Текст книги "Сны Эстер (СИ)"

Автор книги: Salvill Vilder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

– Хорошо, а причём здесь ещё и скопление народа? Не, я поняла, что он их не любит, но почему?

– Насколько я понял, пассивная эмпатия без возможности её контролировать – вещь не из приятных, – попытался как-то сформулировать Грег.

– Если честно, я ничего поняла… – посчитала нужным признаться девушка.

– Ну как пояснить? Вот мы же тоже в шуме теряемся, так? Толпа вокруг или громкая музыка, грохот работающей машины или там просто гром даже… Так вот наши эмоции, мысли, вообще само существование тоже порождает некоторый шум, воспринимать который могут не все, но кое-кто может, а кое-кто, типа Марты, даже может эти колебания использовать в своих целях, входя с человеком в резонанс или даже меняя его внутреннее состояние… Так, о чём это я? Так вот, восприятие это и есть та самая пресловутая эмпатия, как я понял из того, что мне объяснили.

– Ну насчёт этого я как-то уже осведомлена…

– Уже подрастрепали? Ну вот и хорошо. И что Арлен наш временами на ровном месте отпадает порой от окружающего мира – тоже знаешь. Так вот эмпатия, которая у него работает только на приём и не, скажем так, отключается – одна из причин подобных аномалий… – Тут Грег снова задумался. – Хотя как-то громко сказано, но не суть уже. Когда рядом один-два человека – он только «проваливаться» куда-то за грань начинает, а вот в шуме целой толпы может и напортачить, сам того не желая. Всё-таки маг, вдруг какие силы выйдут из-под контроля? В прошлый раз, например, в конторе из-за того же Марка хрустальный кувшин с водой лопнул… Хрустальный! Ещё и водой кого-то обварило. Говорили, были и другие спонтанные разрушения, но это самое яркое. И это ещё вроде не сильно выбесили. А когда нас с ним впервые на ратушу послали… – Он вздохнул и нервно усмехнулся. – В общем, я волнуюсь…

– Поэтому он на дому и работает? – решила уточнить все причины Эстер.

– Отчасти да. Люди ему только мешают, но почему-то от нас, простых смертных, он не удаляется… – Грег снова зевнул в рукав, огляделся в поисках нужного жилого корпуса.

Девушка только снова, неопределённо хмыкнув, пожала плечами. Тем временем в голове начинали всплывать какие-то воспоминания насчёт проводника, которому следовало отдать их общий теперь с Грегом груз. Что-то прям так и вертелось на языке… Что-то на букву «к» начинающееся и почему-то напоминавшее еду. Комар? Кальмар? Каспар? «Не, Каспар – это из другой компании… Что-то про приправы вроде… Карри? Корица? Кориандр? А! Корнард! Точно! – Эстер даже победно улыбнулась и подпрыгнула на две ступеньки вверх, пока поднимались. – Так, стоп, а это имя или фамилия?» Разговор с Мартой как-то опять расплывался как масло в голове. И масло это кипело, даже несмотря на относительную немного сырую прохладу, на лестничной площадке, где остановился с тележкой Грег.

– А почему мы прошли первый этаж? – вдруг задалась вопросом Эстер.

– Потому что там сейчас живут строители соседнего корпуса, – пояснил Грег, с сомнением оглядывая двери квартир. – Что-нибудь вспомнила?

– Имя вроде… Корнард. Ну или не имя. Или что-то похожее. Слушай… А если его не будет дома? – вдруг спохватилась девушка.

– Тогда я просто отдам тебе назад твою тележку и пошлёшь Марту сюда сама, – устало ответил Грег. – Если, конечно, не доверишься мне или кому-то из местных, чтобы мы передали.

– А как мы его тут найдём? Не бегать же по всем квартирам?

– А зачем? – Он её перебил. – Постучимся в первую попавшуюся и спросим. Должны же они друг друга знать, нет?

«А действительно…» – Эстер сама подивилась, как не пришла сама к такому простому умозаключению. Грег тем временем уже позвонил в дверь, рядом с которой они остановились, и ждал временного хозяина квартиры. Открыли нескоро, Эстер уже хотела предложить пойти к другой двери. Со слов открывшего дверь явно заспанного человека, искомый проводник разместился этажом выше, да и не здесь, а парой подъездов дальше. Точной квартиры не сказал, но невольные курьеры понадеялись на удачу.

***

На первом этаже Марты не оказалось. Эстер остановилась посреди холла, прислушалась к окружению. На улице по мостовой процокали копыта, тихо шумела вода на кухне, где-то на втором этаже стукнулся об пол черенок швабры. Девушка тут же поднялась туда, недовольно вздохнув. В замочной скважине бывшей комнаты Саюлы торчал ключ, но дверь была открыта: внутри убиралась Марта.

– Заходи, чего стоишь? – хозяйка дома уже или услышала, или почувствовала присутствие девушки.

Эстер приоткрыла дверь, заглянула в комнату. Марта разбирала какие-то мелочи около полупустого шкафа. Ева сонно балансировала на краешке комода, пытаясь не выпустить из лапок влажную тряпку, которой, судя по разводам, недавно протирали зеркало. Эстер заметила на стекле трещину. Что-то она её не могла вспомнить, когда в последний раз была в этой комнате. Невольно вспомнились дурные приметы.

– Что-то ты долго бродила.

– На станции с тем поездом проблемы, пришлось ещё побегать, пока нашли нужного человека…

– «Нашли»? – с подозрением уточнила Марта.

– Наткнулась на Грега, без него бы не знаю, что делала, скорее всего, принесла бы всё назад.

– Понятно. Ладно, на сегодня мне от тебя больше ничего не нужно.

На том она вернулась к разбору шкафа. Эстер тихонько попрощалась, не решившись напрашиваться на помощь. Да и находиться долее в комнате было тяжко. Девушка вернулась на первый этаж, опустилась в кресло. До ужина, конечно, недалеко, но на кухне Марте она сегодня уже не нужна, тут тоже делать нечего… Но вот какая проблема: время-то бежит, ещё немного – и закончится тот месяц, который дала ей хозяйка на поиск места работы. До определённого момента была надежда на Саюлу… А теперь что? Придётся снова бегать самой. В принципе, этим самым и можно заняться в свободное время, что более чем логично. Но знать бы хоть, куда бежать… Эстер задумчиво откинулась на подлокотник, в кармане за поясом от платья хрустнула бумага. Ага, значит, так и не выложила ещё рисунок Вельды… Она снова достала сложенный вчетверо листок, развернула, разглядывая рисунок. Вблизи ощущение жизни в звере никуда не делось, хоть и было заметно едва ли не каждый штрих и не стёртый угольный набросок под маслянистой поверхностью цветного карандаша. Эстер снова присмотрелась к пятну на углу листа. Если раньше ей казалось, что оно похоже на пятно от кофе, то теперь она могла предположить, что оно больше напоминает застывший сироп. Пятно на ощупь оказалось плотным, Эстер даже попыталась его от бумаги отколупать. Получилось: пятно просто по кусочкам отпало от поверхности листа, остались только крепко въевшиеся в бумагу края и красновато-коричневый прозрачный след по форме кляксы. «Ну что ж, уже аккуратней…» – с сомнением подумала Эстер, оценивая результат своей «работы». Ещё б знать, что написала рядом Вельда… Вообще ей казалось, что где-то подобные знаки она уже встречала. Вспомнить бы, где именно. Если опять в библиотеке, то толку от этого никакого. «Сходить что ли до Вельды? Ко всему прочему, она же одна на целую библиотеку, может, помощник нужен… Или она может знать, где из местных можно найти работодателя», – как ни крути, а о главной своей проблеме Эстер забывать не спешила. Но всё ещё в странном оцепенении вглядывалась в знаки около рисунка. «А может..?» – она подняла взгляд к потолку, поднялась из кресла. У Марты что ли спросить? А если не знает? Не хотелось снова заходить в ту комнату, но Эстер с сомнением двинулась к лестнице. На втором этаже задержалась ненадолго, скоро чуть ли не бегом пошла выше. Запасной вариант был, и пока он не проверен, снова отвлекать хозяйку девушка не решилась.

Дверь в комнату на последнем этаже оказалась закрыта. На замок или нет – пока было не сильно ясно. Эстер на всякий случай припомнила, что, когда она уходила, дверь вовсе была открыта нараспашку. Марта вполне могла в отсутствие хозяина её запереть сама, что было бы достаточно логично. Но Эстер всё равно подошла и толкнула дверь. Та охотно поддалась. «Может, успел вернуться, пока я с этими тканями бегала?» – подумала девушка, неуверенно прикрывая дверь за собой. Было тихо, но ощущение присутствия кого-то, кроме неё, отчего-то нагоняло панику. Однако на оклик никто не отозвался. Занавес, заменяющий стену, как был наполовину отодвинут с утра, так и остался. «Словно воровать пришла, никого ж нет, успокойся», – но Эстер никак не могла перестать таиться. Едва слышно, вздрагивая от скрипа половиц, она буквально подкралась к рабочему столу, с осторожным любопытством заново изучая его содержимое.

Непривычно было видеть здесь даже такой незначительный беспорядок. Вполне естественно он возникал только в процессе каких-то действий, но потом каким-то возможно даже магическим образом исчезал. Может, поэтому её и не покидает ощущение настойчивого присутствия? Словно здесь действительно не спеша идёт работа, а хозяин просто ненадолго отошёл… Эстер в который раз оглянулась, пытаясь рассмотреть что-нибудь на неосвещённом втором этаже. Здесь хоть рассеянный свет от окна что-то увидеть помогал, а вот туда, под высокую крышу, он уже не проникал. Оставив в покое рабочий стол, даже ничего толком не осмотрев, кроме часов с квадратным циферблатом в углу стола и лампы с подставкой больше похожей на лапку насекомого, девушка направилась к лестнице на второй этаж, всё ещё стараясь двигаться бесшумно. Как оказалось, всё-таки зря: второй этаж также оказался пуст.

Эстер поискала хоть какой-нибудь потенциальный источник света. На длинной низкой столешнице у подъёмника нашлась керосиновая лампа, а вот спичек совсем не наблюдалось. Эстер снова осмотрелась в потёмках, на этот раз в поисках источника огня. Ну конечно, что тут можно найти, если маг в спичках или огниве не нуждается? Но девушка всё равно подошла к стоящему в конце этажа за сваленным ломом шкафу, не вполне соображая, зачем ещё он там вообще стоит, если не для хранения каких-то не всегда нужных вещей. А зачем тогда его задвигать так далеко, аж за низкую балку? Дверцы шкафа поддались не сразу, рассохшееся дерево недовольно треснуло при попытке применения к ним грубой силы. Ломать мебель не входило в планы Эстер, поэтому девушка попыталась взять шкаф штурмом несколько аккуратней. После нескольких неудачных попыток дверцы сдались, распахнувшись одна за другой с тихим всхлипом петель.

С полок на пол посыпался чёрный песок, выпорхнули из темноты несколько невесомых белых мотыльков.

Вокруг снова невыносимо бело, и тихий зов заставляет оглянуться. Невыносимо громкий шелест миллионов маленьких крылышек. И когда заканчивается это облако, белоснежная лента лёгких мотыльков взмывает далеко ввысь, рассыпаясь звонкими звёздами над облаками…

Эстер отшатнулась, едва не запнувшись о груду металлолома, в приступе новой паники глядя на шкаф. Наконец шорох песка затих, тёмная масса полностью покрыла пол перед ней, в темноте мелькнули ещё несколько трепещущих белых пятен. Но ничего странного в наступившей тишине вокруг замершей от страха девушки не продолжалось. Было слышно, как тихонько хлопают по воздуху крылышки этих странных бабочек… А настолько ли странных? Эстер проследила взглядом за одним из медленно мечущихся в тёмном пространстве мотыльков, опасливо прихлопнула одного в воздухе, подняла ладони к глазам. Обычная моль. Вот ведь новость. «Надо Марте сказать… Подождите, а песок?!» – девушка опустила взгляд на пол, осторожно пихнула ногой тёмную массу. Но на песок она походила только звуком. При более внимательном рассмотрении съехавшая с полки субстанция оказалась развернувшимся рулоном тёмной хрустящей ткани, редко прошитой серебристыми нитями. Зато в её складках нашёлся целый блок спичечных коробков, утянутый с той же полки, где обнаружились ещё несколько таких же.

С зажжённой лампой все прочие страхи пропали, стало даже смешно. Кроме свёрнутого снова рулона ткани на полках нашлись несколько пустых бутылок явно не из-под воды, женская туфля с отломанным каблуком и сломанный ящик из-под инструментов, набитый сточенными молью обрезками меха и задубевшими до сходства с деревом полосками красной кожи. Эстер находка немало удивила, но сверившись с датой изготовления спичек и розлива содержимого бутылок на найденной отдельно этикетке, девушка предположила, что наткнулась на наследие прежних жильцов. Иначе объяснить, откуда тут все эти вещи, она не решалась.

Позабыв про шкаф, Эстер вернулась к столу, где кроме лампы лежали несколько свёрнутых в трубки крупных листов бумаги и чёрный кожаный тубус. Похожий, но порыжевший, потрескавшийся, с потёртым дном и оторванной лямкой нашёлся под столом рядом с уже целым ящиком инструментов и ещё одним складом уже более полезного лома. В свёртках ничего для себя интересного Эстер не нашла. В чертежах девушка ничего не понимала, даже несмотря на вроде бы вполне читаемый почерк. Просто было не понятно, что к чему и что вообще изображено. Для Эстер. Плюс эти неясные обозначения, расчёты на полях, незнакомые формулы… Или что это? Так и не вникнув в материал, она отложила два свёртка в сторону, тут же обратив внимание на выпавший из одного из них листок. Чуть шире ладони, просто записка, Эстер бы просто вернула его на место, чтобы замести следы своего пребывания здесь, если бы не заметила надпись на ней. Снова вынула рисунок Вельды, сравнила. Да, те же знаки, а вот почерк другой: тот же, что и на чертежах. «Засранец, был же там, слышал всё…» – почти обиделась Эстер, пытаясь предположить, что именно мог наметить себе на указанное в записке время Арлен, в одном месте даже с восклицательным знаком. Или что это за цифры? Даты? Суммы? Без текста не понять, а этих букв, если это не другой язык, Эстер не знала совсем, даже предположить не могла. «Зачем вообще писать так, когда можешь по-нормальному? Может, где-то есть расшифровка?» – девушка снова глянула за перила, на рабочее пространство внизу.

Но прежде, чем спуститься, Эстер долго смотрела на выдвижные ящики под столешницей перед ней. «Лазать по чужим вещам без разрешения – плохо, но… Никого же нет? А если аккуратно глянуть и ничего не портить, то никто ничего не узнает, так?» – она с сомнением прикусила нижнюю губу, продолжая разглядывать ящики. Наконец девушка нерешительно присела у стола, осторожно выдвинула к себе верхний, ещё раз оглядевшись по сторонам, прежде чем заглянуть внутрь. «Вообще, я зря беспокоюсь: он же сказал, что вернётся только завтра вечером. Ну или что он там имел в виду? Ладно, не суть…» – разочарованно закрыв первый ящик, снова задумалась Эстер. В нём ничего интересного не нашлось, только ещё одна коробка с инструментами, пучок незаточенных графитных карандашей, несколько непонятных деталей, две стопки тонких металлических листов разного цвета, пучок железных тонких прутьев и пара мотков проволоки разной толщины. Не это разыскивала Эстер, да и вряд ли расходные материалы не вполне ясного ей назначения могли её заинтересовать в принципе. Гораздо больше интереса вызвало содержание второго ящика.

Где-то внутри Эстер снова проснулось что-то вроде совести. Как в первый день в животе неприятно зашевелилось, схватило за горло, но онемевшие пальцы покалывало любопытство такой силы, что никакая внутренняя сила не могла уже побороть соблазна узнать, что скрывается под обложками обнаруженных двух тощих папок и невысокой стопки из четырёх или пяти потрёпанных тетрадей. «Если бы это было что-то секретное – закрывал бы на замок, – решила для себя девушка. – Нет, ну вообще-то предполагать, что за твоими записями кто-то полезет… Вообще-то надо предполагать! Да. В любом случае, там могут оказаться те же чертежи да расписки. Совершенно не интересные. Но проверить надо». Уговоры подействовали, любопытство победило страх и доводы разума. Эстер ещё раз прислушалась к тишине на лестнице, а затем просто села на пол, опершись плечом на бок стола, после чего, не доставая из ящика, приподняла обложку первой папки. Да, просто подшивка документов с работы, ярлыки да описание проделанных работ, вторая тоже. Удовлетворившись этим знанием, Эстер оставила папки в покое, достав из ящика только стопку тетрадей.

Судя по успевшему скопиться на обложке верхней тетради тонкому слою пыли, сам хозяин записей уже достаточно давно ими не интересовался. Никаких подсказок на обложках насчёт того, что могло быть в той или иной тетради Эстер не нашла, поэтому решила кратко просмотреть все. В первой ничего нужного не нашла. Снова расчёты. На этот раз аренда, что можно было понять по обозначению месяца и в самом начале кое-где мелькающих расчётах сумм возмещения ущерба. Странно, но последняя запись по поводу каких-либо выплат была даже не за предыдущий месяц, а судя по въевшимся почти насквозь в страницу чернилам, даже не за этот год. Ради интереса Эстер посчитала указанные месяцы. Записи велись чуть больше полутора лет, а потом оборвались. Последняя, без даты, представляла собой только последовательность из одиннадцати цифр, и ещё часть листов вовсе осталась чистой.

Желание листать кучу других возможно таких же записей поутихло. Но Эстер всё равно взялась за следующую тетрадку. Тут нашлись адреса, имена, снова цифры, совершенно ничего не говорившие девушке. Местами эти заметки были зачёркнуты, кое-где попадались записи чужим почерком, ещё и неизвестным языком, но не тем, угловатые значки из алфавита которого красовались на пустом пространстве рядом с нарисованным зверем. Попалась нарисованная от руки карта. Что-то это всё напоминало… Не карта, а сами записи, в большинстве своём несистематизированные, но всё равно построенные по одному образцу: адрес, имя, время, ещё несколько чисел, иногда обозначения «день» или «ночь», какие-то дроби или дни недели… «Да это ж просто поиск работы! Адрес, имя нанимателя, график, зарплата… Зачёркнуты скорее всего неподходящие или где отказано, – заново просматривая некоторые заметки, предположила Эстер. – Эх, жаль не отметил, что за работа, интересно же…» На миг девушка отвлеклась, услышав приближающиеся шаги на лестнице, на всякий случай чуть притушила огонёк на лампе, чтобы в нужный момент одним поворотом вентелька пережать фитиль и потушить её вовсе. Но дверь открылась и закрылась этажом ниже, так что Эстер вернулась к тетрадям. Помимо адресов на некоторых страницах встречались записи вроде словаря: неизвестное слово, рядом перевод, иногда даже транскрипция тут же. Правда, для Эстер они мало что говорили. Она даже не знала, что это в принципе за язык и в какой стране он мог бы ей пригодится. Да и слова порой попадались слишком специфические. Из нескольких ещё попавшихся записей, вроде названий книг с авторами, быстрых зарисовок, тех же терминов и слов с переводами Эстер сделала для себя очевидный вывод: в позиции «всё могу, а что не могу – тому научусь» она первооткрывателем конечно же не была. Конечно, как она успела понять, и в своём нынешнем поле деятельности Арлен узким специалистом не был, но кроме механики попадались термины из медицины, искусства, в одном случае рядом с адресом была чётко указана ювелирная мастерская, а затем снова длинная череда формул, вперемешку с чужими заметками на ту же загадочную для девушки тему, явно касающуюся химии или чего-то рядом с ней стоящего.

Расписания поездов, смен, снова уже знакомая по чертежам на столе схема непонятого механизма.

Опять чужой почерк.

Неведомые угловатые значки, пятна угольной пыли и подпалённые страницы.

Эстер снова обратила внимание на надпись на интересующем её языке. Отлистала назад, сравнила. Затем ещё раз. «Одна и та же фраза? Зачем?» – она снова кинула взгляд на нарисованного зверя. В голове что-то щёлкнуло: первое слово в повторяющейся на страницах, порой даже подряд на одном листе, повторяло так же написанное сверху вниз имя зверя. Эстер интереса ради проверила, не показалось ли. Нет, одни и те же знаки, только в одном месте не совпала последняя буква. Не найдя ничего больше приближающего к разгадке этого алфавита в этих тетрадях, Эстер взялась за оставшиеся. Следующая во многом повторяла предыдущую, но в основном представляла собой словарь. В одном месте, рядом с пятном от чего-то пролитого на листы, оставил отпечаток лапки Тильд. Эстер вернулась к предыдущей тетрадке, пытаясь понять, какая из них была начата раньше. В воображении же заодно она потихоньку представляла, где и при каких обстоятельствах велись эти своеобразные «дневники», что из себя представляло это восьмилетнее путешествие сюда, в Симлар. Никаких записей личного характера она не находила. Только раз встретились строчки с резко сбившимся почерком, по сути своей снова повторяющие одну фразу. Дата, время, обстановка вокруг, описание чего-то совершенно отвлечённого, больше похожее на списанный из какой-то книги отрывок. С новой строчки опять: имя, время, что вокруг, снова кусок текста с множеством деталей, не совпадающих ни с прежним языком, ни с прежним описанием и даже словно другим почерком.

«…10.06, 18:27, Фирания, Аль'Менар, Центральный вокзал. Погода пасмурная, сильный ветер, будет дождь. Поезд дальше не идёт. Я не знаю, кто все эти люди. На соседней платформе ожидается экспресс, торговец с лотком уже прошёл мимо больше трёх раз. Всё хорошо. Куда дальше? Часы на башне спешат на две минуты…»

Дата, время, обстановка.

«…Тысячи белых нитей оплетают пространство, рвутся и впиваются в кожу, тянут в темноту пылающей глотки. Там, в конце коридора с полом из бритв и раскалённых зубов, в кругу камней обнажённая женщина с синей кожей тянет к нему руки, улыбаясь и смеясь. А за её спиной – трепет чёрных перьев и красно-фиолетовые отблески…»

Пропущенный лист, пустой с обеих сторон.

И опять ничем не примечательные заметки, куски словаря, рецепты, названия, адреса, расчёт аренды…

Эстер резко вернулась к предыдущей странице. «К. Эман», адрес, вопросительный знак. Нажим пера такой, что едва не прорезана насквозь бумага, точки чернил от надписи виднелись и на следующей странице. Эстер попыталась найти где-нибудь рядом какую-нибудь точную дату, чтобы понять, когда примерно была сделана запись. Больше четырёх лет прошло с того момента. «Сдался тебе этот Эман? Что тебе надо-то от него? – пытаясь найти ещё какую-то информацию о нём, задавалась вопросом девушка. – Так, записан адрес… Ходил ты к нему что ли? И как сходил?» Но дальше была лишь страница, целиком заполненная текстом без пробелов и пропусков, состоящим из тех же неизвестных значков, а потом снова расписание смен и остановок поезда. Несколько тревожных записей Эстер вовсе не разобрала, сколько не пыталась: почерк резко потерял чёткость и читаемость. В некоторых случаях она даже могла предположить, что в тексте смешались несколько языков.

Всё чаще встречались не внушающие ничего хорошего повторяющиеся строки одной последовательности.

Имя.

Дата.

Время.

Едва связное описание окружающей действительности.

Отрывок ничего не говорящего ей совершенно хаотичного и абстрактного описания.

И снова. И снова. И снова.

И снова.

Эстер невольно занервничала уже по другим причинам. Не нравились ей эти строчки, даже внутренний голос, читая их, начал сбиваться. Имена менялись. В какой-то момент вдруг появилось имя хозяина записей. Последняя подобная запись вдруг заканчивалась не менее тревожными словами: «Конрал. Всё. Ничего не помогает».

Эстер на миг отложила тетрадку, потёрла звенящие виски. От чтения рукописного текста в полутьме уже побаливали глаза, она немного подкрутила фитиль лампы, чтобы прибавить света. В тепле и темноте хотелось уже спать, отчего мысли начинали разбредаться, а буквы и слова плыли перед глазами. Что не помогает? Чему не помогает? Конечно, узнать ответ в тех же записях она не надеялась, но всё равно вернулась к ним.

Скоро мелькнули адрес и имя Марты. Похоже, она уже добралась к тому моменту записей, когда их хозяин уже прибыл в Симлар. Тут же упоминалась Вельда и адрес её библиотеки, снова список книг, несколько незнакомых названий, смахивающих на что-то аптечное или химическое, несколько строчек всё того же угловатого алфавита. «А это что?» – обратив внимание на исписанные листы с множеством исправлений, заинтересовалась Эстер. В тексте снова мелькнули инициалы загадочного Эмана. Черновик на запрос о нём в картотеки? «Ну да, герцогу говорил же, что уже пытался узнать…» – вспомнила девушка, просматривая текст обращения. Дальше интересней – к тетрадке явно приложила руку Вельда: сразу за заново переписанным окончательным вариантом текста запроса нашёлся вырванный и заново вклеенный лист с портретом мужчины, сделанный простым карандашом, уже начинающим сыпаться. Из-за этого некоторые черты смазались, но в целом угадать их было можно. Единственное, чего Эстер не понимала, смазались ли у него зрачки или их не было изначально: сами радужки были намечены, но не зрачки, отчего изображение теряло часть жизни. Отбирали её и клеточки на линованной бумаге, с прямыми линиями которой спорили мягкие волнистые штрихи, изображающие светлые волосы и очерчивающие овал лица плавные линии. «Интересно… Это и есть тот Эман или кто это? – пытаясь вспомнить, видела ли она где-то этого человека прежде, задалась вопросом Эстер. – Судя по контексту… Должен быть он». Девушка постаралась припомнить, что насчёт этой фамилии тогда в саду говорил Рагдар, сделала попытку сама предположить, кто из перечисленных четырёх человек тот самый Эман.

Нужно узнать кто и откуда. Зачем – вытекает уже из этого.

Конрал. Всё. Ничего не помогает. Тревожные записи, приступы бреда, паники и апатии.

Он искал тёмного мага с инициалами К. Эман. Купец, безумец, аристократ и учёный. Кто? Эман – Маска Клана. Тёмное начало – Ашаке.

Зачем он тебе, Арлен?

«Что-то я отвлеклась…» – вдруг спохватилась она, вернувшись к тетради у себя на коленях. Оставшиеся несколько преимущественно пустых страниц Эстер пролистала достаточно быстро и уже без особого интереса. Ничего нового она там всё равно не нашла, так что снова сложила стопку в том порядке, в каком она была, и вернула в ящик стола.

Вопросов стало только больше. Нужно было отвлечься.

Взяв с собой лампу, она снова подошла к перилам, посмотрела вниз. Уже стемнело, свет её лампы едва достигал ближайшей мебели. Ещё раз перепроверив, всё ли она положила на место, Эстер вернулась к лестнице и спустилась вниз. От зажжённой от лампы спички она для начала зажгла пару ламп на стенах, чтобы не так пугала темнота. Решив лишь частично проблему с освещением, Эстер оставила свою лампу на столе посреди комнаты и вернулась к столу рабочему. Во-первых, было интересно, что лежит в многочисленных выдвижных ящиках и почему так озабочен ими Тильд. Во-вторых, надо было всё-таки узнать, сколько времени прошло, а ближайшие часы, в исправности которых сомнений было меньше всего, находились там. Стрелки медленно двигались от отметки десяти часов вечера. Эстер мысленно чертыхнулась: ужин уже пропустила. Однако голод девушку не сильно беспокоил, так про эту неприятную деталь вечера она пока решила забыть. Пытаться зажечь лампу на рабочем столе она не стала, не вполне понимая, как именно она устроена. Зато нашла, где именно видела до Вельды этот странный алфавит: пара записок сродни той, что нашлась на втором этаже, были приделаны кнопками к стене. Ещё одна нашлась скомканной в углу около часов. Записи не полностью велись на неизвестном наречии, кое-какие заметки, представляющие собой всего лишь номера ярлыков и указание неполадки. Правда, что это именно указание неполадок, Эстер едва поняла, и то только по одной совершенно очевидной записи о замене деталей. Оставив в покое записки, она полезла в ящики. Снова детали, снова расходники, но на этот раз уже не в одном ящике, а раздельно. И лишь в двух свалка: в одном просто всё подряд, в другом то же самое, но сломанное. Логику второго ящика Эстер понимала, а вот первого – с трудом. Решив несильно заморачиваться, девушка оставила их в покое.

Кроме выдвижных ящиков с кучей деталек и шестерёнок над самой столешницей была самая обычная полка со створчатыми дверцами. Эстер ни разу ещё не замечала, чтобы оттуда что-то доставали или туда убирали. Вообще можно сказать, что она эту полку только сейчас заметила, раньше она вообще как-то не придавала значения этому столу в целом как предмету мебели. Эстер попыталась дотянуться до ручки, чтобы хотя бы приоткрыть дверцу, но роста катастрофически не хватало. Самым разумным решением было бы просто притащить сюда стул, задвинутый под другой стол, но девушка оценила высоту и решила, что справиться сможет и без него. Рука дотягивалась до дверцы, но ухватиться за неё не удавалось, а ручка находилась значительно выше. В итоге Эстер решила забраться на сам стол, поэтому на время оставила попытки схватиться за край дверцы, оперлась руками на поверхность столешницы и подтянулась, пытаясь зацепиться за край коленкой. Стол заскрипел, чуть накренился, девушка замерла, балансируя на краю столешницы. Вроде ничего не рушилось, скрип прекратился. Однако казалось, что стол под ней слегка раскачивается при попытках удержать равновесие. Поймав наиболее устойчивое положение, Эстер наконец подалась вперёд, чтобы открыть дверцу, но тут внизу что-то звучно хрустнуло, и опора начала медленно ускользать из-под девушки куда-то вперёд.

Осознание происходящего заставило мгновенно спрыгнуть на пол и в сторону. Эстер попыталась удержать накренившийся стол руками. Тот замер лишь на миг, затем содержимое ящиков, подчиняясь гравитации, с грохотом ринулось в ненужную сторону, и тяжёлая деревянная махина едва не накрыла успевшую в последний момент отскочить девушку. От удара о подвернувшуюся вместо Эстер мебель несколько ящиков открылись, всё, что было в них, посыпалось на пол, пока не оказалось погребено под обломками не выдержавшего удара обеденного стола и наконец рухнувшего стола рабочего. К ужасу и без того похолодевшей от вида устроенной катастрофы Эстер, груда разрушенной мебели начала медленно разгораться: под обломками оказалась раздавлена керосиновая лампа, которую Эстер оставила на столе.

Думать было уже некогда. Бежать за водой вниз – тоже. За спиной была кровать, схватив с неё покрывало вместе с одеялом, девушка кинулась поскорее забить пламя. Горело не дерево, горел пролитый керосин, которым немедленно пропилась и ткань. Легче не стало: от брошенной загоревшейся тряпки огонь разгорелся только сильнее и начал чадить. Едкий дым поднимался от закипевшего под тканью лака, что-то лопнуло от жара внутри ящиков. Эстер попыталась сбить огонь ногой, но ещё не прогоревший керосин пропитал обувь, и одну туфлю тоже пришлось сбросить, пока пламя не перекинулось на юбку. Пожар разрастался и от огня пришлось отступить к кровати вплотную, лихорадочно соображая, как можно исправить ситуацию. Не оставляя попыток задушить пламя, девушка схватилась за одеяло. Завал отрезал путь к выходу из комнаты. За своей паникой Эстер не сразу услышала, как открылась дверь, а за поднимающимся дымом не увидела, кто именно бегом вошёл с лестницы и, схватив с вешалки забытую хозяином куртку, кинулся вместе с потерявшейся девушкой тушить пожар. Керосин наконец выгорел, а дереву разгореться не дали. Груда обугленных обломков потухла, лишь местами ещё тлела, но кто-то остановил Эстер в её отчаянном порыве забить все угли до чёрного пепла и силой усадил на кровать, прежде чем кинуться проверять, открыты ли окна, пока растерянная и перепуганная Эстер пыталась унять дрожь и восстановить дыхание. Перед глазами плыли цветные круги, шумела кровь в висках, никак не удавалось расслабить сведённые судорогой мышцы. От нового прикосновения Эстер невольно вздрогнула, но почему-то не стала сопротивляться, когда её мягко тряхнули за плечи, привлекая к себе внимание.