Текст книги "Везде светит солнце. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Миштофт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 52 страниц)

  -Задумался,– как бы извиняясь, сказал Авион.– На чём я остановился-то?

  -На том, что получил письмо, но не захотел верить только этому,– ответил базан, стойко удерживая сон подальше от век.

  -Ах, да, правда...– согласился Авион и снова задумался на пару минут, собираясь с мыслями.– Верить знакам на присе я не собирался. Моя Мириан была столь безупречной женщиной, что даже такой избалованный и высокомерный муж, как я, не осмелился гневаться без явных доказательств. Но к Фануту в тот день я уже не поехал, а решил вернуться и подумать, что делать дальше.

   Оставив коня в саду и побродив немного по аллеям, Аметис (как звали раньше Авиона) направился в дом. Но услышав голоса жены и друга предателя, притаился в углу, где жена посадила куст афлеций, не боясь проклятья и желая доказать, что этим цветкам не под силу разрушить их любовь, как утверждала в обратном легенда о погибших влюблённых. Аметис увидел Фанута, который вёл под руку его жену и мило с ней беседовал о любовных утехах, ожидавших их после рождения ребёнка. Молодая женщина смеялась и даже вскользь спросила:

  -Аметис не заподозрит нас? Сегодня утром он уже как-то подозрительно посмотрел на меня, хотя ещё ничего не знает, я уверена.

  -Вскоре он вообще не будет тебе нужен. Мы уедем в Селию.

  -Мы враждуем, как нас примут там? Да и король разве не разгневается?

  -Вергий мне уже разрешил плыть в Селию. Только бы твой муж не наделал глупостей из-за ревности.

  -Пусть он узнает, когда мы будем уже далеко. Когда же?

  -Скоро, прощай, любовь моя,– сказал на прощание Фанут и поцеловал Мириан.

  -Она обнимала его и прижималась к нему, словно её съедала страсть, и, казалось, ей хотелось отдаться Фануту прямо там, на траве,– вспоминал Авион.– И тогда я решил убить их обоих, но по отдельности и не раскрывая того, что мне известно об измене. Я вернулся в дом только поздним вечером. Мириан спала в гостиной. Огонь в камине освещал её прекрасную фигуру, тонкие черты лица и мне не верилось, что это нежное создание предало меня. Но злость, ревность и обида уже замутнили мой разум. Я заткнул её рот тряпкой, и связал по рукам и ногам. Страх и боль отразились в её глазах, она порывалась что-то сказать мне, но не могла выплюнуть кляп. Её хриплое и отчаянное мычание стоит до сих пор в моих ушах. Я не проронил ни слова и лишь посмотрел в последний раз и провёл рукой по густым длинным волосам. Я даже не подумал о ребёнке, которого она носила в своём чреве – я не подумал про своего ребёнка. Огнём я решил мстить и поджёг факел в пламени камина.

   Выйдя из комнаты, Аметис запер дверь и продолжал поджигать дом. Все слуги видели его, и кто-то даже пытался выхватить из его рук факел, но сила будущего охотника была на стороне мести. Все в панике покинули дом и последним из него вышел хозяин.

  -А где госпожа Мириан?– кричали все.

  -С Фанутом на погребальном костре,– словно безумный, смеялся Аметис.

  -Что же вы наделали, бедняжка прогнала Вашего друга, а Вы ей так отплатили,– слёзно воскликнула одна из служанок.

   Онемевший и остолбеневший Аметис стоял перед слугами и уже не понимал где правда, а где ложь.

  -Но я же видел их сегодня днём в саду,– прошептал он, поворачиваясь лицом к охваченному огнём дому.

  -Фанут не приезжал сегодня, у нас не было гостей,– крикнули слуги, перебивая друг друга.

  -Я бросился к дому, чтобы спасти Мириан, но старый деревянный родительский дом горел слишком быстро. Крыша обвалилась, начали рушиться стены и я рыдал на коленях, разрывая на себе одежду, понимая, что моя Мириан умерла. Не помню когда пришла мне мысль мчаться к Фануту, чтобы узнать правду и наказать за подлость, которую он подстроил специально и, наверное, с помощью колдуна. Но когда я прискакал на корке к его недостроенному дому, слуга доложил мне, что его хозяин уехал и больше не вернётся. Он передумал жить в здешних краях, сказал слуга. А мне уже нельзя было возвращаться к пепелищу дома, не отомстив за жену, поэтому я скрылся. Долго я пытался найти след Фанута, но хитрый предатель умело скрывался от меня. Вскоре я приплыл в Селию на судне, которое в тайне привозило в эту страну товары из Илии. Наверное, Фанут сменил имя и внешность, потому что нигде не получалось найти его. Но однажды мы встретимся и заставлю просить прощения у Мириан, если, конечно, сейчас в Илии рицы не поймают меня и не посадят в тюрьму.

  -Так давно это было, неужели они до сих пор ищут?– не верил базан.

  -Родственники Мириан не успокоились. Уверен, что меня легко узнают в любом городе, потому что там и раньше были развешены всюду картинки с моим лицом. Может быть, они пообтрепались, но всё равно узнать меня на них можно, тем более что я сейчас без длинной бороды, лишь со щетиной на лице.

  -Отобьёмся,– указывая на мечи, успокоил друга базан, не привыкнув беспокоиться заранее.

  -Да, отобьёмся,– с грустью и только для того, чтобы сделать одолжение другу, согласился Авион.– Но я виновен в смерти жены и заслуживаю наказания. Моя дочка и Лория будут страдать без меня, но сопротивляться, если теперь попадусь, не стану. Найти бы побыстрее торгашей, которые теперь тайком водят свои корабли в Селию. Им никакие королевские приказы не помешают доставить нас домой.

  -Мы не побежим, как крысы.

  -Кто такие крысы?

  -Грызуны такие жили на нашей родной планете – нам учитель рассказывал, и запись даже показывал.

  -Эх, базан, даже не могу представить твою планету, как там жилось вам.

  -Иначе, чем вам тут. Мы – клоны – помним мало. Зато записи помогают увидеть прошлое Земли. Мы убежали, спасаясь, а ты не побежишь – убьём Фанута, тогда можно будет вернуться. А то убегать, пока смерть косой не скосит, не гоже. Мы приманим его – ты сдашься, а он сам объявиться, узнав такую новость. И тогда я убью его, а свободу тебе вернёт удача.

   Так много базан никогда не разговаривал за всё то время, сколько Авион знал его. Наверное, поставить точку в своём жизненном пути он намеревался каждую секунду с момента побега, но только после того, как Фанут тоже получит заслуженное наказание. После появления в его жизни Лории и дочери, Авион пытался вместе с ними смириться с грехом, простить и себя, и Фанута. Но теперь, попав в Илию, ставшую враждебной для селийцев, потеряв друзей, в числе которых был самый близкий его друг – Саша,– охотник разрывался между силой, подталкивавшей его искать обратный путь домой, и между желанием расправиться наконец-то с прошлым, не полагаясь на случай, а именно подтолкнув судьбу к скорой развязке. Только вершить правосудие над Фанутом Авиону хотелось самому.

  -А если ты выдашь себя за меня,– предложил он базану, который был моложе охотника лет на 15.

  -И как же мы это провернём?– удивился базан, научившись показывать свои переживания на Флиуре.

  -Сходим в местечко Ставина, которое славится ворами и обманщиками, и купим колдовские штучки, которые перекрасят тебе волосы и отрастят бороду, состарят кожу – не навсегда, конечно. Потом ты придёшь к дому городской тюрьмы и скажешь рицам, что ты – Аметис, которого они так долго ищут. Кто там будет разбираться и брить тебе бороду, чтобы проверить сходство с картинками?! Они будут рады, что злодей пойман, вернее – пришёл сам и его теперь можно наказать. Сразу же эта весть разлетится по стране и её услышит Фанут. Он приедет, не сомневаюсь, чтобы лично посмотреть на тебя и позлорадствовать. А я его буду ждать, чтобы уже не упустить из виду, он даже не успеет навестить тебя. И потом, когда с ним будет покончено, я распущу слух, что в тюрьме держат не настоящего Аметиса. И уж родственники Мириан поспешат убедиться в правоте слухов и сразу поймут, глядя на тебя, что ты самозванец. Тебя прогонят, и мы вернёмся в Селию. Как тебе такой ход?

  -Хорошо. Справедливо будет, если Фанута убьёшь ты.

  -По рукам, как говорит Сашка,– протягивая руку базану, сказал Авион...

   В полутёмной просторном зале горел камин. В конце парадного помещения, у стены стоял королевский трон на небольшом возвышении. За окнами, закрыв глаза, дремала тёмная ночь, которой не давало покоя сияние лиизий на тёмной небе. Тишина никого не тревожила, и человек, сидя на троне и глядя на тени пламени на стенах, размышлял и скучал. В зал вошла Грагара и усмехнулась, увидев Гелия на месте короля. Её шаги простучали в ушах, пока она подходила к колдуну, который даже не шелохнулся при появлении раганы.

  -Брадо пропал, Сашка – вместе с ним. Это твоих рук дело, старый дурак.

  -Уйди, пока я не нарушил обещание и не превратил тебя в ничто,– пренебрежительно ответил Гелий, словно засыпая.

   Пыхтя от возмущения, Грагара не могла ничего возразить, потому что в отсутствии Брадо у неё не получилось бы тягаться силой с колдуном.

  -Мальчишка зазнался, вот и поплатился. Я лишь предположил, что гентаги могут помочь певичке, и он отправился их искать туда, куда я указал. А вот вернётся ли он – не могу тебе сказать, так что Селия пока что снова в моих руках,– выпрямляясь, как подобает истинному правителю и мужу королевы, заявил Гелий.

  -Гентаги – это вымысел,– растерявшись и пятясь назад, бормотала Грагара.– В Селии много илийцев и воинов – у тебя не получиться поднять бунт против нас. Я...я не верю, что Брадо угадил в твою ловушку так просто, словно глупец.

  -Уже прошло пять дней и от него нет никаких вестей. Без него твои воины и илийцы мне не страшны, рагана,– воскликнул Гелий и, глядя в глаза хамут, сжал свой кулак. Она почувствовала удушье и упала на колени, тщетно пытаясь сопротивляться с помощью своего рама.– Гадина, предала меня в который раз и надеешься, что сумеешь и теперь спастись. Умри, чтоб уже никогда не ожидал удара в спину от тебя.

   Чёрные нити обвивались вокруг тела хамут – последней из своего рода, – поглощая капли жизни, суша кожу и плоть. И от нестерпимой боли рагана кричала, моля о пощаде, но Гелий оставался глух и безжалостен. Вскоре нити сжались так туго, что жертва колдуна затихла, и, рассеявшись по воздуху, чёрные змейки открыли взору Гелия то, что осталось от Грагары: одежда и волосы её бородки, вспыхнувшие пламенем. Жизненный путь неумелой интриганки прекратился. Полной грудью колдун вдохнул воздух, очищенный от присутствия последней из хамут.

  -А теперь очередь за её сёстрами и илийцами,– произнёс Гелий, направляясь к выходу из зала.

   Вновь Селия вспыхнула огнями, когда селийцы под предводительством Гелия поднялись против оккупантов родной страны. Верхом на крылатом корке Брадо, которого холили на дворцовой конюшне в отсутствии хозяина, Гелий метал молнии и огненные шары в илийцев, чтобы ни одного чужака не осталось в его владениях. А Камелия в эту судьбоносную ночь смотрелась в зеркало и видела своё отражение, понимая, что зелья Брадо подействовали – не сразу, как ему хотелось, а только теперь, по прошествии нескольких дней. И кожа лица, и зрение восстановились, и этому чуду молодая женщина не могла не радоваться без слёз.

  -Он добился своего, этот упрямец и злюка добился своего,– шептала Камелия, не веря до конца своему счастью.– Я свободна теперь, я свободна.

  9 глава.

   Поверить в то, что правление молодого мага Брадо так быстро закончилось, не решались ещё с неделю в Селии. Никто не порывался отправляться в Илию с новой войной, понимая, что теперь хватит и того, что обе страны надолго станли врагами, разделёнными Валевией. Залечивать раны и восстанавливать силы было теперь важнее мести, поэтому, освободившись от илийцев, жители Селии принялись возвращаться к нормальной жизни, руша то, что построили захватчики. А потом всей страной справлялось возвращение королевы Полии из Флиура к мужу, к знати, к народу и к привычной роскоши. В торжественный день рядом с ней стоял Гелий, иллар Первей и секретарь Ази, и прекрасная Камелия, снявшая маску навсегда, и не хватало только дочери, которая взирала на мать снизу вверх на балкон, стоя на дворцовой площади в кругу друзей. Её охраняли гральчи Бурака, и оба слепых брата, которым принцесса описывала какой красавицей стала Камелия. Но охранникам из банды гнома следовало охранять ещё одну парочку Лефону и Гави, впервые попавших, как казалось последнему, в столицу и восхищавшихся каждым кустиком, каждым домом и любым нарядом человека из знати. Губа Гави висела, словно не живая, и пальцы явно намеревались прочесать в больной голове дырку от восхищения жизнью в Геране. И теперь когда бывший королевский рыцарь стоял на дворцовой площади и смотрел на королевскую чету, что-то подсказывало ему – связь с прошлым хранилась именно здесь. Морща лицо и растягивая до ушей губы, Гави силился вспомнить и от этого, чувствуя прилив радости, залился громким смехом, пугая Лефону и сопровождавших его друзей, которым ни к чему было лишнее внимание толпы.

  -Предупреждал,– напомнил Картикту, рыкнув на Гави, которому перед этим пытался внушить, чтобы он вёл себя как можно тише на площади, иначе гральчи свернёт ему шею. Безобидный харк надул губки и прижался к Лефоне, словно к матери. Она поправила на его голове капюшон, чтобы его лицо никто не смог разглядеть, и взяла за руку, словно малое дитё.

  -И чего тебе взбрело в голову тащить их с собой?– недоумевал Шалун, шепча этот выговор брату на ухо.

  -Лефона не могла отказать Гави,– оправдывался Олиан, хотя понимал, что из-за Гави они все рисковали выдать себя и, особенно,– Анари.

  -Если бы были живы Зяби и Голька – они бы подлетели к Камелии и передали весточку от нас, от меня,– уже отвлекаясь от Гави, произнёс Шалун, глядя на балкон, на Камелию.

  -А мы на что? Я могу подлететь,– предложил Астло, сидевший на плече Шалуна вместе с Инеей.

  -Рискованно. Бурак убьёт нас, если с тобой что-то случиться,– волновался небеспочвенно Олиан.

  -Может Камелия знает где искать Сашу, не может быть чтобы он пропал вместе с Брадо и никто не знает где они, живы ли, ждут ли помощи,– невольно роняя горькие слезинки из глаз, произнесла Анари.– Агда хоть и обещала помочь в поисках, но дни летят так быстро и теперь, когда Гелий снова у власти, я ещё больше волнуюсь за Сашку, чем тогда, когда ему пришлось быть в плену у Брадо.

  -Если колдун не заметит и не прогонит – я всё узнаю,– сказал Астло и улетел, оставив Инею сидеть как на иголках, беспокоясь за него.

  -Королевские рыцари,– показывая пальцем в том направлении, где появился отряд харков, шедших встать напротив толпы для большей торжественности перед речью короля и королевы, крикнул Гави.

  -Тихо, дружок, тебя могут услышать,– ласково пожурила его Лефона.– Смотри спокойно.

  -Если Брадо удалось вернуть зрение Камелии, то и мы не безнадёжны,– говорил Шалун, силясь снова направить слепой взор в том направлении, в котором, как ему казалось, находился балкон.

  -Быть может, нам тоже повезёт,– произнёс Олиан, но не надеялся на собственные слова и на чудо.

  -Заткнитесь,– рыкнул Картикту и уже никто не посмел открыть рта, кроме Анари.

  -Мой ребёнок скоро родиться и Саша должен быть рядом с нами, должен,– бормотала она.

   Королевская речь затянулась на час. Астло вернулся и уселся на плечо к Шалуну с важным видом, давя кулаками в бока и задирая нос как можно выше. Инея толкнула его и приказала выкладывать -что удалось ему узнать. Толпа тащила друзей за собой в парк, где были расставлены столы с угощениями для горожан от короля Гелия и королевы Полии. Слепые братья цеплялись за кого придётся, чувствуя, как скорость шагов нарастает с приближением людей к столам. Кое-как выдавив себя из этого голодного потока, компания направилась к дому Бурака, и по дороге с интересом выслушала вея.

  -Подлетаю я к ней и говорю: "Я от Шалуна, он целует тебя и хочет пару слов взаимности. А ещё о Сашке кое-что желает узнать".

  -Астло, удивляюсь, что она тебя не прихлопнула за такие наглые слова,– сгоняя вея с плеча, задорно засмеялся Шалун, но в то же время был благодарен вею за эту наглость, ведь ему самому не пришло в голову заикнуться о поцелуе при друзьях, хотя раньше скромность ему никто не приписывал.

  -Слушайте дальше,– продолжал Астло, пребывая в эйфории, что находился снова в центре внимания.– Я укрылся у неё под волосами, чтобы не заметил ни Гелий, ни остальные, и шепчу снова: "Он так скучает, и рад безумно, что ты такая красивая стала, хотя и не видит. Так что передать?" Ух и забилось же у неё сердце, заколотилось, отдавая стуком в шею, что я аж чуть не оглох.

  -Врун,– засмеялся Гави и показал язык крылатому шалунишке.

  -Астло, я тебя... не знаю что с тобой сделаю, если не расскажешь всё быстро,– воскликнула Анари, не в силах сдержать волнение.

  -Ладно, я уже близок к этому – к главному. Камелия прошептала мне, что тоже хочет увидеть тебя, Шалун, и посылает на моих крыльях для тебя сладкий поцелуй. А о Сашке она ничего не знает – только то, что он пропал вместе с Брадо и, наверное, в этом виноват Гелий.

  -Неужели певичка так сказала?– позже, когда уже все улеглись спать в доме Бурака, когда Шалун видел во сне семейное счастье с прекраснейшей из женщин – с Камелией, а Анари, засыпая, роняла слёзы на подушку,– спросила Инея Астло.

  -Ну про Сашку Камелия и в самом деле ничего не могла сказать, а вот Шалуну велела передать, чтобы не думал о ней, потому что любви между ними быть не может,– честно ответил Астло.

  -Врунишка. Ты правильно сделал, что не сказал правду – Шалун пустился бы тогда во все тяжкие.

  -Слава любовника за ним идёт по пятам, быть может он скоро забыл бы певичку...– вдруг Астло направил на Инею взгляд другого настроения – любопытный и игривый, в одно и то же время, взгляд.

  -Слетаем в Валевию?– спросил он.– Ты покажешься на глаза Верде. Хочется мне увидеть её страх – вот заволнуется тогда, что прахам не удалось тебя убить. А потом полетаем по нашим местам, заглянем к лесным бездельникам. Там без параков, наверное, теперь всё по-старому. Что скажешь?

  -Меня там никто не ждёт – я не справилась с испытанием.

  -Пустяк какой! Все понимали, что простой вее не справиться с поручением Верды. Не знаю, как она там правит сейчас, но, уверен, что ничего хорошего или умного она не придумала.

  -И ты готов оставить своих друзей, чтобы лететь со мной в Валевию?– чтобы удостовериться, что Астло не шутит, уточнила Инея, уже давно желая вернуться в Валевию хотя бы на несколько дней, чтобы подышать родным воздухом, пропитанным ароматом лиизий.

  -Запросто. У Бурака теперь много забот: строит новую забегаловку, остальные ему помогают, а новенькие – охотники, харки и принцесса только и думают, что о любви и любовниках. Летим.

   Возражать Астло Инея не стала и утром, оставив пару строк для Бурака, они отправились в родную страну, расцветавшую вновь после войны. Некоторые поговаривали, что Гелий снова сможет воспользоваться своей властью и наслать новую напасть на страну веев, пока Брадо не мог ему помешать в этом грязном деле, и это сильно пугало крохотных жителей Валевии.

   Боль пронизывала тело Брадо, что не доводилось использовать истинным служителям магии, которым становилось больно только от коллег по тому же цеху. Осознание болезненных ощущений доказывало и ставило печать в некрологе на магическом даре разбойника. Очнувшись, он помнил только одни вопросы мучителей и не мог припомнить ни одного своего ответа.

  -Всё-таки выдержал,– прошептал он себе, словно бодря горделивую высокомерную натуру.– Но какую чушь они у меня спрашивали: и про друзей, и про Геран, и про войну, и что нового в Селии и Илии. Всё-таки Гелий не предупреждал их – хитрый скелет знал, что и без его появления я попадусь в лапы к гентагам.

   Камеру освещала капелька лиизии – плод мог бы насытить Брадо на несколько дней, но он не спешил его есть, занимаясь исследованием ран. Пальцы на правой руке ему раздробили молотком и они высели и, не переставая, ныли острой болью, как и пальцы на ногах. Здоровой осталась только левая рука, которая нащупала и сломанные рёбра, и раны на голове и лице, пара зубов осталась где-то валяться на полу, а в боку, казалось, образовалась большая дыра, обдающая жаром всю спину – а на самом деле бок Брадо прижгли клеймом гентагов, а спине досталось сотня ударов плетьми.

  -Били так, чтобы выжил,– бормотал Брадо, лёжа на спине, которой каменной пол отдавал приятную прохладу, хотя и не уменьшал, а увеличивал боль.– Колдовские мази отобрали, так что убежать уже совсем не получиться. Вляпался по самую макушку. Даже доползти не смогу до двери.

   Брадо не жалел себя ни секунды, не успокаивал. Как настоящий хищник, попавший в беду и лишенный возможности убежать, он приготовился выжидать и напасть в подходящий момент. Сохраняя ровное и ясное мышление, Брадо силился не дать себе заснуть не для того, чтобы подумать о чём-то или надеясь на что-то,– он мучил себя сам теперь, чтобы разозлить, стиснув зубы, не сдаться перед болью и слабостью, не склонить голову, когда вернуться тюремщики продолжить пытки. И согревал себя теперь не рамом, а мыслями о том, как он перебьёт всех гентагов, если посчастливиться вырваться из плена, и это превращалось в лекарство и придавало ему немного сил. Но как бы сильно Брадо не мучила боль и пусть он ясно осознавал, что с такими ранами и потерей крови он долго не протянет – разбойник всё равно не представлял себя на погребальном костре, упрямо видя впереди свободу, а не вечную тишину. И поэтому не задумывался: что он успел сделать в этой жизни стоящего, пусть даже не хорошего, а великого хотя бы, о чём всегда подумывали люди такого сорта.

  -Всё равно я узнал твоё имя,– услышал Брадо голос того самого мужичка – гентага.– Тебя никто не ищет, Брадо, и твой магический дар в стенах моего города бессилен. А знаешь почему?

  -Иди срать, вонючий ригл.

  -О, такой человек ко мне давненько не попадал. Да ещё с таким сокровищем внутри – рам самого Провидца.

  Брадо ничего не ответил мужичку, потому что считал его безмозглым ничтожеством, которое мелить какую-то чушь, ведь рам Провидца унесла с собой Сильвия, а к нему попал дар по наследству, что не смог оспорить даже Гелий.

  -Гентаги редко принимают в своё окружение людей извне. Мы занимаемся всем тем, что ты делал с помощью силы до того как тебе подбросили магический дар. Мы владеем кое-какой магией по наследству, и, быть может, ты один из нас – только твой рам проснулся не сразу. Среди нас и гномы, и узулаки, и хаки, даже неразговорчивые панты живут в нашем городе. Сейчас мы почти не выходим из города – колдунов перебил Гелий, а ведь они были самыми главными покупателями – услуги от нас получали сплошь и рядом.

  -Гентаг, что же тебе от меня надо?

  -Мы высасывали из илларов их рамы ещё до того, как появился Гелий с его псами. Потом помогали им, и награбили много книг магических. Мы не спрашивали разрешения брать то, что нам нравиться, потому что даже Гелию трудно было бы справиться с гентагами. Но он опередил нас в знании магии – стал сильнее, хотя всё равно побаивается.

  -Чтоб тебя ригл сожрал, ты мне скажешь или нет, сколько мне осталось?– после парочки крепких ругательств разразился громовым голосом Брадо, испытывая невыносимую боль от каждого выкрикнутого слова, словно бил сам себя.

  -Ты думаешь твой рам покинул тебя, но он всего лишь забился в укромный уголок, чтобы мы его не достали. Провидец накормил всех предсказанием о чужеземке, а сам затаил рам в тебе. Магия такого великого человека не поддаётся гентагам просто так, как тупая кляча. Ты жив только поэтому. Твой ум, который настолько мал, что не помог удержаться на троне Селии, нам не нужен, и тело твоё годиться разве что на корм скоту. Рано или поздно рам сдастся нам, а ты сгниёшь здесь – мы не устраиваем погребальных костров.

   Дверь закрылась, прищемив тень гентага, которой посчастливилось не испытывать боли. Но гентаг не мог предположить, что его речь сделает Брадо сильнее. Если магический дар всё ещё находился в закромах то ли тела, то ли бесформенного сознания разбойника – у него был шанс и спастись и отомстить за унижения. Оставалось теперь достучаться до трусливого рама и приказать работать на хозяина как прежде – послушно...

  -Хей, дружище, ты чуть не утонул. И как тебя угораздило упасть с такого опасного обрыва? Куда спешил?– тормоша Сашу за щёки, говорил чей-то знакомый голос. Сквозь, окончательно не пробудившееся сознание, он не задумывался над реальностью происходящего. Тело ощущало себя в невесомости и лёгкое опьянение кружило голову, хотя Саша точно помнил, что не успел бы выпить, убегая от Брадо. Но вдруг его сознание словно стукнули обухом по голове, так что он вскочил и круглыми глазами уставился на Шека.

  -Ты?– не верилось Саше в такую радостную встречу в этой лесной глуши, на берегу мутной реки.

  -А что тебя удивляет, Сашка? Не рад что ли?– улыбался харк.

  -Я умер что ли?– ощупывая себя и прислушиваясь к биению сердца, спросил Саша.– Я же видел как ты погиб, Шек.

  -Смерть не есть тупик существованию в пространстве,– умно изрёк ещё один знакомый голос за спиной охотника. Саша резко обернулся и увидел Овия, рядом с которым стоял Леон и Сильвия. Птица Лея, ставшая когда-то одной из первых подруг новичка в этом магическом мире, и Вероника – первая любовь Саши – стояли рядом и улыбались. А за спиной девушки, положив руки на её хрупкие плечи, стоял Авион и лукаво смотрел на друга, словно что-то замышляя. Обведя собравшихся друзей медленным взором, Саша не понимал как такое возможно, ведь здесь были и те, кого он считал погибшими, и те, как Сильвия и Авион, которых в мертвецы он не записал ещё. И самое главное – охотник ясно осознавал, что не умер, что дышит и мыслит, и не мираж предстал перед его глазами, а дорогие его сердцу люди из плоти и крови.

  -Но как такое возможно?– выдавил из себя Саша.

  -Не задумывайся о том – как такое возможно – а лучше послушай нас,– голосом человека, набравшегося мудрости за свою короткую жизнь, произнесла Сильвия.

  -И не забудь ходить к стрижнику – на тебя страшно смотреть, вот что значить меня нет рядом,– раздался голос Ровэла, и Саша не мог поверить глазам своим – теперь действительно собрались все, кого он потерял в этом магическом мире.

  -И ты здесь? Ты-то мне скажешь откуда вы повылизали?– радостно воскликнул Саша, и обнял друга.

  Ровэл, как всегда, немного сжался и засмущался, совсем капельку побоялся, как обычно, и широко улыбнулся, как и остальные. Было заметно, что они не спешат раскрывать Саше все тайны сразу, но по выражению стрижника, охотник догадался, что кое-что ему всё-таки поведают.

  -К чему эти церимонии? Совсем запугали мальчишку,– выразил своё мнение весельчак Леон и толкнул локтем Овия.– Давайте уже выскажем ему эту тайну.

  -Сразу скажу – ему не понравиться то, что вы хотите ему сказать,– встрял Авион и подмигнул Саше.

  -И чего такого неприятного вы до меня донесли?

  -Придётся тебе возвратиться и спасти Брадо,– отеческим сочувственным тоном произнёс Овий.

  -Ха,– выплеснул Саша этот звук, в котором и заключался его ответ: "А не пошли бы вы туда, откуда вышли только что!"

  -К сожалению, от Брадо многое зависит,– печально прошептала Сильвия, потупив взор.

  -И даже жизнь Анари,– надавил на больную мозоль, так сказать,

  Шек.

  -В запретный город гентагов не так уж трудно попасть, как они думают. Так что ты справишься, тем более что их магия на тебя не сильно подействует – они владеют простым внушением, силой мысли и рецептами одурманивающих зелий, которыми они поят своих пленников,– обстоятельно попытался объяснить Овий, опираясь на длинную палку.

  -Замутили вы совсем, нет чтоб появиться просто так – чтобы меня порадовать.

  -Ступай вверх по реке, скоро увидишь мост – он и приведёт тебя к воротам города, но ты их не увидишь, зато увидят тебя. Так что не иди по мосту. Переплыви реку и заберись на холм. Там есть дерево, его ветви свисают прямо во двор одного из обманщиков. Испарения города пропитаны ароматами, который вызывают слабость и видения, ты не сможешь себя контролировать, поэтому намочи тряпку и повяжи на нос и рот. Когда проникнешь в город, постарайся переодеться – укради одежду – гентаги носят только кожаные штаны и меховые жилетки. И обмажься грязью – они моются редко. И только тогда отправляйся к каменному холмику, где под землёй держат Брадо. Он слаб сейчас и одной ногой в могиле, так что поспеши,– словно бос секретной службы, Сильвия проинструктировала Сашу.

  -Друзья мои, у него же сильный магический дар – нафиг мне его спасть? Он сам кого хочет спасёт. Не доходит до меня.

  -Когда-то гентаги стали помогать отступникам и иллары послабее попадались в их смертельные сети. Рам – это живое магическое существо в нас, часть которого иллар получает от учителя, и поэтому помнит всё, что происходило с ним тысячелетиями. Другое дело, что свои воспоминания он не показывает своему новому хозяину. Брадо владеет древним рамом, но даже это магическая сила умеет пугаться и затихать, если им владеет новичок. Поспеши, Саша,– объяснил Овий.

  -Наше время истекло, прощай,– произнёс Авион и все помахали охотнику рукой.

  -О времени ты откуда узнал?

  -Я теперь много чего знаю, дружище,– ответил Авион.

  -Как же я рад был повидать вас,– дрогнувшим голосом прошептал Саша, и еле сдерживая слёзы наблюдал, как таят образы его друзей. Он так много не успел спросить у них, и даже толком не попрощался. Но времени не было грустить, потому что с того света ради развлечения не возвращаются, думал охотник, поэтому приготовился исполнить просьбу друзей. То, что Гелий снова взошёл на трон, причём уже в который раз, не радовало Сашу, ведь при его правлении Анари была в большей опасности, чем при Брадо, который был слишком самоуверенный, чтобы бояться прямую наследницу короны. Быстрым привычным шагом Саша направился вверх по реке, как говорила Сильвия, и старался не представлять – чем закончиться это новое приключение.

   За его спиной яркой светились маленькие огоньки, звонкий смех которых уже не доносился до Сашиного слуха. Шуиньи – это крохотные бестелые существа, способные вытягивать из сознания образы людей, которых человек считал умершими, может даже и невольно. Они приобретали формы и даже обволакивали себя оболочкой, похожей на кожу, чтобы добиться правдоподобности и часто подшучивали над путниками в этих лесах. Иногда шутки заканчивались плачевно, иногда смехом – всё зависело от того, по-доброму ли шуиньи настроены к путнику или он вызвал у них гнев. Они легко могли довести слабого до безумия, и, наоборот, иногда вселяли в отчаявшегося надежду.

  -Теперь Гелию не долго сидеть на королевском месте,– смеялись шуиньи, недолюбливая мрачного колдуна.