Текст книги "Везде светит солнце. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Миштофт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 52 страниц)

  -Проклятье, и дёрнуло меня тогда переспать с этой шлюхой. Сама напросилась на кулаки, а мне теперь отвечать,– понимая, что кривит душой как всегда, не признавая своей вины, недовольствовал разбойник.

  В конце концов, он согласился сам с собой, что единственным способом выбраться из тюрьмы являлись его новые магические способности, которые в срочном порядке нужно было растормошить и освоить. Пусть в грамматике, как и основная часть населения Илии, чтении и чистописании Брадо был полным невежой, но умом природа его не обделила. Он умел сосредотачиваться и концентрировать своё внимание на цели. Как только ему захотелось поглубже ощутить новое состояние, роднившее его с илларами и колдунами, магическое тепло стало сильнее давить на все органы и кровь, казалось, бурлила в венах от напряжения. Словно какая-то тайна открылась Брадо в этот миг, память стала огромной и вселяла в себя несколько поколений, а внутри тела что-то по-настоящему ожило, давая подпитку мозгу и новым знаниям. Многие могли бы сойти с ума, если бы им довелось пережить в себе магическое пробуждение, но крепкое тело Брадо, его сила воли и многолетняя закалка сознания испытаниями – помогли ему выдержать. Он словно переродился в нечто иное и пока ещё не мог полностью вместить в своём сознании всего того, что позволил ему увидеть рам, но уже ощущал в себе силу, способную разрушать и исцелять, повелевать и подчинять, истреблять и создавать. Прикоснувшись поочерёдно к ранам правом рукой, Брадо избавился от них, не оставив даже следов ранений. Теперь вновь здоровый, сильный и злой (в основном на капитана) он был готов воевать хоть с целой армией, хотя и понимал, что многих магический знаний рам ему ещё не успел открыть.

   Вырвав тяжёлую дверь с петель, даже не прикоснувшись к ней, Брадо вышел в коридор и разбросав охранников в разные стороны, оставил для себя в живых только одного. Сдавив ему горло, разбойник спросил:

  -Жить хочешь?

  В ответ кивок.

  -Тогда говори где капитан ваш сейчас.

  Немного ослабив пальцы, Брадо позволил пареньку, который был, наверное, ему одногодком, отвечать.

  -Капитан домой отправился. Он хотел завтра начать с пыток над тобой. Я не виноват, я...

  -Где живёт?

  -На улице Весёлого Гайа, в сером доме в надписью "Анада",– последнее слово Рица хоть и интересовало Брадо, но он не стал больше расспрашивать и сдавил горло бедняге, ломая позвонки. Разбойник не сомневался, что рам поможет ему теперь не только магией, но и обычной силой, которая позволила бы ему теперь одним кулаком победить ригла, без участия волшебства.

   В мире, где ни одному иллару не удавалось обходиться без порошков и настоев, а колдунам без зелий – каждому из них рано или поздно приходилось обращаться к приготовлению этих магических составов,– Брадо пока что не прибегнул к этим примитивным средствам. Он исчез из тюрьмы, не сломав больше ни одной двери и никого более не убив – просто прошёл сквозь стены и испарился, став невидимым. На такое даже Гелий был вряд ли способен. По мере того, как чувствовал в себе прилив всё новых возможностей, Брадо испытывал новое знание на прохожих, которые поздним вечером попадались ему на улице. Экспериментируя, не задумываясь о боли, которую причинял ни в чём неповинным людям, разбойник уже перестал сомневаться, что магия внутри него вновь пропадёт. Не предполагая кого ему благодарить за столь дорогой дар, Брадо трепетал при мысли, что вот-вот сбудутся все его мечты: власть, деньги, красивые женщины, в не те оборванки, среди которых он всегда был кумиром; собственный дом, слуги, корки, пиры и много чего ещё. Но вот, наконец, он подошёл к дому капитана, с надписью "Анада", которая непонятно что означала. Крики о помощи доносились из окон, но никто не выбежал спасать семью капитана, потому что страх слабых простых горожан был сильнее порыва чести.

  2 глава.

  -Как идут приготовления к встрече Гелия?– усталым голосом спросил Алил у Грагары. Он недавно сошёл с трапа корабля и ещё не полностью успел смириться с поражением карабов в битве с базанами, поэтому настроение у принца было хуже некуда. Ста-Ста не выходила из своей комнаты, обидевшись на Его Высочество за грубость, с которой тот высказал своё мнение о рагане за поражение, и, как настоящая преданная сестра, девушка обиделась на возлюбленного за оскорбление своей учительницы. Алил не понимал такой реакции, ведь любовница не спешила ему рассказать, кем приходилась ей Грагара на самом деле, но выпытывать причину обиды не стал, опасаясь, что Ста-Ста рассердиться ещё больше..

   Грагаре сейчас тоже было не легко и ужасно стыдно, что она не предусмотрела вмешательство базанов в войну. Но у неё оставался один козырь, о котором быть может многие и догадывались, но вслух мало кто произносил – Даид – это она его похитила из Герана, как только поняла, что принц согласиться начать войну с Селией. Хотя сын Гелия никогда не стремился завладеть короной, как его папаша, Грагара была уверена, что ей удастся уговорить талантливого сынка остаться на их стороне хотя бы для виду. А пока что ей следовало отвечать на вопрос принца.

  -Да, Ваше Высочество, мы готовимся встретить Гелия во всеоружии. Я надеюсь, что сдержим его наступление.

  -Опять ты врёшь, бородатая дура,– снова грубо высказался принц,– никого мы не сдержим с моей-то скудной армией да без карабов. У меня хороший флот, но вот илларов маловато – ими кишит вся Селия, а вот Илия всегда была обделена всем, кроме оттенков красок.

  -Но это поправимо,– вдруг раздался третий голос в кабинете, и от неожиданности рагана и принц вздрогнули в своих креслах и почувствовали, как сердце ушло в пятки от страха, ведь плести интриги и бросать в бой воинов не требовало большой отваги, а тут вдруг такая неожиданность. Повернувшись в тот угол, откуда доносился спокойный голос незнакомца, перетрусившие вояки с удивлением смотрели, как из темноты появляется молодой белокурый мужчина в богато-украшенной одежде, которую он, то принц и рагана ещё не знали, украл у одного богача по дороге во дворец, чтобы выглядеть приличнее.

  -Ты кто?– спросила Грагара, готовясь бросить против незваного гостя, которого мог послать Гелий для расправы над ними, всю свою магическую силу с горстью пыльцы лиизий в руке.

  -Я – Брадо. Мне думается, что я в силах помочь Илии противостоять Гелию и его армии,– став ещё более самодовольным, чем раньше, заявил новоиспечённый маг.

  -Это каким же образом?– сбросив с себя оцепенение, поинтересовался принц.

  -Магическим,– просто ответил Брадо.

  Вновь наступила пауза, во время которой Алил и Грагара внимательнее разглядывали красавца, а рагана вдобавок старалась прочитать его мысли, но у неё ничего не получалось.

  -Ты колдун?– спросила она.

  -Нет. Я новичок в вашем деле, но посильнее и способнее.

  -Наглец какой,– начиная восхищаться Брадо, с улыбкой сказал принц.– Ну, покажи тогда нам свои умения.

  -Говорите, что хотите увидеть.

  -Я хочу оказаться в пламени и не сгореть, а потом попасть к Гелию в кабинет, чтобы разузнать о его планах, а потом хочу защитить Илию от параков и других тварей, которых Гелий позвал себе на помощь,– заявила хамут.

   С минуту Брадо собирался с мыслями, советовался с рамом как лучше это всё устроить, и потом, подмигнув рагане, зажёг из неё факел одним щелчком пальцев. Колдуны и раганы находились под магической защитой, но это не значило, что они не могли утонуть или сгореть, когда под рукой не было нужных порошков или рам был слишком слаб, чтобы сбросить пламя в землю. Поэтому Грагара не на шутку испугалась, что вот-вот сгорит, так как не успела приготовиться к огненному объятию. В панике она лишь через несколько секунд поняла, что пламя не жгло её, а лишь плотно окутало. Не дав опомниться ей, Брадо направил руку куда-то в сторону, и рагана исчезла, появившись через пару минут с записями секретаря Гелия в руках и обомлев от столь стремительных перемещений.

  -А вот защита от армии у нас впереди,– завершил показательное выступление такими словами Брадо.

  -Я что-то не слышал о тебе,– подходя к разбойнику, произнёс задумчиво принц.– Такой сильный колдун не мог ускользнуть и от взоров Гелия с Грагарой. Ты, наверное, тешишь себя надеждой заполучить мой трон. Тебе, я вижу, это легко сделать. Что же ты помогать мне хочешь?

  -Я могу и к Гелию отправиться, если дверью ошибся,– по-простому выражался Брадо, ничуть не смущаясь высокого положения человека, с которым разговаривал.

  -Его Высочество спрашивает тебя: как мы можем тебе доверять, ведь ты обладаешь такой удивительной силой и знаниями, которыми даже мне не довелось владеть,– вмешалась рагана.

  -А мне не надо доверять – платите. Советником при короле быть тоже хорошо, а вот корона меня не притягивает – слишком много проблем и дураков вокруг короля,– привыкнув говорить то, что думает, произнёс Брадо, выдавая в себе простолюдина, что сразу понизило его статус в глазах принца и раганы, каким бы сильным колдуном или илларом не являлся. Но так явно показывать ему своё пренебрежение Алил благоразумно не стал, подозревая, что, как некоторые простолюдины, этот – столь же вспыльчив, когда хотят принизить его и желают, чтобы он беспрекословно выполнял приказы.

  -Хорошо, отныне ты мой самый первый советник, Брадо. Если мы победим Гелия, то ты наравне с Грагарой станешь управлять Селией в моё отсутствие там. Такое предложение тебя устроит?– спросил Алил нового придворного, делая вид, что не замечает досады на лице раганы, которая не ожидала, что ей придётся делить управление Селией с кем-то ещё.

  -Ещё как, Ваше Высочество. А теперь за дело, рагана,– фамильярно хватая Грагару за руку и выводя её из кабинета, сказал Брадо.

  -Да отпусти ты меня, наглец, вцепился, тупица. Ты теперь во дворце жить будешь, так что учись и вести себя соответственно своему положению, иначе все тебя засмеют на первом же балу,– резко вырывая, сжатое цепкими пальцами мужлана, запястье, недовольно бросила ему Грагара.

  -Рагана, ты чего злишься? Потому что не ты стала первым советником что ли?– дразнил Брадо Грагару и нахально подмигивал, что ещё больше выводило её из себя.

  -Уж если нам вместе защищать Илию от Гелия, то лучше не зли меня. Я – рагана, а ты пока что никто в мире колдунов и илларов.

  -Но я уже советник будущего короля Илии и Селии, а ты простая рагана.

  -Мальчишка,– вздохнула хамут.– Всё-таки я тобой буду руководить, так что слушай меня.

  -Уговорила,– решил пока что не ссориться с вздорной бородатой женщиной Брадо, чувствуя, что у неё тоже можно чему-нибудь научиться, ведь контролировать рам было не так уж и просто. Поднабраться опыта или получить какие-нибудь нужные советы он мог только от положительно-настроенной хамут. Так что Брадо теперь принялся играть роль эдакого послушного простачка.

  -Во дворце есть комната, в которой я заперла Даида – сына Гелия. У тебя должно получиться уговорить его остаться на нашей стороне. Так Гелию будет обиднее, что его сын в который раз предал папашу и оказался вновь на стороне врагов колдуна.

  -И что это нам даст?– задал Брадо резонный вопрос.

  -Ничего важного, зато Гелию...

  -Не продолжай,– оборвал её Брадо и попросил подробнее рассказать, где искать заветную комнату, где находиться столь "ценный" союзник.

   Пройдя через светлую столовую, где король Вергий только-только приступил к вечерней трапезе в гордом одиночестве, и не обратив особого внимания на столь важную персону страны, Брадо перешёл в коридор и поднялся на последний этаж дворца. У одной из дверей стоял дворцовый стражник, что сразу подсказало, где искать сочинителя Даида. Не стесняясь испытывать свои новые возможности, Брадо подошёл к стражнику и попытался мысленно ему приказать открыть дверь:

  "Дверь открой, болван",– уже в десятый раз повторял Брадо непонятливому воину, который, словно загипнотизированный, смотрел на незнакомца и добиться большего от него, казалось, было невозможно.

  -Ты дверь мне откроешь или нет?!– закричал в бешенстве Брадо и, схватив, как пушинку, стражника, бросил его в дверь, выламывая её с петель. Перешагнув через непонятливого воина, потерявшего сознание от боли и переломов, первый советник принца оказался в маленькой комнате. Скудная обстановка, маленькое окошко, из-за которого полутьма в комнате не рассеивалась даже днём, да старенькая лелта скрашивали однообразные дни сына колдуна. В неволе Даид побледнел и осунулся, как когда-то в рыбацком городке, ожидая письма от отца и нервничая из-за предстоящего свержения королевской семьи. По комнате были разбросаны бумажные листы с музыкальными сочинениями. И, даже если бы рагана не принесла Даиду лелту, сочинитель всё равно бы сочинял музыку, потому что только это помогало ему не сойти с ума и не позволяло себя жалеть и причитать.

   Появление Брадо – столь эффектное и жестокое по отношению к стражнику,– напугало Даида, и теперь он стоял, забившись в угол, полагая, что к нему явился палач или кто-то ещё более кровожадный. Его худая фигура и лицо с синяками под глазами, болезненный цвет кожи и манера сутулиться, конечно, произвели на Брадо должное впечатление – ему стало жалко сочинителя, но не от чистого сердца, а от искренней брезгливости к такому типу людей, как Даид. Поверить, что этот хлюпик являлся сыном могущественного Гелия, разбойник не смог бы, не знай он заранее к кому пришёл.

  -Жрать больше надо, а то сдохнешь скоро,– сначала посоветовал сочинителю Брадо, а потом перешёл прямо к сути дела, видя, что хлюпик не спешит отвечать, дрожа от страха.

  -Тебе сидеть здесь понравилось что ли?– спросил Брадо.

  -Нет,– неуверенно ответил Даид потому, что он не знал, какого ответа от него ожидают.

  -Тогда придётся повоевать против папаши.

  -Как это?

  -Война началась с Селией, а ты нам нужен по эту сторону. Если согласен показать папаше кулак, то можешь быть свободным прямо сейчас.

  -Но что мне нужно будет делать? Я не смогу убивать. Отец, пусть и грезит давно короной, и совершил много зла, всё же не плохой человек, хоть и колдун. Я не смогу причинить ему боль.

  -Остаёшься к этой комнате? А можешь быть гостем во дворце, сочинять и играть на лелте самому королю. А когда мы победим колдуна и илларов Селии, то возвращайся себе обратно в Геран и продолжай чахнуть.

  -Я вижу, чего вы добиваетесь: разозлить моего отца, заставить его ненавидеть меня ещё больше. Надеетесь, что он совершит ошибку в пылу гнева, но в этом я вам не помощник,– геройски ответил Даид, сам себе удивляясь и начиная бояться ещё больше, видя, как не понравились его слова Брадо.

   Редко кто перечил Брадо. Даже когда он позволял такую вольность хорошим знакомым или собутыльникам, они подозревали, что этот человек задумал что-то неладное, поэтому не соглашались с ним осторожно, по минимуму. Тон Даида – столь вызывающий и непривычный слуху разбойника – возымел должное действие на Брадо, и следующие несколько минут сочинитель висел над полом, задыхаясь и ощущая, как все его кости трещат, причиняя ему нестерпимую боль. Виновник мучений сына колдуна всего лишь стоял в стороне и, сжимая правую руку в кулак, глазами пересчитывал косточки своей жертвы. Такая практика была необходима начинающему магу, поэтому он заигрался и чуть было не задушил Даида. Вовремя опомнившись, Брадо бросил сочинителя на пол и предупредил, угрожая:

  -Я вырву у тебя талант сочинительства, и ты на лелте не сможешь сыграть даже детскую песенку. Твоё последнее слово: ты с нами, или с папашей, которому до тебя никакого дела нет?

  -Кто ты?– отдышавшись, спросил Даид человека, про которого и он никогда не слышал.

  -Я – твой убийца, если ты против меня и Илии. Так как?

  Трудное решение Даид не хотел принимать, но как только Брадо прочитал в его мыслях согласие, хоть и слабое, он даже не стал дожидаться ответа вслух.

  -Вот и правильно, хлюпик. Пошли поищем где во дворце можно получше устроиться, а то я здесь тоже человек новый,– также, как Грагару, бесцеремонно хватая сочинителя за руку и таща за собой по коридору, говорил разбойник. Даид не возражал – тот смелый порыв уже прошёл, и он решил плыть по течению, презирая себя за трусость.

  -Ты не переживай,– утешал его по-своему Брадо,– трусом быть – не так уж позорно, если с умом действовать. Ты просто понял, что музыка для тебя важнее злобного папашки – одобряю. Теперь ты сиди, сочиняй, ешь в три пуза и будь что будет. А мне придётся попотеть: против армии колдуна воевать будет нелегко.

   Все последующие дни, до наступления армии Гелия на Илию, Брадо летал весь в заботах. Без отвара ваи ему удавалось проникать в Селию за мгновение и также быстро возвращаться обратно. Вместе с Грагарой они разузнали и количество солдат в армии колдуна, и их вооружение, и посчитали число кораблей флота Её Величества. Как только Брадо увидел табун Гелия (верхом восседали харки, благо Гелий уговорил крылатых коней слушаться мабринских воинов), сразу решил для себя какой трофей одним из первых попадёт в его руки, ведь такой скакун мог возвысить любого наездника не только в прямом, но и в переносном смысле. Собрать в стаю риглов для Брадо вылилось в непосильный труд, но он упрямо не сдавался. Затем последовала дрессировка всех риглов, которых ему удалось доставить в пригород Ставина, пока они не начали его беспрекословно слушаться. Жители близ лежащих деревень, естественно, бежали из своих жилищ, потому что соседствовать со столь кровожадными хищниками, даже зная, что они будут их защищать, им не хотелось. Но убежать далеко им не позволил Брадо, собиравший в королевскую армию и стар, и млад от имени принца Алила. Сёстры Грагары во главе с ней помогали ему во всём, часто больше мешаясь, чем угождая, но разбойник старался держать себя в руках и лишь иногда срывался на какой-нибудь рагане, чтобы не держать всю злость в себе. К веям он летал один, на удивление точно зная, где прячутся изгнанники из сияющей страны. И договориться с крылатыми малютками о помощи ему было не сложно, тем более что он пообещал им вернуть Валевию и освободить всех веев-невольников. И для веев было уже не важно: приютила их Селия, или Илия – они жаждали отомстить паракам и Гелию за порабощение их страны. Оставался ещё флот, но заботу о нём Брадо поручил Грагаре, чтобы последние деньки перед сражениями (он точно знал когда Гелий нападёт, в отличие от раганы, которая только гадала) насладиться женским обществом. Чуть ли не насильно он взял с собой Даида за компанию. Брадо нравился этот скромняга и неуверенный в себе парень. Главным образом потому, что рядом с ним разбойник ощущал себя всесильным покровителем таких слабаков, как сочинитель. Брадо возвышал себя над Даидом и был готов защищать, словно сочинитель был ему самым близким существом на свете. К тому же разбойник читал каждую мысль своего протеже, что не всегда получалось с Грагарой и её сёстрами, и мог быть полностью уверенным, что этот парнишка его не предаст (по крайней мере – в мыслях). В самом лучшем публичном доме Ставина Брадо наслаждался жизнью и подталкивал Даида не стесняться. Сочинитель хоть и упирался поначалу, вбив себе в голову, что без любви ему женское тело не следует трогать, но вскоре подчинился воли мага, против которой противостоять был не в силе. Брадо лепил из него того товарища, которого хотел бы видеть рядом с собой, а Даид был очень податливым материалом для этого.

   С каждым днём прислушиваться к раму и управлять магической силой становилось легче для Брадо, но всё равно он был новичком и ему не каждое желание получалось воплотить в жизнь с первого раза, но об этом никто не знал, представляя всесильным.

  3 глава.

   В небе и на земле мерились силой, измученные непрерывными битвами, обе армии. Удивительным контрастом казались: не блёкнущая пышность цветов в Илии и жестокое кровопролитие, которое окрашивалось только в один цвет – красный. Третий месяц Брадо изводил Гелия по обе стороны материка. Всё чаще илийская пехота, риглы и веи нападали на Селию при помощи Брадо, что заставило Гелия отступить от берегов Илии и обращать внимание на собственную страну. И хотя ему на помощь пришли и Совет илларов, и иллары со всех сторон Селии, исход битв не удавалось повернуть в свою пользу. Брадо вместе с Грагарой и её раганами изматывал колдуна и его бородатых союзников, неся незначительные потери. По непонятной причине молодой маг не убивал илларов и колдуна, что выводило раган из себя, не способных понять такого малодушия.

   Этим утром наступление селийской армии, как всегда, велось всеми силами одновременно. Параки летели и с севера (они единственные равнодушно принимали сияние лиизий в Валевии) и с трёх остальных сторон на Ставин, пуская иглы-стрелы в илийскую пехоту, защищавшую столицу на правом и левом берегу Бены, и в, летевших им навстречу, веев. Уродливые рожицы крылатых слепцов разрывались на мелкие куски и от уколов шпаг веев, клинки которых Грагара пропитала отваром из пыльцы лиизий и какой-то травы, и от взгляда Брадо, уничтожавшего этих слепцов, словно мыльные пузыри. В небе летали и риглы, огромной пастью стараясь заглотнуть параков, как мух, и крылатых корков, управляемых харками. Против хищников скакуны не обладали оружием, и мабринцы мечами старались взять верх над риглами, но тщетно – обладая большой массой, в небе кровожадные зверюги хорошо маневрировали и летали стремительнее корков. Видя, как умирают его сородичи, трофейный скакун под Брадо вставал на дыбы и, маша крыльями, бил копытами в воздух.

  -Сами виноваты, что вмешались в эту войну,– утешал корка Брадо, хлопая по шее.

   Неживой вид имела половина пехоты Гелия. С большим трудом материализовав и дублировав образы погибших воинов, колдун добился перевеса сил в свою пользу, но не мог заставить этих кукол мыслить. Брадо веселило это отчаянное представление, которое изо дня в день повторялось и ничему не учило Гелия. Вновь и вновь, бездумно маша мечами, воины Гелия шли в наступление и рубили всё, что попадалось им на глаза, даже своих. Смехотворность немного сглаживало вмешательство харков, которые большинством всё-таки сражались на земле, но к концу третьего месяца и они выдохлись. Брадо забросил часть своих войск в долину Герана, и на западное побережье Селии, так что Гелий был вынужден поставить против них в основном только мабринцев, потому что воины-пустышки не годились для защиты, хотя и пробовали мешаться под ногами. В итоге, сражаясь в разных частях света, измотались обе армии, и уже непонятно было простому люду: кто за что воюет. Часто Брадо, никогда не соблюдавший писанных и неписанных правил, помогал своим воинам, тем самым не проигрывая ни одного сражения и каждый день заставляя Гелия отступать, уводя армию в Илийские леса. Колдун вместе с илларами появлялся обычно под конец сражения, словно надеясь на чудо именно в конце дня. И на этот раз противники Брадо по магической линии прилетели на закате, когда войска Селии с позором вновь бежали в леса красочной страны. Для илларов и колдуна одной ночи уже было не достаточно, чтобы восстановить силы, которые высасывал из них Брадо. Лишь на лечение ран, полученных от врага, хватало им ночного времени, поэтому молодой маг искренне радовался, что силы этого противника иссякают вместе с людскими. Под защитой Брадо раганы не опасались гибели, поэтому это удваивало их силы, и они легко выступали против многочисленного илларского войска Гелия.

   Чистое вечернее небо приветствовало илларов, Гелия, Брадо и Грагару с сёстрами. Теперь наступал черёд служителей магии показывать на что они способны. За три месяца войны, даже Гелий уже не надеялся на то, что ему под силу победить молодого выскочку. В тишине они смотрели друг на друга, ожидая первого шага противоположной стороны.

  -В тебе ли сила Провидца?– вдруг спросил Гелий Брадо.

  -Не всё ли тебе равно?– отвечал вопросом на вопрос молодой маг, не раз слышав этот же вопрос от Грагары, но не отвечал, потому что не знал ответа.

  -Во мне рам Иина, а ты чем обладаешь? Почему тебя нельзя победить? Как тебе удаётся управлять магией одной силой рама, словно ты древний иллар или отступник. И почему не убиваешь нас? Чего добиваешься?– кричал Гелий и бросал в Брадо огненные шары с такой силой, что любой город был бы стёрт с лица земли, если бы находился сейчас на месте Первого советника Алила.

   Отмахнувшись от всех шаров, Брадо сказал:

  -Завтра последнее сражение. Вам выбирать: быть плененными мной и заточёнными в какую-нибудь глушь, или вернуться в Селию и смириться с победой Илии и с новыми хозяевами. А теперь пошли прочь – на вас противно смотреть,– не ответив ни на один вопрос, произнёс Брадо и исчез вместе с раганами. Растерянные и сгоравшие от стыда иллары и колдун вскоре тоже покинули небесное поле битвы, чтобы всю ночь размышлять о завтрашнем дне. Они не сомневались, что Брадо легко может их пленить и не сделал этого до сих пор по причине наслаждения военным процессом.

   Ночью, когда все отдыхали, Грагара на повышенных тонах как обычно возмущалась, что он снова отпустил Гелия и илларов, а Брадо терпеливо выслушал её претензии, а потом устало изрёк:

  -Сколько можно тебе повторять, бородатая, у меня не получается их убить. Твои зелья – детский лепет – и я не собираюсь брать их с собой, чтобы смешить врага.

  -Не называй меня так,– каждый раз повторяла Грагара, но Брадо уже не думал называть её по имени и теперь всё время злил прозвищем "бородатая".

  -Они понимают, что меня не победить,– продолжал этим вечером Брадо, удобно устроившись на софе в своей комнате. На полу были раскиданы донесения разведывательных отрядов веев, но эти листки Брадо не трогал, предпочитая выслушивать устные доклады, потому что при всей магической силе всё ещё не умел ни читать, ни писать, понимая только алфавит магических книг, которыми снабдила его Грагара.

  -Ты мне об этом уже говорил.

  -А я ещё раз скажу и добавлю. Мне как-то плевать: умрут ли иллары вместе с Гелием или останутся в живых. Цель войны какая?

  -Завладеть Селией.

  -Правильно. И если иллары и колдун настолько слабы, что не могут справиться с нами, то им ничего другого не останется, как сдаться или заключить перемирие, по которому, как объяснил мне Алил, Селия перейдёт под правление илийской королевской семьи. Подчиняться станут нам – тебе и мне – ведь Алилу не разорваться между двумя странами, а колдуна и илларов я сошлю куда-нибудь подальше, или заставлю нас слушаться.

  -Наивный ты, если думаешь, что Гелий сдастся,– воскликнула Грагара.

  -Заткнись, бородатая, и слушай меня,– приказным тоном сказал Брадо, вцепившись в рагану своим ледяным взором, в котором наивности было столько же, сколько человечности в риглах.– Бесконечно пополнять ряды армии двойниками погибших войнов Гелий не сможет, и он это знает. Параков становиться всё меньше, потому что для их создания колдуну требуются определённые компоненты, запас которых иссякает, и колдун это знает. Конница корков почти истреблена риглами, и после сегодняшней битвы не станет воевать со мной, и колдун это знает. Харки потеряли больше половины своих друзей и понимают, что продолжать воевать с Илией – самоубийство, и Гелий это знает, и всячески старается удержать мабринцев в армии. А от флота вообще осталось три корабля.

  -Но Гелий всё равно не сдастся, потому что тогда он потеряет корону, к которой так стремился.

  -Сдастся,– утверждал Брадо, уверенный в собственной непобедимости.– Завтра увидишь. Я тебе одну историю расскажу. Когда я разбойничал на лесных дорогах и не помышлял о магической силе, часто приходилось рисковать. И вот однажды угодил в ловушку – разбойничья шайка окружила меня (мы враждовали с главарём, потому что я набил ему морду). Я стоял и не мог придумать ничего другого, как уговорить их свергнуть главаря, потому что пообещал разбогатеть быстрее под моим началом. Разбойники знали, что я всегда выполняю свои обещания, и убили главаря. Через пару дней мы забрались в дом богатого торговца драгоценностями. Я знал, что его охраняет парочка илларов недоучек, которым ближе ремесло Гелия. Не предупреждённая об этом, шайка проникла в хранилище богача, и на миг разбойники разбогатели, но потом погибли от рук недоучек. Так вот я рассказал это к тому, что я держу обещание и всегда наказываю тех, кто пожелал мне смерти.

  -Значит, они обречены?– улыбнулась Грагара, задавая вопрос.

  -Да, но я смогу избавиться от них только тогда, когда научусь это делать, и когда наступит выгодный для меня миг. И не тебе меня учить, когда этому дню наступить.

   Блуждая по лесам Селии не одну неделю, Олиан всё ещё надеялся помочь Инее и Астло найти иллара, способного освободить Валевию от параков. Вести о ходе войны им иногда приносила луния Звена или другие крылатые сплетницы, и не раз Олиан упоминал об Овие, которого так не хватало армии илларов. Он не сомневался, что служители магии, как говорится, старой школы давно бы уже расправились с Грагарой и Брадо, да и Гелия не забыли бы, но вся проблема состояла в том, что, хотя иллары и возомнили себя окрепшими и более сильными, на деле всё обстояло совершенно иначе. Полная неразбериха царила в городах Селии, в которые по дороге заглядывал путник с крылатыми поводырями. И даже после заверения посланников королевы, что ход войны ещё можно повернуть в пользу Селии, горожане уже не верили в такой положительный исход и готовились защищаться от илийцев.

   Этой ночью, остановившись на ночлег, на берегу мелководной речушки, Олиан не спал. Веи мирно сопели в бутонах цветов, а он смотрел на ночное небо, освещённое сиянием лиизий, и думал о брате, о брачном союзе Шалуна с Камелией, не подозревая, что певицу в маске держали взаперти во дворце. Нянчить их детей Олиан мечтал, как искренне любящий брат и мужчина, надеявшийся хотя бы так окунуться с головой в простое человеческое счастье. Прежние времена ему тоже вспоминались, и невольно тяжело осознавал он, что его ослепшие глаза никогда не увидят солнечного света и, милых его сердцу, лиц. Вспоминал он и о Гольке, но уже не надеялся снова услышать голос птицы-поводыря. Мысли несли Олиана всё дальше от реальности, как вдруг его острый охотничий слух уловил еле слышное трепетание крыльев веев. Сначала он подумал, что Астло и Инее не спится, как и ему, но потом ясно ощутил на лице три кратких дуновения (одно за другим). Если бы зрение позволило Олиану, то он легко успел бы разглядеть три маленькие фигурки, мелькнувшие на фоне ночного неба, но вслепую он тоже сразу понял, что к ним прилетели непрошенные гости – посланники Верды. Веи-прахи могли напасть в любую секунду, и укол тончайшей шпаги в смертельную точку на теле человека не оставил бы шансов Олиану выжить. А потом они так же быстро расправились бы со спящими принцессой Инеей и Астло, если бы им не помешала бессонница охотника. Прикрыв глаза, Олиан, казалось, забылся крепким сном. Даже если бы он поднял шум, это не могло спасти его от смерти – слепого и беззащитного перед такими искусным убийцами, но зато он дарил шанс Астло и Инее, которые умели драться на шпагах не хуже этих наёмных убийц, ведь друг гнома сам являлся прахом, учась этому мастерству, где придётся. Раздумывать Олиан не стал и, резко вскочив на ноги, закричал: