Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 70 (всего у книги 70 страниц)
А затем неожиданно усмехается. Локи не видит, но может представить эту усмешку. Досконально. Полностью.
Если бы ему дали гипс, он смог бы вылепить ее, даже будучи слепым.
И Тор усмехается, возвращает взгляд на дорогу. Говорит:
– Да. Ты прав. Это действительно не имеет смысла. Однако, я все же думаю наказать тебя за твои слова.
Точкой в его словах становится рев мотора. Теперь он сосредоточен, теперь он внимателен. Спидометр задыхается от хоть и малого, но все же большого количества нулей на цифре, по которой скачет. Локи прикрывает глаза, ухмыляясь.
Это правильно. Все, что происходит между ними – правильно. Не с постороннего мнения, но с мнения его самого.
На самом деле они с Тором счастливы. Счастливы пока живы. Счастливы пока вместе.
Это сплетение дикости, азарта, похоти и бесконечной, как сам космос, нежности. Это они сами. Это их гармония.
Больше ничего по сути и не требуется. Понимание есть, поддержка есть, защита есть и… Столько всего есть, что пальцев всех людей мира не хватит, чтобы пересчитать.
Тор не тормозит ни на красный, ни даже при виде патрульного… Он будто бы совсем ничего больше не видит.
Локи его понимает. Пожар разгоревшийся внутри так хочется потушить, но даже не столько именно потушить, сколько насытить его. Дать же огню выжрать все плохое и негативное.
Чтобы сделать это, нужно всего лишь коснуться друг друга. Чтобы коснуться друг друга, нужно всего лишь…
Шины скрипят, когда он дрифтует по парковке, почти не заморачиваясь с парковочным местом. Локи пытается сглотнуть вязкую слюну, но не может. Не успевает.
Движения, действия Тора порывисты и резки. Это заметно и это понятно.
Локи, на самом деле, тоже соскучился. Соскучился естественно не по одному лишь хорошему сексу.
В здании всего два лифта, один из них как раз с парковки. Обычно кажущийся быстрым, в этот раз он будто бы издевается. Они не подбирают никаких пассажиров, не останавливаются ни на одном этаже, но кабина движется так медленно, до ужаса медленно.
Тор вставляет ключ от их этажа почти сразу, как заходит внутрь, но его терпения хватает лишь до трех десятков. Они стоят рядом, у Локи подрагивают колени, а он неожиданно подается вперед и нажимает кнопку «стоп».
Они оба знают, что здесь все не закончится, но им обоим нужна передышка. Нужен контакт, чтоб передать эту самую искру от одного сердца к другому.
Тору стоит лишь развернуться, как его руки уже обнимают Локи, пальцы вплетаются в волосы, гневно оттягивая, запрокидывая его голову. И Локи выдыхает рвано, в его горло не слишком жестко вгрызаются чужие губы. Он подается ближе, он потирается, стонет и жмется, жмется еще теснее.
Одежда мешает, очень и слишком. Но это не важно, все не важно.
Его зверю лишь нужно почувствовать его, Локи, присутствие, а самому Локи лишь ощутить голодные касания.
Тор расталкивает его лодыжки в стороны, Тор приподнимает ногу, ставит ее на носок. Локи ненавидит его.
Локи стонет, обкусывает губы и где-то на задворках сознания надеется вытребовать у Тора прекратить использовать этот прием. Потому что его ноги слишком длинные, его бедро давит на пах слишком приятно, а сам Тор…
– Это была деловая сделка, ты понимаешь? Я не мог тебя взять, я же знаю, что ты точно натворил бы чего-нибудь… – он касается челюсти, оставляет засос под ухом, на шее, поверх кадыка. Локи потрясенно сглатывает, ему кажется будто бы еще миг у него наступит шок от удовольствия. Тор шумно, на грани с рычанием дышит где-то около его виска и жестко выговаривает: – Я бы просто не смог от тебя оторваться, придурок, боже…
Одна его рука исчезает, лифт приходит в движение. Тор хочет отстраниться, хочет сделать шаг назад, но Локи не позволяет. Его рука опускается на пах, лениво, но настойчиво лаская, другая вплетается в волосы. Он пошло и откровенно вылизывает его шею, прихватывает зубами мочку, а затем жарко шепчет:
– Всегда знал, что ты любишь жадных, податливых мальчиков с тугой задницей…
Раздается перезвон лифта, что, наконец, достиг нужного этажа, и одновременно с этим Тор стонет. Распаленно, гортанно.
Он дергает Локи на себя, рваными шагами пятится из кабины лифта и чуть не врезается в одну из открывающихся дверей. Локи пьяно смеется, а следом кусает щеку изнутри от побежавших перед глазами белых пятен. Ягодица отзывает легкой болью, но это только первый удар.
Он знает, что после несколько дней не сможет сидеть. Он знает, что Тор накажет его.
И это подстегивает.
Он шепчет:
– Ты можешь трахнуть меня в рот, если захочешь, знаешь…
Тор рычит и вбивает его в стену. Жестко бьет по кнопке на лифтовой панели, блокирует вход посторонних на их личный этаж. В их личный ад.
Локи ведет. Он не может перестать сжиматься, не может перестать облизывать губы и не может перестать смотреть на Тора.
Тот рычит:
– Весело тебе, да?!
И Локи зажмуривается, понимая, что еще буквально пара рычащих ноток, и он позорно обкончает свое нижнее белье. Бормочет:
– Нет, не весело… Я просто наслаждаюсь и… – Тор подхватывает его за подбородок, все же чуть осторожно сжимает пальцами шею. И Локи упивается этим, упивается тем, как чужое колено жестко давит на пах. Договаривает, задыхаясь: – Обожаю, когда тебе срывает крышу, знаешь… Ни на что бы не променял этот голодный взгляд, которым ты смотришь на меня в такие моменты.
Тор подвисает. Всего на миг, но все же. А затем гневно смеется и проскальзывает настойчивым прикосновением ему под футболку. Приближается губами к самому уху и медленно, четко проговаривает:
– Твои сладкие речи не отменяют твоего наказания, малыш. Не напомнишь как давно я тебя порол?..
И Локи просто заканчивается тут. Со стоном откидывается затылком на стену, зажмуривается и потирается о чужую ногу. Ему хватает всего пары движений, чтобы все же проиграть и кончить первым.
Имеет ли смысл слово «проигрыш», если он в итоге так же сладок, как и «победа»?.. Локи не знает. Тор вылизывает его губы ни на миллиметр не превращая это в полноценный поцелуй, и он чувствует как у него снова начинает вставать.
Локи не знает, почему Тору всегда удается сдержаться. Локи не думает над этим уже который год.
Ему нравится пачкать белье собственной спермой, ему нравится видеть этот насмешливый темный взгляд напротив.
Это предвкушение, и оно охватывает. Пробегается электрическим током по его телу, когда Тор врывается в его рот своим языком. Он все еще не целует, целоваться они будут позже, после четвертого или пятого раза, когда он уже ничего не сможет видеть из-за слез, и в Торе не останется ничего кроме нежности.
Прямо сейчас Тор просто трахает его рот своим языком. Нагло и дерзко игнорирует его язык, жестко расстегивает джинсы, дергано срывает футболку. Он все еще в классическом, до дрожи горячем костюме, и Локи знает, что готов отдать что угодно лишь бы чуть позже увидеть, как его Тор ослабляет галстук.
Ослабляет его, потому что не может дышать. Ослабляет, потому что удовольствие все еще скапливается где-то внизу живота.
Тор сжимает пальцами его ягодицы, подсаживая к себе на талию, а затем пытается нащупать вход сквозь бельё. Локи изгибается, стонет в этот дурацкий недо-поцелуй и отставляет зад.
Он чувствительный. Он растянутый. Он мягкий и податливый.
– Тебе лучше как можно скорее убедить меня в том, что это ты так постарался со своей дырочкой, а не кто-то другой, знаешь… Я не слишком хорошо контролирую себя прямо сейчас, так что…
Вспышка обжигает ягодицу, и он хватается за чужие широкие плечи, обнимает бедрами чужую талию сильнее.
На самом деле, всё – полная брехня. Прямо сейчас, – каждый гребаный день на протяжении уже нескольких лет, – Тор контролирует себя. В любое время суток и в любой ситуации.
Он контролирует себя намного лучше, чем может себе представить.
И Локи знает это. Локи не боится Тора. Тор – последнее во всем этом гребаном мире, чего ему действительно стоит бояться.
Он бормочет:
– Ну, знаешь тут все зависит от того, что именно ты хочешь услышать… Возможно, он был один или же их было несколько…
Конечно же, он издевается. Он смеется. Он шутит.
Тор опускает яркий и неожиданный, будто выстрел, удар, и Локи чуть подбрасывает. Зад начинает жечь.
– Не играй со мной, Локи. Не сейчас.
Это не кодовое слово, но Локи довольно чуток чтобы чувствовать такие вещи. Он не теряет насмешки и иронии, не теряет дерзости. Он берет родное лицо в ладони и, смотря прямо в глаза, шепчет:
– Я растянул себя специально для тебя, потому что подумал, что, возможно, тебе захочется трахнуть меня пожестче…
Тор чуть теряет равновесие, но усмехается. Принимая голодный, разорванный на вдохи и тоны поцелуй, медленно ведет их обоих в спальню.
На панорамном во всю стену окне пока что нет задвинутых штор. Он видит город.
Город внизу. Город вокруг.
Рассвет скрадывает кусочки неба с другой стороны высотки, и все, что достается им – это тьма. Она придает таинственности, загадочности и скрадывает рамки. Она голодно обводит языком свои острые клычки и позволяет им насладится друг другом. Она всегда защитит их.
Тор укладывает его на постель и шепчет:
– Ты слишком красивый для всего этого…
Он не выдыхается и не теряет своего остаточного гнева. Он просто говорит то, что думает, и Локи выгибается на простыне, когда его теплые губы прихватывают горошину затвердевшего соска.
Это – то, что есть у них и между ними. Это страсть. Это мягкость. Это доброта. Это бесконечность.
Нет дела ни до кого и ни до чего на самом деле. Локи обхватывает его талию бедрами, ловит ртом воздух, неверяще распахивая глаза. Тор не пытается убить его, но его пальцы уже внутри, и они раз за разом с нажимом проскальзывают по простате, а костяшки чуть задевают края входа. Тор просто хочет заставить его кончить снова. И снова. И снова.
Только после он примется за наказание.
Локи соображает не сразу, понимает это не сразу, и это оказывается его фатальной ошибкой. Тор не дает вырваться. Тор не дает выкрутиться. Тор ловит его жаркие стоны губами, оглаживается его тело и слизывает с головки члена каплю предэякулята.
Он добивается своего. Локи спускается себе на живот и грудь.
Он не падает в обморок после второго раза. Он достаточно вынослив теперь, чтобы продержаться всю ночь и хоть до полудня.
Смотря как Тор неаккуратным, все еще жадным движением скидывает пиджак, Локи замирает. Тор будто бы нарочно поворачивается к нему.
Он знает, чего ждет его мальчик. Он знает своего мальчика от головы и до пят. От страхов и до самых грязных мыслей.
И Локи все же получает свое вознаграждение. Лениво размазывая капли спермы по коже, он из-под прикрытых ресниц наблюдает за Тором, а затем тот все же ослабляет свой гребаный черный галстук.
Не в силах перебороть себя, Локи зажмуривается и изгибается на постели, срываясь на хриплый выдох. Не видит, как Тор вновь подходит впритык, не сразу замечает и… Он берет его руку за запястье и медленно облизывает испачканные семенем пальцы. Это пошло, это грязно, это просто дикость в каждом движении Тора, и кто Локи такой, чтобы его останавливать.
Еще в ту секунду, как галстук выскальзывает из-под воротника, Локи знает, что будет дальше. Он покорно протягивает Тору и вторую руку тоже, тот нежно оплетает их черной классической полоской ткани, а затем заводит ему за голову. Склоняется над ним во весь рост и опирается коленом меж притягательных бедер.
И смотрит лишь в глаза, когда шепчет:
– Позволишь мне выпороть тебя?..
Это глупо. Локи думает, что это глупо, потому что, не смотря на все угрозы, Тор всегда спрашивает его. Однако, это также и правильно. Тор все же до последнего заботится о нем. До самого последнего вдоха считается с ним.
И он фыркает, говоря:
– Зачем ты спрашиваешь, если…
Тор вскидывает бровь, и Локи в момент затыкается. Ощущает, как горячие губы собирают бисеринки пота на его виске, а затем язык слишком откровенно оглаживает ушную раковину. Тор с легкой насмешливой иронией отвечает:
– Потому что хочу, чтобы ты произнес это вслух… Произнес в слух то, что нуждаешься в порке…
Локи чуть выламывается в позвоночнике и зажмуривается до белых пятен на обратной стороне век. Хриплый, понимающий смех Тора лишь подстегивает.
И он задыхается, он ерзает, он не может открыть глаз. Он шепчет:
– Я позволю тебе… Позволю тебе выпороть меня…
Его тело – оголенный провод. Он искрится, дрожит, когда Тор невесомо ведет по шее, груди, ребрам. Его пальцы скользят ниже, но не касаются члена. По бедру, по колену, под него.
Выпрямившись, Тор подхватывает его ногу, чуть приподнимает. Его язык выводит узоры сбоку от коленной чашечки, скользит выше. Зубы раз за разом так и норовят сомкнуться на мягкой, сладкой плоти со внутренней стороны бедра, а Локи обкусывает губы, лишь бы не сорваться на всхлипы. У него еще даже не до конца встал, но тело такое чувствительное, что хочется большего. Намного большего.
Прежде чем перевернуть его, прежде чем ткнуть лицом в постель и заставить выпрямить руки далеко вперед, прежде чем вздернуть его бедра, ставя колени в упор… Прежде чем сделать что-то действительно стоящее, Тор ставит ему засос. Тор оставляет ему кровоподтек. Тор дарит ему метку.
Не такую вечную, как та, что на плече, но все же… Локи нравится. Он мычит сквозь сжатые зубы, дергает бедрами в попытке хоть как ускорить все происходящее.
В итоге он оказывается лицом в простыне. Глаза начинают слезиться от обилия ощущений, а затем Тор просто накрывает его собой, и Локи позорно подается назад, буквально умоляя его, таким незамысловатым движением.
Но Тор не торопится. Он выцеловывает его спину, выцеловывает каждый его позвонок, его лопатки и ямочки на пояснице.
Слишком медленно, неожиданно рано и неожиданно нежно. Локи знает, что это подвох, но не успевает закусить ткань, когда на ягодицу опускается первый обжигающий удар. Он стонет, не в силах открыть глаз, пытается дышать и не сжиматься так судорожно, потому что… Потому что, аххх…
Тор видит его. Он видит его, и Локи раскрыт перед ним.
– Люблю, когда ты такой послушный…
Он жестким движением вталкивает назад стекающую по поджавшимся яйцам смазку, следом опускает еще один удар. Его пальцы все еще внутри, и Локи насаживается. Локи не может перебороть себя, он толкается назад, задушено стонет, ощущая прокатывающийся по нервным окончаниям ничем не разбавленный кайф. А затем задушено мычит, сквозь сжатые губы. Жестко мнет в корчащихся пальцах ткань.
За его вольность его наказывают. Больно, остро и так страстно.
Локи зажмуривается и чувствует, как с головки соскальзывает очередная капля предэякулята. Он хотел бы потереться, хотел бы вновь толкнуться, но… Это не то, что нужно Тору. Это не то, что нужно им обоим.
На самом деле, вся суть не в тотальном подчинении. Суть в том, что Тору нравится смотреть на дикого, необузданного Локи, который становится покорным для него. Который заставляет себя быть послушным для него. Который приструняет себя для него.
И Тор трахает его пальцами одновременно с этим преподнося жалющие, кусачие удары. Бледные ягодицы аппетитно, заманчиво алеют. Наливаются кровью точно так же как щеки Локи, когда он смущается.
Но дело даже не в этом.
Бедра Локи дрожат, он борется с тем, чтобы не толкнуться. С его члена течет, вся простынь под ним уже насквозь мокрая.
Тор последний раз опускает ладонь на садняющую ягодицу и слышит жалостливый всхлип. Его пальцы нагло бегут по бедру, касаются мошонки, а затем сжимают ее, перекатывают яички в ладони.
На самом деле, вся суть не в тотальном подчинении. Суть в том, что Тору нравится слышать, как отстраненный, холодный, саркастичный тон становится дрожащим и слабым. Только для него.
– Т-тор…
Он сглатывает половину слова, но Тор, конечно же, слышит. Склоняется, ведет кончиком носа по волосам, будто бы разрешая продолжать. И Локи хотел бы, но он не может. Судорожно потеряв контроль, сжимается, стонет сквозь сжатые зубы. Тор уже хочет подняться, как вдруг слышит:
– П-пожалуйста, Тор…
Этого хватает. Хватало всегда, хватает и сейчас. Он разрывает все свои прикосновения, слышит недовольное тихое хныканье и усмехается. Шепчет на ухо:
– Пожалуйста?.. Правда?.. Я тоже говорил «пожалуйста», когда просил тебя ничего не натворить во время моего отъезда…
Уже не зло, просто заведенно. Он расстегивает брюки, приспускает их вместе с бельем и скользит членом меж ягодиц. Головка чуть поддевает мягкую, податливую и растянутую дырку, но все же не входит. Локи, кажется, вот-вот развалится прямо в его руках.
Но на самом деле это не так. Он слишком сильный, чтобы развалиться после пары оргазмов.
И он шепчет:
– Ты… Ты будешь брать меня с собой и…
– И ты еще смеешь ставить мне условия?!
Голос злой, гневный, яростный. Он сжимает и так саднящий зад, движется резче, все еще не заполняя собой, а лишь имитируя настоящий секс.
Но это фальшь. Тор просто проверяет, испытывает его. Локи захлебывается стоном на очередном толчке этого не секса, всего лишь его подобия, а затем проговаривает:
– Я… Имею право голоса… Потому что я твой… И да, эт-то мое условие.
Он бы вскинулся, да не может. Тор тихо посмеивается позади, а затем неожиданно входит в него одним сильным, слитным толчком. За секунду до того как самую малость потеряться в ощущениях, Локи слышит:
– Выполню твое условие, малыш… Любое твое условие…
+++
Он не может насытиться им долго. Они оба не могут.
Тьма прикрывает их до последнего, с рычанием цепляется за каждый сантиметр горизонта. Но новый день сильнее. Он вступает в свои права, Локи медленно ступает на пол.
Горячий, распаленный Тор все еще ждет его там, на постели, но день нагло заглядывает в окна, и Локи совсем не хочется придумывать что-то на троих.
– Я уже говорил о том, какой ты красивый?..
Локи дергается уголком губ в подобии улыбки и, подхватив пальцами штору, идет вдоль всей стены. Медленно комната погружается в сумрак. Полный и беспросветный.
Тишина окутывает его, благодаря толстым окнам. Тьма оглаживает кожу, благодаря плотной шторе.
Локи подцепляет тканью крючок на противоположной стене, а затем оборачивается к постели. Он совсем ничего не видит, но точно знает как много шагов понадобится.
Говорит:
– Ни разу не говорил, колючка…
Тор где-то там, лежа на чистом, недавно постеленном, но все-таки уже влажном белье, хрипло мягко смеется. В темноте его смех становится якорем, его смех становится огоньком…
Локи идет на свет. Медленно, неслышно ступает по голому деревянному полу, затем замирает на ковре из мягко длинного ворса, что окружает их постель.
Тор говорит:
– Ты красивый…
И Локи забирается к нему. Забирается на него, седлает его, упирается ладонями в его грудь, пытается разглядеть спрятанные во тьме его глаза.
Тор касается его бедер, прохладных, давным-давно смазанных мазью ягодиц и весело скачет кончиками пальцев по ребрам. Шепчет:
– Ты очень красивый для меня…
Локи вздыхает и в слепую находит его губы. Ему нечего ответить. В голове пусто.
Эта нежность между ними без срока годности. За все года он сказал уже все, что мог, и сейчас может позволить себе помолчать. Может позволить себе целовать Тора до бесконечности, до бескислородности, до беспонятности…
Тор мог бы позволить себе молчание тоже, но сейчас ему хочется говорить. Он считает, что повторяться не стыдно, потому что Локи – его воздух. И он повторяется, повторяется, повторяется…
Спустя миллионы моментов и километры нежности, они засыпают. Затем Локи просыпается первым.
Это их жизнь. Постоянные взлеты, постоянные падения.
Нет места неуверенности. Нет места сомнению. Они либо делают что-то, либо не делают этого. Они просчитывают варианты. Они преодолевают трудности.
И они остаются вместе. Потому что достаточно сильны, чтобы сказать друг другу о своей слабости. Потому что достаточно храбры, чтобы признаться в трусости.
Потому что не только на словах могут пожертвовать собой друг ради друга.
Он просыпается, тихо-тихо раскапывает в тумбочке пачку сигарет и идет к окну. Вся стена – цельное стекло, для прочности разделенное на квадраты. Исключение его личное небольшое окошко с самого боку.
Локи проскальзывает за штору, прикрывает ее за собой, только бы не впустить внутрь солнечного зайчика и случайно не разбудить Тора. Окно поддается бесшумно, открывается внутрь, позволяет предплечьями опереться на раму.
Город медленно готовится перейти в ночной режим. Ночь приветственно машет ему рукой и спихивает день с небесного пьедестала. Локи щелкает зажигалкой и курит столько, сколько себя помнит. Тор уже не пытается отвадить его от этой дурной привычки, лишь заставляет раз в год проходить обследования.
Лениво затягиваясь, зевая, он смотрит туда, где закат рыдает яркими цветами, не желая отдавать луне свой трон. Он смотрит и думает, что счастлив.
Дело не в деньгах, дело не в интересной работе, дело даже не в Торе.
У него просто есть все это вместе и еще немного. И все это прекрасно друг с другом функционирует.
Локи не просит больше, но и свое отдавать не собирается. Если понадобится, будет отвоевывать с боем.
Он просто чувствует себя самодостаточным. Он таковым и является.
Вся его жизнь его устраивает. Он не боится старости, потому что знает, с кем собирается ее провести.
Мысли затягивают. Сигарета заканчивается. Он тушит окурок о полосу меж стеклянных окон снаружи, скидывает его вниз.
Уже тянется за второй, но бедра касаются теплые пальцы, и он решает остановиться на одной. Тор прижимается сзади, переплетает руки у него на животе и, слепо моргая, смотрит на полосу горизонта.
Город под ними шумит и живет с своем собственном темпе. Локи поворачивает голову и мягко целует своего не официального, но такого настоящего мужа в щеку.
The end.
