Текст книги "Алмазный квартал (СИ)"
Автор книги: Seguirilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)
Эта мысль успокоила. А закравшееся было подозрение относительно того, не начинаю ли я относиться к ситуации чуть более серьезно, чем она того заслуживает, я просто задавил волевым усилием. Не думать о том, что мне не нравится, я умею в совершенстве.
Мы попали в клинику в тот на редкость удачный момент, когда больных в приемном отделении почти не было, а все врачи находились на месте. Хоть в этом повезло. Никаких серьезных повреждений у Джареда не обнаружили (по крайней мере, так он мне сказал), и уже минут через двадцать мы вновь оказались на пороге госпиталя. Я засомневался было, стоит ли предлагать Падалеки его подвезти, но Джаред просто молча зашагал в сторону парковки. Блин, похоже, я опять перегибаю палку, правда, уже в другую сторону…
– Куда тебя отвезти? – сухо спросил я, поворачивая ключ зажигания.
– Куда хочешь, – вздохнул Джаред, и мне почему-то очень не понравилась его интонация, словно ему в самом деле было все равно.
Ладно, к черту. Мысли я читать не умею, его адреса не знаю, и вообще – я устал и хочу спать. Как добраться к себе от моего дома он в курсе.
И вообще – даже если я и повел себя глупо, сделанного не воротишь. И право на хоть какие-то объяснения, полагаю, у меня все же есть.
– Какого черта тебя понесло в Бронкс? – спросил я, сворачивая с Парк-Авеню на E-149th–Street по направлению к 145– Street– Bridge.
– У меня были дела, – тихо прозвучало в ответ.
– Гетто для этого не лучшее место, – довольно резко отозвался я.
Негромкий вздох.
– Я знаю, Дженс. Теперь знаю.
В его голосе было столько горькой иронии, что я моментально остыл. Я словно почувствовал, что он не просто не собирается уходить от ответа – он хочет поговорить, тянется ко мне, вот только не вполне уверен, что я не оттолкну… Странное ощущение и еще более странные мысли. Обычно я смотрю на вещи значительно проще. Наверное, все дело в обстановке. Ночь и скорость, близость другого человека – и невозможность отвлечься от дороги, чтобы увидеть его глаза. Да. Все дело в этом.
– Что случилось? – спросил я уже совсем другим тоном.
Джаред невесело усмехнулся.
– Самолюбие требует сказать, что я подрался, но реальность такова, что меня избили.
– Кто?
– Я не знаю.
Мне почему-то захотелось, чтобы он был еще ближе. Чтобы уткнулся носом мне в шею и не думал о плохом.
– Дженс, ты… Знаешь, ты прости. Она… она не должна была тебе звонить.
Мне показалось, будто я понял, в чем дело.
– Если ты скажешь, что это была твоя сестра, я тебе поверю, и мы просто закроем тему, – ровным голосом произнес я, не отрывая взгляда от асфальта в свете фар. Эх, все же ночь – единственное время, когда в Нью-Йорке можно получить удовольствие от вождения; зато в остальное время есть возможность закалять свое терпение.
– Это была моя сестра, Дженс, – послушно повторил Джаред.
Я удовлетворенно кивнул и на всякий случай добавил:
– Джаред, на самом деле – мне все равно. У тебя есть своя жизнь, и я не собираюсь в нее лезть.
– Вот и хорошо, – ничего не выражающим тоном отозвался Падалеки.
Вообще-то, если бы мне было действительно все равно, сейчас бы я мирно спал у себя дома.
– Мы едем к тебе? – вновь подал голос Джаред спустя несколько минут.
– Я не знаю, где ты живешь. Если скажешь, я отвезу тебя.
Разумеется, я так и сделаю. Но, черт возьми… Мне почему-то не хотелось оставаться сегодня одному. И дело даже не в сексе. Впрочем, можно вызвать проститутку. Ага, и заплатить двойной тариф за «посидеть рядом и помолчать».
Очередной негромкий вздох.
– Не надо. Поехали к тебе.
В лифте я наконец-то увидел его лицо при ярком свете – хорошего, конечно, мало, но явно могло быть и хуже. И он сильно недооценил свое участие в драке – больше всего пострадали как раз костяшки пальцев; думаю, этот парень однозначно не из тех, кто просто позволит себя избить. Мне не понравилось другое – у Джареда были пустые глаза и потерянный взгляд. Странно, что я не заметил этого раньше… А может, его просто постепенно стало отпускать.
– Тебе ведь прежде не приходилось иметь дело с копами? – озвучил я одно из своих предположений, внимательно наблюдая за реакцией прислонившегося к противоположной стенке кабины Падалеки.
Тот отрицательно покачал головой.
За неимением лучшего объяснения остановимся на этом. Парня отделали в не самом благополучном районе города, потом ни за что нацепили наручники и притащили в участок. Пожалуй, он имеет право немного растеряться. Не всем же быть суперменами; вообще-то, иметь дело с полицией без Маннса за плечами даже мне было бы не слишком комфортно.
– Я в душ, ладно? – произнес Джаред, привычно роняя куртку мимо вешалки.
Я поймал, повесил нормально и кивнул. Сам знаю, после камеры предварительного заключения это первое и самое сильное желание.
– Конечно.
Джаред снял ботинки и направился к ванной, но внезапно остановился и произнес, не глядя в мою сторону.
– Ты не должен был этого делать, Дженсен.
О господи, а то я сам не знаю.
– Будем считать, что это было «спасибо», – сухо отозвался я и отошел к бару. Надо выпить. Похоже, опять что-то не в порядке с кондиционером – мне почему-то было чертовски холодно.
Я не слышал, как Джаред подошел, и понял, что он рядом, лишь когда он прижался ко мне всем телом, обнимая поперек груди и касаясь губами шеи.
– Прости, – прошептал он. – Спасибо.
Странное дело – я еще не успел пригубить виски, а по телу уже прошла волна тепла.
Я потрепал прижавшегося ко мне парня по волосам и беззлобно проворчал:
– Иди мойся.
Легкий поцелуй за ухо.
– Уже иду.
Падалеки отпустил меня, но я чувствовал, что он все еще стоит сзади.
– Что? – не оборачиваясь, спросил я.
– Дай мне какую-нибудь одежду, ладно? – тихо попросил он. – Там зашить надо.
Да? А я и не заметил. Впрочем, мне не жалко.
– Сейчас что-нибудь подберу. – Я сделал глоток. – Иди.
Я переоделся сам, потом достал из шкафа брюки от спортивного костюма, в которых обычно бегаю, подумал, представил и убрал обратно. Та-ак, что тут у нас еще… В итоге я остановился на штанах от старой пижамы, которую давно собирался выбросить, и добавил к ним свою любимую футболку, которую перестал носить на людях исключительно по причине излишней растянутости (прости, парень, боюсь, все остальное немного не твоего размера). Да, пожалуй, можно сказать, что я барахольщик. Не обладая способностью привязываться к людям, я привязываюсь к вещам. Ха, наверное, это и называется компенсацией.
В душе шумела вода. Я на миг замялся, потом напомнил себе, что вряд ли уместно деликатничать после всего, что мы с ним вытворяли в постели, и бесшумно приоткрыл дверь.
Джаред неподвижно стоял в душевой кабинке, опершись руками о стену и низко опустив голову. Сквозь матовый пластик видно было плохо, но мне показалось, что у него на спине, поперек ребер, наливается красным след от удара. Я подумал, что, пожалуй, немного ошибался, и с мужиками тоже не все так просто. Если бы в душе стояла девушка, я, не сомневаясь, присоединился бы к ней и обнял, просто, чтобы успокоить и поддержать, но как мне следует вести себя сейчас, я не имел ни малейшего представления. Мужчин не жалеют и не утешают. По крайней мере, до тех пор, пока они сами об этом не попросят. А Джаред меня ни о чем не просил.
Я положил одежду на край ванной и постучал по дверце кабинки. Падалеки не пошевелился.
– Если не подойдет, скажи, я найду что-нибудь другое, – негромко произнес я.
Джаред кивнул. Я подавил тяжелый вздох и вышел за дверь.
Потом я пил виски, стоя у широкого панорамного окна, и смотрел на огни города за темным массивом Центрального Парка. Меня не оставляло ощущение, будто я с каждым часом все сильнее запутываюсь в ситуации, но все равно, словно корова по зыбучему песку, продолжаю упрямо переть вперед. Впрочем, это абсолютно в моем духе. По-другому я не умею.
Звонок в дверь прозвучал настолько неожиданно, что я едва не выронил бокал. Охренеть, это кого там принесла нелегкая, время первый час…
Маннс проскользнул мимо, даже не задев, и в то же время у меня создалось впечатление, будто меня отодвинули с дороги силой.
– Дженс, а ты приносишь мне удачу, – весело заметил Джейсон, безошибочно вычисляя местонахождение открытой бутылки и прямиком направляясь к барной стойке. – Я по дороге успел осчастливить своим своевременным вмешательством еще одного клиента, представляешь?
– Столь же успешно? – машинально спросил я, понимая, что, похоже, у меня тоже найдется, чем порадовать друга. Интересно, Падалеки сообразит одеться в ванной или выйдет голым?
Маннс с досадой махнул рукой и наполнил бокал.
– Нет. Там полная задница. Впрочем, самое главное, что мой гонорар от этого не пострадает. Твое здоровье.
Он отсалютовал мне стаканом, сделал большой глоток, и заговорил, даже толком не успев перевести дыхание:
– Дженс, поскольку благодаря тебе я не только заработал, но и сорвал семейный ужин, сегодня я ночую у тебя. Надеюсь, к утру Лорейн немного отойдет. Судя по тому, что она мне сказала, когда я позвонил, домой мне пока лучше не соваться.
Я понял, что сейчас нервно заржу. Блин, ну вот и что я могу сказать: «О, круто. Ты ляжешь на диване или присоединишься к нам с Джаредом?»
Между тем Джейсон услышал шорох в ванной и с интересом уставился на меня.
– Кто это там? Блин, Эклз, и когда ты только успеваешь…
Он вновь окинул взглядом комнату, выискивая компрометирующие детали, и взгляд его вполне закономерно зацепился за разбросанную по полу мужскую одежду. Явно не мою. Черт, при всей своей любви к порядку я почему-то вообще уже не замечаю эту манеру Падалеки, просто перешагиваю через джинсы-носки-рубашки и все.
– Дженсен, ты хочешь сказать… – ровно начал Джейсон, но я его перебил. К черту. Рано или поздно это все равно должно было произойти, и раз уж все так сложилось… По крайней мере, можно обойтись без туманных намеков и длинных предысторий.
– Там Джаред, – резко сказал я.
Взгляд Джейсона остался нейтральным.
– И что он там делает? – осторожно уточнил он.
Если адвокат начинает задавать слишком много лишних вопросов, значит, ему требуется время, чтобы собраться с мыслями. Эквивалент растерянности, так сказать.
– Моется, – уже с трудом сдерживая раздражение, пояснил я.
Джейсон кивнул и задал следующий дурацкий вопрос, внимательно глядя мне в глаза:
– Эклз, а почему он делает это у тебя в ванной?
Я выдержал его взгляд и внятно произнес:
– Потому что в свою постель я его грязным не пускаю.
Надеюсь, формулировка получилась предельно четкой и дополнительных вопросов не последует.
Лицо Джейсона приобрело совершенно нечитаемое выражение. Разумеется, Падалеки выбрал именно этот момент, чтобы эффектно появиться на пороге ванной комнаты в моих старых пижамных штанах, с футболкой, перекинутой через плечо, и с полотенцем в руках, которым он старательно вытирал голову.
– Дженсен, я… – он увидел Маннса и осекся на полуслове.
Джей смерил его взглядом и вновь посмотрел на меня.
– Знаешь, Эклз, – тихо произнес он. – Ты, конечно, можешь не доверять мне как другу, это твое право, но как твой адвокат я должен быть в курсе происходящего. Если бы я знал…
– То что? – резко перебил я. – Ты бы не поехал?
Блин, вот это я зря. В глазах Маннса появился лед.
– Мне было бы проще выполнять свою работу, – даже не сказал, практически процедил сквозь зубы он. – По крайней мере, не пришлось бы злить копов, подлавливая их на откровенных нарушениях. Для того, чтобы вытащить твоего… гм… достаточно было бы пригрозить патрульным обвинением в дискриминации сексуальных меньшинств.
С этими словами Джейсон резко развернулся и направился к двери.
– Джей, прости, – тихо произнес я. – Я собирался тебе сказать, правда, я…
Маннс вновь повернулся ко мне и в течение нескольких секунд просто смотрел мне в глаза.
– Поговорим в другой раз, Дженс, – сухо произнес он. Возможно, я опять обманывал сам себя, но мне показалось, будто его взгляд все же немного смягчился. – Тебя ждут.
Он не слишком вежливо махнул рукой в сторону замершего Джареда, показывая, кого конкретно он имеет в виду, и скрылся за дверью.
Щелкнул замок. Падалеки вздохнул.
– Похоже, я остался без адвоката, – тихо усмехнулся он. Если он и пытался сгладить неловкость ситуации, то получилось так себе.
Я понял, что мое раздражение никуда не делось, но срываться на Джареда было бы глупо.
– Ты здесь ни при чем, – как можно более сдержанно произнес я. – А он слишком профессионал, так что все будет в порядке.
Я было задумался, но потом плюнул и допил виски Джейсона. Залпом – как хотелось, а не как положено. А потом налил себе еще.
Вообще-то дело уже было не только в раздражении. Визит Маннса подействовал на меня неожиданно отрезвляюще – я словно внезапно пришел в себя и увидел, как все выглядит со стороны. Черт, столкновение с унылой и мрачной реальностью – основная причина депрессняка после выхода из длительного загула, по себе знаю, вот только окружающий мир почему-то абсолютно не волнует, нравится он тебе или нет. А сейчас реальность такова, что совершенно неважно, какое значение история с Джаредом имеет для меня лично. Пусть мне плевать на то, что обо мне думают и говорят другие, но все же есть люди, которым, если мои похождения станут общеизвестными, мне придется давать объяснения. Маннс – это только начало. Есть еще мои родители. Брат с сестрой. Вполне возможно – руководство. А я не просто не люблю ничего объяснять – в данном случае я с большой долей вероятности не смогу этого сделать.
Я упорно не смотрел на Джареда, понимая, что он обязательно попытается поймать мой взгляд, а сейчас ему лучше не заглядывать в мои глаза. Слишком велика вероятность, что ему очень не понравится то, что он в них увидит.
Я выпил виски одним глотком и вообще не почувствовал вкуса.
– У тебя найдется нитка с иголкой? – глухо прозвучало за моей спиной.
Мысленно подавив тяжелый вздох, я обернулся. К счастью, Джаред даже не смотрел в мою сторону. Он собирал с пола свои вещи, и его движения казались какими-то механическими. Безжизненными. Я понял, что сейчас он зашьет одежду и уйдет. Но никак не мог решить, что должен чувствовать по этому поводу.
– Сейчас посмотрю, – пробормотал я.
Чисто теоретически нитки с иголками у меня где-то были. Наверное. Зашивать себе одежду мне как-то не доводилось, но вот пришить пуговицу я в состоянии. Хотя в глубине души убежден, что проще взять другую рубашку.
Я искал нитки и думал о разной ерунде. Нет, я не был растерян, просто у всех свои техники медитации, а мне реально надо было хоть немного прийти в себя. Я думал, что родители наверняка ухватятся за идею нетрадиционной ориентации, чтобы найти объяснения моим юношеским эскападам, и что мне уже никогда не удастся убедить их в том, что я вовсе не пытался своим антисоциальным поведением компенсировать собственную подавленную гомосексуальность. И что мне придется долго доказывать Кензи, что пытаться следовать моему примеру – это плохая идея, а Джош с его гипертрофированным чувством ответственности обязательно решит, будто это его вина, поскольку в свое время родители с радостью переложили бремя моего сексуального просвещения именно на плечи старшего брата. Мне стало смешно. А уж когда я представил, как Шеппард доверительно сообщает Саре, что ее первый муж оказался гомиком, то успокоился окончательно. Мне никому ничего не придется объяснять. Все сделают свои собственные выводы и без моей помощи, а уж насколько далеки они будут от реальности… Меня это не касается.
– Дженсен…
Я обернулся. Джаред сидел на диване с охапкой своей одежды на коленях, и рассматривал джинсы.
– Не надо. До дома доберусь, – тихо произнес он, спихивая одежду на журнальный столик и едва не опрокидывая стоящий там мой стакан.
– Ты не против? – поинтересовался Джаред, приподнимая бокал и, не дожидаясь ответа, сделал глоток. А потом подтянул ноги к груди, забиваясь в дальний угол дивана, и уставился в окно. Я неожиданно подумал, что он носит такую прическу не потому, что стесняется чего-то в своей внешности – она просто позволяет ему при необходимости прятать лицо. Наверное, это удобно.
Я сел на другой конец дивана, понял, что одежда Джареда мешает мне положить ноги на столик, и потянулся, чтобы ее подвинуть. А потом нахмурился и взял джинсы. Это как же надо исхитриться, чтобы порвать плотную ткань на внутренней стороне бедра…
– Джаред, на тебе что, пытались разрезать одежду? – прямо спросил я.
Падалеки бросил на меня быстрый недовольный взгляд.
– У тебя странные фантазии, Эклз. Меня, конечно, неплохо поваляли, но чтобы так… Просто порвал. Наверное, зацепился обо что-то.
Ладно. Может, я и ошибаюсь. Другого объяснения, очевидно, все равно не получу. Зато теперь я знаю – Джаред действительно умеет убедительно врать и не меняться при этом в лице.
Я положил джинсы обратно, взял пульт и включил телевизор. Ну что ж, в конце концов и мы пришли к тому, с чего другие начинают – диван, неловкое молчание, новостной канал. Класс.
– Мне жаль, что все так получилось, – вновь подал голос Джаред, и мне показалось, что он говорит не только об этом вечере. Похоже, если я хочу закончить все здесь и сейчас, мне предоставляется такой шанс. Ха, у парня охренительное чувство такта.
– Я… я сейчас уеду.
Он действительно качнулся вперед, ставя стакан обратно на стол, и начал вставать. Ненавижу такие моменты. Просто потому, что всегда принимаю неправильное решение.
– Джаред.
Он посмотрел на меня – в глазах обреченная готовность услышать что-то типа «я вызову тебе такси».
– Иди сюда.
Он на миг замер, а потом опустил голову, пряча глаза, и придвинулся вплотную. Я обнял его за плечи и тихо произнес, касаясь губами влажных волос:
– Не надо никуда уезжать.
Джаред тяжело вздохнул, я почувствовал, как его тело немного расслабилось. Он на миг отстранился, взял стакан с остатками виски и вновь привалился ко мне. Я обнял его и подумал, что никогда не умел вовремя остановиться. Даже когда мне предоставлялась такая возможность.
Чужая близость и чужое тепло успокаивали. К черту. Я просто не хочу останавливаться.
На экране мелькали кадры новостного репортажа. Кажется, власти вновь попытались прижать кого-то из итальянцев. Ну-ну. Удачи. Бороться с мафией – занятие на редкость увлекательное, хотя и абсолютно бесперспективное.
Я почувствовал, как Джаред зашевелился, и отвлекся, так и не успев понять, о ком конкретно речь. Не то чтобы мне это было действительно интересно, просто был шанс услышать знакомое имя. И – нет, сам я к этому не имею никакого отношения, но нас крышует семья Гамбино, а некоторых из своих непосредственных, гм… компаньонов нелишне знать хотя бы по именам.
Падалеки поставил пустой стакан обратно на стол и развернулся ко мне, заглядывая в глаза. Когда он смотрит на меня так, мне почти все равно, врет он мне или нет. И все же, когда Джаред потянулся к моим губам, я удержал его.
– Джаред, целоваться сейчас будет больно, – негромко предупредил я, проводя рукой по его волосам.
– Любить – это всегда больно, Эклз, – тихо усмехнулся Джаред, и, прежде чем я нашелся, что сказать, обхватил меня ладонью за шею, вовлекая в долгий, глубокий поцелуй.
* – «Форт Апач» – неофициальное, но достаточно известное название сорок первого полицейского участка, расположенного в Южном Бронксе.
** – На общечеловеческий реплику Маннса можно перевести как «Ты знаешь, как нас называют итало-американцы из криминального мира?»
Wop – сленговое обозначение итало-американцев, за которое в определенных кругах можно реально огрести. Coska – криминальная итальянская семья в Америке, включающая неуголовные связи, родственников и т.п.
Глава 6.
Я все больше утверждаюсь во мнении, что «покой» и «Джаред» – понятия взаимоисключающие. За этот вечер я и так решил больше проблем морально-этического плана, чем за предыдущие лет десять, и теперь хотел двух вещей – по-быстрому заняться сексом, а потом лечь спать, но, как я сказал, общество Джареда не предполагает покоя. Лишь только мы перешли от тисканья на диване к более серьезным ласкам непосредственно в постели, он тут же на редкость своевременно спросил, не думал ли я о том, чтобы поменяться ролями. Я совершенно искренне сказал «нет», надеясь, что на этом тема исчерпана, и мы продолжим заниматься делом, но Джаред явно не удовлетворился таким ответом.
– Почему? – негромко поинтересовался он, слегка отстраняясь.
Блин, ну вот как такое объяснишь? Не говорить же ему, что пока я позволяю что-то делать с собой, это для меня игра и эксперимент, не больше, но если я проявлю инициативу сам… Черт, да я сам себе это толком объяснить не могу, где уж кому-то другому.
– Просто не хочу, – коротко пояснил я и, отодвинувшись, перевернулся на спину, чтобы не видеть внимательного взгляда Падалеки. Блин, вот ведь сука, нашел время. Сначала завел до предела, теперь давай разговоры разговаривать... Или так и было задумано, чтобы я не нашел в себе сил отказаться?..
К счастью, Джаред не стал настаивать на сохранении визуального контакта и остался лежать на своем месте, лишь негромко вздохнул и произнес:
– Я думал, тебя заинтересует эта идея.
Ха, только не вполне понятно, чем. Что-то я сомневаюсь, будто в этом плане есть принципиальная разница между мужиком и бабой. Вслух же я сказал:
– Тебе-то это зачем? Я думал, тебя вполне устраивает роль актива.
Невеселый смешок.
– Говорят, стремление всегда быть только сверху – признак скрытой гомофобии. Типа и к мужикам тянет, и подставляться стыдно… А я даже гей не настолько убежденный, чтобы останавливаться на чем-то одном. Я не собираюсь настаивать… просто мне кажется, тебе стоит знать – я хочу этого.
Я промолчал. Интересно, этот гребаный день принятия неожиданных решений когда-нибудь закончится, или я застрял в нем навечно? Джаред вновь подал голос:
– Или дело в брезгливости?
Я отрицательно покачал головой, понял, что он вряд ли на меня смотрит, и произнес:
– Нет.
Падалеки вздохнул и зашевелился.
– Ладно, как знаешь.
К сожалению, понимание индивидуальных заскоков партнера половым путем не передается, а значит, с точки зрения Джареда я не более логичен и последователен, чем свежедефлорированная девственница – вроде и терять уже нечего, и привычка строить из себя целку никуда не делась. Черт. Сейчас бы самое оно просто замять тему, но этот гад прореагировал настолько правильно, что я моментально засомневался в обоснованности своих предубеждений. Вот если бы Джаред продолжил докапываться до меня с дурацкими вопросами или, не дай бог, попробовал бы переубедить, я бы не просто уперся – нашел еще с десяток причин, почему мне не стоит в это ввязываться. Но, блин… Перспектива сделать очередную глупость реально возбуждает меня едва ли не сильнее, чем вид голой бабы. Ну, или в последнее время – голого Падалеки. И, кстати – когда не загружаешь себе голову самоанализом, отсутствие продуманной позиции позволяет с легкостью переиграть практически любую ситуацию, так или иначе связанную с мрачными пучинами собственных бессознательных комплексов. В конце концов, какого хрена я ломаюсь? Джаред этого хочет, у меня все еще стоит – в чем проблема?
Я принял решение – и сразу почувствовал себя значительно лучше. Ха, всегда знал, что самокопание – это не мое.
Повернув голову, я уперся взглядом в голую спину. Эт че, типа, акция протеста? Раз я отказался активничать, то теперь и меня можно оставить неудовлетворенным? Я не удержался и фыркнул. Падалеки недовольно дернул плечом. Я придвинулся ближе и развернул парня к себе; впрочем, он не сопротивлялся. Так и есть – пытается изобразить равнодушие, но в глазах неподдельная обида. Интересно, а как бы я себя чувствовал, если бы попросил кого-нибудь меня трахнуть, а в ответ услышал «спасибо, не хочется»?.. Скотина ты бесчувственная, Эклз, вот ты кто.
Ладно, постараюсь исправить ситуацию. Я приник губами к его шее, он тихо выдохнул и запустил пальцы в мои волосы, прижимая к себе. Другая рука быстро прошлась по моей спине вниз, и я ощутил нечто, похожее на благодарность – кажется, он быстро смирился с тем, что его собственные желания останутся неудовлетворенными, но вовсе не собирался лишать причитающегося удовольствия меня. Нет, он все же молодец. Я постараюсь дать ему то, что он хочет.
В принципе, было даже забавно вернуться к привычной для себя роли, причем должен признать – с мужчиной собственная доминирующая позиция уже не воспринимается как данность, скорее кажется чем-то вроде завоеванного права. Совершенно другие ощущения, нежели с бабой. Когда от твоих ласк стонет женщина – это приятно, но обыденно; когда в твоих руках выгибается от удовольствия сильное тело во всех смыслах равного тебе – это нечто.
Между тем Джаред все же вспомнил, что я не согласился на его предложение, и с немного разочарованным вздохом попытался перехватить инициативу, но я прижал его к кровати, фиксируя на месте.
– А? – Джаред заглянул мне в глаза, и его расфокусированный взгляд поставил окончательную точку в моих сомнениях.
– Хотел побездельничать? Теперь не дергайся и постарайся получить удовольствие, – пояснил я, прикусывая его кадык. Джаред со стоном вскинул бедра, вжимаясь в меня напряженным членом.
Он закрыл глаза и вновь откинул голову. Черт, покорность в его исполнении… Пожалуй, это будет интересный опыт.
И все равно, когда Джаред распластался передо мной на животе, раскинув ноги, я вновь заколебался. Черт, да я в наш первый раз чувствовал себя гораздо более уверенно… Я выцеловывал его спину, не решаясь перейти к главному, и лихорадочно пытался понять, что со мной не так. А когда понял, чуть не рассмеялся. Подсознание мне таки отомстило, совершенно несвоевременно заставив вспомнить о нашей последней встрече с Марси Миллер. Блядь, я тупо боюсь, что не сумею доставить ему удовольствие. Я ведь прекрасно знаю, чего именно Джаред ждет от нашей близости. Черт. Я просто не умею, блин, у меня ни хрена не получится... Та-ак, это уже почти паника. Охренеть. Сейчас еще эрекция пропадет, и тогда вообще прости-прощай самоуважение…
– Дженсен.
Ну разумеется. Я и не надеялся, что он ничего не заметит. Я подтянулся выше и уткнулся лицом в его шею. Твою ж мать.
– Дженс, все в порядке, – негромко произнес Джаред, не поворачивая головы. Кажется, он все же понял меня немного по-своему. – Ничего не надо, просто… делай. Я… подготовлен.
Почему-то я сразу догадался, каким образом так получилось.
– Ты за этим таскался в Бронкс? – не удержался я, усилием воли пытаясь задавить что-то темное и, возможно, опасное, что внезапно всколыхнулось в груди придонной мутью потревоженного водоема.
Джаред резко повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
– Нет, Дженс, – твердо сказал он. – В Бронкс – не за этим. Но… пойми, мне надо. А ты… я не хотел на тебя давить.
Я провел пальцами по его волосам, опуская взгляд. Та-ак, теперь главное взять себя в руки. Мы только любовники. Никто ни с кем не встречается. Никто ни на кого не имеет никаких прав.
– Дженсен.
Я вновь посмотрел ему в глаза.
– Если ты сможешь дать то, что мне нужно, я не буду искать никого другого. – Его взгляд был серьезным, а слова прозвучали не просто констатацией – почти обещанием.
Он покорно перевернулся на спину, повинуясь моим рукам, но упрямо продолжал смотреть мне в лицо, точно пытаясь понять, о чем я думаю. А что тут было думать… Блин, делать надо. Черт возьми, вот это я понимаю – мотивация. Раз так, я буду трахать его до тех пор, пока он не получит абсолютно все, что хочет. Ему не будет нужен никто другой. Когда есть я – никто другой не нужен по определению.
К сожалению, у меня нет способности Джареда считывать чужие эмоции, поэтому мне сложно сказать, так ли приятны были ему мои не слишком умелые действия, но мне показалось, что он наслаждался происходящим вполне искренне. В какой-то момент я даже ощутил отчетливый приступ зависти – если мне всегда чего-то не хватает, то Падалеки, похоже, в совершенстве умеет получить все возможное удовольствие даже в довольно сомнительной ситуации. По крайней мере, его взгляд был пьяным от возбуждения, учащенное дыхание то и дело срывалось на стон, а то, с какой силой он подавался мне навстречу и цеплялся пальцами за мои плечи, практически убедило меня – ему нравится то, что я делаю.
Не знаю, что конкретно Джаред имел в виду под подготовкой – он все равно был потрясающе тесным. Тесным и горячим. Черт, кажется, я уже подзабыл, каково это – заниматься таким сексом в такой роли. В принципе, как и следовало ожидать – ничего нового... Блин, вот сейчас я кого обманываю? Ладно, ради разнообразия… иногда можно.
Я честно пытался контролировать себя и доставить Джареду максимум удовольствия, которого он, несомненно, заслуживал, но, к своему стыду, продержался недолго. Черт, надо было все же развернуть его к себе спиной, это же невозможно – видеть, как он кусает губы, сдерживая стоны, ловить на себе его затуманенный взгляд – и при этом все равно держать себя в руках. Кажется, точку невозвращения, за которой разум попросту отключается, я миновал слишком быстро. Хотя мне, разумеется, хочется думать, что я просто был не в состоянии адекватно оценить продолжительность моих героических усилий по доведению Падалеки до оргазма… Как бы то ни было, в итоге у меня все же сорвало крышу – сразу и напрочь, и я полностью утратил способность думать вообще о чем-либо. Остались лишь инстинкты, рефлексы и жажда получить то, ради чего люди, собственно, и занимаются сексом. Надеюсь, я хотя бы не был слишком грубым. Впрочем, чем и хорош секс с мужчиной – значительно расширяются границы допустимого.
Оргазм показался вечностью, но, как известно, любая вечность когда-нибудь обязательно подходит к концу. Я почувствовал, как Джаред положил мою руку на свой влажный от смазки, но все еще напряженный член, и понял, что таки облажался. Нет, то есть, хватило нескольких движений, чтобы он захрипел, выгибаясь… но, блин. Я хотел не так.
– Что я сделал неправильно? – прямо поинтересовался я, располагаясь на Джареде поудобнее и заглядывая ему в лицо. Надо сказать, выглядел он неплохо. То есть, на самом деле он казался довольным до неприличия, но черт его знает, вдруг просто не хочет меня расстраивать?
– А что ты сделал неправильно? – лениво отозвался Падалеки, приподнимая бровь, и совершенно неожиданно почесал меня за ухом.
Я мотнул головой, давая понять, что меня таким примитивным приемом с мысли не собьешь, и пояснил:
– Ты не кончил.
Блин, у него что, мозги включаются минут через пятнадцать после оргазма, не раньше?
– Я? – Джаред провел ладонью по своему животу и, вот сука, вытер ее о мою задницу, давая почувствовать, что я не прав. – Я кончил.
– Ты меня понял, – упрямо произнес я, исподлобья глядя на Падалеки. До него наконец-то дошло, что я говорю серьезно, и его взгляд приобрел почти осмысленное выражение.
