Текст книги "Везде светит солнце. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Миштофт
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 52 страниц)
-Скорее всего какой-нибудь из дикарей всё же остался на острове и тоскует теперь,– предположил Катрей.– Мы найдём его и приведём сюда.
-Пусть тоскует, не надо его искать – это может быть ловушкой,– осторожничал Глен.
Именно в этот момент в небе показались две человеческие фигуры, которые зависли в воздухе над городом. Они опускались медленно, оглядывая всех собравшихся, которые держали свои ножи наготове. То, что эти двое чужеземцев обладали магической силой, для ирнцев было понятно само собой, но вот зачем они сюда прилетели – это пока ещё оставалось загадкой. Глен вышел вперёд с сыновьями, чтобы выслушать чужаков.
-Теперь, когда на острове нет флиуртийцев, мы – иллары,– прилетели к вам, чтобы забрать домой, который льёт слёзы от горя,– сказал им Гелий.
-Почему льёт слёзы?– спросил Глен.
-Потому что дикари убивают теперь невинных жителей Селии. Могущественный колдун принёс это зло на нашу землю и спасти нас можете только вы – люди, которые смогли выжить на этом острове не смотря на прожорливость дикарей и их силу. Я вижу, что камни защищают многих из вас, а это значит, что эта гадкая армия не такая непобедимая, как кажется колдунам. Что скажете?
-Мы полетим с вами только после того, как выслушаем всю историю с самого начала – многое за века забылось и потерялось в памяти. Рассказывай,– сказал Глен Гелию.
Врать для колдуна, прикинувшегося илларом, было привычным делом, поэтому он рассказал историю Селии так, что все колдуны, которых он облачил в серые одежды илларов, а не в черные, как было на самом деле, – стали отъявленными убийцами и негодяями. Конечно, если бы Вероника осталась этой ночью в Ирне, она бы смогла разоблачить колдуна и его прогнали бы с позором с острова, потому что и он, и Грагара уже успели ощутить стену в сознание ирнцев, которую помогали создавать против магии камни флиуртийцев и сама аура островов. Но девушки не было в горном городе – она последовала вслед за Мали в лес, чудом минуя дозорных незамеченной – помогло то, что Катрей показал ей многие их посты на всякий случай, и теперь девушке было легко ориентироваться в горах, на крутых тропках. Оказавшись в лесу, она не знала в какую сторону идти, но не боялась, зная по рассказам Катрея и Нисана, что на острове нет больших хищных зверей, а дикарей бояться было теперь глупо. Рассвет Вероника встретила, дремля в траве, которая пахла приятно, но совсем не по-домашнему. Позавтракав сладкими белыми плодами, растущими на одном из лесных деревьев, она направилась дальше и вскоре вышла на песчаный берег. Вода ласково омывала песок, и мирное ощущение этого мира вселяло в сердце Вероники покой и уверенность, что она найдёт Мали. Она пошла вдоль берега, логично предполагая, что если юноша на берегу, то она обязательно наткнётся на него, ведь они жили на острове. Идя медленно, чтобы не напугать и себя, и его суетой, Вероника прогуливалась так до вечера. Многое за день она передумала в своём уме, много вопросов задавала себе. Зачем она побежала вслед за Мали? Этот вопрос её волновал больше всего и пугал. Только теперь она поняла, что об исчезновении пленника в Ирне уже, наверное, знают, а так же весть о ней, пропавшей в ту же ночь, уже у всех на устах. Выводы, которые могли сделать ирнцы, могли быть самыми разными, и Вероника боялась предположить, что теперь с ней и Мали будет дальше.
"Только бы они не подумали, что он похитил меня, ведь тогда они его убьют прежде, чем я успею всё объяснить",– боялась девушка. Сев на песок, чтобы полюбоваться закатом и чтобы дать отдохнуть ногам, она не услышала лёгкую поступь дикаря. Он подкрался к ней тихо и сел за спиной. Его выдал запах листьев, которыми Вероника залечивала его раны, поэтому она повернулась к нему и с укором, но очень ласково, сказала:
-Было глупо убегать из Ирна, теперь у нас будут неприятности.
Впервые Вероника так доверяла своей интуиции, которая не сомневалась, что флиуртиец не причинит ей зла. Хотя теперь, на своей территории, он мог бы поступить с ней, как привык, и, представив эту ужасную картину лишь на миг, Вероника бежала бы от него без оглядки. Но Мали хотел понять, куда делось его племя, и радовался, что Веро пришла к нему и сможет рассказать. Быть может, любой другой дикарь сделал бы вывод, что ирнцы были виновны в исчезновении всех его собратьев, но только не Мали. Сын вождя был лучшим охотником и, обследовав весь остров, нашёл следы только старых сражений с ирнцами, а без сражения флиуртийцы не могли пропасть по вине чужаков. Поэтому ему нужно было узнать правду от Веро.
-Где?– размахивая руками, словно, охватывая все острова и тыкая в себя пальцем, спросил Мали.
Вероника поняла вопрос и собиралась уже начать рассказывать всё, что знала, но в этот момент высоко в небе показался корабль. И девушка, и юноша узнали ирнское судно, бороздившее совсем недавно волны озера. Схватив Веронику за руку, Мали втащил её в лес, чтобы их не заметили, и, удивлённые они смотрели, как корабль удалялся от острова, а на его борту звучали песни ирнцев и виднелись пляшущие точки удаляющихся человеческих фигур.
-Они возвращаются в Селию,– плача и от радости за них, и от сожаления, что она не на том корабле, и от неизвестности, потому что теперь на острове остались, наверное, только они вдвоём.
-А, может быть, в Ирне всё-таки кто-нибудь остался?– спросила сама себя Вероника. Ей было страшно и этот страх почувствовал Мали, понимая её, потому что точно такой страх испытал этой ночью. Он прикоснулся к её щеке, и это утешительное прикосновение было так приятно Веронике в это мгновение, что из её глаз покатились слёзы радости. Никогда флиуртийцы не целовались в губы, но девушка приближалась к Мали, её добрые глаза притягивали, а мягкие губы вдруг слились с его губами, словно впуская в его тело девичье тепло. Красоту поцелуя испортил порыв, который заставил юношу сильнее прижать Веронику к себе, чем испугал её, и она в ужасе закричала, вырываясь из его объятий. Мали опомнился и понял свою ошибку, осознал, что нельзя так поступать сейчас, когда между ними зарождается что-то слишком важное, слишком сильное.
-Не буду,– уверял он её так искренне, только бы она не бежала прочь, что Вероника снова поверила и остановилась.
-Нельзя так,– специально сокращая предложение и выделяя недовольную интонацию в голосе, произнесла она.
-Не буду,– повторил Мали.
-Хорошо.
-Хорошо.
Солнце медленно заходило за горизонт, и Вероника старалась понять, что теперь происходит с ней и с её жизнью. Ведь совсем недавно она не могла жить без Саши, а теперь её любовь к нему уже ничем почти не напоминала, кроме грусти, что всё прошло. Представлять, что Мали теперь её избранник на всю жизнь, ей не хотелось по простой причине – было страшно снова потерять что-то очень дорогое сердцу. Она рассмеялась, когда Мали принёс и бросил у её ног большую рыбину.
-Ешь,– сказал он, довольный собою, что показал какой он хороший охотник.
-Нет, Мали,– смеясь, возразила Вероника,– я не буду её есть, ведь она сырая.
-Нет?– удивился Мали.
-Да – нет,– совсем запутывая юношу, ответила Вероника.
-Не хорошо?– спросил флиуртиец, совершенно не понимая ирнку( он не знал, что она не родилась на острове).
-Нам нужен огонь, Мали, и нам нужно вернуться в Ирн, чтобы посмотреть, кто там остался. Но тебе нельзя возвращаться, поэтому я пойду одна. Понимаешь?
Он вникал в каждое слово, сосредоточенно глядя на её губы, но всё равно не смог понять всего сказанного, потому что смысл слов ему был неясен. Как-то флиуртиец видел двух влюблённых ирнцев, которые гуляли по берегу озера, а потом уселись на траву, и юноша с нежностью взял руку возлюбленной и поцеловал. Теперь Мали самому захотелось сделать так же, чтобы показать Веро как сильно ему хорошо с ней и он совершенно не злиться из-за того, что не может понять и ответить ей (многие пленные ирнцы поплатились жизнью за это, попадая в племя вождя Вау). То, что было знакомо и без перевода – Ирн – для дикаря звучало, как приближение опасности, поэтому он взял руку Веро и, целуя её, сказал:
-Ирн не хорошо,– но вдруг упал, сражённый копьем...
2.
Ночной дружелюбный лес встретил Даида тишиной и поскрипыванием деревьев. Сочинитель до конца ещё не успел поверить, что смог убежать из дворца, и никто этого не заметил, иначе его давно бы уже вернули обратно. Чтобы отдышаться, юноша сел в высокую траву под деревом и сразу услышал голос, доносившийся откуда-то сверху:
-И откуда ты сбежал?– спрашивала луния Звена.
-А тебе какое дело?
-В Геране трудно сейчас приходиться не только луниям. Да, вот что Гелий натворил. Что нового в столице? Давненько я там не бывала – не безопасно, знаешь ли.
Даид выругался про себя и встал, чтобы поскорее уйти от надоедливой птицы, но она продолжала следовать за ним, перелетая с дерева на дерево, ведомая любопытством. Лес скучал без новостей, потому что птицы не покидали своего густорастущего укрытия, поэтому Звена пытала расспросами каждого путника, шедшего из Герана. Боясь, что птица привлечёт к нему шпионов отца, Даид попытался бегом оторваться от лунии. Он бежал быстро и часто не успевал раздвинуть ветви деревьев, которые хлыстали его больно по лицу. Как вдруг он столкнулся с кем-то и упал на спину. Вглядываясь в темноту, Даид сначала ничего не увидел, но потом перед ним появился пагал – розовокожый человек-хамелеон.
-Пагал!!!– обрадовано воскликнула Звена,– вот так ночка – столько встреч.
-Хм, ты ли это, Звена?– послышался женский голос из-за дерева.
Птица встрепенулась, услышав знакомые нотки, и даже испугалась, потому что уде не ожидала когда-либо услышать этот голос.
-Ваше Высочество?
-Тихо ты, птица,– раздался уже мужской голос.
-Шалун? Ты ли это?– замахав крыльями и распушая хвост радостно сказала Звена.– И Олиан с тобой? Овий уже устал разыскивать вас.
-ТЫ чего языком мелишь при чужом?!– резко произнёс Олиан, намекая на присутствие Даида.
-Ой,– спохватилась луния.
-Овий?– повторил Даид.– Вы знаете иллара Овия? Я должен ему рассказать, он должен остановить моего отца, иначе Селия и Илия забудут о покое и мире.
У всех присутствующих пересохло во рту от волнения и от догадки, что перед ними на траве лежит сын правителя страны – сын колдуна.
-Ты кто?– решился спросить Шалун.
-Даид, сын Гелия.
-Замечательная ночь,– обрадовано заголосила Звена, но ей приказали сразу же замолчать, чтобы не привлекать к себе внимания шумом.
-Звена, веди нас быстрее к холму,– попросил птицу Олиан.
Луния как-то непонятно замялась и словно помрачнела, не зная, как сказать плохую новость.
-Что опять?– спросила Анари.
-В пещере пусто, потому что слишком много шпионов в лесу развелось. Сейчас в лесу чисто, потому что я не слышу их присутствия, но днём было много. Овий перебрался в другое место и просил быть нас наготове.
-Кого это вас?– поинтересовался Олиан.
-Птиц, а луний особенно, ведь мы всегда принимали участие в воинах, как разведчики. Мы помогали вести бой, докладывая, как враг себя ведёт и куда повернул, или перестроился – я знаю это по рассказам моей кормилицы.
-В Илии не такие умные птицы,– с ухмылкой заметил принц Алил.
-В Илии вообще всё не так,– сказал Шалун.
-Так мы не увидим сегодня Риту?– волновался Кори.
-Вы ещё не знаете самого главного,– прошептала Звена и подмигнула Анари.
-Говори быстрее,– приказал Олиан.
-Саша вернулся,– сказала птица, и, словно, разорвала старый шрам на сердце принцессы, у которой сразу появилась слабость в ногах и она присела на траву, плача от счастья.
-Проклятье, и именно теперь Овию понадобилось переселиться,– недовольно произнёс Шалун.
-Простите, что встреваю, но мне побыстрее нужно найти укрытие, потому что утром меня начнут искать,– предупредил заранее Даид своих новых знакомых.
-Легко сказать "побыстрее найти" и трудно сделать,– заметил Шалун.– Что-то меня зрение подводит последние дни, чтобы что-либо искать.
-Ужас!!!– воскликнула Звена, только теперь заметив, что Шалун слеп, а потом такое же подозрение упало и на Олиана.– Что с вами произошло?
-Сын колдуна прав, мы очень близко от Герана, и если убежище иллара для нас теперь закрыто, надо искать другое укрытие,– сказал Алил с умным видом.
Все задумались на несколько минут. Логично было предполагать, что Даида Гелий будет искать более энергично, чем илларов, потому что не каждый день от отца сбегает сын, да ещё к тому же любимый и единственный – опора и надежда. Никто не ожидал, что убежище Овия окажется недосягаемым, поэтому впору было немного испугаться, но для этого ни у кого уже не осталось желания – все слишком устали.
-У меня ещё есть одна печальная новость,– произнесла Звена, складывая свой павлиний хвост в знак горести.
-Выкладывай,– попросил Шалун.
-Сизонии недавно прилетали на Белую поляну и пропели песню про Валива и...
-Что и?– занервничала Анари.
-...И про его смерть – Валива казнили в Абаре, потому что он стал прахом.
-Маленький проказник умер?– не веря услышанному, переспросил Шалун.
-Валив стал прахом? – это бредни,– высказал своё мнение Олиан.
-Но почему?– совершенно растерявшаяся от потока стольких и радостных и горестных новостей, спросила Анари.
-Сизонии пели о его любви, о лесных веях, об их предводителе и о казни. Принц Арлен не спас своего друга, а невеста Валива упала замертво, когда увидела смерть возлюбленного – тёмная история,– сказала Звена и тяжело вздохнула.
-Струсил Арлен,– плюнув от отвращения на траву, сказал Шалун.
-А всё-таки странно, ведь они были, как братья,– произнёс Олиан задумчиво.
-Предают всегда те, кого ты любишь,– сказал Шалун, и Олиан покраснел до корней волос, хотя его брат не намекал на него, а скорее больше на Риту.
-Мне нужно бежать дальше, если я хочу избежать возвращения в Геран,– суетился Даид, видя, что его новые знакомые не спешат решать, куда бы податься теперь.
-Не торопись,– сказала Анари,– твой отец схватит тебя быстрее, чем солнце успеет подняться над землёй, если ты отделишься от нас. Мы умеем скрываться от него, так что обязательно что-нибудь придумаем.
-А я уже придумал,– сказал Шалун.– Мы отправимся к Криставу.
-Ха, а ведь там отличное убежище, у Гелия под самым носом,– поддержал Олиан брата. Они вкратце объяснили остальным, почему в доме Кристава, который находился почти рядом с Королевским холмом, так хорошо можно переждать "бурю".
-А, вдобавок, иллары могут навестить Кристава и тогда ты, Даид, сможешь им всё рассказать, а ты, Анари, встретиться быстрее с Сашей,– сказал Шалун и почувствовал, как фыркнул Алил. Хотя принц и понимал, что его женитьба для Анари пустой звук, для него было уже приятно осознавать, что они стали мужем и женой. И хотя Алил был добрым малым и не желал никому зла, теперь ему очень хотелось, чтобы Саша, которого он в глаза не видел, сгинул куда-нибудь и перестал занимать в сердце Анари такое огромное место.
-А я увижусь с Ритой тоже?– спросил Кори.
-Да, иллары устроят и это,– сказал Шалун, ухмыляясь и потирая кулаки.
-Тогда пойдёмте уже, зачем стоять?!– волновался Даид.
-Мы стоим, потому что в Геран просто так через ворота теперь рискованно входить – нас не защищает сейчас магия Овия,– сказал Шалун.
-Но городские банды умеют выбираться из Герана,– шёпотом произнёс Кори, поглядывая по сторонам и прислушиваясь к шорохам.
-Ты знаешь как?– спросил Олиан.
-Нет,– краснея от смущения (кожа пагала стала ещё более красной), пробормотал Кори.
-Мы можем подождать, пока откроются ворота порта и приплыть в Геран на лодке,– предложил Алил, которому очень хотелось внести и свою лепту в разговор.
-Идея не плохая,– поддержал принца Шалун.
-Но порт охраняют, наверное, строже, чем ворота,– предположил Олиан.
-Я слушаю вас и удивляюсь!!! Вы хотите лезть в пасть к хищнику по доброй воле!!!– распушив хвост от недовольства, сказала Звена.– Да Гелий вас поймает на этот раз, как только ваша лодка подплывёт к пристани.
-Но что тогда нам делать?– спросила Анари.– Ведь нам больше некуда идти, рассвет скоро.
-Ждите,– сказала Звена и, взмахнув крыльями, улетела.
Чего именно ждать от птицы никто не знал, но никто не стал уговаривать остальных улизнуть. Шалун и Олиан решили воспользоваться простоем и задремали, а Даид и Кори начали разговор о своём любимом: первый – о музыке, а второй – о Рите. Лица королевских кровей грустно сидели в сторонке и думали о далёком счастье, о котором так давно мечтали, и которое всё время где-то задерживалось в пути. Анари грустила меньше принца, потому что теперь точно знала, что её Саша жив и находится в безопасности с илларами. Как скоро она с ним увидится, Анари не знала, но это уже было не столь важно, как ощущение, что он где-то здесь, живой, невредимый, ожидающий её появления. Вдруг принцесса почувствовала на спине бег холодных мурашек, потому что ей пришла в голову страшная мысль: Саша узнал о её гибели от илларов и ничего не подозревает, что она была спасена Данилеем, как залог безопасности разбойника. Такая новость могла повергнуть горячего парня в бездну горя и отчаяния, а это, в свою очередь, неизбежно привело бы его к гибели, потому что, она знала, Саша стал бы искать смерть.
-Нет, только не это, о, небеса,– прошептала она, роняя слёзы на траву.
Алил уже открыл рот, чтобы спросить принцессу, о чём она переживает, как вдруг поднялся сильный ветер и сразу же утих. Луния Звена опустилась на землю и с улыбкой, на какую была только способна птица, сказала:
-Они прилетели взять вас с собой. Сев на них верхом, вы станете такими же невидимыми, и они доставят вас в своё убежище. Вам там понравиться. Наша стая там иногда отдыхает от шпионов.
-Кто они?
-Истинные корки, чистых кровей – крылатые корки. Но вы их сможете увидеть только когда пересечёте границу их убежища, потому что только там спадает с них магическая защита.
-Так вот почему никому не удавалось их поймать столько веков,– произнесла Анари.
-А мы, как назло, ослепли,– воскликнул Шалун.
-Тише,– пригрозил Олиан младшему брату.
-А как мы узнаем куда садиться? Не видно же ничего,– поинтересовался Даид.
-Они сами вас посадят себе на спины, не бойтесь.
Дух захватило у каждого, когда невидимые и мягкие крылья корков взяли их и бережно посадили себе на спины, как и обещала луния. А когда те же сильные и огромные крылья взмахнули и резко помогли взмыть тяжёлым телам в воздух, всадники, все, как один, заголосили от восторга, и громче всех – Шалун. Он ничего не видел, и от этого все ощущения были положительно обострены, да к тому же сбылась мечта любого мальчишки с Селии – полетать на спине настоящего корка. Ощущения Олиана были похожи, но он старался не выплёскивать эмоции с силой наружу, а по капле и тихонько, не забывая об осторожности. Звена сопровождала невидимый табун, чтобы убедиться в их безопасности и потом, встретив иллара Овия, доложить обо всём, кроме точного местонахождения корков – этого лунии не открыли ещё никому.
-Когда вы покинете убежище крылатых корков, из вашей памяти сотрутся все воспоминания о них, как бы сильно вам этого не хотелось,– говорила Звена.
-Врёшь!!!!– возмутился Шалун.– Это несправедливо.
-Иначе нельзя – так было всегда. Вы не первые люди, которых корки впускают к себе, и вы не будете первыми, память которых окажется слабее магии убежища.
-Мой отец всегда мечтал о таком табуне,– тихо произнёс Алил, жалея, что его родитель не видит и не чувствует сейчас то же, что и его сын, а вместо этого томится в заточении в своём дворце.
Никому из них ещё не доводилось общаться с такими корками, но, глядя, как Звена легко понимает этих животных, у всех создавалось впечатление, что крылатые корки умеют говорить и, скорее всего, передавая мысли на расстоянии. Каждый постарался что-то сказать мысленно тому корку, на спине которого он летел, но ни одного ответа не последовало. Анари погладила мордочку своего корка, его усики весело пощекотали её ладони, и она засмеялась.
"Нам нравиться, когда люди гладят нас",– сказал ей корк, радуя принцессу, что она может его слышать.
"А я всегда думала, что люди придумали настоящих крылатых корков",– произнесла мысленно Анари, догадываясь, что звуки эти животные плохо понимают.
"Когда-то, во время войны илларов, мы не по своей воле помогали обеим сторонам, поэтому самый старый иллар решил освободить нас от хозяев, чтобы мы сами могли решать, когда служить, а когда стоять поодаль".
"Значит только он знает где вас искать",– предположила Анари.
"Да, но, как и наши друзья птицы, он никогда и никому не откроет местонахождение нашего убежища".
"Я много слышала о войне илларов, но никто не описывает её в книгах. Корки много знают о ней?"
Корк Анари не успел ей ничего ответить, потому что табун уже приблизился к входу в убежище. Пролетая над живописной долиной, которую разрезала вдоль полноводная река, и землю вздымали холмы, которые поросли кустами и тонкими плодовыми деревцами,– пролетая над этим живописным местом, усеянным травой и цветами, никто из беглецов не догадывался, что именно здесь корки нашли своё пристанище на многие века. С высоты долина казалась безжизненной и необжитой, но как только крылатые создания ступили на землю, их всадникам приоткрылась магическая завеса, и все увидели табуны крылатых корков, мирно жующих траву, весело купающихся в реке, ловко резвящихся в небе над головой. Наблюдая, как эти удивительные животные летают высоко в небе, беглецы – только зрячие, Шалуну и Олиану приходилось теперь рассчитывать только на свой слух,– застыли от изумления и радости. Зрелище гипнотизировало их своей незабываемой реалистичностью и красотой: корки размахивали крыльями, разрывая воздух, обнимали друг друга, падая в такие моменты камнем вниз, и почти у самой земли снова взмывали вверх, издавая характерные только для них звуки, похожие на соловьиную трель.
-Как такое можно забыть?– не верила Анари.
-И хорошо, что я не вижу – не будет обидно,– сказал Шалун.
-Хоть какой-то плюс в нашей слабости мы нашли,– добавил Олиан, улыбаясь, а его брат сладко причмокнул ртом, чтобы без слов как-то показать своё согласие с ним.
"Здесь много плодов, много воды и рыбы, так что вы можете оставаться у нас в гостях сколько пожелаете",– сказал один из корков.
-Здесь есть хижина, в которой можно устроиться на ночлег,– подсказала Звена друзьям.– Я вам покажу. Только там вам всем будет немного тесновато.
-Мы с братом можем поспать и на траве,– сказал Шалун, как бывалый охотник, и Олиан не возразил.
-Я тоже,– подхватил Кори, которому в Геране часто приходилось спать на улице, не имея своей собственной крыши над головой.
Разговор прервался характерным колебанием воздуха, которое словно толкало каждого в сторону, чтобы кому-то уступить дорогу. Только внимательнее приглядевшись, друзья увидели несколько человеческих фигур, идущих мимо них в расплывающейся пелене. Эти люди не подозревали о присутствии в этой долине ещё кого-то кроме них – они не видели ничего, кроме холмов и реки, и не слышали ничего, кроме шума ветра и шуршания травы.
-Вы привыкнете к этому и скоро перестанете замечать таких посетителей – так магия защищает эту долину и корков. Часто здесь пролетают шпионы и колдуны, но ничего не чувствуют, потому что магия старого иллара слишком сильна,– объяснила Звена, важно подняв хохолок и распушив свой длинный хвост.
Столько переживаний вдохновили Даида на творчество. Он вынул из дорожной сумки лелту – единственный музыкальный инструмент, который смог унести с собой из дворца,– и начал играть, сочиняя в голове по ходу своих ощущений. Его музыка привлекла к себе даже корков, которым, как оказалось, не были чужды прекрасные звуки лелты и мелодия, которую создал сочинитель экспромтом. Даже если и было до этого у друзей какое-то неосознанное мелкое отвращение к сынку колдуна, оно улетучилось с появлением его музыки. Она помогала понять душу этого юноши, который не стремился разрушать, а его призванием было именно создавать и радовать. Такой человек не мог быть плохим, хотя его некоторая заносчивость за столь короткое время не скрылась от беглецов, но это ему можно было простить, только бы он продолжал играть.
-А теперь я сыграю сочинение, написанное мной вместе с другом, имя которого Бренлен,– сказал Даид, закончив перебирать струны пальцами.
-Ты знаешь нашего сочинителя?– удивились все.
-Да, мы познакомились в Кальте.
-Бренлен очень переживал, когда ты исчез,– сказал Кори.
-А ты-то откуда знаешь?– воскликнул Шалун, не веря такому совпадению.
-Я не рассказывал вам, что в Кальте произошло – там были и иллары, и семья Бренлена, и Рита там меня оставила, поэтому я промолчал,– сказал Кори.– Бренлен очень переживал, что иллары прилетели за каким-то Даидом и я не думал, что этот Даид тот же самый Даид,– путано объяснил пагал.
Теперь музыка обоих сочинителей разносилась над долиной и не было ни одной живой души, которая бы не переживала этим, льющимся и ласкающим слух, звукам.
3.
Ожидать нападения илларов с их дикарями теперь было для Гелия не так мучительно, как раньше, потому что его тыл прикрывали ирнцы, спрятанные за горами, возвышавшимися на краю столичной долины и скрывавшими от жителей океанский берег, на корабле. Догрод стоял в укромной бухте в полукилометре от устья реки Сельвии. Проходившие мимо корабли не видели чужеземное судно, потому что бухта имела очень узкий проход, и никто никогда в неё не заглядывал, кроме рыбацких лодок, которым было легко протиснуться внутрь этого надводного укрытия. Чем там были заняты блудные сыновья, вернувшиеся домой вместо их праотцев, колдун знал от своих шпионов, которых подослал, чтобы контролировать своё войско. Десяток его самых лучших приближённых колдунов находилось на Догроде, дабы ни один ирнец не посмел сбежать раньше начала сражения. Хотя уговорить их отправиться в далекую Селию было очень легко, Гелий не был уверен, что, находясь рядом с берегом родных мест, которые манили неизведанностью, красочностью и новизной, ирнцы не решат отказаться на время от обещания помочь великому "иллару" Гелию. Собрав всё мужское население в спешке, колдун не догадывался, что кто-то из этих потомков блудных сыновей Селии и Илии оставил в Ирне самое дорогое – любовь. Катрею не хотелось лететь, не простившись с Вероникой, но оказалось, что девушка исчезла и темница пленённого дикаря тоже была пуста. Понимая, как важно для брата полететь вместе с отцом и доказать делом, что он может сражаться не хуже Нисана, старший брат остался на острове и поклялся разыскать Веронику, а флиуртийца – убить. Второй причиной добровольной разлуки с отцом и младшим братом Нисан не называл для себя даже в уме, но она существовала с той самой минуты, когда чужеземка ступила на каменный пол наблюдательного горного поста. Догадывался ли об этом Катрей?– он отгонял от себя эту мысль, чтобы не возненавидеть брата за невольную слабость. К тому же Вероника не отвечала взаимностью ему (Катрею), поэтому он не мог твёрдо претендовать на чувство, которого в сердце девушки пока что не было. Тоскуя и волнуясь от незнания что происходит на острове, Катрей рвался к действию, чтобы побыстрее вернуться обратно. Не только сын главы Ирна, но и сам Глен не понимал, почему их заставляют так долго ждать и не пускают на берег. Гелий утверждал, что жизни миллионов зависят от ирнцев и чем скорее они прибудут в Селию, тем будет лучше. А на самом деле корабль прятали от всех – это бросалось в глаза даже самому тупому ирнцу.
-А может иллар Гелий не хочет нападать сам – наверное, враг затаился и выжидает чего-то,– вносил своё предположение на совете подсказчик главы Ирна. Подсказчиком называли самого ближайшего к главе человека, без которого не обходилось ни одно решение Глена, да и предыдущих глав города. Ирнцы внимательно слушали этого грузного и краснощёкого мужчину, у которого набедренная повязка утопала где-то под, выпирающим вперёд, животом. Он расхаживал по каюте капитана – и им на Догроде являлся Глен – и рассуждал дальше вслух:
-Получается, что мы – пленники на собственном корабле, и эти мрачные люди в чёрных одеяниях поглядывают за нами. Дело попахивает дымом, от которого веет гнильём.
-Даааа,– протянули, соглашаясь, все собравшиеся – 20 человек, старших в армии ирнцев и более приближённых к Глену.
-Из рассказов о Селии, которые дошли до нас от отцов и дедов, мы знаем, что иллары одевались всегда в серые или белые одежды и носили бороды. Мы так обрадовались, что сможем повидать далёкую родную землю, не поразмыслив: правду ли говорит этот человек. Кто берётся теперь утверждать, что эти мрачности и есть те самые иллары – хранители света и добра?
-Может быть, я и в самом деле поспешил, но теперь мы здесь и знаем, куда пропали дикари. Если нам суждено сразиться с ними здесь, то так тому и быть. Но сможем ли мы противостоять колдунам и илларам, не зная толком: где – свет, а где – тьма? – спросил Глен, проводя своим грозным взором по своим приближённым.– В Ирне остались наши жёны и дети. Сможем ли мы вернуться к ним и может быть зря я не оставил половину войска в городе?
-Если наши подозрения верны, и нас пытаются обмануть, то нужно действовать очень осторожно, потому что для колдунов долететь до Ирна куда проще, чем нам добраться, а это опасно для наших близких,– высказался кто-то.
-Нужно верить, что камни защитят нас от чёрной магии, ведь мы давно сроднились с ними, как дикари.
-Нужно попробовать избавиться от надсмотрщиков.
-И тогда мы точно будем знать на чьей стороне – сила.
Пока в каюте капитана продолжался Совет старших, Катрей слонялся по верхней палубе без дела, как и все остальные ирнцы, и искоса поглядывал на людей в чёрном одеянии, которые сидели на носу и о чём-то беседовали между собой. Их было десять человек и все молоды лицом, но что-то подсказывало юноше, что духом они были намного старше своего обличия. Когда-то Катрей заслушивался рассказами не только о Мабрине и харках, но и о илларах и колдунах. Его мать Асилла умела рассказывать красиво и интересно, поэтому в памяти юноши навсегда отпечатался светлый образ служителей белой магии. Ничего похожего он не находил в этой мрачной десятке. От них веяло холодом и чем-то гадким. Почти у всех ирнцев на шее висел каменный медальон, источающий магическую энергию, которая причиняла тёмным личностям неудобства тогда, когда кто-то приближался к ним на расстоянии двух шагов. Желание избавиться от наблюдателей и отправиться на берег было сильнее благоразумия, тем более что сомнения зародились уже у каждого ирнца в правдивости Гелия. Поэтому Катрею не составило большого труда подговорить друзей к нападению на мнимых илларов. Двадцать человек, которые надеялись если не силой и умением, то хотя бы количеством победить, после условного знака Катрея, подбежали к наблюдателям. В левой руке они сжимали магические камни, а в правой – свои ножи. И прежде чем колдуны смогли что-нибудь сделать, ирнцы умертвили их. Никто никогда не мог убить колдуна простым ножом, но на этот раз в лезвии пылала сила медальонов, которая передалась от рук ирнцев и приговорила шпионов к смерти. Тела колдунов потеряли юношеское обличие и ирнцы увидели перед собой глубоких иссохших стариков.