Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Безмолвно веля следовать за собой, Айвен взял брошенную нить и принялся распутывать ее дальше. Медленно, очень аккуратно, показывая Тимуру, как работать с плетением, и, как только перед глазами снова потемнело, передал ее Тиму. «Я буду рядом».

К чести Ширинского – тут он не подкачал. Принял ниточку, и вот тут… никогда и никто не видел, как работает Тим. Он ведь оператор без оракула. Но здесь и сейчас он действовал так, будто видел все, видел что берет, как обводит, как придерживает и что убирает. Он действовал так, будто видел все.

– Оператор-оракул? – едва слышно выдохнул на ухо Айвену Анж в реальности.

Тот пожал плечами:

– Он столько времени был один. Так что, наверное, это даже логично. А у тебя три якоря. Забери меня отсюда. Пожалуйста.

Анж поднапрягся и снова выдернул его в реальность. Обеими руками обнял за плечи, губами коснулся виска и вздохнул.

– Придется чуть-чуть подождать. Пока Тим не закончит.

– Знаете… меня удивляет кое-что, – негромко заметил Лемешев, напряженно глядя на застывшего Тимура. – Здесь до сих пор нет охраны. А ведь я буквально снес его помощничков.

– Как я понял, без Ллойда и его прямого приказа они ничего не делают, – Айвен вздохнул.

– Неделю спать буду. И тебя из постели не выпущу, – Анж мягко взъерошил его волосы, а потом, как-то охнув, дернулся, подхватывая на другое плечо тяжело осевшего Тимура. В отличие от Вани, он был мокрым, точно марафон пробежал.

– Все, – резюмировал он. – Чисто. Я перепроверил пару раз, чтоб не пропустить ничего. Так что вам стоит скорее зайти в помещение. Выглядите вы не очень, Александр Владимирович.

– Учту, – дрогнул губами в улыбке Лемешев. Поднимался он с опаской. В карман куртки сунул опустевшую кружку, негнущимися пальцами вцепился в ковровую скатку и потянул бесчувственного Ллойда к блоку. – Спасибо.

– Вам помочь? – Айвен проследил за Тимуром. – Куда вы его? И зачем?

– Я должен за ним наблюдать, – пояснил Александр. – Пока за ним не явится Служба контроля. Или Генри Гилрой собственной персоной. – Он прошел двор и остановился у дверей. – Откройте, пожалуйста…

– Сейчас, – устало шепнул Анж и осторожно побрел к блоку, поддерживая Айвена и Тимура. Уже почти все. Осталось совсем чуть-чуть. Во всяком случае, он на это сильно надеялся.

Айвен поджал губы, отошел от Тимура и, подойдя к Лемешеву, подхватил свернутого Ллойда.

– Он без сознания? Надеюсь, ничего подобного этой сети он больше не сделает. Иначе мы не справимся. Он реальный монстр. Мне даже немного завидно.

– У вас еще все впереди, Ваня. Вы молоды, вы еще даже не завершили обучение. А он… он и правда монстр. И не дай бог вам такими стать. – Вместе они втащили скатку в блок. Анж придержал двери, пропустил вперед Тимура и только внутри отпустил его.

– Тогда лучше держать его в бессознанке, – Айвен помог затянуть дальше. – Может, все-таки его раскатать? Он же не материалист, ему такие ковры – не преграда.

– Здесь не только ковер, но и путы. И да, лучше держать его в отключке. Мне не улыбается снова с ним воевать, – Лемешев устало привалился к стене, но куртку снимать не спешил. Ему все еще было холодно. – К тому же нам нужно удержать его физически. И делать это лучше в полном физическом контакте. Так что придется мне посидеть на нем какое-то время. Боже, никогда б не подумал, что Эрих Ллойд будет моей Кавказской пленницей.

– Да уж, как-то отдает трешем, сюром и маразмом, – усмехнулся Тимур.

– Видимо, других вариантов не было, – Айвен усмехнулся, закатил ковер поближе к дивану и опустился на сидение. – Интересно где Егоров. Эта сука Ромке Дар поломала.

– А вот эта сука делал все, чтоб Егоров успел смыться, – процедил Лемешев. – И кто бы знал, что они связаны.

– Какого… – из комнаты выглянул Сима. Взъерошенный, помятый, явно зацелованный, но вполне бодрый. – Нафига нам тут ковер?

– Чтобы ты спросил, – ухмыльнулся Анж.

– Мы просто в приятной компании решили подождать Арестова, например. Кстати, как там Генри?

– Да что ему станется? Стоит столбом, – пожал плечами Бехерович. – Прям как свечку держит.

– Где Матей и Сан? – Айвен усталым жестом потер лицо. – И как Рома?

– Ромка спит, – Сима еще раз обернулся в комнату и вышел, прикрыв за собой дверь. – Парни пристроились у Чеда. Если не вырубились, то сейчас явятся. Вы тут такой цирк устроили. О… кстати, у меня термос с какао был. Хотите?

– Не откажусь, – кивнул Лемешев.

– И плед вам, наверное, будет в тему.

– Всем будет. Мы немного отмерзли и устали, – фыркнул Анжей.

Термос и плед появились практически одновременно с возникшим на пороге комнаты Гилроем. Уставшим, откровенно осунувшимся и почему-то очень злым. Окинув внимательным взглядом всю теплую компанию, он поморщился, вздохнул и выдал:

– Так… Мистер Ширинский, шагом марш к Мареку. И пока тот в себя не придет – ни на шаг не отходить. Бехерович – к Роману можно пока не соваться, но через полчаса вы ему будете нужны, кошмары от всего этого его еще долго будут мучить, – он сдвинул брови, и все невольно вжали головы в плечи. – Мелкого корректора отправить спать. Мелкого хроника это тоже касается, – он кинул на Аяна тяжелый взгляд. – И пусть кто-нибудь за этим проследит. Теперь вы… – он обернулся к Айвену и Анжею. – Мне пришлось вырубить ваших половинок, чтобы не мешали «белым шумом», так что вам приводить их в чувство и вести к себе. Спать разрешаю до завтрашнего обеда. И на планары ни ногой. Ну? Чего сидим, кого ждем?

Только-только присевший Тимур – подорвался, невзирая на усталость, влез в куртку и поплелся на выход. Анжей протянул руку Айвену и рывком поднял его на ноги. Кажется, Санаду и Матея придется нести. Если «вырубал» старший корректор, они точно будут не особо транспортабельны.

Сима, оглядевшись, на секунду прикрыл глаза и поплелся к Аяну.

– А для меня какие будут распоряжения? – поднял взгляд на Гилроя Александр.

– А мы с тобой, мстительный и глупый мой, понесем твою добычу ко мне. И в наказание за то, что полез один и без прикрытия – понесешь его сам. Желательно так, чтобы голова его осталась в целости, – Генри еще раз оглянулся и опустил плечи, позволяя усталости отразиться не только на лице, но и в теле. – Кризис мы миновали, через сутки планары будут безопасны, но мы поставим зону отчуждения. Проход на Темный планар еще очень тонок.

Александр кивнул. В общем и целом справедливо. Но какое может быть прикрытие, когда рядом кроме как студентам доверять больше некому?

– Мне нужно увидеться с Деймосом. Я должен знать, что с ним все в порядке. Ты позволишь мне? Он моя половинка, Генри. И это он прикрывал меня. У каждого из нас свои маленькие грязные секретики. О моей гм… «нычке» не знал никто. Только ты каким-то странным образом о ней прознал. Я боюсь, что он выплеснул все что у него оставалось для того, чтобы помочь мне взять Ллойда.

Гилрой вскинул бровь и усмехнулся:

– У тебя есть пятнадцать минут, Саша. А потом я начну и закончу без тебя.

Лемешев снова кивнул, а потом тихо добавил, кутаясь в пуховик:

– Я не умею допрашивать, Генри. Я умею только убивать. Так что помогу вряд ли, но смогу составить компанию. Буду тебе «командой поддержки». Если захочешь.

– Ты материалист, Саша. И силен там, где я бессилен. Но настаивать не буду, в любом случае, ты знаешь временной лимит. И отсчет только что начался.

– И все-таки дождись меня, Генри. Есть жертвы, на которые я идти готов. До конца.

Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. И снова привычный, набивший оскомину путь. Но в этот раз у него есть целых десять минут на то, чтоб увидеть. И коснуться. Он устал просто смертельно. Но и это сущая мелочь.

Внезапно его пропустили к комнатам Деймоса. И даже позволили войти. И вежливо напомнили о распоряжении мистера Гилроя…

– Дейм?..

– Я здесь, – тот, даже в сопливой юности никогда не баловавшийся подоконниками, сейчас расположился у самого стекла. На полу у столика валялись осколки разбитой чашки. Уставший, вымотанный, почти черный – он все равно улыбался. – Случилось чудо и тебя пропустили?

– Гилрой расщедрился, – Александр подошел к нему, заключил в ладони осунувшееся лицо и накрыл губы своими, целуя с болезненной горькой нежностью. – У меня всего минут десять… Взяли Ллойда. Арестов с Гилроем и второгодкой подлатали планары. Но Егоров снова ускользнул. Так что когда я вернусь к Гилрою, придется замарать руки. Спасибо тебе, сердце мое. Ты дал мне время. Я успел.

– Генри сам справится. Просто прикрой его, – Дейм закрыл глаза, отвечая на поцелуй. – Я разбил чашку. Она словно сама из рук выскользнула.

– Да… – с нервным смешком выдохнул Александр. – Случилась маленькая неприятность. Но должен сказать, что Айвен и Тимур оказались на высоте. Они прекрасные операторы. Они справились с паутиной Ллойда. А чашка – ерунда. Хочешь, я верну ей целостность?

– Нет, – Дейм покачал головой. – Потом мне все расскажешь. Что за паутина и что сделали мальчишки.

– Хорошо. – Дейм жив. Он цел и невредим. С ним все в порядке, не считая усталости и истощения. Но он жив. И Ллойд ничерта сделать не смог. – Я сделаю все, чтоб с тебя сняли все подозрения. Правда, пока не знаю как, но сделаю.

– Я уже ничего не значу, – Дейм потянулся, обнимая его, как когда-то – всем собой. Телом, душой, даром. – Там что-то большее. И я уже не имею значения. Не я важен. Натан и Гейр. Вот кого надо спасать.

– Значишь! Для меня ты все. Ты моя жизнь, Деймос. Я люблю тебя. Если не станет тебя – меня не станет тоже. Господи, Грек, когда же ты наконец это поймешь?! – ниточка внутри дрожала, билась, напряженная, звенящая. Как же больно. И как хорошо. Момент безумной открытости. Момент искренности и единения. – Я однолюб, Амфимиади. Я чертов однолюб. Ты стал первой и единственной моей любовью. Так что не смей говорить о том, что ты ничего не значишь.

– Я знаю, знаю, – Дейм погладил его по спине, успокаивая. – Я не значу ничего для той игры, что ведется вокруг, значит, все не так страшно, – он отвел прядки волос и накрыл губами бьющуюся венку на шее. – Тш-ш-ш… тише. Все хорошо. Мы снова связаны, и теперь уже нас никто не разорвет. Я с тобой.

– Мы снова связаны. А значит, мы еще побарахтаемся, Дейм, – Лемешев снова поцеловал его и отстранился. Пальцы сжались в кулаки. До крика не хочется уходить. Но нужно. Он обещал. – Я должен идти. Будь осторожен, хорошо? Очень, очень осторожен.

– Я все еще под арестом, Саша. И никуда не двинусь, – Дейм криво улыбнулся и кивнул на дверь. – Иди, пока я не решил, что идея Гейра сбежать – вполне ничего себе.

– Сегодня в игры с похищением я уже играл. Сыт на ближайшие годы, – усмехнулся Александр. Комнату он пересек стремительно. И выдохнул, только закрыв дверь. Больше всего на свете ему хотелось бы засыпать вместе с Деймом, обернувшись в теплое мягкое одеяло и чувствуя силу его рук. А вместо этого – три минуты пробежки до тошноты осточертевшим маршрутом. И усталый Генри Гилрой в качестве партнера по жестоким развлечениям на остаток ночи, все утро и скорее всего день.

Того в блоке уже не было, хоть и обещал, что тащить Ллойда придется именно ему, Лемешеву. Так что пришлось Александру снова бежать, на этот раз до кабинета Гилроя. На удивление, тот был не один. Мартин. Тот самый, который помогал Роме. Заметив вошедшего Александра, он слабо улыбнулся:

– Доброго утра. Генри сейчас подойдет.

Эрих Ллойд, виновник переполоха, уже не был пленником ковра и чинно восседал на кресле. Правда, в наручниках на заведенных за спину руках. И все еще без сознания.

– Наверное, я его слишком сильно приложил, – вот только сожаления ни капли.

– Не вы, – Мартин качнул головой. – Я погрузил его в что-то вроде искусственной комы, – поймал взгляд и развел руками. – Я корректор. Только немного другой. Работаю с внутренним даром. И пока я не позволю, Эрих не сможет воспользоваться своими способностями.

– Вы страшный человек, Мартин, – улыбнулся Лемешев. – Не совсем понимаю, что я здесь сейчас делаю. Но если Генри сказал быть, значит буду. От меня сейчас немного толку будет. Слишком устал. Но кое-какие щиты может и потяну. Я так понимаю, Егорова не достали?

– Егоров пуст. В нем остались крохи дара, поэтому найти его очень сложно, – Мартин зашел Ллойду за спину, опустив руки на плечи. – Думаю, Генри думал, что вы захотите задать пару вопросов.

– А ты думал, я его пытать собирался, Саша? – голос появившегося из соседней комнаты Гилроя был усталым, но насмешливым. – Приготовился к кровавым разборкам? Ну извини, что разочаровал. Мы Эриха даже будить не будем, если ты, конечно, не попросишь. Мартин у нас спец по части мягких допросов.

– Извини, по ночам я становлюсь узколобым и прямолинейным, – не менее ядовито протянул Лемешев. – Мы все устали, Синеглазый. Но мне пришлось еще и подергаться на тему жизни любимого человека. И если бы не парни-третьекурсники, Деймос был бы свежим покойником.

– И юмор ты тоже внезапно перестал понимать? – Генри покачал головой и отвернулся. – Ничего бы не случилось. Просто ты бы так и стоял там, во дворе, пока кто-нибудь из нас тебя не вытащил. Сеть Ллойда была рассчитана только на тебя. И на твою связь с Деймом. Сукин сын, но уникум, до уровня которого остальным еще расти и расти. И на Марека не дуйся, он выполнял приказ. Мой. И тоже не знал всей картины.

– Я понял, что рассчитано только на меня. Но знаешь, стоять посреди двора в снегу в одном свитере на морозе, даже с учетом того, что некоторое время я мог себя согревать, ну это как-то немножко на юмор не настраивает. Прости, мне все еще холодно, так что я чуток не в духе. В филиале есть как минимум двое, кто достигнет уровня Ллойда. И этих ребят я буду отстаивать хоть перед богом, хоть перед чертом.

– Если им позволят. И они рискнут. При всем сволочизме Ллойда, он был в очень многом первопроходцем. Ставил опыты на себе, а это далеко не безопасно. Ладно, буди его, Мартин.

Тот кивнул, чуть сжал плечи, неуловимо меняясь лицом, и спустя пару секунд Эрих открыл глаза. Генри хмыкнул, взял стул и сел верхом, ловя расфокусированный взгляд. Несколько мгновений всматривался, а потом уважительно покачал головой.

– Он сопротивляется?

Мартин еле заметно кивнул:

– Да. И очень сильно. Но говорить будет.

– Садист ты, – умилился Генри и тут же снова стал серьезным. – Эрих? Ты меня слышишь, Эрих?

По лицу Ллойда прошла еле заметная судорога, а на шее вздулись вены и снова опали:

– Что тебе нужно?

– Я хочу знать. Знать все от начала до самого конца. Зачем ты это начал.

Губы Ллойда словно сломались в усмешке, и Мартин открыл глаза:

– Я немного ослаблю контроль. Он хочет говорить, но ему нужны эмоции.

Генри кивнул, и в глазах Ллойда появилось хоть какое-то выражение. Ненависти. Тоски. Боли.

– Ты когда-нибудь любил, Генри? По-настоящему. До конца. До дна, – он замолчал, но продолжил тут же, не дожидаясь ответа. Словно торопился выплеснуть, наконец-то выплеснуть. – Я любил. Юру. Юрку. Моего Юрку.

– Егоров… – потрясенно выдохнул Мартин, но Генри только вскинул на него предостерегающий взгляд.

– Он не был идеальным, я знаю. Тщеславным, любопытным, своенравным, но он был моим! А вы… вы его уничтожили!

– Он потерял свой дар, когда влез туда, куда не надо было лезть, – холодно отрезал Генри. – Темный планар закрыт не так просто, таким щенкам, как он был тогда, там не место! Ему повезло, что он вообще жив остался.

– Кому нужна такая жизнь?! – вскинулся Ллойд, глядя горящими от ярости глазами. – Уметь, помнить и знать, что больше не сможешь так никогда! Я пытался ему помочь, искал способы вернуть дар. Искал уникумов и просто сильных ребят, но, чтобы мы не делали, это оказалось невозможно. Мальчишки выгорали, но все без толку! Я не мог его подвести! Но время шло, ничего не получалось, и Юре все тяжелее было находиться рядом со мной. Он уехал, – он замолчал, и Генри поджал губы.

– Продолжай. Он уехал. И однажды в больнице встретил мальчишку-оракула.

– Да. Его дар был настолько силен, что ему было тесно в детском сознании, и оно начало «протекать». Юра решил, что это шанс. Он раскрыл парня, и тот заговорил.

– О половинке потерянной души?

– Не только. О Темном планаре. О студентах, которые могут помешать или помочь. Обо всем. Он узнал бы больше, но с оракулом было трудно работать, тот был очень мал и не понимал слишком многого из того, что видел и слышал. Мы не сразу поняли, о чем говорил Силиверстов, о какой половинке потерянной души. А когда поняли…

– То решили создать ее сами, – Генри кинул на Сашу быстрый взгляд из-за плеча. – И разорвали группу. Ты сделал это специально.

– Натан подходил больше всего. Такой же, как я. Сильный. Он мог бы выжить после разрыва.

– Тем более, что Егоров ему помог. Позже.

– Он учил его теории, учил его ненависти. Он говорил…

– Он говорил, что можно все изменить, если пройти на Темный планар и изменить прошлое.

– Это действительно можно. Натан становился сильнее, он верил. Мы пытались не раз, пока не поняли, что для прорыва нужны силы, очень большие силы, которых у нас нет.

– И тогда вы вспомнили о целом филиале потенциальных уникумов с огромным запасом дара. И решили использовать их.

– Да. Нет. Тут все сложилось вместе. Я просматривал наши вероятности, и понял, что те студенты, что могут помешать нам или помочь – учатся здесь. Я просеял каждого. И нашел тех четверых. «Стихийное» запечатление, огромный потенциал, крепкие связи внутри группы, разорвать которые было практически невозможно. Но я знал, что то, что мы собираемся сделать, неизбежно отразится на будущем, и что оракулы Совета могут это заметить.

– И ты решил убить двух зайцев разом, подсовывая через Егорова им запрещенные книги, чтобы они могли прокачать свои способности до такого состояния, чтобы это не прошло незамеченным. Ты или Егоров пытались влиять на Матея, на них всех.

– Я был бы в выигрыше в любом случае. Если бы мне удалось полностью перетянуть их на себя, то я получил бы мощную поддержку. Если нет – Совет бы отвлекся на них, решив, что они – причина будущей катастрофы. Так и вышло.

– Только ты не рассчитал, что сюда пришлют Лемешева и начнут искать Натана. Натана, который, дойдя до пика своих возможностей, наконец-то решил, что готов начать.

– Это ничего не значило. Даже то, что Натан увидел своего обожаемого ректора с мальчишкой-первогодкой, только усилило его желание. Но он начал срываться, делать ошибки. Он создал Заводь, пользуясь связью Силиверстова с Юрой, потянул туда первого, а вместе с ним и остальных. Этого хватило, чтобы зацепиться. Даже то, что состояние студентов вдруг ухудшилось, уже ничего не могло изменить.

– Марек мог, – заметил Генри.

По лицу Ллойда словно судорога прошла.

– Марек… Чертовы корректоры…

– Уж какие есть, – усмехнулся Генри. – Что было дальше, Эрих?

– Дальше было Рождество. И ты знаешь сам.

– Натан и Егоров попытались уйти на Темный планар. Почему ты не пошел?

– Я должен был прикрыть Юру. Ты не хроник, тебе не понять, как работает время. Я должен был стать якорем. Стержнем, вокруг которого все должно было развернуться. И если бы не вмешался Марек со своими мальчишками, у нас бы все получилось. Если бы не Гейр.

– Слишком много «если» для такого оракула, как ты, Эрих.

– Ты знал, – после секундной заминки выдал тот.

– Мы ждали тебя. И Егорова. Это была ловушка с самого начала. Мы знали, что что-то произойдет и это «что-то» будет именно здесь, в филиале. Твоя уловка с группой Михновского почти сработала, но Арестов вмешался, да и Дейм доложил о враче, который дал мальчишке ключ первого уровня. И тогда мы начали смотреть в другую сторону. Что-то было скрыто от нас, но общая картина была ясна. Единственное, чего не рассчитали мы – это сохранившейся связи Егорова и Силиверстова. И того, что Гейр сбежит вслед за Натаном, оставив Егорова на планаре, и что Натан в принципе сможет его открыть. Действия Марека были предопределены, его арест и арест Деймоса – лишь для отвода твоих глаз. Но у нас остался один вопрос. Где Егоров, Эрих?

Тот повел головой, зарычал-застонал:

– Нет. Не скажу.

Генри вскинул на Мартина взгляд, и тот прикрыл веки. Ллойд обмяк, но все еще был в сознании.

– Где Юрий Егоров, Эрих?

– Не знаю!

– Не знаешь?

– Это была страховка. На тот случай, если у нас не получится. Мы расстались в начале декабря.

– Мартин? – Генри снова посмотрел на Мартина, но тот покачал головой.

– Он лжет. Но сам верит в это. Двойной блок. Очень сильный. Это Егоров. И его вскрыть я не смогу. Он ничего не скажет потому, что верит в то, что не знает.

– Ты сможешь с этим что-то сделать?

– Разумеется, – Мартин улыбнулся. – Любой блок можно обойти. Эрих не скажет, где Егоров. Но если попросить его довести нас, он это сделает.

– Вот и хорошо, – Генри облегченно вздохнул и встал, повернувшись к Александру. – Вопросы, Саша?

– Да какие вопросы… – выдохнул Александр. Вот ведь. Ненавидеть бы. Столько всего случилось именно из-за этого человека. Еще час назад он сделал все, чтоб убить Деймоса его, Сашкиными руками. Но это признание в любви. Эта безысходность. Это отчаяние. И все же… сам Александр никогда не обрек бы на боль своих детей. Никому из студентов он не причинил бы боли. Будучи сам из разорванной группы, он никогда не отправил бы на подобные мучения природно запечатленную группу. – На один из вопросов мне ответ дал ты сам. Арест Деймоса это только декорация. Уловка. Меня больше беспокоит, что станет с Натаном и Гейром.

– Их нужно вернуть. Натан должен подтвердить то, что сказал Эрих. Свои отношения с Егоровым. Все, что было.

– И что тогда? Что будет, когда он все подтвердит? Такие проколы просто так не списываются.

– За него придется побороться, но этим я сам займусь. Егоров манипулировал им, это поможет. Домашний арест на недельку и, скорее всего, вам даже позволят снова стать группой.

– Мы уже группа, – Александр отвернулся от безвольного оракула и отошел к окну. – Я чувствую их всех. Натана слабее… он всегда был мальчиком Гейра. Но Викинга я чувствую снова как когда-то. То, что было обретено естественным путем, не может быть навсегда разрушено волей человека. Ты знал? Я вот обнаружил это не так давно. Это чудо, Синеглазый. Самое настоящее чудо.

– Знал, – Генри улыбнулся. – Группу Михновского, например, в принципе разорвать невозможно.

– Три якоря для одного оракула… куда уж, – фыркнул Лемешев. – Но будет еще одна спайка. Такая же мощная. Группа Силиверстова-Бехеровича. Надеюсь, ты видишь то же, что вижу я. С каждым поколением, а дальше и с каждым годом, уникумы становятся все сильнее. А группы, если происходит природное запечатление, все мощнее. С одной стороны меня это радует. С другой, я, хоть и не провидец, но вижу угрозу.

– Сильнее, но их становится меньше. В других филиалах их почти нет. И есть возможность для еще одной уникальной связки корректор-хроник. И вот это действительно было бы интересно.

– Группы эволюционируют, – кивнул Александр. – К чему мы идем, Генри? Куда мы несемся? Даже Гейр не видит, а ты знаешь, что он из лучших оракулов.

– Никто не видит, и это логично. Мы гости на планарах. Иди к Дейму, Саша. Разрешаю даже снять с него арест.

– А ты? Что будешь делать ты? – он подошел к Гилрою и остановился напротив, глядя в глаза.

– Иди, Саша, – Генри улыбнулся. – Я буду в порядке. Только проверь как там твои малыши большие и маленькие.

– Ваши синие очи, лорд, способны вскружить головы моим малышам. Вы покинете филиал, а мне исцелять разбитые сердца, – Лемешев широко улыбнулся, одной рукой на секунду обнял корректора за шею и лбом коснулся лба. Легко, плавно, и в то же время – порывисто. – Ты прекрасен, и я не теряю надежды увидеть, как в твоих глазах загорится свет. Доброго утра…

– Со мной связался Саша, – Агейр присел за стол, поставив на него две кружки и чайничек со свежезаваренным чаем. Утро искрилось за окном, преломляя солнечные лучи в пышных сугробах. – Сказал, что они взяли Ллойда. Марек выполнял приказ, и его в качестве отвлекающего маневра упекли под арест. Как и Деймоса. Но сейчас обоих отпустили. Дети в полном порядке. Тебе предлагают вернуться для подтверждения показаний Ллойда. Он сказал, что тебя держали под контролем. Манипуляции Егорова и все такое.

Натан поднял на него все еще больные глаза. Силы возвращались по капле. И они все еще куда-то ехали.

– Я верю Саше. Но не верю тому, чьи слова он передает. И даже если… Что будет со мной потом? Я нужен им только как доказательство. И я не знаю при чем тут Ллойд. Я общался только с Егоровым.

– Егоров, по словам Саши, партнер Ллойда. И Ллойд затеял это все, чтоб вернуть в строй Егорова, который потерял силы.

Гейр разлил чай по чашкам, придвинул Натану тарелки с сэндвичами и нормандским яблочным пирогом.

– Приглашение поступило от Генри Гилроя. Насколько я помню, он корректор-следователь. И у него чрезвычайные полномочия от Совета.

– Он нас разорвал. Ллойд, – выдохнул Натан, закрывая глаза. – Раз уж вернуть все, как было раньше, не получится… Наверное, стоит хотя бы отомстить. Но я не хочу, чтобы ты ехал, Гейр. Им нужен я.

– Я не оставлю тебя. К тому же, мы все снова группа. Я чувствую Деймоса, чувствую Сашу. Как раньше. И я хочу, чтобы так было и дальше. А этого можно добиться только одним способом. Явившись для допроса, – покачал головой Гейр.

– У тебя нет оправданий для них, Гейр, – Натан покачал головой, накрывая ладонями его пальцы. – Ты пошел за мной. Думаешь, они прислушаются к тому, что это потому, что я твой бывший оператор?

– Ты мой оператор. Бывших в Сообществе не бывает. Ты был, есть и будешь моим оператором, Натан. И самое естественное – защищать тебя от всего. Даже если меня отстранят. Даже если исключат из Сообщества, останется мой дар. И останется мое образование. Я всегда смогу заняться тем, чем планировал заниматься до ИСТа. Я могу снова стать археологом или преподавать историю в каком-нибудь университете, – Гейр сжал его пальцы и, потянувшись, губами прижался к его рукам.

– И оставишь своих малышей? – Натан погладил его губы подушечкой пальца. – Кто будет их учить? Кто покажет этому юному оракулу, как обращаться с даром? Он поломан, и ему нужна твоя помощь.

– Тогда я тем более должен вернуться, – улыбнулся, прищурившись, Гейр. – Вернуться и все закончить. Поработать с Романом, стабилизировать его дар и начать раскачивать в рост. Помочь Симеону работать с линиями. Он тянет вероятности пучками вместо того, чтоб выбрать одну. Спешит и нервничает…

– Они ведь только стали парой. Помнишь, сколько дров мы с тобой наломали прежде, чем научились работать вместе? – Натан рассмеялся. – Их нужно научить. А кто сделает это лучше, чем ты? – он прикрыл глаза и прижался лбом к его лбу. – Хорошо, Гейр. Поедем вместе. Только Саше скажи, чтобы Гилроя предупредил. Не хочу, чтоб наручники на нас надели у ворот.

– Нас зовут в Совет, Натан… Саша едет тоже. Он сказал, что не собирается бросать нас. Ни теперь, ни потом. И наручники на тебя наденут только через мой труп… – легкое касание губ. Утешение и поддержка. И обещание. Все решится. И все будет хорошо.

– Оформят явку с повинной? – Натан вздохнул. – Я умру без тебя, Гейр. Но и так жить тоже нельзя. Совет так Совет. Завтра?

– Эй… мы будем жить долго и счастливо. Ты – писать свои учебники, преподавать. Я – разбираться со своим любимым детским садом. А сейчас ты съешь все, что я принес, потому что ты все еще похож на ходячий скелет. А завтра мы с тобой тихонько поедем. Хорошо?

– Хорошо, – Натан отпустил его руки и снова взялся за кружку. Сделал глоток и улыбнулся. – Люблю тебя, мой Гейр.

====== 14. ======

– Избавьте меня от своих обнимашек! – Чед драпал вокруг дивана, стараясь убежать как можно дальше от гонявшегося за ним Симы.

– Я не собираюсь с тобой целоваться, маленький лорд! Я просто по-братски хочу тебя обнять. Нам было хорошо вместе! Мы столько всего пережили, мы через столько прошли!!!

– Убери от меня этого извращенца!!! – возмущался британец, пытаясь достучаться до Ромки. – Ну хоть скажи ему что-нибудь.

– Да щаз, – Рома изобразил жующего поп-корн. – И лишиться такого зрелища? Я буду вспоминать это долгими зимними вечерами на каникулах. Серафим, осторожней, наебнешься о подушку и будет больно.

– О, подушка не причиняет моей душе столько боли, сколько ее причинил наш милый маленький лорд! – подвывал Сима.

– Юююху… веселье!!! – заглянул в дверь блока Анжей. – Санада, сердце мое, глянь-ка! У себя ты такого точно не увидишь!

– Я напишу историю и продам ее мангакам. Я стану богат и почитаем в Японии благодаря вам! – возник из-за спины поляка старший хроник.

– Составим соавторский контракт? – тихо, но уже не так застенчиво, как вначале обучения, предложил Аян. Правда, тут же спрятался в объятия Фрея, который обнимал его, уже никого не скрываясь.

– Только если отступные заплатите, – тут же встрял Рома, следящий за попытками Чеда удрать от загребущих рук развеселившегося Симы.

– Я не против, – улыбнулся Кунимицу. – Это все может оказаться весьма забавным.

– Это точно… кстати, кто-нибудь видел этого секси-синеглазого корректора? Черт, я бы зажал его где-нибудь в темном уголке, – мечтательно протянул Анжей.

Рома хмыкнул, покосившись на него, а потом перевел взгляд на возникшего на пороге Айвена с Матеем:

– Парни, а чего это он такой голодный?

– По тебе соскучился? – ехидно хмыкнул Айвен. – Нас не хватает?

– Оп-па, – Матей шагнул вперед почти незаметно взгляду, оказавшись на дороге у Чеда, и подхватил его, поймав в объятия. – Привет. Ну, кто из вас даст больше: Сима за возможность облобызать почти нецелованного или наш маленький лорд за то, чтобы остаться девственником?

– Оставьте в покое мою несчастную задницу! – задыхаясь от бега, пропыхтел Чед куда-то в его плечо.

– Нууу, так не интересно, – протянул Сима, изменив траекторию и приземляясь на диван рядом с Ромкой. – Спорю, что придет тот светлый день… или та темная непроглядная ночь, когда наш лорд воспылает!

– Угу, а ты что, свечку держать будешь? – фыркнул Анж.

– Ну кто-то же должен будет его морально поддержать!

– Думаю, он сам разберется, – фыркнул Матей, с чувством чмокнул извивающегося парня в нос и отпустил. – Ты-то сам разобрался, м?

– Мы над этим работаем, – обезоруживающе широко улыбнулся Сима, обнимая Ромку за плечи и устраивая буйную головушку на его плече.

– Не боишься, что после каникул что-нибудь изменится? – Айвен обошел аллегорическую картину и плюхнулся прямо на пол среди уже раскиданных подушек. – Воля, девушки-мальчики там, друзья-товарищи. Многие после первых каникул не возвращаются в ИСТ.

– Я вернусь. И я хотел его с собой позвать, – Рома зарылся на мгновение лицом в кудри Симы и отстранился.

Сима на секунду помрачнел.

– Я не готов к знакомству с родителями… И еще я планировал рвануть в теплые края. Я, конечно, спонсировал все это время семейство, но на Майорку денег хватит. Мечтал, знаете ли…