Текст книги "Алмазный квартал (СИ)"
Автор книги: Seguirilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)
За полсекунды до того, как мир свернулся в точку и взорвался звездами, Джаред вошел в меня особенно сильно и глубоко, кончая, и выдохнул мне в шею:– Дженсен!..…Я возвращался к жизни постепенно, словно поочередно приходили в рабочее состояние отключившиеся было органы чувств: сначала я услышал собственное хриплое тяжелое дыхание, потом появилось ощущение пульсации крови в висках, в следующую секунду я увидел перед собой белый пластик перегородки и слегка отодвинулся, чтобы не вытереть животом со стенки собственную сперму. В душе было восхитительно пусто и спокойно. Иногда прийти в душевное равновесие можно только таким способом – просто выжечь из себя все лишнее. Мне было хорошо. Чертовски хорошо.От моего движения навалившийся на меня Джаред тоже зашевелился, но лишь для того, чтобы обхватить меня поперек живота и прижать к себе крепче. Интересно, если я напомню ему, что уже можно вытащить, это прозвучит очень невежливо?..Падалеки потерся лицом о мою шею и шепнул:
– Ты?..– Да.Очень содержательно, конечно, но я его действительно понял.
Прикосновение к шее влажных теплых губ. Ощущение покоя и тепла. Блин, если бы не член в заднице, мне вообще сейчас было бы зашибись.
– Джаред.– А?– Отпусти. Нам пора.
Тяжелый вздох, последний торопливый поцелуй… Ох ты ебть, а вот это уже реально было болезненно. Интересно, я теперь ходить-то нормально смогу? Бля, а как сидеть?..Я хотел наклониться за одеждой, но Джаред внезапно остановил меня.– Подожди. Сейчас.Шорох отрываемой бумаги, мягкое осторожное прикосновение к внутренней поверхности бедра. В принципе, логично. Вытирать его сперму собственными штанами мне бы не хотелось. Так, а вот целовать меня в ягодицу сейчас не надо, даже так – целомудренно и сухо, я ведь вполне могу завестись по новой. К счастью, обошлось. Я оделся, чувствуя себя абсолютно умиротворенным, и даже вытер бумагой с перегородки следы своего пребывания.
– Дженсен…
Я обернулся. Что-то непохоже, будто Джаред разделяет мои чувства, в глазах – тоска и тревога. Ладно, он явно заслужил, чтобы я хотя бы поинтересовался, в чем дело.– Что? – вздохнул я, прислоняясь к стенке и привлекая его к себе.Он с готовностью обнял меня, прижимаясь щекой к щеке.– Скажи, что ты простил меня, Дженс, – прошептал Джаред. – Я… я ведь все вижу, прошу тебя, не надо… не закрывайся, не уходи… Я виноват, не спорю… но не настолько, я не заслужил такого наказания… Я идиот, я знаю… но, Дженс… Пожалуйста, скажи, что я еще не все испортил… что я не продолбал… тебя.Возможно, я был еще большим идиотом, чем считал себя Падалеки, но от этих слов у меня реально защемило в груди. В конце концов, я еще и сам ни в чем не был уверен… К черту. Пусть даже это всего лишь виртуозная игра – я принимаю правила. Даже интересно, смогу ли я обмануть его… И будет ли это обманом вообще. В любом случае – я не хочу усложнять ситуацию еще больше. Все и так достаточно паршиво.Я коснулся губами его щеки. Джаред отстранился и посмотрел мне в глаза абсолютно несчастным взглядом. – Джаред, просто дай мне немного времени, – тихо произнес я, глядя на него насколько прямо и открыто, насколько был сейчас в состоянии. – Да, я злопамятная сволочь, но… поверь, все в порядке. Мне просто нужно время.Оказывается, обманывать людей, когда они сами этого хотят – совсем несложно. Джаред выдохнул с таким облегчением, что я моментально ощутил укол совести, и вновь уткнулся лицом мне в шею, целуя жарко и благодарно.
– Столько, сколько нужно, Дженс, – прошептал он. – Столько, сколько нужно…
Будет забавно, если в итоге я все же пойму, что обманывал не его – себя... Впрочем, сейчас мне это было без разницы. Я обнял его, целуя волосы и поглаживая по спине.– Пойдем. Нам еще работать.– Я не смогу сейчас работать, – глухо произнес Джаред, не отрываясь от меня. – Я буду думать о тебе. Дженс, можно, я приеду сегодня? Пожалуйста, скажи, что можно… Я все же странно чувствовал себя рядом с ним. Это сложно передать словами – словно каждый раз я занимаю именно то место, где должен быть. Которое по-настоящему мое. И почему-то я сомневаюсь, будто дело все еще исключительно в голой физиологии. Я не знаю, что это такое. Подобного со мной раньше не было. Никогда и ни с кем.– Приезжай, – вздохнул я, понимая, что делаю очередную глупость, и искренне наслаждаясь этим фактом. – Ладно, пошли. Мы сейчас реально дождемся, что нас застукают вдвоем в одной кабинке. Могут возникнуть проблемы с тем, как мы будем избавляться от тела.Джаред усмехнулся и отпустил меня. Его лицо светилось.Поправляя перед зеркалом сбившийся галстук, я поймал на себе его взгляд и понял, что никак не могу вспомнить – у меня по спине и раньше пробегали мурашки от того, как он на меня смотрит, или это что-то новенькое? Самое главное, хрен разберешь, в чем проблема – то ли он действительно стал смотреть на меня как-то иначе… то ли все дело во мне. В дверях он пропустил меня вперед, и я уже шагнул за порог, когда внезапно услышал за спиной тихий голос:
– Я люблю тебя.…Я не стал оборачиваться.
В конце концов, как говаривал в подобных ситуациях небезызвестный Питер Краун – в последнее время я слишком часто слышу то, чего нет…
Наверное, мне просто чертовски повезло, но я добрался до своего кабинета, так никого и не встретив. В принципе, все логично – время раннее, чем шляться без толку по коридорам и туалетам, лучше еще часок подремать на своем рабочем месте. Тем более что при наличии внутренней компьютерной сети вовсе необязательно отрывать зад от кресла и тащиться куда-то лично, если приспичит с кем-то пообщаться. Короче, в этом не было ничего необычного, но сейчас пустые коридоры порадовали меня как никогда – полагаю, моя походка не только казалась неестественной, но и наводила на определенные мысли, а узнавать через два дня, допустим, от Шеппарда, что, оказывается, я страдаю геморроем, мне бы не хотелось. Кэти сообщила, что мной интересовался Кейн; блин, ну вот на полчаса для потрахаться не отойдешь, обязательно кто-нибудь о тебе вспомнит. Ладно, надо будет, перезвонит.Однако Кейн то ли не поверил, что меня действительно нет на месте, то ли просто решил размяться, но не прошло и пяти минут, как он нарисовался на пороге моего кабинета собственной персоной. Черт, а я только нашел положение, в котором мог сидеть практически безболезненно… вот только, полагаю, со стороны оно выглядело немного странным. Впрочем, похоже, Кейна такие мелочи сейчас вообще не волновали. Он прошел к моему столу и, вместо того, чтобы сесть, почти навис надо мной, упираясь в столешницу руками.
– Эклз, у нас проблема, – с ходу заявил он.– Потрясающая новость, – согласился я. – А конкретнее?Глаза Кейна нехорошо сверкнули.– На третьем этаже в мужском туалете произошел засор, – отчеканил он.Я прищурился.– И что? Думаешь, дерьмо до пятого доберется?
– …а его причиной стал использованный презерватив в унитазе, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил Кейн, не спуская с меня внимательного злого взгляда. – Некоторые совсем обнаглели, не находишь? Думаю, стоит посмотреть запись с камеры. У тебя комп включен?Вот оно что… Задумка неплохая, но одного он не учел – смущаюсь я крайне редко и неохотно. – Промашка, Крис, – негромко констатировал я, глядя ему прямо в глаза. – Мы резинками не пользуемся. Всё на доверии, знаешь ли.Воздух между нами наэлектризовался до такой степени, что мне показалось, будто запахло озоном. Не думаю, что Крис не выдержал моего взгляда – скорее, он просто понял, что эта игра в гляделки ни к чему не приведет, и первым отвел глаза.– Твою ж мать, Эклз, – сквозь стиснутые зубы выдохнул он.– Как давно ты запараллелил видеоканал? – негромко поинтересовался я, чувствуя подступающую к горлу ярость. – И с каких пор ты решил, что вообще имеешь право следить за мной?!Впрочем, как выяснилось, Кейн тоже не отличался покладистым и кротким нравом. Интересно, где он прятал его раньше?..– С тех самых, как ты окончательно забил на работу! – рявкнул он, шарахая рукой по столу. Так, минус пресс-папье, под шкаф за ним я точно не полезу. – Ты вторую неделю занимаешься всем, чем угодно, только не своими прямыми обязанностями! Тебя нет на месте, когда ты нужен, с тобой невозможно обсудить ни один вопрос; черт возьми, Эклз – я передал тебе это на согласование в прошлый четверг, тебе что – сложно хотя бы автограф поставить, уж если прочитать лень?!!Кейн взмахнул перед моим лицом какими-то бумагами, которые он явно подцепил с края моего стола. Блин, действительно, с документами неловко получилось… Я внезапно понял, что ощущаю уже не только злость – я… блин, я реально растерялся. Наверное, дело в том, что я никогда не видел Кейна таким взвинченным. Эмоциональным. Начинаю подозревать, что он не совсем робот. По меньшей мере, киборг… – И мы оба знаем, в чем дело, верно, Дженсен?! Только ты и здесь перешел уже все границы – сначала ты обжимаешься с ним в своем шкафу прямо под камерой видеонаблюдения, сегодня – поверить не могу, что вообще говорю об этом – трахаешься с ним в общественном туалете! Ты хоть в курсе, что о тебе уже и без того ходят сплетни, одна занимательней другой, люди ставки делают, спишь ты с мужиками или нет! Ты спятил, Эклз, ты хоть понимаешь, что произошло именно то, о чем я предупреждал тебя – ты потерял голову?! Пожалуй, злость постепенно побеждала. Я крайне нервно отношусь к нотациям и нравоучениям, даже если учить меня жизни пытаются из лучших побуждений. Особенно в таком тоне и в такой ситуации.– Моя голова – не твоя забота, Кейн, – прорычал я. – И тебя, как и вообще всех в этой гребаной конторе, не касается, где и с кем я трахаюсь, ясно?!– Да плевать мне, с кем ты трахаешься! – в сердцах воскликнул Кейн, резко выпрямляясь. – Но меня с каждым днем все больше волнует дальнейшая судьба компании, которую ты готов в буквальном смысле проебать в первом же подвернувшемся сортире! Черт возьми, ты сам-то хоть понимаешь, что не справляешься?! Имей в виду, – он опять наклонился над столом, его глаза полыхнули гневом, – я не позволю тебе погубить то, над чем я работал почти пятнадцать лет, надеюсь, это понятно?!..Наши взгляды вновь сцепились, и на сей раз первым отвел глаза я. Потому что в одном Крис был прав – я не справляюсь. И это он еще даже не представляет себе, насколько... Впрочем, Кейн уже взял себя в руки. Он подвинул стул ближе, уселся и сдержанно произнес:– Прошу меня извинить. Не сдержался. Это недопустимо, я знаю. Мне жаль.Я поднял голову и увидел перед собой привычного Кристиана Кейна – безукоризненного, собранного… и закрытого. Ничего себе перепады… Наверное, просто в глубине души я все же был на него еще зол – но мои мысли приняли совершенно неожиданное направление. Столкнувшись с человеческой ипостасью моего заместителя, я внезапно задумался – а почему я решил, что он не может быть замешанным во всей этой истории куда серьезнее, чем мне казалось? – Крис, ты знал Питера Крауна?Иногда неожиданный вопрос – это то, что надо. Особенно, когда у собеседника нет времени полностью прийти в себя. Я не сводил с Кристиана глаз, пытаясь уловить малейший признак хоть чего-нибудь, что выпадало бы из разряда его обычных реакций, – растерянность, напряжение, злость – но на лице Кейна отразилось лишь слегка брезгливое удивление, точно он подловил меня на неуклюжей попытке сменить тему.
– Кого? – переспросил он.– Питера Крауна. Убитого акционера.Он моментально уловил главное, и его взгляд стал острым, как бритва.
– Убитого? Я так понял, официальная версия все же склоняется в пользу того, что он покончил с собой.
Я покачал головой.– Бореанез сразу сказал мне, что подозревает убийство. А чуть позже я сам убедился в этом. – Вот как? – приподнял бровь Кейн. – Ты побывал на спиритическом сеансе?
Сам не знаю, кто потянул меня за язык. Возможно, я реально не горел желанием возвращаться к обсуждению моей сексуальной жизни и профнепригодности, возможно – надеялся доказать, что я все же чего-то стою… Я ведь не мог всерьез рассчитывать, что Кейн зальется краской и начнет каяться во всех грехах? Но мне действительно не давала покоя одна мысль: с какой радости я решил, будто этот чертов «ангел» в самом деле был высоким? В конце концов, для человека естественно называть высокими всех, кто выше него самого, а рост Крауна… черт, да я понятия не имею, какого он был роста. И пусть назвать так Кейна у меня самого язык не повернется, но он темноволосый, и уж если у кого-либо и хватило бы самообладания довести всю эту историю с убийством до конца, то исключительно у него.– Мне удалось раздобыть дневник Крауна, – медленно произнес я.Ни хрена. Его взгляд остался холодным и спокойным. Впрочем, это как с Бореанезом – вообще ни о чем не говорит.– И что?Блин, пожалуй, я все же поторопился. Если меня прикончат теперь, я так никогда и не узнаю, кто из них двоих это сделал. Н-да, похоже, придется выслать Маннсу вторую часть своих мемуаров…– Его не просто убили. Сначала человек, которого Краун… которому доверял, его руками избавился от Дэнни Марино, а потом сдал мафии. – Я говорил четко, неторопливо, и, не отрываясь, смотрел в глаза Кейна; черт возьми, сейчас мне хватило бы даже намека на то, что он в принципе понимает, о чем я говорю. – Должен сказать, это было очень предусмотрительно – отдать парням Гамбино человека, который даже под пытками будет утверждать, будто компромат ему передал ангел божий... Впрочем, мне почему-то кажется, что Краун знал, кем в действительности был тот, кто с ним так гнусно поступил, а значит, этому пернатому засранцу очень повезло – перед смертью Питер почти пришел в себя и вполне мог назвать убийцам настоящее имя этого парня. Кто знает, быть может… он его и назвал.…Твою ж мать, ну вообще ничего! Только вежливое любопытство и постепенно нарастающее недоумение. С другой стороны – за последний месяц я прекрасно понял, что вообще ни хера не разбираюсь в людях. Вот если бы здесь был Джаред…Ага, и если бы я для начала мог разобраться в нем самом…– Дженсен, если честно, я мало что понял из твоего потока сознания; поправь меня, если я ошибаюсь: ты сказал, что наш акционер действительно сдал Марино копам? – уточнил Кейн, и я внезапно… хотя, почему внезапно, вполне закономерно почувствовал, что мне мучительно хочется, чтобы мы вернулись к обсуждению моих сексуальных похождений; тогда я хотя бы не чувствовал себя таким идиотом.– Забудь, – вздохнул я, откидываясь на спинку кресла.– Прости, но эту тему поднял не я, – неожиданно жестко отозвался Крис, в глазах которого постепенно застывал лед. – Зачем ты сказал мне об этом?Черт возьми, похоже, это мой последний шанс дать задний ход, отступить, сделать вид, будто этого разговора вообще не было… К сожалению, у меня, как всегда в подобных ситуациях, резко заклинило необходимую передачу.– Человек, передавший Крауну документы по Марино, был тесно связан с «МорнингСтар», – отчеканил я. – Почему ты так решил? – тяжелый, немигающий взгляд.Ну, допустим, тут за последние несколько дней ничего не изменилось – ни одного убедительного или хотя бы просто внятного аргумента у меня не было.– Потому что об этом написано в дневнике, – выдал я первое, что пришло мне в голову. Честно, я сам не знаю, почему это ляпнул. Наверное, слишком живо представил себе выражение лица Кейна, если я сейчас начну мямлить и описывать все стечения обстоятельств, которые показались мне странными. Пожалуй, определенного результата я достиг. В настоящий момент лицо Криса не выражало вообще ничего. – Что еще там было написано? – спокойно поинтересовался он, очевидно, смирившись с перспективой вытаскивать из меня информацию по одному слову в интересах дела. – Имена, фамилии? Какие-то конкретные факты?Н-да, вот с этим там реально было туго. Мне показалось, будто твердая до поры земля под ногами превращается в ненадежный осенний лед и начинает угрожающе потрескивать.
– Я еще не все прочитал, – уклончиво ответил я.Кейн вздохнул. В его взгляде появилось нечто, напоминающее брезгливое сострадание.– Ну хоть что-то полезное там было? – поинтересовался он. Вопрос показался мне незаконченным.
«…или ты действительно без толку потратил на эту херню все то время, которое обязан был посвятить работе?» – так и витало в воздухе.Я внезапно вновь разозлился. Да заебал он уже со мной таким тоном разговаривать.– Там было описание того, кто сдал Крауна мафии. – Я сказал это прежде, чем успел задуматься – а стоит ли?Дальнейшее выбесило меня окончательно – Кейн смерил меня презрительным взглядом и скучающим тоном уронил:– Ну и?Блядь, как выясняется, для того, чтобы выбить из меня информацию, меня даже пытать не надо – достаточно просто разозлить, и я скажу все, что знаю, а что не знаю – напридумываю.– Очень похоже на тебя! – не сдержавшись, рявкнул я.Все, лед треснул, и тишина свинцовым грузом на ногах потащила меня вниз, в темный холодный сумрак.Внезапно в этой тишине раздался звук, который я был готов услышать в самую последнюю очередь. Точнее – вообще не был готов. Смех. Кейн смеялся. Немного неестественно, но, наверное, это с непривычки. Бля. Как включить телефон на видеозапись?..– Н-да. Занятно. Может, зачитаешь? Чертовски интересно, какие эпитеты надо было подобрать, чтобы ты узнал меня по словесному портрету. Дневник при тебе?– Нет. Дома, – непонятно зачем соврал я, хотя дневник по-прежнему лежал в верхнем ящике моего стола. Блин, с другой стороны – а чего тут непонятного? Если он прочитает это в высшей степени информативное описание, не исключено, меня ожидает испытание похлеще, чем его смех – по ходу, мне грозит стать мишенью его остроумия. Бля, этого я точно не переживу. Полагаю, после такого в принципе не выживают.– Ну так что?Твою ж мать, я не просто утонул. Я умудрился опуститься на дно и угодить аккурат в ловушку для лангустов. Выставить себя перед Кейном не просто сексуально озабоченным придурком, абсолютно несоответствующим своей должности, но еще и конченным идиотом – я не знаю, что может быть хуже. Впрочем, раз мне нечего терять... Я решительно поднял голову. Я и сам не понимаю, почему Кейн на меня так действует – возможно, дело в том, что я пытаюсь играть на его поле и в ту игру, в которой он профи, но он реально подавляет меня одним своим присутствием; достаточно единственного презрительного взгляда, и я чувствую себя некомпетентным профаном даже в вопросах экономической безопасности. С другой стороны… В этом есть один пусть не совсем положительный, но явно спасительный момент. Я ненавижу, когда на меня давят. Пусть даже неосознанно. Я реагирую автоматически, инстинктивно, просто бью раньше, чем меня раздавит в лепешку. Получается не всегда удачно… Но по-другому я не умею.– Да не было там никаких эпитетов, Крис. Сам понимаешь, глупо опираться исключительно на внешнее описание, если у человека нет каких-то явных особых примет. Темноволосый и эм… высокий – собственно, вот и все. Как и следовало ожидать, мало у кого из мужиков хватит самокритичности поправить того, кто прибавил ему несколько дюймов роста. А может, он вообще не обратил на это внимания.– Тогда тебе придется объясниться, Дженс. – В голосе Кейна прозвучала сдержанная угроза. Черт возьми, неужели мне удалось до такой степени его задеть?..– Хладнокровно воспользоваться чужим безумием и чужой любовью сможет далеко не каждый. Этот человек умен и безжалостен, для него существует лишь один приоритет – достижение поставленной цели при полном пренебрежении средствами. Не так уж много народа в «МорнингСтар» подойдет под это описание, не находишь? – негромко произнес я, понимая, что просто не в состоянии передать словами то ощущение холода, которое, казалось, исходило от самих страниц дневника, на которых упоминался «ангел». – Знаешь, Дженс, – помолчав, сказал Кейн, глядя мне в глаза, – из сказанного тобой я понял не так уж и много, но главную мысль я, кажется, уловил: на основании того, что я не ищу дешевой популярности, кокетничая с секретаршами, и у меня хватает целеустремленности, чтобы всегда доводить до конца начатое… ах да, я еще и с мужиками в туалетах не сношаюсь, так вот – на этом основании ты считаешь меня монстром. Это был даже не вопрос – сухая констатация. Впрочем, даже если бы интонация была иной – сомневаюсь, что мне нашлось бы, что ему ответить.
Кристиан из вежливости выждал минуту, а потом молча встал и направился к двери. Не дойдя до нее пары шагов, он остановился и, не оглядываясь, холодно произнес:
– Я готов написать заявление на увольнение. – Кейн, я вовсе не это… – пробормотал я. Блин, каждое слово давалось мне с таким трудом, словно я предварительно лепил его из глины, обжигал в печи, а потом еще и покрывал художественной росписью в индейском стиле.Мой все еще заместитель обернулся и негромко произнес:
– Высокий и темноволосый, говоришь? А на своего любовника это примерить не пробовал?Слово «любовник» он выплюнул, словно потерявшую вкус жвачку. Дверь захлопнулась прежде, чем я успел хоть что-то сказать.
Не могу сказать, будто мысль о том, что «ангелом» вполне может быть Джаред, вообще не приходила мне в голову. Наверное, я просто не хотел об этом думать. Ну что ж. Раз уж даже условно непричастный к этой истории Кейн первым делом обращает внимание именно на такую возможность… Пожалуй, прятаться от самого себя и дальше было бы глупо. Я сдержал невольный вздох и достал дневник. Обратимся к фактам.…Итак, третьего ноября мы впервые переспали, и Джаред оставался у меня до половины четвертого… Что у нас в дневнике? Так, смотрим запись за четвертое число – исключительно общие слова и никаких упоминаний о ночном визите. В этот день Джаред вновь приехал ко мне… правда, ушел рано, в начале первого, если не ошибаюсь. «Ангел» вновь не появился. Ладно, это ни о чем не говорит. То есть буквально. Я открыл лежащий на столе ежедневник на странице с календарем и с ручкой в руках проанализировал записи до конца ноября. В это время Джаред приезжал ко мне по понедельникам, средам и пятницам, «ангел» появлялся у Крауна примерно через день. Ч-черт, и почему ни мне, ни этому парню не пришло в голову фиксировать время визитов… Не зная этого, невозможно оценить, мог ли Джаред в те ночи, когда графики посещений пересекались, сначала навестить меня, а потом утешить своим появлением влюбленного акционера. Самое поганое, у всех этих ночных перемещений могли быть и вполне невинные оправдания – вполне вероятно, что Джаред уходил от меня пораньше, чтобы не слишком нервировать свою, гм… сестру, а ангел приходил к Крауну ночами из соображений безопасности. Ладно, из этого больше ничего не выжать. Насколько я помню, был какой-то день, когда «ангел» пришел к Питеру вечером… Вот. Двадцать восьмое ноября. Суббота. День, когда Краун последний раз видел свою любовь… и когда я вытащил Джареда из полицейского участка, находящегося, как выяснилось, на расстоянии пешей прогулки от дома акционера. Я оперся локтями о стол и обхватил руками голову, взлохмачивая волосы. Блядь. Ну почему сплошь какие-то недофакты, как хочешь, так и интерпретируй. Дальше даже в календарь смотреть не надо – через несколько дней Джаред переезжает на новое место жительства, Крауна убивают, и уже в следующие выходные пьяный Падалеки проводит у меня всю ночь. По спине пробежал противный холодок. Не бывает таких совпадений. Или… бывает?.. Блин, кто бы мне объяснил – почему я настолько боюсь поверить если не в очевидное – по крайней мере в то, что вполне вероятно? Я не успел додумать этот вопрос и тут же поправил сам себя: я не боюсь. Я не могу. Я не могу представить себе Джареда в роли безжалостного и расчетливого ублюдка, способного растоптать человеческую жизнь ради достижения собственной цели. Он… он другой. Я допускаю, что он в состоянии ввязаться в глупую и опасную авантюру, ради денег начать ненужные ему отношения, врать мне в лицо и вести свою собственную игру за моей спиной. Не бывает безгрешных людей. Но есть определенная черта, за которой заканчивается человеческое и начинается недопустимое. И я верю, что Джаред не смог бы ее переступить. Иначе… иначе я не чувствовал бы себя рядом с ним так, как чувствую. Я не смог бы заснуть в его присутствии, мне не было бы тепло и спокойно, когда он обнимает меня. И это вопрос не просто доверия, осознанного или бессознательного. Это вопрос выживания. А значит, пока у меня на руках вместо догадок и предположений не будет фактов – я буду считать, что примерка на Джареда образа «ангела» успехом не увенчалась. Наверное, что-то не так с размером. Или цвет не его.
Остаток дня я действительно посвятил работе, разобрался со всеми документами, и даже подумывал, не приложить ли к бумагам Кейна шоколадку в виде сердечка. А что, хуже уже не будет. Может, хоть посмеется, раз уж, как выяснилось, он это умеет...Учитывая, в какие крайности меня кидало в последние дни, я был очень рад хоть ненадолго зафиксироваться в точке относительного равновесия. Казалось, блаженное затишье воцарилось во всем – начиная от моего душевного состояния и заканчивая обстановкой в фирме, и я искренне наслаждался возможностью хоть немного отдохнуть, стараясь не задумываться над тем, предвестником чего обычно является такая неожиданная тишина. Шеппард пришел ко мне около половины шестого. Причем без звонка. Если я и удивился, то не подал вида – в конце концов, у начальства свои причуды. Может, он хотел лично убедиться, что я еще не свалил; если верить Кейну, с некоторых пор мое небрежное отношение к трудовой дисциплине уже ни для кого не является секретом. Ладно, полагаю, о причине своего визита он сам мне скажет.Впрочем, мне пришлось набраться терпения – Марк вел себя так, словно никак не решался перейти к делу. Он уселся напротив, положил на колени свою дежурную кожаную папку, прихватил со стола ручку и, ожесточенно крутя ее в пальцах, принялся задавать мне какие-то странные вопросы на совершенно отвлеченные темы – в частности, он поинтересовался здоровьем моего отца, с которым и знаком-то не был, а затем, толком не дослушав мой добросовестный рассказ, спросил, за кого я собираюсь болеть в Суперкубке. При этом он смотрел куда угодно, только не в мою сторону, упорно избегая встречаться со мной взглядом. Н-да, не надо быть Сингером, чтобы понять – меня вряд ли порадует повод, который побудил генерального директора почтить мой кабинет своим присутствием. Ч-черт. Ладно, на хрен, сколько можно?..– Марк. – Шеппард осекся на полуслове и едва ли не впервые за все время своего пребывания посмотрел на меня – недовольно и, как мне показалось, немного испуганно. – Разумеется, мне очень лестно, что ты проявляешь столь трогательный интерес к моей жизни, но все же позволь спросить: что случилось?Мы еще несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и, если честно, мне очень не понравилось то, что я увидел. Это был пустой взгляд человека, принявшего окончательное решение, но так и не избавившегося от подсознательного чувства вины. Он что, пришел сообщить о моем увольнении? Ну так и замечательно, не придется ждать до нового года и подавать заявление самому…Шеппард вздохнул и, покопавшись в папке, положил передо мной два листа. Ого, уже и приказ готов… Оперативно. Хотя и немного обидно – мог хотя бы предупредить.Я пробежал документ глазами, охренел, перечитал еще раз… Потом схватился за второй…– Ну ты и сука, Шеппард, – с чувством поделился своим видением складывающейся ситуации я, очень сожалея, что демонстрировать сейчас весь свой словарный запас вряд ли будет уместно.– У меня семья, Дженсен, – тихо произнес Марк, демонстративно пропуская «суку» мимо ушей, – я не могу ими рисковать.Пауза. Я думал о том, что Маннс был прав, и что мне стоило уволиться еще неделю назад. О чем думал Шеппард, я не знал, да и знать не хотел.– Почему я? – Возможно, это прозвучало слишком резко, но деликатничать у меня уже не было ни малейшего настроения.– Ты мой заместитель, Дженсен, – все так же тихо и почти виновато пояснил Шеппард. – И потом – ты не только безопасник, ты еще и экономист. Если кто-то и сумеет справиться с ситуацией в мое отсутствие – то только ты.– А если я не захочу? – прямо спросил я, пытаясь поймать его взгляд – но быстро понял, что это бесполезно.– Ты будешь прав, если так и сделаешь, – с неожиданной горячностью заявил Шеппард и вновь посмотрел на меня. – Уходи прямо сейчас, я подпишу твое заявление задним числом. Мы в полной заднице, Эклз. Создание «МорнингЛайт» ничего не даст, максимум – мы спасем пару сотен, но перевести туда поставку просто не успеем. Камни прибудут не раньше двадцать девятого, к сожалению, только сегодня узнал. К моменту их прибытия «МорнингСтар» практически со стопроцентной вероятностью будет уже в других руках.Несмотря на всю обуревавшую меня злость, я все же вспомнил, что я специалист по экономической безопасности.– Почему бы сразу не перезаключить договор, сделав покупателем «МорнингЛайт»? Невеселый смешок.– Сразу видно, что ты не знаешь, с кем мы работаем. Малейшее изменение существующей схемы – и наши партнеры самоустранятся так быстро, что ты день рождения своей бабушки вспомнить не успеешь.
– Двадцать седьмое апреля. – Что?– День рождения моей бабушки. Со стороны отца.
– Твою мать, Эклз! – вполне предсказуемо разозлился Шеппард. – Ты что, вообще ни хрена не понимаешь? Это не шутки; когда мы продолбаем эту поставку, нам жизни от силы два дня останется!Это как раз понятно, интересно немного другое...– И ты всерьез рассчитываешь, будто сможешь отменить свой приговор, сообщив своим компаньонам, что был в творческом отпуске? Ах да, прости – в отпуске по семейным обстоятельствам? Ты ведь именно туда собираешься?Глаза Шеппарда полыхнули злостью.– А кто тебе сказал, будто я планирую из этого отпуска возвращаться?! – рявкнул он.А вот это уже серьезно. Шеппард – что твоя шахтерская канарейка. Только в критической ситуации он не дохнет, а сваливает. Впрочем, эффект налицо – как только Марк растворяется во времени и пространстве, это знак для всех остальных – катастрофа неизбежна, и, если не мечтаешь о геройской смерти, лучше последовать его примеру. Бля, хотел бы я знать – и что в такой ситуации делать мне?..– То есть, ты действительно собираешься все бросить и сбежать, оставить расхлебывать твои косяки тех, кто даже не в курсе этой авантюры?
Шеппард поморщился.– Мальчик мой…– Прекрати. Марк вздохнул и снова отвел взгляд.
– Думай, что хочешь, Дженсен, но через неделю меня здесь не будет, – с неожиданной твердостью произнес он. – И избавь меня от нравоучений, ладно? Это бизнес. Тут нет места соплям и эмоциям. Хочешь красиво сдохнуть – оставайся. Благо, теперь у тебя на руках все карты... в том числе и мои. В любом случае, у тебя еще есть время подумать.
