Прощайте, доктор Тсар.

– Прощайте, субком… прощай, Диус.

«Валена ради! Зачем?!

Диус… Тсар…

Агамемнон… Кажется, так назывался корабль, на котором служил Шеридан. Этот мир со всеми его красотами, дружбой, верой в светлое будущее на самом деле пропитан кровью. Ничто и нигде не меняется – войны, смерти, недоверие, но и честь, и доблесть, долг… любовь, наконец.

К черту любовь.

Восстановите функциональность тела и оставьте меня в покое, я хочу вернуться домой, я хочу выполнить свой долг. Иначе какой смысл в гибели тех, кто мне был дорог? Кирк бы меня не понял, он бы не смог понять того, что видела и пережила я. Ромуланцы тоже живые, им тоже больно и страшно, они отважные, очень сильные.

Варн… я его не забуду. Он был лучшим капитаном, с которым я когда-либо имела дело. Я бы не задумываясь стала членом его команды – для меня это была бы честь, хотя я ему была не нужна. И все же он оставил шрам на сердце и выжег свое имя в душе. Не милый, не дружелюбный, но…

Сбегаю, а они ловят. Снова сбегаю – они снова ловят. Транквилизаторы медленно убивают меня, но возвращают меня в тело. Разум как будто в клетке. Этот кусок плоти не болит, но боль души почти не переносима. Кругом люди, ни одного телепата. Мне не к кому обратиться за помощью. Меня никто не слышит. Я столько раз пыталась им сказать, чтобы они убрали из меня эти препараты, я даже смогла остаточной телепатией отключить приборы… или это уже телекинез? Не важно.

Голоса… голос Кирка… Кирка?! Он разве не?.. Что тогда имел в виду Кош?

Ублюдок! Он заставил меня поверить в их гибель!

Сукин ты сын, будь же ты проклят даже к могиле! В обеих могилах или сколько там их у тебя!

Сп… Спок? Коммандер, не трогайте меня, не надо, пожалуйста! Коммандер, Вы не понимаете!.. Я…

Капитан, доктор Маккой, коммандер – вы живы!

Я не могу больше пользоваться телепатией, я «пустышка», но это не важно – вы живы, все вы живы и здоровы!

… а Варн, Диус, Тсар… Шарванек…

Коммандер, простите меня…»

Кирк вытер щеки – слезы текли сами по себе, Маккой быстро моргал и кусал губы – контакт вышел слишком глубоким для людей.

– Она это пережила, – выдохнул Кирк. – Этот ад, не зная, что с нами. Спок…

Вулканец молчал, все еще держа руку девушки в своей и бездумно поглаживая ее ладонь большим пальцем, глядя на ее и сохраняя совершенно каменное выражение лица.

– Джим, нам… – Маккой смог справиться с эмоциями и сморгнул слезы. – Дайте им минутку, – прошептал он, забыв об остром вулканском слухе.

– Боунс, это… – Кирк судорожно вдохнул воздух, вытирая лицо и стараясь взять себя в руки.

– Им это нужно, Джим, – шепнул Маккой, выводя капитана из палаты.

========== Глава 15 ==========

– Боунс, ты уверен, что сможешь вернуть ей нормальную внешность? – Кирк опустился на стул в приемном.

– Врачи на Базе не знали того, что знаю я, так что, думаю, я попробую, – кивнул Маккой, наливая обоим бренди.

– Транквилизаторы?

– Транквилизаторы. И, Джим, Спок отфильтровал информацию, – добавил Маккой, пригубив напиток.

– Думаешь? – Кирк залпом проглотил свою порцию. – Мне самому показалось, что он чего-то недоговаривает. Думаешь, Элис показала бы нам что-то другое? Более жестокое или более мягкое?

– Просто другое. Не забывай, это телепат, мистер Спок тоже телепат, вдвоем они работают слаженно как единое целое, – Кирк невесело усмехнулся, услышав такое и вспомнив Корис.

– Такое не забудешь, – кивнул он. – Зачем ему отфильтровывать информацию? Она передала буквально все – мысли, эмоции, всю душу, всю боль.

– Это женщина, Джим, – философски ответил Маккой. – То, что Спок мог утаить, имеет отношение только к нему, возможно, к Синклеру, возможно к Диусу – этого мы не узнаем.

– Почему ты тогда решил, что Спок что-то утаил от нас? Думаешь, так захотела она?

– Я это чувствую, – Кирк улыбнулся. – Предчувствие. Джим, мы имеем дело с уникальной личностью, способной пользоваться тем, что людям почти недостижимо – телепатия, дар предвидения, способность расслоения сознания… А что если она отчасти осталась на крабе? Что если ворлонец что-то стер или нарушил в ее разуме?

– Он бы не стал этого делать, – неуверенно ответил Кирк, потянувшись за бутылкой. – Он погиб на Вавилоне 5, теперь мертва и та единственная частица, которую он прятал в ее разуме.

– Частица ворлонца, Джим, – повторил Маккой. – То, что мы никогда не сможем понять, то, что могут понять телепаты иного мира, может быть, еще и сам Спок. Я знаю, что было что-то еще, но…

– Я тоже не хочу знать, – согласился Кирк. – Думаешь, она узнала о том, что мы были в ее мире и видели Синклера?

– Придет в себя – поймем, а пока нужно быть осторожными. Это не ученый, не исследователь, это солдат.

– Я тоже чувствовал это, – Кирк проглотил очередную порцию. – Осознание слова «надо». Я не знаю, смог бы я так жертвовать людьми и матерью, даже зная, что это пустая оболочка, а она смогла. И все же ты неправ, Боунс, это не хладнокровный убийца, она защищает жизнь…

– Ценой жизни других. Задумай ты что-то против Спока – ты увидишь, на что способна эта девушка. Ты еще не понял на Вулкане, с кем ты имеешь дело?

– Ты о чувствах? Боунс, я не встану между ними. Да, она мне нравится, я бы очень хотел стать ей другом, может, познакомиться поближе, но…

– Не в чувствах дело, Джим. Если то, что она показала – правда, это все, что ее держит в живых. Я ей приятен, ты симпатичен, но если жизни Спока будет угрожать опасность, она скорее убьет нас, уничтожит планету, галактику, но вытащит его. Этот фанатизм опасен тем, что он нацелен только на один объект.

– Ты драматизируешь, – нахмурился Кирк, зная, что в словах доктора все же есть зерно истины.

– Лучше бы это так и было, – не согласился Маккой, налив себе еще.

– Когда планируешь начать оперировать? У нас две недели курирования пограничных территорий.

– Мне хватит. Начну уже завтра, когда пройдет действие транквилизаторов. За месяц поставлю ее на ноги.

– Отлично. Кстати, а что с ее глазами? Спок ничего не сказал.

– Пока рано делать даже предположения, но мне кажется, дело опять же в телепатии и ее матери. Может быть, в ворлонце и в матери. Выдели мне пару-тройку ребят покрепче на всякий случай.

– Думаешь, она очнется и примется все крушить? Боунс, это смешно!

– Я доктор, Джим, а не клоун! Хочешь вытащить больше информации – спроси Спока. Все, я пошел спать. Спокойной ночи, капитан.

– Спокойной ночи.

Кирк отсалютовал другу рюмкой и покосился на двери изолятора. Он и сам прекрасно осознавал, что это ходячее оружие, что ему и экипажу может еще аукнуться решение взять ее на борт, но он как капитан был обязан позаботиться о ней, раз она доверилась ему. Ей больше некуда идти, не к кому обратиться. Оставь он ее – она бы погибла от лекарств, а если бы чудом выжила – угнала бы корабль и все равно погибла бы хотя бы из-за слабости.

Но Боунс прав – Спок что-то скрыл и явно не собирался ни с кем делиться информацией.

– Доктор велел Вам позавтракать, – Кристина принесла поднос с тарелками и стаканом сока. Пациентка, лежа на боку, даже не пошевелилась. – Мисс Хант, Вам нужно поесть. Я знаю, что Вы не спите.

Поднос отправился на тумбочку, Кристина подошла к кровати и очень осторожно тронула пальцы девушки.

– Спасибо, мисс Чапел, – тихо произнесла Элис.

– Доктор сказал, что приживление биокожи пошло лучше, когда действие транквилизаторов пропало, – Кристина присела на край кровати и взяла с подноса стакан с соком. – Мисс Хант, выпейте. Витамины нужны, чтобы поскорее восстановиться после операции.

– Мне все равно, – равнодушно ответила Элис.

– Сестра Чапел, что Вы делаете? – Маккой, зашедший в изолятор, остановился, заметив сидевшую на кровати медсестру.

– Я принесла завтрак, доктор, – она тут же поднялась и поставила стакан на поднос.

– И как моя пациентка? – нарочито заботливо поинтересовался Маккой.

– По-прежнему, – коротко ответила Чапел, выходя.

– Все еще ничего? – Маккой взглянул на мониторы.

– Ничего, – ответила Элис, не шевелясь. – Никакой боли нигде.

– Вы давите на пластырь, перевернитесь, – попросил доктор. Элис перекатилась на спину, уставившись в потолок – Маккой заставил себя не нервничать при виде ее черных глаз без белков. Трикодер ничего не находил, сканеры показывали норму, но глаза все так же были черными всю проклятую неделю. Элис прекрасно переносила операции даже без наркоза, послушно терпела долгую диагностику, но Маккой чувствовал внутри этой скорлупы настоящую бурю.

Как только она пришла в себя, он ждал чего угодно, хоть истерики, хоть какого-то нервного срыва, слез, но она не подавала никаких признаков заинтересованности в жизни, хотя коротко отвечала на вопросы, попросила не давать ей наркоз при операции и старалась не смотреть на людей.

Маккою удалось нарастить тонкий слой новой биокожи – целиком кожа все еще не приживалась, он менял повязки и биопластыри, проверял состояние кожи на лице и шее, отмечал улучшение состояния здоровья пациентки и лишь на пятый день, задержавшись с отчетами поздно ночью, включил монитор, чтобы проверить как там рейнджер, чтобы не тревожить ее сон, и увидел то, чего так ожидал – она плакала. Беззвучно, сжавшись в защитную позу эмбриона, обняв подушку и закрыв глаза. Все показатели были в норме, организм не чувствовал боли и не подавал никаких сигналов, но понять то, что происходило, мог лишь тот, кто мог видеть.

Маккой хотел сделать вид, что не видел этого, не хотел заходить к ней, но не смог видеть ее боль.

Одного едва слышного всхлипа ему хватило, чтобы молча сесть рядом и очень осторожно погладить ее по здоровому плечу, а когда она развернулась, обняла его за талию, ткнувшись в его грудь лицом, ему осталось только обнять ее в ответ. На этот случай не было ни записей, ни доклада капитану, это была нормальная человеческая реакция на горе.

Она бормотала что-то по-минбарски, перемежая слова с английским, кляла последними словами ворлонцев и говорила, что так не должно было быть, а он прижимал ее к себе, поглаживая по спине, и баюкал как ребенка. Какой бы толщины не была броня рейнджера, это прежде всего была женщина, сильная духом, но с тяжелой душевной травмой.

Когда же она уснула, Маккой бережно опустил ее на подушку, укрыл одеялом и вышел, стараясь не думать о том, что он ошибся, ожидая от нее чего-то плохого, но интуиция говорила другое – Элис Хант в самом деле могла и умела себя контролировать, но ее странное состояние организма, вмешательство ворлонца в разум, эти черные глаза… это было ненормально и опасно.

– Вы меня боитесь, – все так же тихо произнесла она, глядя в потолок. – Вы знаете, что я никогда не причиню Вам вреда, и все равно боитесь.

– Вы читаете мои мысли? – Маккой провел над ней трикодером.

– Не читаю. Я вижу. Я видела это от людей с того момента, когда однажды проснулась телепатом.

Маккой поджал губы. Говорить ей о том, что в ее словах была правда, не хотелось, но и промолчать было бы неправильно. Как доктор он относился к ней как к пациентке, но как человек побаивался настолько сильного телепата, способного на такое воздействие.

– Внутренние органы в полном порядке, но желудок настойчиво требует еды. Почему Вы отказываетесь от пищи, мисс Хант?

– Почему Вы боитесь меня, доктор?

Он сглотнул.

– Мисс Хант…

Она повернула голову.

– Я не телепат, я нормал, человек, но Вы меня все так же боитесь, как и прежде, – едва слышно сказала она. – Почему?

– Мисс Хант, это здоровое опасение за Ваше состояние здоровья, – ответил Маккой. – Вы пережили войну, у Вас тяжелое ранение, Вы надорвались ментально. Я не боюсь Вас, я проявляю разумную тревогу.

– Ничто не изменилось, – Элис чуть качнула головой и отвернулась.

Маккой глубоко вздохнул, хмурясь. Он не должен был так поступать, это было несправедливо, он, получается, ничем не лучше тех, кто ненавидел и боялся ее в ее мире, но ведь это иной мир, здесь нет дискриминации, нет ненависти к тем, кто отличается от нормалов. Он поймал себя на мысли, что даже думает неподобающе, слишком жестоко и типично по меркам ее мира, но отделаться от ощущения опасности, исходившей от девушки, он не мог.

Он не стал заставлять ее есть, сделав лишь укол витаминной смеси. Даже в таком состоянии были свои плюсы – тяжелая депрессия, апатия ко всему, за этим обязательно должна была последовать буря эмоций.

Элис не общалась с Кирком, каждый раз делая вид, что она спит, когда он приходил ее навестить, немного оживлялась, когда заходила Ухура, и старательно делала вид, что здорова, когда приходил Спок. И лишь с Маккоем она не притворялась.

– Мисс Хант, как Ваше самочувствие? – Спок зашел спустя три дня после того, как Элис забрали на Энтерпрайз.

– Все отлично коммандер, спасибо, – она села, закрыв поврежденную руку одеялом.

– Доктор Маккой сказал, что операции дают видимый результат, – Спок встал около ее кровати, заложив руки за спину и сделав вид, что не заметил ее телодвижений.

– Это так, коммандер. Доктор Маккой – волшебник медицины, – даже сидя, она умудрялась выглядеть собранной и напряженной, будто стоя навытяжку.

– Я проверил расчеты, которые Вы мне показали, – Спок понизил голос. – Ничто не указывает на появление галактической угрозы в будущем.

– Коммандер, я видела это, – Элис посмотрела на него в упор. – Ромул погибнет. Миллиарды жизней погибнут, если ничего не сделать. Кош этого не знал, но он почувствовал Время, не успел перехватить свою же мысль, а я этим воспользовалась.

– Я передал капитану и доктору Маккою только то, что Вы просили им показать.

– Спасибо, коммандер. Капитан немного вспыльчивый человек, а мне бы не хотелось, чтобы он все не так понял.

– Капитан Варн сломал Вам руку…

– Тсар ее потом вылечил.

– И Вы месяц провели в плену практически без медицинской помощи, пищи и воды…

– Я пыталась их предупредить о планете, об их будущем, но они испугались, решили, что я опасна, поэтому заперли меня. Трудно винить расу, настолько напуганную произошедшим. Они потеряли своих соплеменников, жены – мужей, дети – отцов. Было логично обвинить в их гибели меня.

– Логично, но ромуланцы – раса эмоциональная. Эмоции сыграли с ними злую шутку.

– Тот корабль… черный, огромный – сперва я подумала, что это Тени, но это что-то другое, это ромуланский корабль, но он чем-то крайне опасен для галактики.

– Я попробую связаться с послом Ромула, попро…

– Коммандер это дело далекого будущего, тогда все будет по-другому.

Спок чуть приподнял бровь – раньше она не позволяла себе перебивать его.

– Хорошо, это логично. Вам требуется поддержка? – он протянул к ее лицу руку, но она отклонилась.

– Нет. Спасибо, но нет. И… на том докторе, психологе, был значок с буквой пси, – добавила она. – Вам было интересно, по какой причине я ее чуть не убила. Я испугалась, что она пси-коп, они носят такие значки.

– Логично, – повторил Спок. – Пси-коп, психиатр, значок… Но что тогда с Вашими глазами?

– Не знаю, – она дернула здоровым плечом. – Пройдет, наверное, когда-нибудь. Это не опасно.

– Позвольте, я бы хотел изучить этот феномен? – он снова протянул к ней руку и она опять отклонилась от прикосновения.

– Нет, коммандер. Не нужно это изучать, это пройдет.

Спок не стал ничего больше говорить и просить, кивнув и пожелав отдыхать. Когда он вышел, Элис откинулась на подушку и глубоко вздохнула.

Единственная причина такого странного почернения белка и радужки была в том, что она слишком глубоко увязла в крабе, Кошу пришлось ее выцарапывать, чтобы достать и вышвырнуть вон. Машина готова была забраться к ней в голову, подчинить, Машина знала ее имя, ее страхи, желания, Кош на какой-то момент просто перекрыл ей доступ к пси-способности, чуть не угробив весь флот, когда от отказа сердца краб пришел в неистовство, ощутив краткий миг свободы.

Она попросила Спока передать Кирку и Маккою красивую картинку, приправленную светлой тоской, сожалением, грустью по ромуланцам, но на самом деле все было намного страшнее. Варн в самом деле сломал ей руку, когда они сцепились. Тогда же, после драки, Тсар вылечил руку, а Варн проникся духом упорства рейнджера. К сожалению, ромуланцы попросту не понимали людей, пока не проверяли их на силу и выносливость. Та драка с применением меча со стороны капитана и денн’бока со стороны рейнджера сделала ей честь и признала ее среди ромуланцев если не своей, то хотя бы не слабой мокрицей.

Вот только Шарванек ее возненавидела в первого же взгляда, хотя коммандер и защитила собой Охотника.

И плен на Ромуле тоже был не придуманным. Грязная камера, минимум воды и никакой пищи, ни лучика света, ни надежд на свободу – месяц полной темноты, беспомощности и адских душевных мук, потому что проклятое тело не болело. Тогда помогли минбарские уроки полного погружения в глубины разума, иначе она сошла бы с ума.

Диус и Тсар действительно вытащили ее, но им пришлось искать ее весь этот месяц, потому что их самих объявили предателями и едва не схватили. Горстка безумцев, ренегатов, решивших выполнить предсмертный приказ капитана Варна – они выкрали ее на Птицу, раздолбанную, потрепанную, едва живую, но с прибором невидимости. Они чудом добрались до границы Империи и Федерации и лишь по счастливой случайности и сказочному везению остались живы, когда Агамемнон хотел стрелять.

Диус рискнул всем, чтобы передать ее из рук на руки, полумертвую, грязную, потому что не было времени привести ее в порядок. Она слышала выстрел фазера, слышала, как упало тело Диуса, она видела, находясь вне своего тела, как он умер, как взорвалась Птица, потому что они не могли вернуться на Ромул. Единственный, кто знал всю правду, был Спок, от которого она не могла ничего скрыть. Все, чего она просила – подкорректировать историю, чтобы эта правда не причинила боли и людям. Но теперь она не хотела больше контакта с единственным телепатом, не желала, чтобы он снова и снова погружался в этот ад. Что-то сломалось, переключилось в ней, теперь она могла сказать нет даже Споку.

– Наконец-то Вы не спите, – раздался голос Кирка от дверей. – Либо Вы всю неделю старательно избегаете моего общества, либо у меня паранойя, – улыбнулся он, подходя ближе и укладывая на тумбочку одежду. – Поскольку Ваша форма не подлежала восстановлению, Скотти помог воссоздать ее с помощью репликатора – матрица сохранилась в настройках транспортера, – сообщил он, положив сверху сложенный денн’бок и брошь. – Боунс уже разрешил Вам вставать?

– Еще нет, капитан, – тихо ответила Элис. – Спасибо за форму и… за остальное тоже спасибо.

– Эм… Элис, – он покусал губы, не решаясь начать разговор.

– Капитан? – она повернула голову, глядя на него.

– Насчет всего… Спок сказал, что Вы уже в курсе того происшествия, в которое мы угодили. Поверьте, я хотел сказать сам, я для того и приходил, но…

– Все нормально, капитан, я понимаю, – она медленно моргнула – на какой-то миг чернота сменилась привычным цветом белка и радужки, но как только Кирк это заметил, глаза снова стали черными. – Наверное, так было правильно, с Вами Синклер был в безопасности. И мне искренне жаль, что Улькеш совершил нападение на коммандера.

– Да-а-а, – кивнул Кирк, хмурясь. – Не самый дружелюбный посол, с которым мне довелось иметь дело. Не представляю, что он делал с Вами в таком случае.

– Душил, – коротко и равнодушно ответила Элис.

– Да, простите, – повторил Кирк.

– Капитан, могу я узнать планы полета на ближайшее время?

– Курирование пограничной территории – скучная, рутинная, к сожалению, необходимая часть работы.

– А что потом?

– Вернемся к исследованию космоса, будем открывать новые миры, новые территории.

Элис внимательно выслушала слова капитана.

– То есть, к уже исследованному Вы не вернетесь? – уточнила она.

– Вы имеете в виду Базу? Зачем ее исследовать? Это территория Федерации.

– А как же то место, откуда вы вернулись в свой мир?

Кирк нахмурился, стараясь понять, к чему она клонит.

– Почему Вы спрашиваете? – насторожился он.

– Вы ученые, исследователи, я думала, в этом ваша работа и заключается.

Что-то в словах девушки показалось Кирку подозрительным, но он не показал вида.

– То окно закрылось, мисс Хант. Ни к чему прорываться в него с боем.

– Как насчет гиперпространства?

– Вы смогли в него войти только следом за крабом, я не думаю, что мы сможем попасть в него случайно. А почему Вы об этом спрашиваете?

– В гипере мне было бы легче.

– Понимаю, но вряд ли смогу чем-либо помочь. К тому же, мы бы там потерялись.

Кирк заметил довольно нетипичную реакцию девушки – она улыбнулась уголком губ и что-то в этой полуулыбке показалось ему зловещим. Было ли дело в том, что Боунс отчасти был прав и Кирк имел дело с телепатом такого уровня, понять который не мог даже Спок, или в сочетании черных глаз с общим состоянием ее организма, но он просто не думал, что она стала бы улыбаться на такое простое замечание. Но она улыбалась и это выглядело подозрительно. Она что-то знала про гипер и что-то планировала. И она очень сильно изменилась после Ромула.

Кирк проглотил сказку о том, что все было почти дружелюбно, но не поверил в нее. Ромуланцы не стали бы доверять человеку, никогда не стали бы рисковать ради человека жизнью. Что было на самом деле, Кирк не знал, но догадывался, что все было хуже некуда. Он не понимал, по какой причине Спок и она сама решили хранить правду в тайне, но верил, что это было ради всеобщего блага, хотя осознавать, что у коммандера были тайны от капитана, было неприятно.

– Боунс заметил смещение плечевой кости в левой руке, – произнес он, следя за реакцией девушки. – Сказал, что это едва заметно, но я доверяю моему врачу жизнь и я доверил ему Вашу жизнь.

– К чему Вы ведете, капитан? – преспокойно поинтересовалась Элис.

– К перелому руки, – он впился глазами в ее лицо.

– Была война, капитан, всякое могло случиться, – ответила она равнодушно.

– Три месяца назад, Элис. Этому перелому три месяца, кость прекрасно залечена. Только крайне внимательный врач смог бы увидеть это – на Базе ничего не нашли, но Боунс – лучший из докторов флота.

– Не Ваше дело, капитан, – холодно бросила она, отвернувшись.

Кирк проморгался, решив, что ослышался.

До этого момента рейнджер всегда была вежлива. Холодновата в общении, не слишком доверчива, что он списывал на трудности в ее родном мире, но еще ни разу она не позволяла себе так открыто грубить. Она могла поступить, как считала нужным, даже не объясняя причин поступков, но потом все раскрывалось – понимал ли причины сам Кирк или же она объясняла их.

– Вы правы, извините, – он нахмурился еще больше. – Это действительно не мое дело, но я бы хотел, чтобы Вы поняли, что я Вам не враг, что я сам очень хочу вернуть Вас домой, я беспокоюсь о Вас как друг, не только как капитан.

– У меня нет друзей, – ответила она.

– Как скажете, – Кирк сдался, решив, что с него довольно. – Отдыхайте, набирайтесь сил, мисс Хант, – он развернулся, чтобы уйти, но услышал все такой же равнодушный голос девушки.

– Но я бы хотела дружбы с Вами.

Он обернулся, решив, что ослышался уже второй раз на пару минут.

– Я буду очень рад, если мы сможем…

– Вы не понимаете, что это невозможно, капитан, – Кирк застыл с открытым ртом, когда она бесцеремонно перебила его. – Я жила на Минбаре, я дружила с минбарцами, не с людьми. Знаете, почему? Потому что люди меня боялись и ненавидели. Рано или поздно начинали бояться, а следом появлялась ненависть. Был страх, что я могу читать их мысли, что могу управлять ими как марионетками…

– Но Вы бы не стали, – предположил Кирк.

– Еще как бы стала, – не согласилась она. – Я училась держать себя в рамках жесткого контроля, но вокруг было много соблазнов. Анла’шок дал мне все, чего я могла хотеть в контроле над собой, но друзей у меня так и не прибавилось. Единственный человек в моем экипаже, который решил лететь со мной, был мне нужен как превосходный навигатор и лучший снайпер из всех, кого я знала. Он был мне дорог, он стал мне другом, он считал другом меня, хотя даже он побаивался того, что я могла сделать как телепат.

– Элис, послушайте, – Кирк подошел к ее кровати, – телепаты, минбарцы – да, я понимаю, но теперь Вы не телепат. Почему Вы продолжаете держать дистанцию даже тогда, когда к Вам тянутся люди?

Улыбка на губах девушки стала жуткой по своей безмятежности.

– Я любила каждого члена моего корабля, капитан Кирк. Моя команда мертва. Часть моей души, любви, дружбы, преданности ушла вместе с ними. Не хочу привыкать к дружбе в мире, где я лишь гость, потому что там, откуда я родом, дружба – последнее, что нужно телепату.

– Но Вы больше не телепат! – он ощутил легкую панику. Интуиция засигналила красной кнопкой о том, что нужно было уходить, немедленно убираться, что женщина перед ним смертельно опасна, но он постарался проигнорировать инстинкты.

– Терять друзей очень больно, капитан Кирк, – она поднялась, закрывшись одеялом. Он попытался отшатнуться, почувствовав угрозу, но не смог сдвинуться и даже закричать. – Терять любимых – еще больнее, не важно, телепат ты или нормал. Если бы все было проще, я бы гордилась тем, что Вы стали бы моим другом. Правда, капитан. Вы потрясающий человек, я уважаю Вас… Я защищаю Вас от лишней боли. Как капитан Вы поймете капитана, лишившегося своей команды. Я потеряла не только команду Белой Звезды 16, я потеряла большую часть флота Ромула. Они не были мне друзьями, но я уважала их как солдат. Дружба между мирами невозможна, пусть лучше будет, как есть, без нее.

– Элис, что Вы делаете? – он облился холодным потом, безуспешно пытаясь дернуть хотя бы пальцем.

– То, что должна, – коротко ответила она. – Простите.

– Элис, не… – он так и не закончил фразу, мягко повалившись на пол и отключившись.

– Простите, – повторила она, присев около него. – Не буду стирать Вам память – лишняя трата сил.

Она отбросила одеяло и принялась одеваться.

Они просто падали и засыпали, стоило только им попасться на ее глаза. Некоторые приветливо улыбались ей, кто-то шарахался в сторону, видя неестественный цвет ее глаз, кто-то успевал поинтересоваться ее здоровьем перед тем, как уснуть – она любила этих людей, она не позволила бы им мучиться или травмироваться – сон наступал постепенно и они успевали мягко упасть на пол, чтобы не набить шишек или не повредить висок. Это были люди, нормалы, на которых хватало легчайшего ментального воздействия, а определить ее пси-уровень не могли бы и лучшие приборы в этой галактике. Часть мозга была надежно заблокирована от воздействия вулканской телепатии – она сохранила свой секрет и ждала удобного момента, когда можно было бы сделать задуманное.

Экипаж погружался в сон, нетронутым остался лишь мостик, куда Элис и направилась.

– Мистер Чехов, рассчитайте, пожалуйста, курс на квадрант 957, – попросила она, выйдя из лифта.

– Мисс Хант! – обрадовано воскликнул он, обернувшись. – Доктор Маккой разрешил Вам вста…

– Просто займитесь расчетами, – мягко перебила она. Чехов как сомнамбула повернулся к своей станции и занялся вычислениями.

Ухура резко встала, за ней вскочил и Скотт.

– Элис, что Вы?..

– Мисс Хант…

– Я никому не причиню вреда, – предупредила она офицеров. – Выполните мою просьбу и никто не пострадает.

– Мостик – службе безопас… – Сулу замер, неудобно скорчившись на своем месте, полностью парализованный.

– Не нужно сопротивляться, я не причиню вреда, – повторила Элис, проходя к креслу капитана. – Мистер Чехов?

– Курс проложен, капитан, – доложил навигатор.

– Мистер Сулу, ускорение – 9, – обратилась она к рулевому.

– Есть, капитан, – ответил тот.

Ухура, закатив глаза, сползла с кресла и уснула на полу.

– Мистер Скотт, запустите программу «ти`ла», – обернулась она к инженеру.

– Программа запущена, капитан, – через минуту доложил Скотти.

– Благодарю.

Скотт закрыл глаза и упал на консоль, заснув.

Чернота пропала из глаз рейнджера, она глубоко вздохнула.

Энтерпрайз взял курс на место перехода в параллельный мир.

Спок ощутил то самое неприятное человеческое ощущение тревоги, которое носило название «предчувствие беды». Он не верил в силу шестого чувства, но на сей раз человеческая часть буквально заходилась в истерике.

Спок вернулся в лазарет и…

– Капитан! – …увидев лежащего на полу Кирка, подбежал к нему. – Джим!

Кирк не ответил, погруженный в глубокий и неестественно крепкий сон. Пара мгновений на размышление и Спок приложил пальцы к лицу Кирка, погружаясь в его разум. Еще несколько секунд и Спок открыл глаза, перенес капитана на кровать и нажал кнопку связи на стене.

– Лазарет – мостику!

– Мостик слушает, – ответил Сулу каким-то сонным голосом.

– Мистер Сулу, желтая тревога! – приказал Спок.

– Основание? – спросил рулевой.

– Мисс Хант сбежала, усыпив капитана Кирка.

– Он не пострадал, коммандер, – ответила Элис. – Прошу меня простить, но в сигнале тревоги отказано.

– Мисс Хант, что Вы задумали? – Спок едва заметно нахмурил брови.

– Я хочу вернуться, коммандер Спок. Думала, Вы меня поймете.

Перед глазами вулканца явственно встала увиденная в разуме капитана картина, где Элис улыбалась. В ее реакции было что-то нетипичное. Элис Хант не стала бы улыбаться, угрожая капитану, она не стала бы захватывать управление, если только на это не было достаточно веских причин. И Элис Хант была достаточно сильна и умна, чтобы не делать глупостей. Логика подсказывала, что он столкнулся с чем-то или кем-то, кто не был Элис Хант, а в связи с этим возникал ряд проблем – кем бы или чем бы ни была теперь Элис, она была намерена уйти в прошлое, изменить историю своего мира, встретиться с Синклером и уничтожить краб на Марсе. И ничего из этого списка нельзя было допустить. Хуже всего было то, что Спок понял, что она теперь не просто телепат – она незнакомая личность, которая явно не станет слушать приказов, хотя и убивать, вроде бы, тоже не желает. Погружение команды в сон или транс был логичен – люди, которые были не нужны, спали, остальной экипаж был под ее контролем. Все кроме самого Спока.

– Это нелогично, – произнес он в динамик. – Если Вы вернетесь в прошлое и измените историю, Вы нанесете непоправимый ущерб будущему.