Текст книги "Алмазный квартал (СИ)"
Автор книги: Seguirilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)
Дальше начинается территория догадок и предположений. Кто-то явно проявил инициативу, а кто-то не стал возражать. Как бы то ни было, следующие ощущения, которые я смутно, но все же помню – прикосновение сухих и жестких губ, хозяйничающий у меня во рту чужой язык, холод стены за спиной и ощутимый даже через одежду жар крепкого тела, прижимающего меня к ней. Да, и если уж совсем честно – я не просто не сопротивлялся. Я отвечал. С энтузиазмом.
Что было дальше – не знаю, очередной проблеск сознания случился у меня в такси, когда я называл водителю адрес. Тогда же я понял, что где-то потерял Джареда, почему-то всерьез расстроился по этому поводу, и в очередной раз утратил всякую связь с реальностью, полностью положившись на милость автопилота.
… Судя по тому, что в воскресенье утром я проснулся у себя дома, полностью одетый и даже обутый, тонкая внутренняя техника отказала уже после того, как я переступил порог квартиры. Спасибо ей за это, ночевать в Центральном Парке все же было бы менее комфортно, чем спать, не сняв ботинки.
Впрочем, учитывая события двух последних дней и особенно ночей, я решил более не испытывать на прочность и без того порядком расшатанные механизмы саморегуляции, и всё воскресенье провел дома.
***
Иногда почувствовать себя трезвым и адекватным – это чертовски приятно. За что и люблю понедельники.
Подъем в шесть, пробежка в Центральном Парке (в наказание за излишества пятницы и субботы, обычно я вполне удовлетворяюсь спортзалом), контрастный душ, завтрак, кофе и газета, свежая рубашка и деловой костюм. Уже на пороге спохватиться и вернуться обратно, чтобы оставить Алекс, моей домработнице, список покупок и пожеланий относительно меню на три дня. В лифте дежурно задуматься, стоит ли брать машину, решить, что стоит, и спуститься в паркинг. Сесть за руль «мустанга» и понять, что жизнь прекрасна.
Главная прелесть существования в этом мире, на мой взгляд, состоит именно в контрастности получаемых ощущений; возвращаться к благопристойной и продуманной действительности приятнее всего после двухдневного загула. Возможно, со мной не все согласятся, но я и не собираюсь ни с кем спорить.
В половине восьмого пробки в центре Манхеттена еще только намечаются, основные затруднения сейчас сосредоточены на окраинах Нью-Йорка. Да и ехать мне недалеко – от Сентрал-парк-вест до сорок седьмой вест-стрит в воскресную полночь можно добраться минут за семь. Правда, сегодня путь все же занял около получаса – на Сейнт-Коламбус-Серкл произошла авария, минивен плимут протаранил хонду аккорд. Вроде и перегородили только одну полосу, хонду просто выкинуло на газон, но все, проезжающие мимо, тупо считали своим долгом притормозить и полюбоваться. Многие снимали на телефоны. Люди, блин.
Все равно я приехал на работу, как и собирался, почти на час раньше. Надо было закончить кое-какие дела, отложенные на потом из-за истории с Марси. С этой чертовой бумажной работой главное – не запускать, иначе потом хрен разгребешь.
А еще мне хотелось еще раз повнимательнее изучить ту субботнюю сводку из бухгалтерии. Если мне не изменяет память (а она может), тогда я обратил внимание на одну интересную тенденцию, над которой стоило поразмыслить. И не надо говорить, будто это не мое дело. Сам знаю. Но, что поделать, издержки образования.
К девяти в мой кабинет подтянулась вся святая троица моих замов: Кейн, Бореанез и Розенбаум. Впрочем, регулярно я общаюсь только с первыми двумя, Розенбаум в принципе редко покидает свой отдел, а вступать в контакт с большим миром предпочитает при помощи электронных писем.
Вообще-то у меня регулярно возникает огромное искушение навести здесь порядок и расставить всех по своим местам, но я, как бы, уже пришел на все готовое, а чинить то, что не сломано… Ну, вы в курсе. Приходится подстраиваться самому.
Формально Майкл Розенбаум возглавляет группу инженерно-технической защиты, но фактически он является айтишником. Со всеми вытекающими, начиная от понимания своих должностных обязанностей и заканчивая личностными характеристиками. В итоге Майкл занимается исключительно тем, что непонятно окружающим, интересно ему самому и хоть каким-то боком имеет отношение к высоким технологиям, а весь примитив типа обслуживания камер слежения он успешно делегировал Бореанезу. В свою очередь, Дейв с чистым сердцем переложил работу с персоналом на плечи Кейна. А тот и не подумал возражать – слишком честолюбив, чтобы отказаться от очередной, пусть и незначительной, порции власти. Впрочем, подобная амбициозность обычно скорее вредит карьере, нежели помогает. Начальство редко позволяет действительно многообещающим сотрудникам реально возвыситься – никто не любит, когда на карьерной лестнице в опасной близости оказывается слишком энергичный подчиненный, который явно не собирается останавливаться на достигнутом. Думаю, именно поэтому должность руководителя службы безопасности «МорнингСтар Лтд» благополучно ускользнула от Кейна – как только Эдвард Цукерман, прежний начальник службы безопасности, ушел на пенсию, наш генеральный директор (кстати, дальний родственник моей бывшей жены) быстро сманил из прежней конторы на вакантное место меня. Впрочем, насколько мне известно, Кейн не в обиде – он прекрасно понимает правила игры, и даже одним из первых поздравил меня с новой должностью.
В отличие от Криса, для моих нынешних начальников я не представляю никакой угрозы; полагаю, это и стало решающим аргументом в вопросе моего назначения – я совершенно не честолюбив и работаю исключительно потому, что мне нравится сам процесс, деньги меня не интересуют. Мне принадлежит пятнадцать процентов акций «Эклз Петролеум», компании моего отца, а значит, пока в Техасе не кончится нефть, моему материальному благополучию ничего не угрожает.
Но если я останусь без какого-нибудь постоянного занятия, то успешно угрожаю сам себе. Я слишком жаден до новых впечатлений, а при наличии избытка свободного времени и неограниченных финансов это чревато серьезными последствиями. Я понял это в двадцать четыре года, когда сразу после развода вернулся в Остин и обнаружил, что нашей лихой университетской компании больше не существует, а в живых, ну, или на свободе, остались только мы с Маннсом. Причем если я должен благодарить за это моего отца, заставившего меня жениться, перевестись в Колумбийский Университет и уехать в Нью-Йорк, то Джейсон просто вовремя встретил Лорейн Мастерс. И вот тогда, в Остине, стоя рядом с надгробиями, на которых были высечены имена моих друзей (два передоза, автомобильная авария с тремя смертельными исходами, один суицид под кислотой – всё банально), я понял – раз уж я умудрился пережить собственную юность, дальше мне стоит пересмотреть кое-какие приоритеты. Не могу сказать, что на сегодняшний день я полностью справился с задачей, но я стараюсь. Так что работа в «МорнингСтар Лтд» для меня – что-то вроде одной из моих персональных «двенадцати ступеней».
Пятиминутка, растянувшаяся почти на полчаса, как всегда, была посвящена разбору полетов прошлой недели, составлению графика мероприятий на новую, а также решению наиболее актуальных проблем. В числе последних лично я видел готовые в любую минуту рухнуть на очередную машину автоматические ворота гаража; после десятиминутных препирательств Бореанез закатил глаза и пообещал сделать заявку на демонтаж старого и установку нового оборудования, причем с таким видом, словно платить за это ему предстояло из своего собственного кармана. В качестве небольшого поощрения я подписал предложенный им график дежурств вообще не глядя, все же с Дэвидом, как с большой злобной собакой – главное это терпение. А еще не улыбаться и не смотреть в глаза.
Кейн передал мне отчет по делу Миллер и озвучил основные, вполне ожидаемые пункты: вознаграждение было предложено среднее, никаких имен не называлось, связь – через почтовый ящик популярного хостинга. Услышав знакомое слово, зашевелился Розенбаум; впрочем, он быстро понял, что настоящего интереса эта тема для него не представляет, и вновь ушел в свою собственную реальность. Кейн заключил, что, по всей видимости, мы имеем дело с обычным прощупыванием серых или даже белых рейдеров. В Алмазном квартале такой нечисти до фига крутится, но, как правило, действительно серьезных хищников среди них нет, так – мелкие падальщики. Прощупать фирму на предмет съедобности и уязвимости, оценить активы и степень настороженности службы безопасности – это даже не первый шаг захвата, просто небольшая разведка. Бореанез высказал предложение отследить цепочку, мы с Кейном дружно высказались против. Раз попытка слива провалилась, от нас, скорее всего, просто отстанут.
Впрочем, конкретно я был не вполне искренним. В свете последних событий эта чертова финансовая сводка не давала мне покоя. Я очень хотел посоветоваться с Кейном, но не горел желанием озвучивать свои подозрения при Дэвиде и Майкле. Не то чтобы я им не доверял… Возможно, мне просто не хотелось выставлять себя полным идиотом перед подчиненными, один из которых меня снисходительно презирает за отсутствие погон, а другой вообще считает пустым местом. Впрочем, так он относится ко всему, что не имеет USB порта, я не в обиде, это просто факт.
Потом Кейн раздал всем присутствующим распечатки очередных мейлов Питера Крауна, нашего любимого миноритария, владеющего 0,5% акций «МорнингСтар Лтд» и уже два месяца изводящего остальных акционеров, а также нас, заполошными письмами о криминальной подоплеке деятельности компании, некомпетентности руководства, а также близком банкротстве. И каждый раз требующего созыва общего собрания акционеров.
Раздраженные акционеры, точнее, те пять человек, чьи акции хоть что-то значат, собирались дважды. Мистер Краун появиться не соизволил. Правда, оба раза на следующий же день почтовые ящики компании буквально взрывались от потока негодования нашего правдолюбца, которого, если верить его словам, сначала неизвестные злоумышленники заперли в собственной квартире, а потом организовали грандиозную пробку на Бруклинском мосту.
Бореанез предложил взять пару ребят и съездить поговорить. Чтобы наверняка. Розенбаум продолжал смотреть в стену. Кейн закатил глаза. Я постановил оставить несчастного параноика в покое и распорядился организовать рассылку акционерам с нашими искренними сожалениями и ссылкой на статью Конституции, к нашему величайшему сожалению, гарантирующую свободу слова всем, включая Питера Крауна.
Затем мы обсудили график текущих проверок.
Держать персонал в тонусе, решать мелкие проблемы и создавать иллюзию активной деятельности – на самом деле, это и есть наша основная задача. От настоящих сложностей мы слишком хорошо застрахованы. Реальный бизнес «МорнингСтар Лтд» прикрывают совсем другие люди, которым и в голову не придет спорить из-за неисправных ворот. Просто если нужные ворота не откроются в нужное время, виноватый очень скоро будет пугать своими стеклянными глазами рыб в Гудзонском заливе. Таким образом, обсуждать Крауна и терроризировать проверками барышень из бухгалтерии – это все, что остается нам. Впрочем, насколько я знаю, недовольных среди нас нет.
Ну, вроде обо всем поговорили. Я пожелал всем хорошего дня и попросил Кейна задержаться. Уже привставший было Крис дисциплинированно опустился на свое место.
Когда за Бореанезом и Розенбаумом закрылась дверь, он сел более свободно и лаконично поинтересовался:
– Ну?
Кейн действительно слегка зациклен на субординации, но в реальности это касается только тех, кто находится либо ниже него на карьерной лестнице, либо значительно выше. Меня он считает равным и потому особо не церемонится. Я не возражаю – должен же быть хоть один человек в офисе, с которым Крис может поговорить по-человечески. К тому же – в отличие от меня, он действительно специалист в вопросах безопасности.
Я протянул ему сводку.
– Взгляни.
Кейн бросил взгляд на первый лист, и его лицо тут же недовольно искривилось.
– Дженс, ну опять ты за свое, – с досадой произнес он. – Переводись уже в бухгалтерию, если неймется, за каким хреном ты постоянно лезешь не в свое дело? И вообще… – Шелест страниц. – Можно подумать, тебе больше нечем заняться, это же сколько времени надо было угробить... Или ты таки достал Шеппарда, и это он распорядился? В жизни не поверю, что кто-то в бухгалтерии по доброй воле станет так напрягаться.
Вообще-то станет, если попрошу я, но сейчас речь не об этом. Я действительно ощутил некоторую неловкость. Вроде и не должен был, но Кейн одним недоуменно-брезгливым выражением лица может заставить собеседника почувствовать себя виноватым.
– Да это не я, и не бухгалтерия… – с неуверенным смешком отозвался я, машинально проводя рукой по волосам. – Я тут одного нарушителя в субботу поймал, вот он мне и отработал.
Взгляд Криса стал внимательным.
– Поправь меня, если я что-то неправильно понял: ты поймал нарушителя, и в наказание усадил его сводить финансовые данные предприятия? – ровно поинтересовался он, и я ощутил себя полнейшим идиотом.
– Черт, Кейн! Ну не до такой степени нарушителя, это был парень из дизайнерского отдела, он пришел проведать охранницу. И вообще-то я взял с него подписку.
Н-да. В субботу все выглядело как-то более логично.
– Угу. Я понял. Как зовут? – в голосе Кейна появились деловые нотки.
– Кортез, – мстительно сообщил я.
Крис ненадолго задумался. Я почти наяву увидел, как в его голове пролистываются списки сотрудников.
– Я про парня, – невозмутимо пояснил он через несколько секунд.
Похоже, его память работает без сбоев. Остается только тупо завидовать.
– Падалеки, – нехотя сдался я.
Еще несколько секунд анализа содержимого внутренней картотеки.
– Джаред Падалеки?
– Да.
– Понятно. – Крис кивнул и погрузился в изучение сводки.
Все, что мне оставалось – молча пожать плечами.
– Сам займешься им, или подключиться мне? – спокойно спросил Крис где-то через минуту, не отрываясь от колонок цифр.
Я невольно поморщился. Как же люди обожают все усложнять.
– Слушай, нет никакой необходимости никем заниматься, – с досадой произнес я. – Парень все понял, я уверен.
Скептический косой взгляд.
– С чего это?
…Шалый блеск глаз, обветренные настойчивые губы… Я с трудом подавил смешок.
– С того, что он способен делать правильные выводы, – пояснил я.
Кейн вернулся к бумагам.
– Ты это понял, пока он корячился над сводкой? – невозмутимо уточнил он.
Это фирменная манера поведения Криса – кружить вокруг своей жертвы голодной белой акулой до тех пор, пока не будет получена исчерпывающая информация по всем интересующим его вопросам. Возможно, именно поэтому мне доставляет огромное удовольствие временами выбивать его из колеи нарочитой откровенностью.
– Нет, потом, когда мы пиво пили, – честно сообщил я, внимательно наблюдая за реакцией Кейна.
Черт, похоже, мне его уже ничем не удивить.
– Ну-ну, – вот и все, чего я дождался от своего зама.
Кейн просмотрел последний лист, положил распечатку на стол и вопросительно уставился на меня.
– Что? – не понял я.
– Это ты у нас финансовый гений, вот ты мне и скажи, «что», – терпеливо пояснил Крис. – По мне так все нормально.
Черт, всегда забываю, что для большинства людей цифры – это просто абстрактные знаки на ценниках.
Я подвинул бумаги ближе к себе и сделал знак Кейну подойти.
– Смотри, вот тут речь идет об оборотных средствах, – для полной наглядности я тыкнул пальцем. – Здесь – денежные активы компании в целом, это – задолженности партнеров, а это – запасы, в том числе, вот здесь, сырье и далее материал на всех стадиях работы с ним, начиная от производства и заканчивая логистикой готового товара, а также брак.
– Ну?
– Если рассматривать отчеты по отдельности, это незаметно, потому что в целом соотношение достаточно стабильное, но при сравнении становится очевидным – в последние три месяца финансы перераспределяются так, что у нас накапливается все больше сырья.
Я посмотрел на Кейна. Тот ответил мне невозмутимым, но предельно внимательным взглядом.
– И что?
– Сырье – это то, что можно перепродать быстро, легко, а главное – бесследно, – негромко произнес я. – Особенно если речь идет о неограненных контрабандных алмазах прекрасного качества, которые по бумагам являются лишь техническими безделушками из Конго. В другой ситуации я, возможно, и не обратил бы на это внимания, три наблюдения – это еще не статистика, вот только я не верю в совпадения.
– Конкретнее, – сухо потребовал Кейн.
– Нас не просто прощупывают, Крис. Нас уже атакуют, причем изнутри. Сбор информации, провоцирование акционеров – это все внешний антураж, джентльменская игра по правилам. Самая серьезная подготовка уже ведется внутри компании, создается такая база, что, если нас возьмут, дело будет решено за нескольких часов – поставить пару подписей, сделать несколько звонков и не только вывезти всё, что скопилось здесь, но и перенаправить еще не дошедшие партии алмазов по новым адресам. А потом мы можем хоть полгода трахаться по всем инстанциям – недвижимость и саму фирму мы, несомненно, отсудим, но камешки к тому времени исчезнут без следа, а их реальная стоимость... ну, ты в курсе.
– Дай сюда. – Кейн практически выхватил у меня бумаги и, вернувшись на свое место, принялся их пересматривать.
У меня немного отлегло от сердца – не то чтобы я сомневался в своих выводах, я был не вполне уверен в правильности интерпретации.
– Кто, по-твоему, может быть к этому причастным? – резко спросил Кейн через минуту.
– Кто угодно. – Я тоже думал об этом. – Финансовый директор, плановый отдел, бухгалтерия, айтишники. Переставь в изначально согласованных и проверенных документах пару запятых, и концепция изменится в целом.
– Или тебе просто подсунули слегка подправленную концепцию, – отчеканил Кейн, возвращая документы мне на стол. – Говоришь, эту сводку сделал дизайнер?
Цепкий, холодный взгляд. Похоже, настало время поговорить серьезно.
– Кейн, исключено. Он не мог знать, что я посажу его за эту работу.
– Но он мог просто правильно и быстро среагировать.
– И так быстро разобраться в том, что видит? Даже ты не сумел без моей помощи.
– Нельзя недооценивать людей, Эклз. Даже если ты с ними выпивал. Особенно если ты с ними выпивал. Что ты знаешь об этом парне?
Хороший вопрос. Но риторический.
– А ты?
– Почти ничего. И это плохо. Лично я был против его кандидатуры, но Гэмбл уперлась и заявила, что готова вообще передать свой отдел в ведение службы безопасности, раз уж я так хорошо разбираюсь в дизайне и дизайнерах.
Да, Сэра может. Пожалуй, она одна из немногих, кто имеет иммунитет к Кейну и не стесняется это демонстрировать.
– Полагаю, ей затмил разум диплом о победе на конкурсе молодых дизайнеров Jewelers of America – 2005, в номинации «ювелирное украшение стоимостью от 1000 до 3000 долларов». – Кейн скептически искривил губы, наглядно давая понять, что он думает о подобных мероприятиях, но тут же вновь стал предельно серьезным. – Так вот, об этом парне мне известно следующее: Джаред Падалеки, двадцать шесть лет, холост, в настоящее время проживает в Бруклине, с отличием закончил художественное училище в Ричардсоне, потом выиграл конкурс, в дальнейшем зарабатывал себе на жизнь фрилансом, это – его первое постоянное место работы.
Ну, допустим, то, что никаких белых пятен в этой незамысловатой биографии не вижу я, вовсе не говорит о том, что их там нет.
– И что здесь не так? – резко спросил я.
Кейн кивнул, довольный моей понятливостью.
– В принципе, все так. Кроме того, что нет вообще никакой конкретной информации о том, чем он занимался начиная с 2005-го. Фриланс – это очень удобно, потому как ни о чем. И – есть еще один момент, Эклз.
Страсть к театральным паузам – думаю, для человека, который практически всегда говорит по делу, это простительно.
– Какой?
Кейн смерил меня внимательным взглядом.
– Попробуй догадаться, как давно он у нас работает.
О черт. Нет, невозможно.
– Кейн, это паранойя, – негромко произнес я.
– Эклз, паранойя – это наша работа, – спокойно поправил меня Крис. – Мы должны подозревать всех, и этот парень не исключение.
– Хорошо, пойдем от противного. – Я не собирался так быстро сдаваться, и дело тут не в упрямстве, я просто хотел понять логику происходящего. – Допустим, он и есть крыса. Но, Кейн – тогда в этом вообще нет смысла. На хрена рейдерам свой человек в дизайнерском отделе? Наша продукция не имеет никакой художественной ценности, чем он там будет заниматься – воровать эскизы? И потом – хорошо, пусть он соображает быстрее Джеймса Бонда и подсунул мне подкорректированную сводку. Вопрос прежний – зачем? Ведь очевидно, что такая информация лишь заставит меня насторожиться и заподозрить проявление рейдерской активности, собственно, что и получилось. Тебе не кажется, что для человека со столь фантастической реакцией это слишком глупый поступок?
Похоже, Кейн понял ход моей мысли.
– Хорошо, начнем с последнего пункта, – кивнул он. – Ты получил сводку, подумал о рейдерах, решил, что в офисе завелась крыса – что ты будешь делать дальше? Не отвечай, это риторический вопрос. Правильно, ты станешь ее искать. Искать где? Ты это уже озвучил – у планировщиков и в бухгалтерии, возможно, даже в кабинете финдиректора, короче – везде, но только не в дизайнерском отделе. Причем расстановка приоритетов в этом случае очевидна – все силы службы безопасности будут брошены на выявление вражеского агента, а тем временем внешняя, как ты выразился, «джентльменская игра» будет идти своим чередом, не встречая практически никакого сопротивления. И в один прекрасный день захват все-таки произойдет – потому как у нас и без перераспределения финансов есть чем поживиться, а начальник службы безопасности будет слишком занят, чтобы это предотвратить. Причем занят он будет не только ловлей несуществующей крысы – и вот тут мы подходим к твоему первому вопросу. Эклз, а ты в курсе, что наш дизайнер бисексуал?
Я удивленно моргнул – разумеется, меня удивила не сама новость, скорее неприятно поразила степень осведомленности Кейна.
– Интересно, откуда это известно тебе? – пробормотал я. – Неужели в анкете отдела кадров появился пункт про сексуальную ориентацию? Готов поспорить, что это незаконно.
Крис проигнорировал мой не вполне уместный юмор и спокойно покачал головой.
– Я просто неравнодушен к жизни коллектива, – практически пошутил он, хотя глаза его оставались прежними – колючими и внимательными. – За эти два месяца у Падалеки было два краткосрочных романа, с парнем из отдела планирования и с барышней из бухгалтерии. Кроме того, по твоим словам, он подкатывал к охраннице. Напоминает разведку боем, не находишь? Совсем необязательно внедряться непосредственно в интересующий тебя отдел, достаточно завязать отношения с человеком, который там работает. Но это так, один из возможных вариантов. Есть еще одно направление, гораздо более перспективное.
– Какое? – Мне полагалось подать голос, вот я и подал.
Кейн наклонился ближе ко мне.
– Скажи честно, Эклз, он заигрывал с тобой?
…Холод стены за спиной, пьяные, самозабвенные поцелуи…
– Нет. Просто пригласил меня выпить. Кейн, не тяни кота за яйца, объясни по-человечески.
Крис откинулся на спинку стула, не спуская с меня задумчивого внимательного взгляда. Черт, кажется, он мне не поверил.
– Хорошо. Тогда давай начистоту. Ты знаешь, что на фирме есть люди, для которых твоя гетеросексуальность вовсе не очевидна?
Я поперхнулся вполне искренне.
– Не понял, – просипел я, пытаясь откашляться.
– О господи, я пытаюсь сказать, что некоторые считают, будто ты похож на гея.
Я забыл про необходимость кашлять и в совершенно непритворном изумлении уставился на Кейна. Ну ни хера себе, в разные годы жизни меня как только не называли, но чтобы так…
– Интересно, и чем же? – поинтересовался я, чувствуя прилив совершенно неуместного веселья.
Крис пожал плечами.
– Понятия не имею, – честно признался он и предположил: – Может, просто всегда слишком хорошо выглядишь?
Ну, допустим, это он в субботу меня не видел…
– Я не собираюсь бриться топором и менять носки раз в месяц только потому, что кто-то считает мое поведение недостаточно гетеросексуальным, – предупредил я.
Крис поморщился и с досадой махнул рукой.
– Да ладно, не в этом дело. Просто давай примем это как факт – в твоей ориентации сомневаются.
– Ну ни хрена себе – «давай примем как факт»… – проворчал я, но Кейн не обратил на это никакого внимания и продолжал:
– В этом случае попытаться подложить тебе парня – вполне логично. Допустим, он начинает к тебе подкатывать, ты отвечаешь…
Крис сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, точно ожидая возражений. Я промолчал.
– Далее возможны варианты в зависимости от того, как будут складываться обстоятельства. Самое простое – парень получает необходимые доказательства и по-быстрому обвиняет тебя в сексуальных домогательствах. Ты оказываешься втянут в судебный процесс и автоматически выходишь из игры – цель достигнута; дополнительным бонусом при таком раскладе будет внеочередная встряска акционеров – втянутый в секс-скандал начальник службы безопасности, это, разумеется, очень пикантно, но никак не способствует укреплению правильного имиджа компании. Второй вариант, на случай, если ты окажешься достаточно предусмотрительным и не позволишь развести себя как полного лоха – вовлечь тебя в серьезный роман, в идеале – чтобы ты потерял голову и вообще забыл о своих профессиональных обязанностях. Впрочем, даже если не получится заморочить тебе голову по полной программе – не страшно, все равно у парня останется возможность банально следить за тобой, а значит, знать о всех шагах службы безопасности заранее.
– Я одного не понимаю, Кейн, – негромко произнес я, тщетно пытаясь собраться с мыслями. – Зачем так все усложнять? Я бы понял, будь я открытым геем, но подсылать парня к женатому натуралу, как бы он там не выглядел – это странно. Почему бы просто не начать с женщины?
Крис опустил глаза и вздохнул, а когда вновь посмотрел на меня, его взгляд не выражал вообще ничего.
– А кем, по-твоему, была Марси Миллер?
***
Разговор с Кейном не выходил у меня из головы весь день. Я надеялся, что завершил его на правильной ноте, отклонив предложение Кристиана сразу доложить обо всем Шеппарду и подключить к делу наших друзей из мира криминала – поступить так значило бы признать, что единственное, на что мы годимся – это воевать с неисправными воротами. В конце концов, выставить себя некомпетентными идиотами мы всегда успеем, в этом вопросе слишком поздно не бывает.
Пока что мы остановились на том, что Кейн сделает официальный запрос в бухгалтерию для получения аналогичной сводки, потом мы сверим наши данные, и тогда будем думать над тем, с чем мы имеем дело и, самое главное – что делать дальше.
О парне из дизайнерского отдела, с которым я повел себя столь неосмотрительно, чтобы не сказать – глупо, я старался не вспоминать. Не то чтобы я в полной мере поверил Кейну, мне по-прежнему хотелось думать, что парень не при чем, но одного я не мог не признать – рассуждения моего зама звучали вполне логично, и рисковать я больше не имел права.
Пожалуй, на уровне эмоций мне все же было немного грустно. Никак не оставляло ощущение, будто у меня из рук ускользнуло нечто важное, пусть даже на первый взгляд речь идет всего лишь об очередном приключении за гранью здравого смысла – сложно представить что-либо более безумное, чем гетеросексуалу из любопытства ввязаться в роман с геем. Но, думаю, дело было немного в другом – я не без оснований подозревал, что это был бы мой первый и последний раз, поскольку я вряд ли когда-нибудь еще решусь на нечто подобное. Все же с возрастом становится все сложнее отвечать самому себе на простой вопрос: «зачем?»..
Ладно, что ни делается – все к лучшему. Мое время глупостей и экспериментов давно прошло, не стоит об этом забывать. А то, что я в любой момент готов сорваться – это свидетельствует лишь о том, что наши зависимости остаются с нами навсегда.
Надо сказать, что давно я не работал столь плодотворно, даже пообедал на рабочем месте, хотя обычно предпочитаю спуститься в буфет и пообщаться с народом. Все же сублимация – великая вещь.
Мне действительно стало ощутимо легче. К концу рабочего дня я чувствовал лишь дискомфорт в затекших мышцах спины, приятную пустоту в голове, полнейшее умиротворение в душе – и никаких сомнений или сожалений о несбыточном. Трудотерапия – лучшее лекарство от глупых мыслей, я давно это понял.
Когда я одним из последних спустился в опустевший паркинг и увидел рядом с «мустангом» знакомую высокую фигуру, я не почувствовал ничего, кроме досады и легкого раздражения. Если он будет меня преследовать столь настойчиво, я всерьез разочаруюсь в геях. Всегда считал, что лишь впечатлительные барышни готовы на основании пьяных обжиманий строить планы на совместное будущее; если у педиков дела обстоят так же, то я точно не из этой братии.
– Привет. – Джаред шагнул мне навстречу, протягивая руку.
– Добрый вечер, – вежливо произнес я, ответил на рукопожатие, и, обогнув парня, направился к водительской двери.
– Я хотел узнать, как ты, – негромко сказал дизайнер, поворачиваясь вслед за мной и прислоняясь к капоту.
Я открыл водительскую дверь и пожал плечами.
– В порядке, как видишь.
Ладно, раз уж он здесь… Небольшая страховка мне не помешает. Пользуясь тем, что меня прикрывает открытая дверь, я наклонился в салон, закинул дипломат на пассажирское сидение, а потом достал мобильный, нажал несколько клавиш и убрал его в нагрудный карман пиджака микрофоном вверх.
– В субботу ты заставил меня поволноваться, – усмехнулся Джаред, когда я выпрямился и посмотрел на него. Его слова показались мне достаточно двусмысленными, чтобы было уместно уточнить:
– С чего бы это?
Тот смущенно почесал в затылке.
– Ну, когда я запихивал тебя в такси, ты был весьма решительно настроен на продолжение веселья и порывался пройтись по клубам. Я до последнего не был уверен, что ты действительно поедешь домой, несмотря на то, что в конце концов ты мне это клятвенно пообещал. Кстати, куда ты поехал в итоге, если не секрет?
Твою. Мать. Ладно, это я сотру. Впрочем, полагаю, это еще не самое страшное, что мне предстоит услышать.
– И какого обещания я потребовал от тебя взамен? – мрачно поинтересовался я, игнорируя последний вопрос, и лицо Джареда озарилось веселым изумлением.
– Ты что, помнишь? – еле сдерживая смех, спросил он, и я разозлился уже всерьез.
– Нет. Но я слишком хорошо себя знаю, просто так я никогда ничего не обещаю, а уж в пьяном виде и подавно, – как можно более сдержанно пояснил я, Джаред не выдержал и рассмеялся.
