Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 70 страниц)
Замирает.
Локи сидит красный от смущения и судорожно сжимает губы в тонкую, слишком бледную по сравнению с цветом остального лица, нить. Он говорит:
– Я. Не твой, – язык заплетается, но ему всё же почти удаётся не запинаться на каждом слове. – И я… Я попросил бы тебя поднять руку.
Тор чуть хмурится, опускает взгляд, а затем прикрывает глаза. Качает головой.
– Да, точно, я и забыл, но… Если я не хочу поднимать руку?.. – его пальцы пробегаются по тонким дрожащим пальцам Локи, а затем сжимают их, обхватывают всю его ладонь. Тор говорит: – Слушай, я…
– Тор, не надо, – он жалобно сжимает губы, закусывает щёку изнутри и мотает головой. Он не готов к разговору. Ни к чему не готов. Сердце, будто заходится, чахоточно сильно/обескровлено больно. – Не надо, я не…
– Я не хочу разбираться сейчас. И ты не хочешь тоже, – Тор опускает голову низко-низко и касается кончиком носа обратной стороны его ладони, медленно ведёт по костяшками, по нежной мягкой коже. Говорит: – Я хотел обсудить одну вещь…
Неспешно вытаскивает из кармана мятый, но аккуратно сложенный листок. Кладёт его мальчишке на живот, поверх простыни.
Локи узнаёт его сразу. По коже бегут мурашки, в животе кишки скручиваются в тугой узел.
Тор следит за тем, как его лицо бледнеет, негромко говорит:
– Это было зажато в твоей руке, когда… Когда мы с Вандой нашли тебя. И я прочитал то, что там, мм, написано, и… – Тор мягко гладит его пальцы, исступленно рассматривает их. Откашливается, пытаясь убрать вязкий ком в горле. – Он мёртв. Я видел, как он умер, но это… Что это?..
Они встречаются взглядами. Локи приоткрывает рот, ощущает, как пересохшие обкусанные губы чуть тянет болью и пожимает плечами. Его лицо теряет всю серьёзность и сосредоточенность, всю жёсткую упрямость… Он пожимает плечами так жалко, пытается что-то сказать, но изо рта рвётся лишь всхлип.
Тор вздыхает и потирает переносицу. Поднявшись, убирает все тетради, оставляя лишь один учебник, а затем вновь возвращается к чужой постели. Мальчишка трёт глаз, пытается не кривить губы от переизбытка нахлынувших эмоций.
– Давай, я тебя укрою… – ненавязчиво берёт край простыни, дожидается кивка, дожидается, пока Локи уляжется. Он укрывает его, наклоняется, почти не ощутимо касаясь губами бледного лба, а затем садится в кресло и берёт учебник. Негромко говорит: – Мы поговорим об этом позже. Сейчас тебе лучше поспать.
Мальчишка кивает, чуть шмыгает носом и, зажмурившись, медленно вытаскивает наружу кончики пальцев. Несмело и очень-очень тихо он перебирает ими, вытаскивает кисть из-под простыни. Глаза закрыты, и Локи не видит лица Тора, не видит его эмоций.
Он почти что досчитывает до десяти, уже почти что собирается убрать руку назад, но… Тёплые пальцы касаются его, скользят вдоль до самого центра ладони, а затем чужая рука чуть разворачивается.
Их пальцы сплетаются, и Локи еле борется с желанием спрятаться под простынёй с головой. Слёзы всё ещё текут по его щекам.
+++
Она приходит неожиданно. На третий день бодрствования и уже действительно хорошего самочувствия она заявляется в палату и тут же видит их двоих, увлечённых подготовкой к экзаменам.
Конечно же, они замечают её сразу. Локи сразу замечает, как Тор подбирается и напрягается.
Пара лёгких фраз, пальто, опускающееся на крючок вешалки, и сумочка, оставляемая на одном из свободных сидений у двери… Парень кидает на него взволнованный взгляд, но всё же выходит.
Локи знает, что стоит ему позвать, и Тор вернётся. Локи думает, что беспокоиться не о чем.
– Как твоё самочувствие?.. – она не присаживается, замирает у стены, рассматривая висящую на ней картину.
От тона веет холодом и безучастностью, однако озабоченностью.
Как от тона человека, у которого на плечах одна очень и очень большая обуза. Ему её ни сбросить, ни в другое место не переложить.
Локи пытается убедить себя, что ему это только кажется. Он спускает ноги с постели и медленно спрыгивает на пол. Решает прогуляться до окна, чтобы не сидеть без дела.
– Да, уже намного лучше. Большинство токсинов уже вывелось из организма, но вечером и утром всё ещё ставят капельницы. Через пару дней уже отпустят домой… – он неловко скребёт в затылке и чуть отодвигает тонкую штору.
Смотрит в окно.
За все эти три дня, что он очнулся, она не звонила и не писала ему. Ни разу.
Это должно бы насторожить, но… Локи может войти в её положение, может понять её. Всё, что произошло… Пережить не так уж легко.
– Я рада, что лечение идёт тебе на пользу, – Фригга кивает, переплетает руки на груди и, наконец, поворачивается к нему лицом. Говорит: – И я также была бы рада, если бы ты продолжил его и после своей выписки отсюда.
Мальчишка чуть хмурится, медленно отпускает уголок шторки и разворачивается. Непонимающе интересуется:
– Что вы имеете в виду?
Уважительное обращение выскакивает само собой. Теперь он действительно встревожен и напряжён. Чувствует, что что-то не так…
– В нескольких милях от города есть прекрасный реабилитационный центр. Я думаю, что тебе будет полезно посетить его и, возможно, задержаться там на, мм, некоторое время, – женщина смотрит в упор, непреклонно и беспрекословно. Локи отшатывается. – Я уже навела справки, также там ты сможешь продолжить школьное обучение, об этом можешь не беспокоиться.
– Я… Я не поеду. Со мной всё в порядке, меня выпишут и я буду, как новенький. Я… – он знает, что это значит, и пугается.
Он не сможет противостоять ей, потому что слишком слаб, но и… Но и в «то место» попасть не может.
Да, конечно, было очевидно, что Фригга расстроится, переволнуется, но… Она спокойна. Как бы там ни было, она уже отказалась от него.
И реабилитационный центр просто предлог. На самом деле, она просто не хочет видеть его в своём доме и в своей жизни. Она больше не хочет видеть его.
– Я понимаю, это пугает тебя, но бояться совершенно нечего. Тор и я, мы будем навещать тебя… Твои друзья смогут приезжать к тебе в любое время и…
– Н-нет. Я не… Я не поеду… – он мотает головой и сжимает руки в кулаки. Она явно чего-то не договаривает, и это раздражает и ещё больше пугает одновременно.
Мальчишка чувствует что-то, что не произносится вслух, что-то очень болезненное.
Кроме того, что «я буду заботиться о тебе, пока уровень твоей поломанности будет укладыватся в мои этические/моральные рамки», Локи знает есть ещё что-то. Что-то, что точно ему не понравится.
– Локи. Ты же понимаешь, что через несколько недель начнётся ломка и… Я просто волнуюсь за тебя. И Тор волнуется за тебя, – Фригга делает шаг к нему, протягивает руки, а её лицо чуть смягчается.
Но это не эмоции, это лживая маска.
Его озаряет пониманием. Накрывает им так резко, что перед глазами на миг темнеет. Он дёргается, только бы не упасть. Моргает.
Губы изгибаются в больной, неверящей улыбке. Он будто бы надеется, что это просто какая-то злая шутка, но… Знает ведь. Сам всё знает.
– Дело… Дело не во мне, ведь так?.. – прищурившись, Локи сглатывает и переминается с ноги на ногу. Нервно одёргивает футболку. Он даже не может сосредоточиться, чтобы как-то скрыть часть своих эмоций, потому что… Фригга… Фригга, это же, как удар в спину, ну, правда… – Дело в нём. В том, как я влияю на него, да?..
– В первую очередь я волнуюсь о тебе, ты же понимаешь. Тору хорошенько досталось во время всего, что произошло, и… – она прокашливается, вновь переплетает руки на груди. Выносит приговор: – Я думаю, что тебе не нужно больше убеждать его в своей ненастоящей симпатии. Тебе пора закончить с этим, Локи, ты делаешь ему больно и…
Вот так вот. Она просто заботится о своём ребенке. О своём настоящем ребенке, конечно же.
– Это не вам р-решать… Ему семнадцать, он сам в состоянии разобраться со своей личной жизнью, ясно?.. Вы… Вы не можете просто убирать из его жизни всех, кто делает ему больно, вы… – он поджимает губы, начиная всерьёз злиться.
Но ноги всё же подрагивают. Если она захочет, если позовёт санитара и его скрутят, он не сможет сопротивляться. Он слишком слаб.
И хорошо ещё, что Тор этого не слышит, ей-богу. Иногда лучше жить во лжи, чем… Чем с такой правдой.
Хотя… Может, он знает… Может, это была его идея…
Он ведь действительно мог вот так вот вышвырнуть его из своей жизни после всего. Это было бы честно и… Он ведь действительно мог бы?!
– Если ты не забыл, я его мать. А вот ты… Тебе действительно лучше не лезть в наши отношения, Локи, – она гордо выпрямляется, вскидывает голову. Говорит: – Ты отправишься в реабилитационный центр на следующий день после выписки. Всё уже решено.
Нет. Нет-нет-нет-нет!
Он не может позволить этому случиться. Ему некуда идти, ему не к кому идти, но… Он что-нибудь придумает. Он ведь умный, он ведь стойкий и…
– Ч-что?.. Вот так… Вот так вот, да?! – он шумно дышит, сглатывает, сжимает кулаки и давит всхлипы. Он не уедет, он обещал Тору, что не оставит его, и он не оставит. Не оставит, пока Тор самолично не выставит его за дверь. – Я отказываюсь. Я не…
– Как твой законный опекун, я уже дала разрешение и подписала все бумаги, – Фригга разворачивается и забирает пальто. Идёт к сумочке. – Ты должен…
– Я не поеду! Я не поеду туда, и вы ничего с этим не сделаете! Думаете, это я испортил вашего сына, думаете, я делаю ему больно ради забавы?! – он срывает на крик резко, чуть подаётся вперёд и дико раздувает ноздри. В животе что-то скручивается, колени начинают дрожать сильнее, а во рту появляется привкус рвоты. Он орёт: – Я не поеду! Я сбегу от вас к чертям собачьим, подставлю вас, но я туда не поеду, вы поняли меня!
– Л-оки, ты… – она в ужасе распахивает глаза, прикрывает рот.
Думала, не увидишь сопротивления?.. Думала, всё выйдет так просто?.. Выкуси, сука.
– Нет. Нет-нет-нет!.. – почувствовав влагу под носом, Локи утирает каплю бордовой крови и, видя, но не обращая на неё внимания, сжимает ладонь в кулак. – Вы не отправите меня туда! Вы не запрете меня там! Ясно, вам?! Я туда не поеду!
Он с силой топает ногой, и удар отдаётся где-то в голове. Поток становится сильнее, его губы окрашиваются красным.
Фригга ещё что-то шепчет, когда внутрь влетает её привлечённый криком сын. Он тут же смотрит на него.
Локи бормочет:
– Я не оставлю тебя…
Его ноги подгибаются – сознание мутнеет.
С подбородка падает первая капля – Тор уже на полпути к нему.
Всё меркнет.
+++
Возвращаясь в сознание, он вновь слышит противный писк и вновь чувствует иглу капельницы в вене. Открывать глаза не хочется, но его правой ладони касается чьё-то мягкое дыхание, и Локи просто не может не посмотреть, кто же это.
Пару раз моргнув, вернув зрению чёткость, он самую малость поворачивает голову и замирает. Писк предательски учащается, правда ему почти что нет до этого дела.
Рядом Тор. Его голова лежит около бедра мальчишки, накрытого простыней, а руки аккуратно обнимают бледную ладонь. Его дыхание касается кожи.
Локи знает, что он не спит. Негромко шепчет:
– Почему ты… ещё здесь?..
Он хочет отвернуться, но светлые мягкие волосы притягивают взгляд. Они всегда были его слабостью. Его и его масок.
Что ж, по правде… Тор был его слабостью.
– Где же я по-твоему должен быть, если не здесь?.. – парень дёргает уголком губ и, не открывая глаз, касается губами фаланги указательного пальца.
Не целует, просто мажет по ней, будто невзначай.
Локи вздрагивает, чуть не выдёргивает ладонь. Писк заходится в истерическом припадке.
– Ты ненормальный… – Тор шепчет, чуть подаётся вперёд и выключает стоящий тут же, справа от постели прибор.
Всё затихает.
Нервно сглотнув, мальчишка поводит пальцами, легонько тянет руку на себя, но её не отпускают. Сильные пальцы мягко обнимают запястье, Тор фыркает.
– Я думал, Фригга теперь тебя домой оттащит и… И вообще запрёт где-нибудь, – Локи отворачивается, не в силах смотреть, как парень ведёт губами по его ладони.
– На самом деле она так и хотела, но я не позволил. Между прочим, здорово с ней поругался из-за тебя, – он ведёт кончиком носа по костяшкам и вдыхает запах чужой кожи.
Заодно и больницы, и чистых простыней, и… Это не имеет значения. Локи очнулся; он очнулся, значит, всё будет в порядке.
– Хмм… И я должен сказать: «прости»?.. Тебе не нужно было идти против неё, только из-за меня. Ты…
– Слишком много чести, ругаться из-за тебя с матерью, малыш, – мягкая кличка не режет по слуху, Локи не вспоминает, что точно также называл его отец, Локи не вспоминает совсем ничего связанного с этим словом. Он начинает новую жизнь. Новую жизнь с того же чернового исписанного листа, но… В новой жизни «малыш» из уст Тора звучит очень и очень приятно. – Я просто пытался объяснить ей, что она не имеет никакого права решать, с кем мне общаться, а с кем – нет и…
– Это и есть «из-за меня»… – он фыркает и всё же судорожно сжимает простыни от такой простой и ласковой очередной…клички?..
Какая разница. Его сердце всё ещё разрывается.
– Да, ну, тебя… – Тор фыркает, качает головой и ложится назад. Открывает глаза. – Она хотела ведь, как лучше для тебя… Почему отказался-то?.. Там не больница, всего лишь реабилитационный центр и…
– Не хочу, чтобы мне втирали всякую чушь про вред наркотиков. Не хочу, чтобы пытались разобрать на кусочки и определить с чего это я такой самоубийца великий. Не хочу смотреть на всех тех, бедных и слабых зависимых, на всех тех заядлых передозников и то, во что они превратились. Не хочу…
– Почему ты сделал это…
Тор не пытается его перебить. Звучит так, будто бы это единственная мысль, что бьётся в его голове, и сейчас он просто не смог удержать её за сомкнутыми губами.
Локи сглатывает, прикрывает глаза и свободной рукой потирает переносицу.
Шепчет:
– Если я скажу, что не знаю, ты будешь докапываться?..
– Если это правда, то нет, – Тор вздыхает и мягко гладит его пальцы своими.
Зажмуривается, будто от боли.
Локи не хочет говорить. Не хочет обсуждать это. Не хочет…
Его взгляд падает на парня лишь на миг, и рука, вместо того, чтобы опустить назад на постель, опускается на светловолосую макушку. Тор каменеет.
– Я правда не знаю… Всё так закрутилось и… Я просто потерял себя, но… Ты не поймешь, ты… – его пальцы касаются чужого лба, отводя с него светлые пряди, а затем вплетаются в них. Мягко давят на кожу головы, заставляя расслабиться. – Ты не поймёшь, если я скажу, что просто потерялся в собственных масках… В собственной постоянной лжи…
Чуть привстав, Тор вытягивает из заднего кармана всё тот же листок и кладёт ему на живот. Опускается на место.
– Это как-то связано?..
Теперь Локи уже может заставить себя раскрыть лист. Он бежит глазами по первым строчкам. Еле перебарывает желание скомкать его и выбросить.
И хочет уже вновь опустить ладонь к мягким волосам, но замирает буквально в сантиметре.
Теперь у него, Тора, есть зацепка и… Он не отстанет. Придётся рассказать правду. И она разрушит его.
Разрушит возможность… «Их» возможность.
Локи отворачивается, возвращает руку на постель и до боли впивается пальцами в своё бедро. Шепчет:
– Ты… Ты думаешь, что хочешь знать, но… Оно тебе не нужно, правда… Оно тебе не нужно.
– А если я решил, что нужно? Ты расскажешь мне?
– Я… Я не могу. Не могу, потому что понимаю, что ты… Ты…
– Почему ты закричал на мать, когда она сказала, что место в том центре тебе уже заказано?
Локи замирает. Закашливается, но всё же берет себя в руки. Спокойно негромко отвечает:
– Я испугался, потому что не мог позволить ей увезти себя. Я обещал кое-кому, что не уеду.
Тор кивает, вздыхает. Говорит, чуть погодя, тоже:
– Я хочу знать правду, потому что хочу разобраться сам и помочь разобраться тому, кто запутался.
Локи зажмуривается и откидывает голову на подушку. Кое-как перебарывает желание побиться об неё затылком.
Он не может ничего ответить, потому что голос точно сорвётся. Его глаза увлажняются.
В тишине проскальзывает шорох – Тор садится. Несмело касается его щеки, стирая одинокую солёную каплю, а затем приподнимается и уже во второй раз за последние дни касается губами его лба.
– Тебе пора бы начать доверять мне и считаться со мной. Я не ребёнок, Локи, – парень опускается назад, вновь кладёт голову рядом с его ладонью.
Кивнув, мальчишка делает глубокий вдох и утирает глаза.
– Мы поговорим об этом, когда вернёмся…домой, ладно?..
– Почему не сейчас…
– Я слишком слаб, чтобы сдерживать твои крики и истерики, а ты слишком напряжён, чтобы не сорваться на крик, – он поворачивает голову к прикрывшему глаза парню, неловко и аккуратно переворачивается набок, а затем всё же кладет ладонь ему на голову. Тот зажмуривается сильнее и тянется ближе к прикосновению. Даже дыхание, кажется, задерживает. Локи бормочет: – Когда ты последний раз нормально спал, мм? Всё ещё похож больше на зомби, чем на человека…
– Что ты подразумеваешь под нормальным сном, малыш?.. – Тор хмыкает, всё ещё пытается делать вид, что называть Локи «малышом» нормально.
Сам Локи тоже не подает виду.
Они оба понимают, что нуждаются хоть в чём-то, хоть в каких-то зацепках, чтобы… Чтобы просто убедить себя, что они всё ещё здесь. Что не потеряли друг друга во всех этих трениях, проблемах, передозировках и недосыпе.
– Хотя бы больше двух часов, идиот. Ещё лучше больше пяти.
– Ну, если больше пяти, то… – Тор хмурится, но Локи тут же лёгким касанием заставляет его расслабиться. Он бормочет: – За день до той вечеринки, где ты с Дарси… То есть, мм… Где ты был с Дарси. Да.
Он поджимает губы, и мальчишка тихо шипит от того, как сильные пальцы не нарочно жёстко сжимают его запястье. В отместку чуть оттягивает светлые пряди.
Говорит:
– Ты и сам всё знаешь. Мне нет нужды объяснять это заново, – он смотрит на закрывшего глаза Тора в упор, но тот молчит. Его губы всё ещё поджаты, уголки чуть опущены вниз. Локи говорит: – Если так хочешь, я могу поцеловать и тебя, но тебе придётся открыть глаза и подняться.
Это даже не столько ради Тора, сколько ради него самого. Чистый эгоизм, не более. Мальчишка просто малодушно надеется, что ощутив поцелуй, не ощутит ничего. И тогда он сможет идти дальше/мимо Тора, тогда поймёт, что чувство ворочающееся в груди – ложно.
Но парень, будто чувствует это. Говорит негромко:
– Я мог бы, если бы ты был моим парнем. Ведь, в отличие от некоторых, я с кем попало не целуюсь, – он поднимается, немного резко отпускает его ладонь и идёт к стулу у окна, берёт какой-то учебник.
Локи неуверенно хмурится, нервно потирает запястье. Только начинает:
– Я мог бы помочь тебе с… – как Тор тут же перебивает его.
– Сам справлюсь.
Помедлив секунду, мальчишка коротко кивает и укладывается всё также, набок, спиной к «брату». Его сердце больно вздрагивает, перед глазами стоит выражение разочарования на лице Тора.
Похоже, ему придётся ещё много узнать и многому научиться, прежде чем всё наладится. Возможно, наладится.
+++
========== Глава 24.1 ==========
Комментарий к Глава 24.1
Ладно… Я вроде сделала это…
Текста много, оставляю его на вас.
Я, наконец, могу выспаться.
М.Зяблик
P.S. Не требую отзывов под каждой главой, но под эпилогом было бы все же интересно узнать ваше мнение. Лучше все же под эпилогом, потому что часть “Объявление”, будет после в любом случае удалена, а я очень не хочу терять ваши отзывы :*
+++
Его выписывают через четыре дня после того, как один единственный раз к нему наведывается Фригга. Во время утреннего обхода доктор попросту вновь полностью осматривает его, меряет давление и говорит, что больше ему у них задерживаться незачем.
– Курс капельниц вы закончили, сейчас ваш организм чист, но… Ммм, так как пару лет назад… Пару лет назад… Секундочку. – он ищет что-то в его карте, пока Локи переодевается в принесенную Тором одежду. Найдя, продолжает: – Вот оно, ага… Так как, у вас несколько лет назад уже были проблемы с наркотиками, то, возможно, ваш организм захочет повторного введения препарата и…
– У меня будет ломка? – мальчишка сжимает челюсти и напряженно оборачивается. Медленным, неосознанным движением вытаскивает волосы из-под ворота рубашки.
Его предупредили об этом ещё после пробуждения, но все же… Да-да, он на радостях успел малодушно забыть об этом. Тупица.
Врач поднимает на него спокойные, несколько отстраненные глаза и кивает. Говорит:
– В связи в тем, что курс капельниц окончен, в течение следующих десяти-пятнадцати дней, желание вашего организма получить наркотик будет усиливаться. Как только вы почувствуете это, на самой первой стадии, вам нужно будет немедленно приехать сюда. Я выпишу вам еще один курс капельниц и…
– Есть ли вероятность того, что ломки не произойдет?
Он все еще смотрит, нервно, чуть незаметно напугано. Врачу на самом деле плевать. У него таких пациентов десятки, сотни.
Но вот ему не плевать. Он знает, что такое ломка. И он не хочется возвращаться ни к наркотикам, ни в больницу. Он не хочет тонуть под волной ужаса, не хочет этого страха, сковывающего все тело, и не хочет боли, выворачивающей, крошащей внутренности.
– Мм, я мог бы сказать «да есть, но мизерная», но… – он захлопывает папку и поджимает губы. И смотрит на него без жалости. Совсем. Говорит: – Вы же знаете, что это неправда.
Локи кивает, сглатывает ком в горле и попросту не может обернуться. Там, позади, Тор и он молчит. Он не двигается, не шевелится.
Дело и в нем, и не только. Насколько же глупым нужно быть, чтобы даже не суметь умереть нормально?.. Насколько глупым нужно быть, чтобы обречь себя на такие муки?..
Он не знает. Но он действительно глупый.
Мальчишка собранно и спокойно говорит:
– У меня есть около двух недель.
Врач кивает безразлично и серо. Прежде чем развернуться и выйти, говорит:
– Может чуть меньше.
Это не выбор без выбора… Тут вообще нет выбора…
Простая констатация факта: он загнал себя в самое глубокое дерьмо, которое только смог найти. И теперь… Теперь?..
А что теперь?.. Что сейчас?
Не в плане, что ему делать, как ему быть, но… Что будет дальше?!
Он ведь не сможет пережить ломку… Он глупый, но он это знает и…
Пару раз моргнув, Локи берет себя в руки. Выпрямляется, одергивает рубашку и прикрывает глаза. Спокойно и размеренно дышит, выпрямляется сильнее, выпрямляется так, что до хруста в позвоночнике, до пробуждения гордости, до пробуждения жесткости.
Сейчас – слишком рано. Рано сдаваться, рано плакаться. У него есть две недели. Он накупит себе сигарет, он купит наручники и прикует себя к батарее. Он разберется со всем, что натворил, и будет просто ждать.
Предупрежден, значит вооружен, ведь так? И он предупрежден. Он почти что готов встретить это лицом к лицу.
Позади звучит голос:
– Я хотел бы, чтобы как только это начнется, ты сказал…
– Не надейся. Это не твое дело, даже косвенно. – обернувшись, он бросает взгляд на сжимающего руки Тора и фыркает. Невольно пытается успокоить его, говоря: – Расслабься. Больше я подыхать не собираюсь.
И Локи говорит, но это не помогает. Не ему самому, конечно, но Тору. Парень его будто и не слышит, подхватывает рюкзак со всеми своими вещами, скрипит зубами от раздражения.
Все, что ему остается – лишь пожать плечами и хмыкнуть. Хочет беситься, пусть бесится. Его, Локи, это не касается.
Для начала, чтобы разобраться с Тором, ему нужно хотя бы разобраться с собой. Ему нужно посетить Эль, ему нужно переговорить с Беннером, ему нужно увидеться с Одином.
Потом ему нужно пережить ломку.
Чтобы разобраться с Тором, ему еще нужно пройти столько, что… Пока что, он просто отставит это в сторону. Отставит в сторону, а затем, когда все вокруг/внутри него будет в порядке, Локи поднимет голову выше и пойдет за ним/к нему.
Пойдет цельным, собранным и настоящим.
И да, он, конечно же не удивится, если будет слишком поздно, но… Тогда ему останется лишь идти дальше. Сквозь боль и всю остальную жизнь. Тогда ему останется лишь смириться.
Потому что идти к Тору сейчас… Нет-нет, ничего прозаичного. Это не подобно самоубийству, это не подобно какому-либо страшному сравнению, но подобно коллапсу. Концентрируясь на Торе, он не сможет сконцентрироваться ни на чем больше, и в итоге это разрушит их обоих.
Уж лучше он опоздает на атомный взрыв и не застанет его вовсе, чем придет заранее, с попкорном и приглашенным другом… Что ж.
Больница оказалась для него этаким отпуском. Оказалась для него отдыхом, перед очередным шагом в неизвестность.
Круг тех, кто мог его навестить был, что далеко не странно, ограничен им же самим. Никому из друзей, никому из знакомых посещать его было нельзя. Локи запретил приходить даже Ванде.
Исключение составляли лишь Тор, Фригга, Эль да Беннер. И если Тор находился рядом с ним постоянно, Эль пришла лишь один единственный раз, – высказала как радость, так и лёгкое недовольство, назначила сеанс, – а Фригга лучше бы и не приходила вовсе… Беннер не явился ни разу. Только звонил, писал смс о том, что пытается разобраться с оставленным Лафеем завещанием и что желает ему скорейшего выздоровления. Также писал о том, чтобы Локи готовился к хорошей трепке за свою выходку.
Конечно же, по большей части это было определенной шуткой, и эта шутка неожиданно отдавала теплом где-то под ребрами. Мальчишка не мог бы сказать, как это произошло, но… Он определенно проникся симпатией к Беннеру, к его стойкой сильной личности.
Особенно после того как узнал, что мужчина пережил. Когда во время первого судебного заседания он не явился, то лишь по одной довольно важной причине.
Брюс был заперт в каком-то складе на окраине.
И пока Локи отстаивал свою свободу, мужчина пытался выбраться, пытался найти лазейки. При нем были два охранника, в какой-то момент им надоела его возня, и они решили утихомирить его.
Всю ту неделю, что Локи был в тюрьме между первым и втором судами, Брюс мотался по городу, искал свидетелей, добивался помощи Малекита, добивался повторного слушания и… Делал все это с двумя правыми ребрами исчерченными трещинами после побоев.
Пока Локи пытался бороться с медленной потерей крыши, он боролся с болью. При этом оба они боролись с Лафеем.
И это определенно заслуживает уважения. Локи думает, что может, теперь точно может, пересмотреть свое к Беннеру отношение. Локи думает и совсем не винит мужчину за то, что тот не навестил его в больнице.
Тем более, что его место, как посетителя, итак было занято… Оказалось занято…
Это произошло слишком неожиданно. На второй или третий день, когда Тор ушел куда-то буквально на часа два по своим делам, он неслышно постучал в дверь палаты, а затем аккуратно приоткрыл ее, проскальзывая внутрь.
Подняв глаза от какой-то довольно занимательной книги, Локи сразу понял, что все плохо. Иногда просто бывает так, смотришь на опрятного несколько интеллигентного человека, но… Буквально чувствуешь, что все плохо.
– Прости, я… Я знаю, что приходить нельзя было, я Тору звонил, но… Мне просто очень хотелось прийти и я… Мне просто больше не к кому идти.
Стив выглядел потрепанным. Слишком потрепанным и слишком больным. Круги под глазами от недосыпа, небольшие мешки там же. Слишком острые скулы, штаны, чуть большеватые из-за усилившейся худобы.
Локи мог бы его выгнать. Так же как выгонял всех с помощью Тора и его упрямства, но… Прислушавшись к себе, он понял, что просто не хочет этого.
– Я думаю, что для тебя могу сделать исключение, только если ты никому об этом не скажешь… – он дернул уголком губ в намного большей улыбке, чем все время до этого и все время после. Стив неуверенно кивнул, прошел к его постели, опустился на стул.
Обдумывая это после, тем же вечером, Локи понял, что так удивило его… Стив, раздробленный и надломленный, пришел к нему и не побоялся попросить помощи. Не побоялся попросить поддержки.
Он не подумал о том, что Локи после передозировки, что Локи потерян, что Локи болен, что Локи… Слаб.
Он просто пришел к нему, потому что знал, что может опереться даже на такого него, потому что даже такой Локи все же сильнее многих.
И в тот момент, когда он подумал об этом, оно вселило в него уверенность. Теплоту.
Он принял Стива, он вместе с ним разобрался во всем том неимоверном количестве тем, которые их класс уже успел пройти на разных предметах, и он выслушал его. Последнее по сравнению со всем остальным было наиболее длительным и наиболее же важным.
Ну, ведь правда… Какая разница насколько хороши твои оценки, если крыша едет от душевной боли?..
И оказалось, что идти Роджерсу действительно было не к кому. После того, что произошло у них с Баки, они не то чтобы совсем не общались, но… Общением назвать это было сложно.
А кроме Баки у Стива друзей больше на самом деле и не было, так что…
Локи стал тем, кто сказал ему, что все будет хорошо. В глазах Стива мелькнуло облегчение и благодарность после этих слов, а затем и после того, как он предложил ему остаться хоть до самого вечера.
И Стив остался. В какой-то момент просто заснул, опустившись щекой на свои же руки, сложенные поверх больничной простыни.
Локи даже помыслить не мог о том, чтобы разбудить его. Он вернулся к своей книге, погрузился в чтение.
Какого же было удивление на лице Тора, когда он вернулся и застал у мальчишки гостя. Уже хотел разбудить его, даже выгнать, наверное, но Локи не позволил. Попросил лишь накрыть Стива одним из тех одеял, что лежали в шкафу у стены.
– Ты знаешь, что у них с Барнсом?.. – стоило на миг перехватить взгляд голубых глаз, как тот тут же ускользнул. Тихо прочистив горло, Тор сказал:
– Лучше бы тебе не лезть в это. Они уже взрослые и…
– Если бы они могли разобраться сами, он бы ко мне не пришел. – Локи лишь хмыкнул. Иногда Тор был до ужаса поверхностным…
И вот все то время, он можно сказать, был один. В плане у него не было прямого контакта с друзьями, не было контакта с Вандой. И Ванда…
Это удивляло Тора, но его самого нисколько. Он на самом деле был самую малость напуган перед встречей с подругой. Такого, – того, что с ним произошло, – в их плане не было и…
Да. На самом деле, нужно начать с того, что у них действительно был план на случай возвращения Лафея. Только у них двоих.
Еще с самого начала, с того момента как в первые дни марта к нему заявился Старк с плохим известием, он отписался ей. Телефон предполагал разъемы для двух сим-карт, одной он пользовался постоянно, другая была на такой случай. Номер той, другой, не знал никто, но никому знать его и не требовалось. Даже Ванде.
Еще до того, как переступить порог дома, Локи активировал сим-карту и кинул подруге короткий сигнал. Карту, активированную чуть меньше чем на полминуты, отследить не то чтобы было сложно, но… Никто бы не стал этим заниматься. Лафей не стал бы точно.
Как только сообщение было отправлено, он просто сломал ее, обломки забросил под одну из высоких декоративных туй.
«Объект здесь. План в действии.»
Ванде не нужна была его подпись или еще хоть какое-то знание. Их доверие было железобетонным, нерушимым.
