Текст книги "Грим (СИ)"
Автор книги: Рerson
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)
Мадам Помфри снова начала причитать, пытаясь успокоить молодого человека.
– Пауки, везде пауки! – бредил Рон.
– Мистер Уизли, здесь нет пауков. В Больничном крыле все стерильно. Вот, выпейте, оно сладкое.
Рон сделал глоток, все еще нервно озираясь по сторонам. И его тут же начало клонить в сон. Сон без сновидений – действие выпитого зелья. Последним, что слышал Рон, было звучание курантов на башне Хогвартса. Они пробили полночь.
*
Профессор Флитвик постарался на славу. Большой зал изменился до неузнаваемости. Столы факультетов исчезли. Стены украшены паутиной, летучими мышами, черепами и костями. Пол забрызган кровью. В воздухе висели черные свечи, освещавшие все бледным голубоватым светом, тыквы, вырезанные в виде голов, так называемые «светильники Джека». Внутри таких тыкв тлел уголек, ярко вспыхивающий при приближении к нему человека. На месте преподавательского стола теперь был общий стол, заставленный самой разнообразной едой и напитками. Но и здесь эльфы-домовики постарались. Блюда были выполнены в тематике Хэллоуина. Фаршированные яблоками человеческие головы, торты из глазури в виде «светильника Джека», густой и вязкий пунш, очень напоминающий кровь, и многое другое.
Гермиона с трудом пробиралась через толпу в Большом зале. А вокруг вместо учеников были ведьмы, вурдалаки, зомби, маньяки, мумии. Гарри и Джинни, шедшие вместе с ней, оделись, как они сами сказали, «трупаками». Они нарядились восставшими из мертвых женихом и невестой. Джинни в свадебном платье и фате, заляпанными кровью, с перерезанным горлом и следами разложения на руках и левой щеке. Гарри в черном официальном костюме с бабочкой и засушенной гвоздикой в петлице. Из груди у него торчал нож, рубашка и руки заляпаны кровью. Но выглядел, тем не менее, он почти счастливо.
Перед Гермионой с диким криком «Драко!» пронеслась вампирша. А точнее, просто Пэнси Паркинсон. Она была в длинном сильно декольтированном красном платье, с ярким вызывающим макияжем и длиннющими вампирскими клыками.
Гермиона перевела взгляд на Малфоя, в которого вцепилась Пэнс. Если бы не крик слизеринки, гриффиндорка его бы точно не узнала. Малфой, похоже, особо не старался с костюмом. Обычный черный джемпер и черные брюки, а вот лицо и голову скрывала маска – красный колпак палача. В руках палача был топор, ржавое острие которого он нежно поглаживал. А рядом что-то ворковала вампирша Пэнси.
«Ощущение, что ему очень хочется пустить топор в действие», – подумала Гермиона, рассмеявшись от увиденной картины. Ее смех услышала Пэнси, недовольно поворачивающая к ней голову.
– Грейнджер? – удивленно произнесла Паркисон, разглядывая старосту.
Палач Малфой тоже обернулся к ней.
– Что с тобой случилась, что ты смогла надеть такую короткую вещь? – ядовито спросила слизеринка.
– Жизнь меняется, Паркинсон, – Гермиона снова рассмеялась и поспешила догонять далеко ушедших Гарри и Джинни.
А они уже стояли в окружении смеющихся гриффиндорцев. Когда Гермиона подошла к ним, однокурсники удивленно присвистнули.
– Потрясно выглядишь! – произнес Симус, одетый в мумию.
– Да, Герм, слов нет – одни эмоции! – подтвердил Дин Томас. Он был маньяком с красными глазами, всклоченными волосами, на поясе вперемешку с разного вида ножами висели человеческие черепа.
– Ты великолепна! – произнес кто-то. Гермиона обернулась, и ее тут же вместе с гриффиндорцами накрыла волна смеха. Невилл был одет в платье и парик девочки с двумя кривыми косичками, на ногах у него красовались белоснежные кроссовки сорок пятого размера…
– Тебя превзойти мне все равно не удалось. Невилл, ты просто шикарен.
Гриффиндорец скромно улыбнулся и сделал реверанс под хохот однокурсников.
– Только вот ноги ты не побрил! – заметил Дин.
– На такую жертву я не мог пойти! – воскликнул Невилл и поднял бокал с пуншем. – За нас, ребята!
Сразу после тоста Гарри и Джинни ушли к Рону, которому все передавали большой привет.
– Гермиона, ты всех прямо поразила своим нарядом, – заметила Парвати. – Не ожидала от тебя.
– Я тоже, – призналась Гермиона. – Но сейчас же Хэллоуин, а тут возможно абсолютно все. Кстати, я тебя с трудом узнала в роли банши.
У Парвати были длиннющие черные волосы до пола и зеленое лицо.
– Да, это мы с Симусом решили одеться в свои «страхи». Помнишь тот урок на третьем курсе с боггартом? У меня боггарт превратился в мумию, у Симуса – в банши. Вот мы с ним вместе преодолеваем страхи.
– Ну и как?
– Не могу сказать, что меня тянет целоваться с мумией.
Девушки рассмеялись.
Тут Парвати замерла, глядя на кого-то за спиной старосты. Гермиона обернулась и поймала себя на том, что стоит, открыв рот. Хотя окружавшие ее люди были с такими же лицами. Все смотрели на Луну Лавгуд. Она была синей. Точнее сказать, она была в костюме индийской многорукой и многоногой богини с синей кожей. В ее многочисленных руках были всевозможные обереги, лирные корни, амулеты.
– У вас такие же лица, как и у Джинни и Гарри, когда они меня увидели, – сказала Луна.
– А зачем все эти обереги? – спросила Гермиона.
– Сегодня день, когда активизируется вся нечисть, так что неплохо защититься. Ну, и как вам мой костюм?
– У меня шок! – радостно произнес Невилл. – Луна смогла превзойти меня!
Гриффиндорцы захохотали. Все они наперебой стали уверять Луну, что ее наряд самый запоминающийся. Что и было правдой.
*
Гарри оглянулся. Он никак не мог найти Джинни в плотной толпе всякой нечисти. Вампиров, колдунов, зомби хоть отбавляй, а мертвых невест нет.
«Невеста бросила жениха!» – пронеслось в его голове. Гарри устало закрыл глаза. Почему-то ему хотелось спать. Отвык он, отвык от бессонных ночей, когда дежурил возле палатки с медальоном Слизерина на шее.
Гарри открыл глаза. Вокруг никого не было. Большой зал опустел. Исчезала колдовская атрибутика, свечи, тыквы, столы с яствами, люди, в конце концов. Гарри протер глаза.
Никто так и не появился.
«Я сплю?» – подумал гриффиндорец. Но почему же все было так реально?
Гарри пробежался по коридорам Хогвартса, заглянул в гостиную факультетов, в кабинеты, на кухню. Ни учеников, ни преподавателей, ни даже эльфов-домовиков.
«Мерлин! Куда я попал?»
Гарри выбежал на улицу. Двор школы изменился до неузнаваемости. Не было больше скамеек, вдалеке не виднелось Черное озеро и хижина Хагрида. Исчез и сам величественный замок.
Но Гарри было странно знакомо это место.
Он споткнулся обо что-то. Это было надгробие из белого мрамора, слабо светящееся в темноте. Надпись на нем читалась легко:
«Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года
Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года
Последний же враг истребится – смерть».
Гарри находился на кладбище, рядом с могилой родителей. Последний раз он был здесь чуть менее года назад. В тот день он едва не попался Волдеморту, сломал волшебную палочку, увидел, что стало с останками Батильды Бэгшот. И впервые навестил могилу Лили и Джеймса Поттеров.
«Не может быть. Я не мог оказаться в Годриковой впадине! Или нет?»
Он обернулся – вокруг виднелось множество надгробий. Они бесконечными рядом уходили вдаль. На глаза Гарри попалась одна из табличек надгробий:
«Рональд Билиус Уизли. 1 марта 1980 года – 31 октября 1998 года
Будем любить и помнить тебя всегда».
Гарри подбежал к могиле, еще раз вчитываясь в буквы.
«Бред! Мираж! Сон!» – подумал Гарри. Только вот ушибленное колено о надгробие могилы родителей сильно болело. Хромая, молодой человек дошел до другой могилы.
«Гермиона Джин Грейнджер. 19 сентября 1979 года – 31 октября 1998 года
От любящей семьи».
Гарри сглотнул. Почувствовал, как начинают холодеть руки. Не могло быть такого.
«Джиневра Молли Кэтлин Уизли. 11 августа 1981 года – 31 октября 1998 года».
Внутри Гарри все перевернулось.
Дальше шли другие надгробия с до боли знакомыми именами: Молли и Артур Уизли, Джордж, Перси, Чарли, Билл и Флер Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд, Кингсли Бруствер, Минерва МакГонагалл. У всех датой смерти значилась дата 31 октября 1998 года.
Больше Гарри не мог читать. Он упал куда-то на землю. Голова раскалывалась. Внутри все взрывалось от отчаяния и боли.
«Что случилось? Как они погибли? Мир рухнул, а я один выжил? Господи, ты не мог допустить такого!»
В душе появился страх, что все это ему не привиделось, что все это не мираж. Холод начал обволакивать его сердце и разум.
Гарри открыл глаза. Над ним витали дементоры. Звезды на небе заслонили потусторонние существа в черных плащах. Холод становился сильнее. По кладбищу уже гулял ледяной ветер. На этот раз приближение дементоров не вызывало в его памяти воспоминаний о вечере, когда Волдеморт убил его родителей.
Его самым большим страхом была смерть его близких. И этот страх стал реальностью. Реальностью, в которой сейчас находился Гарри Поттер. Кладбищем, на котором похоронены все дорогие и близкие ему люди.
Он чувствовал приближение дементоров с каким-то глухим безразличием. Чувствовал, как холод подкрадывается к сердцу, заключает душу в глыбу льда.
– Хочешь вернуть их? – прошипел голос из-под капюшона дементора.
– Хочу.
– Тогда доверь мне свою память, Гарри…
Гарри открыл глаза. Лицо дементора, скрытое капюшоном, было так близко. Лицо существа, забирающего у человека душу, существа, убивающего одним свои дыханием.
– Нет! – крикнул Гарри. Не собирался он следовать за дементором, подчиняться ему. – Прочь!
Серебряный олень выскользнул из его палочки. Серебряный свет заслонил все вокруг.
*
– Гарри! Ну, проснись, соня! Уже полночь, все расходятся…
– Джинни? Ты жива? – крикнул Гарри, сваливаясь со скамьи.
– Конечно, жива, – произнесла Джинни, помогая ему встать. – Что там тебе такое снилось? Я никак не могла тебя разбудить, ты шептал что-то непонятное и отмахивался от меня.
Гарри удивленно посмотрел на нее.
– ДА? Так это был сон… Слава Богу. Ты не представляешь, что мне приснилось.
Джинни подозрительно взглянула на своего парня.
– Ты прям как ребенок. Насмотрелся на всякую «нечисть», и уже кошмары снятся.
– Да, наверное, ты права, – улыбнулся Гарри и поцеловал Джинни.
Все оказалось простым кошмаром.
*
Гермиона почувствовала, что кто-то теребит ее за руку. Девушка обернулась и увидела маленького мальчика. Гриффиндорца.
– Вы же староста? – испуганно спросил мальчик.
– Да. Малыш, что ты тут делаешь так поздно? Ты должен быть в гостиной.
– Да, первокурсники должны спать, но… Джек и Марк поспорили, что Джек нырнет сейчас в Черное озеро. Они сначала чуть не подрались, а потом Марк начал кричать, что Джек слабак, а тот начал говорить на него. В общем, Джек поспорил, что он настоящий гриффиндорец и переплывет Черное озеро, не боясь кальмара! Они пошли к пирсу. Вот! – на одном духу выпалил маленький гриффиндорец.
– Мерлин! Когда они ушли из гостиной?
– Не знаю. Минут пятнадцать, может. Я сразу побежал к старостам!
– Молодец. Возвращайся в спальню, а я пойду за твоими друзьями.
«Мерлин! Глупые дети! Нужно им доказывать, что они истинные гриффиндорцы! Убиться ведь могут».
Искать других старост в толпе могло бы занять много времени, поэтому Гермиона решила уладить это дело одна. Можно было, конечно, взять с собой Гарри, но они вместе с Джинни куда-то запропастились.
Тут Гермиона обо что-то споткнулась. Но ей не дали упасть.
– Осторожнее, – улыбаясь, произнес чертенок, в котором гриффиндорка узнала Блеза Забини.
– Спасибо! – на автомате улыбнувшись, ответила староста и побежала дальше. Успешно миновав все остальные препятствия, девушка выскочила на улицу. Холод тут же пробрал ее до самых костей. Последний день октября был по-зимнему холоден. Но бежать за мантией не было времени. Иначе завтра придется отчитываться за ночные купания гриффиндорцев в озере.
Небо заволокло тучами. Разглядеть хоть что-то в кромешной тьме было невозможно. Огонек от Люмоса на конце волшебной палочки едва рассеивал тьму на пару метров от себя. Казалось, окружающий мир погрузился во мрак. Запретный лес, хижина Хагрида, даже огромная громада Хогвартса – все исчезло из поля зрения.
На деревянном пирсе никого не было. Лишь доски едва слышно поскрипывали от ветра. Гермиона подошла к самому краю пирса. Матовая поверхность озера была пуста. Никаких тонущих мальчиков в мантиях с эмблемой льва, ни даже признаков их пребывания. Покой обитателей водных глубин сегодня никто не нарушал.
«Или мальчики все-таки не пошли на озеро, или тот гриффиндорец меня обманул. Непонятно. Да и как двое первокурсников могли выбраться из замка, минуя Большой зал? Там даже в ближайших коридорах куча учеников, преподавателей. Они бы уж точно заметили. Тем более сейчас, когда праздник кончается и всех разгоняют по гостиным. И почему мне это сразу не пришло в голову? Побежала сломя голову спасать кого-то. Чисто гриффиндорский героизм без плана и наобум».
Гермиона почувствовала удар в спину. Ничком упала на пирс, но палочку не выронила. Голова закружилась. Девушка перевернулась на спину и приподнялась на локтях. Свет волшебной палочки осветил нападавшего. Гермиона в страхе замерла.
Перед ней стояло чучело. На длинном шесте находилась голова в старой залатанной шляпе, из-под выцветавшего камзола торчали пучки соломы, в левой руке с крючковатыми пальцами находился ржавый металлический крюк, вместо правой руки висел угловатый обрубок.
– Трубку! – страшно проревело чучело.
– Вспыхни! – мгновенно реагируя, произнесла гриффиндорка. Но, минуя все законы волшебства, логики и магловской физики, солома не вспыхнула.
Чучело направлялось к девушке, прыгая к ней на своей палке. В этом стуке во тьме о дощатый пирс звучала какая-то обреченность. Гермиона выкрикивала заклинания, ставшие вдруг совершенно бесполезными. Она перепробовала режущее, останавливающее, замораживающее заклинания. Результата не было. Или волшебство перестало быть волшебством, либо чучело имело очень сильную защиту.
Чучело приблизилось к Гермионе вплотную.
– Трубку! – выговорило он.
И только тут девушка поняла, чем являлась голова чучела. Не кочаном, не кочерыжкой, не мешком с опилками. Это была мертвая человеческая голова с ужасной исковерканной гримасой на лице. Посиневшие губы с трудом открывались и выговаривали слова. Отрубленная рука едва удерживала крюк.
– У меня нет! – крикнула Гермиона, чувствуя, как волна ужаса накрывает ее, не дает даже пошевелиться. Она не могла оторвать безумного взгляда от этой головы.
– Вызови! – страшно проревело чучело, приближаясь. Ужасное посиневшее лицо становилось все ближе.
– Я не могу, не могу… – еле слышно произнесла гриффиндорка.
Узловатые руки сделали неуловимое движение. Лезвие крюка вошло девушке в ногу. Из глубокого пореза начала красным ручейком идти кровь. Халат медсестры окропился уже настоящей кровью. На крюке же не осталось ни одного пятнышка, металл впитал кровь так же легко, как губка впитывает воду. Крюк преобразился, ржавчина исчезла.
От боли в глазах начали появляться красные пятна. Девушка лежала на пирсе, зажимая рукой рану. По лицу текли слезы.
– Трубку! – на этот раз слово почти нельзя было разобрать.
– Я отдала ее, – прошептала Гермиона.
Чучело снова занесло над своей страшной головой крюк. Теперь его острие целилось прямо в голову гриффиндорке. На мертвом лице не было эмоций. Лишь руки дрожали в нетерпении.
Гермиона в каком-то оцепенении смотрела на острие крюка. Так не могло все кончиться. Просто не могло. И не кончится. Осталось единственное средство.
Из волшебной палочки вырвались огромные языки пламени. Солома вспыхнула мгновенно. Чучело не кричало. Оно сгорело мгновенно в языках адского огня. Крюк с громким всплеском упал в воду. Вода заглотнула его с неохотой, словно не хотело держать в своих глубинах подобную вещь. Но только в ее возможности было навсегда упокоить это страшное оружие, покрыть его такой ржавчиной, которую не смоет ни одна кровь во всем свете.
Последним усилием Гермиона овладела пламенем и заставила его исчезнуть. Адское пламя – заклятый огонь, уничтожающий любую защиту, далось ей нелегко. Она не использовала его против крестражей, так как обуздать заклинание чудовищно сложно. Но сейчас Гермиона не побоялась и смогла это сделать.
Теперь она лежала на пирсе без сил, глядя, как в воздухе кружатся первые в этом году снежинки.
*
Пэнси и Блез снова ругались. Ярость, злость и раздражение волнами окутывала их. Малфой это видел точно.
– Что опять? – флегматично поинтересовался он.
– Пэнс дуется на меня, что я сделал комплимент грязнокровке.
– Грейнджер?
– Да! – заявила Пэнси. – Не дал этой дуре грохнуться и разбить нос. А потом еще крикнул, что не прочь поближе познакомиться с такой медсестричкой. Но, похоже, подружка Поттера этого уже не услышала! – ядовито закончила слизеринка.
Блез весь скривился, глядя на Паркинсон. От их кислых физиономий Малфою тоже захотелось скривиться.
– А кто знал, что у нее такие ноги? – прямо в пику Пэнс произнес Забини.
«Я видел. Сегодня в ее комнате», – мысленно усмехнулся Малфой.
– Что?! – воскликнула Пэнси.
– Ты меня уже достала! Отвали, наконец, со своими глупыми придирками…
Драко не собирался снова слушать ругань. Он прекрасно знал, что Пэнс ревнует.
Она ведь отлично осведомлена, что нравится Блезу. А тут ее неудавшийся поклонник делает в ее же присутствии комплимент другой. Тем более ненавистной старосте. Тут уж Пэнс не выдерживает.
А сама ведь не любит его. Забини для нее всего лишь игрушка. Старая ненужная верная игрушка, в которую она и не играет давно. И вспоминает о ней редко, для своей выгоды или когда больше некому поплакаться в жилетку.
И не нужен Забини Пэнси. Но и другой она его не отдаст. Что хочешь сделает, но не отдаст. Блез – ее приватная собственность. Блез не должен никем восхищаться, кроме нее. И себе плохо делает, и ему. Собака на сене. Ни себе, но и не людям. Только вот ни Пэнс, ни Блез не понимают этого. Им бы увидеть себя со стороны.
Впрочем, это никому не помешает.
Праздник заканчивался, время неукротимо приближалось к полуночи. Но Малфой не собирался идти спать. Он незаметно вышел из школы, снял свою маску палача, подставляя лицо ветру. Мантия Грима лежала в кармане, ожидая, когда ее наденут.
Драко некоторое время с удовольствием вдыхал холодный вечерний воздух. Думал о том, куда отправиться. Опять в Сан-Франциско? Или куда-нибудь в теплое местечко, на Гавайи, например?
Ужас. Боль.
Грим почувствовал далекие отголоски эмоций. Попытался понять, откуда они исходят. Не из школы точно. Но расстояние все равно было слишком далекое, чтобы разобрать.
Эмоции становились сильнее. Ужас перекрыл остальные чувства.
В стороне Черного озера мелькнула ослепительно яркая вспышка, прорывая тьму. Мигнула и тут же исчезла.
Малфой трансгрессировал туда. В темноте трудно было, что-то увидеть. Но Драко тут же почувствовал, что источник таких сильных эмоций рядом. В конце пирса, около самой воды кто-то лежал.
Гермиона Грейнджер. В окровавленных руках волшебная палочка.
– Гермиона! – удивленно произнес Драко.
Она открыла глаза.
– Холодно.
– Сейчас, – тихо сказал Грим.
Малфой легко взял ее на руки и трансгрессирвоал в комнату старосты. Положил девушку на кровать.
– Тебе надо в лазарет.
– Нет. Рана не опасная, – прерывисто сказала Гермиона. – Ты только помоги мне.
Грим кивнул, вызывая заклинанием аптечку. Девушка вытащила из нее бутыль бадьяна, трясущимися руками открыла пузырек. Одна капля упала на одеяло, там тут же образовалась дырка, словно одеяло прожгли сигаретой.
– Давай я, – твердо произнес Драко, взяв у нее пузырек. Уронил три капли на кровоточащую рану. Кровь сразу же перестала идти. А сама рана выглядела так, что уже заживала, по крайней мере, несколько дней.
– Чучело. Оно напало на меня, – произнесла Гермиона, чувствуя, как по лицу бегут слезы. Каждое слово давалось девушке с трудом.
– Чучело? – недоуменно спросил Малфой.
– Чучело сделано из мертвой человеческой головы и рук. Такое страшное. Оно требовало трубку. Порезало меня. А потом, не найдя трубки… Занесло крюк. Заклинания не действовали.
– Как это не действовали?
– Не знаю. У него защита, как у крест… Я использовала адское пламя. От него чучело не спаслось.
«Крэбб тоже», – подумал Драко.
Грим осторожно взял девушку за подбородок, поворачивая к себе. На левом виске была кровоточащая ссадина. Тут уж можно была обойтись без бадьяна. Несколько пасов руками и часто используемое заклинание для заживления царапин. Ссадина и кровоподтек исчезли.
– Так страшно, – прошептала Гермиона. Она больше не плакала, но ее трясло от страха или от холода. – Я никогда не могла смотреть на мертвых. Не могла…
Драко внимательно взглянул на Гермиону, понимая, что без успокаивающего зелья здесь не обойтись. Он нашел его в аптечке, пузырек был нетронут. И заставил Грейнджер его выпить.
– Сейчас ты уснешь. И все будет нормально, – произнес Драко.
– Угу.
Малфой присел на кровать рядом с Грейнджер, ожидая, когда она заснет. Девушка перестала дрожать. Успокаивающее зелье начало действовать.
«Трубка. Кто-то узнал, что она была у Грейнджер. Не у меня, а именно у нее. Мракоборцы вряд ли, они не видели наши лица. Возможно, кто-то видел ее в переулке. И знал, как подобраться к Грейнджер в Хогвартсе. Но то, что я успел забрать трубку, этот кто-то не знал».
Драко посмотрел на девушку. Она лежала с закрытыми глазами, бледным, каким-то помертвевшим лицом. Гриму было жаль ее. Слишком много на нее сегодня свалилось. Да кому угодно станет не по себе после встречи с таким чудовищем.
Драко хотел было уже встать и трансгрессировать из комнаты старосты, но почувствовал, как Гермиона сжала его руку. Девушка не спала. В огромных раскрытых глазах был ужас.
– Ты мне нужен. Не уходи. Прошу тебя, Грим.
Драко посмотрел на Гермиону.
Мольба. Ужас.
Ужас оттого, что он уходит.
Малфой молча залез под одеяло, бережно обнял девушку, чтобы согреть ее. Гермиона доверчиво прижала к его груди голову.
– Все хорошо. Я с тобой, – тихо произнес Грим.
========== 12 глава. Condemnation ==========
Accusations
Lies
Hand me my sentence
I’ll show no repentance
I’ll suffer with pride
If for honesty
You want apologies
I don’t sympathize
If for kindness
You substitute blindness
Please open your eyes
Обвинения,
Ложь,
Вынесите мне приговор,
Я не покажу никакого раскаяния,
Я буду страдать с гордостью.
Если честно,
Вам нужны извинения,
Мне это неинтересно.
Что касается вашей доброты…
За ней вы скрываете вашу слепоту.
Пожалуйста, откройте глаза.
Depeche Mode – Condemnation
Время между сном и бодрствованием – особое время. Ты находишься на грани между реальностью и иллюзиями своего сознания. И как же не хочется просыпаться, как же хочется продлить это сладостное мгновение, последние секунды перед тем, как снова окунуться в реальность. Особенно если реальность полна проблем, обыденности и монотонности.
Но жизнь нельзя проспать. Жизнь всегда полна сюрпризов. Она может круто свернуть в сторону, куда вы даже и не думали глядеть. Но никогда не свернет назад. Только вперед. Покорять новые высоты, преодолевать новые проблемы, радоваться новым свершениям. И просто жить.
Гермиона не хотела просыпаться. Не хотела снова окунаться в свою реальность с чучелами, демонами, вырванными сердцами. А может, просто не хотела расставаться с чудесным миром снов, в котором можно было изменить все по своему желанию.
Она знала, что ей уже пора вставать, собирать тяжеленные учебники в сумку и затем идти на пары. За многие годы уже выработалась привычка вставать в будни в определенное время. Такая привычка есть у большинства людей. Сначала привыкаешь вставать в школу, затем на работу. Вся жизнь расписана по часам. Но иногда все же стоит нарушить это расписание.
Раздался стук в дверь.
– Гермиона! Ты идешь на завтрак? – спросил голос Джинни.
«Я ничего не слышу. Я сплю», – раздраженно произнес голос внутри головы старосты.
– Гермиона!
Стук повторился. Затем послышался звук удаляющихся шагов. Похоже, младшая Уизли решила, что староста уже завтракает в Большом зале.
«Ура!» – подумала гриффиндорка.
Совесть еще пыталась роптать на то, что нельзя опаздывать на пары, но Гермиона быстро заткнула ее. В кровати было так тепло и уютно, что совсем не хотелось даже немного двигаться.
Девушка снова погрузилась в сновидения. Сначала это была обычная цепь образов, складывающаяся из несвязанных картинок, эмоций, знакомых и незнакомых людей, мест и событий. А затем сон переменился.
*
Она снова на том злополучном пирсе. Чучело заносит над ней свой ржавый крюк. Она бежит от него вперед, приближаясь к концу пирса, впереди – темная гладь Черного озера, позади – адская соломенная кукла.
Девушка вздохнула, понимая, что у нее нет выбора.
Вода мгновенно «обожгла» Гермиону ледяным огнем. Ее немилосердно закрутило и завертело в разные стороны, словно она попала в бурный водоворот.
Чудовищная сила тащит ее назад, без устали и снисхождения в невыносимо ледяном потоке. Легкие разрываются от нехватки воздуха, но холод так сдавил грудь, что невозможно вдохнуть.
Секунда. Еще одна.
Легкие горят невыносимой болью.
Нельзя делать вдох. Но организм не слушался голоса разума, рефлексы брали свое.
Гермиона открыла рот, и легкие расширились до предела, пытаясь вобрать столь необходимый организму кислород. Обжигающая ледяная вода хлынула в горло, проникла в легкие… Грудь взорвалась чудовищной, невообразимой болью. Но длилась это всего несколько секунд – потом наступила темнота.
Сон зашел в тупик и снова переменился.
Теперь она стояла в каком-то совершенно незнакомом помещении. Вокруг сновали толпы людей. Пробегающий мимо тучный мужчина оттолкнул ее в сторону, расчищая себе дорогу. Гермиона, не удержавшись, упала на женщину. У той из рук посыпались бесчисленные пакеты. Один из них порвался, и по перрону посыпались крупные зеленые яблоки.
«Стой!» – раздался чей-то крик, эхом наполнивший станцию метро. Гермиона обернулась и увидела бегущего к ней Драко Малфоя. Девушка почувствовала, как ее начинает охватывать страх. У Малфоя вместо глаз были две черные дырки, из направленных на гриффиндорку ладоней било два ослепительно-белых луча.
Она понимала, что ей не спастись…
*
Гермиона широко распахнула глаза.
Малфой, метрополитен – все исчезло.
Как же Гермиона была рада увидеть свою комнату, беспорядок на столе, гору учебников, которые она так и не заставила себя разобрать.
Она помнила, что в ее последнем сне видела что-то необычное, очень важное. Но картины стремительно таяли в ее голове, уносясь куда-то в глубины ее памяти.
– Кошмары? – произнес чей-то сонный голос над самым ухом.
Девушка лежала спиной к Гриму, обнимавшему ее за талию. Гермиона попыталась высвободиться, но объятия мужчины были слишком крепкие.
– Когда я просила тебя остаться… В общем, ты мог вполне лечь на диване.
– Конечно, мог, если бы кто-то клещом не вцепился в мою руку. Не отрывать же тебя силой было.
– Да? – рассеяно произнесла Гермиона, убирая упавшие на лицо пряди волос. – Вопросов больше не имею.
– Но, если тебя так напрягает…
Гермиона почувствовала, как ее больше ничего не сдерживает.
– Нет, оставь, как было.
Она спиной почувствовала улыбку Грима.
– Чучело. Всю ночь снилось. Кошмары снова возвращаются. Раньше Пожиратели, Волдеморт, теперь чучела. Лучше б какой-нибудь бред снился…
– А мне почти не снятся сны.
– Счастливый.
Они замолчали. Что-то интимное было в этой обстановке, в их словах, даже в их молчании. Момент небывалой близости, скорее духовной, чем телесной. Просто два человека волею обстоятельств случайно оказались вместе в этот час.
Драко уткнулся носом в волосы девушки, вдыхая ее аромат. Это было странно для него. Просто так лежать с девушкой в постели, просто обнимать ее и при этом чувствовать себя непонятно опьяненным. Опьяненным от одной близости к Гермионе Грейнджер и от тех мыслей, что лезли в голову.
Малфой все-таки был мужчиной и далеко не невинным. А Гермиона была девушкой, пускай и гриффиндоркой. Этот «штамп» на ее личности никак не влиял на ее красоту и привлекательность.
– Мне пора вставать, – произнесла девушка. – Надо идти на уроки.
Гермиона встала с кровати, хмуро разглядывая свое отражение в зеркале. Размазанная тушь и тени, забрызганный кровью (и настоящей, и искусственной) халат, взлохмаченные волосы, заставляющие вспоминать средневековых ведьм.
«Красивее представить трудно. Надо было в таком виде идти на Хэллоуин. Всех бы там распугала», – подумала Гермиона.
– О, нет, Грейнджер! Ты точно больная, – сказал Грим.
Гермиона повернулась к нему. Мужчина был полностью накрыт одеялом, только сверху виднелась часть капюшона.
– На тебя вчера напали, а ты как ни в чем не бывало идешь учиться. Ничего страшного не случилось. Ну, мало ли, хотели убить? Какая разница? Уроки прежде всего!
– Ты злой.
– Да. Злой на то, что ты такая правильная.
– И что ты предлагаешь?
– Прокоси школу раз в жизни. Или для тебя это такой страшный грех?
– Нет. Запросто, – тут же произнесла задетая за живое Гермиона. – И что, мне целый день проваляться в постели?
– Зачем же так бездарно проводить время? – вопросом на вопрос ответил Грим. – Ты ведь можешь помочь мне кое с чем. Это будет намного полезнее. Даю тебе полчаса, чтобы привести себя в порядок.
– А потом?
– Увидишь, – произнес Грим, нехотя выбираясь из-под одеяла. – Знаешь, что самое обидное? То, что у тебя кровать намного удобнее моей.
*
Малфой явился точно через тридцать минут. Гермиона к тому времени уже была полностью собрана.
«Первая девушка, которая не опоздала», – заметил Драко.
– Предлагаю сначала позавтракать, – произнес Грим. – Возражения не принимаю.
«Я и не собираюсь возражать», – подумала Гермиона, сжимая руку мужчины.
Они переместились к порогу одной из многочисленных магических таверн Британии, умело спрятанных в магловских городах, деревнях, поселках. В этих заведениях могли спокойно собираться маги, использовать волшебные палочки, обсуждать магические новости и квиддич и не опасаться быть разоблаченными маглами. Посетители таких таверн были не всегда многочисленны, но все они составляли особую группу, особый контингент. Группа людей с одинаковыми интересами, группа людей, знающих одну тайну и интересующихся похожими вещами.
Малфой выбрал стол в темном углу возле камина, подальше от остальных посетителей. К столу тотчас же подлетели и зависли в воздухе блокнот и нетерпеливо подпрыгивающее фиолетовое перо. Оно определенно напоминало собой перо Риты Скитер.
– Есть особые предпочтения? – поинтересовался Драко.
– Нет, – тут же ответила Гермиона.
Шиковать за чужой счет девушке не хотелось. Это было бы некрасиво с ее стороны. Тем более что цены здесь были далеко не дешевые.
– Раз так, то заказываю я. Завтрак я предпочитаю только английский. Что не скажешь об обеде и ужине. Здесь английская кухня проигрывает всем остальным кухням мира.
