Текст книги "Ава (СИ)"
Автор книги: Pretty Rippey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 53 страниц)
Но как же все-таки было трудно!
– Честно, большего всего я боюсь, что не справлюсь с воспитанием, – отпив хереса из второго по счету бокала, поделилась изрядно захмелевшая Линда. – Поэтому никаких детей. Ни своих, ни приемных. А то выращу еще каких-нибудь асоциальных личностей. С меня станется.
– Ох, про это я даже думать пока не хочу, – поспешно прижав ладонь к лицу, будто стараясь спрятаться от крайне неприятной темы, вздохнула Эмма. – Мне бы пока просто забеременеть.
– Не всегда все зависит исключительно от воспитания, – поделилась своим мнением Вивьен. – С детьми как повезет. Можно воспитывать их совершенно одинаково, но они все равно вырастут полными противоположностями. От окружающего мира ты их все равно оградить не сможешь.
Закончив фразу, она взяла бокал с темно-красным, почти черным вином и, пригубив, кинула короткий, но внимательный взгляд в сторону младшей дочери, который, естественно, не остался незамеченным. Возможно в другой раз Ава бы промолчала, до боли прикусив язык, но хмель в голове от далеко не первого бокала алкоголя изрядно ее раззадорил. Машинально она потянулась было к цепочке, но быстро спохватилась и поспешно взяла в руку свой фужер с вином.
– То есть ты считаешь, что мы с Эммой противоположности? – сильно заломив бровь, уточнила она у мамы. Эмма тут же заметно напряглась, махом почуяв назревающий конфликт, и попыталась стукнуть сестру по щиколотке под столом, но Ава ловко увернулась, даже не подав виду и не отрывая пристального взгляда от матери.
– А разве нет? – как ни в чем не бывало спросила Вивьен. – Я воспитывала вас одинаково, но Эмма всегда была послушной, а ты бунтаркой.
– Скорее я бы сказала, что я человек по природе неконфликтный, поэтому… – попыталась как можно осторожнее и мягче свернуть разговор в мирное русло Эмма, но фитиль уже был запален и в воздухе отчетливо запахло порохом.
– Честно, я бы не сказала, что ты относилась к нам всегда одинаково, – щедро глотнув вина, перебила сестру Ава. – С Эммой ты всегда была немного мягче, чем со мной.
– Потому что ты вела себя так, что с тобой порой приходилось быть строже, – ответила Вивьен, и в ее голосе отчетливо зазвучали хорошо знакомые стальные нотки.
– Или со мной можно было просто поговорить, – с наигранным энтузиазмом заметила Ава. – И постараться понять.
– Началось, – тихо пробормотала Эмма и спрятала лицо за бокалом хереса. Благо за столом назревающую ссору никто кроме нее и напрягшегося в преддверии бури Мэтта больше не слушал. Линда отвлеклась на других соседей еще в самом начале, а все остальные гости были полностью поглощены своими разговорами. Шум стоял такой, что сидевшие за одним концом длинного стола не слышали и не разбирали о чем говорят на другом, что, похоже, только играло матери и дочери на руку, позволяя спокойно сцепиться посреди многолюдного застолья.
– Я понимала только одно, – веско заявила Вивьен. – С тобой творилось что-то не то, и я должна была тебе помочь.
– Даже против моей воли? – недобро ухмыльнувшись хмельной усмешкой, уточнила Ава.
– А как иначе? – сурово сдвинув брови, ответила ее мать. – Если ты не понимала, что у тебя проблемы.
– Все мои проблемы с самого начала заключались именно в тебе, – больше уже не скрывая злости, вскипела младшая Хейз. – Ты всегда сразу начинаешь уничтожать все, что тебе чуждо и не нравится, даже не пытаясь присмотреться и понять. Ты не была со мной строже, как говоришь, а просто загоняла в клетку, потому что так проще.
– Мне стоит тебе напомнить, что когда все началось, ты была неразумным подростком? – искренне возмутилась Вивьен и брезгливо скривилась. – Да, похоже, такой же и осталась, несмотря на все мои старания…
– Да, великое дело, таскать за шкирку к психотерапевту и пичкать таблетками, пропуская мимо ушей все мои объяснения, – напомнила Ава.
– Ты сама не понимала, что творишь, – отбила атаку Вивьен. – Не я виновата, что мне с тобой пришлось прибегать к чужой помощь. Разговоры по душам явно ничего бы не дали.
– А ты попробовала бы хоть раз с кем-нибудь, – с вызовом бросила Ава. – Глядишь, и с папой бы тогда не разбежалась, если бы научилась слушать и вникать.
На какую-то минуту на их маленьком пяточке стола повисла пугающая пауза. Гудевшие вокруг чужие разговоры звучали глухо, словно бы через невидимые стены. Затаив дыхание и напряженно поджав губы, Вивьен немигающим взглядом смотрела на Аву. Казалось зажатый в ее руке бокал с вином вот-вот лопнет под давлением побелевших пальцев. Прекрасная понимая, что последует дальше, Эмма и Мэтт обреченно переглянулись.
Но, вопреки им ожиданиям, Вивьен спокойно выдохнула и поднесла бокал к губам.
– Знаешь, иногда я спрашиваю себя, – несколько отрешенно поделилась она, – может не стоило мне за тебя тогда бороться, когда я тебя еще в утробе не потеряла? Раз уж ты сама настолько не ценишь собственную жизнь и здоровье.
В возникшей тишине лицо Авы медленно вытянулось от изумления, но ему на смену быстро пришел праведный гнев. Вскочив из-за стала, девушка яростно бросила салфетку, которая до этого момента была у нее на коленях, на стул и чеканным шагом вышла вон.
– Ава! – крикнула ей в след Эмма и попыталась было встать и броситься за сестрой следом, но Мэтт спешно схватил ее за руку.
– Нет, не надо, – заверил он жену. – Пускай остынет, а то только хуже будет.
Вняв его доводу, Эмма с расстроенным видом села обратно и тут же бросила на мать полный гнева взгляд.
– Да что с тобой не так? – зло прошипела она. – Как вообще можно говорить подобные вещи?
Вивьен только равнодушно пожала плечами и отвела взор чуть в сторону.
– Чего она добивалась, то и заслужила, – ответила она и пригубила вино, поставив точку в очередной их с Авой ссоре, которым, казалось, не было ни конца ни края.
Забрав свое пальто из гардероба, Ава пулей вылетела на веранду, но, не дойдя до ступенек крыльца, заметно сбавила шаг и в нерешительности остановилась у перил. Холодный вечерний воздух быстро выветрил хмель из головы и остудил ярость. Хейз прижала все еще слегка дрожащие ладони к лицу и со сдавленным всхлипом тяжело вздохнула.
И почему она так и не научилась держать язык за зубами? Смолчала бы с самого начала, пропустила бы мимо ушей замечание матери и все было бы в порядке. Но, как всегда, она себя накрутила и слишком много выпила, вызвав в памяти все старые обиды. Да еще и треклятая цепочка, которую мама так пристало рассматривала, явно что-то подозревая… Потому что младшей дочери доверяя нет и никогда не было. И виноваты они в этом обе.
Стерев пальцами накатившие слезы, Ава глотнула морозного воздуха и подставила лицо легкому ветерку. Она старалась дышать спокойно и размеренно, успокаивала свои мысли и чувства и беспрестанно напоминала себе, что с какой стороны не посмотри, а бывало и хуже. За долгие годы бесконечной войны они с мамой наговорили друг другу много гадостей, намного хуже, чем прозвучали сегодня. Но все равно на сердце болела огромная кровоточащая рана. Как там было у Фицджеральда? Душевные раны никогда не исчезают. Они остаются открытыми на всю оставшуюся жизнь, разве только напоминают о себе нечасто. Но когда все же дают о себе знать, внутренняя боль становиться невыносимой и бесконечно огромной.
Зазвонил телефон. Ава очнулась от своих мыслей и достала смартфон из спрятанного среди складок юбки кармана.
– Алло? – отозвалась она.
– Как вечер? – спросил Рид на том конце провода, и Ава невольно улыбнулась, услышав его голос. Вот только улыбка ее все равно была полна самой серой и непроглядной тоски.
– Только что в очередной раз поругалась с мамой, – поделилась Хейз и боком прислонилась к перилам.
– Оу, сочувствую, – со всем участием ответил Роберт.
– Да ладно, не впервой, – попыталась отмахнуться от болезненной темы Ава. – А как у тебя дела?
– Скучаю на приеме, – печально вздохнул мужчина. – Но уходить еще рано, так что приходится терпеть.
Неприятный вопрос завяз у Авы на языке. Она прекрасно понимала, что сильно пожалеет, если произнесет его в слух, но в голосе самого Рида чувствовалась такая грусть, что промолчать никак не получалось.
– Кэтрин тоже пришла? – все-таки спросила она и сразу же мысленно обругала себя за содеянное.
– Да, с мужем, – с неохотой ответил Роберт, и внутри у Авы все скрутило от ревности.
– Хреново наверное их видеть вместе, – зачем-то продолжила она поднятую тему, делая им с Ридом только больнее. Но к ее же удивлению, он не стал закрываться и ответил прямо.
– Скорее странно, – с легкой отстраненностью поделился он. – Странно, когда казалось бы прошло столько лет и напоминания о прошлом ничего больше внутри не задевают. А потом ты встречаешь забытого было человека, которого больше не любишь и не хочешь, и…
– …И на сердце снова ноют старые раны, – продолжила за него Ава.
– Да, – согласился он, и девушка плотно закрыла глаза и затаила дыхание. Как будто ее собственное сердце сжали в ледяных тисках и сделать хотя бы один вздох стало почти невозможно. К глазам снова подступили слезы… Но взяв себя в руки, Ава через силу глубоко вдохнула, медленно выдохнула и попыталась улыбнуться.
– Эй, приятель, – тихо окликнула она. – Ты мне только скажи, и я тут же возьму таски и приеду за тобой, чтобы забрать с этой протухшей вечеринки. Купим по дороге виски и забьем на все и вся до самого утра. А там хоть потоп.
– Не надо, – отозвался Рид, и его голос снова зазвучал тепло и ласково. – Мне еще нужно с парой человек переговорить. Но все равно спасибо.
– Тогда звони, если передумаешь, – изображая бодрость и непринужденность, ответила Ава.
– Обязательно, – заверил ее Роберт, и на этой ноте они попрощались. Дисплей погас, и Хейз безвольно уронила руку с сотовым вниз. Взгляд ее был пуст и глаза блестели от застывших невыплаканных слез.
Нет, ничего у них не получится. Ревность убьет их роман еще в зародыше. Да и в целом стоило порвать их отношения сейчас же, пока не стало слишком поздно… Вот только где взять силы и решимости для такого отчаянного поступка?
– Ава, – робко позвали со стороны входной двери. Хейз моргнула и обернулась на голос сестры. Ломая руки, Эмма в небрежно наброшенной на плече цветастой куртке подошла к младшей сестре и встала рядом.
– Как ты? – обеспокоенно, но все же очень осторожно спросила она.
– В порядке, – отмахнулась Ава, спешно вытирая глаза от слез. – Кризис миновал.
– Мне жаль, что так получилось за столом, – раздосадовано произнесла Эмма. – Но ты же знаешь, как маму иногда заносит на повороте…
– Я тоже виновата, не надо было за слова цепляться, – напомнила Ава. – Обе хороши. Как только у тебя всю жизнь удается с ней особо не конфликтовать?
Эмма медленно пожала плечами.
– Может быть потому что я просто не люблю ни с кем ругаться, – предположила она. – Долгие обиды меня выматывают, ты же знаешь. А мама, она… Да, характер у нее тяжелый, но и с ней можно договориться. Тем более она же нас любит. По-своему, конечно, но все же.
– Вот только понимать совсем не хочет, – скривилась Ава.
– Так и я тебя не понимаю тоже, – немного виновато заметила Эмма. – В смысле, твои странные увлечения.
– Но ты не пытаешься держать меня в ежовых рукавицах ради якобы моей же безопасности, – раздраженно отметила младшая сестра.
– Можно подумать, это бы помогло, – ухмыльнулась старшая, на что Ава неопределенно хмыкнула и тоже скривила губы в усмешке, в которой не было и тени веселья. Помолчав немного, Эмма подалась вперед и осторожно прижала ладонь к плечу сестры.
– Ава, ты ее тоже пойми, – попросила она. – Мама очень за тебя волнуется.
– И что мне теперь делать? – тут же ощетинилась Ава. – Перестать быть такой, какая я есть?
– А почему ты такая? – в сердцах спросила Эмма, и вопрос ее прозвучал так, словно она задавала его про себя долгие годы, но только теперь смогла наконец-то озвучить. От такого неожиданного эмоционального выпада Ава несколько замешкалась и не сразу нашла, что ответить.
– Не знаю, – с неохотой произнесла она. – Иногда мне кажется, что я всегда была такой. А в другой день, что мне пришлось такой стать.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе нахмурилась Эмма.
– Свою жизнь и то, как я с ней справляюсь, – глубоко судорожно вздохнув, пояснила Ава. – Быть может именно из-за того, что я начиная с детства так яро боролась за свою независимость и значимость, в итоге начала находить отдушину в подчинении и унижении. Возможно не самый лучший метод, но он мне подходит как никакой другой. Иначе у меня с собой справиться не получается.
Эмма не ответила, только долго смотрела на сестру тяжелым взглядом. Но в итоге только удрученно покачала головой и со вздохом облокотилась на перила.
– Если ты так считаешь, – тихо произнесла она и кинула взгляд на зажатый в руках Авы телефон. – Кто-то звонил?
– Роберт, – коротко ответила младшая сестра. Старшая невольно покривилась.
– Ах да, мистер Рид, – недовольно протянула она.
– Да, знаю, он тебе не нравится, – закатила глаза Ава, но Эмма быстро ее оборвала.
– Он сам тут не при чем. Мне не нравится то, что он с тобой делает, – строго сказала она. – Мне не нравятся те следы и синяки, которые он на тебе оставляет. Не нравится то, что он тебя связывает и еще черт знает, что вытворяет. И совсем не нравится то, в какую зависимость от него ты впадаешь.
– О чем ты? – подозрительно нахмурилась Ава.
– А то я не знаю, где ты пропадала сразу после похорон Сэма, – пояснила Эмма. – Ты до самого вечера воскресения не отвечала на звонки и сообщения, и даже Джинджер попросила присмотреть за Вандой. А потом те ваши выходные, когда он куда-то тебя увез за город… И твоя новая цепочка. Я же прекрасно понимаю, что она означает. Несложно догадаться, если знать подноготную.
– И что с того? – пожала плечами Ава. – Мы с ним давно уже встречаемся. То, что у нас преимущественно договорные отношения, еще не говорит о том, что мы друг для друга совсем ничего не значим.
– Вот только мне кажется, что он для тебя как наркотик, – веско произнесла Эмма. – Ты ведь держалась до встречи с ним, а как только познакомилась… И все говоришь, что вот-вот между вами все закончится, но прошел уже год с лишним, а ты все еще приходишь к нему каждую неделю, и уходишь вся избитая и растоптанная, а глаза светятся как будто от эйфории.
– Он дает мне то, что я хочу, – глухо ответила ее сестра, плотно скрестив руки на груди в попытке отгородиться от неприятного разговора, который задевал ее куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Особенно сейчас.
– Но ты уверена, что именно то, что тебе нужно? – резонно спросила Эмма. – Оно действительно того стоит?
Ава промолчала, буравя взглядом дощатый пол веранды. Мрачное молчание повисло в воздухе. Видимо, поняв, что несколько перегнула палку, Эмма пошла на мировую и заботливо прикоснулась к сестре.
– Извини, – виновато сказала она. – Не самое удачное время для подобного разговора.
– Да ничего. Все в порядке, – заверила было Ава, хотя со стороны прекрасно было видно, что ее сердце далеко не в порядке.
– Послушай, – осторожно произнесла Эмма. – Я понимаю, что ты ему доверяешь и очень сильно. Просто боюсь, что рано или поздно он может обмануть твое доверие. Со зла или нет – неважно. Ведь то, чем вы занимаетесь совсем не игрушки.
– Поверь мне, недолго осталось, – глубоко вздохнув, туманно пробормотала Ава и прежде, чем сестра успела уточнить, с грустной улыбкой взяла ее за руку и повела обратно в дом. – Пойдем. Нас, наверное, уже все потеряли.
Эмма не стала сопротивляться и позволила отвести себя в тепло, но в отличие от Авы даже не пыталась спрятать свое убитое настроение и, переступив порог, далеко не сразу вновь присоединилась к празднующей толпе. Только, когда рядом с сестрами появился встревоженный Мэтт, она обняла его за руку и прижалась к нему щекой. Стоя на пороге в гостиную и прислонившись плечом к дверному косяку, Ава наблюдала за ними и ясно понимала, как сейчас плохо сестре. Она все-таки оказалась полностью права, когда размышляла о том, что Эмма вряд ли сможет когда-либо принять Рида. Может быть, если бы она сначала познакомилась с ним как с человеком и только потом узнала бы особенности его с Авой отношений, то отнеслась бы к нему иначе, но только не теперь.
И в чем-то Эмма была права. Роберт действительно был наркотиком для Авы и с ним она чувствовала, что может зайти так далеко, как ни с кем бы больше не решилась. Но от любой зависимости рано или поздно стоит избавляться. Пока голова еще оставалась на плечах.
– Ава, – окликнула подошедшая Вивьен. Ава обернулась и посмотрела на маму тусклым и нечитаемым взглядом.
– В порядке? – поинтересовалась старшая Хейз с таким спокойным и равнодушным видом будто бы не было никакой ссоры за столом и прозвучавших с обеих сторон оскорблений. Ведь они все-таки были в чужом доме, на чужом празднике. Так что затолкав поглубже все свои обиды и закрыв глаза на открывшиеся застарелые раны, Ава согласно кивнула.
– В полном, – ответила она бесцветным, лишенным какого-либо намека на эмоции голоса, но именно так и нужно было отвечать.
– Тогда идем, – одобрила Вивьен и слегка подтолкнула дочь в гостиную. – Праздник еще не закончился.
Перешагнув через себя, Ава подчинилась и последовала за матерью туда, где все еще кипело веселье и звучал смех, хотя внутри нее самой остался лишь только пепел.
На следующее утро она отправилась на кладбище. Ей очень хотелось поговорить с Сэмом. Если бы он был жив, она обязательно приехала к ним с Мартой в гости, и, обедая остатками прошедшего праздничного застолья, они говорили бы о самых разных вещах на свете, но только не о проблемах Авы, чему она была бы только рада. Вот только нынче все, что им с Сэмом осталось, – только тишина и вечное молчание.
На кладбище почти никого не было. Длинные праздничные выходные и ударившие прошедшей ночью заморозки не особо располагали к посещению умерших, так что на протяжении всей дороги Ава не встретила ни одной живой души. Но, дойдя до последнего пристанища старого друга, она все же столкнулась нос к носу с тем, кого увидеть совсем не ожидала.
– Ник? – изумилась Ава, увидев сына Симмонса, стоявшего рядом с могилой отца. Тот выглядел бледным и понурым, но, при виде Хейз, на его лице появилась неприветливая гримаса.
– Здравствуй, – холодно поздоровался он и слегка поежился под порывом промозглого ветра. Собрав всю волю в кулак, Ава подошла ближе и встала рядом с Ником. Земля и надгробный камень были припорошены выпавшим за ночь снегом, но могила все равно выглядела ухоженной и чистой, из-за чего производила немного неожиданное впечатление…
– Я думала ты не приедешь на эти праздники, – заговорила Ава, изучая глазами надгробный камень. – Раз Марта уехала в Европу.
– У меня здесь и другие родственники живут, – сухо ответил Ник. – И сейчас нашей семье как никогда раньше надо быть вместе.
Хейз уловила в его голосе нотки раздражения, но промолчала. Она бы на его месте, наверное тоже злилась на маму, что та так и не вернулась на День благодарения, но и Марту судить никак не могла и вполне понимала.
– Ты, кстати, так и не забрала те книги, которые завещал тебе отец, – с очевидным неприятием напомнил Ник. – Они все еще все лежат в его кабинете.
– Я заберу. Потом, – немного стушевавшись, ответила Ава. Да, по завещанию ей досталась часть книг Симмонса, в основном посвященных архитектуре, истории и искусствам. Самые ценные, которые он собирал долгие годы, и после смерти решил отдать одной из своих учениц. Вот только она, как и Марта, все не могла набраться смелости, войти в его старый кабинет и забрать завещанное. Это означало бы наконец-то полностью отпустить Сэма, признать раз и навсегда, что он больше никогда не вернется, а Ава все еще не была до конца готова провести финальную черту. Слишком рано. И слишком больно.
– Слышала, свадьбу ты все-таки перенес, – решила она переменить тему, все так же блуждая взглядом по могиле.
– Да, мы с Лорен поговорили и решили сдвинуть дату на весну, – подтвердил Ник. – Может быть, мама права и отец расстроился бы, но Лорен тоже считает, что праздновать вслед за похоронами свадьбу неправильно.
– По крайней мере вы совпали во мнении, – повела плечом Ава, и опять наступило неприятное молчание. Ни ее, ни Ника нежданная встреча, да еще в таком месте, ни капли не радовала, но и сцепиться в открытую они тоже не могли. Достопамятной сцены на похоронах всем хватило более чем.
И все-таки что-то было не так…
– Ты только сегодня сюда пришел? – задумчиво спросила Ава.
– Я только вчера приехал, – хмыкнул Ник.
– И ты давно уже не навещал Сэма? – уточнила Хейз и впервые за весь разговор посмотрела на своего собеседника.
– С самых похорон, – не скрывая своего раздражения, ответил сын Симмонса, и так же обернулся. – Зачем ты спрашиваешь?
– Могила выглядит очень уж ухоженной, – пожала плечами Ава. – Учитывая, что Марта давно уехала, а мне нечасто удается выбраться сюда, не знаю больше никого, кто мог бы здесь прибирать.
На пару секунд Ник задумался над ее словами, но в конечном итоге принял самое очевидное решение.
– Наверное, кто-то еще из родственников или друзей озаботился, – предположил он. – У отца их было не так уж и мало.
– Возможно, – тихо вздохнула Ава и приподняла воротник пальто, защищаясь от холодного ветра. Странно, но несмотря на вполне логичный ответ, на сердце все равно продолжали скрести кошки.
– Я пойду, – произнес Ник и, сунув озябшие руки глубоко в карманы пальто, твердым шагом направился к выходу с кладбища. Ава смотрела ему вслед и через несколько шагов все-таки окликнула:
– Ник!
Мужчина обернулся и вопросительно посмотрел на девушку, сильно нахмурив брови. Все-таки он был очень похож на отца. Только чуть злее, раздражительнее и обидчивее, но все же…
– Счастливых праздников, – вложив в свой голос все тепло, на которое была сейчас способна, сказала ему Ава. – И надеюсь, что ваша с Лорен свадьба пройдет удачно.
Пожелания Хейз явно стали для Ника полной неожиданностью. Долгую минуту он в немом изумлении смотрел на девушку, после чего заметно стушевался и с неловким видом отвел взгляд в сторону.
– Спасибо, – скупо кивнул он и вновь взглянул на Аву. – И тебе тоже хороших праздников и удачи.
Хейз в ответ благодарно улыбнулась, после чего они распрощались. Когда Ник отошел достаточно далеко, она отвернулась, плотно закрыла глаза и, обняв себя руками, подставила лицо злому ветру, дабы он осушил навернувшиеся на глазах слезы. Серебряная цепочка, спрятанная под толстыми слоями одежды, прикасалась к холодной коже и обжигала самим своим существованием.
Тринадцать лет тому назад.
На Аве была белая ночная рубашка с редкими плотными кружевами, которая своим кроем и фасоном вполне могла сойти и за платье. Его сшила для нее бабушка Глэдис, когда они с сестрой гостили у нее в деревне в последний раз. После смерти бабули девочка подарок больше не надевала. До сегодняшнего дня.
Она лежала на полу в их с Эммой маленькой комнатушке среди легкого бардака, присущему многим подросткам в их возрасте. Ее запястья и лодыжки были связаны толстой тесьмой, которая вполне годилась вместо веревки. Она лежала на боку тихо и неподвижно, вперив пустой взгляд в пустоту. В своем наряде и неподвижности она напоминала брошенную и забытую на полу куклу. Ей нечего было сказать и она больше ничего не могла сделать, кроме как замереть так и ждать, когда на нее обратят внимание.
– Господи, Ава! – возмутилась Вивьен, зайдя в комнату под громкий перестук своих высоких каблуков. – Долго еще собираешься так лежать? Ты всем мешаешь!
С этими словами женщина переступила через дочь, резко распахнула шкаф, в котором за неимением больше места хранились вперемешку ее одежда и дочерей, и принялась что-то там искать. Ава даже не шелохнулась. Эмма со своего насеста на кровати кинула на них хмурый взгляд и вновь углубилась в учебник по алгебре.
– Эмма! – громко окликнула ее мать, вновь перешагнув через Аву и на ходу надевая свой самый строгий из всех пиджаков. – Вразуми сестру из в конца-то в конец!
– Бесполезно, – отмахнулась девочка, не поднимая глаз от учебника. – Она не встанет.
– Очередной дурацкий протест? – раздраженно спросила Вивьен уже из гостиной.
– Это жертва, – как можно более бесстрастно ответила Эмма.
– Кому? – уточнила ее мама, заглянув обратно в комнату.
– Тебе, – отозвалась дочь. – Она приносит себя в жертву тебе, чтобы ты наконец-то перестала водить ее к психологу и кормить таблетками. Взамен обещает впредь хорошо себя вести.
– Надолго ли, – скривилась Вивьен и бросила косой взгляд на молчащую Аву.
– Как повезет, – коротко пожала плечами Эмма и, отложив книгу, жалобно посмотрела на маму. – Послушай, может действительно хватит? Она и так уже все поняла и извинилась не раз, а походы ко врачу и всякие там таблетки ее только выматывают. Что она еще должна сделать, чтобы ты над ней наконец-то сжалилась?
Вивьен раздраженно процедила воздух сквозь сжатые зубы.
– Я подумаю, – отрезала она и глянула на свои наручные часы. – А ты давай собирайся скорее! Мне, помимо того, что тебя к репетитору отвести, еще на важную встречу нужно успеть.
И стремительно, как молния, она ушла, подхватила оставленные заранее в коридоре сумку и папки с документами и вышла из квартиры. Эмма нехотя сползла с кровати, надела желтые потрепанные кеды и, повесив на плечо старый рюкзачок, собралась было уже уходить, но на секунду замешкалась. Очень быстро она подскочила к сестре, чмокнула ее в рыжий висок и сунула что-то в безвольные пальцы, после чего поспешила на выход. Когда захлопнулась входная дверь и за окном послышался звук отъезжающего автомобиля, Ава слабо пошевелилась, раскрыла ладони и взглянула на подарок сестры. Маленькая шоколадка в цветастой упаковке, темная и горькая. Именно той редкой и дорогой марки, какую Ава любила больше всего.
Снова сжав ладони, девочка прижала подарок к груди и свернулась калачиком. Ее руки и ноги устали от веревок и пол был очень холодный, но она продолжала лежать, с каждой секундой все больше погружаясь в нескончаемую тишину и тоску. Без конца и края.
