Текст книги "Грим (СИ)"

– Почему мы в психиатрическом отделении?

– Потому что лечить Трегера и допросить незамедлительно необходимо в кратчайшие сроки. И только здесь есть палаты для «особых» пациентов.

– Воспользоваться Легилименцией не захотели? – спросил Драко.

– Специалистов, способных на должном уровне использовать Легилименцию, не повредив подсознания испытуемого, крайне мало. А за последние два года признанные мастера в Европе – Снейп и Дамблдор – несвоевременно скончались. А другие специалисты столь далеки или наоборот приближены к верхам политической жизни, что доверять им данное знание опасно.

– Мистер Бенедикт, – за спиной раздался уставший голос.

Немолодой целитель в лимонной мантии опасливо глянул на Драко, закутанного в мантию, и обратился к мракоборцу.

– Вы можете поговорить с пациентом, но я настоятельно прошу вас не затягивать разговор более, чем на тридцать минут, и не увеличивать дозу зелья правды. Иначе сердце может не выдержать.

– Я постараюсь уложиться в данный срок, мистер Уотсон.

Дождавшись, пока целитель скроется, Бенедикт жестом пригласил Драко пройти за ним в палату, предварительно попросив его снять мантию Грима.

– Что ж, мистер Трегер, – заглядывая в тонкую папку с досье, протянул Бенедикт, – Расскажите нам, в чем заключалась ваша задача пребывания в Хогвартсе.

– Я должен был преподавать Защиту от Темных Искусств, – разбитые губы Трегера сложились в подобие улыбки.

– А кроме этого? – с не менее «красивой» улыбкой спросил мракоборец и жестко добавил: – Поведайте нам все.

Черты лица профессора Трегера на мгновения превратились в мучительную маску, словно человек пытался бороться сам с собой. Глаза выпучились, а белки покрылись тонкой сетью кровеносных сосудов.

– Я должен был найти Воскрешающий камень. Мастер сказал мне, что последним его владельцем был Гарри Поттер, и отправил меня в школу. Но у парня был высокий уровень защиты, подобраться напрямую невозможно. Постоянно в окружении друзей и поклонников, преподавателей и обслуживающего персонала, среди которых несколько тайных охранников. Кингсли Бруствер постарался на славу, выделил специальных людей, минуя Отдел мракоборцев, так что власть Гавейна Робардса была бесполезна.

Поэтому я решил действовать окольными путями: через лучших друзей Поттера. Он безгранично доверял им, а их охрана была минимальна. На вступительном занятии я провел тест на заклинание Империус. Девчонка Грейнджер не подходила – слишком сильна была ментальная защита. А Рон Уизли оказался более слабым магом.

Вызвав мальчишку под предлогом разговора о драке третьекурсников, я подчинил его разум себе и сделал своей марионеткой. Я заставил его узнать у Поттера, где он держит Воскресающий камень, но возникла неожиданная проблема в лице этой пигалицы Грейнджер. Она постоянно была с ними, и стоило Рону завести разговор о Дарах Смерти, проклятая Грейнджер твердила, что не стоит им об этом знать и вообще следует забыть о них, как о страшном сне. Гарри Поттер всецело поддерживал ее точку зрения. Даже в спальне мальчиков, без присутствия девчонки, он твердил, что Гермиона права и не следует ворошить прошлое.

Я тогда вспылил, и Морисон предложил мне устранить девку…

– Морисон? Профессор Морисон был с вами заодно? – не выдержал Драко.

Бенедикт выругался и уронил на пол недокуренную сигарету.

– Шварц! – громко выкрикнул он, и через мгновение в палате появился лысоватый мракоборец лет сорока. – Роберта Морисона арестовать любой ценой! Ордер потом выпишем.

– Живого? – деловито уточнил Шварц.

– Головой отвечаешь.

Мракобрец хмыкнул и растворился в воздухе.

– Прошу, профессор, продолжайте исповедоваться, – попросил Бенедикт, закуривая новую сигарету.

– Да, устранить ее. К тому же для вызова демона ему была необходима сильная оболочка. Среди жителей Хогсмида одна шваль с едва развитым магическим потенциалом, таких демону не предложишь, иначе он вместо них тебя выпьет. Профессоров Хогвартса трогать было опасно, да и вытащить их в Хогсмид – непростая задача. Оставался кто-то из учеников, и Грейнджер была лучшим вариантом. Сильная, молодая и мешающая мне.

– А ее трогать была неопасно? Героиня Войны? – вмешался Драко.

– Люди, в основном, знают и будут помнить Мальчика, Который Выжил, а не его кудрявую подружку, с которой он трахался, или Уизли во время их…

– Драко, держи себя в руках. Мертвым он не будет разговаривать, – предостерегающе сказал Бенедикт.

– Мерзкое отродье, – презрительно произнес Трегер.

– Ваше мнение оставьте при себе. Рассказывайте дальше.

– Морисон предложил замаскировать убийство под нападение серийного маньяка, тем более, что вскоре предстояло убить гоблина.

Смерть Грейнджер должна была сблизить Уизли и Поттера и заставить последнего воспользоваться Воскрешающим камнем, дабы узнать причину смерти подруги. План был не ахти. Но, по словам Януса Маккинси, сильные эмоциональные переживания, особенно подавляемые в себе, существенно ослабевают ментальную защиту, что и было моей конечной целью.

Я заставил Уизли прилюдно устроить ссору с Гермионой. Наблюдая за ними, я скажу вам, что тот австралийский фотограф вовремя подвернулся, иначе внезапная смена настроений Рона выглядела бы совершенно ненатуральной. Да и потом, Поттер и остальные гриффиндорцы не могли понять внезапной вспышки Рона. Я остался следить за Уизли, а Морисон взял на себя Грейнджер.

По его словам, с помощью небольших ухищрений в виде магического тумана он заставил Грейнджер оказаться в подворотне на окраине Хогсмида, где были спрятаны цветы увядшеницы.

– Увядшеница? Она используется для изготовления снотворного, – пробормотал Драко.

– Пять баллов Слизерину, – ухмыльнулся Трегер. – Вдыхая аромат травы, можно потерять счет времени и погрузиться в некий стазис. Осознаешь действительность, но параллельно находишься в вязком киселе собственных мыслей. Одного расцветшего куста увядшеницы хватило на то, чтобы девчонка пряталась в подворотне до позднего вечера.

Но потом девчонке захотелось пойти в «Кабанью голову», и Морисону пришлось долго ждать, пока она соизволит вспомнить о возвращении в школу. Затем с помощью тумана он заставил ее свернуть на иную дорогу и выйти к Визжащей хижине, где ожидал демон.

Но все испортил маг в мантии и цыганка с гоблином, что оказались в «самое нужное» время рядом. Они вычислили место проведения обряда, Морисон, этот самоуверенный придурок, вечно оставляет следы. Понятно, что куча малолетних волшебников с их плохо контролируемой искрящейся магией – лучшая среда для обряда вызова, но так подставиться! Идиот, из-за его ошибки все пошло наперекосяк.

Гоблин обнаружил вызывателя. Морисон едва одолел его, но не успел избавиться от тела. Сердце пришлось добывать с помощью Робардса и Стампа. Успели в последний момент перед тем, как тело гоблина кремировали по их обычаю. Мастер был в бешенстве. А нам пришлось залечь на дно и продолжать играть роль преподавателей.

После того случая Рон начал активно сопротивляться. То ли спектакль с Гермионой сильно на него подействовал, но удерживать его стало сложнее. Пришлось использовать вампирский зов. Вампирский зов и Империус – мощная штука, повредившая сознание Уизли. Хотя я оттягивал эффект как мог.

За неделю до Хэллоуина пришел приказ от Мастера выяснить у Грейнджер о трубке цыганки. Приказа залезть в память Поттера также никто не отменял.

Вместе с Морисоном мы решили использовать «направленный сон», стоило подстегнуть сознание Поттера. Тематика Хэллоуина с его страхами задала нужное направление. Страх заставляет сознание искать ответы и ослабляет защиту от нежелательных воспоминаний.

У направленного сна есть побочный эффект. Тот, кто его насылает – испытывает то же. И этот человек должен находиться рядом. Поэтому пришлось вкладывать знание прямо в сознание Уизли. Он его и применил, и одновременно с Гарри Поттером испытывал свои наихудшие кошмары, требующие от него неизвестный «камень».

С Поттером мы добились определенного успеха – ослабили защитные барьеры. А с Грейнджер снова неудача. Хотя она и повелась на историю первокурсника (хоть на него Империус действовал без проблем), раненая смогла вызвать Адское пламя! Я, признаться, даже зауважал ее, хотя она еще та заноза в заднице.

Мастер тоже был в восхищении. Он приказал пока не трогать ее и продолжать насылать сны на Поттера. Иногда у Рона получалось, иногда нет. Он средненький маг, да и Поттер поддавался чарам лишь в минуты крайней истощенности: после тренировок или ссор со своей девушкой. Но Мастер не торопил, поэтому Джинни Уизли мы не трогали.

А потом вы с Уизли устроили дуэль, где ты его чуть не прикончил! – направив указательный палец на лицо Малфоя, раздраженно произнес Трегер. – Хорошо, Грейнджер догадалась меня позвать, иначе загубил бы мне месяцы упорного труда по дрессировке Уизли. Я до сих пор не понимаю, как ты выжил.

После дуэли появилась возможность помирить Грейнджер и Уизли, что позволяло более тщательно следить за девчонкой. Она узнала слишком много. Даже в бордель заявилась и опять пострадала. Записывающие кристаллы в таких заведениях позволили узнать, что в гибели одного из наших братьев виновата Грейнджер. Подробностей я не знаю, не мой уровень доступа.

Я доложил, что Гермиона временно покинула Хогвартс в связи с болезнью одного из родителей, и продолжил следить за ней после возвращения.

Но кроме нее возникла и иная проблема – Сивилла Трелони. Старая летучая мышь начала не к месту пророчествовать. На одном из заседаний преподавателей она заявила о прорыве демонов с той стороны и приближающемся конце света. В другой раз она бормотала что-то о гриме и его кровавой расправе над отступниками; совала нам записывающий кристалл, якобы доказывающий произнесенное ею пророчество.

Ей не верили. Макгонагалл всерьез обсуждала с Помфри обращение в психиатрическое отделение Мунго. Но Трелони вовремя заткнулась перед директором. Идиотка начала собственное расследование! На старости лет ей не сиделось в своей башне.

Моя ошибка, но я не ожидал, что старуха проследит за мной до Запретного леса, где состоялась встреча с моим собратом. Она услышала достаточно, чтобы заподозрить меня. В ночь перед Рождеством пробралась в мои апартаменты, чтобы найти доказательства общественно опасной деятельности.

Она нашла Ящик Пандоры, который я выменял…

– О том, где вы раздобыли артефакт, поведаете позже. Продолжайте рассказ об убийстве профессора Трелони.

– Мне интересно, что постановили при расследовании ваши эксперты?

– Вопросы здесь задаю я, – жестко ответил Бенедикт. – Что случилось, когда профессор нашла артефакт?

– Я застал ее в этот самый момент, вернувшись за забытой коробкой мармелада для Слизнорта. Надо было подлизаться к нему, чтобы он предоставил образец зелья, нейтрализующего эффект магии Ящика Пандоры. Но вскоре образцов у меня было предостаточно.

Увидев меня, Трелони попыталась вступить в схватку. Но скромных сил профессора Прорицания хватило на элементарный Остолбеней. Я не хотел ее убивать и воспользовался Экспеллиармусом, а эта дура вместо того, чтобы парировать заклинание, поставить щит или уклониться, закрылась Ящиком Пандоры.

В результате шкатулка была открыта, и «грехи» вырвались, предварительно пройдя сквозь волшебницу, высвободившую их, и убили ее.

Мне повезло, что в моих жилах течет гоблинская кровь, вот уж не думал, что семейный позор однажды поможет мне. Артефакт не срабатывает, если в маге есть хоть капля иной крови. Поэтому Флитвика и Хагрида оно не коснулось. Но другим не повезло, что дало мне время обставить убийство.

Мне рассказывать, как я прятал труп и обставлял убийство Трелони? – подобострастно спросил Трегер.

– Позже. Расскажи о нападении на Поттера, произошедшем в марте.

– Наведенные сны. Пробиться в его сознание было нелегко, но, начиная с Хэллоуина, мы нашли в его защите брешь и медленно растворяли её. Перед самым Новым годом он понял, что в своих снах ищет Воскрешающий камень, о чем нам сразу же доложил Уизли.

С позволения Мастера была предпринята попытка похитить на министерской вечеринке, помимо прочих жертв, Гарри Поттера. А для Грейнджер, по моей инициативе, был предложен взрыв в доме ее родителей. Но моей вины в провале операции не было, ее готовил не я и подробностей не знаю.

Поэтому пришлось продолжить линию с наведенными снами. И только к началу весны Поттер начал сдавать. Уизли оставалась следить за ним и не попустить момент, когда Поттер решит забрать артефакт. Рон опоздал на доли секунды: Поттер отдал камень своему эльфу-домовику. Тогда в порыве злости Морисон отдал слишком жесткий приказ: убить Поттера. Он долгое время провел в попытках прорвать защиту мальчишки, и такой провал. Мастер дал ему последний шанс – и снова провал.

Его приказ повредил сознание Рона Уизли. Он, настоящий, не выдержал убийства лучшего друга собственными руками и попытался совершить самоубийство. К сожалению, прежде его заметила парочка влюбленных на Астрономической башне, и завертелось. А потом еще этот выродок его спас.

– Что Мастер предложил тебе, что вы ему так безоговорочно служите? – спросил Бенедикт.

– Он обещал вернуть наших любимых. Пожиратели смерти убили мою восьмилетнюю дочь. Все, что я совершил – для нее. Для того, чтобы вернуть жизнь девочке, не виноватой в безумии волшебника и бессилии и тупости властей, не сумевших его остановить.

– Ты знаешь, как связаться с Мастером?

– Напрямую нет. Моим связным был Морисон. У него более высокий ранг.

– Адрес Морисона?

– Годрикова впадина, Лейтон-стрит, дом 14.

Бенедикт кивнул одному из мракоборцев.

– Карл, скажи ребятам, чтобы проверили адрес.

Мракоборец кивнул и вышел из палаты.

– Вы знаете, где Гермиона? Что с ней сделали?

– Изменили, усовершенствовали. Она нужна для выполнения важного задания. Я учил ее темной магии, брал охотиться на оборотня. В этот самый момент она проходит последний тест на лояльность. Гермиона должна использовать мальчишку. Того полуоборотня, твоего родственничка, Малфой.

– Тедди?

– Не помню его имени.

Бенедикт витиевато выругался и принялся звать Карла. Мракоборец появился в считанные секунды.

– Возможно нападение на Андромеду Тонкс и ее внука, возьми с собой Драко и скажи Андерсону, проверьте обстановку.

– Идемте, Драко, – невозмутимо произнес мракоборец и протянул Малфою ладонь.

Очертания больничной палаты поплыли, и спустя пару мгновений Драко очутился в переулке возле мусорных баков. В нос ударила удушающая вонь пищевых отходов. Мимо ног шмыгнула толстенная крыса.

– Как вы могли поселить их в подобном месте?

– Мы предоставили им комфортабельный дом и поставили антитрансгресионый щит. Здесь проходит его граница. Мы же спешим, не так ли?

– Где чертов дом? Я трансгрессирую туда.

– И возьмете меня с собой. Не геройствуйте в одиночку, мы не знаем, сколько их, – спокойно ответил мракоборец, лавируя в запутанных переходах переулка. Через метров тридцать они оказались возле проезжей части. – Двухэтажный дом с красной черепицей.

Не мешкая, Малфой вместе с мракоборцами перенесся. И вздрогнул от эмоций, царящих в доме: боль, ужас, страх, паника. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять жесты Карла, указывающему ему на цепочку кровавых пятен на полу.

«А ты?» – жестами показал Малфой.

Карл указал на верхний этаж и хищно улыбнулся, обнажив удлинившиеся вампирские клыки. Малфой понимающе кивнул.

Они разделились.

С каждым шагом запах крови становился сильнее. Кровавый след вел к широко распахнутой двери, за которой оказалась милая кухня в бежево-розовых оттенках с вязаными абажурами на светильниках, скатертью с героями детских сказок и телом Андромеды Тонкс в луже крови на полу.

Рана на животе выглядела ужасно. Бросившись к женщине, Драко попытался нащупать пульс на ее шее.

– Отойди, я попытаюсь ей помочь, – произнес штатный целитель Андерсон, прибывший самостоятельно.

– Не дай ей умереть, слышишь.

– Лучше помоги Карлу и не мешайся под ногами, – грубовато ответил Андерсон и начал шептать заклинания.

Со второго этажа донеслись чьи-то крики, а затем звон разбитого стекла. Не мешкая, Драко трансгрессировал.

Он не видел Гермиону полтора месяца. Был мысленно готов увидеть ее окровавленной, в ссадинах и ушибах, измученной сломленной куклой, не желающей жить. Но не такой.

Гермиона, стоявшая перед ним, не казалась измученной. Он бы охарактеризовал ее иначе: довольная, игривая, возбужденная. Было дело в короткой стрижке, ярко накрашенных губах или наряде, состоявшем из черных кожаных брюк, свободной блузы и длинных сапог без каблуков. Или в том, что она прижимала кончик волшебной палочки к шее Тедди, сидящего на ее руках и беззвучного плачущего. Он был обездвижен, и по детскому личику катились крупные слезы.

– Новое действующее лицо, и какое! Я бы захлопала от радости, но, увы, руки заняты малышом Тедди, – покаялась Гермиона. – Драко, ты ведь его любимый дядюшка, скажи нехорошему мракоборцу, что, если он меня не отпустит, я продырявлю мальчишке горло. Я такое заклинание выучила! Хочу использовать его на человеческом материале, – капризно добавила она, отбросив покаянный вид.

– Что они с тобой сделали?

Ее губы изогнулись в неприятной усмешке, образ капризной девочки испарился, уступая место иному – чему-то темному и пугающему.

– Что они только ни делали, – произнесла Гермиона, делая маленький шажок назад и упираясь спиной в подоконник, вдруг озарившийся голубым сиянием.

– Портал! – воскликнул Карл.

Все случилось за секунды. Гермиона попыталась схватить лежавшее на подоконнике круглое зеркало, Карл выкрикнул заклинание. Гермиону швырнуло в сторону, но она успела отпустить Тедди, и ребенка затянуло в портал.

*