Текст книги "Алмазный квартал (СИ)"
Автор книги: Seguirilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)
От неожиданности я даже замедлил шаг, а потом отрицательно покачал головой.– Джаред, я уже много лет живу один. Я привык.Падалеки недоверчиво хмыкнул.
– Не понимаю, как можно привыкнуть к тому, что тебя вообще никто не ждет, когда ты возвращаешься домой…– И поэтому ты решил поселиться у меня под дверью, – уже слегка раздраженно констатировал я, однако Джаред пропустил мои слова мимо ушей.– Ты прости, просто я никогда не жил так… ну, чтобы совсем один, – примирительным тоном пояснил он. Я передернул плечами.– Люди не должны быть одинокими… – тихо произнес Джаред, явно не ожидая от меня ответа, но я все же не удержался:– Люди никому ничего не должны. И они могут быть разными.Мы гуляли еще около получаса, просто, не сговариваясь, вместо того, чтобы сразу направиться к ближайшему выходу из парка, пошли в сторону Грейт Хилл. Идти рядом и молчать почему-то больше не получалось, и мы разговаривали практически всю дорогу, к счастью, не затрагивая действительно серьезных тем. Все же когда Джаред не пытается задействовать меня в решении вопросов вселенской важности, с ним вполне можно иметь дело, он интересный и неглупый собеседник. Впрочем, последнее для меня не новость, это я уже давно понял.В итоге мы вышли к станции сабвея, и Джаред остановился, глядя на меня одновременно решительно и немного печально.
– Ну… мне пора. Полагаю, ты пешком?В принципе, я могу проехать одну станцию, но вообще-то это глупо, здесь совсем рядом.– Пешком.
– Тогда до завтра? – легкая вопросительная улыбка, словно, несмотря ни на что, он все равно не уверен в моем ответе.Не знаю, что на меня нашло, но я просто молча притянул его к себе за ворот куртки и поцеловал – неторопливо и всерьез. И, если честно, в тот момент было абсолютно плевать на то, что на нас смотрят. Джаред все же в чем-то прав, а значит, пока у меня есть возможность попробовать, как это – быть с кем-то, я хочу ей воспользоваться. А что будет потом… Вот когда это самое «потом» наступит, тогда и будем разбираться. Сейчас это вообще не имеет никакого значения.
О том, что Шеппард прямо сейчас собирает в большой переговорной начальников всех отделов и подразделений, а также ведущий топ-менеджмент компании, я узнал из смс-ки Кейна еще на подъезде к офису, но воспринял это просто как факт, без малейших намеков на эмоции. Все же когда плохие новости идут одним сплошным потоком, это не просто заставляет относиться к жизни более философски – перестаешь в принципе чему-либо удивляться. Если честно, в глубине души я даже почувствовал нечто вроде облегчения – мне действительно очень хотелось наконец-то услышать официальную версию событий вместо постоянных недомолвок и начальственных истерик. Кэти продублировала информацию Криса, едва я переступил порог приемной. Я ставил пальто у себя в кабинете и с чистым сердцем отправился узнавать последние новости.Впрочем, Марк остался в полной мере верен себе: мы не услышали ничего более захватывающего, чем сдержанное сообщение о том, что некая «Аттвуд Индастриал» сегодня утром представила в Комиссию по ценным бумагам и биржам заявление с условиями открытого тендерного предложения о выкупе акций «МорнингСтар Лтд». Вообще-то эту потрясающую информацию и новостью-то можно назвать с большой натяжкой, с самого начала было понятно, что именно к этому все идет. Правда, я никак не мог понять, каким образом в схему джентльменского «белого» захвата укладывается убийство, с другой стороны – много я знаю об этих джентльменах и их методах… К несчастью, тот факт, что, по сути, говорить было больше не о чем, никак не повлиял на продолжительность выступления Шеппарда – он прирожденный оратор, смысловая нагрузка речи для него ровным счетом ничего не значит, а общее собрание за пять минут закончиться не может. В принципе, суть сказанного им после изложения действительно важной информации могла бы уложиться в одно предложение – мы в дерьме, дерьма много, и все, что нам остается, это набраться мужества и еще больше сплотиться перед лицом грядущих испытаний. Но, блин… Это же Шеппард. Он разглагольствовал минут тридцать, не меньше. Вообще-то, как мне кажется, подобные мероприятия его успокаивают, если бы я знал Марка чуть хуже, я бы даже решил, будто он искренне наслаждается происходящим. К несчастью, я знал его достаточно хорошо. А еще я заметил, что у него дрожат руки. Полагаю, именно поэтому в течение всей своей речи он попросту не вынимал их из карманов – выглядело это, конечно, немного странно, зато образ получился вполне целостным и демонстрирующим абсолютную уверенность в собственных силах.Те, кто никогда не слышал ни одного тоста в исполнении генерального директора (то есть сотрудники, пришедшие в компанию позже последнего корпоратива, посвященного, если не ошибаюсь, очередной годовщине компании), с интересом внимали этому спектаклю одного актера; более опытные люди привычно скучали, даже не пытаясь вслушиваться в слова. Бесполезно. Шеппард с одинаковым воодушевлением может рассуждать о современных проблемах экономики Микрополинезии или особенностях поведения бабуинов в брачный период, но где-то в середине речи все равно станет абсолютно непонятно, чем одно отличается от другого, а в завершении будет небольшое поучительное отступление, благодаря чему даже самый внимательный слушатель уже вообще не сможет вспомнить, с чего все начиналось. Творческая натура. Что с него взять…– Ну и что такое Аттвуд Индастриал? – ни к кому конкретно не обращаясь, шепотом поинтересовался Бореанез, не отрываясь от своего основного занятия – начертания на уголке листа одного из разложенных на столе фирменных планшетов какой-то откровенной похабщины. Возможно, он считал, будто со стороны это выглядит так, словно он конспектирует особо выдающиеся места речи генерального. Несмотря на все внутренние противоречия, в минуты явного внешнего неблагополучия мы предпочитаем держаться вместе: служба безопасности оккупировала ближайший к двери и самый дальний от Шеппарда угол стола. Первую и последнюю линию обороны занимал Кейн, сосредоточенно делающий вид, будто ему безумно интересно, рядом с ним вдохновенно творил Бореанез, дальше скучал я, а в торце стола, рядом с Гэмбл, уткнулся в свой наладонник Розенбаум.– Гуглю, – тихо буркнул он.Сэра недовольно вздохнула и сделала вид, будто ей ни разу не интересно. Даже слегка отодвинулась.
– Ни хера. Нет такой компании, – секунд тридцать спустя сообщил Майкл. – Однодневка, точно.– А что есть? – поинтересовался я.– Актер есть. Поэтесса. О, детский психиатр.– Гы, Кейн, это к тебе… Комплексы и все такое… – хмыкнул Бореанез.Как выяснилось, слишком громко.
– Если у службы безопасности есть что сказать, прошу вас, господа, не стесняйтесь, – моментально повысил голос Шеппард, пристально глядя в нашу сторону.Его примеру тут же последовали все остальные, часть – просто потому, что уже конкретно заскучали и рады были посмотреть хоть куда-нибудь, а не на ораторствующее начальство, часть – с явным осуждением, поскольку видели в службе безопасности, продолбавшей рейдерскую атаку, едва ли не единственную причину, благодаря которой мы все здесь собрались. Все же есть люди, которые не только ни хера не понимают сами – им еще и ни черта не объяснишь.– Никак нет, сэр! – бодро, хотя, на мой взгляд, несколько пренебрежительно отозвался Бореанез, пририсовывая развратной барышне на своем рисунке запредельно дерзкий сосок.Следующие несколько минут я развлекался тем, что пытался понять, о чем говорит Шеппард, а потом Розенбаум пихнул меня локтем, передавая свой КПК.«ЦЕНА ПРАВДЫ – СОБСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ. В деле о смерти мистера Питера Крауна, непримиримого борца за справедливость в жестоком мире больших корпораций, трагическая гибель которого потрясла нас в прошедшую пятницу, появились новые данные, которые, возможно, сумеют пролить свет на эту темную историю. Как нам стало известно из надежных источников, за две недели до своей смерти мистер Краун передал в NYPD документы, которые позволили инициировать аресты некоторых представителей криминального итальянского клана, известного как «семья Гамбино». За этим смелым гражданским поступком последовали публичные обвинения в адрес компании, акционером которой погибший являлся, и, судя по степени его осведомленности, имел определенные связи в руководящих кругах. По сути, мистер Краун уличил компанию, название которой мы пока что не имеем права обнародовать, в финансировании вышеупомянутого преступного сообщества. Подробнее о результатах расследования нашего собственного корреспондента читайте в сегодняшнем выпуске New York Weekly». – Что за херов New York Weekly? – процедил сквозь зубы я, бросая быстрый взгляд на Майкла.– Желтая газетенка, успевшая вовремя наложить руку на удачное название. Это их парень нашел Крауна, – моментально ответил Розенбаум, который, похоже, по скорости обработки информации легко даст фору любому поисковику.Я на миг задумался, а потом толкнул Дэвида, передавая наладонник ему.– Ха! – в голос выдал он через несколько секунд и тут же зашелся приступом кашля, не дожидаясь, пока на нас опять обратят внимание из-за его реплики. Даже взмахнул рукой, извиняясь перед присутствующими.Крис покосился на меня. Я вновь толкнул едва затихшего Бореанеза, он еще раз хмыкнул, правда, уже беззвучно, и передал наладонник Кейну.Его реакция была, по меньшей мере, неожиданной, чтобы не сказать – пугающей, поскольку, как я уже неоднократно говорил, никаких признаков чувства юмора, переросшего зачаточное состояние, у него никогда не обнаруживалось. Крис прочитал пост, едва заметно помрачнел и вернул КПК обратно. А потом решительно вытащил планшет практически из-под ручки Бореанеза, благодаря чему член на рисунке невольно устремился в бесконечность, и нарисовал нечто, что я при всем своем желании не мог идентифицировать иначе, чем два полупопия.Дэвид изумленно посмотрел сначала на меня, потом на невозмутимого Кейна, и закусил губу, давясь от смеха. Слева тихо хрюкнул Розенбаум. Я достал из нагрудного кармана платок и прикрыл рот, закашлявшись по примеру Бореанеза и очень надеясь не рассмеяться в голос. Губы Криса тронула едва заметная улыбка, и он вновь развернулся вполоборота, чтобы лучше видеть Шеппарда.Чем сильнее напряжение, тем меньше усилий требуется приложить, чтобы эмоции вырвались наружу. Судя по тому, что сейчас нам хватило нарисованной задницы, мы все уже реально на пределе.
К счастью, я все же уловил из последних слов Шеппарда, что через час он ждет у себя начальника службы безопасности с предложениями по поводу дальнейшей стратегии в условиях начавшегося поглощения, и даже сообразил, что речь идет обо мне. Должно быть, дело в тембре голоса Марка, но я физически не в состоянии слушать его монолог дольше пятнадцати минут, начинаю ощущать себя загипнотизированным кроликом – полная пустота в голове и абсолютная невозможность адекватно воспринимать окружающую действительность. Все еще пребывая в состоянии легкой оглушенности, я отстраненно наблюдал, как сотрудники толпятся у двери переговорной, разрываясь между желанием побыстрее покинуть это место и необходимостью соблюдать внешние правила приличия, а потому не сразу понял, что Кейн меня о чем-то спрашивает.– Что? – я обернулся и с удивлением увидел, что все мои замы еще здесь, даже Розенбаум никуда не свинтил.– Я говорю, наша помощь нужна? – терпеливо повторил Крис.Я покачал головой. Жаль, конечно, упускать возможность воспользоваться такой уникальной ситуацией, но я прекрасно представляю, чего от меня ждет Марк, и быстрее справлюсь сам.– Нет, парни, спасибо. Работаем.В отведенное мне время я уложился без особых проблем – технологии защиты от недружественных поглощений давно отработаны, а какие из них применимы конкретно в нашем случае, все равно без помощи Шеппарда понять не получится. Уже в кабинете генерального директора неожиданно выяснилось, что наша встреча не предполагает конфиденциальности – за столом переговоров расположился Ричард Спейт, финансовый директор «МорнингСтар», и, глядя в никуда, меланхолично крутил в пальцах авторучку. Черт, Шеппард наверняка упоминал о том, что он тоже будет присутствовать, только я не обратил внимания. Надо было распечатать свои предложения в двух экземплярах, блин, некрасиво получилось.– Мистер Шеппард. Мистер Спейт.– Проходите, мистер Эклз, – произнес Шеппард. Ричард с интересом посмотрел на меня и медленно кивнул. Надо полагать, типа поздоровался.Я сел напротив Спейта, положил единственную распечатку на стол Шеппарду и произнес, посмотрев на финдиректора:– Мистер Спейт, ваш экземпляр будет у вас сразу, как только мы закончим.Ричард равнодушно махнул рукой.– Когда вам будет удобно. Полагаю, основные моменты мы все равно сейчас обсудим, так что никакой срочности.Я кивнул. Похоже, обмен любезностями прошел успешно, можно приступать к делу.– Я слушаю вас, мистер Эклз.Теперь голос Шеппарда звучал совсем иначе – устало и приглушенно. Руки он больше не прятал – расслабленно скрестил их перед собой на столе; его пальцы все еще дрожали, но сейчас это почему-то не так сильно бросалось в глаза. Я кашлянул и приступил к изложению результатов своих размышлений.– Итак, полагаю, имеет смысл начать с попытки донести до наших акционеров, что дела фирмы в полном порядке. Вариант: рассылка поздравлений с наступающим Рождеством, к которым будут прилагаться радостный финансовый отчет и какая-нибудь побрякушка с небольшим камешком. – И что в итоге нам это даст? – взгляд Марка был усталым, под стать голосу.Я пожал плечами и честно ответил:– На том свете зачтется. Тендерное предложение выглядит достаточно привлекательным, а значит, часть наших отчетов точно отправится в мусор непрочитанными. Вместе с поздравлениями. Возможно, побрякушкам повезет больше.
– Дальше. Вот теперь можно говорить серьезно.
– Проведение реструктуризации активов, скорее всего, ничего не даст, поскольку настоящих «бриллиантов короны», на которые нацелены рейдеры, у нас еще нет… – Что заставляет вас так думать? – перебил меня Шеппард.– То, что срок рассмотрения заявления, согласно закону Уильямса, истекает двадцать восьмого декабря, – четко ответил я, и Шеппард вздрогнул. – Таким образом, если у вас на примете нет каких-нибудь активов, покупка которых сможет отпугнуть потенциальных захватчиков, к примеру, чего-нибудь такого, что находится в сфере государственных интересов, наиболее логично будет все же обратиться к нашим… гм… итальянским партнерам и провести дружественное поглощение по схеме «белый рыцарь» или «белый сквайр».Вообще-то, раз Спейт находится здесь, логично предположить, что он в курсе всех теневых дел компании, но это, похоже, уже что-то вроде рефлекса – не доверять другим сотрудникам. Блин, а метод Шеппарда, кажется, работает…Шеппард покачал головой.– Они не станут вмешиваться, – негромко произнес он, глядя в стол. – Мистер Шеппард, как мне кажется, если удастся донести до них всю серьезность сложившейся ситуации…Марк поднял голову и с неожиданной злостью посмотрел мне в глаза.– Они не станут помогать нам, Дженсен, что непонятно?! – рявкнул он, и до меня неожиданно дошло, что он имеет в виду.– Потому что считают, что мы замешаны в сливе информации по Марино, верно? – негромко предположил я, откидываясь на спинку стула.На лице Шеппарда промелькнула какая-то тень – не то испуг, не то недовольство.– С чего ты взял? – торопливо бросил он.– У меня свои источники информации, – туманно пояснил я, думая, что, вообще-то, это многое объясняет. А еще, что необходимо побеседовать с тем парнем из… как ее… а, New York Weekly. Вот откуда он взял такую информацию – действительно очень интересно… – Ладно, дальше, – глухо произнес Марк, вновь упираясь взглядом в стол.– Пока у нас есть время, можно сформировать пару дочерних структур, чтобы потом иметь возможность при необходимости быстро перевести туда все активы и отделиться. Ну, или найти надежного хранителя активов, хотя это сложнее.
Шеппард и Спейт переглянулись.– Вариант, – лаконично обронил Ричард.
– Далее, можно провести реструктуризацию пассивов, в виде дополнительной эмиссии обыкновенных акций, с последующим распространением среди дружественных акционеров; возможно, это не позволит «Аттвуд Индастриал» сформировать достаточный для поглощения пакет.
– Возможно?Я пожал плечами.
– Надо взять наихудший вариант продажи акций всеми миноритариями сразу, рассчитать необходимый объем эмиссии, и тогда станет понятно, насколько рациональным будет именно такой ход.
Спейт одобрительно хмыкнул.– Ладно, я понял, – согласился Марк. – Что-нибудь еще?
– Поскольку применить защиту Пэкмана и осуществить контрнападение мы не можем, у нас остается вариант информационной войны с целью формирования у акционеров негативного представления о степени ответственности и надежности «Аттвуд Индастриал»…– Принято, – кивнул Спейт.– А вообще-то самое простое – это попробовать консолидировать разобщенный пакет акций. Проще говоря, нам нужно перебить тендерное предложение рейдеров и выкупить у миноритариев акции самим.
Шеппард задумался.– У нас не хватит для этого средств, – сообщил он. – С чего бы это? – нахмурился я. А вот это новость. И что же, интересно, случилось с нашими средствами?..
Кажется, Шеппард неправильно понял мой взгляд и с легким оттенком раздражения пояснил:– Я говорил тебе об ожидающейся поставке. Нам понадобятся эти деньги, что непонятно?– Пусть заказчик внесет предоплату.Вообще-то с Марком всегда так – сидит себе спокойно, а потом бац! – и понеслось. Шеппард побагровел и шарахнул по столу ладонью.– Эклз, ты что, совсем охренел?!! Какая, на хер, предоплата, ты хоть соображаешь, о ком идет речь?!!Однако я уже тоже был очень сильно не в духе.– Нет, Марк, не соображаю, и знаешь, почему?!! – рявкнул я. – Потому что ни хера не знаю! Какого результата от меня ты ждешь, если я, блин, постоянно вынужден пробираться через твои гребаные тайны наощупь?! Как я могу разрабатывать хоть какую-то стратегию защиты компании, если я даже не в курсе, каким объемом свободных средств мы располагаем?!
– Скажи ему, Марк, – неожиданно подал голос Ричард.Шеппард бросил на него гневный взгляд.
– Сказать? Сказать?!! Мы уже договорились до того, что остались без реестра, думаешь… – тут Марк понял, что именно у него вырвалось, и осекся.– Ты хочешь сказать, что вы прое... кхм, продолбали реестр акционеров? – уточнил я, чувствуя, что закипаю.– Если знать, кто тебе нужен, купить можно любого, – огрызнулся Шеппард. – Нашего регистратора перекупили, другой вопрос – от кого стало известно, кто именно являлся нашим регистратором?Я закрыл глаза, одновременно пытаясь успокоиться и собраться с мыслями.– Итак, это будет не просто предложение в никуда, это будет адресное обращение к конкретным акционерам. У нас нет союзников для дружественного поглощения, у нас нет денег для выкупа акций, и нет друзей или партнеров, у кого эти деньги можно было бы занять. Да еще и крупная поставка придет именно тогда, когда у наших противников окажутся развязаны руки на вполне законных основаниях… – Я открыл глаза и невесело усмехнулся. – Звучит паршиво, господа. И все же, какова цена вопроса?– Нам эта поставка обойдется приблизительно в сто миллионов, – спокойно произнес Ричард, не дожидаясь, пока Шеппард вновь взбрыкнет. – Реальная цена в пять раз больше, так что…Он сделал выразительную паузу, и я закончил за него:– Таким образом, на кону полмиллиарда долларов.– Как говорится, в этом городе убивали и за меньшее, – криво усмехнулся Спейт, внимательно глядя на меня.– И такими темпами у нас скоро появится возможность убедиться в этом на собственном опыте, – недовольно проворчал уже вполне пришедший в себя Шеппард. – Ладно, господа, давайте подведем итоги. На чем мы остановились?..
Из кабинета генерального директора я вышел злой и опустошенный. Подведение итогов растянулось почти на час, и теперь мне реально требовался отдых. Так, обеденный перерыв еще не начался, но буфет, скорее всего, уже открыт – пожалуй, это единственный логичный выход. Можно, разумеется, просто запереться у себя в кабинете, но я опасался, что сейчас один вид рабочего места вызовет у меня всплеск нешуточного раздражения. Блин, ну вот на хера было вообще заводить в компании службу безопасности, если в ответ на мой законный вопрос о том, почему не было сделано ничего из того, что я предлагал в качестве мер превентивной антрейдерской защиты, Шеппард не постеснялся сообщить, что мои предложения просто не встретили одобрения у наших итальянских партнеров? Нет, в принципе, логика ясна – на хрена криминалитету компания, которую не так легко будет прихватить за яйца в случае необходимости, но, блин… Чувствовать себя пустым местом в дорогом костюме было до тошноты противно. А самое печальное, что разгребать все то дерьмо, в котором мы сейчас оказались, в любом случае придется мне. Бля, я даже не пустое место, я хуже… Ассенизатор, на хер, с дипломом Колумбийского университета и круглой суммой на банковском счете… Вот брошу все к чертям собачьим и вернусь в Даллас. А еще лучше куплю себе камеру и тоже начну путешествовать по миру. Как Кензи. Еще и бороду отпущу…Буфет действительно уже открылся, и, к счастью, пока что был пуст. А еще у них нашелся обжигающе горячий кофе и свежие сандвичи. Вот и хорошо. Конкретно сейчас мне ничего больше и не надо было.Однако лишь только я начал потихоньку успокаиваться, как в буфете стали появляться люди, а поскольку я сидел в гордом одиночестве, каждый считал своим долгом подойти, поздороваться, поинтересоваться делами, самочувствием, высказать свое невероятно ценное мнение о погоде, и, что самое страшное, обязательно пообещать тоже взять кофе и вернуться к нашей охренительно приятной беседе. Я сбежал прежде, чем успел всерьез задуматься о допустимости убийства в целях защиты собственного рассудка. …Вообще-то, я не слишком надеялся, что так произойдет. Должно быть, я просто слишком громко думал. И он меня услышал.– Добрый день, мистер Эклз.В офисе, где постоянно находится до хренищи народу, вероятность случайной встречи в коридоре этажа, где ни один из нас не работает, уверенно стремится к нулю. Значит, это не случайность. Это судьба.
– Привет, Джаред.Мы отошли чуть ближе к стене, чтобы не мешать тем, кто торопился в буфет. – Неважно выглядишь. Что-то случилось?– Еще что-то кроме этого гребаного тендера? Пока что нет. Просто устал.Легкая улыбка.– То есть, мне не нужно делать вид, будто я ничего не знаю?Когда он так смотрит, сложно не улыбнуться в ответ. – Это уже ни для кого не секрет.Моментально становится серьезным.– Мне жаль, Дженс. Надеюсь, у вас все получится, и… и все будет нормально.
Честное слово, я с трудом удержался, чтобы не потрепать его по волосам, так забавно это прозвучало.
– Ты что, пытаешься меня успокоить?Глаза вспыхивают смехом.– Извини, но ты выглядишь так, словно тебе это необходимо.
Надеюсь, на нас сейчас никто не смотрит. Нам даже нет никакой надобности прикасаться друг к другу. Все и так очевидно.
– Прибереги свой энтузиазм до вечера.– Надеюсь, это означает, что сегодня ты вернешься ночевать домой?– Я убью любого, кто попытается мне помешать.
Его взгляд темнеет, и я понимаю, что конкретно сейчас мне плевать на всех Спейтов, Шеппардов и Аттвудов вместе взятых.
– Все в силе, Дженс?Я медленно киваю, не отрывая взгляда от его губ.– Приходи пораньше. Я попросил Алекс приготовить ужин на двоих.
Блин, что самое смешное, я действительно это сделал. Но, если честно, совершенно не планировал сообщать об этом Джареду.
Удивленно приподнятая бровь и неуверенная улыбка.– Ого, свидание?С трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.– Не зли меня… детка. Просто иначе ты опять, чего доброго, оставишь меня голодным.Его взгляд ощущается, словно физическое прикосновение, и его сложно назвать скромным.
– Я никогда не оставлю тебя голодным, Дженс…
Тьфу ты, между прочим, мне еще целый день работать. А вообще удивительно – словно второе дыхание открылось. Всего-то и надо было – обменяться несколькими фразами и посмотреть в глаза.
– До вечера, Джаред.– Счастливо, Дженс.
Мы разошлись в разные стороны, и, направляясь к лифтам, я думал о том, что, пожалуй, уже действительно совершенно неважно, зачем все это нужно ему. Главное, что это необходимо мне. Просто, чтобы мне было куда сбежать из этого гребаного мира многомиллионных сделок и холодных бездушных камней. Хотя бы иногда. Пусть ненадолго. Иначе я точно рехнусь. Глава 10.Если задуматься, из сложившейся ситуации можно сделать один немаловажный, хотя и довольно банальный вывод: наша главная проблема сейчас вовсе не в том, что у нас слишком много миноритариев и слишком мало свободных средств. Беда в том, что у нас нет союзников. То есть вообще. Разумеется, я не питаю иллюзий относительно дружеских чувств между явными конкурентами, но именно стремление сохранить независимость в условиях кишащего акулами рифа и оправдывает появление подобных коалиций: выживать вместе – оно всегда веселее, особенно когда вокруг до хрена хищников значительно крупнее тебя. Эта идея высечена в коллективном бессознательном еще рубилом кроманьонца, а потому на сегодняшний день вполне заслуживает именоваться аксиомой. В нашем случае тесная связь с криминальными структурами и не слишком легальный бизнес лишили нас возможности на законных основаниях заручиться поддержкой хоть кого-нибудь, кто мог бы нам помочь. А потому как только от нас отвернулись итальянцы, мы остались перед лицом собственных проблем в гордом, чтобы не сказать самоубийственном, одиночестве. Класс.Я нажал на кнопку селектора и попросил Кэти принести еще кофе. Вообще-то, не считая выпитой в буфете, это будет третья чашка подряд, но под кофе мне легче думается. Сейчас еще и покурю, пусть хоть кто-нибудь попробует вякнуть… хотя, кажется, я знаю, с кем не получится поспорить. Я с ненавистью посмотрел на ближайший пожарный датчик. Когда мы с Миллер впервые заперлись у меня в кабинете после работы (я даже не поленился тогда сходить и распорядиться отключить мою камеру), наш совместный перекур привел к тому, что эта блядская сигнализация таки сработала, и мы очень повеселили оперативно отреагировавших охранников собственным полуодетым видом. К счастью, обошлось хотя бы без потоков воды с потолка. Но сирена выла зачетно.
Стук в дверь. – Да.
В этот раз Кэссиди принесла мне не только кофе – на блюдце трогательно притулились две печеньки.
– Котенок, это намек, что пора закусывать? Легкая полуулыбка.– Это напоминание, что вы не ходили обедать, мистер Эклз.
Я действительно вернулся к себе в самом начале обеденного перерыва и просто заперся в кабинете, попросив меня не беспокоить, так что ход ее мысли вполне понятен. И на хера я тогда связался с Миллер, если у меня под боком было такое сокровище?..– Кэти, скажи честно, ты бы вышла за меня замуж?А еще она всегда адекватно реагирует как на быструю смену степени официальности разговора, так и на мои дурацкие вопросы.– Если бы ты спросил меня об этом две недели назад, я бы подумала, но сейчас, боюсь, Джаррет меня не поймет.
Я моментально напрягся. Вот так – с ходу, на раз, даже не попытавшись задействовать разум.– Кто?Кэссиди ответила удивленным взглядом.– Джаррет Столл. Он играет за New York Rangers.– Хоккеист? – с подозрением уточнил я. – А в Нью-Йорке есть другие Rangers? «Есть другие Джареды» – едва не вырвалось у меня.На лице Кэти появилось беспокойство.– Дженсен, ты в порядке?.. – негромко спросила она, внимательно глядя на меня.
– Сначала разбила мне сердце отказом, а потом спрашивает, – буркнул я, пододвигая к себе какие-то бумаги.
– Дженсен, я понимаю, вся эта ситуация…
Блин, да что ж меня сегодня все утешают, я, как бы, не Шеппард… Я поднял голову и выдавил из себя самую жизнерадостную улыбку, на какую сейчас был способен.– Котенок, все в порядке. Просто неудачная шутка. Я сегодня слишком много общался с Кейном.Кэссиди неуверенно кивнула, поскольку ей тоже не раз приходилось иметь дело с моим заместителем, но тревога из ее глаз никуда не делась.– Дженсен, думаю, тебе все же стоит поесть. Хочешь, закажу доставку из того китайского ресторанчика на углу, мы с девочками заходили туда в прошлый четверг, и там очень…Нет, все же чрезмерная забота раздражает не меньше, чем полное безразличие. Пожалуй, даже больше… А может быть, я просто задет ее отказом. Да-да, пусть даже на самом деле мне от Кэти на хрен ничего не нужно. Это тоже что-то из серии первобытных инстинктов: если ты мужик, значит все бабы вокруг твои, и обсуждать этот расклад ты готов только с другим претендентом, но никак не со своим потенциальным гаремом.
– Ладно, каюсь – я уже ел.Кэти возмущенно фыркнула и покачала головой.– Раньше не мог сказать?– Мне были приятны твои ухаживания.– А теперь нет?
– А теперь я знаю, что все это было лишь притворством, на самом деле ты меня не любишь и просто пытаешься выбить прибавку к зарплате, – добросовестно отчитался я, видя, как в ее глазах загорается смех. – Все, иди уже, мне работать надо.– Не похоже, что ты сильно занят, судя по количеству выпитого кофе. Кстати, этот еще не остыл? Я могу принести горячий.– Спасибо, все нормально. И, кстати, чтобы ты знала – на самом деле я занят. Я думаю.Я проводил Кэссиди взглядом, и когда за ней закрылась дверь, задался вопросом, продолжающим мои предыдущие размышления: интересно, в компании вообще есть люди, которых могу считать своими союзниками я сам?.. Ну, кроме моей секретарши. Пусть я никогда не тяготился одиночеством по жизни, в делах, как выясняется, оставаться совсем одному – это просто небезопасно. Пусть я не в состоянии выяснить, кто конкретно играет против фирмы (я трезво оцениваю собственные возможности и степень информированности), но я могу хотя бы попытаться понять, кого можно считать заслуживающим доверия. Условно, разумеется… Но хотя бы так.Начнем с действительно серьезных фигур, о которых мне доподлинно известно, что они в курсе происходящего. Ха, вообще-то таких только двое: Шеппард и Спейт. Да уж, блин, воистину – кто владеет информацией…Ладно. Итак, Шеппард. Умный, хитрый, изворотливый. Опытный и умелый руководитель, прекрасный актер, удачливый бизнесмен и прирожденный интриган. Вот только для него «личное» это не просто синоним «важного», это фактически одно и то же. Он будет драться за компанию ровно до того момента, пока это совпадает с его интересами, и моментально соскочит, как только действительно запахнет жареным. Хм. Пожалуй, у Шеппарда может быть только один союзник – сам Шеппард. Да вообще-то я и сам не слишком горю желанием поворачиваться к нему спиной в опасной ситуации – такие, как Марк, некогда приносили в жертву жестоким богам собственных невинных дочерей, роняя лицемерные слезы и рассуждая об общественном благе. Ладно, с этим все понятно.Спейт. Разумеется, заручиться поддержкой финдиректора было бы более чем заманчивой перспективой, но, к сожалению, этот человек и по сей день остается для меня просто совокупностью внешности, имени и должности. И дело даже не в том, что Шеппард никогда не поощрял моей любознательности и попросту не подпускал к финансовой информации. Просто Ричард, пожалуй, один из самых закрытых людей, каких я встречал в своей жизни. Причем со стороны это абсолютно незаметно – он общителен, остроумен, с легкостью становится душой любой вечеринки и настолько элегантно флиртует с дамами, что женская половина компании реально без ума от этого сорокалетнего женатого казановы, несмотря на его весьма неоднозначную внешность и невысокий рост. Нет, я вовсе не стал ценителем мужской красоты, но он реально всегда выглядит так, словно задумал какую-то изощренную пакость и ждет только подходящего момента, чтобы вдоволь посмеяться. Вот только все это лишь внешний антураж; стоит копнуть чуть глубже, и моментально натыкаешься на абсолютно непробиваемую стену. И вот тут возникает вопрос на миллион: будет ли настолько тщательно прятать себя настоящего тот, кому нечего скрывать?.. В любом случае, к сожалению, ни о каком союзническом пакте в данном случае не может быть и речи. Доверять тому, кого вообще не знаешь… скажем так, это по меньшей мере глупо.Понятно, ждать поддержки от начальства не приходится. Впрочем, как всегда. Поехали дальше.Ну, кандидатуру Джареда можно вообще не рассматривать – он проходит, так сказать, по другой статье. Хотя, пожалуй, его помощь могла бы оказаться действительно полезной – он неглупый парень и его взгляд, в отличие от моего, абсолютно незамылен… Но, вообще-то, так даже лучше. Не хватает еще и за него волноваться. Блин, до чего идиотские мысли иногда в голову приходят, сам поражаюсь…Остается собственно служба безопасности. Тут даже в отстраненные размышления можно особо не вдаваться, достаточно понять – есть ли среди моих заместителей хоть один, к кому у меня не возникает вопросов, на которые я не могу получить ответа. Розенбаум. Если кто и может незаметно подобраться практически к любой информации и далее распорядиться ею по своему собственному усмотрению, то это именно он. И потом – его я знаю не лучше, чем Спейта; не потому, что он не подпускает меня к себе, он просто живет в параллельном мире, в который у меня в принципе нет доступа.Кейн. Да, мы вроде как практически приятельствуем, но в последнее время мне не дает покоя одна мысль – каким образом он умудрился пройти мимо того факта, что на Падалеки висит долг его отца? Насколько я понял, это не такая уж секретная информация, а Крис утверждал, будто землю рыл в поисках компромата, который позволил бы ему выступить против кандидатуры Джареда при принятии того на работу. И потом – вольно или невольно, но в свое время я действительно перешел ему дорогу, и абсолютно неважно, простил он мне это или нет. Важно, что я не могу быть уверенным, что в самый неподходящий момент у него не возникнет желания мне это припомнить. Бореанез. Даже если забыть о личной неприязни, скучающий спецназовец – это слишком серьезная фигура, чтобы так просто сбросить ее со счетов. Он действительно мог убить Крауна; более того, он мог сначала убить Крауна, и уже потом просто обнаружить тело в присутствии свидетелей. А еще он вполне мог ввязаться во все эти игры с мафией просто ради развлечения. Ладно, к черту мои предположения, но один факт у меня все же есть – каким образом тот парень из газеты сумел попасть в квартиру убитого? В то, что наши бравые спецназовцы попросту забыли запереть за собой дверь, я поверить не в состоянии. Но они вполне могли сделать это специально – незапертая квартира имеет больше шансов привлечь внимание соседей, да и запах будет чувствоваться сильнее. А Крауна обязательно должны были найти не позже следующего дня, чтобы ажиотаж вокруг его убийства не затмил впечатление от тендера – в таких вещах последовательность сцен имеет не меньшее значение, чем в театральной постановке. Я невесело усмехнулся и отодвинул опустевшую кофейную чашку. Что и требовалось доказать. На сегодняшний день я могу доверять только самому себе. Ну и Кэти… наверное. Впрочем, к черту. Я давно привык к такому раскладу, как-нибудь и сейчас справлюсь.А теперь, пожалуй, самое время заняться обзором свежей прессы. И начнем мы, как нетрудно догадаться, с New York Weekly.Кэссиди, если и была удивлена моим внезапным интересом к желтой прессе, никак этого не показала, лишь дисциплинированно кивнула и пошла добывать мне газету. Если компания просуществует до следующего года, обязательно поставлю вопрос о повышении ее зарплаты. Можно было бы, конечно, вообще заняться ее карьерным продвижением, но для подобного я слишком эгоист – я не собираюсь отпускать от себя такого секретаря.Статья меня откровенно разочаровала, потому что была абсолютно ни о чем. Все в лучших традициях подобного бульварного чтива: главное – интригующее начало, а что будет дальше, дело десятое. Я еще раз просмотрел текст по диагонали. Так и есть, кроме информации о том, что Краун настучал на семью Гамбино, ничего интересного, даже название «МорнингСтар» ни разу не упоминается. Но сама идея явно возникла не на пустом месте. Чем черт не шутит, вдруг в руки Крауна и правда попало что-то интересное о деловых партнерах компании… Он ведь действительно в своем последнем опусе упоминал Марино, но если тогда это выглядело просто попыткой свалить все сенсации последних дней в одну кучу, то теперь… Ясно, без беседы с автором обойтись не получится. А зовут его… М. Коллинз. Возможно, псевдоним, но вообще-то мне пофиг. Главное, что под этим именем его знают в родной газете, а значит, я его найду.В общей сложности на то, чтобы выявить тот единственный номер из числа указанных в выходных данных New York Weekly, который действительно являлся контактным, а потом пережить имитацию переключения на разные отделы (у меня сложилось ощущение, будто динамик трубки просто зажимали ладонью, пока в поле зрения не появлялся кто-то, кого не жаль было отдать мне на растерзание), потребовалось минут десять, после чего меня наконец-то соединили с главным редактором. Следующая четверть часа была потрачена на попытки донести до мистера Наттера, что я настроен более чем серьезно и в любом случае выясню местонахождение и телефон мистера М. Коллинза, но если это произойдет после того, как я действительно разозлюсь, всем будет только хуже. Блин, а я ведь всегда искренне считал, будто это Шеппард скользкий тип… Наш диалог завершился полной и безоговорочной капитуляцией главного редактора лишь после того, как я поставил его перед дилеммой: если в статье написана правда, то сейчас он говорит с человеком, который представляет интересы не только компании, которую нельзя называть всуе, но и значительно более серьезных людей, общение с которыми вряд ли доставит мистеру Наттеру удовольствие, а он, несомненно, будет иметь счастье с ними познакомиться, если мы ни до чего не договоримся. Если же статья представляет собой нагромождение ничем не подтвержденных предположений, то наши юристы без труда расшифруют смысл не слишком тщательно завуалированного намека на вполне конкретную фирму, и тогда мистеру Наттеру придется продать не только газету, но и самого себя предположительно в сексуальное рабство, дабы расплатиться по судебному иску. Не проще ли все же дать мне возможность мирно пообщаться с интересующим меня человеком и навсегда забыть об этой истории?..… А вообще-то мне было даже немного завидно. Сильно сомневаюсь, что Шеппард потратил бы целых пятнадцать минут на то, чтобы в подобной ситуации пытаться вывести из-под удара меня. Впрочем, как и любого из нас.Телефон М. Коллинза мистер Наттер мне все равно не дал, вместо этого записал мой номер и пообещал, что репортер свяжется со мной в течение десяти минут. Ха, готов поспорить, что этот парень сейчас сидит за соседним столом… Да, кстати, как выяснилось, его зовут Миша. Точно псевдоним.Я нажал на кнопку селектора и попросил еще кофе. Блин, сейчас реально закурю. Интересно, какая сука поставила сюда настолько чувствительные датчики дыма?..Мобильный ожил сразу же, как только Кэти вышла из кабинета. Ага, ну разумеется – «номер не определен».
