Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

– И на каком курсе происходит смена ориентации в вашем чудесном институте? – а вот эта личность была вполне знакома. Рома, откинувшись на спинку стула, стоявшего на двух задних ножках, на Лемешева смотрел прямо и неожиданно тяжело. – И, чтобы два раза не вставать: отсюда можно уйти?

Александр только покачал головой. Ни смущения, ни волнения. Даже в блядских синих глазах не отразилось ни тени сомнений.

– Прецеденты были. Каждый выгорает по-своему. Некоторые даже кончали жизнь самоубийством, но некоторые счастливо живут до сих пор, все зависит от личности каждого покинувшего. Могу только сказать, что чем позже это происходит, тем серьезней и страшней последствия. Я не пугаю. Я просто предупреждаю. Если будет желание, в библиотеке есть база данных. Полюбопытствуйте на досуге. Что касается первого вашего вопроса, Роман, это уже сугубо ваша добрая воля. Считайте что вы загремели в армию на два срока.

– А меня статистика интересует, – нахально выдал Рома в ответ. – Неофициальная все равно должна быть.

– Рома, я по постелям студентов не прыгаю и свечу не держу, – фыркнул Лемешев. – Так что в этом плане вам придется довольствоваться собственными наблюдениями.

– Почему бы просто не сказать, что не знаете, ибо здесь также в первый раз? – Рома вскинул бровь и, покачавшись на стуле, вернул его в нормальное положение с громким стуком. – Но вопросов больше не имею.

– Вы меня успокоили, господин Силиверстов, – улыбнулся Александр и, подхватив стопку учебников, прошел по классу, оставляя перед каждым студентом по книге. – Раз вопросов больше нет, прошу всех открыть учебники на первом параграфе. И начинайте читать.

Напряженное молчание сменилось шелестом страниц, и сразу следом раздался дружный удивленный выдох.

– Это… что? Шутка какая-то? – первым не выдержал парень в больших очках. – Что это значит?

– Нет, не шутка, мистер Страйкер, – безошибочно определил студента Лемешев. – Это ваше задание, которое я у вас спрошу в эту пятницу. Потому совет: не теряйте время. Для вас сейчас время непозволительная роскошь.

– Мы должны выучить это наизусть? – взгляд у Силиверстова был потерянный и какой-то странный. Пробежав взглядом по первым строчкам, он мотнул головой и на секунду зажмурился, словно его замутило.

– Именно наизусть, Роман. Это НЕ невозможно, и ваши преподаватели и кураторы тому живой пример, – Александр подошел к нему ближе и опустил руку на плечо, легонько его сжав.

Рома поджал губы, напрягаясь под этим прикосновением.

– Не уверен, что смогу, – глухо пробормотал он. Явным усилием воли он распахнул глаза и впился взглядом в книгу перед собой. Шевельнул губами, словно пытаясь читать вслух и вцепился в край стола, зажмурившись. – Голова кружится.

Александр нахмурился. Прохладная ладонь с плеча перекочевала на лоб. Взгляд мазнул по вцепившемуся в книгу Симе, погрузившемуся в чтение Шеннону и вернулся к Роману.

– Попробуйте еще раз пожалуйста, – легкая щекотка вдоль позвоночника, едва уловимый запах хвои и свежескошенной травы, можжевельника и ледяной воды.

– Тошнит, – Рома помотал головой, облизывая пересохшие губы. Несколько секунд он просто сидел, а потом облегченно выдохнул, когда приступ прошел. Немного расслабился и попробовал снова. Чтобы не расплывалось изображение и не сливались строчки, провел пальцем по странице. И на сей раз сумел прочитать целый абзац прежде, чем снова зажмуриться.

– Я могу позже? Пожалуйста?

– Можете, – кивнул Лемешев. – Посидите. После пары вместе сходим к господину Линдстрему, – он медленно отошел от Романа, внимательно наблюдая за остальными студентами.

– Слышь, у тебя шрама на лбу нет? Или может еще какой хрени?.. – выдохнул Сима.

– Не смешно, – буркнул Рома, зажмурившись и дыша старательно, медленно, глубоко. – Что это вообще такое, что за абракадабра?

– Абракадабра, – кивнул Бехерович. – Но меня от нее не выворачивает, я даже почти запомнил первый абзац, так что ты либо бракованный, либо какой-то великомогучий избранный.

– На мое везение – скорее, первое. Ошиблись ребятки со мной, – Рома вымученно улыбнулся и устроил голову на сложенные на столе руки. – Может, меня отпустят?

– Вот и спросишь у ректора, – шепнул Сима и сжался, когда тяжелая рука Лемешева легла на его плечо.

– Не отвлекайтесь, господин Бехерович, – негромко обронил Александр.

– Да не вопрос, – фыркнул Сима, снова погружаясь в чтение. И так на два часа. Бесконечных, как мгновение от большого взрыва до наших дней.

– Простите, – когда урок закончился, Рома поднялся, почему-то чувствуя себя виноватым. – Я не думал, что так получится.

– Все нормально, Рома, – Александр улыбнулся ободряюще, зачем-то пощупал его лоб, приподнял лицо за подбородок кончиками пальцев, заглядывая в глаза. – Господа, учим первый параграф… завтра продолжим. Идемте, господин Силиверстов. Поговорим.

Рома кивнул и сгреб учебник со стола, выходя следом за Лемешевым.

– Такое раньше случалось?

– На моей памяти – нет. Ни когда учился сам, ни когда начал преподавать. Но Швейцарский филиал – для продвинутых студентов, так что мне сложно ответить на твой вопрос, – ответил Александр, стремительно пересекая коридор. Лестница, еще один коридор, Лестница, небольшой холл, массивная дверь, скучающий за столом парень-секретарь, увлеченно читающий «Игру престолов»…

– У себя? – спросил Лемешев у парнишки.

– Ага, – не отрываясь от книги, бросил тот в ответ. – Деймоса просил позвать… спрашивал не приехал ли Натан. Нет, не приехал…

– Спасибо, Карим, – кивнул Александр, открывая перед Ромкой дверь. – Прошу.

– Доброе утро? – Рома протиснулся внутрь и застыл у порога, чувствуя себя странно, весьма странно в этом кабинете. Никакого страха, почтения или еще чего-то. Просто… странно. Одновременно дома и где-то еще.

Лемешев легонько подтолкнул его внутрь и вошел следом, аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Доброго, – Линдстрем поднялся из-за стола и, подойдя к Роме почти вплотную, в точности повторил жест Александра в классе. Кончиками пальцев приподнял его лицо за подбородок, заглядывая в глаза. – У вас хорошая память, Роман? Сможете повторить то, что прочли сейчас на занятии, глядя мне в глаза?

Лемешев неспешно пересек кабинет и остановился у широченного письменного стола, привычно опираясь о краешек бедрами.

– Может, подождем Деймоса?

– Он подойдет как только сможет, – даже не обернулся к нему Агейр.

Роман сглотнул, на миг прикрыл глаза, воскрешая в памяти строчки. Тогда они расплывались перед глазами, но сейчас текст был виден очень четко. И почему-то состоял из обычных слов, хоть и сложенных в странные предложения, а не из хаотичного набора букв.

– У всего на свете есть свой конец и свое начало. Но иногда они совпадают. И тогда нет ни конца, ни начала. Но даже бесконечность можно превратить всего лишь в точку, если смотреть на нее под правильным углом, – процитировал Рома и вскинулся, глядя на Линдстрема почти с суеверным ужасом. – Что это?!

– Полагаю, еще одно уникальное стечение обстоятельств, которое проглядели кураторы, – бросил ректор. – Мне казалось, что филиал, занимающийся Восточной Европой в достаточной степени компетентен… Что до вас, это дислексия, юноша. Знаете, что это такое? Болезнь. Своего рода вывих… зрительных нервов, хрусталиков, и зоны коры головного мозга, которая отвечает за распознание текстовой информации. Обычная реакция на стандартный текст, но любой ключ-планар в том формате, в котором он изучается в Институте, для вас мучителен. Ваш мозг его различает, и это не может не радовать. Но различает как бы это сказать… через боль. Вы уверены что не имеете проблемы, аналогичной мистеру Шеннону? Как правило с подобными трудностями сталкиваются именно невинные… – Линдстрем по-прежнему удерживал его голову, вглядываясь в глаза.

– Вы полны сюрпризов, Роман, – Лемешев закусил губу. – Что ж, тем интересней!

– Не удивлюсь, если проявится кто-нибудь еще. Это логично.

– Логично, – кивнул Александр. – Думаешь, запечатление будет уже на первой неделе?

– Нет, – покачал головой норг. – Настолько быстро ничего не случается. Я не вижу такой вероятности…

– Если вы имеете в виду, не девственник ли я, то нет, это не так, – сухо отозвался тот, глядя Линдстрему прямо в глаза. – Почему это проявилось только сейчас? Что такое ключ-планар и запечатление?

– Агейр? – в голосе Александра отчетливо послышалось предостережение. Но господин Линдстрем ему не внял.

– Первое – психосоматертическая матрица, позволяющая раскрывать, или точней сказать, взламывать энергетические блоки, выставленные природой у одаренных. Когда блок снят – дальнейшее обучение позволяет максимально раскрыть потенциал и его способность оперировать тонкими материями. О втором, простите, вам знать рано. Но повторюсь, только пока.

Роман молчал долго, скользя растерянным, почти ошарашенным взглядом по кабинету.

– Тонкими материями? – переспросил он сорвавшимся в конце голосом. Да что тут происходит?! Мотнув головой, он отступил на шаг и зажмурился. Нервы ни к черту. Слишком много всего.

Дверь за спиной открылась и закрылась без стука. Рома обернулся и нахмурился, встретившись взглядом с незнакомым мужчиной с почти прозрачными голубыми глазами. Память тут же отозвалась и выдала имя того, кого хотел дождаться Лемешев. Деймос.

– Доброго утра, – вошедший кивнул всем и чуть заметно улыбнулся Роману. – Что-то случилось?

– Хьюстон, у нас проблема, – Александр оторвался наконец от стола и, подойдя ближе, аккуратно положил ладонь на лоб Ромы. И снова прохлада, и снова запах хвои, можжевельника, свежескошенной травы и еще ледяной свежей воды. Бодрящий и успокаивающий одновременно. Странно, но потянуло в сон. Почти мгновенно. – Признаюсь честно, я с таким сталкиваюсь впервые. Я не знаю как долго ты куратор, не знаю, видел ли подобное.

– Роман, присядьте в кресло, думаю, там вам будет удобнее, – негромко предложил хозяин кабинета.

– Меня уже не мутит, спасибо, – Рома мягко ушел из-под руки Лемешева, но приглашение принял, чувствуя себя ну очень неловко. Это ощущение ему никогда не нравилось, поэтому он начал понемногу злиться.

– Мне кто-нибудь объяснит, что именно произошло? – Деймос вскинул бровь, наблюдая за манипуляциями сначала Александра, а потом и Романа.

– Господин Силиверстов не может читать текстовые модули Введения, – хмыкнул Александр. – Его мутить начинает. Господин ректор любезно сообщил, что это такая форма дислексии. При повторе прочитанного фрагмента… короче…

– Короче – Роман прочел второй слой матрицы. А такого быть не должно. Не на первом курсе, – оборвал его излияния Агейр.

Деймос нахмурился, а потом подошел к сидящему Роману и, взяв его за руки, опустился прямо на пол перед ним. Закрыл глаза, и Силиверстов, крупно вздрогнув, начал вдруг проваливаться куда-то. Куда-то в темноту, водоворот. Вскинулся, испугавшись вдруг, что задохнется. Вцепившись в руки Деймоса, показавшиеся единственно реальными, он попытался вырваться, но это было все равно, что бороться с девятибалльным штормом. Он падал и падал, пока по глазам вдруг не ударил яркий свет. И все остановилось разом. Водоворот, падение. Только в истерике билось сердце и хотелось набрать воздуха больше. Рома распахнул глаза, оглядел собравшихся вокруг него мужчин и обмяк, чувствуя себя маленьким и сломанным. Хотелось забиться под одеяло и не высовывать нос.

– Все уже хорошо, – Деймос тепло улыбнулся и безотчетным жестом погладил его дрожащие пальцы. – Ты молодец, но тебе нужно отдохнуть. Прогуляйся до кафе, попробуй мороженого и ложись спать. Тебе это действительно нужно, – он поднялся с пола и вытянул Рому за собой. – С тобой все нормально, нам просто нужно понять, как сделать так, чтобы учеба не приносила тебе дискомфорт.

Рома кивнул, скользнул взглядом по остальным кураторам и, деревянно передвигая ногами, покинул кабинет.

– Понимаешь глубину проблемы? – Александр был серьезен. Предельно серьезен. Настолько, что становилось страшно. Да и самому Александру было страшно. За детей. Потому что один парень-проблема – случайность. Два – стечение обстоятельств. Но что-то подсказывало, что будет еще как минимум двое. И что этот чудесный квартет…

– Что ТЫ увидел, Дейм? – Линдстрем прошелся по кабинету и опустился в кресло. Привычно соединил кончики пальцев рук, поежился, глубже зарываясь в теплый твидовый жакет и намотанный на шею шарф-арафатку. Агейр снова мерз.

– Это похоже на дислексию, но это не она, – Дейм покачал головой, глядя на него и темнея лицом все больше. Он чувствовал тревогу Саши, внутренний холод Агейра, а это значило только то, что они снова начали… собираться. – Это искусственный блок. Не природный. Я не закончил медицинскую специализацию, поэтому могу ошибаться, но его мозг не нуждается в ключе. Он давно разблокирован. Поэтому у него идет рассинхрон. А что случилось и из-за чего – это надо выяснять. Но это надо идти в прошлое.

– Сейчас никак, – покачал головой Линдстрем. – Во-первых, пары, во-вторых, не лучшая идея в первый день занятий оставлять детей без присмотра.

– Дейм не единственный куратор здесь, – возразил Александр.

– Я сказал СЕЙЧАС никак, Саша, – ледяной стержень внутри зазвенел, вступая в резонанс с напряжением Лемешева. – Просто подождем пока все не улягутся спать. Нужно будет немного растянуть время, но надеюсь господин Амфимиади не растерял навыков, м?

– Выдохните, – Деймос повел напряженными плечами. Дрожало внутри, рвалось навстречу. – Мы отвыкли работать вместе, но вспомним быстро. И Гейр прав, Саша. Нам не должны помешать. Мне не нравится этот блок в его голове, а это значит, что работать придется всерьез. Как вышли на этого парня?

– Стандартный тест в течение учебного года показал достаточно развитую интуицию в бытовом плане. Он успешно предвидел неприятности лично для себя, – отозвался норг, так и не переменив позы. – Финальный тест вызвал отличный резонанс. И высокое сопротивление.

Дейм поморщился, покрутил головой, Александр обошел его и, положив руки на плечи, принялся разминать с силой, нажимая, перебирая напряженные мышцы под кожей. Больно, но хорошо.

Дейм выдохнул и благодарно улыбнулся:

– Спасибо, Саша, – и тут же снова стал серьезным. – Мне все больше хочется проверить остальных. Углубленно. Больше никаких непредвиденных и нестандартных ситуаций не было?

– Кот… Санада вчера прощупывал первогодку, Аяна. Предположу, что наш квартет уже что-то чувствует. И считает новичков если не ровней себе, то угрозой. Хоть я пока что не вижу всех вероятностей конфликта.

– Но почти уверен что конфликт будет? – выгнул бровь Лемешев, отстраняясь от грека. Вернулся к столу, налил в толстостенный стакан минералки и принялся пить воду мелкими глотками.

– Мне нужен Натан для того, чтобы действовать на все сто, – глухо обронил Агейр. – Без Натана я не эффективен. Это вы можете землю сотрясать. Но не я.

– Павел вчера разговаривал с Ромой, – Дейм нахмурился. – А он – «шестерка» Сказочника, хоть и сам довольно силен, и у него бешеная чувствительность на любое возмущение. Похоже, они действительно что-то чувствуют, но вот знают ли они, кто именно – даже не могу предположить. Гейр… Натан молчит. Если ему сказали, зачем он нужен – он может уйти в подполье, чтобы не участвовать в этом. Не могу сказать, что не понимаю его.

– Кто еще притягивается? – обернулся к Александру Агейр.

– Бехерович, – отозвался поверх кромки стакана тот. – Потенциальный оператор и очень сильный. Вот только как быстро произойдет разблокировка… Или какая-то хрень. С ними вместе ехал Шеннон, потенциальный материалист. Грек запретил мне лезть к нему в окошко, – в синих глазах заплясали искры. – Так что пришлось подселять его к третьему курсу. У тех на метатренинге тихо едет крыша, так что интересная личная жизнь парню обеспечена и через пару недель, ну ок, через месяц мы проблему решим.

Деймос улыбнулся.

– Если на самом деле именно новенькие – те, ради кого нас созвали, а не наш квартет, то я почти счастлив. Но шкуркой чувствую, что проблем с мелкими будут большие. Аян очень силен, но он не знает, что со всем этим делать и зачем, у парня нет цели, он не знает, зачем ему жить. Запечатление было бы его спасением. А Шеннон – темная лошадка. Очень темная. Но сейчас он – не самая наша актуальная проблема. Сначала надо разобраться с Силиверстовым.

– Вечером, после отбоя, – предложил Линдстрем. – Мальчика звать не будем.

– Мне достаточно его отзвука, – пожал плечами Александр. – Физический контакт не обязателен. Практика. А на тему Аяна я подумаю. Понаблюдать бы надо, чтоб больше без эксцессов.

– Понаблюдай. И с квартета нашего глаз нельзя спускать, появление новичков может их на что-нибудь спровоцировать. Так что все самое веселое впереди. Так что жду всех на поздний ужин, – Деймос улыбнулся, на короткое мгновение обнял Агейра и покинул кабинет.

– Не смотри на меня так, – обозначил ироничную улыбку Гейр. – Ты же знаешь что я с ним никогда не собирался даже. Так что твои укоризненные взгляды и ревность ни к чему совершенно.

– Прости, – Александр оставил опустевший стакан на его столе. Сожаления в извинении не было ни на каплю. – Симпатичный у тебя секретарь.

– В положении ректора свои привилегии и бонусы, – фыркнул норг. – Ладно, свободен до вечера.

– Так уж до вечера?

– На пары, Саша. Метатренинг у третьего курса. И постарайся парней не укатать. И присмотри за квартетом…

Когда за Лемешевым закрылась дверь, мистер Линдстрем позволил себе наконец закрыть глаза. И мысленно заорать.

– Итак, господа, доброго дня, – вошедший в класс Деймос был встречен нестройным ответным приветствием и любопытными взглядами. Окинув глазами лица студентов, улыбнулся про себя. Первоклашки. Никогда не надоест. – Меня зовут Деймос Амфимиади, и я буду преподавать у вас курс теории уровней. Думаю, не ошибусь, если предположу, что мистер Лемешев успел вас заинтриговать, но не успел рассказать, с чем вы, собственно, будете иметь дело, и свое место в этом, новом для вас мире.

Замолчав, он перевел дух и вытянулся перед классом:

– Но сначала я попрошу вас выслушать до конца и только потом задавать вопросы. Как бы вас не подмывало. Самоконтроль, господа, наше все. И в этом вам еще предстоит убедиться. Но пока начнем с малого. Итак… Многие из вас, если не все, сталкивались так или иначе с таким понятием, как вероятности, параллельные вселенные и прочие потусторонние вещи. Фильмы, книги, сериалы. Могу сказать сразу – что-то из показанного там имеет место быть. Но большую часть вам придется забыть. И нет, господа, это не шутка и не розыгрыш. Это все очень серьезно. И чтобы убрать скептицизм с ваших лиц… – Деймос обвел взглядом передние парты, шагнул вперед и взял с одного из них закрытый блокнот. Очаровательно улыбнулся его заинтригованному владельцу и поднял повыше, чтобы было видно всем. На мгновение опустил ресницы, а потом воздух у его руки засветился. Сияние несколько секунд дрожало у кончиков пальцев, а потом расширилось, образовав переливающийся прозрачный шар вокруг блокнота, с которым вдруг начали происходить странные вещи. Он словно разлетелся там, внутри сферы, на составляющие. Обложка, пружинка, листы. С обложки выцвел рисунок, пружинка распрямилась. Сидящие студенты дружно выдохнули, и губы Деймоса, тут же остановившего метаморфозу, дрогнули в улыбке. Так и держа руку перед собой, над которой теперь парило то, что осталось от блокнота, он прошел между рядами, чтобы каждый мог увидеть, и вернулся на свое место. Повел бровью и на обложку снова вернулись краски, проволока снова стала пружиной, и блокнот – блокнотом. Вернув его владельцу, Деймос рассмеялся про себя. Простой фокус всегда имеет успех. И всегда лучше всяких слов подтверждает серьезность происходящего.

– Надеюсь, вопрос об истинности моих дальнейших слов ни у кого не возникнет. Ибо все, что вы видели – это локальный временной сдвиг. Я показал вам, каким был блокнот до того, как стать, собственно блокнотом. Некоторые из вас по окончанию института смогут делать также. Работать со временем. Останавливать его, ускорять, замедлять и еще кучу вещей, о которых вы даже не думаете. Другие смогут предвидеть будущее, изменять его или работать с материей. У каждого из вас после окончания базовых курсов начнется специализация, но до той поры вы, господа, все равны. У вас есть Дар. У каждого свой. Но иногда он чуть больше и имеет разную направленность. Наша задача – создать условия для его развития. Ваша – учиться и понять, какая именно специализация – ваша. Большая часть разбирается в этом вопросе уже в ходе первого семестра или первой недели, но всегда есть исключения. И если кто-то из вас им станет – волноваться не стоит. Но это все лирика. А теперь к более серьезным вопросам.

Мир, в котором мы с вами живем, далеко не так прост, понятен и прозрачен, каким мы привыкли его видеть. Нашу планету, нас самих, все, что вокруг нас, пронизывают энергетические поля, имеющие разные структуры, плотность и назначение. Воздействуя на них, работая с ними, мы можем изменять мир, делая его менее опасным и чуть более комфортным. Разумеется, не все так просто и легко, но об этом вам расскажут чуть позже. Моя же задача сейчас – объяснить вам зачем это нужно и как это происходит.

Выходящие из стен института технологи чаще всего делятся на четыре категории. Нет главной, невозможно сказать, кто важнее. Имеет значение только уровень, который зависит от способностей, вкладываемых усилий и желания. Минимальный уровень каждого из вас по результатам теста признан достаточно высоким, иначе вы учились бы в другом филиале. Но и спрос с вас тоже будет гораздо больше. Равно как и налагаемая ответственность. Но давайте по порядку. И начну я, пожалуй, с наших Оракулов. Это общее понятие, но включает оно в себя гораздо больше, чем просто способность предвидеть будущее. Это десятки, сотни нитей и лент вероятностей, каждая из которых приводит к тому-то или другому событию. Оракулы видят узловые точки, которые невозможно избежать, видят шансы, пути выхода, варианты. Но изменить будущее, выдернуть, сделать главной нужную вероятность они не могут. Только наметить путь. Дальше идет работа Операторов. Тех, кто не видит других нитей, других путей, а следует лишь тем маячкам, которые для них оставляют оракулы. Они меняют вероятности и события, условия, в которых делается выбор. Самый простой пример – человеческая жизнь обычного среднестатистического обывателя. Который десятки раз за день делает свой выбор. И от того, каким он будет – зависит по какой линии вероятности он пойдет дальше. Когда мы стоим перед витриной магазина, думаем, идти ли с друзьями на вечеринку или какую рубашку надеть – все имеет значение на самом деле. Представьте себе юношу, собирающего, например, в институт. Он стоит перед шкафом и между зеленой рубашкой и черной выбирает зеленую. Ему и пока еще вам кажется, что в этом нет ничего особенного. Но девушка, с которой он столкнется на лестнице, не любит зеленый цвет. Она пройдет мимо, даже не подняв взгляд на его лицо, и они разойдутся как в море корабли, хотя если бы он надел черную – она бы ему улыбнулась, а он бы набрался смелости познакомиться. Через два года они бы поженились, и еще через год родили сына, который в будущем стал бы великим ученым. Такая мелочь, правда? Всего лишь не тот цвет рубашки, и основанная линия его вероятности растворилась, оставив другую, менее счастливую. Это то, что видит Оракул. А теперь представим себе, что тот самый не родившийся ученый очень важен для будущего. Настолько, что было принято решение вмешаться. Оракул видит узловую точку, намечает ее и отдает в работу Оператору, работа которого приведет к тому, что в тот день именно зеленая рубашка окажется негодной к носке. Как это сделать?

А вот тут в игру вступает либо хроник, либо материалист, а то и оба сразу, в зависимости от сложности случая и дальности события. Материалист, дар которого в способности изменения сущности природы, этакий живой и более расширенный вариант «алхимического камня», сморщит ковер в складку на пути нашего юноши, и тот, споткнувшись, расплещет на себя кофе. Ну, а если к нему присоединится хроник, то пятно появится на рубашке еще до того, как ее достанут из шкафа.

Деймос остановился перевести дух и удовлетворенно улыбнулся. Горящие глаза мальчишек, выражение на их лицах – стоило всего. И да, эта вот тишина – потрясенная, почти волшебная – тоже.

– Разумеется, это просто только на словах. Чтобы проделать подобное – нужны усилия и знания. Это не магия, где все случается по мановению волшебной палочки. Это кропотливая работа с энергией, так называемым «тонким миром». Знание его свойств и приемов работы с ним. В целом, если представить себе весь этот «над-мир», как его когда-то назвали студенты, то он похож на многослойный сэндвич, если его свернуть в шар и знак бесконечности одновременно. У каждого поля или уровня своя специфика, но некоторые них доступны не всем. Например, информационное поле, которые студенты называют «эфиром». Строго говоря, это не совсем информационное поле. Скорее, это напоминает ноосферу в том виде, в котором мы привыкли ее представлять. Эмоции, мысли – весь тот белый шум, который сопровождает человека всю его жизнь. Поле – это белый шум всех живущих. Его более тонкий уровень – «сверх-эфир». Это ноосфера технологов, паранормов и прочих обладателей того или иного Дара. Это – первый уровень, фактически «нулевой». Тот, который будет в вашем распоряжении уже на первых неделях. Разумеется, при условии должного старания. Все, что идет за информационным уровнем имеет общую энергетическую основу, за исключением «сумеречной зоны», о которой мы с вами поговорим позднее. «Тяжелые» уровни или уровни «тяжелой энергии» – это наше прошлое. То, что не изменить ни одному хронику какими бы запредельным не были бы его возможности. По факту это узловые точки, избежать которых невозможно, какой бы выбор не был сделан. Работать с ними можно только в «режиме просмотра» и касается это исключительно хроников. Наше будущее практически невесомо. Именно с уровня Статики начинают свою работу технологи. Это платформа. Основа. И только укрепившись на ней, установив якорь, который удержит при любом погружении, можно идти дальше. Наше ближайшее будущее. Оно изменчиво и не имеет какой-то определенной формы и намека на материальность, разобраться в нем и не сойти с ума могут только оракулы. Наше далекое будущее – это уровень Хаоса. Я не в состоянии увидеть его, но Оракулы говорят, что он похож на безумное смешение разноцветных нитей, и я склонен им верить. Но уровни будущего – вотчина Оракулов и Операторов. А между тем, и у хроников, и у материалистов есть свои. Совершенно особенные. Материалисты – это физики тонкого уровня. Атомы, молекулы, нейтроны – в их способностях видеть самые мельчайшие частицы, из которых состоят те или иные предметы и их связи между собой. Превратить воду в вино сложно, но можно. Другой вопрос – сколько усилий, знаний на это потребуется и сколько звеньев придется перебрать для достижения результата.

Хроники – тоже физики, разве что иного плана. Время – не материально. Его невозможно увидеть и пощупать. Но и на него можно воздействовать. Уровень Хроноса – это начало и конец. Бесконечность. Все секунды и миллисекунды, которые уже прошли и которым только предстоит пройти. Не пытайтесь представить себе это сейчас. Представить, осознать и принять. И, само главное, то, что я уже сказал. В этом мире, все уровни так или иначе связаны между собой. Ученые институтов изучают их до сих пор, составляют карты и сборники с описанием, содержание которых вам, господа, придется выучить наизусть. Если конечно, не хотите неприятных последствий. Любое неправильное действие, любая ошибка могут привести к фатальным последствиям, исправить которые будет невозможно даже хронику или корректору. Мы еще гости в тонком мире. Нами не изучены до конца все его правила и возможности. Например, почему после того или иного случившегося события оно, такое обычное с виду, становится вдруг узловой точкой, застывая намертво, не давая возможности изменить прошлое или лишая выбора в будущем. По факту, жизнь сама устанавливает свои законы, хотя если кто-то заикнется о Высшем разуме, никто из технологов даже не улыбнется. Называйте это как хотите – роком или судьбой, но ведь кто-то создает те самые точки выбора, кто-то ведет нас всю нашу жизнь. Мы похожи на слепых котят, тыкающихся наугад, но мы учимся. Все и всегда. Но, думаю, на сегодня вам хватит информации. Подумайте над тем, что вы услышали, попробуйте уложить это у себя в голове. Обсудите между собой. А в конце недели мы с вами снова встретимся и начнем заниматься. Кто еще не взял учебники, навестите библиотеку и полистайте на досуге первый параграф. Ну, а теперь… у кого-нибудь есть вопросы?

– Зачем все это надо?

– Как это открыли?

– Когда это началось?

– Что такое «сумеречная зона»?

– Почему это так опасно?

– Почему здесь только мальчики, а девчонок нет?

И еще десятки вопросов, часть из которых были вполне привычны, часть – еще нет. Когда их поток иссяк, Деймос поднял руку, успокаивая разошедшихся и возбужденных мальчишек, а сам устроился у края своего стола.

– Не на все ваши вопросы я могу ответить прямо сейчас. Что-то вы пока просто не поймете, что-то узнаете на других дисциплинах, но кое-что я все-таки вам поведаю. Самый актуальный, я так понимаю, вопрос – почему здесь нет девушек. Хороший вопрос на самом деле, хоть я и уверен, что Александр Владимирович вам на него ответил. Мой ответ: энергия женского начала не совместима с уровнями тонкого мира. Но это не значит, что прекрасный пол совсем не участвует. Из девушек получаются отличные технологи-медики и медиумы. Гораздо более лучшие, чем из мужчин. Хотя бы потому, что у них нет необходимости учиться так, как приходится это делать нам. У них свои собственные способы, каналы связи, если хотите. Они воспринимают информацию по-другому, используют ее по-другому. Разумеется, и среди них встречаются исключения. Еще во время моей учебы самым сильным оракулом была женщина.

Что касается истории, скажем так, открытия, то это вам гораздо лучше, красочнее и понятнее расскажут на уроках истории, а у вас их будет аж три вида: история тонкого мира, история учений и особенности Тяжелого уровня, который как вы, надеюсь, помните, фактически и есть история. А вот вопросы безопасности – очень серьезная тема. Настолько, что все четыре года, что вы будете здесь, его вам будут преподавать. Многие из вас столкнулись с неприятием окружающих. Вас научат, как вести себя в обычном мире, среди обывателей. Безопасность – это важно, это очень важно. Многие из тех, кто уже учился, но забыл или проигнорировал элементарные правила – превратились в тени, заблудившись на уровнях, в коих достаточно ловушек, трясин и болот. Здесь находится только их тело, все остальное – уже никогда не вернется. Но это крайний, самый крайний случай. Гораздо больше на свете Потерянных. Это те, чей Дар ушел. Навсегда. Поэтому никогда не пренебрегайте советами отдохнуть и прислушивайтесь к сигналам своего тела и мозга. Сонливость, утомляемость – это и в тонком мире первые симптомы переутомления. Но если в обычном материальном мире от них можно избавиться, банально выспавшись, то в вашем случае восстановление – гораздо более долгий и трудоемкий процесс. Но даже в таком случае Дар возвращается рано или поздно. По-настоящему Потерянным технолог может стать, если он сам этого хочет. Истово и сильно хочет расстаться со своим даром. Это происходит, это работает. Религиозные убеждения, принципы, давления обстоятельств – причины могут быть разные и уважительные. Никто не вправе осуждать, принуждать и останавливать. Второй способ стать по-настоящему Потерянным – совершить преступление. Может, не наказуемое с точки зрения обычной морали, но недопустимое в тонком мире. Например, сознательно бросить в беде, оставить без помощи или подставить под угрозу чью-то жизнь. Поэтому если вы трусите, если не в состоянии забыть на время работы личную неприязнь – вам не место в тонком мире. Вам всем придется заглянуть внутрь себя. Разобраться в себе, своем характере, слабых сторонах. Это вопрос вашего выживания. Это нужно не нам, а вам. В первую очередь – вам. Ибо потерявшие дар не по собственному желанию, а по наказанию… как правило, заканчивают очень плохо. Не самая приятная перспектива. Но еще менее приятная – потерять дар на уровне, попав в ловушку. Их немного, но они есть, они отличаются и очень опасны. Например, Черные дыры, подобно тем, что есть в космосе, высасывают энергию. Всю энергию вместе до капли. Без подпитки искра Дара гаснет навсегда. Попавшие в Заводь со своим рассудком расстаются навсегда, для них жизнь превращается либо в день сурка либо в бесконечное ничто. И это только два типа ловушек.