Текст книги "Везде светит солнце. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Миштофт
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 52 страниц)
-Что не так?– спросила Анари и в её голосе послышались презрительные нотки.
-Я думал о своём...
-Ах, я тебя утомила своей болтовнёй!– раздражённо воскликнула Анари, портя первое впечатление о себе в глазах Саши.
-Нет, Ваше Высочество, этому юноше тоже сейчас нелегко и, если он захочет, то расскажет как-нибудь Вам о своём приключении,– вмешался Овий.
-Да, не будь слишком строга к нашему другу охотнику, Анари, лучше рассказывай дальше,– добавил Валив, съедаемый любопытством.
-Может мы придумаем, как Вам помочь,– завершил уговаривать принцессу Арлен, и она сразу смягчилась и кокетливо посмотрела на Сашу, щеки которого пылали от смущения, и, чувствуя это, он готов был провалиться сквозь землю, только бы никто не видел этого.
-Я не буду рассказывать долго. Вчера вечером я читала в своей комнате книгу моего любимого поэта Воэзия. Я перестала последние два месяца ужинать вместе с отцом, потому что к столу он всегда приглашал Гелия, поэтому ждала, когда мне принесут ужин в комнату. Но ко мне пришёл отец и сообщил новость, которую от него я не мечтала услышал таким образом и таким непреклонным тоном. Он сказал:
-Тебе пора выйти замуж, дочь. Я нашёл тебе жениха и этот союз должен пойти на пользу обеим странам. Твой жених – принц Алил, сын короля Илии Вергия. Свадьбу сыграем через тридцать пять дней, когда жених с отцом и все их приглашённые гости приплывут в Селию, они уже отправились в путь, как только послали гонца с положительным ответом – птица прилетела сегодня утром. Мы ещё не решали, где молодожёны будут жить – здесь или в Илие, но это подождёт до свадьбы...
-Мой отец говорил и говорил, высокомерно и холодно, а я уже не слушала его, придумывая, как избежать брака с нелюбимым человеком,– продолжала Анари.– Мы с Алилом виделись всего несколько раз в детстве, и я знаю, что он был добрым и тихим мальчиком и не сомневаюсь, что эта свадьба навязана ему также как и мне. Отец ушёл, довольный собой, а я не смогла больше сдерживать слёзы. Алель слышала всё из своей комнатки, которая смежная с моей, и выбежала, чтобы утешить меня. Хотя она и служанка, мы давно подружились, и именно ей я открыла мысль о побеге. А что ещё мне оставалось делать? Мне запретили выходить в город, мне запретили радоваться жизни вместе с друзьями, меня вынуждали выйти замуж – это было слишком. Пусть я буду жить простой жизнью, но зато в моё лицо задует ветер свободы и задышу полной грудью, не спрашивая разрешения ни у отца, ни у Гелия. И здесь ко мне на помощь пришла Алель – она отдала мне своё простенькое платье и плащ. Каждый день какую-нибудь служанку отпускают домой в город, и сегодня утром была очередь Алель. Она отказалась встретиться с женихом ради меня, отдала мне лист с письменным разрешением секретаря моего отца. Держа в руке этот листок, я подошла к стражнику у ворот, моля небо чтобы он не заглянул мне в лицо, спрятанное капюшоном. Он пропустил меня, потому что был сонный и мечтал поскорее поменяться с другим стражником. Идя по улице только-только просыпающегося Герана, я решила отправиться на остров Благодетели, где помогают всем несчастным девушкам, которых не принимает этот мир. Там царят свои законы, и никто не грустит, и даже королю издавна запрещено посещать этот остров, поэтому так я была бы в безопасности. Я пришла на полянку попрощаться с сизониями и теперь оказалась в убежище самого знаменитого иллара Селии.
-Не думаю, что запрет и теперь бы остановил короля и Гелия,– сомневался Овий.– Опасность грозит вам отовсюду, Ваше Высочество.
-Но что же тогда?
-Оставайтесь пока что у меня, нужно переждать немного, пусть поиски продвинуться вглубь страны, пусть поищут и на острове, и только тогда можно будет рискнуть плыть туда, если не передумаете,– предложил Овий.
-Отличненько, теперь мы часто будем бывать у иллара,– воскликнул Валив.– Оставайся, Анари, не пожалеешь.
-Что ж, хорошо, но тогда у меня ещё одна просьба: на сердце неспокойно из-за Алель, ведь она рискнула собой, помогая мне, и мне нужно знать всё ли в порядке с ней. Гелий конечно догадается, что без помощи Алель я не смогла бы убежать, поэтому мне страшно за неё, а вместе со мной она не могла бежать, потому что у нас было только одно разрешение,– с дрожью в голосе говорила Анари, забывая от волнения о сохранении царского хладнокровия на лице и в душе перед подданными.
-Я съезжу в Геран и всё узнаю,– наконец-то сумел сказать хоть что-то Саша и Валив зааплодировал ему.
Выйдя из убежища Овия, Саша остановился в вечернем полумраке, прислушиваясь к лесным шорохам и звукам, и, не расслышав ничего подозрительного, пошёл домой, но всё же птичий шёпот донёс до его ушей все, что происходило в лесу днем: ищейки, придворные птицы, даже сам Гелий – летали и выспрашивали всех о принцессе, но им никто ничего не сказал. И хотя колдуны могли почувствовать ложь у человека, гнома, хака, харка, и даже у гральчи – распознать птичью ложь и ложь веев (если бы и они попались на пути колдунов) им было не под силу – природа белой магии защищала крылатых существ с рождения, поэтому день для советника короля закончился ничем. Саша улыбнулся, но с каждым шагом эта улыбка таяла, потому что теперь разные мысли не давали ему покоя. Все, без чего ему, казалось, было трудно жить в этом мире, тихо отступало, позволяя новому занять их место. Тоска по родителям и родному дому уже не так грызла душу, а теперь ещё любовь к Веронике стала слабее в несколько раз всего за день, всего за один взгляд на Анари, всего лишь за миг он порвал нить, которую воображал канатом. Злость на себя у Саши усиливалась, и когда его, сидящего на крыльце у входной двери дома, нашел Авион, то сразу заметил, как трудно другу дался этот день в обществе принцессы – об их встрече ему уже успели донести лунии.
-Пошли ужинать, Сашка.
-Я завтра еду в Геран.
-Один не поедешь, а теперь иди в дом и расскажи всё по порядку.
-Я – сволочь,– изрёк Саша, вставая и заходя на кухню.– Я – сволочь.
-Рассказывай.
6.
Выслушав Сашу, Авион поздравил его с новым чувством влюблённости, которому нужно было радоваться, а не злиться, и вышел прогуляться по ночному лесу. Ему не хотелось показывать другу свою грусть, которая нахлынула на него сильной волной, разбудив воспоминания. Авион поднялся на самый высокий холм в этой столичной окрестности и взглянул на долину, открывшуюся его взору. Сияние лиизий освещало небо и отражалось в воде реки Сельвии, тихо и неспеша направлявшейся вдоль долины на восток и потом впадала в Капризный океан, скрывавшийся за неровной полосой высоких гор. На севере с гор на землю обрушивались водопады и несли свои шумные воды в Сельвию, а перед ними раскинулся огромный и красивый город с высокой защитной стеной – это был Геран, столица Селии. Издали, освещенный фонарями, этот город казался ещё прекраснее. Его порт, протянувшийся вдоль всей Набережной улицы, защищался ночью высоким забором, который поднимался из воды каждый вечер, закрывая город и с воды. Сейчас там царил покой и, глядя на этот мирный сон, Авион тоже успокаивался. Перед его глазами появилась, как всегда на этом холме, она – красивая девушка с чёрными вьющимися волосами.
-Мириан, я до сих пор скучаю,– сказал Авион.
-Я тоже,– ответила девушка, нежно улыбаясь.
-У меня теперь есть друг, Мириан, хороший юноша, правда, странный немного. Он влюбился и злиться из-за этого, потому что думает, что предаёт другую девушку, которую никогда больше не увидит. Я...я не смею ему советовать, ведь свои права на это были потеряны мной в ту ночь.
-Важно только настоящее, любимый. Помоги ему не запутаться.
-Ты всегда всех жалела. Как же сильно я хочу вернуться обратно и всё исправить.
-Это невозможно.
-Да, невозможно,– простонал Авион, и любимый образ растворился в темноте.– Я виноват, Мириан, только я.
Домой Авион вернулся не в духе и, так как Саша ещё не спал, теперь оба друга сидели на диване и пыхтели от злости и сердечной боли.
-Сейчас бы закурить,– произнёс Саша, отказавшийся от этой вредной привычки пару лет назад.
-Что ты имеешь в виду?– не понял Авион, потому что в этом мире никто не курил.
-Ай, неважно, всё равно здесь негде достать того, что я имею в виду.
На утро, не выспавшись, Авион и Саша сели на своих корков и неспешным галопом направили их в Геран. Дорога вывела всадников из леса и протянулась прямо до западных городских ворот. С восходом солнца порт снова был открыт для прибывающих кораблей, и на его причалах кипела обычная рабочая жизнь. Всюду сновали туда-сюда грузчики, то, разгружая корабли, то, неся на борт товары торговцев. Телеги увозили и привозили тюки и мешки, коробки и сундуки, а на другой стороне Набережной улицы, где расположились торговые лавки, продавцы уже зазывали покупателей, хваля привезённый товар. Ткани, редкие украшения, сделанные гномами; посуду, острые шпаги – оружие только для богачей, отличные ножи – оружие для простолюдинов; мебель, корков, домашний скот, рыбу, сладости и другие товары – всё можно было найти на прилавках. Среди обычных торговых лавок находились и торговые местечки колдунов, которые теперь торговали вместо недоучек илларов (истинные иллары не опускались до открытой торговли), но только самые отпетые негодяи не гнушались обращаться к чёрной магии за помощью. Вся эта суета всегда напоминала Саше большие города его мира, и здесь он чувствовал себя почти как дома, хотя редко выезжал из деревни и ни разу не был не то что в Москве, а даже в каком-нибудь другом большом городе. Но что поражало его больше всего в жизни столицы Селии – это порядок в полном беспорядке, потому что хотя рицы – так называли людей, которые следили за миром и спокойствием в городе, на манер полиции,– хотя рицы и обеспечивали спокойную жизнь горожан, всё же каждый здесь творил что хотел, потому что было всего несколько главных законов, которые должны были все соблюдать, а остальное предоставлялось выбирать самим горожанам в плюс или минус."Не навреди жизни без причины, а, навредив, бойся наказания" – таков был первый закон. За ним следовал второй: "Не протягивай руку к чужому добру, если не имеешь на это права. И третьим законом для всех являлись такие слова: "Почитай короля своего и будь верен ему, а за предательство ждёт тебя ужасная кара". Остальное каждый житель не только столицы, но и всей страны, выбирал для себя сам, поэтому на улицах Герана можно было встретить многожёнцев и женщин с вереницей мужей, что не запрещалось законом, как и не разрешалось – это был их выбор; колдовство, в отсутствие илларов, использовалось всеми, у кого хватало на это денег, и защититься от этого зла можно было только пожаловавшись рицам и доказав, что ты – жертва; город кишел не только людьми, но и гномами, гральчи, карликами, пагалами, узулаками и другими существами, которые отличались от людей не только внешней оболочкой, но и образом жизни, что и создавало в порядке полный беспорядок, с которым приходилось справляться рицам. Что облегчало работу бравым служителям правопорядка – это общинное житье, или так скажем расовое, т.е. гномы жили в своём районе, где строили маленькие дома, в которых важным пространственным объектом служил подвал; карлики -в своем, где воздвигали высокие башни с замысловатыми винтовыми лестницами и множеством маленьких окошек; узулаки селились на хамах, и лишь гральчи спали где придётся и никто никогда не мог понять как им удаётся размножаться, потому что никому ещё не довелось увидеть самку гральчи.
В целом центр города, в котором проживала в основном людская раса, походил на пикник родителей с детьми среди парков, фонтанов и городской суеты – именно такое представление создавалось, глядя на многочисленные маленькие домики с крохотными окошками-глазками, и на, расположившихся в своём кружке, большие дома ,у которых всё было большое – и окна, и двери, и сады. И окружённый ими всеми на холме возвышался дворец-правитель, и, глядя на них со своей высоты, он смеялся, потому что все они были маленькие по сравнению с ним. Но беднота мало задумывалась о жизни во дворце, ведь им нужно было работать, потому что богачом мог стать любой. Как таковая, иерархия в этом мире была примитивна – начальник-подчинённый и никаких промежутков, а титулов не давали никому, и в этом порядке король был первым и единственным обладателем титула, что ещё больше подчёркивало его недосягаемость. Только король мог решать, кто из его разбогатевших подданных имеет право входить во дворец и быть его придворным, и это сначала рассмешило Сашу, но потом он решил, что так в мире больше равенства, если не считать денег каждого. К тому же большое значение приобретало занятие каждого подданного Его Величества – писатель, сочинитель, и даже простой торговец могли гордиться своим ремеслом в полной мере, если король провозглашал его имя во всеуслышание и позволял стать придворным человеком.
На углу широкой Набережной улицы и узкой улицы Ножа стоял двухэтажный пошарпанный домик, в котором за кружкой вина мало кто думал о будущем, наслаждаясь настоящим. Забегаловку называли "Стрела" и уж так было заведено, что её посещали только охотники, рыболовы и их друзья. Привязав корков к крюкам, торчащим из стены, Авион и Саша зашли внутрь, а так как этих двух братьев (никто не знал правды) здесь знал каждый, то сразу раздались громкие приветствия, и конечно кто-то упомянул о первой Сашиной рыбалке, что вызвало у всех хохот, а Саша грубо выругался. Наконец хор приветствий стих и братья, пройдя мимо многих знакомых, сели за столик, за которым выпивали два близких друга этого дуэта. Один из уже немолодых друзей выглядел очень несчастным, а другой – очень взволнованным.
-Здравствуй, Сева. Привет, Бабий. Чего вы такие невесёлые?– спросил Саша.
Тот, кого Саша по-приятельски называл Севой, на самом деле получил от родителей имя Севелиан, но с появлением брата Авиона его длинное имя стало таким коротким и все, даже домашние, стали звать охотника Сева. Сева обладал мягким характером и редко злился, даже борясь на охоте со свирепым зверем, если такое случалось. Отличаясь рассудительностью и накопленной житейской мудростью для положенных пятидесяти лет в примерном исчислении, как было заведено в этом мире, Сева пользовался авторитетом в охотничьих кругах, и зачастую его слово решало проблему. Про таких, как он, говорили, что они рождены быть добытчиками мяса лесных зверей, потому что могучее тело и сила служили им помощниками, как и смекалка и хитрость .И в отличие от Севы, рыболов Бабий даже близко не походил на смелого и сильного. Все знали его скверный брюзгливый характер и просто удивительное женоненавистничество. У Бабия не было семьи, но всё равно он жалел каждую копейку; у него был только один настоящий друг – Сева,– с которым он мог поговорить, а с остальными он старался не общаться до тех пор, пока в забегаловке не стал появляться Авион, а потом и его брат. Что-то притянуло Бабия к молодёжи и, как и Сева, он стал их закадычным советчиком, а иногда и сам просил помощи и совета.
-Бабий, что случилось?– спросил Авион.
-Я всегда говорил, что женщины – это наше наказание, потому что из-за них происходят одни неприятности,– пробурчал Бабий. Севу всегда удивляло, что только о его жене Ивие он всегда отзывался хорошо и даже в начале ревновал, но потом оставил эту глупость, потому что решил поставить плюс вместо минуса, отбросив всякие подозрения насчёт друга.
-Сказанул, как всегда, не по теме,– прокомментировал Саша, которого каждый раз веселило бурчание женоненавистника.
-Именно по теме,– резко настаивал Бабий.
-Ну, так не тяни резину и скажи толком что случилось,– сказал Саша и сразу понял по взглядам старших, что они не понимают слова "резина", но и объяснять не хотел.
-Несчастье в моей семье,– сказал вместо друга Сева, опустив голову.– Мой сын потерял невесту.
-А я не знал, что у Бренлена была невеста,– удивился Авион, хорошо знавший семью Севы и поэтому не мог понять, зачем от него скрыли такую новость.
-Да, у Бренлена была невеста, они встречались тайно, и даже я ничего не знал, он даже матери не сказал.
-Эта девчонка опутала твоего несчастного сына, а теперь он места себе не находит. Одни неприятности от них,– вставил своё обычное слово Бабий.
-Сын уверяет, что Алель хорошая и честная девушка, ведь не зря она служила у принцессы Анари, да ещё успевала ухаживать за больной тетей. Теперь придётся нам заботиться об этой старушке. А ведь всё не из-за Алель, а из-за разбалованной девчонки, которая убежала из дворца, а страдает её служанка,– сказал Сева и стукнул кулаком по столу.
-А эта дурочка, говорят, не отрицает, что помогла принцессе убежать. Ходят слухи, что Гелий был разгневан её смелым признанием, она подписала себе смертный приговор. А я думаю так, если у тебя есть жених, так думай о нём и не говори лишнего. Геройствовать – не бабье дело,– заключил Бабий.
-Вот тебе на,– прошептал Саша,– так значит Алель – невеста Бренлена и всё теперь сплелось в клубок.
-Это ты про что?– спросил Сева и заметил на лице Саши сожаление и волнение, словно парень корил себя за вылетевшие слова. Хитрый охотник взглянул на Авиона и увидел тоже выражение на лице, что ему очень не понравилось.
-Бросьте, два заговорщика, с каких это пор вы боитесь довериться двум старым друзьям,– сказал Сева, а Бабий навострил уши, потому что догадался, что его друг почуял какую-то тайну.
Переглянувшись с Сашей, Авион позволил ему говорить, решая, что можно рассказывать про возлюбленную, а про что умолчать. И конечно Саша осторожничал не потому, что не доверял старым охотникам, а потому что не хотел рисковать раньше времени.
-Пока я могу только оправдать её, сказав, что она бежала из дворца не из глупой прихоти, а от навязанного замужества с принцем из Илии,– пригнувшись к столу, еле слышным шёпотом произнёс Саша.
Выслушав друга, Сева и Бабий тяжело вздохнули и ,перебивая друг друга, рассказали, что" это откровение всё равно не поможет Алель, приговорённой Гелием к заточению в тюрьму в городе Мале, пока он решит какую казнь для неё избрать."
-А известно когда её повезут туда?– спросил Авион, у которого в голове уже возник набросок плана спасения девушки.
-Молодец, Авион, что спрашиваешь, потому что сегодня мы с Бренленом, Шалуном и Олианом уже обсуждали, как бы подобраться к тюремной карете и освободить Алель, и решили, что это лучше всего сделать в лесу,– шептал Сева.– Моему племяннику Ровелу удалось узнать, что узницу дворцового подземелья приказано везти в тюрьму после завтра утром.
-Как это ему повезло?– удивился Саша.
-Он сказал, что ему повезло подслушать разговор двух стражников, которые пришли к нему подстричь волосы.
-И в самом деле, повезло нашему парикмахеру,– согласился Саша.
-Не понимаю, почему ты его называешь парикмахером. Что это за слово такое?– поинтересовался Бабий, давно подозревавший, что младший брат Авиона из каких-то далёких мест, скорее всего из Илии.
-В ваших краях такого мастера называют стрижником, а в моих – парикмахером. Но это всё не столь важно. Главное – это наш план, в котором, я уверен, без иллара не обойтись,– заявил Саша и все сразу подумали об Овие, ведь среди этой четвёрки об убежище Овия было известно всем.
-Тогда я берусь уговорить нашего отшельника,– сказал Авион.– Не сомневаюсь, что он согласиться, ведь от этого зависит жизнь человека.
-Тогда я скажу вам, глупцам, что хоть мне и жалко сына моего лучшего друга, из-за женщины я не желаю рисковать своей жизнью, прости меня, Сева,– сказал Бабий и ушёл, гордо подняв голову. Никто не обиделся на него, потому что было видно, что рыбак не может перебороть себя не из-за страха, а из-за жизненного принципа не делать даже маленького одолжения женщине.
Обсудив ещё некоторые детали, Авион и Саша оставили Севу в забегаловке и поспешили вернуться в лес, потому что младшему брату не терпелось рассказать Анари новости: как плохую, так и хорошую. В лесу друзья пустили корков шагом, чтобы дать им немного отдохнуть, и каждый думал, как всегда, о своем: Авион вспоминал Мириан, а Саша репетировал разговор с принцессой, чтобы не смолоть какую-нибудь глупость от волнения. Его удивляло, что при встрече с ней его бросает в дрожь, чего никогда не случалось в общении с Вероникой; его забавляло состояние нетерпения и ощущение лёгкости во всём теле, словно за спиной выросли крылья; ему каждую секунду хотелось смотреть на Анари и слышать её голос – это Саша переживал впервые и убеждался с каждым вздохом всё сильнее, что не любил Веронику, и судьба правильно распорядилась его жизнью, разлучив их и, через кратковременное страдание, подарив ему истинное счастье. Размышления обоих охотников прервало появление луний. Лея и её непутёвая сопровождающая Звена, уселись на головы корков и шёпотом сообщили:
-В лесу полным-полно шпионов Гелия, которые уверены, что в птичьем обличие мы не узнаем их. Они кружились над вашим домом, но быстро улетели, потому что он был пуст. Мы рассказываем им разные небылицы и стараемся увести подальше от убежища Овия.
-У вас талант разведчиков,– похвалил птиц Саша.– Тогда летите и проверьте как там, у холма, чтобы мы не попали в засаду.
Лунии упорхнули и друзья перебросились парой фраз о том, что всегда теперь надо быть начеку и доверять с осторожностью, и даже соблюдая это нельзя было поручиться за безопасность принцессы, зная, что колдуны, как иллары, умели становиться невидимками.
-Волшебство и колдовство очень осложняет жизнь,– высказал своё мнение Саша.
-Сложностей и в твоём мире хватает. Каждому миру своё,– ответил Авион.– Но скажу тебе, что таких страстей у нас не было с правления жестокого Фека.
-Что это за злодей? Какой-нибудь кровопийца и душегуб?
Авиону ничего не оставалось как рассказать другу историю давно минувших не только дней, но и веков. Саша узнал, что когда-то Селией правил злобный правитель Фек, которого все боялись. Была у него жена Лусия и маленький наследник – новорождённый Лезей. Народу в те времена жилось очень трудно и голодно, а илларам, как сейчас, доставалось от короля и им приходилось прятаться от него по лесам и пещерам. Недовольство жителей Селии часто перерастало в мятежи, но королевские войска легко подавляли их и тюрьмы пополнялись всё новыми и новыми узниками. Многие жители уплывали в Илию, надеясь там найти спокойную и сытную жизнь. От них король Вселад узнавал ужасные вести о Селие и, презирая жестокость и уничтожение жизни, все же решился наказать короля Фека и вернуть мир людям северной страны. Корабли Вселада вошли с боем в порт Герана и Илийское войско начало продвигаться к дворцу, уничтожая солдат короля, которые давно уже заслужили себе такую же позорную славу, как и их правитель. Превосходство силы было на стороне Вселада, которому помогали и иллары, сокрушая колдунов Фека. Это была настоящая бойня. Наконец солдаты ворвались во дворец, а следом за ними толпа горожан, обезумевших от радости. Фек был схвачен, его заковали в цепи и прогнали по всем улицам столицы, а потом казнили на дворцовой площади вместе с оставшимися колдунами. Страшной участи избежала только королева с сыном, которые успели убежать и скрыться в лесу. Много дней их искали, но так и не нашли. Когда же народные гуляния прекратились и головы протрезвели, жители Селии начали решать, как им жить дальше. Они нашли дальнего родственника короля и поставили его на трон, не представляя свою жизнь без правителя. Король Метас правил справедливо и по-доброму, как и его наследники.
-Но если тогда только Фек ужасал людей, то сейчас и в Илие король сошёл с ума, как и Миций, а ведь совсем недавно везде царил мир и покой. Как будто дух Фека вселился в них и не отпускает,– закончил свой рассказ Авион.
-Как правильно сказал Овий: во всём виноват колдун Гелий, хотя и короли тоже подкачали, коль их колдовством не пронять,– заключил Саша.
Некоторое время они кружили вокруг холма, скрывавшего убежище иллара, и только когда Лея и Звена вернулись и заверили, что все шпионы летают далеко от этого места, зашли внутрь вместе с корками, чтобы Пуля и Ветер не привлекали лишнего внимания. Оставив их в каменном коридоре, друзья спустились в гостиную, где их появления ожидали Анари и Овий. При виде братьев, от волнения и нетерпения принцесса встала, и немой вопрос застыл на её лице и во взгляде. Вместо неё спросил Овий:
-Вам удалось узнать?
-Конечно,– ответил Авион и незаметно ткнул локтем друга, чтобы тот поскорее обрёл дар речи и рассказал принцессе всё, что собирался.
Саша быстро заморгал, словно очнувшись, глотнул слюну и произнёс, чувствуя, как начинает позорно краснеть:
-Служанка в подземелье и послезавтра её повезут в тюрьму..., – только и успел сказать Саша, потому что, выслушав первую часть новости, Анари убежала в свою комнату, чтобы никто не видел, как она плачет. Авион снова толкнул друга, намекая последовать за принцессой, и Саша послушался, оставив старшего брата уговаривать иллара участвовать в освобождении Алель. Подойдя к двери комнаты принцессы, Саша тихонько постучался.
-Войдите,– раздался заплаканный дрожащий голос Анари.
7.
-Я только хотел сказать тебе, что переживать так сильно слишком рано, потому что мы и жених Алель..., – начал было успокаивать её Саша.
-У Алель есть жених? Она мне ничего не рассказывала о нём,– перебила Сашу Анари и подняла на него свои прекрасные зелёные глаза, из которых ручьём текли слёзы, и она утирала их рукой, чтобы не казаться своему подданному слишком жалкой и, увидев на его лице выражение жалости, разозлилась, но пока не показывала этого.
-Да, есть жених, его зовут Бренлен, он сын моего близкого друга и мы решили напасть на тюремную карету и освободить Алель.
-Я буду вам безгранично благодарна за её спасение.
-Надеюсь, что у нас получиться..., – Саша мялся на месте, не представляя о чём ещё говорить с принцессой, и вдруг резко поменял тему:
-Может хочешь чашечку горячего хориса?
-Почему ты мне тыкаешь?– возмущённо спросила Анари, выпуская злость наружу, потому что этот простой охотник, хоть и пытался помочь ей, но всё же вёл себя слишком фамильярно, что она могла простить раньше, когда была счастлива, но не теперь, когда её нервы не выдерживали давления горечи и опасностей со всех сторон.
-Ты же мне сейчас тыкала?!– удивился Саша, хотя и понимал, что возмущение принцессы рано или поздно должен был заслужить, потому что все вокруг, кроме него, обращались к ней на "Вы", но из принципа и глупого упрямства он не старался следовать их примеру.
-Я могу так говорить с тобой, а ты – невежа, если не знаешь как нужно себя вести в присутствии особы королевской крови,– ещё больше распаляясь, крикнула Анари.
Решив не отставать и не идти на попятную, Саша тоже крикнул:
-Вот уж "принцесса на горошине", блин! И впрямь, разбалованная девчонка, как сказал Сева. А вот мне плевать, что ты – принцесса, потому что мы, деревенские, не привыкли кланяться и выкать. Точка на этом.
-Да как ты смеешь, наглец!– возмущённо закричала Анари и вскочила с кровати, словно приготовившись наброситься с кулаками на обидчика. Она не могла знать, что Саша уже сожалеет, что заварил ссору на пустом месте, но не хочет показывать своего сожаления. Вместо правильного извинения, он заявил с издёвкой:
-Наглец удаляется,– и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
-Не смей здесь больше появляться,– крикнула ему вдогонку принцесса.
-Лучше повеситься, чем разговаривать с тобой,– ответил Саша, не поворачиваясь и специально подчёркивая тоном последнее слово.
Стремительно пробежав по гостиной и не замечая озадаченных взоров друга и иллара, Саша поднялся по лестнице, вскочил в седло и пустил корка вскачь до выхода, а потом дальше по лесу, не думая о шпионах и осторожности, а только – о ссоре с принцессой. Ему не приходило в голову, что в эту самую минуту Анари раскаивается в том, что накричала на него и плачет сильнее прежнего. Чтобы успокоить ее, в комнату прибежал Овий и ласково произнёс:
-Ваше Высочество, чтобы не натворил этот мальчишка – это не со зла, а только потому, что он хочет поступать наперекор всему положенному из-за перенесённого потрясения.
-Он назвал меня разбалованной девчонкой,– всхлипывая, пожаловалась Анари.
-Но Вы ведь совсем не такая.
-Не знаю. Он пришёл меня утешить, а я ему отплатила ссорой и говорила совсем не то, что следовало бы говорить.
-Я уверен, что он придёт просить прощения, и тогда Вы скажете ему эти нужные слова, ведь играть упрямством теперь, когда многое зависит от наших поступков, не следует.
В это время Саша мчался по лесу и злился то на себя, то на Анари, не зная на чём остановиться.
"Идиот, кто тебя тянул за язык? Трудно было тебе выкнуть пару раз? Нет, ты разорался и всё испортил".
"Подумать только, из-за этой дуры я чуть ли не изменил Веронике! Да она не достойна даже стоять рядом с моей Вероникой! Дура, дура, истеричка!"
Но, проскакав ещё несколько метров, всё повторялось. К тому моменту, когда его нагнал Авион, он уже не знал на кого ему злиться, а поэтому устало поник головой, и Пуля медленно ступал по тропинке, словно позволяя хозяину дольше поразмышлять.
-Дружище, Ветер еле догнал вас,– сказал Авион и заглянул другу в лицо.– А теперь скажи мне, чего вы там раскричались и напугали нас с Овием. Мы подумали, что вы вот-вот убьёте друг друга.
-Что было, то было, и забудем,– буркнул Саша.
-Но ты же не можешь оставить всё как есть.
-Отстань, я ещё не решил ничего. Может быть после обеда меня озарит нужная мысля,– соврал Саша, решивший уже следующим утром идти с извинениями к принцессе.
-Ладно, думай. А вот у меня есть хорошая новость: я всё-таки успел получить согласие иллара – он нам поможет.
Теперь друзья не сомневались, что их план удастся и Бренлен вскоре обнимет невесту, поэтому Саша быстро успокоился и к дому подъехал в приподнятом настроении, заставляя себя не думать об Анари. Друзья весело пообедали и разошлись каждый по своим личным делам, давая отдых себе от общения. Авион вышел в сад за домом и сел на скамейку с раскрытой книжкой в руке и внимательно читал каждое слово, потому что только так мог полностью впиться в чтение и не позволять мыслям мешать себе. А Саша, побродив вокруг дома, взяв с собой лелту, всё же решил пойти на свою любимую Белую поляну, чтобы послушать пение сизоний и подыграть им. На поляне его встретили не только маленькие птички, но и Валив с Арленом, которые играли с сизониями в салочки и при появлении большого друга сразу дали себя осалить, чтобы подлететь к нему. Увидев лелту, Валиву и Арлену нестерпимо захотелось попеть вместе с сизониями под музыку, поэтому Саша, усевшись на траву под старым деревом, исполнил их просьбу и стал быстро перебирать струны, извлекая из музыкального инструмента весёлую мелодию. Это было прекрасно, когда хор сизоний и веи пели вместе, но и Саша им подпевал, добавляя приятный баритон к звонким голосам. Час спустя Саша тихо играл на лелте, а сизонии и веи нежились на солнышке, лежа на мягких цветах.