Текст книги "Ава (СИ)"

Автор книги: Pretty Rippey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 53 страниц)

– Послушай, Линн, – с пылом начала она. – Я так больше не могу. Я, конечно, согласна с тем, что в отношениях и особенно наших не стоит торопиться, но у всего есть разумные приделы и…

Договорить ей Чарльз не дал. Широко улыбнувшись, он ни с того ни с сего прильнул к Аве, обнял ее ноги и поднял над полом. Громко ойкнув от неожиданности, девушка вцепилась в его плечи и изумленно замерла. Мужчина меж тем покрепче перехватил ее и целенаправленно понес вглубь квартиры

– Что? Как? Куда?.. – заметалась Ава, то изумленно озираясь по сторонам, то смотря на Чарльза в поисках хоть какой-то подсказки. Ответ не заставил ее ждать, и уже через пару секунд у нее за спиной замаячила спальня с расстеленной кроватью. При виде свежих белых простыней щеки Авы вспыхнули новым и куда более ярким, чем от мороза румянцем. Губы сами собой расползлись в предательской улыбке.

– О боже, нет! – спешно закрыв лицо руками, пискнула девушка.

– Не вздумай передумывать! Ты сама хотела! – весело рассмеялся Чарльз и бросил возлюбленную на постель. Ава спиной упала на мягкую перину и, не удержавшись, громком засмеялась. Господи, а она еще о забытых книгах волновалась!

– Сказал бы заранее, я хотя бы трусы одела покрасивее, а не первые попавшиеся в горошек! – сквозь смех возмутилась она, но Линн явно было все равно до узора на ее нижнем белье. Ему нужна была Ава… Хотя нет. Она уже была его. Она ему принадлежала, и каждое его движение, взгляд и властная улыбка подчеркивали то, кто из них хозяин.

Затаив дыхание, Ава наблюдала за тем, как Чарльз опустился рядом на кровать, как навис над ней и прижал своим телом к матрасу. Она махом забыла про свою злость, простила ему затянувшуюся прелюдию и едва не сгорала от того, чтобы поскорее отдаться ему и взамен получить его себе всего без остатка. Но момент был слишком сладок, чтобы так просто его отпускать, и Чарльз наслаждался им, давая Аве в полной мере прочувствовать то, как окончательно распределились и зафиксировались их роли.

– Ты же понимаешь, что теперь принадлежишь мне? – елейным голосом спросил он, по-хозяйски проведя ладонью по бедру Авы, и, не дожидаясь ее ответа, твердо произнес: – Ты моя.

– А ты мой, – с радостью откликнулась Хейз и приподнялась любимому навстречу, но он удержал ее и не дал себя поцеловать.

– Мы принадлежим друг другу, не сомневайся. Но тебе еще предстоит мне послужить и на деле доказать, как много я для тебя значу, – напомнил он тоном, не терпящим возражений и компромиссов.

– Собираешься надеть на меня ошейник прямо сейчас? – спросила Ава, и тут же все у нее внутри екнуло от нового витка восторга и волнения.

– Позже, – властно ответил Чарльз и вновь довольно заулыбался, забираясь ладонью ей под водолазку. – А пока насладимся более обыденными ощущениями.

– «Обыденными»? Смотря у кого когда в последний раз было… – озорно прыснула Хейз и тут же сладко вздохнула, когда Чарльз, задрав до груди ее водолазку, припал губами к ее обнаженному животу. Он по своему обыкновению не спешил и растягивал удовольствие до предела, но сейчас, оказавшись в его объятиях на мягких простынях, Ава было совсем не против никуда не торопиться, расслабиться и наслаждаться каждым прикосновением, каждым переполненным теплом и светом мгновением. Особенно точно зная, что именно последует после.

– Так от подготовки мы наконец перешли к практике. Мне бы уже и тогда стоило заметить, что Чарльз любил контроль даже, когда мы просто занимались любовью. Он вел постоянно, задавал ритм и выбирал позы, но действовал очень мягко и ненавязчиво, а я была так влюблена, что не обращала никакого внимания на такие мелочи. Мне было слишком хорошо. Впервые за долгое время я получила желанное тепло и любовь. Меня даже устраивало, что Чарльз полностью контролировал наши отношения. В тот момент мне самой так было проще всего.

Новый роман никак не повлиял на мою занятость. Наоборот, окрыленная любовью, я с новым энтузиазмом взялась за учебу и стажировку. Мне хотелось творить, двигаться вперед и прыгать выше головы. Трудилась, не покладая рук, а все свободное время посвящала Чарльзу с гораздо большим рвением и самоотдачей, чем когда мы просто дружили. Я жила только своими амбициями будущего архитектора и любовью к мужчине, который был мне другом, любовником и Господином. Все остальное в моей жизни окончательно ушло на второй, а то и третий план.

Чарльз больше не тормозил наши отношения и многого от меня не требовал. Я стала часто оставаться у него на ночь, но когда приходила совсем без сил после учебы и работы, он не просил от меня ничего и укладывал спать. То, что я приползала уставшая к нему, а не шла к себе домой, уже говорило о многом и доказывало, насколько же мне важно было находиться рядом с Линном, только с ним.

Ко мне он с того достопамятного вечера не заходил, и мне долгое время не удавалось познакомить его с Эммой. Не специально, просто так получалось. Хотя, сама Эмма не особо горела желанием с ним знакомиться, пускай и расспрашивала про то, как развиваются наши отношения. Она сама не была уверена в том, как отреагирует на Чарльза при личном знакомстве, и к тому же ее окончательно закрутил роман с Мэттом.

К слову, после того неловкого момента, когда он появился передо мной в одних трусах, мы с Мэттом все же нормально познакомились, пообщались и даже подружились. Он оказался действительно классным парнем, так что к моим личным успехам прибавилась еще и радость за сестру.

Все складывалось самым наилучшим способом. Переход от обычного секса к тематическому для нас с Чарльзом являлся чем-то само собой разумеющимся и не заставил долго себя ждать. Но какое-то время мне пришлось опять потерпеть и привыкать к рукам Чарлза. Он приучал меня к себе уже как к Хозяину: завязывал мне в постели сначала руки, затем глаза, заново четко обговорил все табу. Ему хотелось сделать все правильно, чтобы я не боялась его и полностью отдалась. Я же со всем рвением показывала, что доверяю ему, что он может сделать со мной все, что захочет. Голод во мне смешался с влюбленностью, и одно чувство неистово подстегивало другое. Я хотела снова стать сабмиссивом. Его сабмиссивом.

Реальность превзошла мои ожидания. Не во всех страстях мы совпадали, не все табу разделяли. Но опытность и осознание своей силы и власти ставили Чарльза в моих глазах на очень высокий пьедестал. Мои предыдущие возлюбленные, которым я отдавалась и позволяла себя бить, меркли рядом с ним. Он определенно знал, что делает, и его уверенность полностью меня подкупала.

Она ждала этого момента, как праздника. Она специально разобралась со всеми своими делами заранее и предупредила сестру, что не вернется домой ночевать, лишь бы ничего не омрачило сегодняшнее свидание. Их с Чарльзом свидание Хозяина и рабыни.

Она сидела перед Господином полностью раздетая. Со сгорбленной спиной и низко опущенной головой. С кожаными наручами на руках и тугим ошейником на шее. Ощущения от пут, от покорной позы и осознания всей ничтожности рядом с человеком, которому она отдала всю власть над собой, были Аве так хорошо знакомы, и в то же время они казались ей такими свежими, обновленными и цветущими, как никогда прежде.

Чарльз стоял напротив нее. На нем были только черные брюки и ничего больше. В его руках покоилась красивая многохвостка с пятью длинными плоскоплетеными плетьми. Новое для Авы орудие приворожило ее, заставило пожирать переплетение кожаных полос глазами, до тех пор пока Чарльз не приказал ей смотреть строго в пол и головы без дозволения не поднимать. Хейз послушалась его незамедлительно, со всей покорностью, на которую только могла быть способна, и нескрываемым трепетом. Первый поцелуй, первая близость, признание в любови меркли перед чувственностью и незабываемостью первой сессии.

– Ты жалкая мелкая дрянь, – тихим, спокойным и властным голосом произнес Чарльз. – Приползла ко мне на коленях. Позволила нацепить на себя ошейник. Тебе должно быть противно от себя самой.

– Да, мой Господин, – безропотно согласилась Ава.

– Не лукавь, – презрительно хмыкнул Чарльз и, лениво помахивая пятихвосткой, медленной царственной поступью направился к своей рабыне. От предчувствия его близости сердце Авы с радостью затрепетало, но, будучи хорошо воспитанным сабмиссивом, виду она не подала.

– Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы тебя унизили и втоптали в грязь, – обходя ее по кругу, продолжил рассуждать Чарльз. – Ты жаждешь оказаться на самом дне. Оплеванная, обруганная, избитая и даже изнасилованная. Я ведь прав?

И словно в подтверждение своих слов Господин хлестнул многохвосткой по полу, перед самым носом Авы. Девушка в страхе едва не шарахнулась назад, сжалась в комок, но изо всех сил постаралась сохранить коленопреклоненную позу.

– Да, вы правы, мой Господин, – с рвением пролепетала она и испуганно втянула голову в плечи.

– Не зажимайся, дуреха, – хлопнув ладонью ее по спине, приказал Чарльз и вновь выпрямился, встал перед Авой, излучая такую властность и непоколебимую уверенность в своей силе, которую его рабыня чувствовала даже не поднимая глаз. Чувствовала и тянулась, как мотылек к огню, как Икар к солнцу, прекрасно понимая, что сгорит дотла, и ни о чем не сожалея.

– С другой стороны, стоит процитировать твою любимую книгу, – насмешливо бросил мужчина. – «Кто позволяет себя хлестать, тот заслуживает того, чтобы его хлестали». Ты согласна?

– Да, мой Господин, – безропотно отозвалась Ава.

– Тогда опусти голову и прижмись щекой к полу, – приказал Чарльз. Девушка повиновалась и опустилась на пол. Сердце ее испуганно колыхнулось, когда Господин поставил ей на голову свою босую ступню, но он не стал давить на нее или делать больно как-то иначе. В том не было особой нужды. Сам жест, само осознание того, что Ава не возмущалась и позволила Чарльзу загнать себя под его пяту, уже было более, чем достаточно.

– Ты теперь моя игрушка, – со злым весельем произнес он. – Но не думай, что я буду срываться на тебе. Нет, нет, я сделаю с тобой только то, что ты сама захочешь. То, что ты у меня станешь вымаливать со слезами на глазах, обещая еще больше унижаться и подчиняться. Я тебя превращу в ту самую гниль, которой ты так хочешь стать. И тебе понравиться. Обещаю, мерзкая ты падаль.

…Он сдержал свое слово. Два часа спустя Ава висела прикованная за руки к подвесам в гостиной и, дрожа, пыталась восстановить дыхание. Соленый пот стекал по ее телу, окропляя взбухшие красные полосы, густо перечерчившие ее спину, ее ягодицы и бедра. У нее не осталось никаких сил стоять, колени предательски дрожали, и только жесткие наручи и подвесы не давали ей рухнуть на пол и уползти в уголок зализывать раны. Спутавшиеся волосы прилипли к ее раскрасневшемуся и блестящему от влаги лицу, но губы пересохли, потрескались. Отчаянно хотелось пить.

Она не помнила, когда с ней в последний раз делали нечто подобное.

Она не была уверенна, что с ней когда-либо поступали так жестоко.

Но та радость и облегчение, которую она испытывала в данную секунду, не шла ни в какое сравнение даже с самой яркой эйфорией из ее воспоминаний. Эмоции перехлестывались через край, и каждая крохотная вспышка боли в ее измученном плетьми, подвесами и прочими ужасами теле отзывалась в ее сердце и разуме сладостным блаженством. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой. А все благодаря ее новому Господину. Ее возлюбленному.

Сквозь окутавший разум дурман, девушка услышала у себя за спиной щелчок старого полароида и кое-как обернулась через плечо, но даже не подумала возмутиться. Хозяин предупредил ее, что будет фотографировать ее после особенно удачных сессий, но пообещал, что никто кроме них двоих никогда не увидит эти фотографии. Она ему поверила. Иначе не могла и не хотела.

Чарльз сфотографировал ее еще раз и убрал фотоаппарат вместе со свежими фотокарточками на стол. Сессия измотала его не меньше, чем Аву. Его тело блестело от пота, и отдельные капельки скатывались по рельефу мышц рук и торса. Он размял уставшую от напряжения шею, небрежно убрав липнущие к влажной коже волосы, но на губах его играла злая улыбка, а темные глаза сияли алчным блеском, точно черное золото.

Он взял в руки стакан воды и, пригубив немного на ходу, подошел к изнемогающей от усталости девушке. Он взял ее за волосы и немного потянул, вынуждая Аву поднять голову. С нескрываемым удовольствием от проделанной работы, Чарльз любовался ее искаженным болью и наслаждением личиком, поднес к ее губам стакан и благосклонно позволил испить. Хейз жадно выпила всю воду до последней капли и расслабленно выдохнула, прикрыв глаза. С властной улыбкой, граничащей с самодовольной ухмылкой, Чарльз жестко схватил ее за челюсть и заставил посмотреть на себя.

– Ты этого хотела, Ава? – злым и елейным голосом спросил он. Девушка быстро закивала.

– Да, – подтвердила она. – Да, мой Господин. Да…

Насмешливо прыснув, Чарльз заулыбался еще шире и ласковым хозяйским жестом прижал ладонь к ее горящей щеке. Ава кое-как извернулась и жадно поцеловала его руку.

– Спасибо вам, мой Господин. Спасибо, спасибо… – шептала она, не переставая осыпать его поцелуями. Чарльз только рассмеялся в ответ на ее безмерную благодарность и в свою очередь поцеловал ее в губы. Бесконечно нежно и тепло.

– Наши отношения мало изменились после первой сессии, но по ощущениям стали более цельными и ясными. Я стала чувствовать еще большую благодарность и нежность, когда приходила к Чарльзу уставшая, а он заботился обо мне, ведь я больше не была в руках только возлюбленного. Я была в руках Господина.

Я не боялась, что он когда-нибудь может сорваться, как Уилл. В Чарльзе я была полностью уверена и доверяла ему. Знала так же, что и сама больше никогда не стану провоцировать своего Хозяина, если только мое шкодливое поведение не станет частью обговоренной заранее игры. Одного раза мне вполне хватило и, полученный горький урок я выучила достаточно хорошо.

Мы не во всех своих предпочтениях и табу совпадали, но даже если Чарльз и предлагал мне пересмотреть свои запреты, то никогда не давил на меня как Том и ни на чем не настаивал. Хотя ему удавалось иногда мягко уговорить меня на что-нибудь новенькое. Например, игры с иглами я впервые попробовала именно с ним и мне понравилось, хотя раньше очень пугало. А вот на ту же порку мягким флоггером по груди так и не согласилась. Не смогла перебороть инстинктивный страх, хотя знала, что Чарльзу подобное нравится.

С ним же я впервые стала ходить в тематические клубы – в ошейнике и без. Мне и раньше было интересно, но Уилл наотрез отказывался идти в подобные места и я не настаивала. Но для Чарльза было в порядке вещей посещать бары вроде «Бархатной темницы» и он с превеликим удовольствием вывел меня в свет и познакомил со своими друзьями-тематиками. Обходилось без публичных серьезных практик. Даже когда на мне был ошейник, я просто послушно держалась Чарльза, молчала и не поднимала глаз, но большего он никогда от меня не требовал. Хотя если бы попросил, не уверена, что я отказалась бы… Как минимум, подумала о том, чтобы согласиться. Когда человек любит и доверяет, он способен и не на такие безумства.

Как бы то ни было, я чувствовала себя счастливой рядом с Чарльзом. Учеба близилась к завершению, и я стала одной из лучших на курсе. Со стажировкой все тоже складывалось вполне удачно, так что я даже начала подумывать о том, что я вполне могу попытать счастья в более крупных и престижных архитектурных бюро.

Казалось, жизнь складывается наилучшим образом. Представляя свое будущее, я видела себя успешным архитектором чуть ли не с мировым именем, а в личной жизни обязательно с Чарльзом. Только с ним. Я даже вообразить себе не могла, что наши отношения могут когда-либо закончиться, и поэтому, набравшись смелости, решила представить его сестре.

В полутемном баре, коих немало в центре Чикаго, под звуки забористого джаза смеялась и болтала о всяких пустяках компания из четырех молодых людей. Ава почти ничего не понимала в джазовой музыке, но ей нравилось, как мелодия и ритм ненавязчиво ласкали слух и задавали тон всему вечеру. Нравилась ей и атмосфера самого бара с его приглушенным светом и маленькими кабинками, в которых можно было укрыться и весело провести время рядом с самыми близкими людьми. Ей было очень приятно чувствовать, как, не отрываясь от общего разговора и веселья, Чарльз обнимает ее за талию. Приятно было видеть, как улыбается и смеется Эмма, и как они с Мэттом то и дело отвлекались, чтобы немножко поворковать и понежиться в объятиях друг друга. Их небольшой столик под дивной витражной люстрой окутывала радость и веселье, и горячие коктейли с бокалами виски уходили один за другим.

И все же Ава время от времени отвлекалась и пыталась понять, как Эмма отнеслась к Чарльзу, а он к ней. Не напускное ли их веселье? Нет ли никакого напряжения? Возможно, она нашла бы ответы на свои вопросы быстрее, если бы рядом не было Мэтта. Парень сестры оказался человеком совершенно непробиваемым и поразительным образом умудрялся во всех людях находить что-то хорошее. Вкупе с открытостью и общительностью, эти качества делали его настоящей душой компании, способного примирить между собой даже ангела с демоном. Бесспорно, Аве очень нравились Мэтт, но сейчас ей было необходимо узнать отношение Эммы к Чарльзу, и она втайне ждала момента, чтобы остаться с сестрой наедине.

К счастью, такой шанс ей выпал, когда просмеявшись после очередной веселой истории Мэтта о странностях некоторых авторов, с которыми ему как редактору доводилось работать, мужчины скооперировались и направились к бару принести себе и своим девушкам по новому бокалу. Оказавшись наконец-то один на один с сестрой, Ава тут же пододвинулась к ней ближе.

– Что скажешь? Как он тебе? – сгорая от нетерпения, спросила она.

– Ничего так. Не без обаяния и с ним есть о чем поговорить, – с хмельной полуулыбкой, лениво протянула Эмма. Она выглядела довольной и приятно разморенной вечером в веселой компании, но Ава слишком хорошо знала свою сестру, чтобы не заподозрить подвох. И оказалась полностью права.

– Но?.. – подозрительно сощурившись, подтолкнула она и многозначительно замолчала. Видно, прекрасно понимая, что так просто от младшей не отвертится, Эмма глубоко вздохнула.

– Но, – с явной неохотой призналась она, – я все не могу прекратить думать о том, чем вы с ним наверняка занимаетесь. И да, меня это сильно настораживает.

Сердце Авы неприятно защемило. Этого-то она и боялась, но вполне оправданно ждала.

– Чарльз – нормальный парень и умеет себя контролировать, – нахмурившись, попыталась защитить своего любимого Хейз. – Он не станет на мне срываться за просто так.

– Уилл тоже казался нормальным, а чем ваши игры в итоге закончились? – резонно напомнила Эмма, и в голосе ее почувствовалось нарастающее раздражение, подкрепленное выпитым алкоголем. – Да и как я считаю, не может быть нормальным человек, которому нравится издеваться над другими, даже теми, кто идет на это якобы осознанно и добровольно.

– Но в таком случае и я, получается, ненормальная, – тут же взбрыкнулась Ава и встретилась с резко посуровевшим взглядом сестры.

– Не хочется признаваться, но я действительно думаю, что с тобой что-то не в порядке, – с болезненной честностью призналась Эмма. – Хотя ты, наверное, про мое мнение и так давно догадалась. Разве только я же не могу тебя насильно лечиться заставить. Я не мама.

– Спасибо хоть на этом, – скрестив руки на груди, буркнула Ава и демонстративно отодвинулась в сторону. Раздражение во взгляде Эммы сменило неприятное осознание того, что она несколько перегнула палку, но в правоте своей она все же не сомневалась ни секунды.

– Ава, просто пообещай не терять с ним головы, хорошо? – как можно более мягко попросила она младшую сестру, но та ничего ей не ответила. Настроение Авы было окончательно и бесповоротно уничтожено, и за столом повисло тяжелое липкое молчание, которое сильно удивило вернувшимися с четырьмя бокалами виски мужчин.

– Только не говорите, что вы успели поругаться, пока нас не было, – удивился Мэтт, присаживаясь рядом с Эммой и отдавая ей бокал, к которому она тут же припала с сердитым видом. Чарльз сел поближе к Аве и, отдав ей бокал, привлек к себе.

– Все в порядке? – шепнул он ей на ухо, заботливо обнимая за плечи, чем только сильнее раздосадовал Хейз. И как только Эмма не видит, как Линн нежен с ее сестрой, как ухаживает за ней и оберегает? Почему она может думать только об их играх? Мало ли чем люди друг с другом занимаются в постели…

Но Эмма не понимала и отказывалась воспринимать отношения младшей сестры с Чарльзом как вполне здоровые и взрослые, и от того даже медовый виски на языке Авы отдавал горечью.

В итоге вечер закончился раньше, чем все планировали. Неловко попрощавшись и договорившись о том, что Ава сегодня останется ночевать у Чарльза, сестры вместе со своими мужчинами разошлись в разные стороны.

Целый квартал Хейз умудрилась пройти, храня гробовую тишину и трепетно сжимая руку Линна в своей. Да, она догадывалась, что иной реакции от Эммы можно было не ждать, но изо всех сил хотела верить в то, что ошибается. И как ей теперь быть? Не может же она разорваться между ними в самом-то деле…

– Не из-за меня ли вы с сестрой повздорили? – выдернув Аву из тяжелых раздумий, непринужденно спросил Чарльз.

– И из-за тебя в том числе, – уклончиво ответила Хейз и совсем сникла. – Она ведь знает о моих увлечениях и не очень их одобряет. Поэтому и мои новые отношения с тобой ее напрягают.

– Брось! – фыркнул Линн. – Твоя личная жизнь ее не касается.

– Но она ведь моя сестра, моя лучшая подруга с детства, – удивленно посмотрев на него, с пылом напомнила Ава. – Конечно, мы волнуемся и переживаем друг за друга, даже когда не понимаем. И да, мне очень важно то, что она думает о моих отношениях с кем бы то ни было.

– Ава, послушай, – остановившись и развернув девушку к себе, твердо произнес Чарльз. – У Эммы теперь есть Мэтт и, думаю, вполне очевидно, что у них все серьезно. А у тебя есть я и то, что происходит между нами, намного важнее.

– Ты так говоришь, будто в моей жизни должен остаться только ты один, – болезненно покривившись, заметила Хейз.

– Не совсем так, но близко. У вас теперь у каждой своя жизнь, – согласился Чарльз и, ласково улыбнувшись, крепко обнял девушку за плечи. – Идем, уже ночь на дворе. И, может быть, если ты не сильно устала, мы успеем кое-чем заняться…

– Чем же? – усмехнулась Ава, прекрасно догадываясь, что имеет в виду ее ухажер, и не особенно протестуя против его планов. Линн наклонился к ней ближе и, прижав губы к ее уху, жарко прошептал ей свое предложение. Выслушав его поначалу с нескрываемым энтузиазмом, Ава неожиданно скорчила брезгливую гримасу и быстро шарахнулась в сторону. Словно бы ожидая именно такой реакции возлюбленной, Чарльз весело рассмеялся.

– Фу! Нет, не дождешься! – с нервным смешком выпалила Ава. – Вот уж никогда не пойму, что вам мужчинам так нравится в зрелище писающих девушек.

– Ваша тотальная беспомощность, – с самодовольной ухмылкой ответил Чарльз и, вновь обняв Хейз за плечи, повел ее домой.

– Конечно, Эмма и Чарльз потом еще не раз пересекались, и общались вполне вежливо и дружелюбно, но даже слепой бы заметил, какую дистанцию она между ними выстраивала. Да и он тоже не горел особым желанием с ней общаться. Меня ужасно расстраивало то, что он не нашли общий язык и для Эммы интимная сторона наших с Чарли отношений оказалась гораздо важнее, чем все остальное.

Спасало только то, что мы с сестрой постепенно уходили с головой в свои романы. Я еще никогда не видела, чтобы у Эммы складывались с кем-то такие крепкие и доверительные отношения, как с Мэттом, так что, когда он сделал ей предложение, я ни капельки не удивилась. Глядя на них в ту пору, я уже тогда была уверена, что дело закончится свадьбой, но это случилось позже рассказываемых событий, так что не буду забегать вперед.

– А как твоя мама относилась к Чарльзу? – воспользовавшись тем, что Ава остановилась для короткой паузы, спросил Рид. Поджав губы, Хейз неопределенно повела плечом.

– Скорее сдержанно-нейтрально, – ответила она. – Мои родители и Чарльз были знакомы весьма поверхностно, видели от силы всего пару раз. Папе он вполне пришелся по душе, но мама восприняла его без особого энтузиазма. Она никогда не критиковала его и не говорила мне, что я сделала неправильный выбор, но что-то в нем ее явно напрягало. О том, что в тот момент она ничего не знала, я даже не сомневаюсь, но она определенно чувствовала какой-то подвох… Как бы то ни было, родители не лезли в мои отношения и я была вольна сама решать с кем встречаться и кого любить.

Меж тем я закончила университет с весьма неплохими результатами, но вместо того, чтобы продолжить работать в бюро, в котором стажировалась, решила попытать счастье в других местах. Чарльз меня только поддерживал. Он считал, что я способна на многое и мне нужно двигаться вперед, и помогал готовиться к собеседованиям.

Ава заметно нервничала и изо всех сил старалась не царапать руки ногтями. На кону было собеседование в одном из нескольких архитектурных бюро, в каждом из которых она была бы счастлива работать. Блестящие перспективы в случае успеха кружили голову вчерашней студентке, и Хейз даже позволяла себе подумывать о собственной архитектурной мастерской. Когда-нибудь, в отдаленном светлом будущем…

Но для начала нужно было пройти собеседование, нервы сгорали от дикого напряжения и зрелище ходящего перед Авой туда-сюда задумчивого Чарльз ни капли не успокаивало. Наоборот, Хейз чувствовала себя точно на очередном экзамене, которые, казалось, оставила позади, таким Линн выглядел строгим и серьезным, и очень боялась оплошать. Она знала, что он ничего ей не сделает за ошибки и заминки. Чарльз ни разу не делал ей больно вне сессий. Но все-таки она ужасно боялась его неодобрения и не важно, чего оно касалось – игры или рутинной подготовки к собеседованию.

– Еще раз, – жестко произнес мужчина, держа перед губами сложенные домиком пальцы. – Почему вы хотите работать в нашем бюро?

– Я давно уже слежу за вашей работой, – незаметно переведя дыхание, как можно более спокойным и уверенным в своих силах голосом произнесла Ава, – и меня невероятно вдохновляет смелость и прогрессивность ваших проектов. Вы не боитесь диктовать городу свои взгляды…

– Перегибаешь палку, – резко обрезал Линн. – Льсти, но в меру.

– Меня вдохновляет смелость и прогрессивность ваших проектов. Как, например, отель на Западной Петле[3], – быстро исправилась Хейз. – Прекрасный образец того, как с помощью игры с простыми формами, можно создать нечто по-настоящему удивительное и в тоже время функциональное, отвечающее не только эстетическим вкусам жильцов, но и их потребностям. Я бы хотела…

– Больше уверенности! – рявкнул на нее Чарльз. Ава инстинктивно попыталась сжать голову в плечи, но быстро взяла себя в руки, выпрямила спину и приподняла подбородок.

– Я бы хотела научиться соблюдать такой же баланс, – чуть громче и тверже сказала она. – Перенять опыт вашего бюро.

– Учиться ты должна была в университете, а тебя они берут на работу, – брезгливо фыркнул Линн. – Зачем ты им?

– Я думаю… – попыталась было объяснить девушка.

– Нет, – последовало как удар.

– Я уверена, – по-настоящему окрепшим голосом произнесла Ава, – что смогу стать ценным сотрудником вашего бюро, так как мне очень близка идея баланса эстетического и функционального. Архитектура – это искусство, которое создается для людей и их нужд. Я стараюсь придерживаться именно такой идеи, в чем вы можете убедиться, посмотрев мое портфолио.

Чарльз остановился и с одобрением, почти граничащим с восхищением, взглянул на Хейз, на что та немного смущенно, но все-таки не без гордости заулыбалась.

– Молодец, – ласково произнес он, прижав к лицу девушки ладони. – Повтори завтра на собеседовании, не забывай про осанку и постарайся не сильно выдавать то, что нервничаешь.

– Легко сказать, – демонстративно закатила глаза Ава.

– Ты справишься, – заверил ее Чарльз и, притянув к себе, смачно поцеловал любимую в кончик носа, чем вызвал новую улыбку на ее лице. Хейз не был так же уверена, как и он, но чувствовала, что с его поддержкой точно справится, даже если завалит завтрашнее собеседование. Лишь бы Чарли был рядом…

– На работу меня в тот раз не взяли. И после следующего собеседования тоже. Зато приняли в третьем по списку бюро, частью которого я тоже была рада стать. Вот только на проверку мои успехи в учебе и амбиции никому оказались не нужны. Вместо того чтобы двигаться вперед и развиваться на профессиональном поприще я хвостом ходила за ведущими архитекторами, выполняла мелкие рутинные задания и перебирала бумажки, что меня ужасно раздражало и злило. Но страшная конкуренция и необходимость на что-то жить резко тормозило мое желание найти более достойное место. Я знала, что не одна такая. Мои знакомые бывшие сокурсники попали в аналогичную западню, сидели без дела или вовсе нашли работу не по специальности. Так что, сцепив зубы, я держалась за выпавшую возможность и создавала проекты в стол в отчаянной надежде, что рано или поздно и от них будет толк.

Конечно, я еще студенткой пыталась участвовать в различных конкурсах, но и от этого проку тоже оказалось мало. Я даже близко не подбиралась к призовым местам и вечно болталась где-то в середине. Не самая худшая, но далеко не самая лучшая.

Через год такого невнятного существования с постоянными провалами и каждодневным осознанием того, что единственное для чего я гожусь в глазах работодателей, так это перекладывать бумажки, мне начало казаться, что я впадаю в депрессию. Отношения с Чарльзом меня не спасали. Во время учебы наш роман только начинался и любовь застилала глаза, но спустя время чувства логично перешли в более мирное и спокойное русло. Чарльз уже больше не казался мне спасением от бесконечной усталости и замотанности. Он стал просто родным и близким человеком, которого я любила. Наши отношения стали больше походить на семейные, и меня в общем и целом такое положение вещей устраивало. А вот его нет.

Ему не нравилось то, что я перестала отдавать ему все свое свободное время и могла отменить нашу встречу просто из-за того что мне надо было побыть одной. Он никогда не устраивал мне из-за этого сцен, старался не давить, но не особенно-то и прятал свое недовольство. И, возможно, именно поэтому, когда Эмма с Мэттом решили съехаться, он предложил мне тоже пожить вместе. Доводы были вполне разумными: двое взрослых самостоятельных людей, встречаются уже достаточно давно, да и организовывать интимную жизнь стало бы намного проще. Я сама хотела перейти с ним на новый уровень и с радостью согласилась. На какое-то время я снова расцвела, почувствовала себя влюбленной и неудачи в карьере стали восприниматься как всего лишь этап, который нужно преодолеть. Но ненадолго.