Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

– За падлу меня не держи, да? – улыбка стерлась с лица Симы. Черты затвердели, заострились как-то вдруг. Под светлой кожей заходили желваки. – Мне на самом деле пох, спал он с кем-то или нет, – говорил он негромко, скорее свистящим шепотом. – Да хоть со спрутом, это сугубо его дело…

«Чудо» в коридор выбралось самостоятельно. Посвежевшее как-то сразу. Благоухающее белым шоколадом. По всему видать принял душ. И даже переоделся.

– У меня сосед кажется кто-то из старших, – немного неловко улыбнулся Чед.

– Это ты из чего вывод такой сделал? По сантиметровой толще грязи на зимних сапогах в шкафу? Или лично познакомиться довелось? – Рома непринужденно улыбнулся. – А мы решили сходить поесть, а то сэндвич господина куратора давно переварился.

– Учебники на полке – третьего курса, – развел руками Шеннон.

– Логично, – хмыкнул Рома. – Ну, ты с нами?

– Конечно он с нами! – убежденно кивнул Сима. – Обед – святое, даже если он ужин.

– О, мистер Шеннон, вы обзавелись личным секретарем? – Ромка состроил самую серьезную мордочку, какую только смог изобразить.

– Предпочту назваться «персональным помощником в суровом бытии» – фыркнул Сима.

Шеннон негромко рассмеялся.

– Благодарю, господин помощник, – фыркнул он и кивнул на висящую на стене схему. План по этажам что и где находится, куда топать чтоб попасть в кафе, библиотеку, где находится учебный корпус, где спортзал и бассейн, где зимний сад.

– Это – рай на земле, – убежденно заявил Сима.

– И это он еще уверяет, что не серафим. Однако как выглядит рай – вполне в курсе, – пробурчал Рома себе под нос, но так, чтобы все присутствующие его обязательно услышали. – Чем только платить за этот рай будем, м?

 – Натурой, блин, – толкнул его локтем в бок Сима и тут же поиграл бровями, выразительно так, ехидно.

– В договоре было сказано что питание для студентов бесплатно, – еще раз сверившись со схемой Чед уверенно направился в сторону, где должно было находиться это самое кафе.

– Думаешь, тут таки мальчиков для борделей готовят? Поэтому никаких девочек, девственности и алкоголя, чтобы раньше времени не спились? – Ромка вскинул бровь и направился следом. Интересное предположение, кстати. Весьма жизненное. С учетом отсутствия каких-либо вступительных экзаменов, конкурса и информации в интернете.

– Не, ну, а чего? Вот ты на себя в зеркало давно смотрел? Мальчик-ромашечка, глазищи наиииивные, ресницы что твои опахала! – фыркнул Сима. – Или вон Чед, – херувим манерно надул губы, пытаясь придать своим собственным «бантикам» абрис полных чувственных губ англичанина.

– Слишком сложно, – Силиверстов честно задумался, а потом покачал головой. – Но так мы вернулись к самому началу – какого хрена мы здесь делаем и почему мы. И, судя по всему, это не только нас интересует. Вон, смотрите, еще первоклашки. Только какие-то совсем мелкие, – он кивнул в сторону небольшой стайки мальчишек, старшему из которых едва ли исполнилось шестнадцать. Впрочем, они все были похожи друг на друга, а возраст по внешности Силиверстов никогда определять особо не умел. – А еще я знаю, где столовая. Жареным мясом уже пахнет.

 – Может, правда какие-то таланты? – пожал плечами Чед.

– Угу, я вот мастер спорта по пожиранию шашлыков! В смысле барбекю по-вашему, – поправил сам себя Сима, торжественно ступая в просторное уставленное столами и столиками помещение. – Аллилуйя!

– Повара нашли в твоем лице благодарного ценителя, – Рома скромно пристроился за последним стоящим в очереди с подносом и огляделся. Просторное помещение, светлое, чистые столики на четверых – действительно, как кафе. И, судя по небольшому количеству народа, либо приехали еще не все, либо они все пропустили. Ну или тут в принципе народа немного.

Правда народ, во всяком случае отдельные представители были весьма странными. К примеру в самом дальнем углу, у самого окна, сидел парень. Перед ним на столе лежал раскрытым увесистый том. И кажется, парень должен был читать нечто с открытых страниц. Но он просто сидел, уставившись, равномерно покачиваясь, уставившись точно бы в одну точку впереди себя.

– Ээммм… – задумчиво протянул Сима.

– Может, он зачет не сдал и ему теперь грозит какое-нибудь взыскание? – предположил Шеннон.

– Может, – Рома рассеянно пожал плечами, почувствовав себя вдруг странно. Словно мир чуточку сдвинулся и снова встал на место. – Интересно, пиво здесь есть? Ну, для особых случаев. Учеба еще не началась, так что теоретически нам еще можно. За встречу, например. – Взгляд притягивало, примагничивало что-то в стороне. Ромка обернулся да так и застыл, глядя на сидящего в самом углу парня-азиата, на фоне всей толпы выделявшийся тонким красивым, откровенно нежным лицом и темной тенью на нем. Он не читал, не смотрел по сторонам, и в своей тарелке почти что ковырялся, мыслями летая явно далеко.

– Оп-ля, – проследив за его взглядом, припечатал господин Бехерович. – Кажется это и есть мой чудесный сосед по комнате… еще один милейший фрик… хотя и красивый. Может это школа моделей? Или эскорта?

– Твой сосед? Ты же его даже в глаза не видел. Или думаешь, что он тут единственный, не читающий по-английски? – Рома покосился на странного парня и, сгрузив на поднос большую тарелку с картошкой фри и салатом из горошка, направился дальше, прикидывая, стоит ли рискнуть и попробовать что-то, смахивающее на поджарку.

Шеннон выбрал пюре, рыбный стейк и какой-то салат, прибавив еще маффин и кажется какао. А вот Сима в стейках себе не отказывал…

– Так это… ты здесь много азиатов видишь? А мой сосед явно с иероглифами не просто дружит, но и сожительствует.

– Вижу, – хмыкнул Рома, поймав краем взгляда движение у двери. – Азиата вижу.

«Азиат» был не один. И был явно с примесью европейской крови. Очень необычная и притягательная внешность. Остановившись в дверях, он медленно огляделся, склонив голову к плечу, и замер, заметив «собрата» за столиком. Тот, привлеченный движением, вскинул голову, несколько секунд изучал вновь пришедших и снова вернул свое внимание тарелке. Словно оскорбленный этим игнором, полукровка усмехнулся уголком губ и, легко и плавно ступая, направился к его столику. Остановился в шаге и… Ромка сморгнул, когда ему показалось, что он словно попал в замедленный кадр. Видел, как медленно открывает рот парень за соседним столиком, как долго, очень долго падает соскользнувшая с его подноса вилка. А потом все снова стало нормальным. Только парень-полукровка уже был у входной двери, а маленький азиат – стоял рядом со стулом и смотрел вслед, стиснув кулаки. Удивление, страх упрямство искажали черты лица, так и просящегося в какое-нибудь аниме. Рома мотнул головой и отвернулся, борясь с ощущением подкатывающейся тошноты.

– Интересный у тебя сосед, Серафим, – прохрипел он, сглатывая вязкую слюну. – Красавчик тот еще.

– У нас такие выверты называют «сверхъестественным» – заметил Чед, явно не пропустивший странного эпизода.

– А у нас просто «бесовщиной», – эхом отозвался Сима. Кажется к новому прозвищу он начинал привыкать.

– И что, это никого, кроме меня, не удивляет? – Рома изучал содержимое стакана с соком. Слишком внимательно на сторонний взгляд.

– Истина где-то рядом, – процитировал Бехерович. И тут же получил одобрительный тычок в плечо от Лорда. Явно в анамнезе фаната «Секретных материалов». – Пугает, Ром, до икоты. Но мы тут и будем вертеться.

Силиверстов только головой покачал и, подхватив уже полный поднос, направился прямиком к столику азиата.

 – Привет. Можно с тобой?

Тот нахмурился, очень выразительно покосился на пустующие столики, а потом просто чуть сдвинул свою тарелку, давая место. Рома кивнул и устроился напротив, протягивая руку.

– Роман Силиверстов, Россия. Если ты обосновался в пятнадцатом корпусе, в шестом блоке, то мы соседи.

– Аян, – коротко ответил тот, поколебался немного, но все-таки коснулся его ладони кончиками пальцев. – Я надеялся, что останусь один.

– Откровенно, – Рома кивнул и поежился, почувствовав тяжелый изучающий взгляд. – Но я тебя еще как понимаю. У меня самого пока соседа нет, а вот тебе достался вон тот тип, – он кивнул в сторону Симы, незаметно оглядываясь в поисках наблюдателя.

Снова движение у входа. На сей раз у порога стоял господин Линдстрем собственной персоной. Все в том же свитере крупной вязки, тот же домашний вид в целом, вот только взгляд льдисто-голубых глаз… он был напряжен. До предела. Собран. И смотрел он в их сторону.

– Не «вон тот тип», – возразил подошедший Сима. – А Симеон Бехерович, Украина, – покладисто представился он.

– Полагаю, мы все еще не адаптировались и не свыклись с мыслью что будем жить здесь какое-то время, – миролюбиво заявил Чед. – Шеннон, Чед Шеннон. Рад знакомству.

Роман перехватил откровенно недовольный взгляд Аяна и пожал плечами, виновато улыбаясь:

 – Эти сиротки со мной. Во всех смыслах. Мы все живем в одном блоке. Так что привыкай, видеться придется довольно часто.

Аян поджал губы, демонстративно вздохнул и нахмурился, заметив наконец «викинга» на пороге.

– Не обижайся на убогого, – Сима за словом в карман не лез, вернув шпильку. – Он не со зла, так, по доброте души.

Между тем норг подошел к ним, как-то очень стремительно и незаметно преодолев разделявшее их расстояние. Остановился рядом со столом. Взгляд потеплел и теперь скорее напоминал подтаявший на солнце тонкий ледок.

– Все в порядке, Аян?

– Да, вполне, спасибо, – улыбка Аяна была теплой и благодарной. – Обычное дело, признанный монстр решил проверить новичка.

– Дедовщина в Институте как-то не практикуется… ни гласно, никак, – очень спокойно и удивительно мягко заметил господин Линдстрем. – Так что этот случай из ряда вон…

– Та ты шооо… – по-украински выдохнул Сима, таки опуская свой поднос на стол и присаживаясь на весьма удобный мягкий стул.

– Не стоит иронизировать, господин Бехерович. Со временем вы сами поймете, что я прав.

– Он не пытался меня использовать, – Аян покачал головой, глядя только на Линдстрема. – Всего лишь немного… – он замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, – прогнуть. Может, посмотреть, как я отвечу на воздействие. Он очень сильный. И я не понимаю, почему я вдруг мог его заинтересовать.

– Я так понимаю, спрашивать что происходит – смысла нет? Ответа я все равно не получу? – Рома начал злиться. Вокруг происходила чертова уйма вещей, смысла которых он не понимал. Все вокруг говорили одними загадками, странно себя вели и не желали ничего объяснять. Это бесило и напрягало. Наверное, не будь рядом троих парней, которые знали не больше него – он бы давно закатил бы показательную «истерику».

Господин директор жестом предложил всем рассесться. Забавно, но вокруг них народу определенно поубавилось.

– Не стоит демонстрировать свое негодование, Роман. Никаким образом. Истерик не люблю, да и вы для них слишком… уважаете себя и остальных. – Агейр обошел стол и, придвинув стул от соседнего, присел, привычно закинув ногу за ногу. – Видите ли, на некоторые вопросы я ответить не могу. Не не хочу, а именно что не могу. Система обучения накладывает на преподавателей и кураторов определенные ограничения. Это важно для вашего персонального самоопределения. Как если бы к примеру, я вам рассказал что в будущем вы станете художником. Но вы сейчас хотите стать музыкантом, а значит станете сопротивляться и наломаете дров. От этого ваш путь к художественной стезе всего лишь усложнится. Или вместо классической школы займетесь каким-нибудь диким кубизмом, и к главному творению своей жизни придете уже при смерти.

– Это самый содержательный ответ из всех, что я слышал сегодня, – Рома слабо улыбнулся. – Но мне почему-то кажется, что вот он, – короткий кивок в сторону Аяна, – знает больше, чем мы.

Линдстрем улыбнулся. Дернул уголком рта, означив улыбку и все.

– Просто Аяну прилетело, как у вас говорят, основательней чем остальным.

– А вы не боитесь оставлять его с нами? – в глазах Романа затанцевали черти. – Нас много, мы соседи, можем и защекотать в качестве пытки.

– Я щекотки не боюсь, – Аян кинул на него странный взгляд.

– Не ревнивый, значит?

– Что? – Аян нахмурился, пытаясь понять, какое отношение отсутствие страха перед щекоткой может быть связано с ревностью.

– Забей, – Роман поморщился, в очередной раз напомнив себе, что в этом месте его идиомы могут быть поняты в лучшем случаев одна из ста – и то Симой.

И снова призрак усмешки.

– Не боюсь, скорее ад замерзнет, чем вы сознательно причините вред тому, кто вам интересен.

Роман вскинул бровь:

– Не слишком поспешный вывод для пяти минут разговора?

На сей раз улыбка господина директора была широкой. Широкой, роскошной, открытой. И не без легкой иронии.

– Я ознакомился с вашими характеристиками, господин Силиверстов. Так что вполне могу сделать определенные выводы. Да, господин Бехерович, с вашими характеристиками и биографией я ознакомился тоже. Это моя работа. И о мистере Шенноне я тоже знаю почти все. И обо всех, находящихся в стенах этого учебного заведения. Прошу вас, ужинайте, – Линдстрем поднялся со своего места, вежливо кивнул студентам. – Если будут какие-то проблемы, обращайтесь к одному из преподавателей или кураторов. Или сразу ко мне.

– Если каждый будет обращаться к ректору, бардак будет, – проворчал Рома, чувствуя странный взгляд Линдстрема. Вообще, интересный был субъект. Холодный, отстраненный, а улыбка теплая. Или это так только кажется.

– Спасибо, – Аян вежливо кивнул за всех разом, а когда мужчина ушел – наградил Силеверстова недовольным взглядом, на что тот только повел плечами.

– Что? Я, между прочим, имею право. Здесь только и делают, что туман напускают. Ты вроде тоже первокурсник, а знаешь больше.

– Только необходимый минимум. Меня забрали прямо из дома. И я благодарен за то, что мне жизнь спасли. Ректор со мной неделю рядом сидел, пока я в себя приходил.

Рома поджал губы и с тихим рыком на русском «Как же вы меня уже сегодня заебали», встал из-за стола. Сгреб поднос с почти нетронутым ужином и, оставив его у окошка для грязной посуды, вышел на улицу. Плевать, что на него как на истеричку теперь смотреть будут. И на японца этого то же плевать.

– Бляяя, – вздохнул Сима, так и не дожевавший свой стейк. – Ну что за человек?!

– Здесь круглосуточное кафе, – заметил Чед-всезнайка. – Так что ты вполне можешь взять что-то для него.

– Могу, – Сима старательно запихивал в себя прожаренное мясо. – …офроф ф фом, фофу ли…

– Чего? – не понял мистер Шеннон.

– Вопрос в том, хочу ли, – прожевав и выдохнув заявил Бехерович. Проблема заключалась в том, что хотел. Да. – А ебать его никто еще не начинал! Прости, парень, – извинился он перед Аяном. – Это такая славянская идиома. Он просто огорчился, что его не понимают и ничего не рассказывают. Ну знаешь, такой себе пунктик по поводу тотального контроля.

Аян, смотревший вслед ушедшему, кивнул.

– Незнание пугает, я знаю. Это трудно принять сразу. Все, что здесь происходит. Времени на адаптацию нет, – он говорил короткими, словно обрубленными фразами. Звучало это довольно странно, особенно, что нормально говорить он вполне умел. Говорил же как-то раньше. Но продолжать разговор он явно не желал. Встав из-за стола, он аккуратно сгрузил тарелки и застыл в нерешительности у стола. Как человек, знающий, что надо что-то сказать, но не понимающий, что именно будет уместным. – Спасибо за компанию. Я не буду закрывать дверь, если ты решишь еще погулять, но, пожалуйста, не очень шуми. Я очень трудно засыпаю.

– Эй, Ян, – Сима поднял на него взгляд и ободряюще улыбнулся. – Я не говнюк. Не бойся. Лезть не стану, делать гадости тоже. Прорвемся!

– Меня зовут Аян, – вежливо и прохладно отозвался тот, скользя взглядом мимо. – И я уверен, что ты не плохой человек. Всего хорошего. Мистер Шеннон, – он кивнул и неторопливо отошел.

– Восточная философия… – вздохнул Сима, провожая его взглядом. Никогда еще он вот так не балансировал на грани фола. Ощущение того, что идешь по тоооненькому ребру и стоит только подуть ветру, как навернешься. В ту или иную сторону. И хрен тебя что удержит.

Он не понимал что он здесь делает, кто все эти люди и как себя с ними вести. Дома было проще. Дома все такие как он. Раздолбаи или нет. Но все понятные. Свои в доску. Одноклассники, приятели со двора, брат…, а тут просто какое-то взаимопроникновение культур получается. То есть НЕ получается. Вот и этот, чего, спрашивается, надулся?

– Прости? – выгнул бровь Чед.

– Конфуций, говорю… не понимаю я людей, – раздраженно бросил Сима.

– Если тебя это утешит – я тоже не понимаю, что происходит. Просто вот так все совпадает, просто это на какое-то время надо принять, – пожал плечами англичанин.

– Ну ты и Кант…

– Кант – немец. А я из Великобритании, – фыркнул мистер Шеннон. – Ты пойдешь за Романом?

– Да куда я от него денусь? – вздохнул Бехерович, сгружая грязную посуду на поднос. – Увидимся утром?

– Увидимся, – кивнул «аристократ».

Оставив поднос у окошка приема, Сима вернулся к стойке раздачи и попросил с собой пару булочек, спелое яблоко. В нагрузку ему дали завернутый в золотистую фольгу сыр и герметичную кружку какао для того вот удравшего голодного русского… вот только где, бля, этого голодного русского искать?

– Эээй, психованный русский! Я тебе пожрать взял, ты где? – заорал Сима, наплевав на дебилизм происходящего. Ничего, потерпят, вопли – это ненадолго.

Но «психованный русский» находиться не желал. Ни у фонтана перед административном корпусом, ни на спортивной площадке, на которой уже собралась небольшая команда поиграть в баскетбол, ни даже в подобии парка, который Сима обнаружил, свернув наугад.

Роман нашелся, когда терпение было уже на исходе. У соседнего корпуса общежития, устроившись на спинке кованой лавочки, он с задумчивым, чуть ли не мечтательным видом слушал незнакомого парня, подпирающего стену. Ростом с самого Рому, копной темно-русых волос, постоянно лезущих в глаза, и небольшим кольцом в ухе. Он первым заметил Симу. Оценил пакет в его руках, покосился на Рому и замолк, явно давая возможность пообщаться.

– Сыш… голодающий Поволжья, чего распсиховался? – Сима подгреб ближе и присоседился на лавочке, протягивая пакет Силиверстову.

Тот посмотрел на него с подозрением, поколебался немного, а потом все-таки взял, зашуршав бумагой.

– Да достали все загадками говорить. Лучше бы вообще молчали, – он с остервенением вгрызся в булочку, прихлебывая какао. – Познакомься, кстати, это Павел, – кивнул он в сторону молчащего парня. – Второй курс, белорус. Паша, это недоразумение – Сима, приехали вместе. Серафимом не называть, это моя прерогатива. Придумаешь другое.

– Я не недоразумение, – Бехерович пожал руку нового знакомца. – Да даже если недоразумение, то этот убогий умеет достать кого угодно до самых печенок. Не знаю чего я это вот о нем переживаю и забочусь!

– Мне вот тоже интересно, – ухмыльнулся Роман, уминая сыр. – Наверное, это потому, что я такой неотразимый. Ну там, глаза наивные, ресницы – опахала.

– Влюбился? – тут же сделал предположение Павел, пряча улыбку в уголках губ, слева от которых виднелся небольшой шрамик.

– Во, сечешь фишку, наш человек, – Ромка радостно усмехнулся. – А то вокруг один английский. И твоих «крылатых» фраз никто не понимает.

– Да ну тебя, Ромусик, – отмахнулся Сима. – Тухло шутишь. Захочу влюбиться – в Лемешева втрескаюсь. У него тоже ресницы-опахала. Или в японца этого, он хоть на девочку похож. Все как в аниме. А ты что, ты церебральный хентай просто. Щупалец только нет.

– Я же говорил – хоть горшком. Только я вряд ли откликнусь, не пойму, что меня, – Рома пожал плечами. – С японцем тебе жить, так что… кто знает… А Лемешев… Вот, кстати, Павел Борисыч, – обратился Рома к новому знакомцу, делясь с ним второй булочкой, – что скажешь о кураторах этих?

Паша булочку принял, откусил кусочек и вздохнул.

– Ну… много не расскажу. Лемешева этого мы здесь раньше не видели, новенький какой-то. Ректор суров, но справедлив. Арестов тоже суровый, но ехидный, к нему на язык лучше не попадаться. Грек с юмором, но взгляд иногда у него такой тяжелый, что к земле пригибает. С ним надо четко границу дозволенного знать. Тут ведь как… главное – слушаться и четко выполнять, что говорят. Иначе ничего хорошего. Совсем ничего. К дисциплине специально не приучают, сам приучишься за милую душу. И, кстати, если с соседом не повезло, всегда можно переехать, но на моей памяти только один раз так было. Да и то потом снова съехались.

– Кому-то не нравится что тут все тайнами и недоговорками пичкают? – склонил голову к плечу Сима. – Вот, мил человек тоже тут… недоговаривает. Грек какой-то, Арестов… переезды… я свободный человек, да и директор тутошний вроде нормальный мужик, никому руки не выкручивал. Не при нас. Правда пацанам тем наверное по рогам досталось.

– Поначалу всегда трудно. Но это быстро проходит. Мы такими же были, – Павел толкнул Рому в плечо, чтобы тот подвинулся, а сам устроился рядом. – Грек – это Деймос Амфимиади, отличный препод, если давать себе труд его слушать. Сначала он нашим куратором был, а потом его у нас забрали. Арестов – это что-то вроде службы безопасности с бонусом в виде обучения азов и правил существования. Очень советую ловить каждое слово, второй раз он не повторяет. Говорят, должен был приехать позже, но случился форс-мажор. Этот твой «как в аниме». Он, кстати, тут уже почти месяц живет. Что за пацаны и за что по рогам?

– Мы приехали, а они во дворе из лука стреляли. Чуть в Ромусика не попали, – кивнул в сторону «партнера» Сима. – Слуууушай…, а диплом какой дают? Ну я имею в виду, чему учат? Никогда не слышал о профессии «специальный технолог».

– Чуть – не считается, – отозвался Павел, и Рома тут же встрял.

– Это у тебя не считается. А если бы я вовремя не свалил, не сидел бы сейчас тут, а лежал где-нибудь в морге, да за вами с облачков наблюдал.

– Вовремя свалил, говоришь, – Павел тут же хищно сощурился. – А у тебя, случайно, колоды Таро с собой не имеется?

– Имеется, – Роман нахмурился. – А у тебя есть что сказать?

– Да, – Павел ловко соскользнул со скамейки, на которой только устроился. – Буду за тобой наблюдать. Нынче с пифиями у нас сложно, на вес золота почти. Так что еще встретимся. Все, бывай, – он хлопнул его за плечо, кивнул Симе и исчез, растворившись в подступающих сумерках.

Рома только грязно выругался и, скрутив пакет, с силой швырнул его в сторону недалеко стоящей урны.

– И только попробуй сказать, что я зря психую. Что это вот сейчас было? Я себя не идиотом даже чувствую, а полным дауном.

– Гордись, у тебя карты Таро, а у меня вязальные спицы и нитки, – раздраженно дернул плечом Сима. – Ладно, подъем, психованный русский. Идем по комнатам. Может, к тебе уже кого подселили, а ты ни сном ни духом.

– Один хрен, – огрызнулся Роман, но все-таки встал. – Никого у меня там нет. Задницей чувствую. И… спасибо. Что не дал помереть голодной смертью. Мороженое, так уж и быть, завтра поищу.

В блоке они разбежались. Каждый в свою сторону. Сима махнул рукой, бросив негромкое «Доброй ночи», и скользнул в комнату. Тихо-тихо, стараясь не разбудить Аяна, если тот все-таки уже спит.

Комментарий к 3. Я знаю, что ничего пока непонятно. Совсем, как нашим парням-первоклашкам. Первый урок все расставит по своим местам ;)

====== 4. ======

4.

– Доброго утра, первый курс!.. – отвратительно бодрый, бесподобно красивый и премерзки жизнерадостный Александр Лемешев вошел в просторный учебный класс. Группа – двадцать парней со всех концов мира. Европейцы, азиаты, кого тут только нет. И все смотрят на преподавателя.

Идеально отглаженная белоснежная рубашка, но ни галстука, ни запонок, и рукава подвернуты до локтей, открывая красивые сильные предплечья. И воротник на шее не застегнут до конца. Классические брюки, дорогая обувь. Волнистые темные локоны перехвачены на затылке ремешком. Денди…

– Кое с кем мы уже знакомы, остальным представлюсь: Александр Лемешев, и ближайший семестр я буду читать у вас очень важную дисциплину, самую важную для осознания вашей будущей профессии и выбора дальнейшего пути развития. Это – Введение в специальность. Кроме того, господин Линдстрем попросил меня коротко ознакомить с правилами поведения в Институте. И о том, что всех вас ожидает в ближайшее время. Итак…

Александр остановился по центру, а потом плюнул на официоз и торжественность момента и просто оперся бедром о ближайший стол и улыбнулся малость прифигевшему первогодке.

– Математика, литература, всемирная история, география, политические и социальные науки, психология, языки, медицина и многое другое. На протяжении нескольких лет вы будете изучать все это. Вы полюбите стройность и красоту формул. Для вас они станут лучшими друзьями, даже те, кто до сих пор не любил математику… парни, поверьте, решение логарифмов и интегралов – это самый настоящий экстаз, особо же после сдачи промежуточных модулей. Многие из вас познают дзен временного континиума. О, время для вас будет тянуться и тянуться, бесконечно, и я завидую тем, кто научится втискивать во временной поток чтение книг и изучение суахили, тсонго или арамейского… Сегодня для вас открывается совершенно восхитительный мир специальных технологий. Для начала вы, конечно, проклянете тот день, когда получили документы о зачислении, – Александр рассмеялся, окинув взглядом притихшую аудиторию. Все верно, до сих пор с ними так не разговаривали и покровов тайн не раскрывали. Так что теперь парни не то что шелохнуться, они вздохнуть лишний раз боялись. – Признаюсь, я сам когда-то проклинал этот день, – не удержались от смешков. Прекрасно. – Но однажды понял, что я на месте. Там, где должен быть. И с теми, с кем должен быть. И хочу. – Он тряхнул головой и не удержался от очередной усмешки. Парни отзеркалили его движение. Забавно, никогда не замечал, чтобы его голос вызывал наваждение. Такого свойства у него не было. Вернее… давно уже не было. Неужели?..

Заботливо рассмотреть внезапную мысль, аккуратно придерживая за хвостик. Со всех сторон. Понюхать. Попробовать на вкус. Насколько она теплая. Как плавно индиго перетекает в шершавость и правильный овал… о нет, это уже холодная капля. Нет, горячая искра. Все…

– Итак, не будем же терять драгоценное время! – Лемешев хлопнул ладонью по стопке из 20 тонких книг. Обложка ни о чем. На форзаце – «Введение в специальность». Ни автора, ни года, ни издательства. Безликий учебник неопределенного предмета. – Каждый день мы будем видеться с вами в этом классе. Два часа вы будете читать те параграфы, которые я вам буду задавать. В пятницу у нас с вами зачетный день, во всех отношениях! – снова смешки. Кажется им понравилась идиома. – Я попрошу старосту расписать порядок сдачи зачета. Для каждого ответа выделите пожалуйста ровно пять минут. Этого будет достаточно. Итак, формат зачетного занятия: вы читаете мне наизусть те параграфы, которые читали всю неделю. И это все, что касается нашей с вами дисциплины. То, что задание может показаться излишне простым, пусть вас не смущает. Без знания параграфов на других профильных дисциплинах вы просто не сможете двигаться дальше. Ваше сознание будет не в силах вместить новые знания. Просто не сумеет их распознать, потому мой вам совет: старайтесь, господа. Это на самом деле очень важно, – он выдержал паузу. Завороженные. Да, парни, тайны имеют свойство становиться явью. Некоторые разочаровывают. Но некоторые погружают, нет, швыряют в самый настоящий омут. – Далее. С сегодняшнего дня начинает действовать запрет на алкоголь, наркотические вещества и прекурсоры. Если вам дороги ваша жизнь и здоровье, а также нервы преподавателей и кураторов, огромная просьба воздержаться. И сдать все купленное в «дьюти-фри» в кафе. Все переданное пойдет на чудесную выпечку. Ромовые бабы здесь готовят выше всяких похвал! Если кому-то плохо, кто-то заболел, обращайтесь к нашим медикам. Не лечитесь самостоятельно, это может быть очень опасно для вас… Вопросы?

– Почему мы?

– Как вы нас выбрали?

Экзамены, тесты, почему нельзя алкоголь…

Вопросов было много. На разных языках, заданные с разной экспрессией. Кто-то поднял руку, кто-то попытался встать сам, но был остановлен соседом. А кто-то молчал, отвернувшись к окну с задумчивым и хмурым видом.

Он отвечал. Что алкоголь и вообще химия влияют на центральную нервную систему. Влияют и очень сильно на одаренных людей, а вы, парни, несомненно, одаренные каждый по-своему. И таланты у каждого свои. Вот у всех же интуиция очень развита, правда? И это тоже талант, для некоторых – самый что ни есть главный для выживания и жизнедеятельности. Так вот, даже обычное пиво способно вас убить, потому что особым образом действует на вас и блокирует то, что мы называем «тонким телом»… да это научный термин, да, это не учат в обычных университетах, да, это «для избранных». А вы – те люди, которые этими избранными могут стать. По окончании Института, вестимо.

– Каждый из вас прошел своего рода тест. Даже если вы об этом впервые слышите, это не означает что его не было. Наш Институт не вполне обычен, хоть и не Хогвардс… так что и тест вступительный был не в классическим смысле слова тестом. Те, кто его прошел и прошел с наилучшими результатами, попадают сюда.

– Ну, а девушки и секс? – Понять, кто задал вопрос, было невозможно, но стоило ему прозвучать, как все остальные заинтересовано притихли.

– К сожалению на время учебы девушки проходят по той же статье что и алкоголь с наркотиками, – вздохнул Александр. – Окей, короткая лекция для вынужденных страдальцев. Если вы считаете что только вам тяжко придется, вынужден вас огорчить, ваш покорный слуга тоже через это проходил… Как вы знаете, жидкости наш организм вырабатывает разные. И сперма относится к тем, которые напрямую дают жизнь. Как и кровь. Но кровь поддерживает персональное существование, сперма же сама является квинтэссенцией жизни. Женщины самой природой предназначены для рождения. С точки зрения высоких материй и тонкого тела во всех его планах и проявлениях, в процессе занятий сексом с женщиной вы, господа, отдаете посредством спермы также и заряд энергии для зачатия. Даже если при этом на вас пресловутое изделие номер два. Вы можете посчитать все сказанное мной бредом. Однако, к сожалению, это все факты, проверенные научно и обкатанные не одним поколением технологов. Так что ближайшие четыре года, увы и ах, справляйтесь своими силами. Секс сам по себе гм… всплеска такого характера не вызывает. Его вызывает именно близость с женщиной.

Последовавшее вслед за этим молчание можно было смело назвать шокированным. Кто-то неуверенно улыбался, решив, должно быть, что это шутка, кто-то краснел, кто-то упорно смотрел в пол с угрюмым видом.