Текст книги "Везде светит солнце. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Миштофт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц)

  -Причёсывайся,пыльцой лиизии покрой лицо,чтобы не видно было царапин,переоденься,быстрее.

   Вскоре Валив вылетел из своей комнаты и показался родителям довольный своим видом,хотя его лицо сияло ярче,чем плоды лиизий, освещавшие комнату. Чтобы доказать отцу и матери,что он немного изменился,Валив объявил им:

  -Мы с Арленом летим к нашим невестам просить разрешения у их матери,а потом и свадьба будет...и ребёнок.Я нашёл свою единственную,о которой и не мечтал.

   Чувствительная Ода и строгий Верай разом прослезились от такой радостной новости и обняли сына,пожелав ему счастья.Теперь можно было спокойно лететь к дому Урсы.Дорогой Валив попросил Арлена:

  -Смотри за мной,чтобы я ещё что-нибудь не разбил.

  -Хорошо,но и ты последи за мной,всякое может случиться.

   Остановившись на выступе перед дверью,женихи постучали и им открыла Верда с каменным холодным лицом.Она пронзила Валива презрительным взором и сказала:

  -Ваше Высочество,Вы можете войти,а этого вея ,– она показала пальцем на Валива ,– в нашем доме никто не ждёт.

  -Верда,это из-за фигурки?Я обещаю,что слетаю в Илию и попытаюсь найти что-нибудь похожее,или склею осколки,-произнёс Валив,чувствуя,как мурашки поползли по его телу от страха,что он может потерять Солию из-за глупой случайности.

  -Любимая,не поступайте так с моим другом,он не хотел причинять вам боль,-заступился за Валива Арлен.

  -Он не войдёт,любимый,-упрямо сказала Верда.

   Валив растерянно смотрел на принца и Арлен заметил,что его друг уже решил для себя влететь в дом Урсы во что бы то ни стало и остановил его словами:

  -Подожди,я всё узнаю и попытаюсь уговорить Урсу,подожди здесь.

  Перед носом Валива захлопнулась дверь и он готов был ждать хоть вечность,только бы снова увидеть Солию.Он недоумевал почему Верда сказала "никто не ждёт" и боялся,что Урса заперла Солию.

  -И всё из-за какой-то фигурки,-переживал Валив и ему очень хотелось вернуть время вспять и сохранить статуэтку в целости.

   Когда дверь снова открылась,Валиву показалось,что он сойдёт с ума,если его заставят ждать ещё немного.Теперь с каменным холодным лицом вышел Арлен и не только с презрением,но и с отвращением посмотрел на друга.Он протянул Валиву два письма и заложил руки за спину,чтобы в порыве гнева,не сдержавшись, не выхватить шпагу из ножен и не нанести удар без предупреждения и без сожаления. Что-то узнав о друге,принц еле унимал в себе негодование и злость,и Валив видел эти муки на его лице и осторожно спросил,показывая письма:

  -Что это?

  -Я и не догадывался с кем подружился.

  -И с кем же?

  -С мерзавцем,с двуличным чудовищем,-выкрикнул Арлен и его открытое честное лицо побледнело от гнева,а кулаки за спиной сжались ещё крепче.

  -Что тебе там наговорили?-в полном недоумении воскликнул Валив и потом крикнул:-Солия,я здесь,не слушай их.

   Попытавшись оттолкнуть Арлена,Валив хотел влететь в жилище Урсы, но принц обнажил шпагу и нанёс удар клинком в левое плечо бывшего друга,предупреждая:

  -Следующий удар будет смертельным для тебя.

   Схватившись рукой за кровоточащую рану и пытаясь не обращать внимания на боль,Валив взмолился,не стыдясь этого унижения,потому что главным для него сейчас было увидеть Солию:

  -Пусти меня к ней,я ведь ничего не сделал.Скажи,что случилось,я смогу всё объяснить...Пропусти меня к Солие.

  -Солия не хочет тебя видеть.Я бы не поверил всему,что мне рассказали, но царапины на твоём лице обличили тебя.То,что ты натворил,нельзя объяснить и простить.Ты – чудовище.Как будущий правитель этой страны,я приказываю тебе убираться из Абары,иначе Башня позора станет твоим домом до конца жизни.

  -Но я ничего...

  -Ари стёр твою память,но это тебя не оправдывает.Убирайся,-крикнул Арлен и захлопнул дверь.Валив напрягал память,чтобы вспомнить хоть что-нибудь,но перед глазами был туман.Но он был уверен,что не смог бы совершить ничего страшного,поэтому не представлял себе почему в одночасье лишился любви Солии,дружбы принца и возможности жить в родном городе.Улетев в лес и сев на первый попавшийся сук,Валив посмотрел на письма,в которых,без сомнений,не содержалось ничего хорошего для него,но в которых,быть может,было хоть какое-то объяснение происшедшему с ним.Поэтому он распечал первое письмо, написанное Урсой.

  "Валив!Ты проник в сердце моей приёмной дочери и,чтобы освободить её от тебя,я желаю тебе,да простят меня духи предков,смерти,потому что только так Солия сможет быстрее избавиться от тебя,-писала Урса.-Своими глазами я видела на что ты способен и это ужасает.Какое счастье,что ты разбил фигурку,что я не успела дать согласие на ваши встречи,что вашей свадьбе не бывать.Сжалься над Солией и не ищи её,потому что я отправила её туда,где она будет в безопасности.Сама королева вмешается,если ты будешь настаивать и тогда позор падёт на твою семью."

  -Много слов,но в чём же я виноват?-произнёс Валив и дрожащими руками распечатал письмо от Солии.

  "Я узнала о тебе много плохого и стыжусь теперь своей любви.Я заставлю себя не слушать больше своё сердце,я уничтожу в себе позорное чувство,которого ты не достоин и,может быть,тогда смогу снова быть счастливой.Но пока я знаю,какой ты есть,мой сон не будет спокойным.Прошу тебя,перестань причинять боль другим.Я уговорила сестру и маму оставить всё в тайне в надежде,что теперь ты постараешься стать лучше,добрее.Подумай о родителях.Не ищи со мной встреч,потому что я не хочу тебя видеть,я боюсь тебя.Прощай."

   Валив разжал пальцы, и ветер вырвал у него из рук письма и понёс куда-то далеко.Оставляя капли крови на листьях, Валив улетал всё дальше от Абары,не попращавшись с родителями,не захотев докопаться до истины,потому что его лишили возможности оправдаться,за него все решили,что он виновен и отняли не только счастье,но и надежду на прощение.Вскоре в Валевие все узнали о предстоящей свадьбе принца Арлена с Вердой.А в это время Валив сидел в кругу лесных, свободолюбивых веев,попивал вино и рассказывал им о своих похождениях. Никто не мог понять почему его глаза блестят от слёз, когда он смеётся,но и выпытывать лесные веи не пытались. Они полюбили чужака из столицы и стали доверять ему,хотя сначала с подозрением поглядывали на Валива,потому что королева частенько подсылала к ним доносчиков,с которыми лесные хозяева быстро расправлялись.

  конец второй части

  Третья часть

  1.

   Удаляясь от центра страны на запад, река Сельвия заметно сужалась, приближая два противоположных берега к друг другу, и её русло теряло свою холодную глубину, позволяя только лёгким рыбацким судёнышкам бороздить невысокие волны. Наверное поэтому рыбаки построили здесь, на левом берегу городок Кальт и мирно промышляли рыболовством для себя, для своих семей и редко слышали в своих карманах звон монет. Рыбаков развлекали заезжие бродячие актёры, которых называли рартами, уличные бойцы, акробаты – рартоли, комедианты – палины, поэты – эрады, сбежавшие из столицы подальше от шпионов и колдунов, и пусть в этом мире их называли по-другому, но их мастерство от этого не страдало и приносило радость в простые независтливые сердца горожан. И хотя этот маленький городок не скучал, и каждый день веселье заполняло узкие улочки Кальта, с приездом сочинителя Бренлена новое дыхание ощутили все вокруг. Пусть у талантливого юноши была взята с собой только лелта, но он умел извлечь из этого музыкального инструмента такие незабываемые звуки, такие душевные мелодии, что равнодушным не оставался ни один слушатель. Живя в разлуке с любимой Алель, Бренлен по-прежнему переносил свои переживания в музыку. Музыка – именно это слово использовали в этом мире, описывая звуковую палитру, словно были знакомы с греческим языком, но, быть может, когда-то в этот мир просочилось некоторое знание из прошлого планеты Земля и многие слова обрели здесь второй дом. В любом случае, Бренлен не задумывался о происхождении слов и дарил каждый вечер свои сочинения благодарным слушателям, а его отец и мать наконец-то могли порадоваться за сына, в котором просыпалась жизнь хотя бы тогда, когда пальцы начинали касаться струн лелты. В доме дальних родственников семья Севы не скучала внешне, но внутри не только Бренлен, но и старый охотник и его добрая жёнушка грустили по друзьям, по родным местам, и мечтали о свадьбе сына, боясь даже подумать, что Гелий что-нибудь сотворил с Алель .

   Этим вечером навеселившиеся горожане расселись вдоль городской пристани и радостным улюлюканьем встретили, поднявшегося на небольшое возвышение, столичного сочинителя. Бренлен сел на стул и начал играть, не глядя на струны, а уносясь взором вверх, в небо, в объятия Алель. Иногда он возвращался на землю и тогда, как всегда, его проницательный взгляд замечал одного слушателя, выражение лица которого отражало невыносимые переживания, что-то угнетало душу этого бледнолицего юношу, но он находил в себе силы улыбаться сочинителю именно в тот момент, когда Бренлену это было необходимо, как воздух. Эта единственная улыбка спасала его каждый вечер и, не проронив незнакомцу ни единого слова, он уже считал его своим другом и верил, что бледнолицый слушатель не будет противиться их дружбе, которая могла помочь им справиться с отчаянием. Вот прозвучала последняя мелодия и горожане закричали, вскакивая со своих мест:

  -Еще, еще...Фоло, Бренлен, фоло!– что означало тоже самое, что "браво".

  Но Бренлену поскорее хотелось подойти к юноше, который, ко всему прочему, не был похож на сына рыболова, что вызывало любопытство в сочинителе. Он поклонился публике и сошёл вниз, остановившись напротив печального юноши. Чтобы не дать горожанам обступить себя со всех сторон, Бренлен и незнакомец быстрым шагом направились по улочке, выбранной наугад и были рады не слышать шагов за спиной.

  -Моё имя – Даид.

  -А меня ты знаешь как зовут.

  -Да, твоя музыка достойна столичных залов. Я никогда не был в Геране, но уверен, что там тебя ждёт оглушительная слава.

  И Бренлен и Даид не хотели расспрашивать друг друга и прошлом, события в котором привели их в этот город, но сочинитель, видя висящую шпагу на поясе нового друга, что разрешалось только знати, не смог удержаться и спросил:

  -Это отцовский подарок?

  -Нет, эта шпага моего прадеда. Я не богат, но ношу ее, потому что она – единственное, что осталось от нашего рода...Мне часто хочется забыть, что я принадлежу к нему, но невозможно убежать от прошлого, которое струится в крови...Поговорим лучше о музыке. Я тоже пробую сочинять и хотел бы сыграть тебе пару своих сочинений, если ты не против.

   Конечно отказаться от такого предложения Бренлен не хотел, потому что его интерес к Даиду возрастал с каждой секундой. Юноша хранил в себе какую-то тайну и это должно было отразиться в его музыке, которая уже заранее нравилась Бренлену, хотя он не услышал даже первого аккорда. Подходя к домику Даида, который, как и остальные строения в Кальте, имел прямоугольную форму с плоской крышей и был погружён в маленький дворик с фруктовыми деревьями,– Бренлен заметил птичку. Она сидела на крыше и явно ожидала возвращения хозяина. Узнать посыльную птицу было легко: хозяева окрашивали их перья на хвосте в красный цвет. Но у этой птицы такого отличительного знака не было, хотя всё равно Бренлен принял её за посыльную, иначе и быть не могло, потому что на её брюшке кто-то прикрепил сумочку и уж конечно не пустую. Это могло означать только одно – переписка велась в строгой секретности или птица жила не в доме посыльной лавки, а у богача и с ней он отправлял только свою почту. Даид тоже заметил пернатую гостью и, не опускаясь до лжи, объяснил Бренлену:

  -Я веду переписку, о которой не стоит говорить. Сейчас мы выпьем по чашке хориса и тогда я немного помучаю тебя своей музыкой.

  -Есть много того, что я не смогу рассказать тебе, так что наше знакомство можно продолжить и без неприятных откровений,– произнёс Бренлен, но чувствовал, что начинает раздваиваться: с одной стороны он рад был новому знакомству, а с другой – подозревал Даида в чем-то, еще не осознав в чём именно.

   Но после чашки ароматного хориса Бренлен отбросил все подозрения и приготовился слушать Даида. Он не разочаровался в нём.Музыка юноши проникала всё глубже в сознание с каждым новым звуком, с изменением интонации игры, тревожа сердце и душу. Даид играл, создавая жизнь звуков вокруг, и так чувственно, что Бренлен даже стыдился сравнивать себя с ним, потому что видел перед собой талантливейшего сочинителя и исполнителя всех времен. Он думал о Алель и жалел, что не может так же сильно рассказать звуками о своих чувствах к ней. Бренлен ощущал себя теперь полным слабаком, но не завидовал Даида, а искренне восхищался им.

  -Что скажешь? Не жалей меня, говори правду,– сказал потом Даид, положив лелту в сторону.

  -Мне следует поучиться у тебя,– ответил Бренлен.– Не хочешь со мной играть по вечерам? Горожане вознесут твою музыку до небес.

  Наверное, Даид не ожидал такого возвышенного отзыва о своём сочинении, поэтому несколько минут удивлённо смотрел на Бренлена, не в силах поверить собственным ушам. А потом он впервые улыбнулся и его улыбка снова согрела сочинителя.

  -Я согласен, будем играть вместе и сочинять вместе,– сказал Даид с воодушевлением.

  -Я только испорчу твой замысел,– сомневался Бренлен.

  -Нет, вместе мы создадим прекрасную музыку.

   Почти параллельно Кальту в это самое время, проплывая между островом Благодетели и северным берегом материка Селии, три корабля базанов качались на голубых волнах Весёлого океана. Незамысловатые снасти трещали, палуба скрипела, нос кораблей то наполовину погружался в воду, то выныривал и снова обрушивался на волны, но тяжёлой качки не ощущалось. На свадьбе принцессы Анари и принца Алила, о гибели которых уже знали на корабле, присутствовали пять базанов– мужчин и столько же женщин, оставив на своей земле уважаемого всеми правителя Кага, за жизнь которого опасались и не желали рисковать ради свадьбы дочери короля Селии. Эти десять базанов, поразивших полуголым видом придворную знать, плыли на втором корабле, охраняемые двумя другими кораблями спереди и сзади, потому что это были дети Кага. Каждый из них занимался своим делом, не стесняясь присутствия на палубе трёх пассажиров– людей. Базаны были немногословным народом и их язык заметно отличался от всех наречий, существующих в Селии. К их странному говору не сразу привык даже сам Гелий, знавший все языки мира, потому что базаны во всех словах меняли местами гласные буквы, от чего слова теряли свою смысловую прелесть и становились безликими, непонятными, трудными. Простая фраза:"Мне хорошо",– у базанов звучала так:" Мен хорошо".Поэтому ,наверное, пассажиры помалкивали и не пытались вести беседу с базанами. Эта троица уже внешне была любопытна. Девушка устало смотрела на атлетические фигуры базанов– мужчин, которые успели ей поднадоесть за время многодневного плавания, как надоело ей находиться и на этом корабле, и отгонять от себя чувство вины, и сожалеть, что не удалось быстро разбогатеть. Вторым пассажиром был угрюмый бородатый старик, который каждый раз презрительно морщился, когда мимо него проходила женщина-базан. А третьим в этой компании был пагал. Пагалами называли людей-хамелеонов. Их кожа была розового цвета и с головы до ног редкие чёрные волоски рябили ее, перешагивая через жёлтые . Жёлтого цвета у пагалов были и брови, а лицо ничем не отличалось от человеческого, кроме цвета кожи. На фоне базанов, пагал выглядел стройным и гибким, но никак не сильным. Его наивный доверчивый взор не смог бы оттолкнуть от себя, и все пагалы отличались этой детской чертой, которой часто пользовались подлецы. Они принимали за правду каждое слово, и потом их невозможно было переубедить в заблуждении, они продолжали служить верой и правдой злу и не сомневались ни в чём. Выследить по запаху любое существо для пагалов не составляло большого труда и запомнить что угодно им было легко, но это помогало в жизни другим – их хозяевам, но не им. Итак, пассажирами корабля базанов были Рита, Бабий и пагал Кори и им давно надоело плыть неизвестно куда. В который раз Бабий – этот вечный женоненавистник,– проклинал тот день, когда он решил спасти, убегающую от банды Бурака, девушку. А пагал был рад, что на его пути появилась прекрасная незнакомка со стариком, которым он смог помочь и теперь считал своим долгом охранять их всегда, ведь, хотя пагалы не обладали силой, их ловкое обращение с ножом компенсировало этот недостаток. А произошло всё по вине Риты.

   Выйдя из дома Кристава, Рита направилась в парк Цветущий деревьев, где намеривалась познакомиться с каким-нибудь богачом и дальше она уже видела себя хозяйкой его дома и денег, а потом и богатой вдовой. Ничего постыдного в своих мыслях Рита не видела, поэтому терпеливо прогуливалась по аллеям и всматривалась в лица прохожих, хорошо одетых мужчин. Наверное, именно потому, что она так внимательно смотрела на каждого из них, одному хитрецу пришла в голову мысль, что девушка ищет развлечения и легко согласиться пойти с ним. Он не ошибся. Молодой повеса, одетый с иголочки, красивый и умеющий общаться с любой женщиной на любую тему, понравился Рите и она с удовольствием согласилась с ним прогуляться, радуясь, что богач оказался молодым и очень привлекательным. Что такое "ресторан" в Геране, да и во всей Селии, не имели понятия самые отъявленные гурманы, но зато приличных забегаловок в столице хватало и в одну из них повёл Риту хитрец. От вина она быстро захмелела, перед глазами всё поплыло, она врала заплетавшемся языком, что её отец богатый торговец, у них большой дом и много кораблей и так далее и тому подобное, пока сон не победил её. А потом Рита открыла глаза и увидела, что оказалась в подвале дома с очень низким потолком. Ее руки были связаны за спиной, и вместо отчаяния Рита почувствовала как злость на свою глупость подступает к горлу и готова вырваться из рта трёхэтажной бранью. Долго не пришлось ей ждать появления самого хозяина дома – гнома с красным лицом и пушистой бородой, следом за которым в подвал спустился гральчи, скрючившись, чтобы не пробить головой потолок насквозь. Это было существо огромного роста. Вид у него был отпугивающий и маленькие злобные глазки предостерегали врагов не приближаться. Большая короткошеяя голова гральчи вливалась в крепкие сгорбленные плечи, а вместо волос кожу головы и тела покрывали маленькие чешуйки ромбической формы. Казалось, природа создала в нём всё в большом размере: большие оттопыренные уши, широкие губы, грушеобразный увесистый нос, длинные жилистые руки, могучее тело и тяжёлые кривые ноги. Грязные стопы у гральчи никогда не ведали что такое обувь, потому что ему было удобнее ходить босиком, но зато везде он появлялся в длинном плаще-накидке, одевая капюшон, чтобы скрыть свою безобразную голову. Как и все гральчи, он обладал богатырской силой, был верным другом гному Бураку и смелым его защитником. Гральчи называл себя Картикту и его чёрные глаза пугающе рассматривали пленницу. Гном Бурак – главарь банды воров и убийц, про которого ходила дурная слава, но рицы никак не могли его поймать,– подошёл с важным видом к Рите и сказал:

  -Напишешь отцу письмо, где попросишь десять тысяч монет за свою голову.

  -Идиот, я всё наврала.

  К счастью для Риты, гном не знал значения слова "идиот",поэтому продолжил:

  -Если ты наврала, то сколько тогда твой отец сможет за тебя заплатить?

  -Он остался в другом мире и плевать на тебя хотел,– ответила Рита, не соблюдая осторожности в произнесении слов, потому что её распирало от злости теперь не только на себя, но и на этих двоих.

  -Я тебя хочу предупредить, Рита, что, если ты будешь продолжать упрямиться и врать, я продам тебя, как слака.

  "Не на ту напал, урод, я скорее тебе глотку перегрызу...стоп, у меня же в рукаве платья спрятан мешочек с порошком для невидимости",-подумала Рита и вслух произнесла:

  -Развяжите мне руки, я всё равно не смогу убежать, а мои пальцы онемели и я не могу ими пошевелить, мне больно.

   Бурак кивнул гральчи и Картикту подполз к ней и разрезал верёвки ножом. Не успели гном и гральчи и глазом моргнуть, как Рита исчезла и её шаги послышались на лестнице.

  -Обманула, лови ее, убью её,– кричал в бешенстве Бурак, а гральчи бежал за Ритой по слуху. Но она успела выбежать из дома и пустилась наутёк по улицам обычного людского района. Оказалось, что Бурак выбрал для своего жилища обычный дом в самом бедном квартале Герана. Зловоние отравляло здесь воздух и Рита еле видела грязную дорогу, опасаясь, что действие порошка вот-вот закончиться. Картикту не отставал от неё и тяжело бежал следом, не видя, но слыша. Как раз в тот момент, когда Рита сбросила с себя невидимую защиту, потому что действие воды-невидимки закончилось, на её пути встал Бабий. Угрюмый рыболов сразу понял чем может закончиться для Риты ночь, если гральчи её поймает, поэтому впервые решил помочь женщине, о чём впоследствии не переставал жалеть, потому что ничего хорошего из этого не вышло. Темными переулками, дворами Бабий уводил Риту всё дальше от гральчи, который отставал от них, потому что не мог протиснуться между стенами домов. Когда Бабий и Рита выбежали вновь на широкую улицу, к ним присоединился пагал.

  -Кто за вами гонится?– спросил Кори.

  -Гральчи,– ответил, тяжело дыша от бега, Бабий.

  -О, это очень опасно. Я помогу вам,– но не успел пагал произнести эти слова, как их окружила банда Бурака, появившаяся словно из-под земли. Именно в этот момент Бабий начал проклинать жалость, проснувшуюся у него к девушке, потому что грозный вид Бурака не предвещал ничего хорошего ни обоим спасателям, ни Рите.

  -Я даже не стану тебя продавать, я зарежу тебя прямо сейчас,– процедил Бурак сквозь зубы, прокалывая злобным взором Риту и медленно вынимая из ножен широкий нож. Ужас сковал тело девушки, но в это мгновение банда гнома разлетелась в разные стороны и трое беглецов увидели базанов. Одним только взором они удерживали пятьдесят головорезов Бурака, а потом взяли за руки Риту, Бабия и Кори и отвели на свой корабль. На нижней палубе один из базанов им указал пальцем на пол и сказал:

  -Сапть,– и оставил их одних.

  -Это он намекнул на спать?– спросила Рита.

  -Скорее всего. Что же теперь делать? Банда Бурака не успокоиться, пока не найдёт нас и не расправиться с нами, иначе её высмеют остальные банды Герана,– сказал Бабий, садясь на пол.

   Пагал Кори слился с темнотой и заявил:

  -Если они плохие, я убью любого, кто захочет приблизиться к вам.

  -Они плохие, мальчик, но их очень много,– возразил Бабий.

  -Я убью их всех,– сказал Кори и теперь он не отступился бы ни за что от своих слов.

  Рита слишком устала, чтобы продолжать этот разговор, поэтому заснула, надеясь, что утром решение проблемы придёт само собой. Так и случилось, потому что проснувшись, пассажиры обнаружили, что три корабля базанов вышли в открытый океан и Геран остался далеко позади. Напрасно Бабий уговаривал базанов отправить его на берег – они не хотели ничего слышать, а когда старик прыгнул за борт, его поймали, вернули на корабль и пригрозили:

  -Еёщ тка сдалеешь,ым тябе свежям,-что означало:

  -Ещё так сделаешь, мы тебя свяжем.

   Теперь не только Бабий, но и Рита с Кори мечтали покинуть корабль базанов, потому что снова почувствовали себя пленниками и не понимали, почему жители земли огненных болот не хотят отпускать их, ведь базаны недолюбливали людей и всех, кто не был похож на них.

  -А они случайно не людоеды?– спросила Бабия Рита.

  -Я о них мало знаю и не буду против, если они сожрут тебя,– ответил старик, за что Рита обрушила на него гору брани.

   С того дня солнце много раз уже поднималось над горизонтом, а базаны оставались несговорчивы и ничего не объясняли своим озлобленным пассажирам...

   Олиан не подозревал, что Рита попала в такую переделку. То, что совсем недавно ему казалось любовью к этой девушке, исчезло как только пропал Шалун. Теперь Олиан уже который день шёл по лесу по следам брата, надеясь догнать его раньше, чем Шалун попадёт в беду. Следы, оставляемые братом, Олиан хорошо знал, охотясь с ним с малых лет. Он узнавал брата на каждом шагу, хотя иногда терял его следы, потому что Шалун мешал ему и старался запутать. Но Олиан находил следы брата и снова пускался в погоню, чтобы попросить прощения, чтобы помириться, чтобы вернуться вместе с ним и заставить Риту пожалеть о лжи. С каждым днём Олиан всё дальше уходил на юг, приближаясь к границе с Валевией. По оставленным следам брата Олиан видел, что Шалун почти не отдыхал и упрямо шёл прямо на ослепительное сияние. Наконец, наступил день, когда сияние стало слишком опасно для зрения, а следы Шалуна продолжали вести старшего брата вперед. Олиану пришлось завязать глаза куском плотной ткани, который он отрезал ножом от своего плаща, и продолжать путь на ощупь, прислушиваясь к звукам леса. Лишь на следующий день он догадался по удивительному аромату, исходившему от лиизий, что ступает уже по земле веев. Он слышал шелест их крыльев и расспрашивал о брате, но лесные веи посмеивались над ним и пытались сдёрнуть с его глаз повязку. Потом всё стихло и Олиан услышал хриплые голоса, что не было похоже на веев:

  -Ещё один.

  -Этот умнее.

  -Тот совсем ослеп.

  -Эй,– крикнул кто-то Олиану,– иди скорее, тебя ждёт Сайко. Тот второй уже не жилец.

  -Не пугайте, веи, ваши шпаги только пощекочут Шалуна.

  -Мы – прахи, и наши шпаги смертельнее твоего ножа.

   Да, Олиан знал немного о прахах – это были наёмные убийцы из лесных веев, которые могли убить любого своей шпагой, всего лишь уколов в смертельную точку на теле. Эти веи были безжалостны ко всем, поэтому Шалуну на самом деле угрожала ещё большая опасность, пока он находился в их лесу непрошенным ослепшим гостем.

  2.

   Стайки лесных веев отличались друг от друга. Многие лесные жители Валевии проводили свою жизнь греясь на солнышке и лакомясь плодами лиизий, никого не обижая и никому не причиняя зло. Но в сияющей стране существовала одна большая стая лесных веев, для которых людские пороки стали смыслом жизни.

   В густом лесу Валевии с самого утра шумело веселье в честь свадьбы принца Арлена с Вердой. Церемония бракосочетания ещё не состоялась, но лесным веям до этого не было никакого дела, потому что их не пригласили на этот праздник и они сами решали когда им начинать отмечать такое важное событие в жизни страны, к которой они не принадлежали душой, а всего лишь пользовались её благами и кровом. Вино, сворованное у виноделов из Илии и Селии – оно было крепче и нравилось лесным веям больше, чем ари или другие напитки веев городских, а также ягодное вино собственного приготовления – лилось тремя реками и на ветвях деревьев не было ни одного вея, который мог бы связать хотя бы три слова между собой; многие икали, смеясь над собой, многие дрались друг с другом, веи-женщины, не стесняясь, раздевались и летали голышом, а мужчины-веи бросали в них с листьев травы капельки росы – всем было весело, кроме одного вея. Его равнодушный взор упирался в одну точку, а горло не просыхало от вина и уже много дней его голову не тревожили никакие мысли. Лесные веи перестали обращать на него внимание как только у новичка закончились смешные и захватывающие рассказы о Селие – на самом деле этот вей устал их развлекать, устал притворяться, что ему весело,– и теперь он сидел в одиночестве, уже не плакал, как в первые дни, не обвинял никого, махнув на всё рукой, и весть о свадьбе друга ему была безразлична, потому что он перечеркнул своё прошлое и образы тех, кто отказался от него. Но веселье принимало всё более бурный характер и несколько разгорячённых веев подлетели к Валиву, чтобы позабавиться над городским нытиком. Они стали летать вокруг ствола , мелькая перед его глазами, и грозить шпагами – в Валевие это оружие не было привилегией богачей, ведь среди веев богачей, как таковых, не было. Валив терпеливо наблюдал за ними и, не дожидаясь нападения с их стороны, напал первым, воспользовавшись эффектом неожиданности. Хладнокровно, без малейшего сожаления, он искусно направлял остриё шпаги в обидчиков и, отражая их неумелые удары, разил, не заботясь о том, чтобы рана не была смертельной. Всего несколько минут прошло и внизу на земле лежали три бездыханных тела, и тысячи глаз смотрели на Валива: кто с ненавистью, кто со страхом, кто с восхищением, с одобрением, а кто и вовсе пустым взором, не придавая большого значения тому, что только что произошло. Но одна пара глаз выдавала возбуждённый интерес к новичку и, как только веселье возобновилось – никто не осудил поступок Валива,– этот вей поманил новичка пальцем и пригласил зайти в своё жилище, которое он устроил в просторном дупле широкостволого дерева. Это жилище внутри выглядело брошенным и необжитым. Мебели почти не было, кроме табуретки, на которой лежала большая кипа, исписанных корявым почерком, листов бумаги, и тумбочки. Вместо кровати в углу лежала охапка сена, которая служила ,скорее всего, подушкой хозяину дупла. Разный мусор и объедки от плодов лиизий валялись на полу дупла, что ничуть не смущало предводителя этой стаи лесных веев. Все знали его под именем Сайко и боялись, как огня. Уже то, что помятые крылья этого вея выглядели ужасно обтрёпанными из-за бесчисленного количества драк и поединков, в которых Сайко любил принимать участие и, если не отражал удары противника, то сам чаще всего навязывал бой какому-нибудь бедняге, наводило на мысль, что исход этого разговора может быть двояким, смотря как поведёт себя и тот, и другой. Смелый и воинственный взор Сайко однажды уже изучал новичка, когда Валив только-только прилетел сюда, но на этот раз предводитель хвалил вея этим взглядом и изучал его заново, словно понимая, что в тот раз пропустил что-то очень важное. Сайко сел на пол и Валив последовал его примеру. Теперь для разговора были готовы оба.

  -Почему ты прилетел именно в мою стаю?– спросил Сайко и его рука опустилась на эфес шпаги, чтобы наказать Валива в тот же миг, когда в его словах проявиться ложь.

  -Мне было всё равно куда лететь, я наткнулся на вас случайно и могу улететь, если мешаю,– ответил Валив.

  -Я запретил моим веям тебе что-либо рассказывать, но неужели ты до сих пор не понял в какую именно стаю попал? Неужели в Абаре не поговаривают о Сайко и его наёмниках?

  Захмелевшее сознание Валива плохо воспринимало слова предводителя, но всё же пыталось их осмыслить. Валив напряг свою память и конечно же вспомнил разные слухи и небылицы, ходившие по горному городу о наёмниках и его безжалостном предводителе, которого королева Санса приказала разыскать и привести к ней, чтобы она лично могла наблюдать за его позорной казней, а стаю наёмников приказано было уничтожить, но все попытки королевской армии и подсылаемых доносчиков заканчивались полным провалом, потому что Сайко обладал не только бойцовским характером, но и хитростью, которая помогала многим лидерам во все века.