Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Душ… я все равно туда попаду! – упрямо заявил он и под изумленным взглядом японца медленно пополз прочь из комнаты.

Айвен проводил его затуманенным взглядом и рассмеялся.

– Матей, если ты меня отпустишь, я даже помогу этому чуду выполнить квест.

– Лежи, я, можно сказать, всю жизнь мечтал использовать тебя в качестве подушки.

– Зануда, – Айвен несильно дернул его за прядку, дотянулся до Санады и, поцеловав ладонь, улыбнулся:

– Проследи за ним, пожалуйста. А я уберу остатки ужина. Как только это чудовище перестанет косплеить кошку.

– Он всю жизнь мечтал об этом, так что я уберу, а Анж – большой упрямый мальчик и справится без моей помощи, – тот вернул ему поцелуй и устало поднялся. Ему досталось меньше упражнений, так что и на подвиги он уже вполне был способен.

Подобрав с пола свои джинсы и кое-как в них втряхнувшись, он растворился в темноте дома. Было слышно как в холле на пол упали два рюкзака. Как в душе зашумела вода и как почти бесшумно он скользит по дому. Золотистая тень. Ночной дух.

– Между прочим, нам тоже в душ нужно, – Айвен потревожил ленивую негу спустя долгую минуту.

– Обязательно. Как только оба водоплавающих оттуда выйдут.

– В доме две ванные комнаты, если что, – Айвен фыркнул в его волосы и закрыл глаза. – Но ты расслабился и это хорошо.

– Это было так заметно? – Матей устроил голову на руках, сложив их столбиком на его груди.

– Очень, – Айвен выдохнул. – Ты в курсе, что как бы не пушинка?

– Тяжело?

– Еще минут пятнадцать продержусь, – Айвен обнял его бедра ногами и, напрягшись, перевернулся вместе с любовником на бок, не отпуская его из объятий. – А, может, и нет.

– Просто меня пугают перспективы.

– Тей, выдохни, иначе я тебя в океане завтра утоплю. У нас каникулы и отдых. И мы наконец снова вместе. Расслабься хоть на эту оставшуюся неделю. Вынести всем мозг ты еще успеешь.

Матей фыркнул и подался вперед, приникая к губам с поцелуем. Долгим, неторопливым, почти ленивым.

Тишина в доме воцарилась минут через пятнадцать. Погас свет. Сквозь белую вуаль в комнату пролился лунный свет.

– Он сказал что хочет спать в гамаке. Я его тащить не стал. Здесь есть еще одна спальня и на постели чистые простыни. Так что спать я буду там, а не с вами, господа грязные и потные похотливые чудовища, – мурлыкнул Санада, заглянув в разоренную спальню.

– Сволочи. Оба, – проворчал Матей, вставая. – Только попробуйте еще подлезть с непристойными предложениями – будете посланы. В гамак.

Айвен вдруг затрясся от смеха.

– Ты ворчишь прям как мой дед. Суров был старик, но справедлив.

– Да хоть бабка. Ты же не бросишь меня? – Матей жалобно посмотрел на него, похлопал ресничками, и Айвен швырнул в него подушкой, все еще смеясь.

– Иди уже, не брошу.

Матей послал ему воздушный поцелуй и покорно испарился из спальни. Айвен встал почти сразу следом. Шипя сквозь зубы, потушил оставшиеся гореть свечки, перестелил постель и отправился в незанятую ванную комнату, чтобы через десять минут вернуться к уже дремлющему Матею. Скользнул под тонкую простынь, пригреб к себе поближе любовника и заснул, уткнувшись лбом ему в плечо.

====== 2. ======

– Говорят, пока мы были на каникулах, Арестов привез какого-то пацана. Японца. Говорят, жуть какой талантливый, иначе за ним сам великомогучий Арестов не мотался бы, – как-бы невзначай обронил Анжей за завтраком. Он ковырял блинчики, буквально утопленные в карамелизированном сгущенном молоке, лениво потягивая яблочно-виноградно сок. – И еще новые преподаватели. Обычно препода Введения и Метатренинга не меняют, а нам вдруг подсуетили северного красавчика, не иначе твоего земляка, Айвен. М? Что думаешь?

Обычная манера: сидеть с загадочно-задумчивым видом, наверное, даже не вникая в текст книги, лежащей на столе, ковыряться в еде и спрашивать с таким видом, будто он уже обо всем знает, и просто хочет выяснить, насколько осведомлен его собеседник.

– Уже положил на него глаз? – Айвен кинул на него взгляд сквозь спутанную гриву. Сегодня он проспал и на завтрак пришел с еще влажными волосами. – А вот Арестов – это серьезно. Меня ни от кого так в дрожь не бросает, как от него.

– Что за японец? Первогодка? Что так рано? – Матей слизнул потек сахарной глазури с выпечки. – Надо присмотреться. Как и за всеми остальными первоклашками. Прощупать на предмет силы и потенциала.

– Хроник, – между делом обронил Анж. – Жаль только наш прекрасный Будда не может прощупать его. Если он красивый, было бы недурно развлечься. А если так себе, то не стоит тратить на него время. Но думаю все-таки стоит. Его вроде в медкрыле держат. Вроде даже наш прекрасный ректор за ним присматривает.

– Охолони, – Айвен нахмурился. – Парнишке досталось, раз он в медкрыле. И раз уж сам Линдстрем присматривает, то и потом глаз не спустит. А подставляться нам не с руки.

– Ревность, мой медвежонок, плохое дело. Неблагодарное, – Матей ласково улыбнулся. – А вот что хроник… Эти ребята меня почти пугают. Слишком много возможностей сделать гадость. Но без Сана нам все равно никуда. Да и из медблока парня еще не выпустили. А что с остальными? Что говорят?

– Слышал, что для Токио чуть не случился день сурка. Для целого города, – карамельная сгущенка с блинчиками превратилась почти в однородную массу, которую Анж и принялся поглощать, при том – с завидным аппетитом.

На секунду над столом повисла тишина, а потом Матей медленно, очень медленно откинулся на спинку стула, темнея лицом.

– Похоже, парня просто проворонили. Но теперь я понимаю, почему вызвали Арестова. Вытащить из временной петли мало кто может. Парню либо было так хреново, либо он так силен. Санада даже на втором курсе замкнуть в кольцо больше, чем филиал, не смог. И это было круто для второгодки, очень круто.

– Я не понимаю. Даже если, – Айвен придвинул к себе чашку с кофе, – он так силен, чем это может грозить нам? В филиале полно уникумов, мы сами из их числа, почему сейчас-то так всполошились? Анж, что ты все-таки видишь?

– Он один из тех, кто будет угрожать нам. Его линию я чувствую. У меня получилось проломиться до нижних слоев. Но даже с помощью тех материалов, что нам прислал твой приятель, Матей, я не вижу. Все еще не вижу всего, – глоток сока и он поднял взгляд на собеседников. – Но знаю, что эти первогодки такие же как мы. А то и круче нас.

– Пока нам угрожает только насильный разрыв. А это сделать могут только кураторы или преподы, – Айвен упрямо сдвинул брови.

– Медвежонок, если эти, которые «круче нас», станут группой, которой можно будет управлять… – Матей немного поколебался, а потом все-таки сказал. – Есть еще кое-что. От моего «приятеля». Он тоже говорил о новичках. О том, что они могут стать нашими соперниками и конкурентами. И что если они бросят нам вызов, то мы проиграем.

– У нас есть несколько вариантов действий. – Вилочка Анжа выписывала узоры по опустевшей тарелке. – Мы можем их запугать и тогда они правда бросят нам вызов. Можем игнорировать. И нас разорвут и разделят. А можем привлечь. И тогда они станут нашими друзьями. И разрывать придется уже их. А это будет на порядок сложнее.

– Почему это? Чем больше времени прошло от запечатления, тем сильнее связи. А для их связи, даже если они запечатлятся с первого взгляда, будет слишком мало времени. И, кстати, не факт, что эти самые сильные образуют одну группу. Мы пока даже не знаем, кто это. Вернее, кто именно из первогодок.

– Матей, включи свой интеллект, Казанова наш… – улыбнулся Анджей. – Одиночка не может угрожать нам. Мы сильнее любого одиночки или группы одиночек. Мы сильнее запечатленной пары. Только запечатленная группа может быть для нас реальной угрозой. Или группа преподавателей. Но преподы и кураторы – все одиночки.

– Это не значит, что они станут группой. Мы можем привлечь их на свою сторону, но без запечталения они так и будут одиночками. И мы все также будем под угрозой. А твои видения слишком размыты. Юрий на эту тему тоже не особо распространялся. Парни могут стать личными конкурентами кого-то из нас, а не целой группы.

– Боже, дай мне терпения, – воздел очи горе пан Михновский. – Одиночка ни для кого из нас не конкурент пока мы – единое целое. Мы сильнейшие в филиале. Так вышло.

– Я понял, что ты хочешь сказать. Что если они будут для нас угрозой, то априори создадут группу так или иначе, – голос Матея похолодел на пару градусов. – Но это слишком просто, прямо и очевидно. Я не имею права игнорировать другие варианты. Ведь если, например, среди них окажется кто-то извращенный больше чем ты, это точно ударит по твоему самолюбию. Это будет твой личный… конкурент. Твой, а не группы. Разумеется, это я образно сейчас. И веду к тому, что мы не должны зацикливаться на них, как на группе. Особенно, если этих уникомов будет больше четырех.

– Большей блядью, чем я, он будет если его с панели снимут и пришлют сюда, но мне плевать, пока он не попытается влезть к кому-то из вас в штаны.

Голос Анжея похолодел на пару градусов. И только. Он отодвинул от себя опустевшую тарелку и взял из корзинки на столе банан. Очистил его и принялся обсасывать, точно ласкал член, бросая взгляды в сторону, то и дело улыбаясь.

– Пашенька… зайчик мой ручной. Пусть обкончает себе штаны.

Матей фыркнул и рассмеялся, бросив короткий взгляд в сторону. Павел Астафьев был «шестеркой» знаменитого Сказочника и фактически гордился этим званием. Иногда Матей его даже понимал.

– Лучше в дело его пусти, – проворчал Айвен. – Не банан, а своего зайчика. Пашка отлично умеет определять потенциал. И эфир надо послушать. До приезда первоклашек не так много осталось, что-то да должно уже просочиться. Кто такие, как тесты сдали и так далее. Говорят, нынче набор совсем небольшой. Вырождаемся.

– Потому что технологи перестали трахать женщин для продолжения рода. Им интереснее дольше жить и бороздить эфир, – пожал плечами Анж. – Но идея хорошая, я натравлю на них Пашеньку. Может даже позволю ему погладить мой зад в награду. Подумаю над этим… Смотрю я на вас мальчики, и снова хочу.

– Пироженку? – Матей обжег его смеющимся взглядом.

– Анж, еще месяц назад ты таким ненасытным не был. Это метатренинг на тебя так действует уже?

– Мороженку, и еще шарики «шу», – поджал губы тот. – Я не знаю что это. Можете считать, что из бляди великошляхетской я эволюционировал в шляхетную шлюху. Мне все равно. Я боюсь думать о том, чем для меня закончится метатренинг.

– А вариантов тут немного, – Матей вздохнул, потянулся вперед, накрывая его пальцы ладонью, пользуясь тем, что их никто не видит. О том, что они спят друг с другом, окружающим сообщать необязательно. – Ты либо увязнешь еще глубже в нас, либо освободишься. У нас у всех такие перспективы. И единственный выход – просто держаться вместе и быть якорями друг для друга.

– Отличная перспектива, – улыбнулся Анж. – Попрошу вас ничего не планировать на вечер и ночь. Я заказал новую смазку. С ароматом яблока и корицы. И еще презервативов с усиками, пупырышками и ребристых.

Матей застонал, а Айвен только покачал головой, смеясь:

– Кажется, я начинаю скучать по Санаде больше, чем думал. И корицу я не люблю.

– Хэй, а как же норвежский яблочный пирог?! – деланно-возмущенно воскликнул Анж, делая глаза олененка-Бэмби, оскорбленного в лучших своих чувствах.

– Исключительно из любви к тебе, – сверкнул белозубой улыбкой Матей и встал из-за стола. – Нам пора, парни. Урок через пятнадцать минут, а кое-кому, – косой взгляд на Айвена, – еще расчесаться надо.

– Мое почтение, господа, – Александр Владимирович Лемешев оказался красивым. Даже очень. И мало походил на преподавателя. Скорее он напоминал старшекурсника в своих джинсах и реглане от «Paul&Shark». Он прошел в кабинет и остановился, опираясь бедрами о край стола. – Через некоторое время я вот так же остановлюсь перед первым курсом и начну отвечать на их бестолковые вопросы. Но пока что побуду преподом Метатренинга. Буду тихо сходить с ума рядом с вами, – он улыбнулся, как улыбнулись, оценив шутку многие. – Итак, ваши блоки нивелированы, вы изучили матрицы погружения по слоям, вы знаете кто из вас кто. Вам знакомы приемы работы вашей специальности, но вы еще не применяли широко свои навыки.

Он оттолкнулся от стола и прошелся по кабинету между рядами парт с сидящими за ними студентами.

– Хотя кто-то уже пробовал свои силы. Предположу, что те из вас, кто счастливо обрел якорь или запечатлен. Кто-то будет пробовать себя впервые. Сначала вы будете действовать здесь. Проба пера на пару занятий. Потом я вас разделю в соответствии с вашими специальностями и мы займемся обкаткой ваших навыков. И только после этого вы будете практиковаться в связках. Те из вас, кто еще не запечатлился до этого момента, имеют шанс прикипеть к кому-то, кто будет максимально вам подходить. Так бывает. Так же преподавательский состав может намеренно составить пары если того потребуют обстоятельства.

– Насильное запечатление? – Айвен откровенно скривился. – А разве это возможно?

– Да, возможно, – обернулся к нему Лемешев. – Более того, в некоторых случаях это необходимо. Если к примеру ваш коллега господин Ширинский не получит якорь в этом году, есть вероятность что в отношении него запечатление будет применено. Конечно, партнер будет подбираться с учетом психологических, эмоциональных и прочих показателей. К тому же господин Ширинский очень и очень одарен. Так что найти оракула под стать его таланту будет непросто.

– Это почти изнасилование, – Айвен поджал губы.

– И каков же КПД у такой пары? – Матей вскинул бровь, даже не повернувшись в сторону «одаренного». Тимурчик был красив и эффектен и даже когда-то нравился, но одна «маленькая мечтательная дрянь» раз и навсегда отбила у него вкус к парням с нормальными мозгами.

– Девяноста три-пять процентов. Для примера, КПД естественно запечатленных выше на три процента. То есть в пределах нормы, – отозвался Лемешев. – Это не трагедия. Не драма. Решение об этом принимает Совет, если дело касается студентов первых курсов, и кураторами – если старших.

– Позволю с вами не согласиться, – Матей вскинул на него тяжелый взгляд. – Так могут говорить только те, кто никогда этого не чувствовал на себя. Кого-то чужого, подобранного исключительно из физических характеристик.

– Я из разорванной группы, мистер Коста, – улыбнулся Александр. – Вот ЭТО паршиво. А остальное пережить можно. И достаточно спокойно.

– Сочувствую, – Матей покачал головой и отвернулся, упрямо сдвинув брови. – Но, думаю, вам бы вряд ли понравилось присутствие рядом человека, которого выбрали не вы. Что бы вы сейчас не говорили о паршивости.

– Некоторое время моим якорем был человек, которого определил для меня Совет.

– Думаю, этот человек был только рад этому факту, – лениво протянул со своего места Анжей.

– Мы подружились, пан Михновский. Это большее из того, на что мы оба с ним могли надеяться. Здесь, в Институте, мы все умудряемся сойтись со странными людьми, которые не привлекли бы нашего внимания в нашей обычной жизни.

– Вам повезло. Не уверен, что так могут сказать остальные, – Айвен поджал губы. – Я еще могу понять, что подобное – последний и отчаянный выход. Это как хирургия. Но если речь идет об эффективности пары – это действительно уже изнасилование. Какими бы красивыми словами оно не было прикрыто.

– Этот спор ни к чему не приведет, – почти грубо бросил Матей. – Но мы поняли вашу точку зрения, мистер Лемешев, спасибо.

– Почему это вас так уязвляет, ведь история Сообщества знает множество примеров идеальных связок, возникших при таких обстоятельствах? Впрочем, если пожелаете, вы всегда сможете прочесть об этом в учебниках. И к слову, запечатление, Иван, не всегда приводит к сексу между партнерами. Секс приятная, но всего только приправа к отношениям. Намного более сложным чем-то, с чем мысленно сравниваете отношения пары или группы вы.

Александр вернулся к столу и, на секунду прикрыв глаза, звонко хлопнул в ладоши. Эхо заметалось по кабинету, отражаясь от всех поверхностей, пока в помещении не исчезли все звуки.

– Итак… это – пример работы материалистов. Щит. Даже если здесь разорвется вдруг бомба – уверяю, снаружи никто ничего не услышит и не ощутит. Это работа на пяти уровнях одновременно. Несложная, но педантичная. К тому моменту, когда мои коллеги постигнут этот трюк, они вполне вероятно начнут брачные игры даже в отношении коврового покрытия на полу гостиных. Но ничего страшного, к Рождеству все закончится. Это я вам обещаю.

– Это касается только материалистов? – хмуро поинтересовался Айвен, даже не скрывая своей неприязни.

– Не только, господин Шелехов. И не смотрите на меня так, будто я вам крепко задолжал, – Лемешев улыбнулся. – У хроников это «кольца» и откаты, у оракулов – погружения по слоям реальности и выход на уровень узлов-линий, а так же работа с узлами, ну и персональный подбор способа работы с пролистыванием вероятностей. Каждому свой финт.

– Вы меня не поняли, мистер Лемешев, – почти сладко улыбнулся Айвен. – Я про «закончится» и «рождество».

– С чем связаны эти… завихи сознания? – нетерпеливо поинтересовался кто-то из парней сбоку. Кажется, это был Павел.

– С тренировками. Вы будете тренировать гм… те мускулы, условно говоря, которые никогда до этого не тренировали, господин Астафьев, – терпеливо пояснял Александр. – Увеличение нагрузки тянет за собой рост. Но мышцы болят. А разум – лихорадит. А вместе с ним будет лихорадить и ваше тело.

Павел кивнул, принимая ответ, а вот у Матея появился новый вопрос.

– И как в этом всем участвуют якорь или запечатление?

– Оба облегчают боль. Делят пополам усталость… Якорь служит для того, кто теряется во всем происходящем. Это особо важно для оракулов. Оператор не потеряется никогда, но вот оракул с куда большей вероятностью может провалиться и не выкарабкаться самостоятельно, – Александр оперся ладонями о стол позади себя. – Оракул из моей группы не был запечатлен до начала метатренинга. Его оператор появился когда пришли второгодки. Но он успел полежать в медкрыле двое суток прежде чем обрел якорь. После этого все боковые выверты прекратились.

Матей поджал губы, и они с Айвеном синхронно обернулись к Анжею.

– А возможно двойное запечатление? Когда у кого-то два якоря.

– Крайне редко, но такое случается, – кивнул Лемешев, проследив за взглядами. – Это всего лишь означает уровень силы объекта запечатления. Но и создает определенные сложности всем участникам группы. Это сложно. К сожалению, все мы люди и далеко не всегда способны контролировать эмоции в отношении друг друга.

– Но запечатление – это не эмоции, – Айвен резко повернулся к нему. – Вы сами говорили, что это совсем не обязательно. Подружиться хотя бы – и хватит.

– Я сказал что это может либо случиться, либо нет. Если запечатление происходит, те, кто стал партнерами либо становятся друзьями, либо любовниками, либо не становятся. Вопрос эмоций. У всех происходит по разному. Насколько я понимаю, вы предполагаете двойное запечатление. Господа Шелехов, Конста и Михновский, я прошу вас подойти сейчас ко мне. Остальные коллеги могут выходить на первый планар и ждать нас там.

– Мы ничего не предполагаем, – Матей поджал губы и, переглянувшись с Айвеном, поднялся. Проходя мимо, несильно стиснул плечо Анжея. Шелехов мотнул головой и тоже поднялся.

Анжей встал последним. Прошел вперед, гладко, точно ступал по атласной ленте. Куда делось откровенное покачивание бедрами.

– Маленькое испытание для нас? – вскинул он бровь, оказавшись между парнями.

– Что-то вроде того, – кивнул Лемешев, обходя стол. Из ящика достал старый «Полароид» и, наставив его на троицу – щелкнул. Не глядя, сунул выползшую фотографию в конверт, а потом просто поджег его, глядя как тает в отблесках огня так и не отсмотренная фотография. – Задание на скорость. На концентрацию. На слаженность. – Сделайте так, чтобы фотография не сгорела. Время пошло!

Айвен зло стиснул зубы. Задание не для него. Будь здесь Санада, они бы смогли вернуться в прошлое и остановить возгорание. Но Санады не было.

Зато был Матей. Который склонил голову к плечу, сузил глаза, закусив губу. Щелкнув пальцами, он словно разложил горящий конверт на составляющие. Отшвырнув ненужную пылающую бумажку в сторону, он словно в омут рухнул с головой в кристаллическую решетку, убирая воздействие и последствия огня.

– Хорошо, но долго, – прозвучало негромкое. – Вы могли поступить сложнее, но быстрее. Материалист защищает реальное от воздействия. Провидец и оператор – вплетают фото обратно. Вы выиграли бы самое главное что есть в распоряжении технологов – время. Странно, но я думал что вы способны работать в группе, а не быть одиночками.

– Может, мы просто не готовы еще работать как команда? – склонил к плечу голову Анж, выдернув из истлевшего конверта фотографию. Три тополя на плющихе… Так, кажется, назывался фильм, который однажды смотрел Ваня.

– Может и так, – пожал плечами Александр. – А жаль, у вас прекрасный потенциал.

– У фотографий есть своя вероятность? – Айвен смотрел на фотографию со странным интересом. И вид при этом имел самый дурацкий.

– Фотография существует в реальности. В одной – она сгорела, в иных – нет. В нашей реальности можно убрать мгновение, в котором фото сгорело, и заменить его тем мигом, в котором оно цело. – Александр кивнул и хлопнул в ладони. По кабинету пронесся легкий шепоток. Студенты вернулись из первого планара. – Присаживайтесь, господа.

– Экзамен мы благополучно провалили, – в спину уходящему Матею фыркнул Айвен. – Жаль, я сразу не сообразил.

– У нас было ограничение по времени. И без Санады, оказывается, мы ничего не можем. Мы целые только, пока вместе, – буркнул Матей и устроился на своем месте.

– Не экзамен, – покачал головой Лемешев, а потом прошел по кабинету, раскладывая на столы учебники. Забавно, но учебники были расписаны по специальностям. – Всего лишь проба пера.

– Для вас – возможно, – Матей, темнея лицом, притянул книгу к себе. – А для нас – нет.

– Не кипятись, – тихо, сквозь зубы, выдохнул Айвен, следя за ним краем глаза.

– Вам было интересно? – Анжей повертел в руках книгу и отложил в сторону. Ну еще бы, курс он прочел еще во время каникул.

– Следить за успехами студентов всегда интересно. Направлять их, корректировать, помогать им, когда у них что-то не получается. И видеть как они растут и превозмогают то, что когда-то для них было сложностью. Это прекрасно. Для вас понимание ошибки – первый шаг. Мыслить нестандартно, вот что важно. Учебник поможет вам увидеть какими могут быть варианты. Расширять круг вариантов – ваша цель на сегодня.

– Почему тест проходили только мы? – Матей отложил книгу в сторону и устроил голову на сложенных домиком пальцах.

– Вы задавали вопросы, – усмехнулся Лемешев. – И я попытался помочь вам на них ответить.

– Значит, больше никаких вопросов, – хмыкнул Айвен, но Матей покачал головой. Впрочем, ничего больше он говорить не стал. Только кинул на молчащего Анжея предупреждающий взгляд.

– Это вы зря, конечно, я ж вам двойки не ставлю. Вы не школьники. И это не школа, – Александр хлопнул ладонью по столу и покачал головой. – Продолжим. Открывайте первый параграф, господа. Вводная, теория метатренинга, методика работы и теория работы в группе вот все, что вас на данный момент должно интересовать! Приступаем!

И они приступили.

– Привет? – Санада заглянул в комнату, выставив перед собой коробку с шоколадными батончиками и улыбнулся. – Что я пропустил? Надеюсь, ничего важного, потому что мне не хотелось бы чтоб Арестов давил на мою совесть. Она и без того тонкая субстанция. Слишком тонкая, чтоб быть материальной.

– Шоколадки! – первым прореагировал Айвен. Забавно, но, несмотря на изобилие всех видов сладкого в столовой и кафе, эти самые «самурайские» батончики он просто обожал. Но Санаду он все-таки любил больше. Поэтому, прежде чем вытянуть из его рук коробку, он одарил японца жарким, почти голодным поцелуем. – Привет, мой принц.

– Привет, сын медведя, – со смехом ответил тот, а потом умолк, отвечая на поцелуй Анжея. Тот поцелуем не ограничился и сразу облапил приятеля, распуская плотный жгут волос.

– Мы соскучились просто безумно!

– Йода велел делиться, – Матей утянул из коробки шоколадку и дернул Анжея за прядку. – Вас это тоже касается, пан.

– Великого магистра неверно цитируешь ты! – фыркнул поляк, выпуская из объятий уже порядком помятую добычу.

– Привет, Матей, – улыбнулся Будда. – Обнимашки?

– А у тебя есть другие предложения? – тот поиграл бровями и притянул к себе Санаду, крепко, очень крепко обнимая. – Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Думаю, другие предложения есть у Анжея, – довольно вздохнул господин Кунимицу.

– У меня всегда есть альтернативные предложения, – свою шоколадку стащил и Анжей. Ко всему прочему он успел еще и убрать сумку прибывшего в комнату. – Только наши прекрасные возлюбленные не ведутся!

– Наглая ложь, – Матей с нежностью коснулся губ Санады и выпустил свою добычу. – Мы завсегда «за», только в подходящем месте и подходящее время.

– Все дело в том, – заговорщицки начал Айвен, – что у нашего Мастера хреново с контролем. И его щит, который он ставит, если мы занимаемся сексом в комнатах, разлетается к чертям, как только ему по-настоящему становится хорошо.

– Предатель, – беззлобно бросил Матей и демонстративно завалился на кровать Айвена с ногами.

– Вот как? – вскинул бровь Санада, плавно и грациозно опускаясь на него сверху. – Придется, как видно, придумать какой-нибудь более устойчивый щит, потому что вряд ли нам захочется вернуться к холодному и бесстрастному воздержанию.

– Кто-то тут соскучился, – не вопрос, констатация факта. Матей тут же приподнялся ему навстречу, поглаживая бедра и впиваясь в губы почти грубым поцелуем. – Ради тебя я, пожалуй, даже подумаю над усовершенствованием техники.

– Поработай, – выдохнул японец, устраиваясь поудобнее на его груди. – А пока может все-таки кто-нибудь мне новости расскажет?

– Моя школа, – расхохотался Анжей, ткнув в бок Айвена. – Ну просто мой мальчик!

– Да щаз, – Айвен немного подумал, и устроился на соседней сдвинутой вплотную кровати. – Ты бы сначала потрахался, а потом бы новости спрашивал.

Анжей вытянулся рядом с ним, и с нежностью погладил его лицо кончиками пальцев.

– Ты же знаешь, что если мы сейчас займемся сексом – об этом узнает весь блок общежития, да и вообще весь филиал.

– А если позже, то не узнают? – Айвен усмехнулся, подгреб его под себя и уткнулся носом в макушку.

Матей, не сводивший с Санады глаз и легко поглаживающий бедра, улыбнулся:

– У нас первоклашки, Сан. И один точно по твоей части.

– И учителя. Грек больше не будет читать у вас Хронологию. И метатренинг преподает теперь другой. Анж глаз на него уже успел положить.

– Жаль, – протянул японец, втираясь в него всем телом, и так и не отведя взгляда от глаз. – Я хотел грека. Красивый. Так что за первоклашки? Милый маленький хроник? – кончик пальца проследил тонкий красивый нос, очертил полные губы Казановы. – Хорошенький?

– Грек бы вряд ли тебе достался, – Матей поймал его палец, втянул в рот и отпустил, пощекотав подушечку языком. – Как картинка. Милый, напуганный. Говорят, ему сильно досталось. Твой земляк, только полукровка.

– Мне тоже досталось… а потом досталось тем, кто меня обидел… и доставалось и доставалось долгое время, – мстительный огонек вспыхнул в глазах Санады. – Я встречусь с ним за завтраком. Земляки должны друг другу помогать. Мне кажется так завещал великий магистр Йода? – Санада негромко всхлипнул и зажмурился от удовольствия.

– Осторожней с ним. Он может быть потенциальной угрозой для нас, – Матей за ворот притянул его поближе, заставив наклониться, и губами провел по лицу. – А ты голоден, мой любимый. Мне нравится твой стон. Определенно.

– Тогда сделай мне хорошо, Матей-сан, – шепнул в его губы Санада. – Континентальный перелет – отвратительное времяпровождение. Я устал, и просто безумно хочу размяться.

Матей напрягся и сел, удерживая его на бедрах.

– Отнести тебя в душ для начала?

– Кажется, Сан и правда соскучился. Как думаешь, он так соскучился только по Тею или нам тоже достанется кусочек? – шепнул на ухо Анжа наблюдавший за ними Айвен. – Они красиво смотрятся.

– Очень. Я даже готов оставить их наедине. Тем более что комната свободна. Составишь компанию? – Анжей обнял его и накрыл рот поцелуем.

– Разумеется, – ответил тот, лаская его скулы.

Матей кинул на них одобрительный взгляд и встал, удерживая японца на руках. Целуя и целуя, отнес в ванную и помог раздеться. И после небольшого душа, чтобы смыть пыль, быстрой, но нежной ласки, вбивал покорного, стонущего Санаду в кафельную стену душа, удерживая поперек груди и шепча на ухо сладкую чепуху, которой была полна его голова с самого начала метатренинга.

Кажется кто-то входил, кажется даже охнул и пулей вылетел вон. Слишком откровенно и слишком красиво это выглядело. Неприкрытое, незамутненное, чистое желание, которое утоляли двое.

И которые, сами не понимая как, вернулись в комнату, на гостеприимную кровать, скрипеть которая перестала не раньше чем через сорок минут. Но воцарившаяся тишина после была томной и счастливой.

– Я рад, что ты здесь, – Матей обнял Санаду со спины, покрывая ленивыми поцелуями плечи. – Без тебя я только половина. Чертов метатренинг сводит с ума.

– Я ездил, чтобы присутствовать при исполнении приговора. Тот кто обидел меня больше не встречает рассветов, – негромко обронил тот. – Я с тобой. Так что прекращай сходить с ума, мой Матей. Мне тебя так не хватало. Ты даже не представляешь.

– Представляю, – тот зарылся лицом в его влажные волосы, вдыхая аромат черных прядей. – Еще как представляю. Мне, – он на мгновение стиснул его в объятиях, – ты мне нужен. Новый учитель… русский устроил нам тест на первом уроке. И мы его провалили. Потому что не смогли стать группой. Без тебя, мой любимый, мы не полны.

Санада повозился в его руках, повернулся и замер, лежа лицом к лицу.

– Думаю он знает о нас. И испытывал на предмет того, как хорошо мы умеем действовать. Хорошо что не было меня. Нельзя показывать им насколько мы сильны на самом деле.

– Я понимаю, – Матей просунул ногу меж его бедер и чмокнул в нос. – Но я не чувствую нас сильными. Он сфотографировал нас, сунул фото в конверт и поджег. И мы растерялись. С заданием справились, но ни Анж, ни Ваня в этом не участвовали. Потому что выход нашли самый быстрый и простой, я просто потушил огонь. Хотя если бы мы работали в команде, парни бы смогли «выдернуть» фото из другой вероятности.

 – Вы протупили малость, и это прекрасно, – японец обнял его за шею и прикрыл глаза. – Представь, что вы справились бы за секунды. Мы были бы под колпаком. А так есть вероятность что Совету доложат о том, что мы просто мальчики, пусть умные и замкнутые, но студенты. И все.