Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Фрей – отдельная тема, если его правильно «развернуть», он станет одним из сильнейших корректоров, а это редкость. К нему почти ничего не цепляется, так уж задумано природой, – Марек улыбнулся уголками губ. – Я знаю, что что-то происходит, но знаю не больше твоего. И это меня беспокоит. Единственное, что приходит мне в голову – жертвами этой «бессонницы» становятся те, кто не успел найти «якорь» или пару, включая старшие курсы. И твой мальчик тому подтверждение. Хотя я могу быть не прав.

– Попробую что-нибудь выяснить, – вздохнул Тим. – Кстати… Как ты посмотришь на маленькую увольнительную буквально на один вечер? Мне очень нужно в город. Забрать с почты несколько пакетов с заказами. Первоклашкам все равно в город выбираться нежелательно, да и ты им разрешение вряд ли подпишешь. А мы могли бы погулять. Немножко.

– Я склоняюсь к тому, чтобы вообще никого не выпускать, пока не разберемся с тем, что происходит, – Марек со вздохом встал из кресла и подошел к окну. – Да и курьерскую доставку никто не отменял. Как раз для таких случаев.

Черт-черт-черт…

Этот совершенный треугольник: широкие плечи и узкие бедра. Хочется немедленно прижаться к нему всем телом. Обнять за талию. Уткнуться лицом в шею. Кто ж знал, что иногда «якорь» не означает стабильности, особо если до этого момента нормального секса не было года три!

Когда Тимур снова получил контроль над собственными мыслями и заодно телом, он стоял за Мареком, обеими руками обняв его и для верности уткнувшись носом меж лопаток.

– Вы так непреклонны, господин Арестов?

Марек накрыл ладонями его пальцы, медленно выдыхая.

– Я боюсь за вас, Тимур, боюсь за тебя. Просто боюсь уходить и оставлять. Я знаю, что преподаватели жизнь за вас положат, но никто из них не является параноиком, а это иногда единственное, что спасает.

– Это место защищено от всего, от чего только можно было его защитить… Вероятности раскроены таким образом, что здесь даже землетрясений не бывает. Даже действия таких уникумов как Аян или Сима заблокированы… что может произойти? Ты не позволяешь себе совсем ничего. Ты же сгоришь так! – Тим переплел их пальцы и зажмурился, точно пытаясь удержать этот ускользающий момент тепла.

– О, иногда я позволяю себе проспать. Только не говори никому, это большой секрет, – Арестов обернулся к нему с теплой необидной усмешкой.

Тимур потянулся и коснулся этой полуулыбки губами. Легко, почти невесомо.

– Не скажу. Это ведь твой секрет.

– Прогульщик, – Марек поймал этот поцелуй, коснулся языком губ. – Прикрывать тебя я не буду.

– О таком я тебя никогда и не попрошу, – тихо возмутился Тим. – За собственные поступки и промахи я всегда отвечаю сам!

– Тебя так легко поймать, Тим, – Марек развернулся к нему полностью, обнял за талию.

– Может, потому, что я хочу, чтоб ты наконец поймал меня?

– Хм? – Арестов вскинул бровь.

– Умммгуууу, – Тимур обнял его за шею и со вкусом впился поцелуем в губы, лаская, покусывая, вылизывая, проникая языком в рот, дурея от собственной решительности и нахальства.

– Тим… – выдохнул Марек, отвечая и отстраняясь слишком быстро. – Я не железный, а сейчас раннее утро.

– Каменный, если быть точнее, – усмехнулся Ширинский, тем не менее, послушно отступая. – Ладно, не буду больше тянуть. Иначе отрабатывать плетения Чанису придется натурой…

– Сколько я знаю, он любитель женской натуры, хоть и тщательно это скрывает, – Арестов усмехнулся и сложил руки на груди. – Не шалите, господин Ширинский. И на друзей своих не дуйтесь, они вам еще пригодятся.

– Я б и не против пошалить, господин Арестов, только вы все не ведетесь, так что я уже сомневаюсь в собственных силах… – Тимур развернулся и направился к двери. – Но я все еще надеюсь, что вы выкроите для маленьких безобидных шалостей немного времени в своем плотном графике.

– Я не умею безобидно шалить, Тим.

Тимур обернулся от самой двери, бросил на него пристальный взгляд через плечо, закусил губу, пряча улыбку.

– А заниматься любовью? Ты умеешь заниматься любовью, Марек?

– Хороший вопрос, – Арестов прислонился бедрами к подоконнику. – Хочешь проверить?

– Сегодня вечером. – Не вопрос. Утверждение.

– Наглый, – почти с восхищением протянул Марек, качая головой. – Все, брысь отсюда!

– Увидимсяяя… – почти пропел Тимур прежде чем скрыться за дверью.

…паутина… трехмерная, тянущая во все стороны тонкие пыльные нити. Темно-серая муть, нет ни верха, ни низа, нет ничего, кроме частых бесконечно стремящихся в никуда белесых, болезненного вида лучиков, переплетающихся, пересекающихся, толкающихся на крохотном пространстве пугающей нереальности, разбегающихся прочь, точно осточертевшие друг другу любовники, свивающиеся в коконы-водовороты, дрожащих на неслышном ветру…

Или, может, где-то в невидимой дали перебирает лапками паук, автор этого безумного творения?..

Что если так? Что если эти нити, некоторые из которых почти в предплечье толщиной, создал отвратительный восьмилапый демиург, с фасеточными глазами, мохнатым брюхом и жвалами с руку размером?

Тимур задрожал от отвращения, и тут же, мгновенно, его дрожь передалась соседним ниточкам. Куда-то за горизонт событий унеслись телеграфные послания, безумный страх жертвы, отравляющий кровь и разум глупого человека.

Бомммм… Боооомммм…

Клубящийся седыми космами тумана мир. Нити гудели, вибрировали туго натянутыми гитарными струнами, мычали контрабасами, выли виолончелями, истерично взвизгивали тысячью скрипок, перекликались совсем уж экзотичными для этих мест цимбалами и бандурами, и тренькали, тренькали дурацкими мелкими крохотульками-укулеле.

Нет-нет-нет, только не это!!!

Тимур рванулся, пытаясь выпутаться, пытаясь подняться куда-нибудь, выше, туда, где не будет этой какофонии звуков, где не будет этого всего. Он дергал нити, рвал их, барахтался, задыхаясь, крича, понимая, что с губ не срывается ни единого звука.

Нет, он кричит, просто за оркестром диких струн его голоса совершенно не слышно. Нужно кричать громче, еще громче, во всю мощь легких, пусть он к чертовой матери надорвет связки, пусть будет сипеть или совсем не сумеет говорить – главное докричаться, переорать дьявольскую трель…

– ТИМ!!! – бледный как полотно Сима тряс его за плечи. Его глаза были совершенно шальными, от нижней губы по подбородку стекала струйка крови, а на предплечьях сочно-алым наливались следы от пальцев Тимура, впившихся в хрупкую человеческую плоть. – Тим, все, все норм, слышишь… все хорошо, ты только больше не проваливайся, ладно?.. Бля, Ширинский, тут такое… пиздец, татарин, просто ахтунг какой-то…

– Что… – по связкам будто наждаком полоснули. Тимур закашлялся, разжал сведенные судорогой пальцы, отпуская перепуганного Бехеровича. Вздохнул, сглотнул с усилием, пытаясь хоть так немного привести в чувства надсаженную глотку. – Что такое?..

– Та, бля, у нас тут прям битва за Хогвардс!.. шо йоптвоюмать светопреставление! Чувак, в том крыле где на меня алебарда чуть не ебнулась, там доспехи строевым маршем шествуют, половина замковой стены разрушена, в столовке нацисты с Ганнибалом Лектором устроили званый приём, так что ужина не будет… И еще ты тут голосишь как полоумный, я уж думал все, труба тебе, старик, тоже в какую «Заводь» попал. А ты вот проснулся…

– Это все метатренинг, – просипел Тимур, бросая взгляд на часы. Одиннадцать…

Ноги не держали, колени подгибались. Засиделся в неудобной позе, так что каждый шаг отдавался болью в ступнях. Русалочка, мазафака. Русалочка, блистательно похерившая свидание. Потому что уже одиннадцать. Одиннадцать, Карл, и в институте творится черт знает что. А когда вокруг творится хрень зовут кого? Корректора!

– Э, э… чувак, ты куда? – Сима успел подхватить его прежде, чем господин Ширинский носом пропахал пол в их маленькой гостиной.

– Личную жизнь устраивать, – прошелестел Тимур, аккуратно, по стеночке продолжая путь. Хрен бы с ним, с метатренингом! Дойти до двери апартаментов господина Арестова он должен.

– Не самая здравая мысль. Ты себя давно в зеркале видел?

– Утром, – отмахнулся от первоклашки Тимур.

– Угу, оно и заметно. Ладно, чеши, герой-любовник. Я тебя предупреждал.

И ведь предупреждал же. Кабинет был заперт. В институте царил сущий Армагеддон, который, тем не менее, странным образом успокаивался, точно кто-то незримый сглаживал, перестраивал, исправлял системные ошибки, или заново переписывал программу-алгоритм реальности.

Тимур медленно сполз по стене вниз и устало прикрыл глаза. Голова раскалывалась. Он чувствовал себя выжатым до последней капельки, будто на нем полночи перепахивали окрестные луга на огороды под картошку. Не самое приятное ощущение. Чертов метатренинг. Скорее бы Рождество!..

– Тима? – рядом присели на корточки, слегка коснулись руки. Знакомый голос. Матей? – Что случилось, Тимур? Тебя тоже накрыло?

– И, похоже, совершенно роскошно, – судорожно выдохнул Тимур. – До сих пор меня только тактильно ломало. А тут приложило. Я будто на планаре был. Там было столько нитей, они все опутывали меня. Я как в паутине бился. Так страшно. Как будто я снова вернулся домой и там опять… – он тряхнул головой и умолк, явно не собираясь развивать тему дома.

– Все, закончилось уже, – Матей с силой стиснул его плечо. – Встать сможешь? Арестову сейчас явно не до тебя, а если тебя кто здесь увидит, неприятностей потом не оберешься.

Снова по стеночке, аккуратно, дозируя усилия.

– Все так паршиво? – вообще-то вопрос можно было не задавать. Сима, конечно, склонен преувеличивать, но раз уж Казанова так сказал… – А ты тогда что тут делаешь?

– Не поверишь, к себе шел. Там, где обычно пробирался – сейчас не пролезешь, – Матей поддержал его осторожно, почти деликатно. – Это не ты…из паутины так выбирался? Попал на планар и разорвал его к чертям. Там пространство словно в лепешку смяло.

– Не знаю, – покачал головой Ширинский. – У меня такого вообще не было никогда. С контролем вроде как все в порядке. Было. До сих пор.

– Ты оператор. Все равно что материалист на планаре, вполне мог такое устроить, – Матей остановился перед поворотом. Помолчал немного и выдохнул. – Тим… Ты извини за утро. Просто это оказалось больней, чем я думал… Вот этот вот игнор. А с контролем у меня всегда было не очень.

– Да все норм, – прошелестел Тимур. – Я тоже был неправ, так что должен извиниться. Не то чтоб я чувствовал себя законченной свиньей, но на мне и моих проблемах свет клином не сошелся. В общем, проехали, ладно?

– Ладно, – Матей слабо улыбнулся. – Куда тебя? В свой блок или в наш? Наш ближе, отсидишься, Арестова дождешься. Может быть.

– Лучше к себе, я не знаю, что там сейчас с моими… первоклашками. Я ведь не зря сказал, что у них там слегка невесело, – кивнул Тимур. – К тому же надо бы все-таки прижать мерзавцев и расколоть, что с ними творится.

– У них еще детство в заднице играет. Гордости через край. Так что отвернешь их от себя только, – Матей без возражений свернул в другую сторону. – Не дави. Мальчик твой, я так понимаю, делиться секретом не хочет? Или тоже не знает?

– Мой мальчик на самом деле не мой, просто якорь и то… я сильно подозреваю, что совсем ненадолго, это ведь не запечатление. Так что в сущности я все еще одиночка, как и он. Но да, мы с ним на эту тему не разговаривали, так что я по-прежнему ничего не знаю. Полагаю, вы тоже.

– Анж дергается, – просто поведал Матей. – Еще летом начал, увидел что-то. А теперь еще сильнее нервничает, вероятности то неразличимы, то он их просто не видит. Предположений много, но что из этого правда… Мы мало что знаем, ты прав.

– Ну, Марек рот на замке держит, но тут я связями пользоваться не стану. У нас уговор. Я не нарываюсь, он меня не прикрывает, ну и я не сую нос в его дела.

Перед очередной лестницей Тимур остановился, переводя дыхание и давая измученному телу отдых. Этот всплеск измотал его настолько сильно, что если после сна не полегчает, придется топать в медчасть.

Матей тонко улыбнулся:

– Так тебя можно поздравить с наконец-то появившейся личной жизнью? Только… Почему он, Тим? Из всех именно Арестов?

– Сегодня у меня с личной жизнью немножко не сложилось, так что поздравлять рано, – вспыхнул Ширинский. – Я не знаю, Матей. Просто всякий раз, когда я смотрел в его сторону, все внутри сжималось. Я видел в его глазах усталость и пустоту. И одиночество. И хотел заполнить его взгляд чем-то другим. Теплотой, наверное. Я никого, кроме него, с первого курса не видел. И до сих пор не вижу.

Матей криво усмехнулся, но комментировать ничего не стал, хотя, наверное, ему, когда-то пытавшемуся обратить на себя внимание, было что сказать.

– Наверстаешь. Отойдете оба и наверстаете. Ему понадобится твоя помощь. Или тебе – его.

– Спасибо. – С горлом и сорванными связками точно придется обращаться к медикам. Не дело это, шипеть, шелестеть и шептать.

Последний рывочек. Коридор, дверь и на диване снова в состоянии зомби сидит Сима. Некоторые вещи не меняются. Совершенно.

– Вот, о чем я и говорил, – кивнул в его сторону Тимур.

– Думаешь, я решил, что ты шутишь? Анж это давно заметил, – Матей помог Тимуру устроится в кресле и подошел к Симе. Присел перед ним на корточки, пытаясь поймать взгляд, и щелкнул пальцами перед глазами.

– Это не метатренинг!!! – тот дернулся, почти подпрыгнул на месте, взмахнул перед собой руками, попытался сконцентрировать взгляд на госте и с облегчением выдохнул. – Нене, все хорошо, я не хочу спать. «Ходячих» смотрю… то есть «Супернатуралов»…

– И кого же ты вместо меня увидел? – неожиданно мягко поинтересовался Матей. – И где остальные?

– А?.. – Сима пару раз похлопал сонными глазищами, а потом огляделся и пожал плечами. – Я не помню… ссорь, просто не помню… Фрей вроде Аяну помогал на завтрашние пары, а Ромка смылся куда-то.

Матей только головой покачал:

– Снотворное пробовал? Или к врачу? Тебя хоть сейчас без грима в фильмах ужасах снимай. А Ромку твоего и подавно.

– Лемешев сказал никаких препаратов без участия медиков… и где я тебе тут снотворное возьму? – Сима вздохнул, промотал титры и включил следующую серию. Налил себе из термоса кофе, подобрал под себя ноги. – Я нормально…

– Сим, ты не помнишь, что тебе снилось, да?

– Ну, – кофе Бехерович чуть не подавился, но взгляд, устремленный на Тимура, стал чуть более осмысленным.

– Но если не помнишь, почему тогда не хочешь спать?

– Хочу, – помялся Симеон. – Просто стремно. Я помню только ощущение. И оно мне ваще не нравится.

– Врача ты блистательно проигнорировал, – заметил Матей. – И что это за ощущение? Время от времени кошмары снятся всем.

– Ну не каждую ж ночь, – Сима перевел на него взгляд и теперь смотрел как на умственно отсталого. – Я боюсь, что если усну, то не сумею проснуться.

– С кем ты в комнате? – судя по сосредоточенному виду, Матей о чем-то усиленно думал.

– Мы махнулись комнатами с Фреем… так что он переехал к Аяну, а я к Ромке, – Сима закусил губу, стараясь не зевнуть.

– Судя по всему, из вас шестерых не подвержены этому ты, Тимур, англичанин и ваша Ягодка, – Матей встал и повернулся к Тимуру. – Как насчет того, чтобы снова поменяться? Малыш-японец с Фреем, так что все в порядке, а вот Рому с Симой надо бы разделить. И вас с Шенноном. Пока это не закончится. Я знаю, что у тебя метатренинг, но ты меньше всех из нас ему подвержен. Переночуй пару раз с Ромой или Симой. К тому же, если Ромашка таки твой оракул, то может у вас наконец-то связь наладится.

– Угу, – мрачно протянул Сима, и все-таки душераздирающе зевнул. – А потом кто-нибудь кому-нибудь зубы пересчитает.

– Я поговорю с Чедом. Просто не факт, что его это не задело. Но поговорю, – кивнул Ширинский.

– Просто понаблюдать хотя бы, за ручку там подержать. Но выглядит твой мальчик нормально, так что если он вдруг не утянул косметичку у Анжа, то он этим страдать не должен.

– За ручку подержать? – если бы не зевок, реплика получилась бы возмущенной.

– Иди спать, Сим-сим, – фыркнул Тимур. – Все будет нормально.

– Подержать, Сима, подержать, – фыркнул Матей. – Иногда здорово помогает от кошмаров. Валил бы ты тоже, Тим. На сегодня у тебя, боюсь, свидание только с одеялом. Завтра все расскажешь и объяснишь.

– Да уж, – усмехнулся Ширинский. – Без вариантов. Пипец как обидно. Я этого вечера три года ждал…

– Я бы сказал, что время еще не пришло, но ты же к Ромке с этим вопросом не пойдешь, – Матей взъерошил волосы и растер шею. – В общем, ложитесь спать оба. Сейчас чем меньше потенциальных жертв в сознании будет, тем проще тому же Арестову исправить все, что натворили. Да и по блокам потом обязательно обход сделают, так что… Хороших снов, мальчики.

– И тебе не храаааапеть, – проскулил в диванную подушку Сима. Впрочем, он все-таки выбрался из недр дивана, захлопнул ноут и поплелся к себе.

– Доброй ночи, Матей. И еще раз спасибо тебе, – кивнул Тимур. Утром надо поговорить с Чедом. И С Мареком. Не то чтоб ситуация прояснилась, просто может статься что Арестов в проблеме разберется. Во всяком случае Тимур на это очень надеялся.

====== 7. ======

Комментарий к 7. Фикбук глючит, часть куда-то пропала, пришлось выкладывать заново

Большая библиотека, расположенная в соседнем с учебным корпусом здании, отличалась от Малой количеством книг и их востребованностью. В Малой библиотеке находились в основном учебники и материалы, необходимые для обучения, в Большой же располагались отделы как художественной литературы, так и книг, чтение которых было либо под запретом, либо строго контролировалось. Поэтому обычно посетителей в Большой библиотеке было немного, но из-за этого она считалась одним из самых спокойных мест во всем филиале. И, как правило, посещали ее одни и те же студенты. Поэтому не было ничего удивительного в том, что тот, кто хотел пообщаться с таким студентом, ждал его на лавочке у дорожки, ведущей из библиотеки. Зимой, конечно, с этим было сложнее, но кто хочет, тот всегда дождется.

– Привет?

– Я тебя чувствую и слышу. Можешь не вздыхать, как маленький печальный пони, – Анжей оторвал взгляд от книги и остановился прямехонько напротив мерзлой холодной скамьи, точно позволяя приблизиться к себе. – Я открыт общению. И всему, что ты готов мне рассказать

– Не сомневаюсь даже, – Рома появился из темноты с кривой усмешкой. Бледный, нервный – он прятал пальцы в рукавах растянутого свитера, выглядывающего из-под пуховика. – Пойдем где теплее или здесь не против зад поморозить?

– Можем вернуться в библиотечный буфет. По крайней мере, там нет кровожадного доктора и его миньонов… – кивнул поляк на темнеющую громаду.

– Не уверен, что яркий свет и свидетели – хорошая идея, – хмыкнул Рома. – Как насчет оранжереи? Там в это время точно никого нет. И пока идем, ты расскажешь мне об этом докторе, ибо до меня только слухи долетали. Откуда он взялся?

– Какие слухи, Рома… У кого-то просто стихийный всплеск по поводу метатренинга. И этот «кто-то» – очень сильный оператор или материалист, потому что последние три часа Арестов исправляет последствия всплеска. Так что, если не хочешь откушать человеческого ливеру, мозгов или задней части, не ходи сегодня в кафе. Доктор Ганнибал Лектор сегодня за шефа.

– Фантом, чье-то превращение или еще что? – терпеливо поинтересовался Рома, неторопливо идя рядом и настороженно поглядывая на изредка попадающихся студентов. Пусть в городке и бедлам творится, на улице для обычных прогулок было все же слишком холодно.

– Притянутая вероятность, скорее всего. В нашей реальности это всего лишь персонаж. Так что кто-то сильно психанул. – Анж пожал плечами. – До утра все устаканится.

– Устаканят, – Рома толкнул дверь в оранжерею и вошел первым. Здесь было влажно, но тепло, так что снять капюшон и расстегнуть пуховик пришлось. Найдя место посуше и потемнее на тот случай, если кому-нибудь все-таки взбредет в голову зайти, он устроился на узкой скамейке и обнял себя за плечи, уставившись на концы своих зимних ботинок.

– Что случилось, Рома? – поляк присел рядом и осторожно сжал сквозь одежду его плечо. – Вы в последнее время выглядите не слишком бодрыми.

– Мне не привыкать видеть кошмары, – пожал плечом тот. – А после того, как ты побывал в моей голове, думаю, ты и сам можешь догадаться, что я вижу. Но я хотел поговорить не об этом, – он вздохнул и опустил голову еще ниже, а щеки начал заливать румянец. – Мне… – Говорить ему было явно сложно и неловко, но он упрямо продолжал: – Больше не к кому обратиться. Но мне нужна помощь… личного плана. Очень… личного… интимного почти… Черт… У меня никогда не было опыта с мужчинами…

– Вот как, – почти муркнул Сказочник. – Значит, решился-таки на отношения? Думаю, это не будущий корректор и не малыш Аян. Предположу, что это твой Серафим… – Кончиками прохладных пальцев он погладил холодную щеку и развернул лицо Ромы за подбородок. – О-ля-ля… ты решил не призывать на помощь всемогущий Интернет, и обратился ко мне?

У Ромы, кажется, полыхнули не только щеки, но и уши, но смотрел он прямо.

– Не надо. Предположений. И я вовсе не уверен, что решился на… отношения. Я просто должен знать готов ли я к такому вообще. И теория мне ничем не поможет. Мне… – взгляд вильнул в сторону только сейчас, – нужна практика.

– Можно сказать, что ты обратился по адресу, – Анжей не смеялся и не иронизировал. – Я не буду нести пургу по поводу первого раза с любимым человеком. Фигня все это. Такой первый раз запросто может испортить тебе всю дальнейшую жизнь. Секс – это таблетка от всего. От паршивого настроения, проблем, головной боли… удивишься, но в нашем случае секс стабилизирует. И позволяет расслабиться после перенапряжения на планарах… – Слово за словом его губы становились все ближе к губам Ромки, пока не коснулись их в негромком шепоте объяснений. Сказочник говорил в его замерзшие сухие губы, едва заметно очерчивая кромку языком. – Это несложно на самом деле, и со временем привыкаешь быть чистым. Всегда и везде.

Рома смотрел на него чуточку зачаровано, испугано, но не сопротивлялся и отодвинуться не пытался.

– Думаю, последнее было все же лишним. – Улыбка сломала подрагивающие его губы. – Маленький я еще. Ты… поможешь мне? Пожалуйста.

– Ты? Маленький? – негромко рассмеялся Анжей, зарываясь пальцами в его волосы. – Я был младше, когда случился мой первый раз. – Наконец он накрыл губами его губы по-настоящему и поцеловал, языком проникая в глубину рта, плавно, неторопливо, медленно, будто уже разложил Ромку на постели и занимался с ним любовью.

Рома на миг замер и ответил. Робко почти, неуверенно, но с каждой секундой, словно поддаваясь напору, отвечал все сильнее, жарче, обнимая в ответ. Прислушиваясь к себе, покусывая наглый язык и пытаясь перехватить инициативу.

– Ты хочешь этого прямо сейчас? – чуть отстранившись, Михновский заглянул в его шалые глаза, погладил раскрасневшиеся скулы, подушечкой большого пальца мазнул по губам.

В потемневших глазах Ромы полыхнула паника и пропала:

– Я… – он судорожно облизнул губы, – не знаю. Там же вроде готовиться надо. Душ там…

– Верно. Поэтому давай с тобой договоримся так, – Анж обнял его за талию под пуховиком, скользнул ладонью под свитер, касаясь голой кожи. – Ты еще раз все обдумаешь, взвесишь и решишь. Переспишь с этой мыслью, а завтра вечером подготовишься и придешь. Если все еще будешь этого хотеть.

– Мне это нужно, – с каким-то отчаянием выдохнул Рома, пряча глаза. От мимолетной ласки он даже не вздрогнул, словно и не заметил. – Мне снится… разное. Иногда и такое. Я от всего этого уже с ума схожу. Так что время на «подумать» мне не нужно. Но твои… друзья против не будут?

– Боюсь, что кое-кого придется за дверь выставить, чтоб не попытался принять самое деятельное участие. Мы очень близки друг с другом. Для некоторых подобная близость является шоком. Это я предупреждаю на всякий случай. Вдруг с визгами сбежать вознамеришься, – улыбнулся Анж. – Что до снов… когда-то мы обнаружили, что занятия любовью – прекрасное снотворное. Надеюсь, тебе оно тоже поможет.

– Наверное, я понимаю, – Рома слабо улыбнулся. – Мне самому… Я и сам не знаю, кого бы я хотел видеть не только другом. Так что понимаю. И не сбегу. Главное, чтобы потом кто-нибудь из твоих парней мне зубы не выбил, – он поежился и снова уставился в пол. – Спасибо.

– Главное, чтобы твой Серафим мне зубы не выбил, – фыркнул Анжей. – Но если вдруг кто-то зайдет… просто не пугайся…

– Я не хочу ему ничего говорить. Он слишком болезненно к этому относится, к таким вот отношениям, – вздохнул Рома. – Главное, чтобы твои смеяться не начали. Над неумехой-первогодкой. А то сам зубы пересчитаю.

Сказочник отпустил его и поднялся на ноги. Протянул ему руку, приглашая следовать за собой.

– Не будут, мы все с этого начинали… куда выше вероятность, что кто-то просто присоединится к нам. Это не означает, что ты обязан будешь продолжать гм… отношения с нами. Не волнуйся. И ничего не бойся. Никто ничего плохого тебе не сделает.

– Я верю тебе, – Рома стиснул его пальцы и поднялся. – И понимаю: пятый в команде будет уже перебором.

Анжей пристально вгляделся в его лицо, а потом вдруг спросил:

– А хотел бы?

Рома опешил, нахмурился.

– Я… не знаю. Вы кажетесь монолитом со стороны. Я просто не знаю.

– Расслабься, – старший оракул кончиками пальцев разгладил морщинку меж его бровей. – И иди спать. Мне все равно нужно переговорить с Айвеном. Не думаю, что Сан и Матей захотят присутствовать, но с Айвеном все немножко по-другому. Ну что, до завтра?

– Пожалуйста, только без свидетелей, – вскинулся Рома. – Если Айвен не разрешит, то… забудь. Спасибо, но забудь.

– Тс-с-с… вот сейчас ты впрямь малыш, – Анжей снова с силой обнял его и с чувством поцеловал в губы. – Я запечатлен на него. Он все равно будет чувствовать нас. Но я просто предупрежу их чтоб не мешали. Хорошо?

Рома расслабился и даже рискнул погладить его по плечу:

– Хорошо. Так – хорошо.

И снова мимолетное прикосновение губ, улыбка и легкий шлепок по заднице.

– Доброй ночи, Рома.

– Доброй, – отвечать ему тем же Рома не стал, но улыбнулся открыто и светло. И, дотянувшись до ворота, застегнул молнию до конца и натянул капюшон на голову.

Анжей кивнул и, обняв книгу, побрел к выходу. Странная просьба. Странная ситуация. И достаточно странно, что Ромка обратился именно к нему. И да, ему нужен Ванька. Любимый Сайбер, суровый медвежонок. Эта загадочная русская душа вгоняла его в ступор, да…

Знакомый двор, привычный вход, изученная до мельчайшей щербинки лестница. Дверь, которой он касался столько раз, что считать давно стало бесполезным.

– Ты еще не спишь?

– Когда ты где-то ходишь и не сопишь рядом? Нет, – в мягком рассеянном полумраке и без того глубокий голос Айвена звучал волшебно, почти бархатно, немного сонно.

Раздевался Анж по пути к постели. Сбросил обувь, стряхнул джинсы, выпутался из свитера и футболки, и только потом скользнул под гостеприимно откинутое одеяло, прижимаясь к горячему телу.

– Это хорошо… есть разговор, который до утра никак не терпит.

– Что случилось? – Айвен мгновенно сбросил дрему, обнимая его и переплетая ноги. – Опять лапки холодные…

– Много чего, часть ты слышал. Арестов кстати, еще не разобрался? Я в Большой библиотеке просидел… встретил Рому. И тот, похоже, решился на серьезный шаг. Во всяком случае, он попросил меня быть у него… первым.

Анжей поерзал, устраиваясь на месте поудобнее и носом зарылся в грудь Айвена, глубоко втягивая в себя его запах. Идеальное окончание безумного дня.

Айвен напрягся:

– Первым?

– В плане секса. Ему нужен опыт в сексе между парнями. Поэтому он пришел ко мне. Я предупредил его, что должен поговорить с тобой. Потому что ты важен мне больше всех… и еще… думаю, что он решился на отношения с кем-то из троих. Аяном, Фреем или своим Серафимом.

– Почему он пришел с этим к тебе, а не к куратору? – волну неприятия и ревности Айвен даже не пытался погасить.

– Думаю, что он не доверяет куратору так, как в общем привыкли более старшие курсы. К тому же, полагаю, что он доверяет мне после нашего совместного приключения в Заводи, – Анж приподнялся на локте, заглядывая ему в глаза, а потом губами прижался к его губам. – Я люблю тебя. Но и его понимаю тоже.

– Значит, ты согласился? – Айвен ответил на его поцелуй, взъерошил волосы. – И когда это событие состоится?

– Не смейся над ним, пожалуйста, – поляк с нежностью погладил его лицо. – Это будет завтра. Я… в какой-то мере чувствую ответственность за него. Чувствую, что должен ему помочь. Ему снятся кошмары. Обо всем что он видел в Заводи. О нас. И я хочу, чтобы эти кошмары отступили. Для меня всегда лучшей таблеткой от бессонницы был секс с тобой. Но тебя я ему не дам.

– Это я не хочу ему тебя отдавать. Но я был у него в голове, и по-настоящему ревновать его к тебе не могу. Черт… Странно все, слишком странно.

Анжей легонько толкнул его в грудь, опрокидывая на спину, и устроился сверху. Скрестил на его груди руки, уперся в сложенные ладони подбородком и улыбнулся.

– Я люблю тебя. Остальное – ерунда.

– Надеюсь, – Айвен натянул одеяло на них. – Мне нужно с этим переспать. Ты меня удивил. Расскажешь Тею и Сану?

– Я попрошу их, – кивнул Анж и снова поерзал. Весьма провокационно. – Я думал, что тебе не с этим переспать надо, а со мной. Но если ты не в духе, тогда ладно. Тогда конечно. Это очень важная причина.

– Не дуйся, – Айвен легонько шлепнул его заду. – Я всего лишь забочусь о нашем малыше. Чтобы ты не ударил в грязь лицом. Возня с девственниками – та еще задачка.

– О, ты сомневаешься в моих выдающихся способностях? Между прочим, это я тебя совратил, а не наоборот… наоборот тоже, конечно…

– Кстати, ты собираешься сам нашего ангелочка трахнуть или все-таки научить быть сверху, м? И почему мне кажется, что ты мечтал об этом с первой встречи? – Айвен выпад Анжа проигнорировал.

– Вань, я не хочу, чтоб у него было так как у меня, у Сана или Тея. Я покажу ему, как нужно. Сверху, снизу, если надо, то и сбоку тоже. Нет, я не думал даже о возможности такого. Ни разу. Я не предвидел этого. Меня просьба озадачила тоже. Но я же та еще блядь… – пан Михновский впился губами в его губы и чувствительно царапнул ногтями его грудь.

– Кажется, я знаю почему он обратился именно к тебе, – Айвен стиснул его пальцы, рванулся, фиксируя ноги, и развернулся на бок, прижимая к себе. – Угомонись. Ты не блядь, и я точно знаю, что без перепиха ты сегодня проживешь. И будешь спать, как младенец, потому что выпускать из рук до утра я тебя не намерен. Тебе нужно выспаться, а Тей скоро рычать будет на нас из-за наглого эксплуатирования способностей. И я даже с ним соглашусь: нечего тратить силы.

– Эй, я не трачу силы! Мы ж не тратим силы, ну Ваааань, – с негромким смехом возмутился Анжей. – Я люблю тебя, Сайбер.