Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

– Сан тратит, растягивая время для нас. Он нас разбаловал, так нельзя, – невозмутимо припечатал тот, взял его лицо в ладони и втянул в долгий томный поцелуй. – Сегодня я хочу простых обнимашек.

– Хороших снов, милый, – Анжей прикрыл глаза и довольно вздохнул. Проблемы надо решать по мере их поступления. Об остальном он подумает завтра.

– Отвечаю на невысказанный вопрос: я выспался, нет, мне не нужен кофе, – мистер Шеннон дочитал страничку учебника и отложил его на край стола.

– Я вообще-то не собирался предлагать кофе. И спросить собирался о другом, – фыркнул едва продравший ото сна глаза Тимур.

– Как говорит Сима – жги, – старательно выговорил Чед, оборачиваясь к нему. Он был бодр и отвратительно свеж, будто его все эти кошмары, мучающие первогодок, совершенно не касались. Клетчатая пижама, плед на плечах, учебник на столе… он вполне комфортно себя чувствовал.

– Тебе ничего плохого не снится?

– Нет. То есть я не помню. Даже если снится – это всего лишь сны, – пожал «лорд» плечами.

– То есть ты не помнишь совсем ничего? – недоверчиво переспросил Ширинский.

– Совсем. Ты кстати собирался м-м-м… не ночевать сегодня в комнате.

– Планы поменялись, – покраснел Тимур. – Не переводи стрелки. И после сна ты не чувствуешь себя усталым или разбитым?

– Ну как видишь, – британец развел руки в стороны, широко улыбнулся и потянулся. – Со мной правда все в порядке. Честно. И сейчас я собираюсь в душ и на завтрак.

– Ладно, последний вопрос. Просьба. Если я попрошу тебя на некоторое время поменяться комнатами, например, с Ромой?

– Ты хочешь пожить в одной комнате с Силиверстовым? – удивленно вскинул бровь Чед. – Ты ж вроде как по Арестову сохнешь.

– Так надо. В целях эксперимента. Ты давно эту зомбо-парочку видел? Они ж выглядят так, будто месяц нормально не спали. Аян тоже не сияет, но Фрей сам за ним присмотрит. Сначала я проконсультируюсь с куратором, а потом, может быть, если другого выхода не будет…

– Я подумаю, – кивнул британец.

Тимур уже не следил за тем, как тот подхватил полотенце и убрел из комнаты. Матей оказался прав. Чед бессоннице не подвержен. Вернее, не бессоннице, а кошмарам. А значит, по крайней мере, о нем можно не беспокоиться.

Можно было бы хоть сейчас пойти к Ромке и Симе, и разъединить страждущих без сна. Но что-то подсказывало, что движение надо скорректировать в сторону Арестова. По целому ряду причин. Не самой последней из которых были извинения. Так что он заставил себя выбраться из постели, принять душ, одеться, не выглядеть в зеркале побитой собакой и только тогда отчалил в то крыло, где располагались апартаменты преподавателей.

Дверь не открывали долго. А когда она наконец распахнулась, человека на пороге трудно было узнать. Посеревший от усталости, бледный – он, тем не менее, даже пытался улыбнуться.

– Уже утро? –с силой потер лицо ладонями и посторонился, пропуская в комнату.

– Утро, – Тимур помимо воли, совершенно безотчетно коснулся ладонью его щеки. Большим пальцем погладил сухие теплые губы. – Аллах… как ты?

Марек прикрыл глаза, бездумно и искренне наслаждаясь этой мимолетной лаской.

– Хорошо. Уже хорошо. А ты?

– Не знаю, – Тим почувствовал себя виноватым. Снова и остро. – Подозреваю, что я перед тобой виноват. И конкретно так. Меня вчера накрыло. Метатренинг достал и меня тоже. Я ж оператор, мне даже во сне линий касаться нельзя…

– Хочешь сказать, что это ты устроил? – Марек иронично вскинул бровь.

– Не исключаю такой вероятности, – Тимур обнял его за талию. – Меня в чувство Сима привел. Я вроде спал, или нет, но я был на планаре, там было столько нитей, они оплетали меня, и я рвался наверх, только бы сбежать из этого места, потому что нити были совсем не такие, к каким я привык. Они были разными. Тонкими и грубыми как канаты… так что я боюсь, что это моих рук дело.

Марек покачал головой, медленно выдыхая.

– И что мне с тобой таким делать?

– Взять надо мной опеку? – Тим с нежностью коснулся его губ своими. – И еще я так вчера и не пришел. Хоть безумно хотел.

– Я понял. У тебя была уважительная причина, – Марек выдохнул, расслабляясь. – Мне нужно поспасть хоть немного. Я пришел минут пятнадцать назад, а впереди еще долгий день. Ты не обидишься? – он провел ладонью по его щеке, слабо улыбаясь.

– Ни в коем случае, – покачал головой Тим. – Просто хотел, чтобы ты знал. И вот еще… я говорил с парнями. Они не помнят, что им снится. Но боятся засыпать. Сима специально доводит себя до ручки. Ромка – не знаю. Только Шеннону все равно. Он не помнит, что снилось, но не переживает об этом. Так что я поменяюсь комнатами с Симой и Ромкой. В смысле будем наблюдать за ними на всякий случай.

– Не помнят, но боятся? – Арестов нахмурился. – Плохо. – Отошел, зевая и раздеваясь на ходу. – И ты прав. Если им снятся кошмары, велика вероятность, что они смогут рассказать, что именно им снится, либо сразу при пробуждении, либо во сне, если спросить. Вдруг тебе повезет. Или мистеру Шеннону. Возьмешь на себя Рому? В конце концов, он вроде как твой оракул.

– Без проблем, – кивнул Тимур. – Отдыхай. И… отдыхай, – он тихонько вышел, прикрыв за собой дверь. Обычная строгая комната. Так странно, в ней не чувствуется хозяин. А жаль.

Сразу к себе он возвращаться не стал. Просто в какой-то момент остановился на пересечении коридоров. Надо бы много чем заняться. К примеру, пересечься с Лемешевым, полюбопытствовать о причинах вчерашнего бардака. Может, тот о чем-то знает. Ну и Ромка. Да… Так что домой.

Еще один пролет, блок, небольшая гостиная и дверь. Он постучал, а потом просто вошел в комнату, здраво рассудив, что эта парочка пока что до одной постели не договорилась, так что даже если войти сразу, на секс и маты он нарвется вряд ли.

– Доброго утра.

– Убью… – проворчал Рома, ворочаясь и сильнее закутываясь в одеяло. – Тим, свали, а?

– Во-первых, утро. Во-вторых, пора вставать, в-третьих, есть разговор и срочный, – Тимур вытащил на середину комнаты стул и оседлал его, в процессе получив прилетевшей от Симы подушкой.

– Для утра ты слишком бодр, – Силиверстов хмыкнул и спрятался под одеялом окончательно. – Решил наконец оформить свои отношения? Учти, свидетель из меня никакой, я на свадьбе ни разу не был.

– Думаю, что тебе полезно будет пожить некоторое время со мной, – пропустил мимо ушей его шпильку Тим.

– Че? Ты не оборзел ли, Тимурище? – возмутился из своего кокона Бехерович.

– А тебе будет полезно пожить с Чедом, – невозмутимо продолжил Ширинский.

– Блядь, – от души выматерился по-русски Рома, откидывая одеяло и являя свою бледную физиономию. – Даже помереть спокойно не дадут. Кому и почему полезно, Тимурчик?

– Что тебе снится, крейсер «Аврора»? – вопросом на вопрос парировал Тим.

– Это была моя фраза, Ширинский, – пробубнил Сима. – Я не помню, что мне снилось, я тебе об этом уже говорил!

– Я вообще-то у Ромы спрашиваю.

Рома только глаза закатил и опрокинулся обратно на подушку.

– И ты туда же. Кошмары мне снятся. Стандартные. Я, мягкие стены и «добрый доктор» с лоботомией. Я уже и запоминать их перестал, все равно ничего нового.

– М-м-м… тебя туда насильно упекают? В смысле, это случай, который произошел реально, или просто твой страх? – не сдавался Тимур.

Рома сердито посмотрел на него, скользнул взглядом по Симе и отвернулся:

– Если это тебя так интересует… это было со мной. Когда-то. В детстве. Я думал, что избавился от этого, забыл, но тут… Для того, чтобы я нормально мог воспринимать ключи, кураторам пришлось… кое-что разблокировать. И теперь это достает меня. Иногда, – он не лгал. Но и не говорил всей правды. Это чувствовалось, слышалось, пело в словно посеревшем голосе.

– Паршиво, что я могу сказать, – мрачно протянул Тим. – Сегодня вечером пригоню сюда Чеда. И не дуйтесь. Так надо. Не нравится мне это все. Одно к одному складывается. Некрасиво.

– И на хрена козе баян? И сам что? Боишься, что приставать начну? – хмыкнул невесело Рома и принялся выбираться из постели.

– Неее, не боюсь, – усмехнулся Ширинский. – Просто рассчитываю на свидание, но поскольку раздваиваться и тянуть время не умею, придется хоть так решать проблему.

– Ну ты ж все узнал? Нафига тогда допконтроль? В этом нет смысла, Тим.

– Может и нет, – татарин покачался на стуле и задумчиво вздохнул. – Просто поглядим что из этого выйдет.

– Так ты у нас за Симой следить будешь? – Рома вскинул бровь.

– Не-а, за тобой, но после того как вернусь.

– Может, пристать все-таки, м? Тогда сам отвалишь.

– Ну, рискни, – фыркнул Тимур.

– Слышь, чувак, давай без разврата? – попросил Сима, садясь на постели.

Рома кинул на него странный взгляд и отвернулся, криво усмехаясь:

– Даже если… обещаю, ты этого не увидишь. Только… Тим, у меня на этот вечер тоже планы.

– О как, – синхронно выдохнули Тим с Симой.

Правда, если Тимур выглядел скорее озадаченным, то Сима – сконфуженным. И еще напряженным и кажется немного обиженным.

– Окей, – наконец кивнул Ширинский. – Надеюсь, твои планы разбудят тебя в случае кошмара.

Рома фыркнул:

– Я не собираюсь ночевать в библиотеке.

Тимур сделал вид что поверил.

– Без проблем. В Большой, кстати, можно, они даже пледик принесут если попросишь. Все для студентов.

– Заливаешь, – буркнул Сима.

– Нифига, – покачал головой Тим. Похоже, после всплеска вся его велеречивость и пафосность речи ушла, оставляя обычного в сущности парня со своими проблемами и «тараканами».

– Чувствую, скоро у всех будет повод проверить, – Рома натянул джинсы и остановился перед Тимуром. Коснулся кожи под глазом, покачал головой. – Тебе бы самому пригляд не помешает. Сима говорил, что тебя вчера метатренинг все-таки достал. Это не ты хаос устроил? Планары плющило и морщило, Арестов даже Фрея себе в помощь притянул, так что тот теперь отсыпается.

– Что-то мне подсказывает что я, – пожал плечами Тим, – в отличие от вас, сплю нормально.

– Ладно, Мишка Тедди, – сказал Сима. – Есть предложение: когда все с делами разделаются, вернее с планами, библиотеками и свиданиями, обосноваться в гостиной блока. Подушек и одеял у нас много, диван сдвинем к стене и устроим лежбище. Так все за всеми приглянут. Идет?

– Мне нравится, – Рома заинтересовано повернулся к нему. – Может, сразу так и сделаем? Я даже пожертвую свое любимое одеяло в пользу самого замерзающего.

– Вот и чудненько, господа. Шокируем все общежитие! – рассмеялся Тимур, поднимаясь с облюбованного места. – Хорошего дня. В душевой еще вроде никого, имеете шансы быстренько привести себя в чувство.

– Спасибо за заботу. Но вали уже, – Рома зевнул. – Больше мы точно не уснем.

Тимур взъерошил его волосы и вышел из комнаты. Вроде как неплохой день начинается. Вот бы он еще прекрасно завершился. Но об этом пока приходится только мечтать.

Анжей опустился перед сидящими на диване Матеем и Санадой на колени и чинно сложил поверх руки. Выглядело все донельзя странно, но черти, пляшущие в его глазах, как-бы намекали, что ничего чинного-благородного Анжей от них не запросит.

– Господа… у меня к вам будет огромная просьба. И я даже буду настаивать на том, чтоб вы ее все-таки удовлетворили, ибо то, о чем я вас буду просить, слишком важно для меня и еще одной персоны.

Матей хмыкнул, кинул на него взгляд из-под ресниц и глубже зарылся в объятия японца, всем своим видом говоря, что с места не сдвинется. По крайней мере, без объяснений. А потом еще подумает, стоит ли причина такого беспокойства.

Санада выразительно выгнул бровь, точно намекая на продолжение. Дескать, раз уж начал – договаривай.

– Сегодня вечером мне нужно, чтоб вы оба ни при каких обстоятельствах не вламывались в нашу комнату. Ну и по возможности приютили Ваню.

– И с этого места поподробней, – Матей нахмурился, завозившись. – Кого-то собрался приводить? Ванька знает? Анж…

Санада с нежностью прижался губами к его виску.

– Мне это не нравится, Ангел, вот правда, и это не ревность.

– По порядку. Да, Ваня знает, я его предупредил, и мы это обсудили. Меня попросили решить одну маленькую досадную проблемку. И я согласился.

– Кто это? – прямо спросил Матей, все больше темнея лицом. Хорошо и весело было шутить на счет «кого-то еще», но до сих пор им хватало друг друга. «Кто-то еще» был той неизвестной, от которой бросало в дрожь. – Анж, не заставляй это из тебя силком вытаскивать.

– Ты же знаешь, что я был бы не против и силком, – тонко усмехнулся поляк. – Но только ради тебя, Тей. Меня попросил Роман. Показать и научить.

– Рома? – Матей изумленно вскинул брови и подался вперед. – Попросил Рома? Переспать с ним?

– Именно так. У него отношений с парнями, как ты понимаешь, никогда не было, – кивнул Анж.

– И поэтому он обратился к тому, кому он хотя бы немного доверяет, – задумчиво протянул Санада. – Это логично. О тебе каких только слухов не ходило, к тому же он видел нас…

– Он не рвется к нам. Ему просто нужен опыт. И я ему этот опыт дам.

– Он видел тебя тогда, в Заводи, – выдохнул Матей, расслабляясь. – Тебя и… твоего учителя. Раз ты все еще жив, Ванька это принял нормально?

– Не в восторге, и, кажется, он на меня немного дуется, но в целом вроде принял, – Анж растекся по ковру, расслабляясь и позволяя себе вздохнул спокойнее.

– Думаю, если бы это был не Рома, все было бы гораздо веселее. А к нему даже ревновать не получается. Когда он успел так влиться? – Матей поежился и снова откинулся на Санаду.

– Некоторые неприятные приключения сближают? – Санада только крепче обнял его. – Когда? Сегодня вечером? Ты любишь ставить перед фактом.

– Да, сегодня, – снова кивнул Анжей. – Вы же не против? Я правда не хочу его слишком смущать. Это мы привыкли друг к другу, а он пока что мальчик непорочный.

– Нет, не против, – Матей покачал головой. – Лучше пусть это будет в приятной обстановке и с контролирующим все человеком, чем… – он мотнул головой и вдруг лукаво усмехнулся. – Нам будет чем заняться втроем. Но мы постараемся не очень шуметь.

– И это мне вчера Ванька по ушам ездил, что мы совсем бедолажку Санаду заездили… и все-то он нам время тянет… – возмутился Анж.

– Конечно, тянет. А как ты еще высыпаться успеваешь, готовиться и книжки еще читать? – вскинулся Матей. – Мы угомонимся быстро. Если вы будете не очень шуметь. Оно, знаешь ли, стоны за стенкой бывают ну очень возбуждающими. И когда нам сваливать, чтобы бедного маленького девственника не стеснять? Кстати, тебе Сима потом глазки не выцарапает?

– Полагаю, что он даже не узнает, – фыркнул японец. – Хотя… даже если узнает, они ведь пока не пара. А все что было до – не считается.

– Вот, – кивнул Анж. – Что и требовалось доказать.

– У него может быть другое мнение, но если что – зови, – хмыкнул Матей. – Так когда?

– Сегодня вечером. Думаю, даже через пару часиков. Так что пойду создавать романтичный антураж. И менять постель, – поляк подхватился на ноги, поочередно одарил обоих поцелуями и скрылся в своей комнате.

Прибраться и сменить постель. Убрать все лишнее, за что может зацепиться взгляд. Оставить только ароматические свечи, широкое блюдо с шоколадными конфетами и привычную бутылку с водой. Той самой, что ему безумно нравилась, с вытяжкой из суданской розы и соком граната.

Все до мелочей… презервативы, смазка, салфетки. Чтоб все под рукой. Чтоб не надо было вскакивать, топать на другой конец комнаты, чтоб не отвлекало ничего.

Он сбегал в душ, привычно постоял под ласковыми теплыми струйками, тщательно вымылся и теперь сам благоухал как плитка белого швейцарского шоколада. Правда, чтоб не смущать гостя, все-таки надел мягкие спортивные штаны.

Главное – не испугать и не навредить.

Сломать неловким словом или резким движением слишком легко. И поступать так, как поступали с ним самим, Анжей не собирался.

Никто из них не назначил точного времени, но логика подсказывала, что ждать Рому, если тот все-таки на это решится, раньше десяти вечера, пока все более-менее не разойдутся, не стоило. Ванька уже пришел, было слышно, как парни утащили его к себе. Силиверстов же появился ближе часам к одиннадцати. Долго стоял перед дверью в блок, словно в последний раз что-то для себя решая, но стук входной двери блока был… почти громким.

Анж появился спустя какую-то минуту. Открыл дверь, улыбнулся и как-то очень мягко, почти осторожно, втянул его в комнату. Без слов. Босой, чуть встрепанный, в одних только штанах светло-серого цвета, казалось, будто он только-только из постели выбрался.

– Решился? – кончиками пальцев он погладил Ромку по щеке.

Тот кивнул, слабо улыбнулся. Немного более бледный, ледяной почти. Поежился от пока еще невинной ласки, вспыхнув.

– Я хочу. Даже не так… Мне нужно. Спасибо, что не послал меня сразу, – он быстро огляделся, и теперь заалели даже уши. Но напряжение из плеч немного ушло.

– Я понимаю, – кивнул Анж, обошел его со спины и принялся аккуратно разминать плечи, шею и спину. – Своих я предупредил. Мешать не станут. Они в общем все поняли, никто распространяться не станет, так что будь спокоен, – он ненавязчиво коснулся губами шеи.

Рома выдохнул резко, испуганно. Снова напрягся, а потом расслабился явным усилием воли. Повел головой, словно давая лучший доступ и потянулся к верхней пуговице на рубашке подрагивающими пальцами.

– Ты же мне скажешь, если я сделаю что-то не так? Я… много разного читал и смотрел, но это все не то.

– Первое, – выдохнул поляк. – Не спеши, – его руки обернулись вокруг плеч Ромки, ладони накрыли его пальцы, не позволяя разделаться с пуговицами. – И не думай. Секс – это удовольствие. Это радость. Сейчас просто расслабься. Чувствуй. И все.

Рома послушно замер и вдруг откинул голову назад, на его плечо, прикрыв глаза.

– Иногда мне снятся… такие сны. Как в четырнадцать. Только тогда мне снилась одноклассница, теперь все иначе. Я с мужчиной, парнем. И мне хорошо. А когда просыпаюсь, мне кажется, что так не может быть.

– Спорим? – тихонько рассмеялся Анж. Легонько шлепнул по его рукам, вынуждая опуститься, и сам принялся аккуратно расстегивать на нем рубашку, то и дело поглаживая теплую кожу. – Не стоит ждать слишком многого, потому что ожидания могут обернуться разочарованием. Но если ты просто позволяешь событиям течь, реальность может оказаться куда ярче.

– Я пока могу разделять сны и реальность. Да и с логикой дружу, так что даже сейчас особо ничего не жду, – Рома закинул руку назад и вплел пальцы в мягкие, чуть влажные волосы поляка, отдаваясь на его волю. – Постараюсь не очень тебе мешать.

– Не думаю, что ты относишься к категории «бревно в постели», – Анж закончил с пуговками и, выдернув полы рубашки из-за пояса джинсов, ладонью погладил подтянутый живот Ромки, как-то очень походя щелкнул пряжкой ремня, расстегнул пуговицу и осторожно проник под плотную ткань. – Ты не такой, ты у нас натура чувственная. – Легкий поцелуй, губы скользнули вдоль скулы. – Спорю даже, что страстная.

– Девушки не жаловались, – Рома выдохнул медленно, почти удивленно, коротко вздрогнув на миг, когда почувствовал чужие пальцы под джинсами. Чуть сильнее сжал волосы Анжея и отпустил, невесомо пригладив потревоженные прядки. Расслабиться до конца не получалось, но напряжение уходило. По капле, но покидало тело, уступая место пока еще даже не возбуждению, а намеку на него.

– Вот и чудно, – бог его знает, как всему этому научился Анж. Но в какой-то момент рубашки на Ромке уже не оказалось, а сам пан Михновский вдруг обнаружился перед ним, и каким-то совсем уж волшебным образом на коленях, покрывая поцелуями грудь, живот, и совершенно нахально стаскивая с него джинсы.

Рома вздрагивал от каждого касания, но кожа под губами теплела, розовела все сильнее, а грудь вздымалась все чаще, выдавая волнение. Но стащить с себя джинсы он все-таки до конца не дал. Накрыл руки Анжа, отвел их в сторону и вытряхнулся из одежды сам, оставшись в одном белье. Поймал взгляд и вдруг залился румянцем.

– Я… подготовился. Надеюсь, что правильно.

Ресницы Анжа дрогнули, а на губах нарисовалась тонкая улыбка. Ладони скользнули по бедрам вверх, и Анжей поднялся на ноги, почти втираясь в него всем своим телом. Накрыл губы губами, целуя уже не так нежно, далеко не трепетно, позволяя ощутить собственное желание.

Целоваться Ромка определенно умел. И даже изначальная робость, улетучивающаяся на глазах, ничуть ему не мешала. Он то вел, то отдавался, лаская, сминая, оттягивая, еле слышно постанывая от ощущений, судя по которым, его губы были одной из самых эрогенных зон. Вкусно, сладко. Забыв в конце концов, о всех страхах и сомнениях.

И шаг за шагом все ближе к постели. Почти незаметно, пока край не коснулся колен. Анжей легонько толкнул Рому, позволяя ему упасть на разобранную постель, благоухающую лавандой.

– Ты очень красивый…

Тот как-то криво усмехнулся, провел ладонью по постели и сглотнул, враз теряя уверенность. Несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями, и гибко приподнялся, усаживаясь на край матраса. Вскинул взгляд и притянул Анжа за бедра. С силой провел по ногам вниз, поднялся вверх и взялся за резинку штанов, плавно стягивая их к щиколоткам. Заметно волнуясь, облизнул свои еще чуть влажные и припухшие губы, и вдруг уткнулся носом в пах, несильно сжав бугорок под тонким бельем. Почти отчаянным порывом, но на удивление осторожно и деликатно.

Анжей судорожно вздохнул, на миг запрокинул голову, жмурясь от накатившего возбуждения. Пятерней зарылся в мягкие Ромкины волосы, массируя затылок. Когда он опустил взгляд вниз, в его глазах точно горел ровный яркий теплый огонь.

– Ничего не бойся и доверься мне. Хорошо?..

– Я уже тебе доверился, – Рома вскинул взгляд, улыбнулся, языком провел по влажному пятну на белье и отпрянул, полыхая ушами. – Прости. Я любопытный…

– Любопытство – не порок, – Анж вздрогнул всем телом, а потом все-таки повалил Ромку на постель, накрывая собой, и впился в губы жадным, почти голодным поцелуем. – Ты хочешь быть сверху или снизу? Для начала?

– Я хочу, чтобы ты научил. И я не знаю, как для этого будет лучше. Но я не хочу сделать тебе больно, – выдохнул Рома, отвечая на поцелуй и перебирая прядки нависшего над ним парня. Поколебался, а потом все-таки позволил себе пуститься в изучение, и заскользил ладонями по тонкому жилистому телу, лаская плечи и спину. – Я готов ко всему. Ко всему, что ты скажешь.

– Милый, больно мне ты сделаешь только если… гм… не буду тебя пугать, – тихонько рассмеялся Анж, осыпая его тело мелкими поцелуями, с каждым новым опускаясь все ниже, пока не стащил с него белье, закончив щекотным прикосновением губ к трогательной коленке. В следующий момент он аккуратно вобрал в рот член Ромки, с видимым удовольствием сжал губами напряженную плоть.

Рома охнул, вскинулся и снова упал на подушку, запрокидывая голову и выстанывая сквозь зубы. Живот втянулся, грудная клетка заходила ходуном, а пальцы сжали волосы. Такой открытый, такой чувствительный… И вряд ли девушки не делали ему подобного. Но мужская ласка всегда другая. Сильнее, жестче, не нежные девичьи прикосновения. Ромку выгнуло дугой, когда напряженная плоть оказалась слишком глубоко.

– Хватит… Анж, пожалуйста… иначе все закончится слишком быстро…

– М-м-м, какой ты… – Скользкие от смазки пальцы кружили вокруг сжавшегося входа. Чуть проникали внутрь и тут же выскальзывали. И снова, и снова, мало-помалу проникая глубже, лаская изнутри, расслабляя, растягивая стенки. – Быстро не закончится. – Губы накрыли головку, и снова выпустили из плена. – Даже не надейся.

Рома вздрагивал, испугано сжимался и обмякал, подаваясь навстречу. Так много разных ощущений, противоречивых, странных, непривычных. Хотелось уйти от дискомфорта вторжения и глубже погрузиться в горячий влажный рот. А еще внутри словно затягивалась пружина все туже и туже. Словно чего-то не хватало, чего-то, что наполнит до конца. И когда Анж вошел пальцами в его тело чуть глубже, он сам раздвинул бедра шире, сам подался вперед.

– Тише, не так быстро… – усмехнулся тот. – Приподнимись на секундочку.

Под бедрами оказалась подушка, приподнимая и раскрывая Ромку еще сильней. Небольшая, в сущности, пауза. Ровно чтоб перевести дыхание и унять бешенное биение сердца. В следующий момент Анж подхватил его под колено, устраивая ногу на своем плече, кончиком языка провел по чувствительному местечку под коленом, рукой приласкал напряженный член.

Проникновение было очень осторожным. Серией легких толчков и пауз, поглаживанием бедер, лаской и отвлечением внимания.

– Смотри на меня… и говори со мной…

Ромка замер, дыша часто и поверхностно. Больно. Заискрились мгновенной паникой потемневшие глаза, и пальцы судорожно стиснули запястья Анжея, словно в попытке остановить.

– Подожди… – Рома судорожно облизал пересохшие губы. – Чуть-чуть…

Тот послушно застыл, глядя ему в глаза. Замер, тяжело дыша ртом, то и дело облизывая пересохшие губы.

– Ты в порядке?

– Да. Просто подожди, – Рома закрыл глаза, заставляя себя расслабиться и дышать ровно. Несколько долгих мгновений не шевелился, привыкая, прислушиваясь к себе, а потом вдруг тихо попросил: – Поцелуешь?

– С удовольствием, моя прелесть, – улыбнулся Анж. Правда выполнил просьбу не сразу. Опускался он медленно. Очень медленно. С каждым вздохом погружаясь в него все глубже, пока не коснулся губами дрогнувших губ.

Рома ответил сразу. Жадно, почти голодно. Отпустил простынь и вплел пальцы в волосы, тяня ниже, выстанывая болезненно и сладко в терзающий рот. И наконец выдохнул:

– Продолжай.

Плавный толчок, упорный взгляд глаза в глаза, еще толчок, более долгий, более уверенный и еще, и еще, движения все размашистей, все сильней и уверенней, и звук, этот безумный, выносящий мозг звук влажных шлепков плоти о плоть, и поцелуев, глубоких, жадных, сдобренных хриплыми стонами.

Рома выгибался бесстыдно, отчаянно. Сверкал глазами сквозь влажную челку, покусывал губы, стонал коротко, почти зло, цепляясь то за плечи любовника, то за измочаленную простынь. И больно, и хорошо, и все еще странно – чувствовать в себе что-то. Такое горячее, твердое, таранящее и порождающее такие яркие вспышки удовольствия. От возбуждения, казалось, звенит все тело, пружина скручивается все туже, заставляя подаваться навстречу, надеваться на член, подобно бабочке. И шептать что-то заполошно, умоляя не останавливаться.

Анж, похоже, останавливаться и не собирался, перехватил его руки, заводя за голову, удерживая вот так, почти распятым на постели и вбивался, вбивался в него, терзая и без того измученные губы, шепча на ухо непристойности, пересыпая их нежными словечками.

Рома шипел, постанывал, силясь вырваться и только больше впуская в себя напряженную плоть. Его собственный член терся меж телами, даря то боль от возбуждения, то удовольствие. Но в конце концов, всех ощущений стало вдруг много. Затянутая пружина замерла, вибрируя, и вдруг распрямилась, словно выворачивая тело. Рома забился, вскрикнул и сорвался в долгий вымученный стон, кончая сильно, почти болезненно. Стискивая всем собой сладко терзающую плоть любовника.

Тот задрожал всем телом, зажмурился, закусил губу, но нашел в себе силы опуститься сверху, локтями упираясь в постель. И снова жаркое тяжелое дыхание. Весь мир на периферии.

– Как ты? – сорванным шепотом.

– Хорошо, – улыбка была еще шальной, но светлой. Рома медленно выдохнул и обнял Анжа, позволив улечься на себя. Коснулся губами виска, лизнул губы. – Спасибо. Кажется, мне даже слишком понравилось.

– Это только одна сторона медали. Есть еще одна, как ты понимаешь… и она ничуть не хуже… увы, утром с непривычки у тебя будет чувство, будто по тебе проехались катком… – Анжей хрипловато рассмеялся. – Но все исправляет практика.

– Думаю, утро я как-нибудь переживу, – Рома окончательно обмяк, лаская Анжа легко и ненавязчиво, собирая капельки выступившего пота. Потянулся, поцеловал в нос, тихо, счастливо рассмеявшись. – Ты красивый. Особенно сейчас.

– Открою тебе тайну… до, во время и после занятий любовью нет некрасивых людей. Страсть делает людей другими. Просто меняет.

– Философ, – тепло усмехнулся Рома. – Не зря тебя Сказочником зовут, – он немного поерзал и перекатился на бок. Поморщился, когда уже обмякший член выскользнул из тела, и улыбнулся, с нежностью касаясь припухших губ. – Не боишься, что я теперь от тебя не отстану?

– Цинично говоря, становитесь в очередь, молодой человек, – фыркнул Анжей.

– А сейчас я, получается, без очереди пролез? – хмыкнул Рома. – Не верю я во все эти слухи о тебе, уж прости. Продолжим, учитель? Или мне в очередь?

– Передохнул уже, мой юный падаван? – вернул шпильку поляк. – Я сам выбираю любовников. Но есть те, кем я дорожу и не променяю ни на кого. – Он с нежностью погладил тонкое Ромкино лицо и перевернулся на живот. – В отличии от тебя я готов всегда…

– И что, никаких ценных указаний? – в голубых глазах на миг плеснула паника и исчезла. Рома хмыкнул и очень медленно потянулся, сразу следом нависнув над Анжеем. Отвел волосы в сторону и губами прижался к шее, скользнул ниже, лаская дыханием плечо. – Хотя бы скажешь, если я вдруг начну делать что-то не так?

– Со мной ты ничего «не так» не сделаешь, – Анж с удовольствием потянулся всем телом. – Нужно помнить только, что первый раз может быть достаточно болезненным и неприятным, так что важно поддерживать возбуждение в любовнике. И быть предельно осторожным. Нужно чувствовать тело партнера. Будешь чувствовать – не ошибешься.

– Прописные истины, – хмыкнул Рома и зарылся лицом в его волосы на затылке, прикусил кожу сзади на шее, ладонью проводя по спине вниз. – Перевернись?

– Интересно смотреть мне в глаза? – вопреки словам, Анж поднялся на колени, упираясь ладонями в постель и бросил на него взгляд через плечо. – К сведению, так тоже неплохо. Чуть другая чувствительность. А если прогнуться в пояснице вот так, – он опустился грудью на подушку. – То вообще отлично.

– Я… – Рома растерянно сморгнул и отвел взгляд, темнея лицом. – Наверное, к такому пока не готов, прости.

Анж снова поднялся, развернулся к нему и заключил его лицо в ладони.

– Чего ты боишься? Не надо, не бойся… тебе нравится секс ничуть не меньше, чем мне. Ты хочешь, чтобы было хорошо, так сделай хорошо, фантазируй, отпусти себя, делай то, чего тебе хочется… видишь? Я хочу тебя. Уже снова хочу тебя. Ты этого стоишь.

Рома несколько долгих секунд вглядывался в его глаза, а потом криво усмехнулся, качая головой. Несильно сжал его запястья и потянул на себя:

– Иди ко мне, – обнял за талию, усадив на своих бедрах, поймал взгляд и медленно провел языком по груди. Смял горошинку соска, поцеловал другую. – О моих ванильных желаниях все скажешь потом…

– Ванильных, – Анж выдохнул, обнимая его обеими руками за плечи и вжался в губы, чуть прикусывая нижнюю и тут же зализав укус. – Как ты заговорил, милый…