Текст книги "Алмазный квартал (СИ)"

Автор книги: Seguirilla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

Эх, поторопился я с зароком…

К счастью, доктор Сингер спокойно выслушал мои сбивчивые извинения и лишь заметил, что в них в принципе не было особой необходимости – он прекрасно понимает мое недовольство и искренне сочувствует моему состоянию. – Так чем я могу быть вам полезен, мистер Эклз? – невозмутимо поинтересовался он. Похоже, мне повезло позвонить в тот момент, когда рядом с ним не было очередного пациента. Ну, хоть что-то…– Вы ведь обратили внимание, что последние записи в дневнике не похожи на предыдущие? – сразу перешел к делу я, и неожиданно понял, что меня отпускает. Вот что значит своевременно переключить тумблер внутри головы из положения «эмоции» в положение «рассудок». – Могло ли быть так… – я внезапно поймал себя на неожиданной мысли и понял, что безумно хочу, чтобы доктор сейчас подтвердил мое предположение, – что их дописал кто-то другой?Сейчас я отдал бы очень многое за возможность хотя бы надеяться, что, умирая в муках, Питер Краун все же твердо верил, что его ждет рай… и благосклонность прекрасного ангела.Сингер помолчал, а потом негромко произнес:– Его же рукой?.. Увы, мистер Эклз. Судя по всему, просто психическое состояние автора дневника действительно незадолго до смерти стало улучшаться.Впрочем, я знал, что он именно так и ответит. Я лишь… да ладно.– Такое возможно?– Маловероятно, чтобы на высоте психоза он стал по собственной воле принимать лекарства, – вздохнул Сингер. – Но течение фазнопротекающих заболеваний действительно предполагает определенную вероятность спонтанных ремиссий.

Я нервно усмехнулся.– То есть, уже через неделю он бы на такое не пошел?Доктор вновь замолчал.

– Сложно сказать, мистер Эклз, – выдержав паузу, ровно произнес он. – Это могло быть просто временное улучшение. Мне почему-то показалось, будто он просто не хочет меня расстраивать.– Ладно, с этим понятно, – довольно резко бросил я, надеясь за нарочитой грубостью скрыть, насколько паршиво стало на душе. – Еще один вопрос: насколько я понял, автор дневника был гетеросексуалом. Как получилось, что он настолько увлекся мужчиной? Я почти увидел, как Сингер пожал плечами.– В маниакальном состоянии люди часто совершают поступки, идущие вразрез даже со своими собственными представлениями о морали и нравственности, – заметил он. – Возникновение различных сексуальных отклонений – это отнюдь не редкость.Почему-то последнее утверждение задело меня до такой степени, что я не удержался:

– Вы считаете гомосексуализм отклонением?Сингер вздохнул.– Я не хотел задеть лично вас, мистер Эклз…Блядь. Вот же ж блядь…

–… я говорю лишь о том, что нормой в общепринятом понимании считается гетеросексуальность, соответственно – все остальное это отклонение. Это просто слова, мистер Эклз.

– Я понял, – выдавил я, когда тишина в телефонной трубке слишком затянулась.Сингер кашлянул.– Мистер Эклз, если у вас все…

– Спасибо, доктор Сингер, – произнес я. Думаю, особую искренность моему голосу придало чувство самой настоящей благодарности за то, что даже если он что-то и понял, то не стал заостряться на этом факте.– Мистер Эклз, имейте в виду – мое предложение в силе. И если вы поймете, что готовы…Я не стал дожидаться окончания фразы.– Еще раз спасибо, доктор Сингер. Пока что я не готов. – И я нажал отбой.Впрочем, если все будет продолжаться в том же духе – готов поспорить, ждать моего визита ему осталось недолго.

Глава 14.После разговора с Сингером я почувствовал, что испытываю настолько сильную потребность хоть ненадолго отвлечься от всей этой истории, что готов даже немного поработать. Для начала я честно перебрал все дожидающиеся меня с утра документы, искренне рассчитывая на внезапное озарение, которое поможет мне понять, как разобраться со всей этой хренью при минимальных интеллектуальных усилиях, но мысли постоянно сворачивали куда-то не в ту сторону, и ничего путного в голову не приходило. Отсутствие немедленного результата тут же сказалось на степени моего трудового энтузиазма; в какой-то момент я понял, что незаметно перешел к обдумыванию гораздо более интересного вопроса: ставить ли мне Шеппарда в известность, что я собираюсь уйти из конторы пораньше? Потому как я действительно собирался. Нет, ну а какой смысл мне тут сидеть, если я ни на одном договоре толком сосредоточиться не могу? Я, блин, тут сейчас такого наработаю, никакие рейдеры не понадобятся…В кармане ожил телефон; я посмотрел на определившийся номер и подумал, что, пожалуй, Падалеки сейчас единственный человек, кого я буду рад услышать. Вызванный историей Питера Крауна острый приступ мизантропии затягивался; по всей видимости, это и было настоящей причиной, почему я намеревался уйти из офиса, ни с кем не прощаясь.

– Привет, Джаред.– Привет. Ты можешь говорить?Я вздохнул.

– По ходу, это единственное, что я сейчас могу. По крайней мере, работать у меня категорически не получается.

Негромкий понимающий смешок. – В свете того, о чем сплетничает весь офис, это неудивительно.– А о чем сплетничает весь офис? – уточнил я и на всякий случай внутренне напрягся.Джаред рассмеялся.– Что ты одним своим появлением укротил бушующий в бухгалтерии полтергейст.

– Охренеть, – пробормотал я, понимая, что правильнее всего было бы тоже рассмеяться, но почему-то абсолютно не испытывая такого желания. – Они что все, окончательно с ума посходили? Джаред хмыкнул.– Кто знает. От скуки с людьми и не такое может случиться. После того собрания жизнь в конторе словно остановилась, ты не находишь? – Я слишком занят охотой за нечистью, мне скучать некогда, – съязвил я и только потом с удивлением понял, что невольно сказал чистую правду. Вот блин. Снова рассмеявшись, Джаред сменил тему:

– Как ты? – негромко поинтересовался он. – С полчаса назад наконец проснулся, – усмехнулся я.

– Достижение, – согласился Джаред и, помолчав пару секунд, решительно спросил: – Дженс, может, мне все же не стоит сегодня приезжать? Тебе реально надо отдохнуть.– Я не собираюсь тебя уговаривать, Джаред, – предупредил я, с трудом удерживаясь от улыбки. Выбора у него, разумеется, нет, и он сам об этом знает, но попытка получилась трогательной. Даже приятно.– Я не… черт. – Джаред рассмеялся, признавая поражение. – Дженс, так нечестно. Я ведь хочу как лучше. Тебе действительно надо выспаться.– Я высплюсь, – пообещал я, думая о том, что сейчас многое бы отдал за возможность запустить пальцы в его волосы и, заставив запрокинуть голову, укусить за шею. Просто так. Захотелось, и все. – Как раз собирался свалить пораньше, чтобы успеть поспать пару часов до твоего появления. Если ты не приедешь, я лишусь повода забить на работу. Падалеки, ты не можешь так со мной поступить.Джаред вновь рассмеялся.– Я никогда не сделаю ничего тебе во вред, Дженс, – произнес он, и я невольно вздрогнул от того, насколько четко он ответил на один из вопросов, которыми я задавался прошлой ночью. – Езжай спать. Я приеду сразу после работы, хорошо?

– Договорились.– Может… ну, не знаю, надо что-нибудь привезти?Я улыбнулся.– Сам приезжай. Все остальное у меня уже есть.Джаред смущенно хмыкнул, однако мои слова ему явно понравились.– Тогда до вечера, Дженс. – Бывай, – усмехнулся я и нажал отбой.

Не могу сказать, будто после этого разговора у меня появилось желание вернуться к работе, но вот настроение вполне определенно улучшилось. Нет, в самом деле – Падалеки правильно сделал, что позвонил.

В начале пятого я решил, что настало время заняться отработкой пути отступления. К этому вопросу действительно следовало подойти обдуманно, и для начала требовалось оценить, насколько текущая ситуация в офисе благоприятствует моим намерениям: разумеется, всегда сохраняется вероятность форс-мажора, но если сейчас все спокойно, до шести меня уже вряд ли хватятся. Со слов Кэти я узнал, что сотрудники обесточенной бухгалтерии разошлись по домам четверть часа назад, поскольку толку от их дальнейшего присутствия на рабочих местах было не больше, чем в настоящий момент от меня. В который раз убеждаюсь, что на электроэнергии человечество сидит, словно наркоман на системе – перекрой наркотрафик, и жизнь остановится. Впрочем, как выяснилось, я слегка погорячился, лишив электропитания сразу весь этаж – оказывается, в каждом отделе есть свой собственный распределительный щиток, а потому планировщиков и маркетологов ломка практически не коснулась. Ремонтные работы все еще продолжались, электрики сняли половину панелей с потолка и разобрали пластиковый кабель-канал почти на всем протяжении от щитка до самой дальней розетки. На хрена им это понадобилось, никто толком сказать не мог, но, по словам очевидцев, бухгалтерия сейчас выглядела весьма креативно. Самая приятная новость состояла в том, что Шеппард через полчаса уезжал на деловую встречу, и более возвращаться в офис не планировал. Я понял, что могу начинать собираться.… Ровно через двадцать пять минут, когда я уже протянул руку, чтобы выключить компьютер, по внутренней сети мне пришло письмо. От Шеппарда. С объемным приложенным файлом. Текст был предельно короток – Марк просил меня сегодня же ознакомиться с документами по «МорнингЛайт», сформулировать свои замечания и предложения, и выслать все это на прилагаемый адрес рабочей группы, которая в полном составе уже ждет моего ответа.Я откинулся на спинку кресла и с чувством приложился затылком о подголовник. Блядь. Эта сука однозначно читает мои мысли. Вот и поспал… Ладно, тут без вариантов. Быть может, мне хотя бы повезет управиться за час, и я все равно уйду раньше, чем закончится рабочий день. Уже не ради того, чтобы успеть вздремнуть – чисто из принципа.… Когда я кликнул «отправить», перевел дух и, наконец, позволил себе посмотреть на часы, стрелки «Эпоса» показывали четверть седьмого. Я с чувством выматерился и вырубил компьютер самым бесчеловечным образом – просто отключил сетевой фильтр. На хер. Не дай бог, еще какого-нибудь письма дождусь.Я уже торопливо спускался по лестнице, когда совершенно несвоевременно вспомнил, что так и не проконтролировал, чем закончилась вся эта история с бухгалтерией. Моментально проснувшаяся совесть требовательно заскреблась где-то за грудиной. Блин. Я замедлил шаг, прикинул, что нахожусь уже между первым и вторым этажом, а значит, проще всего будет спуститься до лифтового холла и узнать последние новости у охранника на мониторах. Если ремонтники еще не ушли – что поделать, придется подняться. Но… может, пронесет?.. Да, блин, кстати, надо Джареду позвонить, а то еще, чего доброго, решит, будто я вообще не приеду – ищи его потом по гей-барам…Парня за стойкой я знал – его звали Кайл, он был самым молодым из команды Бореанеза и выгодно отличался от своих бывших сослуживцев способностью не просто краснеть – заливаться краской по любому поводу. Я в курсе, что, на самом деле, это вообще ни о чем не говорит – просто особенности физиологии, но в исполнении здорового парня с честным деревенским лицом это выглядело на редкость умилительно. Как выяснилось, особо сильное впечатление это производило на женщин слегка за тридцать, чем этот внешне застенчивый, но на деле вполне предприимчивый засранец без зазрения совести пользовался. При моем появлении он, к счастью, краснеть не стал, из чего я позволил себе сделать вывод, что никаких косяков на текущий момент за парнем не числится, и что как сексуальный объект я, к счастью, его не интересую. Кайл сообщил, что электрики все еще находятся в бухгалтерии, но уже заканчивают, и в подтверждение своих слов указал на монитор. Для того чтобы увидеть хоть что-нибудь, мне пришлось зайти за стойку; впрочем, картинка того стоила – в настоящий момент один из ремонтников возился с какой-то херней, что находилась непосредственно рядом с камерой, а потому в зону видимости не попадала, но лицо самого увлеченно гримасничающего электрика было видно прекрасно. В который раз убеждаюсь – если камера видеонаблюдения выглядит не слишком навязчиво, даже посвященный человек быстро о ней забывает и начинает вести себя абсолютно непринужденно. Я усмехнулся, и уже было отвлекся на соседний экран, где происходило какое-то более интенсивное движение, но тут мой взгляд скользнул по фигурам на заднем плане и внезапно зацепился за одну из них. Скажем так – смеяться мне расхотелось моментально. – В бухгалтерии остался кто-то из сотрудников? – этот вопрос был абсолютно лишним, просто мне почему-то показалось, что надо подать голос. Я и рад был бы сказать, будто меня накрыла волна совершенно непередаваемых эмоций – но на самом деле я не почувствовал ничего. То есть вообще. Словно кто-то дернул за фазовый переключатель у меня в голове и в принципе лишил такой возможности. Кайл бросил на меня быстрый недоумевающий взгляд.– Нет, сэр. Там сейчас только ремонтная бригада.Когда слишком долго не происходит ничего плохого, люди расслабляются и теряют бдительность, это аксиома. И мне не в чем винить охранника – он не обязан знать в лицо всех электриков и следить за каждым их движением. Тем более что создается впечатление, будто все присутствующие сейчас в бухгалтерии прекрасно знают друг друга – они обмениваются какими-то репликами и дружно смеются над неслышными нам шутками. Там явно не происходит ничего плохого, а значит, мозг наблюдателя автоматически переходит в спящий режим. Хотя, чисто теоретически, Кайл мог бы спросить себя – почему один из «электриков» не в форменном комбинезоне, а в обычном костюме, и какого черта он делает за включенным компьютером? Впрочем, если бы я его не узнал… не факт, что я бы и сам обратил на это внимание. Говорю же – когда слишком долго не происходит ничего плохого…Кайл заметно напрягся, на шее проступили красные пятна.– Сэр? – вопросительно произнес он, внимательно глядя на меня. Дальше я действовал на полном автомате. Если бы сейчас я мог думать, наверное, я бы решил, что это даже забавно – наблюдать за собой со стороны… но я не мог. В голове было пусто и холодно. В груди тоже.Зато улыбка получилась обезоруживающе безмятежной.– Что? Простите, задумался. Ладно, пойду узнаю, как скоро они закончат. – Сэр… что-то не так?Я весело хмыкнул.– Разумеется, «что-то не так». Это же охренеть можно, сколько времени они там возятся. Во сколько они приехали, в час?Кайл неуверенно усмехнулся в ответ. – Вообще-то в три.Я покачал головой и категорично заявил:– За три часа можно было проводку во всем офисе поменять. Блин, если у них почасовая оплата, они, чего доброго, еще и завтра припрутся. – Шеппарду это не понравится, – глубокомысленно заметил Кайл.– Вот именно, – согласился я.Я кивнул ему и быстро зашагал туда, откуда пришел. – Мистер Эклз, лифты работают! – окликнул меня Кайл.– Пешком полезнее, – не оборачиваясь, отозвался я и распахнул ведущую на лестницу дверь.А еще лифты – это слишком шумно. Так, а вот теперь – бегом. … Должен сказать, место он выбрал неплохо – перегородки между столами сводили возможность увидеть его с порога практически к нулю; впрочем, это если идти от лифтов. Я бесшумно переместился чуть дальше и заглянул в дверной проем с другой стороны. А вот так он как на ладони. Да еще и сидит спиной. Впрочем, этаж пуст, с этой стороны явно никто не подойдет. Из бухгалтерии раздавались голоса переговаривающихся электриков и сухое щелканье клавиш клавиатуры. Я прошел по темному коридору обратно к лифтам и, подсветив себе зажигалкой, открыл центральный электрощиток этажа. В конце концов, стать причиной конца света второй раз за день – это даже приятно.Дружный мат электродилеров раздался с задержкой ровно в две секунды. В тематике их высказываний превалировало откровенное недоверие к коллегам и красочное описание того, что каждый их них готов сделать с тем, кто настолько не оправдал возложенных на него надежд.Пора.– Служба безопасности! Какого хера тут у вас происходит?! – проорал я и мысленно засек время. Семь секунд – и он пронесся мимо меня настолько близко, что при желании я мог бы до него дотронуться. Хлопнула дверь на лестницу. Я досчитал до двух и включил свет.Новый взрыв мата. Вот теперь можно узнать, что по поводу постороннего в бухгалтерии думают парни в форменных комбинезонах.Как и следовало ожидать, ничего принципиально нового разговор с начальником бригады мне не дал – да, искали пробой проводки, заебались трахаться с панелями и пластиковыми кабель-каналами… Парень?.. Да ничего не сказал, работает он тут, сразу сел на свое место, и все. Порадовался, что его агрегат запитали, иначе ему бы завтра в пять утра пришлось прийти, а собственно, в чем дело?..Я сказал, что ни в чем, работа у меня такая – вопросы задавать, а потом уселся за компьютер, за которым только что шла оживленная работа. Черт его знает, что я надеялся обнаружить, и, главное, каким образом я собирался этого достичь, говорю же – я не думал, я просто делал. Компьютер включился, однако вместо загрузки операционной системы по черному экрану побежали белые строчки, не содержащие для меня абсолютно никакой информации. Я нажал кнопку reset. Та же фигня. Повредить компьютер осознанно он вряд ли бы успел, скорее всего, техника просто не выдержала очередного перепада напряжения… Или все же успел? Ну, если завтра рухнет вся сеть «МорнингСтар», мне будет известен непосредственный виновник. Ладно, сейчас я все равно ничего не могу сделать. Я выключил компьютер, а затем прошелся по помещению, собирая в кулак все розовые, оранжевые и ядовито-зеленые стикеры с мониторов, принтеров и клавиатур. Похоже, завтра бухгалтерию ожидает очередной коллапс. Ничего, переживут. Может, необходимость идти на поклон к Розенбауму за новыми паролями их хоть чему-то научит. Потому что если нет… Тогда эту компанию спасет разве что чудо. И то – далеко не факт.Уже направляясь к выходу, я предупредил настороженно наблюдающих за моими перемещениями электриков, что им лучше поторопиться – через четверть часа охрана закроет здание и начнет обход; соответственно, все лица, обнаруженные на территории объекта, автоматически будут сочтены нарушителями режима. Со всеми вытекающими. Что конкретно это значит, я расшифровывать не стал, смысловая незаконченность фразы, на мой взгляд, делала ее еще более угрожающей.Парни вразнобой закивали. Надеюсь, даже если они и не всё поняли, то, по крайней мере, выводы сделали правильные.Спустившись вниз, я велел Кайлу в случае, если через десять минут электрики не свалят, подняться в бухгалтерию и придать им ускорение. Парень довольно ухмыльнулся и кивнул. На самом деле, офис обычно ставили на сигнализацию около восьми, не раньше, иначе обход из довольно формального мероприятия каждый раз превращался бы в увлекательную охоту за припозднившимися сотрудниками, но в данный момент не стоило ждать от меня человеколюбия и готовности пойти кому бы то ни было навстречу. Электроснабжение восстановлено, а если этим парням требуется час, чтобы пристроить на место три пластиковых короба – им нужно искать другую работу.Из офиса я не уходил – почти убегал. Просто внезапно понял, что больше не могу там оставаться. И что мне надо поторопиться, поскольку еще десять минут – и ко мне вернется рассудок. А вот тогда не исключено, что я позвоню Бореанезу. И сдам ему самого себя.Только опустившись на сиденье «мустанга», я почувствовал, насколько устал. Размышлять о случившемся не было ни сил, ни желания. Что сделано – то сделано, сейчас уже ничего не изменишь. Мне хотелось одного – доползти до своей норы и закрыть глаза. Возможно – вообще не просыпаться. Не самая плохая смерть, если задуматься. За стеклами проплывали ярко освещенные витрины и темные силуэты пешеходов, о чем-то мурлыкало радио, замкнутое пространство салона создавало иллюзию защищенности. Торопиться мне больше было некуда. Я и не торопился. Почему я дал Джареду уйти, вместо того, чтобы сдать его охранникам или копам?.. Понятия не имею. Наверное, просто сказалась инерция мышления, и я поддался первому порыву – защитить, вывести из-под удара... Я и не отрицаю, что идиот. Согласен. Так и есть.Если бы в сложившейся ситуации мое увольнение не выглядело трусливым бегством, я бы уже завтра написал заявление. Впрочем, вот и достойная альтернатива отпуску на островах – если фирма доживет до следующего года, в первых же числах января я уволюсь. А для начала я доберусь до дома, выпью снотворное и лягу спать. Там видно будет. Полагаю, у Джареда хватит здравого смысла, чтобы сообразить – вечер отменяется. Не могу сказать, что мне было плохо. Мне было никак. Я оставил «мустанг» в паркинге, поздоровался с соседями – молодой семейной парой, донес до лифта покупки миссис Коул, пожилой леди с шестнадцатого, и даже выдержал ее благодарный щебет, сохраняя на лице улыбку в течение всего времени, пока кабина мучительно медленно тащилась вверх. Я вышел на своем этаже, очень надеясь, что нахожусь на финишной прямой, но, повернув в свой коридор, сразу понял – я не прошел еще и половины дистанции. Блядь, как же мне это все надоело… Похоже, некоторые люди искренне верят, что бессмертны. Ничем другим я не могу объяснить, откуда такое полное пренебрежение инстинктом самосохранения. При моем появлении Джаред отлип от стены и сделал шаг мне навстречу. Наши взгляды встретились. Похоже, он не просто узнал мой голос там, в бухгалтерии – он прекрасно понял, что именно я для него сделал. Вот только если он пришел, чтобы сказать мне спасибо, это он зря. Я уже безумно жалел о том, что поступил так, как поступил. Честно.Я молча отвернулся к двери и вставил ключ в замок.– Дженсен… Я шагнул в квартиру, пытаясь одновременно закрыть за собой дверь, но Джаред удержал ее. К черту, пусть что хочет, то и делает. Мне плевать.Повесив пальто на вешалку, я разулся и прошел в студию, рывком ослабляя галстук. Хочу ли я есть?.. Пожалуй, не очень. Точнее – совсем не хочу. Ладно, значит – в ванную, закинуться таблетками и спать.– Дженс, я могу все объяснить... – тихо произнес Джаред.Ну, в этом я не сомневаюсь. Объяснения у него хорошо получаются. Вопрос в другом – поверю ли я хоть одному его слову. – Дженсен, пожалуйста…Мне внезапно стало все равно. В конце концов, он действительно не может уйти просто так – все оплачено. Мы лишь вернулись к тому, с чего начинали – мы чужие, и максимум, что между нами может быть, это секс. Без сантиментов и обязательств. Как я всегда и любил. Кстати, а с чего я взял, будто для него такой расклад в принципе когда-либо менялся? Это ведь не он размечтался о Гавайях.Хорошо, пусть будет просто секс. Меня устраивает. Когда я развернулся к Джареду, уверен – мое лицо было спокойным и доброжелательным. На один-единственный краткий миг его несчастный, потерянный вид едва не поколебал мою уверенность, но я напомнил себе – он прекрасный актер. Вот только весь этот спектакль мне на хрен не нужен. Надоело.– А ты чего стоишь? – поинтересовался я. – Раздевайся. Где ванная, ты знаешь. Надеюсь, ты не будешь против – сегодня я сверху.Джаред посмотрел на меня с такой тоской, что меня замутило. Блядь, ну объясните мне хоть кто-нибудь – какого черта ему от меня надо?!.. Можно подумать, за сегодняшний день я этого еще не понял. – Джаред, прекрати этот цирк, – скучающим тоном произнес я, машинально отмечая, как вспыхнули скулы Джареда. – Я знаю про деньги. Я еще не вполне понял, за что конкретно тебе заплатили, но, по большому счету, меня это мало волнует. – Я не брал никакие деньги, – тихо, но твердо сказал Джаред, глядя в пол.Незачет. Правильный ответ был бы: «какие деньги?». И побольше удивления во взгляде и голосе. Впрочем – а мне не похер?..– Джаред, ты ведь потрахаться приехал? Так вот, или мы трахаемся, или ты уходишь, – заметил я, вновь отворачиваясь к шкафу и начиная раздеваться. – Я собирался пораньше лечь спать.Сначала я подумал, что он действительно уйдет. Но шаги за моей спиной стихли явно раньше, чем он успел бы дойти до входной двери; раздался шорох снимаемого пальто. Я невесело усмехнулся. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я перебил цену и заплатил ему больше? Раз он так выкладывается за триста тысяч, безумно любопытно, на что я мог бы рассчитывать, скажем, за полмиллиона. …Горечь в горле и ком в груди. Кажется, меня уже просто тошнит от всей этой ситуации. Вот только если я что-то начинаю, то всегда иду до конца. А если кому-то что-то не нравится… Мне плевать.К Джареду я по-прежнему стоял спиной, а потому ничего не мог сказать о его успехах, но, похоже, я разделся первым. Значит, ему придется подождать. Нет, никаких загонов насчет гигиеничности совокупления, просто я всегда принимаю душ, когда возвращаюсь с работы.– Можешь пока что-нибудь выпить, – любезно предложил я, направляясь к ванной.– Дженс…О господи, да по нему подмостки драматических театров слезами заливаются. «Tomorrow, and tomorrow, and tomorrow…». Вот только здесь и сейчас такое выражение лица выглядит глупо.Я пробыл в ванной комнате минут семь от силы, и вышел голым, продолжая вытираться полотенцем. Джаред торопливо поднялся с кровати. Обнаженный торс и брюки от костюма – очень целомудренно. Хотя и абсолютно не соответствует ситуации.– Хочешь ограничиться оральным сексом? – невозмутимо поинтересовался я. – Нет, я не против, просто сам знаешь – ответной любезности не будет.Джаред опустил глаза и принялся расстегивать ремень. Я плюхнулся на кровать и, нащупав на тумбочке пульт, включил телевизор. А потом подумал, и выключил верхний свет, оставив только лампы возле кровати.Спустя минуту в душе зашумела вода.… Вполне возможно, что это вообще в последний раз. Ну и ладно. Так действительно будет лучше. Джаред вышел из ванной и замер возле кровати – на плечах в свете лампы мерцают капли воды, обреченный пустой взгляд, ни малейших признаков возбуждения. В груди что-то выло, царапалось и пыталось выбраться через горло. Я улыбнулся и похлопал по кровати рядом с собой.– Давай, детка. Не заставляй меня ждать.По ходу, я смотрю какие-то на редкость отстойные порнофильмы. Я выключил телевизор и резким ударом по панели возле изголовья включил свет рядом с диваном. Талантливая игра заслуживает достойного освещения. Сцена – так сцена.Джаред опустился на постель. Несколько секунд он сидел ко мне спиной, а потом развернулся, закидывая ноги на кровать, подвинулся ближе. Короткая заминка – и он потянулся ко мне, пытаясь коснуться губами моего лица. Нет уж, к черту. Этого я точно не выдержу.– Без соплей, ладно? На четвереньки, детка.Эрекция была почти никакой. Впрочем, без помощи собственной руки не было бы и этого. Ничего, главное – вставить, потом само пойдет. Ага, блядь, в данном случае мне очень помогла бы ложечка для обуви…Впрочем, смешно мне не было. Полагаю, Джареду тоже. Лишь когда я с трудом втиснулся в него, и он застонал, утыкаясь лицом в подушку, этот звук неожиданно вызвал во мне прилив злого, животного возбуждения. В конце концов, секс – это всегда немного схватка. Одни и те же гормоны, одни и те же эмоции… Победитель и побежденный. Наверное, в сексе с женщиной это не слишком бросается в глаза просто потому, что другой расклад в принципе невозможен, но когда так… Черт, неужели причина именно в этом?..Мои движения стали резче и грубее, Джаред понял и, повинуясь, опустился на живот. Я распластался на нем сверху и, не прекращая вбивать его в постель, со злостью прошипел на ухо:– То, что я позволял трахать себя в койке, не давало тебе права думать, будто я разрешу так же поступить с собой и в жизни, ясно?!– Я не… Ч-черт!.. Я прервал уже готовое вырваться возражение одним сильным и наверняка болезненным движением внутри его тела. Я не собирался вступать в дискуссию. Я лишь сказал то, что хотел сказать.– Полегче… – прохрипел Джаред, упираясь лбом в подушку.– Ничего. Потерпишь, – отозвался я, прекрасно понимая, что сейчас не просто делаю ему больно – убиваю все, что между нами было. И что еще могло бы быть. Блядь, да о чем я говорю?.. Не было ничего. И уже никогда не будет.Из этого получился бы неплохой порнофильм. По крайней мере, все было вполне технично – Джаред безропотно принимал позы, какие я хотел, член стоял как каменный, не хватало только оператора с камерой. Кстати, Джаред больше не то что не пытался заглянуть мне в глаза – он вообще на меня не смотрел. Впрочем, так было даже лучше. Для моей эрекции так точно.Сказать, что я не получал от процесса никакого удовольствия – значит вообще ничего не сказать. Ненавидел ли я Падалеки в этот момент?.. Не думаю. Я вообще не испытывал никаких эмоций, в душе царили пустота и безразличие. Зато с каждой минутой все сильнее становилась вполне реальная, физическая боль в груди. Сдохнуть в тридцать два года от инфаркта, с членом, находящимся в чужой заднице – пожалуй, это действительно то, чего я заслуживаю. Достойное завершение жизненного пути, так сказать.…В какой-то момент я понял, что больше не могу. Что сейчас я начну целовать его спину, сделаю ему минет, римминг, да все, что угодно, лишь бы выбраться из этого адского замкнутого круга тупого механического секса и наконец почувствовать хоть что-нибудь, кроме боли. А значит, я проиграю. Опять. Я последний раз толкнулся в Джареда и замер, тяжело переводя дыхание. Блядь, сейчас он решит, что я заснул в процессе. Не могу. Так – не могу... Ага, заебись как своевременно. Полчаса мог, а сейчас вдруг…Все. Этот долбанный внутренний голос стал последней каплей. Я резко вышел из Джареда, вырвав из его груди болезненный стон, и откатился на край кровати. К черту. Не могу так больше. Думаю, если бы у меня была кладовка, я бы тупо заперся там. А так я просто встал и, пошатываясь, побрел к ванной. Пусть что хочет, то и думает. Все равно это не секс. Это… пародия. Я, не глядя, стянул с себя презерватив и бросил его в унитаз. Посмотреть на резинку было страшно. Если бы я увидел кровь… Даже думать об этом не хочу. Наверное, я бы просто пошел и застрелился.Потом я долго стоял с закрытыми глазами под теплыми струями воды и пытался успокоиться. В конце концов, ничего страшного не произошло. От перепихона, пусть даже откровенно херового, еще никто не умер. Разумеется, глупо было превращать секс в наказание… Но что сделано, то сделано. Изменить я уже ничего не могу, а значит, не хрен заниматься моральным онанизмом. И вообще – я ведь не собираюсь здесь прятаться? Я как бы у себя дома, и уж если говорить о том, с чего все началось – этот парень первым попытался наебать меня в делах. А такого я никому не прощаю.Я закрыл воду и вылез из душевой кабинки. Но не успел даже дотянуться до полотенца – вся моя решимость бесследно испарилась, стоило мне лишь вспомнить потухшие глаза Джареда, его пустой обреченный взгляд. Я… блядь, хорошо, я подожду, пока он свалит, или уснет, или… короче, пока он не избавит меня от необходимости смотреть ему в лицо. Трусость?.. А даже если так. Плевать. Полагаю, теплая ванна – это как раз то, что мне сейчас необходимо.Дверь в ванную комнату приоткрылась, когда я уже устроился в теплой воде, включил гидромассаж и закрыл глаза. – Полагаю, будет лучше, если я уеду. – Голос Джареда был тихим и спокойным.Смелости открыть глаза у меня не нашлось.– Ага. Счастливо, – бросил я, мечтая об одном – чтобы он как можно быстрее оставил меня в покое.А еще спустя пару минут я включил гидромассаж на полную, чтобы не слышать, как захлопнется входная дверь. Я боялся, что не выдержу и попытаюсь его остановить. Потому что если он сейчас уйдет, то уйдет навсегда… А я внезапно понял, что готов сделать все, лишь бы он остался. Словно прорвало какую-то внутреннюю плотину, и меня захлестнуло отчаяньем и болью, потому что… черт, да потому что я не хотел, чтобы все закончилось так, глупо и бессмысленно, просто потому, что я оттолкнул, а он не стал спорить и ушел. И не надо говорить про мою непоследовательность. Это как с кокаином: ты отрицаешь свою зависимость, пока можешь без проблем достать дозу, но как только лишаешься такой возможности – жизнь теряет смысл. Разумеется, это всего лишь ломка… Но ее еще надо пережить. Причем физическая ломка – это ерунда, с кокаина сильно не выкручивает, а вот привыкнуть к мысли о том, что отныне твоя жизнь станет пустой, серой и бессмысленной… Ты еще не успеваешь понять, что происходит, а уже стоишь на краю крыши с твердым намерением прекратить этот никому не нужный фарс. Впрочем, раз я выжил тогда... Было бы странно сломаться теперь.Разумеется, никуда я не пошел. Я лежал в постепенно остывающей воде и прислушивался к тому, как на сей раз вокруг меня вновь сгущается пустота. Она проникала внутрь через поры кожи и растворяла в себе все мысли и чувства, и это было даже хуже чем то, что я ощущал, точнее не ощущал до этого; больше всего на свете сейчас мне хотелось завыть, но я понимал, что это не поможет. Все сильнее болела голова. Блядь, можно подумать, меня реально ломает. Я даже не удивился, когда мне почудился слабый гнилостный запах, и почти сразу появилось ощущение, будто сзади кто-то есть. Ха, я не удивился, да. Я пришел в ярость. Ебаный в рот, мне сейчас только галлюцинаций не хватало. – Да отъебись ты от меня к чертовой матери, сколько можно! – заорал я.К счастью, мне никто не ответил. Хотя, пожалуй, вот этому я бы точно не удивился. Желание продолжать валяться в ванной как рукой сняло. На хуй, выпью таблетки и спать. Я реально так больше не могу.Я вышел из ванной и замер, явственно ощутив, как сердце пропустило один удар. – Кажется, ты собирался уезжать, – глухо произнес я, искренне надеясь, что разговариваю сейчас не с причудливым переплетением теней и сбитым в кучу одеялом. А что, сейчас я и не такого мог бы от себя ожидать. – Я лишь сказал, что так будет лучше. Я не сказал, что так и сделаю, – раздался из-под одеяла голос Джареда. – Мне уехать?Блядь, так нельзя. Нельзя предлагать новую дозу человеку, который только что решил завязать. Срыв неизбежен. – Не надо. Оставайся, – пробормотал я, направляясь к своей стороне кровати.Я лег и выключил свет. Меня разрывало на части от желания сказать ему, что я был неправ, что мне жаль, что больше всего на свете сейчас я хочу, чтобы этого гребаного дня не было вовсе, и чтобы все оставалось по-прежнему… Но я знал, что никогда не найду правильных слов. Да и переступить через себя не смогу. Все, на что меня хватило, это дождаться, когда его дыхание станет ровным и спокойным, и тогда, пододвинувшись ближе, прижаться лбом к его руке, обнимающей подушку.– Прости, – прошептал я, практически уверенный, что он уже спит и меня не слышит. Он всегда засыпает именно так – быстро и крепко. Я знаю. У меня было достаточно времени, чтобы узнать о нем хотя бы это. Я почувствовал себя застигнутым за подглядыванием у женской раздевалки школьником, когда Джаред внезапно зашевелился и молча привлек меня к себе, включая в ту сложную конструкцию из подушек, с которой обычно спал в обнимку. – Мне не за что тебя прощать, Эклз, – тихо произнес он мне в волосы. – Теперь я хотя бы знаю, как замотивировать тебя быть сверху.Шутка получилась так себе, но меня совершенно неожиданно отпустило, причем с такой отдачей, что виски вновь взорвались болью.Я откинул свое одеяло, и Джаред зашевелился, чтобы выпутаться из своего и укрыть меня им. Его тело было теплым и все еще пахло сексом. Ах да, я же так и не дал ему возможность сходить в душ... – Я все равно узнаю, что ты делал в бухгалтерии, Джаред, – прошептал я, почти касаясь губами его плеча. Джаред вздохнул.– А меня ты не хочешь выслушать? – негромко поинтересовался он, чуть сильнее прижимая меня к себе.– Не хочу, – подтвердил я, проводя рукой по его спине и устраивая ладонь на пояснице. – Почему?– Потому что я все равно тебе не поверю. Так какой смысл спрашивать?Мне было не просто хорошо – по ходу, это был такой своеобразный трип. Я… я буду отвыкать от него постепенно. Говорят, такое возможно. И что так даже лучше – для организма меньший стресс…Новый вздох.– Дженс, я понимаю, я… Но это вышло случайно. Я не хотел, просто… не удержался…Мне захотелось заткнуть уши. Блядь, ну зачем обламывать?..– Джаред, помолчи, ладно? Сказал же – мне неинтересно.Просто сейчас можно испортить всё одним словом. Я боюсь, я не хочу правды. Оставьте мне мои заблуждения, это что, так сложно?.. Я не хочу ничего знать. Закрывать глаза на реальное положение дел – у нас, наркоманов, такое сплошь и рядом. Я просто хочу одну ночь в объятьях этого человека. Вот протрезвею – тогда и буду думать. А сейчас – не хочу. И все.Джаред чуть отстранился, я понял и повернул голову к нему. Он мягко коснулся моих губ своими, а потом прошептал, вновь привлекая меня к себе:– Спи, Дженс. Спи. Это просто был на редкость говеный день. Но завтра все будет по-другому, веришь?– Угу, – вздохнул я, хотя, разумеется, ни хрена не верил уже вообще ни во что.*** Я проснулся в половине седьмого от надрывного писка будильника, и не сразу понял, почему мне, во-первых, так жарко, и, во-вторых – какого хера мне приспичило укрыться тяжеленным матом из спортзала?.. К счастью, хватило пары секунд, чтобы до меня дошло – мы с Падалеки так и проспали всю ночь под одним одеялом, более того – он по-прежнему меня обнимал. Сложно сказать, чем я в этот момент руководствовался, должно быть, даже если и проснулся, то еще не вполне. Как бы то ни было, я вывернулся из-под руки Джареда, выключил будильник… и вернулся обратно, разворачиваясь к нему лицом и обнимая в ответ. К черту, полчаса ничего не решат. Пусть поспит. Разумеется, сам я засыпать не собираюсь, просто полежу рядом, слушая его дыхание и наслаждаясь терпким запахом знакомого тела……Когда я проснулся в следующий раз, знакомое тело уже вполне уверенно обнимало меня, задумчиво касаясь губами моих волос.Я открыл глаза, уперся взглядом в аккуратный коричневый сосок, и, прочищая горло, передвинулся выше. Лицо Джареда было спокойным и почти умиротворенным, он посмотрел на меня и произнес:– Доброе утро, Дженс.– Который час? – просипел я.Взгляд Джареда невозмутимо скользнул поверх моего плеча.– Четверть девятого.– Сколько?! – Я не просто сел, меня реально подбросило над кроватью.Падалеки недоуменно приподнял бровь.– Минут через пятнадцать я бы обязательно тебя разбудил. Дженс, что?..Блядь, ну вот и как тут объяснить, «что»?! Я в принципе ненавижу, когда меня что-то ограничивает, и времени это тоже касается!.. Я просто привык приходить на работу раньше, мне так удобно и комфортно!.. Ебать, ну вот какого хера я перед самим собой-то оправдываюсь, а?..Я скатился с кровати и ломанулся было в ванную, но уже на самом пороге передумал.– Так, ты первый. Ты яичницу ешь? Ах да, помню, ешь… Бегом, что не ясно?! – рявкнул я на замершего на краю кровати Джареда. В принципе, можно было бы и не завтракать, но, блин, – у меня есть свое представление о том, как должно выглядеть утро, и отступать от своих привычек только потому, что я проснулся не один и позже чем рассчитывал, я не собираюсь.– Все ясно, кроме одного – куда ты так торопишься? – фыркнул он, исчезая в ванной. Ха, кто бы мне самому это объяснил. Пожалуй, все же херово, когда привычки переходят в разряд условных рефлексов. Вот только это уже хрен исправишь.– Яичница на плите, проследи, – бросил я, принимая у Джареда эстафету утренней помывки. Тот закатил глаза и вздохнул. Бьющие в лицо струи теплой воды неожиданно включили память. Вот без чего бы я сейчас прекрасно обошелся… Джаред вчера был в бухгалтерии, и после его посещения сломался комп. Интересно, что по этому поводу думает мистер Эклз, начальник службы безопасности?.. Блядь, мистер Эклз может думать все, что ему угодно, но за завтраком Дженсена сейчас следит именно Джаред, а значит, если вышеозначенный Дженсен в течение ближайших двадцати четырех часов не сдохнет от неизвестной болезни, все не так уж плохо. Ладно, глупо кокетничать перед самим собой, пора определиться: я что, действительно готов закрыть на все глаза и сделать вид, будто ничего не было?.. Вот за что люблю утро – четкие и однозначные ответы появляются сразу, без долгих рефлексий и самокопаний. Да, готов. Я приму меры, чтобы не допустить повторения подобной ситуации, но то, что уже случилось… То случилось. Я в любом случае выясню, что Падалеки делал в бухгалтерии, вот тогда и посмотрим, каких санкций он заслуживает. Уж очень настойчиво он пытался мне что-то объяснить, кто знает – вдруг и правда всё не так страшно? Разумеется, влезть в базу данных бухгалтерии, это по-любому косяк, но, блин… может, он просто надеялся приписать себе пару сотен в платежной ведомости по зарплате… Я рассмеялся. Получается – это я уже серьезным проступком не считаю. Все, надо реально увольняться, похоже, в глубине души я действительно так и остался асоциальным подростком, который скорее бросит вызов системе, чем будет защищать ее. Не вышло из меня начальника службы безопасности. Пора уступить место Кейну. Хорошо хоть, это дошло до меня раньше, чем успел наворотить по-настоящему серьезных дел. …На самом деле я просто внезапно понял, что когда закончится его, так сказать, контракт, Джаред уйдет. А значит, у меня есть около двух недель на то, чтобы получить от него все, что он сможет мне дать, и спокойно отпустить. Я не хочу тратить время на сомнения и паранойю. Я хочу себе последний в этой жизни нереальный отрыв. А значит, он у меня будет.…Джаред подошел к вопросу наблюдения за яичницей более чем креативно. Мало того, что он умудрился впихнуть между собственно яичницей и краем сковородки порезанные помидоры, еще и посыпал все это безобразие тертым сыром. Будь у нас чуть больше времени – не сегодня, вообще – я бы испытал его в уборке квартиры. И если бы в этом он оказался так же хорош, как в готовке и в сексе, то, когда мы бы остались без работы, я бы обязательно взял его на место Алекс. Пожалуй, хорошо, что этого никогда не будет. Готов поспорить, в итоге мне все равно пришлось бы жить по колено в грязных рубашках… А это немного не мое.Должен признать, получилось действительно вкусно. Ага, и благодаря этому завтрак занял больше времени, чем я рассчитывал… С другой стороны, сейчас пять минут в плюс или в минус уже вообще ничего не решали.Без двадцати девять я стоял возле окна, торопливо застегивая манжеты рубашки, и мрачно смотрел на Сентрал-парк-вест, по которой автомобили тащились с торопливостью похоронной процессии.– Черт, интересно, каким чудом мы сумеем попасть в офис к девяти? – раздраженно поинтересовался я. – Вертолета у меня нет.– Жаль, конечно, – хмыкнул за моей спиной Падалеки. – А я надеялся. Ну что ж, тогда придется воспользоваться сабвеем.Блин, иногда я реально забываю о существовании в этом городе подземки. – Ненавижу сабвей, – совершенно честно сказал я.– Брось, – усмехнулся Джаред. – Сабвей – это весело.…Если честно, ничего веселого в толпе народа, где каждый так и норовит влезть в твое личное пространство, я не видел. В целом я достаточно спокойно отношусь к людям, но терпеть не могу, когда их слишком много и они слишком близко. Наверное, это ненормально. Но пока я не сталкиваюсь с необходимостью спуститься под землю, этот заскок никак себя не проявляет. Зато когда такая необходимость возникает… Впечатлений остается масса. Вот и в этот раз я облегченно выдохнул лишь, когда Джаред умело внес меня в вагон своим телом и сразу притиснул к дверям с противоположной стороны, закрывая от остальных пассажиров собой.– Эклз, у тебя что, страх толпы? – поинтересовался он, заглядывая мне в лицо. – Ты какой-то бледный.– Для здравомыслящего человека это нормально, – огрызнулся я. – Чувствовать себя хорошо в такой давке может только абсолютно безмозглый идиот.– Пальто расстегни, – шепнул мне на ухо Джаред.Я поднял на него удивленный взгляд и увидел, что его глаза блестят ярко и возбужденно, а на губах играет легкая улыбка.– На хрена? – на всякий случай уточнил я, принимаясь расстегивать пуговицы. Кстати, уже одно это действие оказалось довольно волнующим, учитывая, насколько тесно мы были прижаты друг к другу.– Хочу доказать тебе, что сабвей – это не так уж плохо. – Пиджак на мне он ловко расстегнул сам, и его рука тут же скользнула по моей талии. – Можешь считать это психотерапией.– Больше похоже на грязные домогательства, – усмехнулся я, чувствуя, как его ладонь опускается ниже, и невольно подаваясь к нему пахом; интересно, а сам-то он когда успел расстегнуть пальто?.. – Тебя действительно заводит идея секса в общественном месте?Вагон качнуло, и Джаред вдавил меня в дверь каким-то уж очень откровенным и неприличным движением бедер; возбуждение накрыло волной, я ухватился за его плечо, одновременно распахивая пальто сильнее и заслоняясь полой от потенциальных любопытных взглядов.– А тебя не заводит? – Джаред почти дотронулся губами до моего уха, и меня моментально повело от прикосновения его горячего дыхания. – По крайней мере, выглядишь ты значительно лучше. – На нас смотрят, – констатировал я, понимая, что, по большому счету, мне плевать. В конце концов, даже странно, что такая интересная мысль пришла в голову не мне. Наверное, я действительно слишком редко спускаюсь в сабвей…Джаред уперся свободной рукой в дверь и вновь склонился ко мне.– Это Нью-Йорк, Дженс. Здесь никому ни до кого нет дела. – Надеюсь, со стороны это все же выглядело, как будто он что-то шепчет мне на ухо, потому что по факту он уже легко касался губами моего виска. – Забавно, правда? Вокруг до хрена народу, а на самом деле мы здесь одни…Я закрыл глаза. Джаред осторожно целовал мои волосы, вжимаясь в меня всем телом и более чем откровенно оглаживая мою задницу. Вокруг нас толпились люди, которых на самом деле не было. Все было здорово, честно… Вот только я неожиданно понял, что покоя в моей душе как не было, так и нет. И дело не только в скоплении народа – меня не оставляло ощущение, будто моя жизнь, все набирая скорость, стремительно летит к обрыву, весело подпрыгивая на неровностях склона, и что с каждой минутой у меня остается все меньше шансов хотя бы попытаться предотвратить катастрофу. Было огромное искушение пока не поздно взять и действительно послать контору к чертям собачьим, а потом забить на все и уйти в жесткий отрыв, ничего не стесняясь и ни о чем не жалея, предварительно отложив про запас дозу, достаточную для «золотого укола». Но я с грустью понял, что не сделаю этого. Не смогу. Потому что есть обязательства, от которых невозможно просто взять и отказаться. Хотя, видит бог – я бы многое отдал, лишь бы не ощущать на своих плечах груз невыполненного обещания и не слышать в стуке колес тихий шепот: «Назови имя»…Глава 15.Даже если общество Джареда временами и вызывает у меня желание сесть за написание трип-репортов, похоже, наше влияние друг на друга все же является взаимным. По крайней мере, последовательность и логичность его поведения этим утром показались мне до боли знакомыми: не успели мы выбраться из подземки, как Джаред отодвинулся от меня на расстояние, которое сочли бы вполне приличным на любом светском рауте, начал настороженно озираться по сторонам, а потом и вовсе пробормотал, что мне лучше пойти вперед, а он догонит. Я смерил его внимательным взглядом и легко пожал плечами, ускоряя шаг. То, что он не хочет, чтобы нас видели в офисе вместе, я уже понял. Возможно, это действительно разумно, хотя и выглядит немного странно после жарких обжиманий на глазах у всего вагона, в котором вполне могли оказаться наши коллеги. Впрочем, думать об этом прямо сейчас я не мог – приходилось прикладывать слишком много усилий для того, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и уверенную походку.Я уже и не помнил, когда в последний раз приходил на работу ровно в девять. Хм, как выяснилось, это было очень популярное время – в холле первого этажа толпилось до хрена народу, дисциплинированно дожидающегося прибытия лифта. Меня как-то само собой пропустили в первый ряд страждущих, и в итоге я оказался в самой глубине кабины, у стенки. Впрочем, мне все равно предстояло выходить одним из последних, а потому я спокойно забился в угол и стал ждать того момента, когда у желающих втиснуться в лифт проснется чувство меры или запищит датчик перегрузки.– Простите!.. Извините!.. Пропустите! – Наверное, я никогда не пойму, как у Падалеки это получается при его-то габаритах – не только проскользнуть сквозь плотный строй оставшихся на этаже, но и умудриться переместиться вглубь лифта так, чтобы не вызвать взрыва возмущения у тех, кого он побеспокоил. Должно быть, это дар.Джаред встал рядом со мной и окинул веселым вопросительным взглядом, точно ожидая одобрения. Я усмехнулся и покачал головой. В следующий миг я искренне порадовался, что все наши соседи, как положено, стоят лицом к двери и демонстративно не обращают внимания на окружающих. Потому что Джаред практически отработанным движением отодвинул полу моего пальто и, тесно прижавшись бедром, легко провел ладонью по моей ягодице. Я понял, что если кто-нибудь из тех, кто сейчас стоит справа от Джареда, повернет голову в нашу сторону, у него или у нее появится уникальный шанс увидеть, как начальника службы безопасности беззастенчиво лапает за задницу парень из дизайнерского отдела. Никогда не подозревал в себе задатков эксгибициониста, но от одной этой мысли я чуть не кончил. Ладно, раз так… Я перехватил руку Джареда, краем глаза заметив на его лице ехидную улыбку, но, вместо того, чтобы оттолкнуть или хотя бы просто удержать в своей, положил его ладонь себе на пах, давая ощутить, что не просто ничего не имею против подобного обращения – определенные части тела ему более чем рады. Вот теперь уже Падалеки закусил губу, удерживая не то стон, не то слишком откровенный выдох, и слегка сжал пальцы, обхватывая и поглаживая мой член через ткань брюк. Лифт остановился на втором этаже. Несколько человек зашевелились, готовясь выходить. Я непроизвольно вздрогнул, но удержал руку Джареда на прежнем месте; тот слегка подался вперед, готовясь при необходимости закрыть нас своим телом. Адреналин зашкаливал. Люди вышли, двери закрылись, и кабина, едва заметно содрогнувшись, поползла вверх. Джаред подвинулся назад, продолжая поглаживать меня, и искоса посмотрел в мою сторону. Наверное, я что-то очень выразительно подумал, потому что Джаред понимающе усмехнулся и чуть сильнее сжал пальцы. Лифт остановился; мелодичный сигнал подтвердил это для тех, кто не слишком доверяет собственным ощущениям, двери поползли в стороны. Джаред в последний раз провел ладонью по моему паху и целеустремленно двинулся на выход.– Прошу прощения… разрешите… спасибо!..Я понял, что застегивать пальто в данной ситуации будет глупо, а потому просто одернул пиджак и неловко прикрылся дипломатом. Та-ак, а вот теперь самое время подумать о работе. Не то чтобы я всерьез верил в действенность этой меры… Но вдруг. ***Не сработало. Причем ни хрена. Не помог даже разговор с Розенбаумом, которого я попросил лично заняться вышедшим из строя компьютером из бухгалтерии и по возможности выяснить, какие последние операции на нем выполнялись. В принципе, я знал, что на компах установлены кейлогеры, но не был уверен, что они будут функционировать, если, допустим, действительно накрылся жесткий диск. Ладно, вот пусть Розенбаум это и выяснит. Кроме того, я распорядился провести тщательную проверку всей внутренней, все еще успешно функционирующей, сети на предмет выявления чего-то необычного. Майкл выразительно хмыкнул в ответ на мою сверхпрофессиональную формулировку и пообещал сделать все, что в его силах. Насколько я успел изучить его за полтора года совместной работы, это значило, что, не исключено, он действительно постарается выкроить время где-нибудь после обеда, а если сегодня не получится, то завтра – обязательно. Ну, в крайнем случае – в следующую среду. Иногда мне кажется, что в его системе координат даже время течет по-иному, и уж точно не имеет никакого отношения к линейным функциям.Так вот, я положил трубку и понял, что продолжаю думать о сексе. И что, пусть физическое возбуждение немного ослабло (впрочем, немудрено, разговор с Розенбаумом явно не входил в число моих сексуальных фантазий), в эмоциональном плане ничего не изменилось: я был на взводе и жаждал активных действий. В конце концов, секс в общественном месте… Не такая уж плохая это мысль. Я вытащил мобильный и набрал сообщение:«Через десять минут в туалете на твоем этаже».И никаких вопросительных интонаций – мне было жизненно необходимо в полной мере рассчитаться с ним за сабвей и лифт. Черт возьми, это же просто оскорбительно – дать какому-то мальчишке переиграть себя в вопросах непристойного поведения. В конце концов, из нас двоих настоящий псих – это я. У Сингера спросите, если что.Впрочем, пока я шел по коридору, а затем торопливо спускался на третий этаж, меня не оставляла мысль, что по-настоящему я начал сходить с ума только сейчас.Туалет был пуст. Как и в тот раз. Интересно, сюда вообще кто-нибудь заходит? По делу, так сказать? Похоже, у нас в конторе до хрена площадей используется не по назначению, думаю, вполне хватило бы пары сортиров на первом этаже, а это помещение... От дурацких размышлений на данную животрепещущую тему меня оторвал влетевший в туалет Джаред. Он казался встревоженным и выглядел в роли заботливого друга на редкость трогательно, вот только я сейчас хотел от него немного другого выражения лица. Впрочем, это поправимо…– Дженсен, что… – Я не дал ему договорить и рывком привлек к себе, впиваясь губами в губы. Он рефлекторно дернулся, но тут же опомнился и с силой прижался ко мне, обнимая и отвечая на поцелуй. Это было сумасшествие в чистом виде, не замутненное ни соображениями нравственности, ни доводами рассудка; полное ощущение провала в некую параллельную реальность, не имеющую с настоящим миром практически никаких точек соприкосновения. Думаю, если бы сейчас открылась дверь и на пороге показался Шеппард, да что там Шеппард – весь Совет Директоров в полном составе, полагаю, я вряд ли обратил бы на это внимание. Для меня сейчас существовали только эти теплые покорные губы и крепкие напряженные плечи под моими пальцами, а весь остальной мир мог катиться к чертям. Я сейчас не то что был не в состоянии включить голову – я даже не пытался. Да и не хотел, если уж совсем честно… Мы целовались все более страстно и сильно, возбуждение зашкаливало, и очень скоро я понял, что мне этого мало. Я хочу все.Я оторвался от столешницы умывальника и, не разрывая поцелуя, подтолкнул Джареда в сторону кабинок. Тот покорно сделал шаг назад, но почти тут же со стоном оторвался от моих губ и, тяжело переводя дыхание, быстро заглянул мне в глаза.– Это значит, что я прощен? – сорвано, на выдохе. – Помолчи, а? – пробормотал я, затыкая ему рот новым поцелуем. Я не собираюсь выяснять с ним отношения. Вообще. Потому что нечего нам выяснять, да и незачем. А вот сексом мы сейчас займемся. Мы ввалились в кабинку так, словно танцевали какой-то сверхэротичный танец – тело к телу и губы к губам. Мне даже пришлось приложить определенное усилие, чтобы оторвать Джареда от себя – раскрасневшееся лицо, расфокусированный пьяный взгляд – и, распахнув пиджак, начать торопливо расстегивать ремень.Он беззвучно застонал и принялся мне помогать, но когда брюки вместе с бельем соскользнули на пол, и я начал разворачиваться лицом к перегородке, его опять пробило на поговорить:– Дженс, нет… Ты что де… Если кто-нибудь… блядь!.. Я… в рот… не надо… Ч-черт!!!Он уже прижимал меня к стенке, судорожно оглаживая бока и торопливо целуя в затылок, но все равно продолжал бормотать мне в волосы какую-то хрень.– Джаред, чем дольше ты сопишь, тем больше вероятность, что сюда кто-нибудь зайдет, – сдавленно пробормотал я. – Еще две секунды, я одеваюсь и ухожу.– Нет! – почти рычание, шорох одежды, сухой треск расстегиваемой молнии на брюках. И вновь, одновременно с долгожданной тяжестью навалившегося на меня тела, торопливый шепот в ухо, почти с отчаяньем:– Дженс, у меня нет!.. Ничего!.. Ни резинки, ни…Я глухо застонал и уткнулся лбом в холодный пластик. Он что, реально думает, что я буду стоять тут со спущенными штанами и ждать, пока он разживется у кого-нибудь кондомом?..– На хер. Давай так. – Я сам не узнал свой голос, он был непривычно глухим и почти срывался. Должно быть, от возбуждения. Я ведь не думаю, будто хочу наказать себя таким образом за вчерашнее?.. Нет. Я просто хочу секса. И если он не сделает хоть что-нибудь прямо сейчас, я заору.– Хорошо… хорошо… – торопливый сдавленный шепот, теплые влажные пальцы уже почти во мне. Слюна? Надеюсь… Мне даже страшно представить, какой эффект окажет тщательно втираемое в меня изнутри жидкое мыло…Ощущение давления. Почти боль. Первое движение. Влажная горячая рука на моем члене, стремительно теряющем твердость.Было больно, но я этого не чувствовал. Просто знал. Это сложно объяснить... Должно быть, сказался обезболивающий эффект адреналина, эндорфинов и прочей херни, что в данный момент переполняла мои вены; полагаю, сейчас меня можно было бы оперировать без анестезии – я бы все равно ни хрена не почувствовал. Просто знал бы, что мне больно. Ладно, я не смогу объяснить понятнее… И вообще, все было просто идеально – настоящий безудержный секс за гранью рассудка и здравого смысла, никаких мыслей, никаких сомнений, все на голых инстинктах и рефлексах. Ни одна посторонняя эмоция просто не имела ни малейшего шанса просуществовать в этом безумии дольше секунды – все, что сейчас не имело отношения к происходящему, моментально испарялось каплей воды с раскаленной сковородки. Я уже не думал ни о чем – просто упирался руками в перегородку, пьянея от горячего хриплого дыхания за спиной, и неумолимо приближался к наслаждению, следуя за резкими движениями чужой руки по моему члену.