Текст книги "Грим (СИ)"
Автор книги: Рerson
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)
– Закрученный? – удивленно произнесла Гермиона. Что-то она не особо представляла, как такое могло быть.
– Та не забивай себе голову! – отмахнулся Хагрид, подсаживая в лодку последнего первокурсника. – У тебя там место должно быть для новых знаний, а не для моих мыслей… Топай уже, а то Гарри с Роном скоро вывалятся из кареты, зовя тебя.
– Ладно, мы завтра после уроков к тебе заскочим! – крикнула Гермиона и побежала к своим друзьям, которым порядком надоело ждать ее.
Наконец, Гермиона забралась в карету, где ее ждали друзья. Дверь захлопнулась, и несколькими минутами позже карета уже с грохотом ехала по дороге в Хогвартс. Через какое-то время она миновала ворота со статуями вепрей и остановилась возле парадных дверей замка, в которую входило множество учеников в черных школьных мантиях.
Большой зал был как, впрочем, и всегда великолепен. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе. За четыре стола факультетов торопливо рассаживались ученики, лицом к ним сидели преподаватели и тихо переговаривались между собой.
Когда Гарри, Рон и Гермиона появились в Большом зале, то все разом – и ученики, и преподаватели – замолчали. В полной тишине трое героев Второй Войны прошли мимо стола слизеринцев, когтевранцев и пуффендуйцев. Когда они, наконец, достигли своего стола и сели на скамьи, в Большом зале заговорили сразу все. Некоторые ученики вскочили, чтобы лучше их видеть.
– Поттер!
– Смотрите, это Гарри Поттер!
– Избранный!
Гарри Поттер страдальчески посмотрел на друзей. Его собственная слава уже порядком достала. Джинни улыбнулась ему, и Гарри тут же стало легче. Главное, что она рядом с ним. И не потому, что он национальный герой, а потому, что она его любит.
*
– Вечный Поттер! Все прямо помешались на нем! – процедила Пэнси, глядя, как многие ученики соскочили со своих мест, чтобы лучше его видеть.
Весь слизеринский факультет чувствовал некую изоляцию. Представители других факультетов демонстративно не обращали на них внимания или наоборот обращали, перешептываясь и бросая на слизеринцев презрительные взгляды.
– Он вернул им спокойную жизнь, – заметил Блез Забини.
– Ты что, за Поттера? – прошипела Пэнс, сразу становясь похожей на разъяренную фурию.
Малфой отвлекся от их разговора, предпочитая не слушать бессмысленных споров. Гарри Поттер сейчас волновал его меньше всего. Разве что он прямо сейчас начнет всех убивать. Тогда Гриму придется уничтожить его. Сейчас же Поттер его интересовал не более чем любой другой ученик Хогвартса.
Настроение в Большом зале было приподнятое. Ученики радовались своему возвращению в школу, радовались тому, что снова видели своих друзей и даже учителей. А вот за столом слизеринцев царило мрачное настроение, подавленность. Но и они были рады своему возвращению в Хогвартс. Малфой явственно чувствовал эйфорию, витавшую в воздухе.
В этом году должны были появиться два новых преподавателя: по Защите от Темных Искусств и Трансфигурации (профессор МакГонагалл не могла совмещать должность директора и преподавателя). Драко обвёл взглядом преподавательский стол. Хагрид махал кому-то своей огромной ладонью (скорее всего, Поттеру), при этом чуть не сбив сидящего рядом преподавателя Заклинаний. Профессор Флитвик сидел на стопке подушек рядом с профессором Стебль, шляпа которой съехала набок на копне седых волос. Преподаватели Заклинаний и Травологии что-то горячо обсуждали. Рядом с преподавателем Астрономии сидел какой-то незнакомый мужчина с длинными светлыми волосами, завязанными в конский хвост. Ему можно было дать от силы лет тридцать-тридцать пять, не больше. Он что-то говорил, жестикулируя, профессору Слизнорту, который за это лето еще больше поправился вширь. По другую сторону преподавателя Зельеварения также восседал незнакомец. Он казался нелюдимым и молчаливым. У него были коротко стриженые волосы, орлиный нос, ярко-синие глаза, обводившие всех присутствующих пронзительным взглядом.
В это время дверь Большого зала отворилась, и воцарилась тишина. Профессор Синистра, ныне исполняющая обязанности заместителя директора, провела длинную цепочку первокурсников. Они испуганно жались друг к другу и с каким-то суеверным страхом взирали на великолепие Большого зала.
«Они с каждым годом все мельче!» – подумал Малфой, отвлекаясь от стола преподавателей и наблюдая за первокурсниками.
Профессор Синистра выставила перед ними трехногий табурет и расположила на нем старую, помятую, в некоторых местах залатанную Распределительную шляпу. У самых ее полей открылась прорезь, и шляпа запела.
Драко снова вернулся к созерцанию преподавателей. Что-то его определенно беспокоило в них, но что, он никак не мог понять. Ощущение чего-то неизбежного на мгновение накрыло его с головой. Малфой встретился взглядом с ярко-синими глазами нового преподавателя, который ничуть не стесняясь и не отводя взгляда смотрел на слизеринского старосту.
«Ну, и что ему надо?» – подумал Драко. Он попытался почувствовать эмоции нового преподавателя, но в Большом зале было слишком много людей. Да и первокурсники с их сильными переживаниями сильно мешали сосредоточиться. Гриму не хватало тренировки.
– Бэддок, Грэхэм!
– Слизерин!
Малфой захлопал вместе с остальными слизеринцами, прерывая зрительный контакт со странным преподавателем. Драко решил, что с ним надо быть настороже.
– Джеп, Малкольм!
– Когтевран!
Когда закончилось распределение первокурсников, профессор МакГонагалл встала из-за преподавательского стола. В Большом зале тут же водворилась тишина. Школьники ждали приветственную речь нового директора, а еще больше ужин, который за этим следовал.
– Добро пожаловать в Хогвартс! – поприветствовала всех директор. – Поздравляю всех вас с началом нового учебного года в нашей школе. Для всех нас прошлый год выдался сложным и тяжелым. Многие потеряли своих близких, родственников, друзей. Я и весь преподавательский состав соболезнует семьям погибших в войне волшебников. За это лето мы полностью отреставрировали замок после Битвы за Хогвартс. В этой битве погибло много достойных волшебников и достойных студентов нашей школы. Я бы хотела, чтобы вы все подняли бокалы за тех, кто погиб, тех, кто уже не вернется.
Весь зал, все ученики и преподаватели молча встали и подняли бокалы.
– Также я хочу представить вам наших новых преподавателей. Профессора Защиты от Темных Искусств Эммануила Трегера.
Мужчина с ярко-синими глазами и угрюмым лицом на мгновение привстал, равнодушно глядя на учеников. В зале раздались нестройные хлопки.
– И профессора Трансфигурации Роберта Морисона.
Профессор также встал, улыбаясь во весь рот и махая всем рукой. На этот раз хлопков было несколько больше.
– А теперь то, что вы так долго ждали! – профессор МакГонагалл хлопнула в ладоши. И тотчас же столы начали ломиться от изобилия самых разных лакомств. Тут же Большой зал наполнился разговорами, смехом, лязганьем вилок и ложек о тарелки.
Драко есть совершенно не хотелось. Он заставил себя положить что-то на тарелку, хотя бы сделать вид, что праздничный ужин ему интересен. Рядом все еще переругивались Блез и Пэнси. Гойл молча и с огромной скоростью уплетал самые разнообразные кушанья. Милисента Булстроуд наоборот не прикасалась к еде: она была на диете, о чем уже всем заявила. Скука постепенно овладевала Малфоем. То, что раньше было ему интересно, теперь стало каким-то тусклым и обыденным. Его друзья вели себя как обычно, чем теперь особенно раздражали. От тоски хотелось завыть на луну, которая отражалась на волшебном потолке Большого зала.
Это, наверное, давала о себе знать часть Грима, которая составляла часть сознания Драко. И сейчас ему как никогда захотелось полетать, почувствовать свежий осенний ветер, бьющий в лицо. Тут же в голову пришли воспоминания о последнем полете. Почему он упал тогда? И почему он увидел того мужчину?
Что, если это…
– Драко, пора идти! – произнес Блез, толкнув друга в плечо.
– А? Да, я сейчас только доем, – произнес Драко, разглядывая свою тарелку с жареным картофелем. Ему не хотелось идти вместе со всеми, слушать чьи-то не смешные шутки, здороваться с кем-то, пугать первокурсников и обсуждать гриффиндорцев.
Он медленно наблюдал, как ученики неровными группами выходили из Большого зала. Первыми выходили колонны первокурсников во главе со старостами факультетов. Вот Пэнси Паркинсон ведет колонну слизеринцев в подземелье, которое они увидят впервые; за ней колонна когтевранцев, следующих к себе в башню; далее идут гриффиндорцы, двое первокурсников затеяли драку, их разнимает Рон Уизли; замыкают процессию пуффендуйцы, толпящиеся в самом конце и преграждающие путь более старшим курсам.
Большой зал пустел быстро, столы факультетов опустели, за преподавательским столом все еще оставался Хагрид, который всегда уходил последним, чтобы ненароком никого не сбить, и профессор МакГонагалл, которая читала письмо, только что принесенное совой.
Малфой встал из-за стола, намереваясь направиться к себе в гостиную.
– Мистер Малфой, остановитесь на минутку! – произнес властный женский голос.
– Здравствуйте, профессор МакГонагалл, – поприветствовал Драко. – Чем обязан?
– Мисс Грейнджер рассказала мне о том, что вы не получили письмо со значком старосты школы.
– Я получил письмо, но не открыл его. Поэтому не мог знать о моем назначении.
– Я не буду спрашивать вас о том, почему вы не открываете свою корреспонденцию. Думаю, на это были веские причины. Я попрошу вас завтра перед завтраком зайти ко мне в кабинет, мне необходимо обсудить с вами сложившуюся ситуацию.
Драко почувствовал обеспокоенность профессора МакГонагалл.
– Ситуацию? Какую?
– Сейчас я занята, мистер Малфой. Я бы хотела, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей немедленно, раз мы уж выяснили, что теперь вы староста школы. До завтра, мистер Малфой.
– До завтра, профессор.
Директор повернулась на своих каблуках и быстрым шагом отправилась куда-то. Драко несколько секунд глядел ей вслед, а затем отправился в гостиную факультета.
Над его головой стремительно пролетел Пивз с водяными бомбами, явно замышлявший какие-то проказы над неопытными и всего боящимися первокурсниками. Через какое-то время появился Филч в погоне за полтергейстом. Больше Драко пока никто не встретился.
– Малфой! – окликнул его кто-то.
Он обернулся. Всезнайка Грейнджер.
– А тебе что от меня понадобилось? – раздраженно спросил он. Сейчас ему меньше всего хотелось выслушивать ее нудные замечания по поводу того, как староста должен выполнять свои обязанности.
– Что надо, то и понадобилось, – огрызнулась гриффиндорка.
– Грейнджер, не утомляй меня своим голосом. Говори быстро, зачем пришла?
– Возьми, – Гермиона протянула слизеринцу два запечатанных конверта. – В одном пароль для гостиной факультета Слизерин, в другом пароль от твоей комнаты.
– От моей комнаты? – удивленно спросил Малфой.
Грейнджер посмотрела на него, как на человека недалекого. Чем-то этот взгляд напомнил Драко тот, который Гермиона довольно часто бросала на рыжего Уизли.
– Старостам школы предоставляется отдельная комната рядом с общими спальнями других курсов его факультета, – как по инструкции сказала девушка.
– Долго заучивала? – спросил Малфой.
Грейнджер начала что-то ему говорить, но он уже повернулся к ней спиной, совершено ее не слушая. Он снова прокручивал в голове свой последний полет, проходя по темному коридору.
«Там была авария. А что, если это была душа умершего человека?» – подумал Драко, врезаясь во что-то твердое, смутно напоминавшее стеклянную или хрустальную поверхность.
Он поднял глаза и понял, что врезался в приведение. Плакса Миртл удивленно глядела на него, забыв на время о своих прыщах. Малфой не понимал, что случилось, раньше ему не случалось сталкиваться с призраками. Тогда он просто проходил сквозь них, ощутив при этом себя словно под ледяным душем. Сейчас же он не мог просунуть руку сквозь Плаксу Миртл, наталкиваясь на хрустальную поверхность приведения.
Драко обернулся, не увидел ли кто-нибудь этого. Коридор был пуст.
– А ты не так прост, Драко! – визгнула Миртл.
– Молчи, – произнес Малфой. Увидев, что привидение надуло губки, он тотчас же произнес: – Пожалуйста. Я бы не хотел, чтобы ты рассказывала кому-нибудь об этом.
– Хорошо. Тогда ты навестишь меня завтра?
– Навещу, Миртл.
– Тогда до встречи! Я никому не скажу! – заговорщическим тоном прошептала Миртл и просочилась куда-то в потолок.
*
Гермиона Грейнджер со злостью смотрела на спину удалявшегося слизеринца. Как же она ненавидела его в этот момент. Ей очень хотелось высказать ему все, что она о нем думает. Но Малфой уже спокойно направлялся к своей гостиной, оставив возмущенную девушку кипеть от злости.
«И последнее слово всегда за ним!» – с негодованием подумала Гермиона, наблюдая, как Плакса Миртл движется навстречу старосте школы.
И тут она даже не поняла, что случилось. Раздалось дребезжание, так дребезжат окна под сильным порывом ветра, и Малфой столкнулся с Плаксой Миртл. Не обошел, а именно врезался, и не прошел сквозь нее, как все.
Гермиона на секунду закрыла глаза. Снова открыла. Слизеринец обернулся, но гриффиндорка стояла в тени, и он ее не заметил.
Малфой и Миртл начали говорить о чем-то. До девушки долетали отдельные звуки писклявого голоска призрака, но слов она не могла разобрать. Затем приведение ввинтилось в потолок, а Малфой снова зашагал к подземельям.
Гермиона прикоснулась спиной к холодной стене, размышляя об увиденном. Объяснить она этого не могла.
– Гермиона! – перед глазами девушки появилось улыбающееся веснушчатое лицо Рона Уизли. – А я тебя искал. Ты идешь в гостиную?
– Да, идем.
Гермиона пошла вместе с Роном. Сначала она хотела рассказать ему о Малфое. Но она заранее знала, что Рон скажет: «Гермиона, тебе это показалось. Чтоб Малфой умел делать что-то кроме выпендривания! Тебе точно показалось!»
Но Гермиона никогда не страдала галлюцинациями и глазам своим всегда доверяла.
«Завтра схожу в библиотеку и в туалет Плаксы Миртл!» – решила Гермиона.
========== 5 глава. Highway to hell ==========
Living easy, living free.
Season ticket on a one-way ride,
Asking nothing, leave me be
Taking everything in my stride.
Don’t need reason, don’t need rhyme,
Ain’t nothing I would rather do.
Going down, party time -
My friends are gonna be there too.
I’m on the highway to hell.
Живя просто, живя свободно.
Билет в один конец на сезон.
Ничего не прошу, дай мне
Брать всё на своём пути.
Мне не нужна причина, не нужен смысл.
Нет ничего, что я предпочел бы
Отдыху и вечеринкам —
Там будут все мои друзья.
Я еду по шоссе в ад.
AC/DC – Highway to Hell
В том, что Плакса Миртл никому ничего не расскажет, Драко был уверен. Привидение хранило его тайны еще на шестом курсе, не проговорившись ни одному человеку, включая Поттера, которого Плакса чуть ли не боготворила. В этом Малфой был спокоен.
Его беспокоило другое. В первый школьный день произошло больше событий, чем за прошедшие две недели. «Стеклянные» призраки, через которых нельзя пройти, необычное поведение фестралов, душа, отлетающая в потусторонний мир…
В голове словно зазвенел колокольчик.
«Теперь ты стоишь на границе живого и потустороннего мира», – слова предыдущего Грима.
И это объясняло то, что Драко врезался в призрака, который, по сути, являлся отпечатком души умершего человека; объясняло поведение фестралов, потусторонних существ, видеть которых могли только те, кто лицезрел смерть; то, что он увидел душу человека, только что покинувшего живой мир.
– Мерлин, – произнес Драко.
– Вот именно! – сказал кто-то.
Малфой очнулся от своих мыслей, непонимающе глядя на толпу слизеринцев в подземелье. Казалось, здесь был весь змеиный факультет.
– Почему вы здесь столпились? – раздраженно спросил Малфой: меньше всего ему сейчас хотелось вести разборки как старосте школы.
– Пароля нет! – крикнул кто-то из старост.
Драко молча прошел к гладкой, в потеках влаги стене, по ходу распечатывая конверт с паролем. «Грейнджер специально так долго пароль несла!» – промелькнуло в голове Малфоя.
– «Пустота», – огласил Драко.
Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Малфой первым вступил в него, за ним повалила остальная часть факультета. Низкое длинное подземелье тут же наполнилось сонными и уставшими учениками, которые спешили в свои комнаты. Первокурсники испуганно столпились у стены, рассматривая свисающие с потолка диковинные зеленые лампы.
Малфой быстро растворился во всей этой шумной толпе слизеринцев подальше от Пэнси Паркинсон и от обязанностей. Сейчас его меньше всего волновало куча организационных вопросов. Он спешил добраться до своей новой комнаты, а оттуда уже отправиться за подтверждением своих домыслов и шатких выводов.
«Единственное преимущество старосты школы – в отдельной комнате», – подумал Драко, стоя перед деревянной дверью своей комнаты.
Он быстро распечатал второй конверт, на плотном листе пергамента было только одно слово: «Черта».
«Вот и я стою на тонкой черте между живым и потусторонним миром. И кто, интересно, выдумывает пароли к комнатам?»
Комната Старосты школы оказалось довольно просторной: кровать, письменный стол, высокий стул с резной спинкой, два мягких кресла, камин. Но Драко не особо интересовался интерьером, он распаковал чемодан, вытащив из него простую черную мантию, джинсы и светлый джемпер.
Двадцать секунд – и Малфой уже находится на Бридж-роуд, там, где сегодня утром произошла авария. Дорога была оцеплена полицейскими, которые все еще работали здесь, разбираясь в причинах аварии, измеряли длину тормозного пути. За их работой наблюдала приличная толпа зевак.
Малфой приблизился к ним, одетый как обычный магл: в свитер и джинсы, в кармане которых лежала свернутая мантия Грима.
– А что тут произошло? – задал он вопрос молодому человеку, распивающему пиво из жестяной банки.
– Авария, – ответил тот, прихлебывая из банки. – Легковушка врезалась в автобус. Виноват вроде бы водитель легковушки, китаец какой-то, что ли. Пьяный за руль сел.
– Та я бы таким идиотам, из-за которых люди гибнут, руки бы отрезал, чтобы за руль не садились! – произнес какой-то пожилой дядя, сжимая кулаки.
– Та уже и не надо! – сказала женщина, услышав предыдущее высказывание. – Я слышала, водитель погиб на месте, сразу же. И в автобусе несколько пассажиров скончалось от ранений…
– А в какой морг их повезли? – спросил Малфой. Ему необходимо было увидеть погибшего водителя. Может быть, это он совсем не его видел. Но что-то подсказывало Драко – интуиция волшебника или Грима – что видел он именно того водителя.
– Юноша, да вы что? – изумилась женщина. – Откуда я знаю, куда их повезли? В больнице узнайте!
– А в какую всех повезли?
Ему назвали адрес. Драко кивнул, затем зашел за угол одного из домов и трансгрессировал. В больнице он назвался каким-то бедным родственником, у которого сестра ехала утром в этом автобусе. В списке привезенных раненых ее не оказалось (по-другому быть и не могло), тогда добрая медсестра дала «обеспокоенному» Малфою адрес морга. Правда, она предупредила, что он уже закрыт, так как сейчас часы показывали одиннадцать часов вечера.
Драко трансгрессировал прямо в здание морга. Некоторое время заняли поиски в картотеке, наконец, Малфой нашел то, что искал.
Он никогда не боялся мертвых, считая, что бояться надо живых. Драко, конечно, много кому насолил, сделал гадостей, но он же никого не убивал…
До того времени, пока он не стал Гримом, до того времени, пока убийства не стали его профессией.
Драко узнал водителя мгновенно. Из памяти еще не стерлось его удивленное лицо, когда сегодня утром душу этого человека затягивала трясина. Узкие глаза, огромная татуировка на руке.
Теперь все встало на свои места. Драко балансировал на границе потустороннего и живого миров. И мог видеть души умерших людей, ведь, по сути, он тоже умер, был ожившим мертвецом. Сердце Малфоя не билось. Он заметил это не сразу, спустя какое-то время. Чего-то не хватало, и только потом он понял, что не слышит привычного сердцебиения. Он не знал, как его организм работает, но все было по-прежнему. Он ел, спал, только в грудной клетке ничего не билось…
Наверное, именно поэтому он был и не живым, и не мертвым; поэтому призраки для него были словно хрустальными, он не мог пройти сквозь них; поэтому фестралы почувствовали это, в отличие от «всемогущих» магов.
Малфой и сам не осознал, как трансгрессировал на парапет Бруклинского моста. Холодный ночной ветер отрезвил его, успокаивая. Малфой нырнул вниз, не накладывая никаких маскирующих чар. Ветер свистел в его ушах, блестящая в темноте поверхность пролива Ист-Ривер все приближалась. Драко почти коснулся ее, в последний миг притормаживая и планируя над водой.
Он не боялся, что кто-то его увидит. Сама мысль летающего человека была абсурдна. Но, как ни странно, была правдой.
За эти три месяца Драко свыкся с мыслью, что он Грим, свыкся со своими новыми возможностями и обязанностями, на которые он был обречен. С течением времени у него появлялись новые способности, новые тревожные вопросы и еще более тревожные ответы.
*
Тишину темной комнаты огласил громкий звон будильника.
«Какой противный звук!» – подумал Драко. Не открывая глаза, он мысленно произнес заклинание. Послышался новый звук: удар чего-то тяжелого о стену. Звон будильника прекратился.
Минуты через три в голову слизеринца пришло осознание того, что будильник он поставил не случайно. Еще через минуту он вспомнил, что перед завтраком должен зайти к директору.
«И чего ей так не терпелось со мной пообщаться? Не могла назначить встречу попозже?»
Малфой должен был зайти в кабинет директора в полвосьмого, за полчаса до завтрака. Сейчас часы показывали 7:05.
Драко поспешно принял холодный душ, чтобы хоть как-то проснуться. Он вернулся в Хогвартс в полпятого утра, всю ночь летая в небе над Англией. Два с половиной часа сна Малфою явно не хватило, и теперь он угрюмо рассматривал в зеркале свое лицо с покрасневшими от недосыпания глазами.
Хотелось грызть свое отражение в зеркале зубами.
«А вот этому милому желанию Грима не следует давать волю!» – подумал Драко. На секунду ему показалось, что стены ванной, отражавшиеся в зеркале, исчезли, уступая место чему-то черному.
Малфой моргнул – видение исчезло. Поспешно списав все это на недосыпание, он пошел одеваться. До встречи с директором оставалось еще пять минут. Профессор МакГонагалл не любила опозданий.
Чтобы не опоздать, Драко трансгрессировал ко входу в кабинет, охранявшемуся двумя горгульями. Кроме них и миссис Норрис перемещение старосты школы никто не заметил.
И теперь Драко стоял перед двумя горгульями, размышляя о том, что директор не дала ему пароля от своего кабинета.
Но долго ждать ему не пришлось. В тот же момент по винтовой лестнице спустилась профессор МакГонагалл.
– Доброе утро, мистер Малфой. Надеюсь, я не заставила ожидать вас слишком долго.
– Доброе утро, директор. Я прибыл только что.
Окончив обмен любезностями, директор сделала жест рукой, приглашая Драко следовать за ней.
Любой человек всегда оказывает определенное влияние на площадь, будь то дом, комната, кабинет. Драко был в кабинете директора всего один раз, тогда, на шестом курсе, его вызывал к себе Дамблдор. Тогда его, как и многих других, поразила обстановка этой просторной комнаты, полной необычных серебряных предметов, которые непрерывно вращались, жужжали, выпускали небольшие клубы дыма.
Теперь же эти волшебные приборы исчезли, занимая почетное (и пыльное) место в шкафах. Посередине кабинета стоял громадный деревянный стол из бывшего кабинета профессора МакГонагалл. На столе горой возвышалась стопка пергаментов, в шкафу виднелись папки с документами, датированные разными годами – директор любила порядок во всем, особенно в документации.
– Мистер Малфой, устраивайтесь поудобнее, – предложила профессор МакГонагалл, указывая на стул.
– Благодарю, – учтиво произнес Драко.
Некоторое время директор молчала, разглядывая из-под очков Малфоя.
– Мистер Малфой, я бы хотела обсудить с вами ваше назначение старостой школы. Многие ученики, да и преподаватели, были удивлены моим решением. Но для этого были определенные причины.
Драко молчал, внимательно слушая каждое слово директора.
– Я думаю, многие слизеринцы заметили некое отчуждение в лице представителей других факультетов и некоторых преподавателей. Это все касается событий, произошедших за последний год. Во время директорства Снейпа факультет Слизерин был на привилегированном положении, в отличие от других факультетов. Что не могло не посеять раздор между учениками. И во время прямой опасности от Того-Кого-Нельзя-Называть факультет Слизерин показал себя не с лучшей стороны.
В голову Малфоя тут же пришли воспоминания. Пэнси Паркинсон предлагала выдать Темному лорду Гарри Поттера в обмен на то, чтобы он не нападал на школу. Помнится, тогда Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй встал на защиту Избранного.
– Да, я помню. Также я помню и то, что некоторые хотели использовать слизеринцев как заложников. Ведь на моем факультете много детей Пожирателей.
Профессор МакГонагалл нахмурилась. Она знала об этом и о том, что подобное желание возникало у многих, у очень многих…
– А теперь непосредственно к тому, почему я назначила вас старостой. Сейчас, когда прошло всего несколько месяцев после окончания войны, я опасаюсь, что между факультетами могут произойти стычки, выяснения, кто прав, а кто виноват.
В этом году школьные правила ужесточены. За нападение, драку, приведшую к телесным повреждениям, мы исключаем из школы.
Я бы не хотела, чтобы это произошло…
– Вы думаете, раз среди слизеринцев есть дети Пожирателей, то они начнут мстить за своих родителей? Еще скажите, за Темного лорда! – яростно перебил Малфой. – В Хогвартсе всего один Пожиратель Смерти – и это я!
Драко быстро расстегнул рукав рубашки, показываю черную метку, которая становилась все бледнее с каждым месяцем.
– Мистер Малфой, успокойтесь! Вы не правильно меня поняли. Я не хочу, чтобы ученики играли во взрослые игры, не решили чинить самосуд.
– Скажите это вашим дорогим гриффиндорцам! – посоветовал Драко.
– Следите за тем, что говорите, мистер Малфой! – непререкаемым голосом произнесла директор. – Вы один из лучших учеников Хогвартса, и этого достаточно для назначения вас старостой школы. Но ваше прошлое красноречиво говорит не в вашу пользу. Я бы никогда не назначила вас старостой, если бы не ваши организаторские и лидерские способности.
Вы – лидер, вас слушают, и вам подчиняются слизеринцы, в определенной степени даже больше, чем декану факультета. Вам даже не надо заставлять кого-то слушать вас, у вас врожденный дар привлекать к себе внимание и убеждать в чем-либо.
Драко ошеломленно смотрел на директора.
– Мистер Малфой, я была вашим учителем на протяжении шести лет. И поверьте моему многолетнему опыту, я всегда вижу внутреннюю подоплеку своих учеников. Мне жаль, что вы изначально пошли не по той дороге…
А сейчас я прошу вас лишь о том, чтобы вражда между факультетами не углублялась. Я знаю, что в ваших способностях воспрепятствовать этому.
Все факультеты равны в правах. Так было всегда и должно быть. Вы свободны, мистер Малфой.
Драко кивнул на прощание и вышел из кабинета директора, не проронив ни слова. Из всего этого разговора он уяснил, что профессор МакГонагалл опасается, что вражда между факультетами разгорится еще больше. Гриффиндор теперь на правах победителей еще больше будет задирать нос и считать, что им все будут спускать с рук.
И профессор МакГонагалл хочет, чтобы Драко сдерживал слизеринцев. Он и не позволит им напасть, напасть первыми. Никто не сделает из них виноватых.
Но если на кого-нибудь из слизеринцев нападут, никого сдерживать он не собирается. Если.
«Победители вершат правосудие. А я на проигравшей стороне, пока», – подумал Малфой, заходя в Большой зал, полный завтракающих учеников.
Несколько учеников обернулось, недружелюбно глядя на Драко. О том, что он сам Пожиратель, знали немногие, а вот то, что он сын Пожирателя, знали все. Один из когтевранцев презрительно сказал что-то другому, показывая пальцем на Малфоя.
Драко заметил это, внимательно посмотрел на того когтевранца и улыбнулся ему. Когтевранец побледнел, по его телу прошла судорога, и он упал носом в тарелку. Его в мгновение ока окружила толпа обеспокоенных однокурсников.
Драко отвернулся, довольный собой. В последнее время он заметил, что людям трудновато смотреть ему в глаза, особенно если этот взгляд далек от доброжелательного. Тогда такие вот как этот когтевранец испытывают далеко не приятные чувства…
– Драко, у тебя не улыбка, а оскал зверя, – заметил Блез.
– И тебе доброе утро! – хмуро поздоровался Малфой, глядя на когтевранца, которого тошнило в собственную тарелку. Аппетит это определенно портило. – Что у нас первым уроком?
– Защита от Темных Искусств, – пробасил Гойл. – С гриффиндорцами.
*
В Большой зал шумно влетели совы, спеша доставить почту. На стол перед Гермионой упала сова-сипуха с очередным номером «Ежедневного пророка».
– Ты все еще выписываешь эту макулатуру? – спросил Рон.
– Да, выписываю, – гордо ответила Гермиона. – Я хочу быть в курсе всех событий.
На некоторое время она скрылась за газетой. Рон пожал плечами и обернулся на кошмарные звуки, доносящиеся со стола Когтеврана. Похоже, одному из представителей этого факультета стало плохо прямо на завтраке.
– Бедный, – произнесла Гермиона.
– Да уж. Перед всеми так опозориться! – произнес Рон. – А слизеринцы вон ржут! Смешно им.
– Да ладно тебе, Рон, – сказал Гарри, продолжая уплетать свой завтрак. – Ты же сам ржал.
– Это я. А это слизеринцы. Кто их вообще в школу пустил? – осклабился Рон. – Отпрыски Пожирателей. У них же на лицах написано, что они нас ненавидят. И спеси у них нисколько не поубавилось, можно подумать, это они победили!
– Рон, утихомирься, – произнесла Гермиона. – Я понимаю, что ты их терпеть не можешь так же, как я и Гарри. Но надо смотреть фактам в глаза. Далеко не у всех слизеринцев родители были Пожирателями.
– Все равно. Они что-то явно затевают! – никак не хотел утихомириться Рон. – Чистокровки проклятые!
– Рон, тебе напомнить, что ты тоже чистокровка? – усмехнувшись, спросил Гарри.
Первым уроком у гриффиндорцев была Защита от Темных Искусств, которую вел новый преподаватель. За последние семь лет сменилось семь преподавателей. И всех их постигла не самая счастливая судьба. Четверо из них уже умерло, один сошел с ума, двоих заключили в Азкабан после окончания войны. Теперь многих интересовал вопрос: задержится ли новый преподаватель по Защите больше чем на год?
