Текст книги "Ава (СИ)"
Автор книги: Pretty Rippey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 53 страниц)
Скрипнула игла, и гостиную наполнили приятные звуки легкого и неспешного джаза. Музыка не отвлекала и приятно ласкала слух. Послушав немного песню без слов, Роберт отложил конверт и вернулся к Аве. Встал у нее за спиной. Та уже едва не дрожала в ожидании первого удара, и даже ласковая, словно капель летнего дождя, мелодия не могла ее отвлечь. А время шло, секунды все падали и падали и…
Удар. Самый первой. Самый болезненный и страшный.
Широко распахнув глаза, Ава чуть было не взывала и со всей силы закусила стек.
Подумать только, он всего лишь ударил ее ладонью по заднице, а она так себя накрутила, что среагировала, словно ее саданули кнутом. Ее бурная реакция не осталась незамеченной – Роберт не спешил бить дальше и терпеливо дожидался, пока девушка будет готова продолжать. Кончики его пальцев слегка прикасались к ее ягодице, прямо на месте первого шлепка. Шумно выдохнув через нос, Ава вновь покорно опустила голову и приготовилась к продолжению процедуры.
Последовал второй удар. Затем третий. Четвертый, пятый… Когда перевалило за второй десяток, Ава сбилась и перестала считать. Роберт бил ее поочередно по обеим ягодицам, каждый раз меняя направление удара и не жалея сил. Но Ава терпеливо сносила побои. Как несмышленой собаке, ей наглядно демонстрировали, кто теперь ее новый Хозяин и кого она впредь будет слушаться, и у нее не было даже мысли противиться. Она кусала древко стека, впивалась ногтями в обивку, старалась дышать глубоко и ровно, но терпела. И чувствовал, как мало-помалу уходит былой страх и внутри разливается приятное возбуждение…
Роберт остановился и мягко погладил ее заалевшие ягодицы, успокаивая и давая Аве время перевести дух. Девушка тяжело выдохнула через нос и с трудом сглотнула слюну. Задница горела, но сессия только началась и дальше будет только хуже. И приятнее.
Выдержав короткую паузу, Рид взял со столика паддл и крайне чувствительно ударил им рабыню по попе. На этот раз Ава не сдержалась и сдавленно застонала. Да, конечно, когда-то ее били и более суровыми девайсами, на фоне которых кожаная шлепалка смотрелась совсем безобидной, но с тех пор прошло так много времени, что она успела заметно отвыкнуть. Ощущения были такими яркими, такими мощными, словно ее били в первый раз в жизни и только разум подсказывал, что ничего в сущности действительного страшного и дикого с ней не делают. Так что она взяла себя в руки и полностью отдалась пытке. Четкий ритм ударов и лившейся со стороны музыки помогал настроиться на нужный лад и погрузиться в собственные ощущения. Через каждые несколько ударов Рид делал короткий секундный перерыв, но когда снова преступал к порке, Ава уже не вскрикивала и не пыталась инстинктивно уйти в сторону. Она привыкла, потихоньку начала осваиваться и боль для нее постепенно превращалась в блаженство…
Неожиданно Роберт убрал паддл и с такой силой сжал задницу рабыни, что Ава сдавленно завыла сквозь зажатый во рту стек и невольно дернулась вперед. Но Рид не позволил ей далеко отпрянуть. Впившись пальцами в разгоряченную нежную плоть, он слегка повернул запястье и потянул на себя. Из глаз Авы брызнули слезы. Но, едва не срывая ногти об тахту и оставляя на ее обивке глубокие следы, она все же продолжала терпеть. Столько, сколько понадобится.
Наконец-то Роберт ее отпустил. Ава тяжело сглотнула и перевела дух. Ноги и руки ее устали от напряжения и ей страшно хотелось повалиться на тахту, а то и прямо на пол. Но до тех пор, пока не последовало должного приказа, она оставалась стоять в прежней позе и глубоко дышала. Не обращая на ее страдания особого внимания, Рид положил паддл обратно на стол и взял наручи. Молча надел их на запястья Авы, тщательно проверил и только тогда позволил ей прилечь.
– Ляг животом на тахту, – приказал он, покровительственно положив ладонь ей на спину. Ава повиновалась и вцепилась руками в высокие ребра тахты. Роберт прицепил к кольцу одного из наручей широкую короткую цепь, перекинул ее под сидением и соединил со вторым. Теперь Ава не могла толком вскинуть руки, чтобы машинально прикрыться от ударов, – цепь упиралась в низ тахты и сильно сковывала движения. Пока Ава привыкала к наручам, Роберт надел на нее щиколотки поножи и плотно соединил их вместе. Дабы перестраховаться он так же крепко привязал ее бедра к ножкам тахты веревкой. Проверил узлы и поднялся на ноги. На какую-то секунду Ава напряженно замерла, когда Рид легко провел кончиками пальцев вдоль ее спины. Ведь Хозяин вовсе не старался ее успокоить и приласкать. Он ее оценивал.
Убрав руку, Роберт вернулся к замолкшему проигрывателю и перевернул пластинку на другую сторону. Заиграла новая мелодия. Рид встал сбоку от Авы. Крепко стиснув стек зубами и вцепившись ногтями в обивку, девушка приготовилась к новой пытке.
Первым в ход пошел самый мягкий из флоггеров. Боль оказалась не сильная, но все же она была, и волей-неволей Ава крепко зажмурила глаза. Рид бил ее хлесткими ударами то по спине, то по попе, да так ловко и быстро, что у нее не осталось ни единого сомнения в его мастерстве. Он и вправду весьма неплохо умел обращаться с ударными девайсами и точно знал, куда и с какой силой следует бить.
Хорошенько разогрев кожу рабыни, Роберт сменил флоггер на другой, более жесткий, и повторил предыдущие действия. Ава вздрагивала под его ударами и вся взмокла от напряжения. Кусала стек и невольно натягивала глухо позвякивающую цепь. Боль превратилась в один нескончаемый бурный поток, выбраться из которого не представлялось никакой возможности. Но все же она была легче, чем та, которая пришла от удара кнута или трости, и казалась почти приятной. Странная и непонятная другим ласка…
Второй флоггер отправился обратно на стол и в ход пошла семихвостка. Удары стали жестче и суровее. Боль – ярче и сильнее. Она заполнила собой все. Хвосты свистели в воздухе, и Ава уже не в силах была скрывать страдания и сдавленно поскуливала в унисон. По ее лицу стекал пот и на щеках смешивался с горькими слезами. И в то же самое время внутри, внизу, между ее ног растекалось божественное тепло, почти жар…
Пытка закончилась последним и самым сильным ударом. Все семь хвостов одновременно опустились на спину девушки и тут же исчезли. Поняв, что пока все, Ава с шумом выдохнула и устало уперлась в тахту горячим лбом. Она тяжело дышала, и руки ее едва не сводило от напряжения. Но долго ей прохлаждаться не дали, и Ава почувствовала, как к ее спине прижали серебряную монету. По контрасту с измученной и изрядно покрасневшей кожей монета казалась холодной, но ощущать ее было все же крайне неприятно. И особенно когда Рид перевернул ее ребром.
Медленно, явно получая от каждой секунды чужих страданий наслаждение, Роберт повел острым уголком вдоль спины девушки. Ава едва не взвыла. Мука казалась просто непереносимой – так больно царапать и без того истерзанную кожу, всю красную как после солнечного ожога… Но по-настоящему Ава оценила пытку, когда Рид резко скользнул ребром монеты по нежной плоти. Такой отвратительной и мерзкой боли девушка в своей жизни еще не помнила. Процедура повторилась несколько раз, и каждый раз Аве казалось, что она вот-вот перекусит древко стека. Какое же райское наслаждение она испытала, услышав, как монета звонко упала обратно на стол. Расслабленно выдохнув, девушка уронила голову на тахту и, смаргивая соленые слезы, страдальчески закрыла глаза.
Неожиданно рука Хозяина легла на ее затылок. Господин ласково провел по ее волосам, приободряя свою измученную рабыню. Почти инстинктивно Ава подняла голову, и в ту же секунду к ее лбу прикоснулся стакан со льдом. Едва не растаяв от блаженства, девушка чуть подалась вперед и прижалась лицом к спасительной прохладе. Позволив ей немного понежиться, Роберт убрал стакан и вновь отошел. Достал кубик льда, прикоснулся им к спине рабыни и немного поводил по разгоряченной коже. Ощущение были на стыке боли и удовольствия, но все же немного остужали то жуткое пламя, которое захватило тело Авы.
Льдинка почти растаяла, когда Роберт провел ей по алым от ударов ягодицам девушки. От его прикосновений Ава совсем разомлела, но небольшая пауза быстро закончилась. Отставив стакан, Роберт вернулся к замолкшему проигрывателю. Уже точно зная, что произойдет дальше, Ава вскинулась, подобралась и замерла в ожидании продолжения. Рид не заставил долго себя ждать.
Зазвучала первая сторона пластинки, и начался второй подход. Процедура в точности повторила предыдущую: сначала один флоггер, затем второй, а после него жалящая как змея семихвостка. Ко второму разу Ава наконец-то освоилась окончательно и вспомнила весь свой предыдущий опыт. Удары Рида стали еще сильнее и быстрее, но она держалась, полностью погрузившись в ощущения от прикосновения плетей. Она уже не разбирала, где заканчивается боль и начинается удовольствие – они смешались между собой, стерев любые границы. Они высасывали из Авы все ее силы и терпение, но она не старалась отрешиться от них, не зажималась и отдавалась им без остатка, жалобно поскуливая, как несчастная собачонка, и в тоже время блаженствуя от жалящих ударов. И только мутное и неясное, засевшее где-то глубоко, как какая-то противная заноза, чувство вины не давало ей расслабиться полностью и до самого конца прочувствовать нахлынувшее возбуждение и эйфорию.
Подход продлился дольше предыдущего и закончился серией ударов, в которую Рид вложил все оставшиеся силы. Когда хвосты плети рассекли спину в последний раз, Ава наконец-то смогла перевести дух… Но не успела она толком отойти, как Роберт схватил ее за косу, одним ловким движением намотал на кулак и сильно потянул на себя. Невольно задержав дыхание и крепко зажмурив глаза, Ава подалась назад и как могла прогнулась в спине. Перед глазами вмиг опустилась кровавая пелена. Ей казалось, будто Рид вот-вот вырвет ей волосы с корнем. Но натянув косу до предела, он остановился и заставил рабу замереть в неудобной позе. Измученная кожа на спине жгла, по щекам бурным потоком бежали слезы, и весь мир превратился в один огромный пульсирующий сгусток боли. И когда Ава уже почти готова была выплюнуть стек и взмолиться о пощаде, Хозяин ее отпустил. Она тут же прижалась обратно к тахте, обняв ее, как спасательный круг. Все ее тело болело, голова гудела, по горящим щекам текли слезы, а злосчастный стек уже не было никаких сил держать во рту. Удивительно, как же сильно она отвыкла от боли и пыток. А ведь когда-то могла выдержать гораздо больший натиск и считала себя по-настоящему стойкой. Лишь бы ее новый Господин в ней не разочаровался…
Пока Ава отдыхала, распластавшись на тахте, Роберт аккуратно ее развязал. Убрал веревку и цепь, расцепил ноги и забрал стек.
– Поднимайся, – прозвучал жесткий приказ. Кое-как отодрав себя от липкой тахты, Ава послушно выпрямилась, села на колени и неловко поймала брошенный ей лифчик.
– Надень. И распусти косу, – отчеканил Роберт, и Аве ничего не оставалась делать, как повиноваться. После порки вся ее спина пылала и ныла, и прикосновения застежки и лямок делали только хуже. Но видимо именно на то и был расчет, раз Рид заставил ее одеться сразу после порки, даже не дав ей толком остыть. Зачем он только так с ней поступал? Потому что она оказалась слабее, чем казалась на первый взгляд? Или ему просто неинтересно было смотреть на нее голую?..
Мучаясь от страшного стыда и боли, Ава небрежно расплела косу. Волосы ее взмокли и некрасиво вздыбились, превратились в неряшливое воронье гнездо. Не тот вид, с которым она хотела предстать перед Хозяином, но чего еще было ожидать после длительной порки? Тем более первой за столь долгий срок.
– В горле совсем пересохло, – равнодушно поделился Рид, с куда большим вниманием рассматривая петлю стека, чем смиренно сидящую у его ног рабыню. – Подойди к столу и налей мне бокал вина. На четвереньках.
Ава безропотно опустила руки на пол и без особого изящества и грации направилась к журнальному столику. Стараясь не смотреть на девайсы, которыми ее только что терзали, она взяла бутылку вина и аккуратно наполнила бокал до середины.
– Нет. До краев, – потребовал Роберт. – Хорошо. Теперь так же на четверках подай бокал мне. Прольешь на пол хоть каплю – заставлю слизывать языком.
В том, что в случае ее оплошности Рид точно исполнит озвученную угрозу, Ава не сомневалась. Но и прекрасно понимала, что он не просто так заставил ее налить себе вина, но наполнить бокал полностью, и вполне возможно хотел проверить насколько она неуклюжая. Так что она двигалась крайне осторожно и внимательно следила за вином, а когда села перед Господином обратно на колени, протянула ему фужер, крепко держа обеими руками. Меньше всего ей хотелось выглядеть в его глазах неумехой, и даже усталость и боль после порки ей не были оправданием.
Роберт забрал у нее вино, но даже не пригубил.
– Хочешь пить? – участливо поинтересовался он у рабыни.
– Да, мой Господин, – тоскливо кивнула Ава и в следующий же миг почувствовала, как ей на голову полилась тонкая струйка вина. Сказать, что она обалдела, значит не сказать ничего. Она многое могла нафантазировать о том, как Рид использует алкоголь во время сессии, придумать вещи гораздо ужаснее, но такой вариант не подумала предположить, и замерла с чуть приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Вино прекратилось литься так же неожиданно, как и начало.
– Что же ты не пьешь? – с наигранным недоумением спросил Роберт и широко усмехнулся. – Все капли, которые поймаешь, – твои.
И вновь наклонил бокал над головой девушки. Ава зажмурилась и невольно сжалась. Вино попало ей на лицо, оно стекало по волосам и окропляло все еще алеющую спину, принося новые болезненные ощущения. Тяжело вздохнув, Ава через силу подалась вперед и попыталась подставить рот под тонкую струйку. Вино залило ей весь подбородок, попало на грудь, руки и бедра. И только то, что бокал хоть и был очень большим по объему, но все-таки не бездонным, спасло ее от долгого унижения.
Вылив последние капли, Роберт сам поставил бокал обратно на стол и недовольно цокнул языком.
– Ты только посмотри – попало на ботинки, – театрально пожаловался он и выставил вперед ногу. – Вычисти. Языком.
Ава невольно тяжело сглотнула и крепко сжала кулаки на бедрах. Чистая и блестящая поверхность простых и элегантных оксфордов с всего парой незначительных капелек вина замерла перед ее глазами, вгоняя в настоящую панику. Ни один из ее прежних хозяев не заставлял ее вылизывать и даже просто целовать свою обувь, а она сама никогда особо не задумывалась – способна ли на подобное. И вот судьба подкинула ей возможность проверить свои границы, но сказать, что рада ее щедрости, Ава не могла.
Внезапно петля стека ощутимо ударила ее по плечу. Девушка вскрикнула, зажмурилась от резкой боли и крепко стиснула зубы.
– Если я отдаю приказ, то ты должна выполнять его быстро, четко и без долгих промедлений, – зло процедил Рид. – Ясно?
– Да, мой Господин, – виновато кивнула Ава.
– Я приказал тебе вылизать мои ботинки языком, – строго повторил Роберт и упер конец стека в ее голову. – Выполняй. Немедленно.
На последних словах он ощутимо надавил кропом, заставляя рабыню сильно наклониться. Ава безропотно повиновалась, уперла ладони в пол и подалась вперед. Она едва заставила себя высунуть кончик языка, но все ее нутро скрутило узлом. Как бы она ни хотела выслужиться, вылизывать ботинки нового Господина, с которым она не довела и первой сессии, оказалось не так уж и просто.
– Давай, – чуть смягчив тон, подстегнул ее Рид и требовательно надавил стеком на ее затылок. – Если тебе станет легче, моя милая, то нет, я не хожу в них по улице. Только по дому и только во время сессий.
Крепко зажмурив глаза и борясь с подкатившей к горлу тошнотой, Ава в отчаянном порыве припала к ботинку Господина и провела языком по черной гладкой кожаной поверхности. Наверное, в тот миг что-то сломалось у нее внутри от отвращения, но она с рвением продолжила выполнять волю Хозяина. Она старалась не думать о своих ощущениях, какая на вкус и ощупь кожа оксфордов и как долго ей еще предстоит ее вылизывать. Кончик кропа давил ей на голову, тело горело от боли, и гигантское мерзкое чувство стыда заполонило собой все. Какое унижение, какая мерзость… Но ведь не только ради хорошей порки она сегодня сюда пришла, ведь так?
– Умница, – похвалил Рид. – Теперь второй.
Проглотив последние крохи гордости, Ава припала к другому ботинку и старательно провела по нему языком. Ее почти выворачивало на изнанку, но она стойко продолжала исполнять приказ. Простейшая схема. Господин говорит – она исполняет. Большего от нее и не требуется. В том числе и думать.
– Достаточно, – строго произнес Роберт и отнял стек от ее головы. – Сядь обратно на колени.
Стараясь унять кипевшие внутри эмоции, Ава повиновалась и посмотрела в пол. Она старалась дышать ровно и спокойно, но в горле у нее застрял огромный склизкий ком отвращения к самой себе и она все никак не могла с ним справиться. Она даже не уловила тот момент, когда Роберт опустился перед ней на одно колено, и испуганно притихла стоило ему дотронуться до ее подбородка и мягко его приподнять.
– Ох, милая, только посмотри на себя, – насмешливо произнес Рид, погладив ее по щеке, и заставил девушку повернуть голову чуть в сторону. – Подними глаза и посмотри.
Ава безропотно послушалась и уперлась взглядом в собственное отражение в зеркале. Сердце ее замерло.
– Ты только посмотри, – вместе с ней рассматривая огромную серебряную поверхность, продолжил Роберт и наклонился к самому ее уху. – Экая мерзкая. Жалкая. Тварь.
Не спуская взгляда с зеркала, Ава почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Она выглядела не просто ужасно, а отвратительно. Вся бледная, почти голая, с красной, будто обожженной спиной и кожаными кандалами на руках и ногах. Она сломала себе ногти, весь ее макияж размазался, губы пересохли. Вино уродливыми огромными пятнами и подтеками застыло на ее теле и лице. Половина волос слиплась и вымокла, другая – вздыбилась и торчала в разные стороны. Она пришла к Роберту такой красивой, соблазнительной и дивной, благоухающей любимыми духами, и какой же уродливой позволила ему себя сделать… Ведь не только внешне она изменилась. Он перекорежил все, что было у нее внутри. Ему даже не пришлось особо стараться. Когда она к нему пришла, она и так уже была на грани. И он это видел.
– Неужели оно того стоит? – вкрадчиво спросил Рид, слегка касаясь ее виска губами. – Вся эта боль, унижения, муки… Неужели ты действительно без них не можешь? Неужели без них не в состоянии протянуть и дня? Ох, Ава…
Он нежно поцеловал ее в уголок века, убрав губами навернувшуюся слезу, но она его как будто даже не заметила. Она смотрела на себя и едва не дрожала от сдерживаемых рыданий. В голове у нее вертелись и сбивались в кучу жуткие мысли, и все нутро разрывало от огромного, больше, чем целый мир, чувства вины.
Господи, что скажет Эмма, если узнает?
Что с ней сделает мать, если хотя бы заподозрит неладное?!
Опять таблетки, опять бесконечные сеансы у психолога. Опять скандалы и выговоры. Непонимание…
Опять ей придется прятаться от родных и коллег, замазывать синяки и ссадины. Опять придется врать и скрываться. Но ради чего?!
Потому что нравится? Потому что возбуждает и заводит? Дарит покой и отвлекает от всех проблем и стрессов?
Но ведь так ненормально! Она ненормальная.
Давясь слезами, Ава крепко зажмурила глаза и через силу заставила себя больше не плакать. Все плети и лезвия на свете не могли доставить ей такую боль, в которой сейчас горело и умирало ее сердце. Вина, которая в последнее время только маячила на периферии, захватила ее с головой, унижая и убивая. У нее не было сил с ней больше бороться, не думать о ней, делать вид, что все в порядке. Ничего не в порядке. Никогда не было и не будет, потому что такая она есть. Сабмиссив. Нижняя. И мазохистка.
Теплые и немного грубоватые ладони мягко легли на напряженные плечи и ободряюще погладили.
– Если ты хочешь, мы можем закончить, – серьезно предложил Роберт. – Твое решение?
– Веревки еще остались, – стараясь сдерживать бушевавшую внутри истерику, напомнила Ава и открыла глаза. – Вы хотели опробовать на мне узлы, Хозяин.
– Если ты настаиваешь, – с едкой насмешкой почти презрительно бросил Рид и отошел. Вернулся он уже с мотком веревки и опустился позади Авы на колени.
– Расслабься. Больно не будет, – заверил он ее. – Заведи руки за спину.
Ава подчинилась и низко опустила голову. Внутри нее все еще клокотала буря, но с каждым новым прикосновением веревки, с каждым новым узлом она затухала и пропадала. То, как твердо и уверенно Роберт связывал ее, его плавные и неторопливые движения успокаивали Аву и возвращали ей равновесие. Не важно, какой стыд она будет чувствовать после, и все равно, что она сама еще на стадии переговоров разрешила Риду унижать себя и втаптывать в грязь. С собой она разберется потом. Что бы не произошло во время сессии, именно она приняла решение вступить в игру и готова была держать ответ за свои действия.
Но позже, позже… Сейчас была только она и ее Господин. Для нее его действия были точно нежные объятия возлюбленного. Она чувствовала его силу, его покровительство, его защиту. Она вся была в его власти. Сквозь накрывшую разум пелену спокойствия и умиротворения, она ясно ощущала, как веревки переплетаются на ее плечах и руках. Как надавливают тугие узлы, сильно и приятно. Лучше любой прелюдии…
Роберт наложил последний узел, крепко свел вместе ее запястья и закончил бондаж. Положил ладонь ей на затылок и очень мягко надавил. Без лишних слов и приказов Ава поняла, что от нее требуется, и покорно прогнулась вперед. Почти легла на пол, прижалась к старым доскам щекой и отрешенно прикрыла глаза. Она отдыхала и погружалась в солнечное тепло и негу. Руки Рида, такие приятные без перчаток, прикасались к ней и согревали. Прижав одну ладонь к ее бедру, он провел кончиками пальцев по ее спине. Так ласково, так нежно, словно…
Ава резко вздрогнула и очнулась.
– Лабиринт! – на выдохе выпалила она. Тут же щелкнул перочинный нож. Не теряя ни секунды, Роберт перерезал веревки и попытался помочь Аве подняться, но она резво шарахнулась от него в сторону и далеко отсела. Вид у нее был совершенно дикий. Впрочем и он не так хорошо выглядел, как вначале сессии. Волосы истрепались, рубашка сбилась, и он явно успел неплохо пропотеть, пока охаживал Аву плетью. Словом, Роберт производил впечатление человека, который только что отлично провел время в приятной компании с молодой и привлекательной девушкой. Пускай и не в совсем обычно понимании.
– Мы же договорились, что никакого секса во время сессии, – веско напомнила Ава, яростно смотря на Рида. Сердце ее стучало так бешено, словно грозилось вот-вот выпрыгнуть из груди.
– Я не собирался тебя ни к чему подобному склонять, – непонимающе нахмурился Роберт, складывая перочинный нож и убирая его обратно в карман брюк. – С чего ты решила?
– Ну, я связанная, расслабилась. А ты сзади и… – неопределенно махнула рукой Ава и, совсем стушевавшись, замолчала. Рид не сдержался и весело прыснул.
– Хорошо, признаю. Со стороны сцена выглядела действительно… двусмысленно, – с широкой улыбкой согласился он. – Но, Ава, я всегда держусь изначального договора. Мы с тобой условились, что никакого секса во время сессии. И его не будет, пока кто-то из нас прямо его не предложит, а второй – согласится. Так?
– Ага, – неловко замялась Ава и слегка поежилась. – Прости…
– Не извиняйся, я тоже виноват, – заверил ее Роберт. – Я не подумал, что ты оценишь мои прикосновения как-то иначе, и немного перегнул палку. Так что мы оба просто неправильно друг друга поняли. Учитывая, что сегодня наша первая сессия, вполне ожидаемо.
– То есть ты не?.. – спросила Ава и многозначительно замолчала.
– Нет, – успокоил ее Рид. – И не стану, пока ты не захочешь.
Девушка стыдливо опустила глаза. Подумать только, а ведь она в сущности была не против… Но не сейчас. Не во время сессии. Она и так слишком сильно перенервничала из-за первой после долгого перерыва порки, да еще и с малознакомым человеком, и для многого в их совместной с Робертом практике еще не пришел нужный момент. В том числе и чуть большей близости, чем простой поцелуй или легкое прикосновение. Так сразу разрушить все свои барьеры она не могла. Даже несмотря на все свое желание, и отклик, и фантазии… Тем более окончательно запутавшись, хочет ли он ее на самом деле. Или то ответное влечение в достопамятную ночь в клубе было лишь наваждением и побочным эффектом алкоголя, а на самом деле она его интересует только как объект для пыток и не более того? Иного объяснение его равнодушию при виде ее обнаженного тела она попросту не находила.
– Хочешь продолжить? – робко предложила она и виновато посмотрела на Роберта.
– Я думаю, что на сегодня достаточно, – серьезно ответил Рид и порывисто поднялся на ноги. – Но завершим сессию по правилам. Сядь обратно в исходную позу.
Стараясь приободриться и вернуть былую покорность чужой воле, Ава тряхнула плечами и села на колени перед Робертом. Выпрямила спину, сложила руки на бедрах и опустила взгляд. Итак, финал.
– Скажи, тебе понравилась наша первая встреча? – покровительственно спросил Рид.
– Да, мой Господин, – честно ответила Ава.
– Тогда поцелуй мою руку в знак своей благодарности, – приказал мужчина и протянул ей ладонь тыльной стороной. Старательно не поднимая глаз, девушка подалась вперед и запечатлела долгий и почтительный поцелуй на его руке. Медленно отстранилась и уперла взгляд в пол.
– На сегодня все, – поставил точку Роберт, и сессия завершилась. Почти.
С минуту в комнате держалась тишина. Рид не двигался и смотрел на то, как плечи Авы медленно опускаются, и девушка слабеет. Выдержав паузу, он попытался опуститься рядом с ней на колени и обнять, но она резко вскинула руку и остановила его.
– Подожди, – не поднимая взгляда, попросила она. – Мне нужно немного времени. Я дам знать, когда…
Она оборвала фразу на полуслове и сдавленно замолчала. Проявив понимание, Роберт отошел назад, так, чтобы не попадать в ее поле зрения, и замер в ожидании.
Она долго сидела на полу одна, низко опустив голову и сгорбив спину. Со стороны хорошо было видно, насколько ей стало тяжело, какое огромное чувство вины и стыда давило на нее и пыталось сгноить. Но она вся отдалась своим переживаниям, вновь и вновь прокручивая в голове все то, что произошло. Все то, что она позволила с собой сделать. Чего хотела. И за что всю свою сознательную жизнь испытывала страшные муки совести. Ее собственноручно выкованный крест. Ее личный Ад.
Не меняя позы и продолжая буравить рассеянный взглядом пол, она подняла руку и попыталась нашарить кого-то рядом. Стараясь не спугнуть ее, Роберт подошел ближе и протянул ей ладонь. Не глядя она крепко схватила его за рукав рубашки и настойчиво потянула вниз. Рид с готовностью откликнулся на ее немую мольбу и, опустившись рядом на колени, обнял и прижал к себе. Она вцепилась в него в ответ и, как напуганный зверек, свернулась комочком и спряталась в его объятиях.
Все хорошо. Она не одна. Хозяин рядом. А значит можно жить дальше.
Хотя бы попытаться.
Наши дни.
Ближе к вечеру зарядил настоящий ливень. Из-за плотной стены дождя за окном почти ничего не было видно, и оттого огонь в камине казался еще теплее и уютнее. Он и небольшая настольная лампа от Тиффани из цветного стекла были единственным источником света в огромной сумеречной комнате. Спрятавшись за баррикадой из дивана и пары кресел, Роберт и Ава устроились прямо на полу, на густом ковре. Они кутались в пледы и нежились у огня, совсем забыв про время и про то, что где-то там за дверью и окнами есть целый мир. Они не чувствовали себя привязанными к нему, и он никак не мог на них повлиять до тех пор, пока не наступит утро и придется собираться и уезжать. Но еще не пришла ночь, и до рассвета было так далеко, что можно было не думать ни о чем и спокойно предаваться неге и лени. Медленно остывал разлитый по чашкам чай, и пламя золотыми отблесками отражалось в боках небольшого чайника и на серебряном подносе, поставленным на пол ближе к камину. Ава рассматривала их через полуопущенные веки, прижимаясь к Роберту и уронив голову ему на грудь. В кои-то веки ее жизнь казалась ей такой простой и прекрасной, что она, как и Фауст из пьесы Гете, хотела остановить мгновение, чтобы оно длилось вечно и никогда не заканчивалось. Она нежилась в тепле, слушая бархатный голос Роберта, пока он читал ей вслух, и не помнила момента прекраснее. Даже учитывая то, что читал он ее письмо, написанное от руки по его заданию.
– «Когда я с вами, то чувствую себя свободной. Я свободна от всего, от всех выборов и решений, которые мне приходится принимать каждый день и каждый час своей жизни. Мне нравится быть независимой и самостоятельной, я стремилась быть такой с самого детства, но у всего есть своя цена, своя тяжесть. И иногда хочется дать себе возможность хотя бы на какое-то короткое время отдохнуть от собственной жизни и вечной борьбы с обстоятельствами. Снять с себя всякую ответственность даже за саму себя, за свою безопасность и благополучие, и отдать себя в теплые руки того, кто готов обо мне позаботиться. В ваши руки, мой Господин. Я доверяю вам. Я вам верю и знаю, что вы никогда не причините мне настоящего зла. Вы принимаете на себя ответственность за меня, за мое здоровье и даже жизнь, и в благодарность я готова дать вам все, о чем вы меня попросите. Я служу вам и буду служить всегда, потому что вы делаете меня свободной, и никто другой в целом мире не способен сделать для меня того же…»
– Роберт, хватит читать мои сопливые бредни, – не открывая глаз, лениво протянула Ава. – Я до сих пор не верю, что написала такое пафосное письмо.
– А мне нравится, – слегка пожал плечами Роберт и вновь пробежал глазами по рукописным строчкам на немного помятом листке. – Видно, насколько искренние твои слова, и я не могу их не ценить.
Ава неопределенно фыркнула и, кутаясь в свой плед, плотнее прижалась к Риду.
– И все равно я не понимаю, зачем ты мне дал такое задание, – не в силах спрятать улыбку, пробормотала она. – Можно подумать ни я, ни ты не знали раньше ничего из того, что я написала. Мы достаточно давно вместе.
– Иногда вещи, которые только кажутся очевидными, становятся таковыми, если про них сказать вслух, – серьезно ответил Роберт, не отрывая задумчивого взгляда от письма. Ава не нашла, что ему ответить, но чувство неги и умиротворение потеснило неясное подозрение. Она слишком давно знала Рида, чтобы понимать, что он никогда ничего не делал просто так. Тем более, если речь касалась самой Авы.
