Текст книги "И.С.Т. (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

– Группы всегда работали эффективней. Если бы они разбивали каждую, у нас бы их сейчас не было, – Матей задумался. – Тут, скорее, вопрос контроля. К тому же все наши… факультативные занятия – это только наши. Мы выросли в силе и знаниях, но все еще не профи. И мы хорошо маскируемся. Чтобы нас разбить – у них должны быть предпосылки. А мы вполне обычны. В филиале полно парней, сияющих ярче. Что именно ты видел? И каким боком здесь новый набор?

– Это мы считаем, что хорошо маскируемся. Мы привлекли внимание. И теперь за нами просто продолжают наблюдать. Я не вижу сверху, Матей. Все в тумане. Все, чего я коснусь. Но несколько раз мне удалось прорваться. Новый набор – это узел. Дальше которого я пройти не могу совсем.

– Значит он еще не совершился до конца, – заметил Санада, – Иначе линия бы открылась.

– Да, все так… Туман, мой нежный, может говорить о том, что оракул доживает свои последние дни.

– Туман был бы тогда на всем, – Айвен нахмурился.

– Но разве так может быть? То, что ты не видишь что-то. Может, попробуем все вместе? Усилим тебя, – предложил Матей.

– Я пытался, – покачал головой поляк. – Я даже полез в библиотеку через тот айди, что ты мне откопал. Внеклассное чтение тоже не помогло. Думаю попробовать к концу августа. Когда отдохну и когда… все определится. Тогда, по крайней мере, пойму с какой стороны угроза будет самой угрожающей.

– Об этом мы еще поговорим, – Матей снова вернулся к мясу. – Я предлагаю погружение. Полное. Со всеми нами в связке. Может, Ваня сможет что-то изменить, чтобы развеять туман. Мы удержим тебя. Прежде, чем пытаться сделать что-то другое.

– Это риск, – покачал головой Анж. – И если я там застряну, я не хочу чтобы вы стали Потерянными. Только не вы. Нет. Я знаю что вы меня там не оставите. И не могу тянуть вас на глубину.

– Зато будет весело. Станем призраками эфира и будем наводить страх на первоклашек, – Айвен пошевелил пальцами в воздухе, состроив страшное выражение лица. А потом медленно выдохнул и повернулся Матею. – Тей, нет. Я все понимаю, но Анж прав.

– Хорошо, – Матей вскинул руки, сдаваясь. – Но без четких картинок мы будем словно слепые котята. Все, что нам известно – это про новичков. Но кто и как – покрыто мраком. Нам придется поднапрячься, когда начнутся занятия.

Санада медленно кивнул и разжал объятия, отпуская Анжея из рук. И только тогда принялся за еду. С куда большим воодушевлением, чем еще несколько минут назад. Все так. Если Анжею была нужна помощь – он шел к Айвену. Если безумие – к Матею. Если ему жизненно необходимо было спокойствие и непоколебимость – он отдавался на волю принца страны восходящего солнца. И японец это ценил даже больше возможности и желания обладать восхитительным телом великошляхетской бляди, как сам себя иногда величал ангел.

– Прошу меня простить, я несколько подпортил ужин… – Анжей обошел стол, не глядя в лица парней, снова уходя в себя. Надо подумать. Надо серьезно подумать как обойти туман. Как обойти, не проваливаясь на глубину всем. Должен быть выход. Обязан быть. Выход всегда есть даже если вас проглотили. Как минимум два.

Туман… туман… туман – это испарения, конденсат воды. Вода это материя. Конденсат образуется при разности температур. Что-то теплее, что-то холоднее. Создать ветер? Но как можно создать ветер на таком глубоком планаре? Но ответ точно есть. Вопрос только в том, где.

– Снова решает загадку, – вздохнул японец. – Это нехорошо. Он снова потеряется в мыслях.

– Нет, если это только мысли, а не погружение, – Айвен вздохнул. – Не знаю, что именно он там видит, но это сводит его с ума. По-настоящему сводит. Ему страшно. И мне теперь тоже.

Матей поджал губы:

– На этом курсе у нас начинается метатренинг. И он либо разобьет нас, либо запечатает друг на друге окончательно. Я не оракул, но знаю, что бывает, если такую группу разбивают насильно. Если у тебя есть за что зацепиться – ты останешься при своем уме и даже с даром. Если нет… – он пожал плечами и чуть расслабился. – На самом деле есть еще кое-что. Где-то неделю назад на меня вышел человек. Юрий. Он сказал, что может нам помочь. Все, что было возможно найти в открытом доступе, мы уже давно изучили. Что-то у нас пока не получается, что-то – уже пройденный этап. Он… рассказал о «сумеречной зоне». Темном планаре. В институте нам немного о нем поведали, если помните. Только, чтобы мы не смели туда лезть, если не хотим стать Потерянными или остаться овощами.

– Если ты собрался раскрыть нам эту страшную тайну, то Анжа лучше вернуть, – Айвен покосился на застывшего парня.

– Хорошая идея. Только я уверен, что он все слышал. Я чувствую его – он еще здесь.

– Сейчас верну, – Санада ловко выбрался из-за стола и исчез следом за Анжеем. Что-что, а возвращать и держать задумчивого поляка в некотором роде было его… обязанностью? Привилегией? Он считал это своим долгом. Нех позволять маленькому оракулу теряться. А задумчивый пан был способен потеряться даже в прямом коридоре. Сан вернулся буквально спустя пару минут, неся на руках свернувшегося в уютный клубок на его руках парня. Аккуратно сел, устраивая его у себя на коленях и снова обнял, невесомо поглаживая выгоревшие волосы. – Вот так, он сейчас вернется. Просто начни.

Айвен вскинул бровь, глядя на парочку, Матей хмыкнул.

– Темный планар – это не темная сторона Силы, – Матей еле заметно улыбнулся. – Это Хаос. По крайней мере, так написано в книге. Она запутанная, много научных терминов, но смысл понятен. Хаос, пройдя который, можно попасть на Изнанку. Не представляю, как это выглядит, наверное, что-то вроде зеркала в комнате для допросов. И ты с той стороны, которая не прозрачная. Там все изменчиво, и нет Узлов и точек. Нет прошлого, настоящего и будущего. Просто хаос вероятностей, но если знать, найти ту, что тебе нужна, можно полностью изменить… все. Все, понимаете? Только силы бы хватило, ибо на само пребывание на этом уровне тратится очень много энергии. И переход очень сложен. Дается не всем.

– Обратная сторона зеркала? – японец зажмурился, а потом улыбнулся. – Наверное приятное ощущение, видеть беспомощность всех, и знать, что ты можешь все. Буквально все. В том числе и сдвинуть «мертвые» узлы. Я мог бы часами откатывать вас всех в «некоторое время до». Замечательно возвращает силы.

– Нет, – вдруг возразил погруженный в себя Анж. – Это не поможет. Законы там другие. Да и на то, чтоб проломиться туда, у тебя сил уйдет очень, очень много. Я немножко читал об изнанке. То, что было в ограниченной секции. Полное погружение. Полное автономное погружение. Без якоря. Это самое безумное, что вообще можно придумать.

– Да, что-то вроде, – Матей задумчиво кивнул, поглаживая губы. – Последнее средство и последний шанс. Только безумцы и отчаявшиеся на это решатся. И я, – он обвел тяжелым взглядом притихших парней, – не уверен, что не попытаюсь этого сделать, если по-настоящему прижмет. Но даже если… делать это, не зная законов, принципов и не испробовав все менее экстремальные способы – чистое самоубийство. Я захватил книгу с собой, потом прочитаете. Эту и еще парочку из тех, что он дал и о которых мы и не слышали. Как понимаю, они тоже из «запретной секции». Новые техники. Скрытые уровни. Даже возможность самому устраивать ловушки или обходить кое-какие законы. Нам будет чем заняться.

– Иногда твоя тяга к совершенствованию граничит то ли с комплексом бога, то ли с саморазрушением, – заметил Айвен. – Но не могу сказать, что не понимаю тебя. Только ты не думал о том, что если бы мы были менее… продвинуты, то и угроза сейчас над нами бы не висела?

– Думал, – Матей поморщился. – Но мне всегда хотелось быть чем-то большим, чем мальчиком на побегушках.

– Места в Совете расписаны на жизнь вперед.

– И я не считаю это правильным.

– Что еще сказал тебе этот… Юрий? Зачем он вообще тебе все это дал?

– Он оракул. И сказал, что мы можем помочь друг другу в будущем. Но для этого мы должны быть готовы дать отпор любому, кто покусится на нас. Может, он тоже видел, как нас попытаются разбить.

– Я бы не доверял типу с неясными целями, – проворчал Айвен.

– Параноик, – Матей улыбнулся почти ласково. – Кто сказал, что я ему доверяю?

–… тянуть энергию из вероятности… несбывшемуся все равно… – тихо проговорил Анжей, по-прежнему пялясь в какую-то только ему известную точку. – Это возможно на любом уровне, просто этого никто и никогда не делает. Считают некорректным. Но само по себе то, о чем мы говорим, уже преступление, так что одним больше, одним меньше…

– Он нашел выход. Для себя, – Санада вручил сидящему на его руках парню стакан сока и помог выпить прохладную жидкость. – Дальше начнет искать выходы для остальных.

– Всего лишь теории, а не выход, – Матей резко встал из-за стола. – Мы не знаем законов. Мы не можем быть уверены в том, что несбывшаяся вероятность не мертва и что энергия в ней вообще есть, – он остановился у самой границы освещенного круга, вглядываясь в океан. – Юрий напророчил, что в этом году мне могут дать допкурс, – глухо произнес он. – Координатор. Работа в основном в кабинете и анализ. Юрий говорил, что любая ошибка может привести к катастрофе. Самая «расстрельная» специальность.

– Значит, нас на самом деле желают разделить, – протянул японец. – Что ж…

– Я не отдам тебя, – тихо-тихо выдохнул Анжей. – Не отдам. Я слишком люблю, чтобы отдавать. Мой Айвен. Мой Матей. Мой Санада. Не отдам.

– Собственник, – усмехнулся Айвен.

Матей вскинул бровь, ухмыльнулся и, подойдя к парочке, запустил пальцы в волосы Анжея. Потянул, причиняя легкую боль и вынуждая запрокинуть голову.

– Ты любишь всех, кому улыбаешься, – кончиками ногтей царапнул тонкую кожу подбородка и шеи, спустившись до ключиц. – Маленькая, – легкий поцелуй, – мечтательная, – еще один, крепче, – дрянь. Но ты – наша дрянь, Анж, – склонился ниже, облизываясь и облизывая его губы. – Поэтому мы будем вместе. До конца.

Светло-серые глаза полыхнули яростью, и Анжей обеими руками пихнул Матея в грудь. Больно, зло прикусив его нижнюю губу.

– Брачные игры двоих безумцев, – глухо рассмеялся Санада, поймав приятеля за руку и целуя пораненную плоть, зная наверняка чем закончится пикировка.

– Предатель, – прошипел Сказочник.

– Оу, вы отлично смотритесь, мальчики, – Матей мазнул губами по щеке японца, спустился до шеи и отступил. Развернулся к ухмыляющемуся Айвену и, взяв двумя пальцами за ворот его белоснежной майки, дернул к себе, сразу вжимаясь в него всем телом.

– Надеюсь, кровать здесь большая, Ваня, – мурлыкнул он, блестя глазами. – И, надеюсь, этот ангелочек тебя не заездил, и на нашу долю достанется? – ладонью он провокационно провел по бедру и несильно сжал зад.

– Не попробуешь – не узнаешь, – Айвен улыбнулся, смял подушечкой пальца приоткрытые губы, а потом утянул за собой в бунгало. Расставленные по полу и подоконнику свечи делали спальню странно нереальной, почти сказочной. Как и любовников, в чьих волосах словно запутался неровный свет.

Оба высокие, сильные, очень красивые. Только один – темноволос и темноглаз. Другой – напротив. Но смотреть на них – одно непереходящее эстетическое удовольствие. Самый настоящий визуальный оргазм.

– Не попробуешь – не узнаешь, – эхом отозвался от порога Анжей. Он просто стоял, привалившись плечом к откосу, обнимая за талию Санаду. Стоял и улыбался, точно решил не принимать участия в развлечении, разнообразия ради решив… понаблюдать?

– Либо сюда, либо туда, милый, – промурлыкал Матей, оседлав бедра Айвена и через плечо глядя на парочку у двери. – Неужели ты отдашь мне своего медвежонка? – поймал взгляд японца, развратно улыбнулся и, склонившись к Айвену, приник к губам поцелуем. – Кажется, кто-то здесь солгал и совсем по нам не скучал?

Айвен зашипел сквозь зубы, стискивая его плечи:

– Налюбуетесь потом.

– Налюбуемся? – Анж бросил быстрый взгляд на широко ухмыльнувшегося «будду». Тому даже спрашивать не пришлось. Пальцы ловко расправились с завязками на свободных шелковых штанах, высвобождая загорелого тонкого волшебника из упаковки. – Значит все-таки нет, – усмехнулся Сказочник, шагая к ним. – А ты? – И вместо ответа – легкий шлепок по заднице, типа – иди, сокровище мое, иди…

Иди, по-блядски виляя бедрами, не смущаясь ни наготы, ни возбуждения. Иди, чувствуя всем телом взгляд, фантомные прикосновения рук и не менее фантомное проникновение. Натягиваются губы, нужно расслабить горло. Этого еще нет, но он уже знает, что будет. Через несколько минут будет. Больно и хорошо.

Матрас прогнулся под весом четырех молодых мужчин, тут же прижавшихся друг к другу. Так всегда было – не разобрать, чьи руки гладят тело, чьи пальцы терзают плоть. Только у губ свой вкус.

Айвен лишь коснулся губ Анжа и «отдал» его Матею, жадно припавшего к его шее, а сам потянулся к Санаде, запуская пальцы в волосы, отпуская их на свободу. Тонкий привкус на удивление нежных губ, сильное, тренированное тело. О, он скучал. Очень сильно скучал.

Матей дернул Анжа на себя, раскрытыми ладонями лаская спину и бедра, и вслед за ними по телу поползла волна безумного фантомного ощущения, с каждой секундой растекаясь все дальше, касаясь Айвена и Санады. Материалист отпустил контроль, позволил дару вторить своим желаниям.

– Помнишь, о чем я просил? – выдохнул «дрянь» в ласкающие губы. – Я хочу чувствовать вас обоих… одновременно… и хочу при этом ласкать Санаду ртом. Я хочу этого сейчас, мое безумие. Я. Хочу.

– Ты не готов! – вскинулся Айвен, а вот Матей только сузил глаза, нависнув над ним на руках.

– Это будет по-настоящему больно. Ты действительно не готов. Но мне нравится твоя фантазия. Как давно ты об этом думаешь? – склонившись ниже, он языком провел от шеи к животу, по ходу смяв губами припухлость попавшегося на пути соска.

– Скажите еще что ВЫ об этом никогда не фантазировали, – гортанно рассмеялся Анжей, выгибаясь в его руках. – И я готов… я ведь маленькая предусмотрительная сучка, так ты кажется когда-то меня назвал, м?..

– Оу, ты готовился? И что это было на этот раз? Анальная пробка? Шарики? С чем ты баловался, Анж? – Матей кинул косой взгляд на Айвена и тот, обозначив улыбку уголками губ, отвернулся, прижимая к себе Санаду. Без слов, лишь касаниями рассказывая ему, как скучал и как хочет. Почти нежные поцелуи вначале становились все напористей и жарче с каждой секундой.

– Тебе лучше не знать, и без того слишком… разнузданное у тебя воображение. И совершенно больная фантазия, – Анжей опрокинул Матея на постель, седлая бедра. Потянулся всем телом, ловя длинные пряди шелковистых черных волос Санады. – Иди сюда, мой славный… иди, я хочу чувствовать тебя рядом. И ты, Айвен. Я хочу этого, слышишь?

– Обязательно получишь. Все, что захочешь, – тот только хитро улыбнулся, – но сначала я. Ты же не против, мой принц? Поддразним его немного? Пусть займется нашим Матеем, я слишком по тебе скучал.

Агатовый взгляд из-под длинных ресниц, изгибается тонкая дуга губ. «Конечно, – обещают глаза. – Все чего желает мой холодный северный господин…»

– Не думал, что мне будет так тебя не хватать, – шепотом в губы. – Ты был бы восхитительной экзотикой в моей стране, Вен.

– Я слишком прост для вашей многовековой философии, – Айвен обнял его и перекатил на спину, вжимая в матрас. Забавно, но быть разгульным и болезненно-страстным с Санадой у него никогда не получалось. И ласкал он его без особой нежности, но со странным трепетом, не оставляя без внимания ни одну чувствительную точку, карту которых знал наизусть не только у Санады, но и всех остальных. Японец был гибким, но очень сильным, похожим на катану, спящую в ножнах. Экзотически-красивый, податливо-отстраненный. Айвен целовал его долго, сильно, лаская плечи, грудь и живот, слегка царапая ногтями внутреннюю сторону разведенных бедер.

– Зря ты так считаешь, – стоном-вскриком ответил Санада. – Ты себя недооцениваешь…

Его поймали в кокон переплетенных рук и ног. Пошлых звуков влажных поцелуев рядом. Вскриков и горячечного шепота.

– Я знаю свое место в этом мире, мой красивый, – Айвен обжег дыханием налитую плоть прежде, чем погрузить в рот.

Пальцы Санады сжались на его плечах, пятная кожу алыми следами. Отмечая порыв удовольствия, который так и не был озвучен голосом. Только выдох. Шелестящий мучительный выдох.

– Рядом. С нами. Со мной…

– Мне без вас никуда, – нет смысла спорить с очевидным. Только ласкать сильно, страстно, отвлекая от дискомфорта меж ягодиц. Айвен таранил вход в тело пальцами острожно, но неумолимо. И наконец навис на японцем, приставив член и заглядывая в затуманенные глаза. – Как ты хочешь, Сан? В чьих руках ты хочешь кончить?

– Возьми, – артикуляция, и снова выгнулся, подаваясь на встречу, так откровенно, так бесстыдно. – Все равно с Анжем мы вместе спим, – и опять поцелуй, будто он никак не мог насытиться вкусом губ Айвена.

– Он заразил нас всех своим бесстыдством. Но мне нравится, – и внутрь, неумолимо, почти грубо, проникая сразу глубоко. И отдать губы на растерзание, двигаясь так, как они оба любят.

– Кажется, наш северный медведь действительно соскучился, – Матей кинул на увлекшуюся парочку жадный взгляд и вернул свое внимание Анжею. Не опуская глаз, кончиком пальца собрал потеки предэякулянта и с непристойным стоном погрузил в рот. – Но, боюсь, наш самурай тебе сегодня не достанется, Ваня не отпускает то, что попало к нему в руки, – и вдруг дернул его за бедра на себя вверх. Так, что возбужденный член любовника оказался почти у самого лица. Облизнулся и невесомым поцелуем коснулся головки.

– И кому из них ты завидуешь? – охнул от неожиданности Анжей и рассмеялся. – Даже не знаю… кажется именно Сану. Вы так и не решили кто из вас более крутой альфа, м?

– Когда придет время – мы разберемся, – Матей отпустил свою игрушку и вскинул взгляд на любовника, усмехаясь. – Хочешь… Конечно, хочешь, – напрягся, опрокидывая его на постель, и устроился меж раздвинутых ног. Ладонью накрыл член, а язык погрузил в напряженное тело.

– Пооооодлость… – вскрикнул, протестуя, Анж. – Ты всегдаааа… съезжаешь с темы… да… так, еще… сильнее… быстрей, боже, Матей, быстрей, ну… – он извивался, как уж на раскаленном камне, не в силах остановиться, перестать стонать, кусать собственные губы или комкать и без того сбитую постель.

Но Матей словно и не слышал. Ласкал неторопливо, больше дразня тенью удовольствия, чем самим удовольствием. Ладонь, ласкающая член, лишь едва касалась головки, а язык, таранящий тело, не доставал до простаты, увлажняя и растягивая стенки. Словно мало кипела кровь от сладких стонов Санады и вторящих ему выдохов Айвена, чтобы сойти с ума.

– Ненавижу тебя, – чуть не плакал Анж. – Ненавижу, слышишь?..

Его пальцев коснулись пальцы Сана. Сжались, переплелись, соединяя ладони, и будто разряд прошил тела.

– Ненавидь, – обжег его взглядом Матей и выпрямился. Закинул одну его ногу на плечо, лизнул косточку на лодыжке и, раскрыв бедра настолько широко, насколько это можно, вошел одним долгим толчком. Немного подождал, прислушиваясь к реакциям его тела, и задвигался в таком же ритме – неторопливом, скользящим, заставляя выгибаться в попытке получить его в себя больше, глубже, чаще.

Анжей стонал и ругался, грязно, по-польски, совершенно не выбирая слов. Да это и не было нужным. Он никогда за словом в карман не лез. Да и ругаться мог на пяти или семи языках. Но сейчас это было так непристойно, так возбуждающе и безумно. Жаль, что нельзя дотянуться до рук Санады, до его бедер, чтоб оставить отметины – алые борозды на золотистой коже.

– Хочешь его, верно? – Матей остановился, давя на простату несильно, но неумолимо. – Хочешь? Только скажи – и я тебя отпущу.

– Я хочу все! – простонал Анжей, глядя ему в глаза. Он дернулся, подаваясь вперед вопреки удерживающим его рукам. Почти больно, почти на грани. Но он привык получать то, что хотел.

Но Матей только стиснул его сильнее, не давая ему двигаться. Наклонился, жестко поцеловал, впившись зубами в губы, и вдруг отстранился, вышел из тела. Жадно поцеловал приоткрытые губы Айвена, обласкал сосок Санады и откинулся на спину, потягиваясь с непристойным стоном. – Он весь твой, мой сладкий.

Серые глаза полыхнули яростью. Но губы растянулись в улыбке и Анжей вытянулся рядом с разметавшимся по постели Санадой. Взял его за руку, с нежностью, какой-то совершенно запредельной, бросив поверх постели взгляд на замершего Матея. Коснулся середины ладони Санады, кончиком языка прочертил линии, обнял губами поочередно каждый палец, погружая его в глубину рта, облизывая и посасывая. Переместился на запястье, под светлой кожей которого бились голубые русла вен, сгиб руки и выше, пока не вжался губами в шею, а потом и вовсе завладел его ртом, почти трахая языком в ритме проникновений Айвена.

Матей облизнулся, подался вперед, перехватывая вторую руку японца, почти зеркально повторив все движения Анжа. Айвен рыкнул, подвел руки под спину Санады и вздернул на себя, усаживая на своих бедрах.

– Сейчас он мой!

– Твой, – Анжей потянулся и на миг прижался к его губам своими, а потом сел за спиной японца, принимаясь ласкать того. Гладить и целовать плечи, покусывать шею, и глухой стон с дрожью стали ответом на его ласки.

Айвен обжег его тяжелым, жарким взглядом, перевел его на Матея и тот, ведомый этим взглядом, плавно переместился уже ему за спину, осыпая короткими поцелуями покрытые пленкой пота плечи, ероша волосы. Айвен выдохнул, откинул голову, закрывая глаза и на миг замирая в подрагивающем на пределе теле.

– Ты больше не хочешь нас, ангелочек?

– Он хочет не нас, – Матей дрожащими губами оставил красный след на шее Вани.

– Вы слышите, но не понимаете… – точно отразив его действия и оставив такой же след, но на шее Санады, произнес Анж. – Я хочу все. Я хочу его, – кончики пальцев коснулись входа в тело, там, где напряженно и сильно двигался горячий член. – Тебя, – прямой взгляд в глаза Айвена. – Тебя, – теперь он сидел, грудью прижавшись к спине японца, одной рукой лаская его плоть, другой же, несущей вкус смазки Айвена, провел по губам Матея.

Глаза Матея полыхнули:

– Давай, Ваня, – не отпуская взгляда серых глаз Анжа, он сжал пальцы. – Заставь его кричать. Мы довели его до края. Пусть он упадет.

Айвен вздрогнул, улыбнулся и вдруг подался вперед, двигаясь резко, сильно, почти не выходя. И заговорил, зашептал, используя свое самое убойное оружие – голос:

– Мой самый красивый, мой принц… Я хочу видеть, как ты кончаешь, услышать как стонешь. Са-на-да…

Черные пряди хлестнули по лицу. Будда задрожал всем телом, забился, зажатый в тиски, цепляясь за плечи любовника. Сквозь зацелованные губы из напряженного горла прорвался вскрик, перешедший в протяжный стон, и он обмяк, почти теряя сознание от переполняющих ощущений. Усталый, измученный… выпавший из реальности в слепящий океан удовольствия.

Айвен вышел из его тела аккуратно, почти нежно. Уложил на подушки, подарив напоследок сладкий и томный поцелуй:

– Спасибо, любимый.

– Ты же не думаешь, что это все? – Матей прижался снова к его спине, накрывая ладонью колом стоящий член. – Кое-кто здесь думает, что его хватит на двоих.

– Не попробуем – не узнаем? – с коротким злым стоном выдохнул Айвен и потянулся к Анжею. – Ты уверен?

– Абсолютно, – тот поднялся на колени, и теперь поглаживал обеими руками его бедра. Медленно и размеренно. Взглядом – снизу вверх, совсем как рукой. Беззастенчиво. Пошло. Из-под полуопущенных ресниц. – Чуть больше терпения. Смазки. И вперед-вперед в рай… Хочешь – держи меня на себе и бери снизу… хочешь – уступи это место Матею и трахай меня сверху, вбивайся в меня, и помни, что он ТАМ рядом с тобой. Чувствуй его во мне, – низким шепотом на ухо, улыбаясь, глядя в пылающие глаза Матея. – Я уже мокрый и теку, если можно так сказать. А ты? – И черт его знает, к кому он обращался и с кем из них говорил. Сказочно испорченная дрянь.

– Кажется, я понял, – на мгновение в темных глазах Айвена полыхнуло бешенством. – Тебе это так просто не сойдет, обещаю, – рыкнул он и упал на подушки, увлекая Анжа за собой. Приподнял над собой, пальцами проверил его вход и опустил на свой член сразу до конца. Больно и сладко, почти зло.

Анжей вскрикнул, застонал, запрокидывая голову. Но не сжался. Напротив, шире развел бедра, расслабляясь, приказывая собственному телу быть податливым.

– Ничерта ты не понял, – ладонями накрыл собственные ягодицы, раскрывая еще сильнее, точно приглашая наблюдающего Матея, наконец, присоединиться. – Нихрена.

– Так объясни мне, – Айвен дал ему по рукам и дернул к себе, вынуждая практически лечь на себя. С нежностью провел губами по скуле и болезненно впился в рот. Матей за спиной хрипло рассмеялся и, обильно увлажнив пальцы, аккуратно проник внутрь растянутого тела, заставив Айвена зашипеть сквозь зубы от трения.

Красивое лицо исказилось от сдерживаемого стона, и Анжей судорожно выдохнул, осторожно двигаясь на встречу пальцам и члену.

– Иногда мне… чертовски мало кого-то одного… а игрушки я не люблю… не одногрупников же мне… трахать…

– Не смей двигаться, – рыкнул Матей, удерживая его на месте, – если не хочешь себе что-нибудь порвать.

Смех Айвена был почти надсадным.

– Где еще ты найдешь трех кобелей, которые будут трахать тебя одновременно и не грызться меж собой, да, ангелочек? Матей, кажется, я знаю, почему он так не хочет с нами расставаться.

– И в самом деле, – мурлыкнул тот, погладил вздувшуюся венку на члене Айвена, вызвав у того судорожный вздох, и добавил еще один палец.

– Есть еще преподы и кураторы, – елейным голоском, сквозь стон, заявил Анж, бросая совсем уж блядский взгляд через плечо на Матея. – Эти между собой не грызутся… спорю что и в постели недурны…

– Слова-слова-слова, – пропел Матей, отвечая на его взгляд своим – не менее интенсивным. – Пока сам не попробуешь – не узнаешь. Хочешь попробовать? – убедившись, что поляк растянут достаточно, он извлек пальцы из его тела и, добавив еще смазки, приставил головку ко входу. Стиснул бедра Анжея и не давая ему шевелиться, чуть двинулся вперед, проникая внутрь очень осторожно, по миллиметру.

Анжей хотел было что-то сказать, но вместо слов с губ срывались бессвязные стоны, не прервавшиеся даже тогда, когда он буквально вцепился в губы Айвена в каком-то зверином поцелуе. Его держали, не позволяя двигаться, прижимая стиснутые руки к телу. Им владели. Его хотели. Он не один. Нет, не один.

– Трахни меня… оооообоже…

– Не так быстро, – прохрипел Матей, стиснув зубы. Это не так просто, как показывают в фильмах. Каким бы распущенным Анжей не был, он не был шлюхой. И любое неосторожное или резкое движение могло его порвать. – Бога ради, даже не думай шевелиться, – чуть больше напора, на самой грани. Еще чуть-чуть, покачиваясь, ввинчиваясь, сходя с ума от тесноты и ощущения другого, такого же горячего и каменного члена. – Сан… помоги ему…

– Он в твоих руках, Матей, – наблюдавший за ними Санада теперь придвинулся ближе и ласкал себя, точно не пребывал в запределье еще несколько минут назад. – Человеческое тело приспособлено даже для такого, – еще ближе, и теперь японец губами касался его плеча. – Как сказал Анж – немного терпения и смазки, – поцелуй, губы в губы, только его свободная ладонь уже поглаживала мокрую от пота и напряжения спину велихошляхетской бляди.

– Думаю, он будет счастлив, если получит тебя в рот, – Айвен стискивал зубы, жмурился, дыша тяжело и загнано. – Черт… вашу мать… это слишком…

– Не раньше, чем наш великолепный забудет свое имя, – Матей поймал губами губы Санады, чуть прикусил, шепнув: – Ваня прав, мой принц.

– Я тоже буду счастлив, – улыбнулся тот припухшими от поцелуев губами. Осторожно соскользнул с постели, обошел совершенно безумную композицию под тяжелым взглядом зажатого в тиски любовника на троих. Вот только Анж сам потянулся к нему, принимая в теплую глубину рта налитый кровью член, выдыхая с удовлетворенным стоном, и, кажется, расслабляясь еще сильнее, впуская в себя обоих.

– Да, вот так, мои хорошие, так… – Матей откинул голову назад, закрывая глаза и покачивая бедрами плавно, неторопливо, создавая безумное трение в узком проходе. Стоны, вздохи, всхлипы, непристойные звуки – на долгие мгновения они все словно исчезли из мира, погрузившись в удовольствие до самого конца, почти до самого дна. И когда сил терпеть эту пытку почти не осталось, Айвен просунул руку между прижатых плотно друг к другу тел, и коснулся багровой головки члена Анжа.

– Давай, малыш… Давай…

Прикосновение к члену, поглаживание горла, вкус Санады и двое сразу, голова кружится, дыхание срывается, он бы кричал все то же бессменное: – трахнименя, – безостановочно и не затыкаясь ни на секундочку. Его разрывало на ошметки от эмоций и ощущений. Не держали ноги и руки. Но осторожные мягкие толчки в теле, потрясающе, правильно и хорошо распятом теле…

Первым сдался Санада. Сперма закапала из уголка губ Анжея на грудь Айвена. А за ним сорвался и сам Анжей. Сжался, выплескиваясь на живот под лаской умелых рук, забился, кончая с гортанным криком, задушенным солоноватой плотью.

Матей вышел из него тут же, аккуратно снял с члена Айвена, устроив рядом, а сам навалился на подошедшего к самой грани русского. Втерся между бедер, стискивая в кулаки обе скользкие и влажные от смазки плоти, и двинул бедрами, создавая трение и почти кусая припухшие губы Айвена. Бешеный напор и ритм, почти болезненный и жесткий поцелуй, и бороздки от ногтей Айвена на спине Матея. Словно сдерживавшиеся ранее наконец дали выход темной, жестокой страсти. Еще, еще и еще, пока не заметался между губ злой стон, тягучий и болезненный, а пальцы Матея не покрыли капли семени.

После – только дыхание со всхлипами и бессильный жест, с которым Матей уткнулся лбом в плечо Айвена, обнимая его одной рукой, а второй бессознательно ища тех, кто бы ему не менее близок.

– Я не против это повторить, – хриплым, севшим от напряжения голосом выдал Анжей, нежась под его рукой. – Вы просто нечто оба…

– Прости, но ты просто сумасшедший, пан Анжей, – Санада осторожно стер с его губ остатки семени и мягко поцеловал.

– За правду не извиняются, мой принц, – Айвен пригладил влажные волосы лежащего на нем Матея и мягко коснулся губами виска. – Но программа минимум на сегодня – душ и спать.

– Раскомандовался, – Матей поцеловал кожу, оказавшуюся под его губами и, поерзав, обмяк. – Никуда двигаться не хочу.

– Я же не говорю прямо сейчас, – фыркнул Анж. – Не сегодня точно. И не завтра.

Он потянулся всем телом, застонал негромко, а потом осторожно выполз из всеобщей свалки и сел на краю постели. Охнул от тянущей в бедрах боли. Попытался встать, но так и осел на пол. Ноги не держали.