Текст книги "Сны Эстер (СИ)"

Автор книги: Salvill Vilder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

– С какой целью?

– Это обязательно?

– Обязательно. Искала бы ты приключения, места для вдохновения для какой-то иной работы?

– Скорее всего для исследований, – определилась Эстер и, подумав, добавила: – Изучала бы иные культуры, быт людей в других странах, а может быть даже на других материках… Люди – они все разные, интересные. Но ведь этого никогда не будет, зачем ты об этом говоришь? – с явным ехидством, спросила она после.

– Нет, Эстер, это вполне может быть, – возразил он. – Это не прошлое. Это как минимум твоё гипотетическое будущее.

– Это недостижимые бредни, с таким же успехом я могу мечтать о посте премьер-министра! – Девушка даже скривилась, недовольно взмахнув руками. – И для первого и для второго надо иметь как минимум образование и пару яиц в штанах!

– Ну, для поста премьер-министра далековато, это да, а вот в исследователи при определённой доле удачи ты бы вполне могла податься, – усмехнулся Арлен. – Если бы начала что-то для этого делать.

– Только не говори мне, что все эти восемь лет ты шёл к цели стать тем, кем стал! – фыркнула она.

– Не поверишь, но так оно и есть, – не обращая внимания на её презрительное фырканье, ответил он. – Я хотел стать полезным для общества человеком, и я им стал. Поспоришь?

– Маловато тебе что-то надо для счастья, – недоверчиво отозвалась девушка.

– Ну, знаешь, когда за восемь лет успеваешь раз пять попрощаться с жизнью, требования к ней с каждым разом становятся всё меньше…

– Ты сейчас пытаешься жалость выбить?

– Я пытаюсь объяснить свою позицию.

Эстер замолкла, снова глянулась на него. Дыры в паркете уже не было, девушка пригляделась к пространству рабочего стола. Пока они говорили, маг там что-то, скучая, собирал одной рукой, подперев второй склонённую к плечу голову. Вроде что-то вроде мозаики, но в какой-то момент это что-то шевельнулось, привлекая внимание девушки.

– То есть, чтобы тебя понять, мне надо восемь лет скитаться по свету и не меньше пяти раз попасть в невероятно хреновые передряги? – с некоторой издёвкой всё же задала она вопрос.

– Нет. Я вообще никому не пожелаю подобной судьбы, за исключением последних трёх лет. Но, пожалуй, без прошлой зимы. Просто объясняю, как я пришёл к пониманию ценности жизни, как жизни – и не более. Может, мне просто повезло найти путь, на котором не приходиться существовать вопреки всему, в том числе и себе. Вот такая глупая и наивная радость от одного только существования, если тебе угодно. Но меня устраивает. Ты можешь думать иначе.

– Спасибо, что разрешил!

Он не ответил, только тихонько щёлкнул пальцами по той странной штуке, которую всё это время собирал на столе. Эстер услышала тихий металлический лязг, словно кто протащил цепочку из скрепок по кромке стола. Бесформенная кучка разнообразных деталей, названия некоторых из которых Эстер даже предположить не могла, зашевелилась, обретая как будто знакомую форму. Только спустя полминуты до девушки дошло, что это просто поднялась со столешницы небольшая механическая фигурка. У существа был каркас, в который оказался вплетён небольшой заводной механизм. В месте, где, по сути, должна была быть грудь, как сердце билась маленькая часовая пружина. В переплетении тонких проволочек виднелись разных цветов шестерёнки. Механизм не блистал изяществом, но казался на удивление сложным и хрупким. Присмотревшись получше, Эстер поняла, что представляет он собой подобие уже знакомой звероящерицы.

– Решил собрать себе Тильдозаменитель? – не могла не заметить девушка.

– Нет, просто заняться нечем… Ну, кроме пустой болтовни с тобой, – зачем-то пояснил Арлен, наблюдая за почти случайным творением.

А то, похоже, имело в себе некие зачатки разума и жизни. Эстер немало удивило, когда, поднявшись, механический звероящер осмотрелся по сторонам, а затем спрыгнул со стола и, пробежавшись по полу, залез по стене на подоконник. Там, со стороны карниза, вдруг объявился Тильд. Встретившись морда к морде со своей металлической копией, звероящер на миг замер, вскинув ушки, но затем снова прижал их к шее.

– Очень смешно, хвалю, – едко процедил он и скрылся где-то за шкафом.

Арлен равнодушно проследил за ним взглядом, пока тикающее создание на подоконнике в недоумении стояло на задних лапках, опустив острые уши-стрелки, словно поняв, что ему совсем не рады. Эстер перевела ошарашенный взгляд на мага. Тот мигом поймал его, вопросительно вскинул бровь.

– Ты серьёзно вдохнул в эту штуку жизнь? – наконец спросила Эстер.

– Всё равно он рассыплется через пару часов, когда кончится завод. – Он снова отвлёкся на механического зверька, когда тот перепрыгнул на стул посреди комнаты, звонко ударив железными лапками о дерево и потеряв какую-то деталь. – Они долго не живут.

– И часто ты таких собираешь? – всё ещё в некотором недоумении спросила девушка.

– Только когда совсем нечем руки занять. Бесполезная способность, на самом деле. Но иногда развлекает.

Неясно, слышал ли их тикающий зверёк – Эстер вообще не понимала, могут ли у него быть хоть какие-то органы чувств – но на этих словах он снова застыл на месте, подтянув к себе хвост, сплетённый из нескольких цепочек и пары-тройки напёрстков без дна у основания. Откуда всё это барахло у Арлена, девушка не знала, но догадывалась. В любом случае это существо её чем-то завораживало и она никак не могла отвести от него взгляд. Отвлеклась она только когда кто-то постучал в дверь, и железный звероящер шмыгнул куда-то под диван. Дверь приоткрылась, в комнату заглянула Марта:

– Там Лита уезжает, не хотите проводить?

– Как уезжает? – удивилась снова Эстер, поднимаясь с пола.

– Ну это ты у неё спроси, она вчера на ужине сказала, нечего пропускать было, – отмахнулась хозяйка. – Так мне вас ждать или сказать ей, что вы не можете спуститься?

– Сейчас будем, да? – Девушка уже побежала к лестнице вниз.

– Будем, – подтвердил Арлен. – Я только задержусь на пару минут.

– Это почему? – уже у двери спросила Эстер.

– Надо так. Иди.

Она только в который раз пожала плечами и кинулась по лестнице вниз. Другие постояльцы уже стояли в холле, правда, кроме Кёрна: он помогал кучеру перенести вещи в коляску снаружи. Лита о чём-то тихо говорила с Астрой. Обе мягко улыбались, а старушка держала её за расслабленную тонкую руку. Её муж стоял немного в стороне, словно боясь помешать их мирному общению. Рейга сидела в кресле, привычно перебирая плетёные браслеты на руках. Эстер пришлось сглотнуть горький комок, подступивший к горлу. Она не узнавала в этой бледной тонкой девушке в ситцевом платье и соломенной шляпке Литу. Ту Литу с повадками портового мальчишки, в рабочем комбинезоне и мужской рубашке, с весело торчащими вихрами и вечно улыбающимися глазами. Ту Литу, которая прямо говорила, что думает, не стесняясь порой выражений, но так по-девичьи обижалась на всяческие пустяки и смешно надувала немного полные щёки, когда злилась и не хотела ни с кем говорить. Ту Литу, которая, едва увидев её скучающей в доме, предложила зайти к ним на чай, хотя едва знала и вообще шла уставшая с репетиции. Нет, это был другой человек. Кроткий, бледный, с потухшим взглядом и провалившимися щеками. Отросшие слегка волосы чьи-то неумелые руки пытались уложить под шляпку, но всё равно несколько тонких прядей выбились и торчали у висков и на затылке. На бледном лице в тщетной попытке скрыть перманентную грусть лежала тонким слоем косметика совсем не подходящих тонов. Даже яркое ситцевое в цветах платье, которое она купила, когда они с Саюлой заходили заказать платье для Эстер, не могло разбавить её странного и непривычного образа.

Кёрн с кучером унесли последний чемодан. Лита взяла с журнального столика маленькую сумочку, аккуратно забрала свою руку у Астры и двинулась к дверям. Рейга поднялась из кресла и вместе со всеми пошла за ней. Эстер по инерции спустилась с лестницы, словно боясь опоздать. Вместе с Мартой сразу ней вышел на улицу и Арлен. Лита заметила их лишь когда уже собиралась сесть в коляску, но лишь закинула на сиденье сумочку и вернулась.

– Я боялась, ты так и останешься там у себя на чердаке сычом сидеть, – смогла всё же ухмыльнуться она, подходя ближе.

– Я бы и остался, – как-то неуверенно ответил он, – не люблю прощаний, но мне показалось, что будет нечестно тебе это не отдать. Если что, извини…

Эстер не сразу и заметила, что он вообще-то что-то нёс в руках. Лита заметно удивилась, но дрожащими пальцами всё-таки взяла шкатулку, тут же невольно прижав её к груди. Ту самую шкатулку, которую нашла в груде мусора Эстер, только с вправленной ножкой, верным узором и целым витражом на крышке. От пожара остался только тёмный след под глянцевым лаком на боку, но под филигранью его можно было заметить, лишь зная, что он там есть. Рейга, недовольно глядя на это, хмурила брови. А Лита вдруг подняла взгляд и крепко его обняла. Эстер не могла видеть лица Арлена, но отчего-то ей казалось, что ему в тот момент стало неловко. Обнимать её в ответ он не стал, лишь замерев на месте, пока она стояла, уткнувшись лицом в его плечо. Девушка не скоро расцепила руки и отстранилась, украдкой смахнула выступившую слезу и перевела взгляд на Эстер. Поняв, что она к объятиям не готова, Лита с тихой улыбкой только протянула ей руку. Эстер неуверенно её пожала.

– Удачи тебе, девочка. Загляни на днях к Рейге, у неё явно не хватает помощницы в аптеке. – Лита улыбнулась шире, подмигнула и потрепала её по голове, прежде чем вернуться к коляске. Эстер неуверенно развернулась к аптекарше, которая лишь смотрела на Литу, как на нашкодившего кота, которого и наказать-то рука не поднимется. А та тихо рассмеялась, помахала всем рукой и закрыла дверцу коляски. Кучер тронул лошадей. Некоторое время постояльцы дома Марты стояли у входа, глядя вслед поднявшемуся от колёс пыльному облаку. Эстер на миг показалось, что это не просто горстка людей, собранных под одной крышей лишь волею обстоятельств. Даже вредный Кёрн казался теперь не таким противным, пока стоял и вместе со всеми молча смотрел на удаляющуюся коляску. Первой в дом ушла Марта. За ней потихоньку вернулись и остальные жильцы.

– Ты задержался из-за шкатулки? – остановила вопросом у лестницы Арлена Эстер.

– Забыл, куда вчера её положил.

– Но она была разбита и… зачем ты её отдал? В конце концов это был подарок Саюле, а её больше нет, и это… должно быть для неё больно, – предположила девушка.

– Я не знаю. Мне показалось, что я должен был так сделать. В конце концов она такой же заказчик, как и все, а я привык до конца выполнять свою работу, – как-то рассеянно ответил он, глядя в пустоту над лестницей.

– Понятно. – На самом деле, ей ничего не было понятно. – Слушай, это вообще нормально, что мне её… мне её так жалко? – решилась наконец спросить Эстер. – Не Саюлу, а именно её и…

– Я понял. Всё хорошо. Это нормально, – не стал мучить её попытками объяснить Арлен, прежде чем двинуться наверх. – Мёртвым ничем не поможешь. Жалеть нужно живых.

– Спасибо.

Он в ответ только кивнул, продолжив путь наверх.

Глава XII – Потому что нет альтернативы

Ближе к обеду в холле снова начали накапливаться сумки. Эстер услышала подъехавшую коляску ещё с кухни. Конечно, всё было логично: это работа Марты, содержать постояльцев. Двое ушли, значит, надо двух найти. Агенты хозяйки справились со своей работой удивительно быстро: об отъезде Литы стало известно только за ночь до него, а почти сразу после её отъезда Марта уже уехала с кем-то оформлять новый договор. Эстер вышла из кухни, прошлась вокруг кресел, между которыми были сложены одинаковые кожаные сумки, длинные и круглые, как тубусы, только толще. Девушка немного удивилась. Сумок было как минимум десяток. «Кто-то к нам надолго», – сделала вывод Эстер. Хотя, у Марты на одну или две ночи редко оставались, если судить по разговорам и историям всех жильцов. Странно только, что хозяин сумок так задерживался. Она уже хотела присмотреться к ним поближе, как вдруг за спиной открылась входная дверь. Эстер на всякий случай отстранилась от багажа, сделала вид, что протирает журнальный столик, но, взглянув на гостя, резко развернулась, не поверив сначала своим глазам. А тот в свою очередь замер на пороге, мял в сухих узловатых пальцах растрескавшийся ремешок закинутого на спину чехла для скрипки, но смотрел не на девушку, а куда-то в сторону и выше. Она по инерции проследила за взглядом. Пришлось оглянуться на лестницу.

– Айенор?

Эстер в который раз успела поймать себя на том, что не услышала, как вообще успел появиться на лестнице Арлен. Но удивление было не от того. На пороге стоял тот самый Деревянный из бара, и маг похоже его тоже узнал. «Ну что ж, теперь я хотя бы знаю, как тебя зовут…» – снова оглядываясь на дверь, подумала она

– Это уже мистика какая-то, – вместо приветствия, улыбнулся в ответ на неуверенное предположение человек на пороге, а затем, наконец, обратил внимание на Эстер: – О, и ты тут? Интересно… – Он неуверенно прошёлся от двери к креслам, снова обратился к уже спустившемуся Арлену: – Хоть бы зашёл, чего сказал, а то так пропали оба в один вечер, что я думать должен?

– Не думал, что ты волнуешься.

– Но вот мы снова не сговариваясь встретились… Живёшь тут? – Айенор осмотрелся по сторонам оценивающим взглядом.

– А ты, я так понимаю, собираешься? – в свою очередь задал вопрос Арлен, не собираясь давать очевидных ответов. – А что Лэнгдом?

– Спился Лэнгдом. – Он пожал плечами. – Мы с Момеат продали землю и ту рухлядь, что он звал баром, разделили деньги и разбежались, пока никто не спохватился. Она – назад в Сохет, я – куда глаза глядят. Благо скрипку ещё не продал, может, пригодится… А раз уж ты тут, могу я попросить..?

– Я бы мог отослать тебя в контору, но лучше давай так, по старой дружбе разберёмся. И быстрее, и надёжнее.

Говорили, кажется, про скрипку. Деревянный успел снять чехол с плеча и нервно гладил его пальцами по заломам на коже. Похоже, никаких вещей, кроме скрипки, Айенор при себе не имел.

– Мне говорили, в комнате, что я снял, девушка погибла… – по пути на лестницу тихо заговорил он.

– Не в комнате. Не волнуйся.

Спускался Арлен за каким-то оставленным у лестницы мешком. Подхватив его, он догнал уже поднявшегося на пролёт выше Айенора, и дальше они уже пошли вместе. Тихого разговора Эстер расслышать не могла, как не пыталась.

– А за её спиной – трепет чёрных перьев и красно-фиолетовые отблески…

Девушка содрогнулась, услышав тихий мягкий голос за собой, быстро оглянулась. У кресла уже стояла немолодая женщина, прямо-таки старушка, и смотрела куда-то тоже на лестницу. Заметив на себе взгляд Эстер, она повернулась к ней и мягко улыбнулась, показывая ряд ровных белых зубов за полуиссушенными старостью губами.

– Здравствуйте, – по инерции поприветствовала Эстер.

– Здравствую, не волнуйся, – сдержанно рассмеялась в ответ женщина. – Живёшь или работаешь тут?

– И то, и другое, – зачем-то ответила она.

– Эстер, правильно? Марта говорила о тебе. – Старушка покивала головой, а Эстер подивилась тому, что хозяйка верно представила её новому постояльцу; только зачем? – Можешь звать меня Наёши. Мне кажется, нам будет, о чём поговорить.

Она была не особо приземиста, но ещё более сухая и тонкая, чем даже старая Рейга. Поверх просторной блузы в мелкую складку был накинут коричневый кожаный тонкий жакет без рукавов, полы которого касались паркета, как и бледно-жёлтая юбка с тяжёлой бахромой на краях, запахнутая, как халат. Выцветшие до жемчужной белизны волосы были аккуратно собраны в высокий плоский пучок и закреплены длинной, похожей на сложенные спицы, заколкой с болтающейся медной цепочкой с парой синих гранёных камней в форме слезы. Подобные крупные камни были и в медных серёжках, вытянувших мочки ушей Наёши, и в широком ожерелье, свободно лежащем на её крупной груди. Лицо она имела сильно иссушенное, но живое и румяное. Блестящие тёмно-синие глаза с интересом разглядывали Эстер из-под длинных белых ресниц и аккуратно выщипанных по форме бровей. Когда она улыбнулась, на её крупном немного горбатом носу появилось много маленьких складочек, а бледно-розовые без помады губы стали казаться ещё тоньше, чем есть.

У её ног Эстер заметила движение. Из-за сумок к юбке выскользнула палевая гладкая кошка с большими и почти прозрачными ушами с зазубренными краями и сеткой крупных сосудов. Наёши тоже скоро заметила её, снова тепло улыбнулась и взяла кошку на руки.

– Оставим багаж, его поднесут позже, а я никуда не спешу, – снова заговорила она, тихонько почёсывая кошку за ушами тонкими пальцами. – Ты не будешь против составить мне компанию до обеда? Или ты сильно нужна хозяйке?

– Ну, всё, что она просила, я уже сделала, – неуверенно ответила Эстер.

– Как хорошо! Так что, могу я с тобой поговорить? – Она, не дожидаясь ответа, двинулась в сторону лестницы.

Девушка только пожала плечами и пошла следом. Чего бы ни хотела от неё эта старушка, причин для отказа у неё не нашлось.

– А разве Марта разрешает заселяться с животными? – не могла не поинтересоваться Эстер.

– Что? А, нет, это не совсем питомец. Её зовут Савель, – представила кошку Наёши, пока открывала дверь в бывшую комнату Литы.

– Приятно познакомиться, – вдруг учтиво проговорил зверь, повернув мордочку к девушке.

– Фамильяр? – снова по инерции спросила Эстер, хотя ответ уже был очевиден.

– Ты проницательна, мне это нравится, – рассмеялась Наёши, отпуская Савель и проходя в комнату.

Эстер поймала себя на мысли, что ищет в комнате следы пребывания Литы. Мебель осталась на месте: и потертый диван, как наверху, и одноместная кровать в углу, и буфет со стеклянными дверцами, шкафчик, трюмо с зеркалом, стол, несколько стульев. Но на кровати был непривычно идеальный порядок, диван прикрыт покрывалом, в буфете не виднелось посуды, как и скатерти и чехлов на стульях. Пропали салфетки и книги с полок на стене, смешной подвешенный на штатив с горелкой чайничек с подоконника и косметика с трюмо. Даже ковёр лежал как-то иначе. Комнату словно простерилизовали от прежнего жильца, о котором только и напоминали, что испорченные булавками обои над кроватью, где у Литы висели пара афиш и несколько открыток.

Наёши тихо закрыла за собой и Эстер дверь, подошла к трюмо и положила на него до этого прицепленную к поясу юбки сумочку. Стук нашитого на сумочку бисера вывел девушку из подобия транса и словно начал новую главу в истории этой маленькой комнатки, заявив о новом хозяине и заполнив её пространство.

– Так к чему было это… приглашение? – решила не тянуть с вопросом Эстер.

Наёши дошла до окна, распахнула тонкие шторы. Особо светлее в комнате не стало, но зато без труда запрыгнула на подоконник Савель. Кошка смотрелась удивительно молодо, хотя Эстер понятия не имела, стареют ли фамильяры вместе с хозяином. А спрашивать показалось немного бестактным.

– Всего лишь хотела предложить кое-какую работу, – ответила ей старушка. – Марта говорила, что ты ищешь чего-то… не столь обычного и заурядного.

– Но соглашаюсь почти на всё подряд, – немного кисло заметила Эстер в свою очередь, про себя немного подивившись такому заявлению, тем более от Марты.

– Потому что нет альтернативы, – добродушно кивнула Наёши. – А вот я уже довольно давно ищу кого-нибудь, кто сможет мне помочь в работе почти всей моей жизни и, по возможности, даже продолжить её… Но пока что никто не соглашается, либо не обладает должной хваткой.

Эстер заинтересованно перевела взгляд с фамильяра на старушку. Наёши присела за стол и спокойно глядела на неё.

– Может, присядешь? – предложила она.

– А что у Вас за работа такая? – садясь за стул напротив Наёши, сразу спросила Эстер.

– Вот так сразу? Интересно… – Наёши тихо рассмеялась, чем девушку даже немного смутила. – Мне нравятся любопытные. Марта говорила об этом твоём качестве, поэтому я и заинтересовалась… Дело в том, что за почти полтысячелетия ютианства была практически утрачена целая культура, целая история… Можно сказать, истинная история мира. Да и сами эти почти пятьсот лет достаточно мутны в плане современного изложения. Я имела честь наблюдать перелом в истории, а затем и то, к чему этот перелом привёл. Могу сказать, что мир до сих пор не оправился после такого потрясения… Так вот, я собираю по крупицам эту историю. Что было до становления Стены, некоторое время после, все гражданские войны… Документов осталось очень мало, как и непосредственных свидетелей или их потомков. И, зачастую, они разбросаны как по нашей стране, так и по всему миру… Развитие транспорта сильно ускорило почту, но кое с кем просто необходимо встречаться в живую, а я уже достаточно стара для таких приключений. Мне очень нужен человек, который может помочь мне закончить хотя бы историю гражданской войны в нашем государстве. Хотя бы в память о таком человеке, как Редрейвик Талаад, и его истреблённом клане.

Сознание Эстер, немного одурманенное мягким голосом и долгим рассказом, мигом прояснилось, уцепившись за знакомое имя. Наёши, кажется, заметила какое-то изменение в её взгляде и мимике, потому как мягко улыбнулась и спросила:

– Что-то узнаёшь?

– Я слышала это имя… Ну, которое Вы назвали, – поспешила пояснить Эстер, немного боясь ошибиться. – Мне, вроде как, говорили, это был какой-то архимаг, что поднял за собой повстанцев, что-то вроде их лидера или вождя.

– «Какой-то архимаг», – грустно вздохнула Наёши, но Эстер не уловила в её голосе обвинения или презрения. – Печально, когда столь яркая и выдающаяся личность, принесшая себя в жертву во имя прекращения распри, остаётся в памяти поколений, как «какой-то архимаг».

– Принесшая себя в жертву? – переспросила Эстер.

– Мне казалось, это весьма известная история… Но ничего страшного.

Савель спрыгнула с окна и взобралась на колени к хозяйке. Старушка погладила кошку по голове, фамильяр разразилась утробным и мелодичным мурлыканьем.

– Вы ещё упомянули истреблённый клан… – вдруг вспомнила Эстер, прежде чем она начала говорить.

– Клан Талаад, да. – Наёши кивнула. – Он в то время и так переживал трудные времена, а начало правления Юты и вовсе поставило под сомнение его дальнейшее существование. Как, впрочем, и любого другого клана – в конце концов императрица грозилась изничтожить магию полностью… Что-то непонятно?

– Насчёт кланов не очень понимаю… – призналась девушка.

– И ещё одна причина, почему я вообще занялась этим делом, – с насмешливой ворчливостью проговорила Наёши. – Конечно, я не ставлю всем людям в обязанность знать историю магии и её… скажем так, структуру или порядок. Но всё равно немного обидно, когда забываются, казалось бы, фундаментальные вещи. По крайней мере, раньше фундаментальные. Что ещё непонятно?

– О каких кланах вообще идёт речь?

– О магических. Двенадцать кланов, ведущих своё начало от двенадцати духов, которые олицетворяют двенадцать разновидностей магии, – начала пояснять старушка, но явно не встретила в глазах собеседницы понимания. – Каждый клан в итоге получил имя того самого духа, которого в дальнейшем стали называть Маской Клана.

– А почему Маской? – зачем-то решила спросить Эстер.

– Из-за внешности духов: никто никогда не видел их лица или морды – их голова всегда скрыта маской. Изображениями масок начали обозначать потом и кланы, и их вид магии, и самого духа. Не думаю, что есть смысл перечислять все двенадцать по именам и видам, скажу только, что Талаад – дух, олицетворяющий всё, что связано с кинетической магией. Телекинез, термомантия, как пример. Достаточно мощно, не правда ли? Хотя, клан Талаад никогда не был самым мощным из всех. Но не назвать их опасными в рамках той же войны было бы глупо. Если даже они бы, как достаточно мирный клан, отказались участвовать непосредственно в военных действиях, они могли бы бесперебойно латать и готовить для своих союзников оружие и броню. А могли прямо на поле боя портить оружие и броню врага без каких-либо вспомогательных средств. Поэтому охоту на них Юта начала едва ли не в первую очередь. Опаснее них для власти были только кланы Маргда и Эман… Ну, может, ещё Ивиен или Эсфиль.

– Эман? – снова среагировала Эстер.

– Да, Эман, Чёрный Змей, Маска иллюзии и гипноза, – кивнула Наёши. – Где не взять грубой силой, можно было просто обмануть. Эманы и Эсфиль могли воздействовать на разум, Ивиен могли с помощью активной эмпатии посеять ужас в стане врага, а Маргда и вовсе управляли чистой энергией, отчего были сильнейшими из всех во все времена. Поэтому их всех пытались истребить в первую очередь. Многие успели эмигрировать и спрятаться прежде, чем ютианство захватило весь материк. Талаады не успели. Ни один.

– Звучит жутко, – заметила Эстер.

– Да, – согласилась старушка. – Как я уже говорила, на начало истории у них и так не всё было хорошо. Пара несчастных случаев и одно кораблекрушение сократило и без того не очень большой клан едва ли не на треть. С приходом ютианства часть добровольно сдалась на «натурализацию». Часть попыталась скрыться…

– Натур… что? – снова переспросила девушка.

– Натурализацию. Так назывался отказ от дара или фамильяра, добровольный или не очень. Многие слишком хотели выжить, им было легче лишиться силы и части себя, чем вечно скрываться или погибнуть. А кого-то лишали дара насильно различными способами. Чаще всего уничтожали фамильяра, пока не вспомнили, что он восстанавливается со временем. Когда вспомнили, построили для фамильяров своего рода тюрьму, придумали специальное оружие. Вот только для всего этого тоже требовалась магия, против которой и выступали. Получалось достаточно лицемерно…

Эстер невольно подняла глаза к потолку. Назрело ещё несколько вопросов. Но пока мысли крутились больше вокруг слов Наёши, а она, кажется, была намерена продолжить рассказ:

– На протяжении пары веков уцелевшей части клана Талаад удавалось скрываться от преследования. Они даже делали несколько попыток вырваться за границу, но вскоре прекратили их, когда стало ясно, что взгляды Юты распространились далеко за пределы её страны и жизни. Но вечно скрываться было невозможно. Помочь им попытался как раз клан Эман, нашедший убежище в соседнем государстве, где не так злобно относились к магам, что бы ни говорили вокруг. В конце концов, незадолго до этого кланы успели даже породниться, что по идее должно было облегчить путь. К сожалению, это только привлекло к ним внимание. Даже под ложными именами остатки клана скоро нашли и, несмотря на сопротивление, фактически уничтожили. Редрейвик остался жить только потому, что в тот момент находился в другом месте, задержавшись на переправе из-за паводка. А они ждали его, хотя могли пересечь границу ещё днём ранее. – Наёши тяжело вздохнула, медленно постучала сухими пальцами по столешнице, снова опустила руку на загривок фамильяра, что до сих пор сидел у неё на коленях. – Рей был в бешенстве. Не загрустил, не упал духом, не впал в истерику. Он просто взбесился. Может быть, просто слишком долго копил злобу, но будь я на его месте, я бы, наверное, упала на месте и больше не встала бы. У границы его ждали родители, жена, тётка, сестра, её муж, два брата с жёнами и несколько племянников. Всё, что осталось от клана. И вдруг он остался один.

– Вы так говорите, словно сами там были, – пробормотала с некоторым сомнением Эстер.

– А я там и была, – вдруг подтвердила Наёши. – Малолеткой, правда, на конкретно этот момент мне лет двенадцать или пятнадцать что ли было? Уже не помню.

– Но… Подождите! – Девушка попыталась припомнить, что вообще слышала обо всём этом, сопоставила время. – Но тогда получается, что вам должно быть больше ста лет!

– А так оно и есть, – снова с улыбкой подтвердила она. – Сто двадцать девять лет. Скоро сто тридцать.

– Но… – Эстер хотела ещё что-то сказать, но умолкла.

– Маги живут немного дольше простых людей, – зачем-то пояснила Наёши.

– Немного?!

– Ну, хорошо, примерно вдвое дольше. Это если стареть естественно и не лезть во всякие авантюры, что в наших кругах большая редкость…

– Стоп! – вдруг снова всполошилась Эстер. – Вы… Вы лично были знакомы с Талаадом?

– Да, – опять кивнула Наёши. – Он лично выкрал меня из рук полиции, когда те догадались, что Савель – не просто кошка. В благодарность я решила остаться в его небольшой – тогда – армии.

Эстер продолжала со смешанными чувствами недоумения и восхищения смотреть на женщину. Если верить рассказу Наёши, она с малолетства приобщилась к сопротивлению и войне, но почему-то казалось, что ничто из этого не оставило на ней никакого видимого следа. Эстер не слишком часто вообще встречала пожилых людей, а среди них всё реже попадались такие, которых девушка могла назвать «приятными». К Наёши просилась приставка «солнышко».

– Едва отойдя от шока, он сразу перечеркнул все прежние планы и перешёл к другому варианту действий: Рей решил открыто выступить против потомков Юты, – вдруг продолжила старушка, а Эстер не сразу поняла, о чём она говорит. – Он разыскивал остатки других кланов, договаривался с другими повстанцами, собирал всё больше и больше людей и магов вокруг себя. Но одновременно Редрейвик готовил и другой план, в котором удалось в некоторой мере поучаствовать и мне: он собирался уничтожить крупнейшую Башню Фамильяров, чтобы вернуть силы огромному количеству других магов.

– Что-то такое я уже слышала, – заметила Эстер, понимая, что разговор был буквально в этот же день, всего пару часов назад. – Только я так и не поняла, что это за Башня.

– Магическая тюрьма, вот только держали там фамильяров, оттуда и название, – пояснила Наёши. – Духи-спутники оставались живы, но теряли связь со своим магом, пока находились в её стенах. А маг терял возможность использовать дар. Сегодня восстановленное здание занял исследовательский институт «Вертикальный Город», но маги до сих пор недобро поглядывают на это место… – Старушка отпустила с колен Савель, кошка-фамильяр переместилась на кровать. – Хотя вся магия оттуда давно ушла и теперь это просто огромная старая странная башня.

– А зачем её заново отстроили?

– Не отстроили: восстановили. Редрейвик уничтожил Башню, как организацию, как тюрьму. У здания же оказались разрушены только верхние три этажа, их отстраивать не стали, просто достроив на последнем уцелевшем этаже крышу.

– А что же он такого сделал? – снова задала вопрос Эстер.

– А вот об этом историки и не только они спорят до сих пор. – Наёши вздохнула. – Со стороны люди видели взрыв, но очень странный. Говорили, что было ощущение, будто Башня «взорвалась внутрь». Кто-то даже говорил, что видел расходящиеся от неё чёрные трещины… – Старушка немного помолчала, глядя на побелку потолка. – Имея в виду дар Редрейвика и то, как он готовился к этой диверсии, вполне возможно, что это было какое-то проявление изменения материи. Термомантия, например, хотя она в кинетике лежит меньшей частью и в высшем своём проявлении, когда способна буквально обращать материю в энергию, создавая дыры в пространстве, доступна была только первым архимагам Маргда… Ты, наверно, не понимаешь, о чём я говорю?