Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 70 страниц)
– Ничего. Всё в порядке, – он нервно сглатывает, даже руки не может поднять, чтобы утереть глаза, потому что знает, что это будет выглядеть ещё более жалко.
Шмыгает носом.
– Ой, правда?!
В голосе Тора столько издёвки и сарказма, что его глаза вновь намокают. Будто у девчонки какой, ей-богу…
И Локи садится ровно, трёт их, кусая губы. Уже хочет подняться, сбежать, спрятаться где-нибудь.
Лишь бы не показывать этому сильному парню свою слабость… Себя слабого…
Но Тор останавливает его, перехватывает запястья и долго-долго смотрит. Локи будто прорывает.
– Я просто… Я же не сильный, я совсем не понимаю зачем тебе… Ты же весь такой большой, красивый и… И вообще я… Я же просто подкидыш и… – он дёргает руками, пытается вырваться, но Тор держит крепко.
Смотрит, как Локи запрокидывает голову, лишь бы спрятать крупные солёные капли, что вот-вот потекут по щекам.
А затем он рывком садится тоже, обнимает глупого мальчишку и крепко-крепко прижимает к себе. Шепчет с нежной улыбкой:
– Ты же моё эмоционально нестабильное бедствие…
Локи шмыгает носом, пытается глубоко дышать и никак не может прекратить дрожать. Не может прекратить цепляться за чужую футболку.
Тор обнимает так, будто это всё, – всё, что происходит с ними/между ними, – действительно что-то значит. Он обнимает так, будто бы действительно никуда не отпустит и никому-никому не отдаст.
Это банально. На этом строятся тысячи книг и миллионы любовных романов.
Это глупо. Тактильный контакт не может значить для него так много, ведь никогда, вроде, не значил.
Но… Его после смерти матери никто так не обнимал. Никто так просто не брал его к себе, не кутал в своё тепло и не замирал на хотя бы чуть дольше, чем на пару секунд.
А Тор обнял. Обнял, прижал и замер. Тихо-тихо зашептал:
– Я бы с тобой и связываться не стал, если бы ты хоть немного до сильного не дотягивал. Просто игнорировал бы, ну, – хмыкнул, чуть уходя мыслями в другую сторону, – или не игнорировал бы… Но связываться бы точно не стал, – его тёплое дыхание согревало шею, камин согревал их обоих. Локи моргнул, стёр кулачками влагу и прислушался. Лишь бы ни звука не пропустить в полюбившемся голосе. – А ты… Ты что сделал вообще?.. Припёрся такой, показал мне фигу и начал жить сам по себе. Наркотой приторговывать… И ни полиция тебе ни почём, ни Малекит, – тон стал немного сварливым, и Локи булькающе засмеялся. Почувствовал лёгкий тычок лбом в плечо. – Я у Тони ту запись потом просил, где ты этому мудаку горло почти что перерезал. Чуть не возбудился…
Теперь уже Локи засмеялся в голос. Задрожал, сгибаясь пополам от истеричного хохота. И Тору пришлось вздёрнуть его, заткнуть поцелуем, потому что такой грохот мог и весь дом перебудить.
А уж кто-кто, но зрители им сейчас были точно не нужны…
Вздрогнув в последний раз, отсмеявшись, мальчишка отстранился. Неуверенно пересёкся с парнем взглядом.
– Почему-то я уверен, что даже когда небо упадёт на землю и все к чертям полягут, ты выстоишь. Перестань сомневаться в себе, придурок, – мягко улыбнувшись, Тор легонько стукнул его по лбу и опустился назад на ковёр.
Завел руки за голову, прикрывая глаза вновь.
Локи помедлил, легонько стукнул его кулачком по груди и, вздохнув, лёг назад. Чуть лениво, сонно прикрыл глаза.
Говорить больше не хотелось. Плакать тоже.
Он на самом деле и сам не понял, отчего/почему вдруг так… Расчувствовался?.. Размяк?..
Теперь их… Их… Их «дружба», наконец, устаканилась и можно было вздохнуть спокойно. Теперь можно было не волноваться.
Теперь-то Тор – его… Хотя бы в мыслях, но его…
И, возможно, дело было в том напряжении, что копилось в нём последние недели. Да… Наверное, в нём…
Он уверен: просто так слёзы лить бы не стал. Это просто гормоны, чувствительность.
Но теперь всё стало «в порядке». Теперь просто хотелось остаться вот так, лёжа поверх теплого, даже немного горячего Тора и слушая его тихое дыхание. Остаться и никогданикогда не сдвигаться с места.
– Вечером в комнату Тюр заходил… В мою, я имею в виду…
Его мощная грудная клетка вздымается чуть сильнее, и Локи чувствует дурацкий детский восторг. Тор такой большой, такой сильный, такой… Чуть улыбнувшись, он не издает ни звука/ни писка.
– Спрашивал что, да как… Ну, у нас с тобой… – он откашливается, а мальчишка вновь садится. Чуть ёрзает на чужих узких бёдрах, касается кончиками пальцев подола футболки. Тор приоткрывает глаза, дёргает уголком губ, смотря на выражение заинтересованности первооткрывателя на чужом лице, и вздыхает. Уже понимает, что поговорить на выбранную им тему они не смогут. Чуть недовольно он говорит: – Ты меня слушаешь вообще?..
Локи фыркнул, чуть приподнимая край ткани и проскальзывая пальцами под неё. Пробегаясь по кромке пижамных штанов, скользя выше, прямо по судорожно напрягающимся мышцам.
– Конечно, слушаю, колючка… Ты что-то там лопочешь о Тюре, который ненавязчиво предложил тебе, ммм, заканчивать маяться дурью… Я угадал? – ярко-зелёные глаза взметнулись к чужому лицу, а шаловливые пальцы коснулись рёбер.
Тор закусил губу, пережидая лёгкий спазм внизу живота, а затем чуть нахмурился, отводя загорающиеся желанием глаза.
– Ты не должен подслушивать, я…
– А я и не подслушивал… – Локи мягко наклоняет голову набок, пронизывающе смотрит на парня и грязно ухмыляется, кончиками пальцев касаясь его груди. Шепчет: – У него было такое лицо, когда он вернулся за стол… Я уверен, он видел, как я объезжал тебя, потому что потом у него было такое лицо, ммм… – он немного наклоняется, нависает над Тором.
В шаловливом взгляде уже нет и намека на слёзы. Только лёгкая дымка похоти.
Эмоционально нестабильное бедствие…
– Даже не знаю, как тебе объяснить… Но это неудивительно, что он пошёл к тебе… Я бы даже мог сказать, что ожидал этого… – прохладные пальцы коснулись сосков, самую малость потёрли, чуть-чуть царапнули короткими ногтями. Тор вздрогнул, прикрыл глаза. Почувствовал, как Локи чуть лизнул его губы, как бы напоминая, чтобы он не забывал приоткрывать их и дышать. – Так что же он сказал, ммм… «Заканчивай дурить, Тор. Общение с этим мальчишкой не пойдёт тебе на пользу, Тор», – его голос стал глубже и серьёзнее. Локи пытался спародировать Тюра, мягко выкручивая чужие напрягшиеся соски и смотря, как Тор без конца сглатывает. Затем он наклонился и горячо зашептал на ухо: – Да, Тор, давай же, пора бы научиться управлять своим членом и не связываться со всякими странными личностями, пора прекратить думать о том, как было бы великолепно прямо сейчас подмять этого мальчишку под себя и трахнуть его, уткнув лицом в ковёр, и какая разница, что вся семья дома, ведь…
– Засранец!
Он рванулся вперёд, захватывая его губы и тут же врываясь языком в рот. Кусая. И сильные руки уже рванулись опуститься на тонкие бока, сжать их, затем перекатиться, чтобы вновь оказаться сверху…
Локи с силой выкрутил его соски и отстранился, с интересом смотря, как Тора выгибает от боли или же удовольствия. Кто знает.
– Не советую тебе шевелиться, колючка… Я ещё не наигрался…
Тор дёргается, скалится, но безвольно падает назад на ковёр. Запрокидывает голову, проходится пальцами по волосам и совершенно не понимает, почему потакает чужой… Чужой… Вредности?..
Но зато теперь понимает точно и окончательно. Раз Локи решил «поиграть», они уже не поговорят. Не сейчас точно, а позже… Кто знает.
Однако, никакой огромной печали из-за смены деятельности у Тора не возникает. Он ловит себя на мысли, что мог бы позволить Локи что угодно, сделать для него что угодно…
Он не знает, как это называется, но позволяет Локи стащить с себя футболку. Снова кладёт руки за голову, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Шепчет:
– Между прочим больно…
– Ага, я знаю… – он говорит отрешённо, без эмоций, но в противовес этой пустоте в голосе наклоняется и мягко вбирает в рот пульсирующую горошину, вылизывает её, медленно оглаживая прохладными ладонями буквально пылающее тело. – Так что же он сказал на самом деле, ммм… Ты так и не договорил.
– Сказал, что пора взяться за голову, напомнил про Джейн… Ничего нового. Он никогда не принимал меня, как хотя бы даже Бальдра, – Тор закусил губы, вздрагивая и нетерпеливо подаваясь бёдрами куда-то вверх, навстречу бёдрам Локи.
– И что же ты ему ответил, мм?.. Если не секрет, конечно… – его язык заскользил по гладкой коже груди, зубы несильно прихватили ключицы.
Тор сорвано выдохнул, еле проговорил:
– Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас?..
Локи тихо смеётся, чуть потирается пахом, ощущая чужую твёрдость и желание. Его поцелуи становятся настойчивее, губы жадно присасываются к коже, оставляя еле заметные метки, бёдра мягко покачиваются.
– Ну, мне же нужно как-то отвлечь тебя, чтобы ты держал руки при себе и не мешал мне развлекаться… Так, что там с Тюром?..
– Боже, заткнись, ха… – Тор запрокидывает голову и жмурится, жмурится так, что перед глазами всё вспыхивает. Локи проезжается по его паху своим и вгрызается в его адамово яблоко. Вылизывает его шею, собирая маленькие капли пота, вызванные горячим пламенем под боком. Тор проходится пальцами сквозь пряди волос и чуть тянет за них, пытаясь чуть придти в себя. Шепчет: – Получается, по-твоему, я… Н-не могу держать руки при с-себе… Да?..
Он не знает: почему позволяет Локи всё это. Не знает и даже задумываться не хочет.
Краем сознания понимает, что мог бы позволить и намного большее… Всё, чего Локи бы не захотел, он мог бы ему позволить, настолько мальчишка засел в его сердце…
И на миг это вселяет в него испуг, но мысль растворяется в душной дымке сознания, и Тор её забывает. Возможно, когда-нибудь он ещё вспомнит об этом, или же не вспомнит… Знание о вседозволенности для его мальчика будет всегда где-то на задворках, но обдумывать это…
Вряд ли он станет.
– Ох, точно… Ты же тут у нас мастер по самоконтролю, как я мог забыть?.. – он нависает над шумно дышащим, чуть дрожащим Тором, и неаккуратным движением перекидывает волну волос за спину. Ухмыляется, ехидно и издевательски. – Ты даже выглядишь так, будто совершенно не возбуждён, ага… – его ладонь опускается на пах и поглаживает чужой член через ткань, чуть сжимает головку. Резко наклонившись к уху, Локи жарко шепчет: – Выглядишь так, будто тебе совсем не хочется подмять меня и натянуть, а затем жёстко трахнуть. Да, Тор?..
Парень не выдерживает и стонет глубоко, но как-то слабо и задушено. Его губы почти тут же закрывает прохладная ладонь, но у самого Локи колени разъезжаются от того, как чужой стон проходится по коже, отдаётся где-то в рёбрах и продолжает звучать в голове. Он подслеповато замечает, как руки Тора дёргаются, поднимаются, и, утыкаясь лбом в его плечо, шепчет:
– Только попробуй, колючка, в моей руке твой член и я могу…
– Я ничего не… сделаю… Ничего не…
Жаркие, пропитанные похотью касания опускаются на его поясницу, сразу под футболку, и заставляют стиснуть зубы. Пальцы на чужом стояке сжимаются, скорее всего, причиняя боль, но тут же, будто устав от этой игры, слабеют. Локи выгибается под сильными руками, неразборчиво мычит кусая губы.
Тор тянется вверх, целует край его челюсти, чуть царапая её зубами, и руки тянет вверх тоже. Одним долгим движением стягивает футболку Локи.
Тот выпутывается из неё судорожно, а затем, отчего-то пошатнувшись, падает назад, к Тору на грудь. Тихо шипит:
– Когда кто-то говорит, что ничего не будет делать это значит, охх… – он прикрывает глаза, пока парень приспускает его пижаму и бельё, а затем оглаживает ягодицы и медленно переходит на пах.
– Я знаю. И я ничего не делаю, – Тор целует его в кончик носа, в щёку, во взметнувшийся подбородок.
Тонкие пальцы скребут, царапают его грудь, ползя вниз, тоже забираются под резинку штанов.
– Вредный-вредный, колючка… Вредный, вредный, вре… Ааахххх…
Он тихо-тихо стонет и срывается на скулёж. Толкается в обхватившую горячую ладонь, пытаясь одновременно не глядя спустить чужие штаны ниже. Тор приподнимает бёдра, помогая, и неспешно растирает выступившую капельку предэякулята.
Шепчет:
– Если ты будешь кричать, весь дом сбежится… Либо придумай способ заткнуться, либо дай уже мне поцеловать себя, идиот…
Локи вскидывается, собирая мягкие плавящиеся кости и вновь разъезжающиеся колени. Упёрто смотрит и кусает губу, фыркает:
– Ненавижу тебя.
Тор усмехается, проводит ладонью вверх, чуть сжимает пальцы, заставляя пошатнуться и вновь упасть на себя. А затем притирается к мальчишке, обхватывает оба члена, тут же оглаживая головки, смешивая капли смазки. И шепчет в самые-самые губы:
– Не верю.
Локи толкается и стонет ему в рот, тут же отвечая на это странное подобие поцелуя, больше похожее на борьбу. Его пальцы впиваются в мышцы на сильном торсе, ногти царапают плечи, ключицы, соски.
Движения становятся хаотичными, несдержанными. Они отрываются друг от друга лишь для того, чтобы набрать воздуха, а затем снова поцеловаться.
И Локи просто тает, горит от того, как Тор дрочит ему, им обоим. Он пытается толкнуться, потереться сильнее, и даже не замечает, как судорожно сжимается, пока ему прямо не указывают на это.
По позвонкам пролетает горячий росчерк – Тор тоже умеет царапаться. И пробежав по пояснице, его дырочки касаются уверенные пальцы. Кружат и чуть надавливают.
Его замыкает. Выгнувшись, запрокинув голову и приоткрыв рот, без возможности вдохнуть или выдохнуть, Локи замирает, изливаясь в чужую ладонь. Тор кончает следом, просто уцепившись взглядом за румянец, вспыхнувший на щеках/шее/плечах, за тёмные, налившиеся кровью и призывно торчащие, горошины сосков, за выражение сладкой муки на лице…
Они истаивают.
+++
Огонь в камине потрескивает неравномерно и не останавливаясь. Он медленно поедает поленья, жадно обхватывает их своими горячими языками и нервно косится на них, не желая делиться.
Каждый раз когда кочерга чуть ворошит пепел/угли/дерево, огонь взвивается, гневно раскидывает искры и безмолвной кричит на них, чтобы прекратили мешать его трапезе.
– На кого ты собираешься поступать в университет?.. – Локи не может оторвать глаз от камина, сильнее притискивает колени к груди и ёжится.
Тор, сидящий позади, придвигает его ближе к своей груди и обнимает поперёк живота. Наклоняется, щекоча дыханием затылок и ставя ноги чуть уже, согревая мальчишку.
– На финансиста… Или экономиста… Или бухгалтера… – он безэмоционально шепчет ему в затылок, вздыхает. – Я на самом деле не знаю, на кого нужно учиться, чтобы стать бизнесменом. Со всем этим будет разбираться отец.
Локи дёргает бровями, чуть поджимает губы.
– То есть… Ты не думал над своей профессией?.. – он спрашивает в некоторой степени осторожно/настороженно.
Переплетает пальцы на руках, что обхватили коленки, чуть сильнее, сжимает их.
– Хах, конечно же думал… Только имеет ли это какой-то смысл?.. – Тор фыркает, целует верхний выступающий позвонок, ведёт носом по затылку. В его голосе толика обречённости, и это неожиданно до крайности расстраивает Локи. Он пытается прижаться теснее. – Отец уже всё продумал, всё решил. Идти против него всё равно, что пытаться сдвинуть стену с места.
– Но ведь…
– А даже если и попытаться, то что?.. Ничего, кроме ругани и ссоры, – парень опускает подбородок на черноволосую макушку и вздыхает. – Несколько лет отучусь где-нибудь в выбранном отцом месте, а затем стану его помощником. Правой рукой или типа того. Если он не будет заваливать работой, может даже буду успевать заниматься тем, чем хочу…
– Но ты…
– Я знаю, что ты скажешь. От первого до последнего слова, Локи. Бороться, отстаивать свою точку зрения… – он поднимает одну руку и тянет её к ладошке мальчишки. Разрушив замок из сплетённых пальцев, берёт его руку, поглаживает костяшки. Замерев, Локи молча наблюдает за этим. – У меня нет никаких огромных или великих планов, знаешь… Я… Я хотел бы стать, может, тренером… Помогал бы юным спортсменам, обучал бы их, поддерживал. Ведь спорт – это на самом деле хорошо. Закаляет характер, приводит тело в порядок, приводит мозги в порядок… – он глубоко вдохнул, раскрыл его ладонь, осматривая её со всех сторон, осматривая тонкие прохладные пальцы. Касаясь их, изучая. – Но отцу этого не понять. Ему нужен наследник, человек, на которого он мог был оставить свою фирму… Но Тюр – военный, Бальдр – критик. Я не подписывался на это точно также, как Тюр не подписывался быть самым старшим из нас, но… Боже, знаешь, у меня просто нет выхода. Он мой отец и я не хочу терять его из-за такой ерунды…
– Но это же твоё будущее, Тор…
– Я всё равно не вижу больше никаких вариантов, у меня нет никакой стоящей цели… А так хоть выучусь, получу работу, а дальше видно будет. Разругаться и сбежать всегда успею, – он пожал плечами и замолчал.
Посмотрел на тонкое запястье и небольшую по сравнению с его ладонь в его руках.
Локи даже не знал, что сказать. Просто сидел, смотрел на свою руку, почти что не видя её.
В какой-то степени он был согласен с позицией «брата», но вообще… Это на самом деле очень и очень напоминало безысходность/безвыходность.
Он прошептал:
– Что ты делаешь?..
– Мне просто нравятся твои руки… – Тор поцеловал его в волосы на затылке, положил ладонь Локи на свою и аккуратно провёл пальцем по одной из линий.
– Дурак… – мальчишка покрылся румянцем, отвёл глаза, почти тут же вновь возвращая взгляд назад и смотря на свою ладонь в чужой.
Это, – то, как Тор вёл по его полосам жизни/ума/сердца, – не казалось странным. И дурацким/наигранно сопливым – не казалось тоже.
Неожиданно вспомнилось все эти стереотипы… Мол, гомосексуалы/геи/педики – нелюди. Они либо брутальные мужики, долбящиеся друг в друга, либо сопливые тряпочки, обливающиеся духами и обкладывающиеся розовыми тряпками.
Третьего не дано.
И используя оба варианта, на выходе остаются такие узкие рамки возможностей для счастья, что просто смешно. То для них дико, то не уместно…
Ему кажется это чушью.
Намного более правдиво то, как чужие тёплые пальцы ведут по холмам Венеры/Марса/Юпитера на его ладони. И он знает, что если он сейчас повернёт голову, если заглянет Тору в глаза, то тот поцелует его.
Если исходить из стереотипов, через секунду они набросятся друг на друга и потрахаются…
Ему кажется это чушью.
Он знает, что с такой же лёгкостью отвернётся, прикроет глаза и укроется в его объятьях.
Многие, очень и очень многие, противники, гомофобы, говорят, что это болезнь. Они кричат, что такие люди, – любители кого-то, кроме противоположного пола, – больны, прокляты и почти заразны… Ага, «Гейский грипп» или может «Гомо-бацилла». Именно.
Локи тихо фыркает, его плечи вздрагивают от смеха. Люди такие глупые.
Да, возможно, это и не в порядке вещей… Возможно, в психике каждого их них, в психике его самого, нет чего-то или чего-то с избытком… И, возможно, он даже действительно болен, раз ему нравится Тор, а до него нравились и другие…
Но если это так, то какое кому до этого дело?.. Неужели он не заслуживает счастья рядом с тем, кто ему симпатичен?..
Ведь никто же не станет судить человека за то, что он не любит рыбу?.. И за то, что вместо неё он ест мясо, – потому что любит его, – его тоже судить никто не будет?..
Это всё глупости. Для тех, у кого нет личной жизни или занятия, которое им интересно.
Ведь как ещё, если не от скуки, человек решит лезть в чужую, личную и неприкосновенную?..
– Ты заснул?.. – Тор целует его плечо, прихватив губами ворот футболки, чуть отодвигает его, открывая для себя больше бледной кожи.
В такие моменты Локи кажется, что он просто не может перестать касаться/трогать/целовать его. Просто не может, и всё тут.
Эта мысль греет сердце.
– Мне так хорошо, что глаза действительно вот-вот закроются… – он моргает, чуть улыбается.
Парень мягко загибает его пальцы, а затем поднимает кулак выше и целует костяшки. Наконец, отпускает.
– Я мог бы тебя расшевелить… – он мурлычет ему на ухо, касается ладонью футболки, скользя ниже.
Локи перехватывает его ладонь, берёт в свою и переплетает их пальцы. Недолго молчит, смотря на яркий контраст: его, тонких, и Тора, широких, длинных…
Шепчет:
– Я устал…
Тор чуть улыбается. Его тоже медленно начинает клонить в сон, но никуда уходить не хочется.
Он чувствует, что всю жизнь мог бы просидеть вот так: с Локи в объятьях. Говорит:
– Я знаю, ведь…
– Нет, я… Я имел в виду другое… – он прижимает их сплетённый кулак к своей груди, как раз напротив сердца.
Именно тыльная сторона ладони Тора касается ткани футболки. Локи вздыхает.
– И что же ты имел в виду, мм?.. Пугаешь меня… – он не кстати вспоминает слова Фьюри о том, что Локи осталось недолго, и ёжится.
Прижимает мальчишку теснее, хоть и кажется, что теснее некуда.
– Не знаю… Всё так быстро меняется… А с тобой так хорошо, так тепло-тепло… – он не замечает, что медленно засыпает. Уже не может уследить за тем, что говорит. – Никогда бы от тебя не уходил… Сидел бы так всегда и слушал бы твой голос…
Тор улыбается. Он еле-еле разбирает, что тихо бормочет Локи. Его язык заплетается.
– Я тут подумал…
– Не лучшее твоё решение… – даже сонный, он всё ещё остаётся собой.
Саркастичный комментарий звучит на удивление чётко.
– Дурак… Я подумал, что тоже мог бы придумать тебе кличку… Как думаешь?.. – он неосознанно раздувает пару прядей из немного неровной, заплетённой его руками чуть ранее, косички на голове Локи.
Ждёт ответа.
Мальчишка тихо дышит, не отвечает некоторое время. Тору кажется, что он уже заснул.
– Это точно будет что-нибудь дурацкое, как…
– Лофт?
– …образовательные от моего имени, да. Я же говорил, – он посмеивается, дрожит всем телом.
Тор закатывает глаза, зевая.
– Тогда лгун.
– Ну-ну, колючка, это обидно… Я не лгал тебе почти ни разу… – Локи качает головой, вздыхает вновь, прикрывая рот свободной рукой и борясь с зевотой.
– Тогда бедствие…
– Неа, фигня…
– Шут?..
– Банально и совсем не к месту.
– Плут?..
– Всё ещё нет.
Они замолкают. Локи ёжится от появившейся лёгкой прохлады, что вдруг лизнула затылок. Тор тут же тянется назад, стягивает с дивана плед и укрывает их. Поправляет так, чтобы голова мальчишки оказалась снаружи, и он случайно не задохнулся.
– Тогда, как насчёт лиса?.. – его губы вновь находят бледную кожу, медленно целуют за ухом, целуют шею.
Локи тихо хихикает.
– Чтобы дойти до уровня «лис», нужно ещё пройти «котик», «зайчик» и, мм, «медвежонок»?.. – он прячет рвущийся смех в складке пледа, снова трясётся.
Тор качает головой, но и сам улыбается. Говорит:
– Идиот… Я вот просто не понимаю, куда в тебе столько сарказма умещается, ей богу…
– Я просто очень вместительный.
– Это я уже заметил, – он прикусывает кончик вмиг вспыхнувшего уха, Локи давится воздухом, кашляет, нервно елозя. – Ты просто маленький, дикий, рыжий и очень, очень живучий… Огненный… Храбрый… Вертлявый… Вредный… Мстительный…
– Это всё ещё комплименты?
– Лис. Самый настоящий лис, – Тор вздыхает, вдруг печально поджимает губы и смотрит в камин. Чуть помедлив, шепчет: – Не хочу, чтобы ты уходил.
– Я не уйду, я же говорил, мне нужно доучиться и…
– Я не это имел в виду… – Локи удивлённо замирает, почти не дышит. Тор говорит вновь: – Я просто не хочу, чтобы ты уходил…
Он последний раз целует его в макушку и, устроив подбородок на плече, закрывает глаза. Локи судорожно закрывает глаза тоже, кусает губы и рвёт вдохи.
Лёгкое касание чужих пальцев, что переплетены с его, заставляет успокоиться. Заставляет поверить, что всё в порядке.
Камин горит ещё очень и очень долго после того, как они засыпают. Засыпает весь город, весь мир.
Между их сердцами протягивается тонкая волшебная красная нить, так похожая на одну из нитей в камзоле Санты…
+++
Утро прокладывается в спящий город тихо и незаметно. Солнце поднимается над горизонтом, катаясь по небосводу и предвещая ясный и прекрасно-зимний день.
Он просыпается раньше всех. Намного позже, чем по обычному, «правильному», графику, но тем не менее…
В доме тихо.
Зевая, почёсывая затылок, он неслышно ступает по тёплым деревянным доскам пола.
Бальдр так и не заговорил с ним, после той вчерашней размолвки на крыльце… С Тором он вчера чуть не поругался, только лишь самую малость коснувшись темы этого, мелкого…
И на душе всё ещё скребут кошки. Понимание того, как хоть немного исправить ситуацию, отсутствует.
Но ругаться с братьями вот так сразу не хочется. Только вот ещё бы знать, что сказать и как понять, чтобы всё вернуть обратно…
Он идёт на кухню и ставит чайник. Затем делает себе кофе.
Часы показывают почти одиннадцать, но пока что никто так и не спешит спускаться вниз или же просто выходить в кухню. Подхватив чашку, подтянув пижамные штаны, Тюр идёт в сторону гостиной и так и замирает на пороге.
На полу, напротив камина, сидит Тор. Его макушка чуть виднеется за спинкой дивана. Он спит.
Тюр аккуратно делает несколько шагов вглубь комнаты и видит Локи, что примостился на груди его брата, в его объятьях. Он тоже спит.
Развернувшись, он также аккуратно возвращается назад, к порогу комнаты, и опирается плечом о косяк. Задумчиво стоит так некоторое время.
Он не Бальдр, он не знает и не разбирается во всех этих хитросплетениях человеческих отношений. Его работа – это просто. Отдаёшь команду, и её тут же выполняют. Но дома он командовать не то чтобы не имеет права, даже не смеет.
Семья – не работа. Пример отца научил многому.
Однако семья – это общение. И вот здесь то он полный нолик. Такой маленький, слабый и глупый.
У него ведь всё же есть устои, есть принципы. Они закопаны внутри так глубоко, что он будет жить с ними, с ними же и умрёт.
Военная школа – военная закалка. Всё просто.
Но эти принципы, они будто бы условны. Ни в бытовых вещах, ни в отношениях с людьми, они ему не помощники.
И получается, чтобы как-то всё устаканить, ему нужно… Копнуть глубже?.. Но он же не Бальдр! Ей-богу, он не творческая натура, он не чувствует людей, не разбирается во всех этих… Да, уж.
Ему в любом случае нужно копнуть глубже. Может из этого что-то и выйдет. А если нет, то… Он просто не будет думать о таком варианте.
Спустя десяток минут позади слышатся шлёпающие шаги Бальдра. Тюр не оборачивается, но и не вздрагивает от неожиданности. Эти шаги чужих босых лапок он узнает даже через десятки лет и сотни жизней. Ведь, уж к кому, к кому, а к брату он уже давным-давно привык… Будто бы родился уже привычным и к Бальдру, и к его закидонам.
– Доброе утро?.. – он останавливается за спиной, а затем делает шаг и кладёт подбородок ему на плечо.
Шумно зевает, чуть перенося свой вес на сильное тело брата и просто повисая на нём.
– Доброе, – Тюр кивает, отпивает из чашки и тут же слышит, как брат с силой втягивает вкусный, горьковатый запах. Чуть усмехается. Вдруг говорит: – Я не отношусь к нему предвзято. Просто этот мальчишка…
– Пугает тебя, крошка-Тюр?.. – Бальдр сонно фыркает над ухом, немного опираясь на него и, похоже, уже засыпая тут же, на сильном плече.
Как бы плохо Тюр о нём не думал, он не злопамятный. Вообще. И очень понимающий. Особенно в плане своих братьев.
– Что? Нет, конечно, – он закатывает глаза, удерживает себя, чтобы не дёрнуть плечами и не побеспокоить брата. Вновь смотрит на пристроившихся на полу мальчишек. – Он удивляет меня. Ты видел, как вчера Тор пошёл против отца?..
– Не утрируй, крошка-Тюр, не ут-ри-руй…
– Я имею в виду, что до этого он ни разу даже помыслить не мог, чтобы как-то… Возразить ему. А вчера… Просто скажи, что ты тоже заметил.
– Конечно, заметил, – Бальдр вздыхает и отходит. Тихо скрипит где-то позади, сонно потягиваясь. – Я здесь уже две недели, ты понимаешь!.. И это что-то невероятное, на самом деле… – он трогает старшего за плечо и зовёт за собой на кухню. Тюр кивает, обернувшись напоследок, идёт следом. – Ты же собираешься остаться на все новогодние, да?.. А то мама с отцом уедут тридцать первого, и я просто не справлюсь один с этими… Гормонально-нестабильными, чёрт бы их побрал.
– Что это я слышу?.. Какое предвзятое отношение, «крошка-Бальдр», – Тюр садится за стол и смотрит, как младший наигранно хватается за сердце и округляет глаза.
Он ещё даже не до конца проснулся, но его натура уже чуть ли не бьёт ключом. Неудивительно.
– Ты… Да как ты можешь так говорить!.. – парень возмущённо вскидывает, но тут же с лёгкой улыбкой затихает. Качает головой. – Засранец, вот если останешься, увидишь: о чём я говорю.
Он идёт к холодильнику, но, заглянув в него, так ничего и не вытаскивает. Тоже делает себе кофе.
– Зажимаются по всем углам?..
– Да. Бесит до чёртиков… – он передёргивает плечами, но на губах лёгкая полуулыбка.
Тюр немного мило поджимает губы.
– Ты же помнишь, каким сам был, да?.. – он вздыхает, прикрывает веки, будто действительно припоминая. – Я всё ещё помню, как прятал в своём шкафу твоего парня, когда отец вдруг неожиданно заявился домой…
– Боже, это было так неловко… Но вы, кажется, неплохо подружились, пока я объяснялся с Одином. Хорошо, что Майкла удалось вовремя спрятать, а то и ему бы влетело… – Бальдр с улыбкой садится за стол и жмурится, попивая ароматный кофе. Негромко говорит: – Однако, я рад, что ты сам догадался присмотреться. Я…
– Я просто привык доверять тебе. Раз ты относишься к Локи хорошо, значит, оно того стоит, и… Волноваться не о чем?.. – в его голосе вопрос, как обычно намного больший чем тот, что написан на лице.
Бальдр сдерживает фырканье, прикрывает веселье чашкой.
– Хах, ну, не знаю… Как сам думаешь?.. – он с усмешкой следит за редкими, почти незаметными отголосками чужих эмоций. Говорит: – Мне интересно, как много ты успел заметить…
– Ну… – Тюр немного тушуется и вдруг чувствует себя нараспашку.
Ему кажется, что Бальдр опять использует его как подопытную мышь…
А ведь он даже перед своими подчинёнными никогда так себя не чувствует, как во время таких разговоров с братом.
– Тор стал спокойнее… – Тюр чуть морщится, будто разбор поведения Тора даётся ему действительно с трудом.
– Да. Ещё…
– Он стал сдержаннее…
– Это то же самое, крошка-Тюр. Не пытайся обыграть меня, – он с улыбкой отставляет чашку и внимательно смотрит на старшего.
Тот вздыхает.
– Он стал твёрже, начал дерзить отцу?.. Слушай, я не знаю, чего ты от меня хочешь, Бальд! – дёрнувшись, парень разъярённо шипит и резко поднимается.
Если бы его лицо умело изображать чуть больше эмоций, то на нём можно было бы прочесть уязвённость. Никому не нравится, когда у него что-то не получается.
Но Бальдр, уже привычный, видит все его эмоции и так, вскидывает ладони и фыркает.
– Успокойся. Ты сказал всё правильно, но между дерзостью и наличием собственного мнения есть огромная пропасть. Тебе не нужно воспринимать это так в штыки, Тор, он…
Тюр дергается головой, будто и слышать ничего не желает. Уходит к раковине, ставит в неё чашку и уже собирается выйти из кухни, но Бальдр преграждает ему путь.
