Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 70 страниц)
– Они поспорили на тебя. Точнее на твою ориентацию, – он тихо хихикает, поправляет очки. – Добро пожаловать за наш стол, дорогуша.
– Добро пожаловать, – кивает Клинт и вытаскивает из рюкзака ещё один мобильник, тут же утыкаясь в него.
Локи усмехается, запрокидывает голову, прикрыв глаза.
Ладно, он позволит себе завести знакомых, но просто не будет к ним привязываться. Они ведь не такие уж и интересные. Он просто будет обедать с ними. Так, просто…
И всё будет нормально. Скорее всего…
+++
Он возвращается домой в восемь вечера и, войдя на кухню, где Фригга убирает остатки ужина, просто плюхается на стул.
– Ты припозднился? Всё в порядке? – женщина ставит перед ним стакан с водой и продолжает хозяйничать на кухне. Начинает мыть посуду, изредка поглядывая на уставшего ребенка.
– Да, – Локи кивает, откидывается на спинку, смачивая горло, а затем отставляет стакан и усмехается. – Я устроился на работу.
Фригга замирает у раковины, затем оборачивается. На её лице удивление и радость.
– Это так чудесно, Лолипоп, ты молодец! И куда же?.. – смыв с рук мыло и выключив воду в раковине, она поворачивается к нему полностью.
– Тут недалеко есть уютная кофейня, «Сова» называется. Меня взяли на почасовую оплату помогать на кухне, посуду там мыть, например… Но сказали, если буду хорошо работать, то в четверг переведут в зал, разносить заказы, – он откидывает голову, прикрывает глаза, чувствуя как болящие пальцы и конечности расслабляются.
– «Сова»… «Сова»… – женщина подходит сзади и аккуратно стягивает с его волос резинку, он еле заметно напрягается. – Это же почти полчаса ходьбы от нашего дома. Локи, это не слишком далеко? Может попросить Тора, чтобы он…
– Нет, нет, это совсем ни к чему. Я буду ходить туда после школы, так что пешком всего десять минут. Всё в порядке…
Он зажмуривается, чувствуя как нежные руки гладят его голову и вплетаются в волосы. Это ощущается нереально приятно. Он расслабляется, доверяя.
– Ты такой молодец, Лолипоп… Я горжусь тобой, – она целует его в лоб и возвращается к грязным тарелкам. – Сегодня, кстати, звонили из школы… Мне сказали, у тебя успехи по мировой истории и биологии, а учитель иностранных языков просто светится от счастья, что нашёл такого способного ученика.
– Это…клёво, – мальчишка улыбается, поднимается с места. – Я пойду переоденусь, а потом спущусь, может, чаю выпью.
– Ужинать не будешь?.. – она оборачивается, смотря как он накидывает рюкзак, а затем дёргается, вскрикивает – Локи одевает рюкзак на плечо и кривится, тут же его роняя. – Локи?! Всё в порядке? Что случилось?
– Всё нормально, просто неудачно упал, – мальчишка пятится назад, кивает. – Пойду… Пойду переоденусь, – и под пронзительным взволнованным взглядом Фригги скрывается за углом.
Взбежав по лестнице, прямиком бросается к комнате Тора. Стучит.
«Брат» открывает почти сразу, высовывается из-за двери и удивленно вскидывает брови.
– Чего тебе? – оглядев запыхавшегося Локи с головы до ног, устало, недовольно вздыхает. – Быстрее. Я не буду ждать здесь вечно.
– У нас… Тебя… У тебя… Блять, – резко набрав кучу воздуха, он тараторит: – Кажется у тебя проблемы.
– Что? – Тор хмурится, уже делает шаг, чтобы закрыть дверь и вернуться к компьютеру, но снизу раздался голос матери, которая зовёт его, парень сжимает челюсти. – Что ты, блять, сделал?..
– Короче… Ничего не говори. Сделай вид, что ничего не знаешь, – он пятится назад к своей комнате, выставляя вперёд руку, будто говоря: «я всё устрою». – Сейчас переоденусь и спущусь. Иди…
Закрыв дверь, он тут же кидает рюкзак к постели и быстро стаскивает джинсы. Игнорируя боль и жжение в плече, стягивает рубашку. Подхватив домашние брюки, чуть не падает, прыгая на одной ноге и надевая их.
Уже выйдя из комнаты, быстро накидывает футболку. Плечо жжёт сильнее и пульсирует от того, что его потревожили. Глаза слезятся от боли.
Замерев на верхушке лестницы, он глубоко вдыхает, трёт глаза, стягивает волосы резинкой, щипает себя за запястье, отвлекая другой болью, и делает самое невинное лицо, какое может. Снизу уже слышны злой голос Фригги и негромкие отговорки Тора.
Он спускается на первый этаж.
– Тор, я знаю, что ты врёшь! Быстро рассказывай, что случилось с ним. Иначе я позвоню отцу, ей-богу! – Фригга отчитывает сына, словно нашкодившего котёнка, а тот в ответ ощеривается и защищается, злится. – Я же говорила тебе следить за ним! Я просила тебя!..
– Я ни при чём, честно… Я даже не понимаю…
– Что случилось? – Локи заглядывает в гостиную, засовывает руки в карманы штанов и ёжится. – Фригга… Всё в порядке?..
– Локи, покажи мне своё плечо. И скажи, что случилось, пожалуйста. Это Тор, да? Он тебя ударил? – женщина делает к нему шаг и протягивает руки.
– Что?.. Неет… – Локи легонько улыбается, качает головой. – Я упал, потянул руку. Ничего страшного, не волнуйтесь… Всё уже почти прошло.
– Покажи мне. Я хочу посмотреть на твоё плечо… – она подходит к нему почти впритык, оборачивается к напряженному Тору. – Если это сделал ты, я тебя под домашний арест на месяц посажу, Тор. Ты понял меня? – снова смотрит на Локи. – Не выгораживай его, слышишь?.. Если это он, просто скажи, ничего не случится…
– Я же говорю, я упал. В школе кто-то уронил фантик из-под конфеты, а я не заметил. Поскользнулся, – Локи кидает взгляд на Тора, они смотрят друг на друга пару секунд, пока мальчишка оттягивает ворот футболки, оголяя немного покрасневшее и чуть припухшее плечо. – Видите, всё в порядке.
– Оно немного опухло… – Фригга мягко касается пальцами бледной кожи, не видит, как Локи сжимает зубы, как начинает дышать чуть чаще, а Тор видит, хмурится, понимая, что мальчишке невероятно больно, но он терпит, просто чтобы выгородить его. – Я пойду принесу лед. Пойдём на кухню…
– Да, да… Я, кажется, забыл телефон наверху, мне нужно написать мистеру Беннеру. Я сейчас спущусь… – он кивает Фригге, и та, бросив прищуренный взгляд на Тора, уходит на кухню. «Братья» вместе поднимаются наверх.
Как только они сворачивают в свой коридор, Локи резко оборачивается, выставляет перед собой руки, защищаясь, и приваливается к стене.
– Не… Бей… Я всё объясню…
– Я и не собирался. Пошли… – он берёт мальчишку за запястье здоровой руки и тянет в свою комнату, усаживает на постель. – Как оно так быстро зажило?
– Оно и не зажило. Одна подруга помогла замаскировать, чтобы не было таких вот… казусов, – он прочищает горло, осматривается в чужой комнате и трёт через футболку левое здоровое плечо, следит за Тором, который достаёт из рюкзака какой-то тюбик, а затем влажные салфетки. – Что ты делаешь?
– Тебя не касается… – он садится рядом, справа, и тянет его футболку вверх. Локи поднимает левую руку, парень аккуратно снимает вещь, откладывает рядом.
– Ты собираешься что-то делать с моей рукой и меня это не касается?.. – мальчишка напряженно вскидывает брови, сглатывает, косится на здоровое плечо, но оно обычное и бледное – следов косметики даже не осталось…
– Именно, – Тор вытаскивает салфетку и мягко обтирает больное плечо, снимая слои косметики. Его взгляду тут же предстают тонкий, будто вторая кожа, квадратик пластыря и воспалённое алое пространство вокруг. – Зачем ты сделал это?
– Что именно? – он смотрит на сосредоточенное лицо «брата», недоуменно хмурится. – Замаскировал укус или вытащил твою задницу из проблем?
– Второе, – Тор откладывает вторую грязную салфетку вслед за первой и берёт в руки купленную сегодня мазь.
Консультант в аптеке сказала, что она очень хороша, а вытяжки из различных трав действенны. И он просто будет надеяться, что это правда. Хотелось бы, чтобы Локи это помогло хоть немного…
– Затем же, зачем ты сейчас мажешь мой синяк, – мальчишка пожимает левым плечом и прикрывает глаза.
От того насколько парень аккуратен, в животе всё переворачивается. Эта… нежность. Так чертовски странно. Он еле сдерживает усмешку, готовую растечься по тонким губам.
– Я мажу твой синяк, потому что меня достало твое жалостливое выражение лица и проблемы, в которые ты меня вытягиваешь… – Тор врёт, кривится, нарочно давит пальцем чуть ли не на самый центр.
Он злится, потому что вина заставляет его чувствовать симпатию к этому подкидышу. Но он не хочет её чувствовать. Ни вину, ни симпатию. Не хочет, потому что Локи лгун, вор и… и… Он плохой. Тор не доверяет ему.
Локи прикусывает щёку изнутри и прикрывает глаза. В груди колет. Очень. Сильнее, чем в плече.
Он, конечно, знает, что есть лицемерные люди, есть сволочи и предатели, есть ублюдки, каких свет не видывал, но… Это же Тор.
И он получит по заслугам…
– Почему ты так делаешь? – распахнув веки, он поворачивает голову и смотрит на Одинсона, тот мимолётно поднимает глаза, пялясь в ответ.
– Как? Так?.. – снова давит на синяк, но слабее.
Локи усмехается, качая головой. По его левой щеке скатывается слезинка. Она зависает, держась из последних сил за подбородок, а затем капает на его домашние штаны. По серой ткани расползается влажное пятнышко.
Тор замечает краем глаза, как капля падает, и поднимает голову. Взяв Локи за подбородок, поворачивает его лицо к себе полностью. Смотрит на воду, собравшуюся в лунке нижнего века. Смотрит и молчит.
– Вот так. Сначала не можешь держать руки при себе, а потом под покровом ночи, как вор, приносишь крем от синяков… Сначала ты не можешь совладать с собой, а потом делаешь тугую повязку для моего плеча… Сначала я вытаскиваю твою задницу из каши, которую ты же и заварил, а потом ты мажешь мой синяк, наверняка, хорошей мазью. Мажешь и давишь так, будто потерял пару капель яда в моей крови и теперь пытаешься их найти, чуть ли не засовывая мне пальцы под кожу, – он качает головой, моргает, заставляя слёзы катиться вниз, а когда Тор порывается стереть их большим пальцем, лишь дёргает головой, освобождая подбородок, поднимается, берёт футболку. – Я не понимаю, в чём твоя проблема. С той кучей… нежности, – он уверяет себя, что ему не страшно произносить это слово, но это не так, между ними всё-таки что-то происходит, было бы глупо это отрицать, ведь вряд ли Тор кому-то ещё, до него, прокусывал плечо… Но Локи не хочет ни знать, ни разбираться. – Тебе нужно идти в волонтеры. Которые детям помогают, ага… – он сжимает челюсти и рывком надевает футболку на себя, больнее, чем ему уже сделал этот почти незнакомый парень, уже не будет. – Я не понимаю, в чём твоя проблема, и мне не интересно, Тор. Но в последний раз прошу, давай не будем взаимодействовать вообще. Хоть ты меня полудохлым найдёшь на пороге квартиры, иди, блять, мимо! Я не твоя проблема и никогда ею не буду. Я сам по себе. И твоя фальшивая забота, а особенно следующее за ней лицемерие, мне не нужны! Я на это не подписывался. И ты мне, блять, ничего не должен, – он злится, конечно, злится – этот парень, пубертатный мудак, сам с собой разобраться не может, но к окружающим лезет, будь здоров… – Я не хочу уходить раньше из-за тебя и менять свои планы. Просто дай мне блядских четыре недели, окей? Это не много. Просто сделай вид, что меня здесь…
– Проваливай, – парень поднимается резко.
Локи обрывается на полуслове, усмехается:
– Надеюсь, больше не заговорим, – кивает, делает шаг назад.
– Скройся уже, подкидыш, – ему приходится чуть повысить голос.
Мальчишку тут же будто ветром сдувает.
Закрыв комнату на замок, Тор закрывает глаза и сжимает кулаки. Пытается считать до десяти, как советуют на всех форумах, по которым он успел пройтись. Помогает слабо.
Закрытый тюбик мази летит в стену.
+++
– Так… Чего хотела? – он немного нервно закрывает за собой дверь и осматривается.
Наташа спрыгивает с тумбы, стоящей рядом с умывальником, и, быстро подойдя, закрывает дверь на защёлку. Двери всех кабинок распахнуты, внутри пусто.
– Надеюсь, ты не собираешься меня насиловать или что-то подобное?..
Он скидывает рюкзак на пол у стены, осматривается. Как и нужно по всем канонам – стены в женском туалете розовые. Кафельная плитка расположена замысловатым узором, и цвета меняются от кислотно-розового до блёкло-бежевого. Его губы кривятся.
– Нет. Раздевайся, – девушка подходит к своей сумочке и достает довольно объёмную косметичку. Локи вскидывает брови.
– Собралась меня разукрасить?.. – с некоторой опаской он медленно расстегивает пуговицы на рубашке. Наташа поворачивается к нему лицом.
– Нет. Собралась научить тебя маскировать этот ужас на твоем плече. Уверена, Фригге не очень понравится, если она узнает, что за игры вы с Тором устраиваете за её спиной, – она прищуривается, придирчиво осматривает его жилистое телосложение и бледную кожу и кивает сама себе, отворачивается.
– Ты знаешь Фриггу?.. – он аккуратно кладёт рубашку поверх рюкзака и усаживается на табурет, который девушка вытаскивает из-под раковины.
– Ага. Она мать Бальдра… Одного из старших братьев Тора, – Наташа вздыхает, приступая к работе. – Я постараюсь аккуратнее, но если будет больно, говори, – она макает губку в светлую пудру и начинает наносить её на гладкую кожу. – Он проходил практику, когда я заканчивала начальную школу вместе с Тором. Учил нас рисовать, петь… Один раз забрал нас на целый день на пикник. Я тогда в первый раз была у них дома. Больше всего меня поразил задний двор и домик на дереве. Ты его уже видел?..
– Да… – он кивает, напрягается, прикусывает губу, придумывая какой-нибудь ответ достойный «кузена». – Но я бывал у них и раньше, так что уже привык. Просто в этот раз мои родители…
– Мистер и миссис Лафейсон?.. – Наташа усмехается, хватает его за здоровое плечо, когда мальчишка порывается вскочить. – Успокойся. У Тони отец директор, так что все документы, что попадают к мистеру Старку, можно сказать, попадают и к его сыну…
– Зачем ты помогаешь? – Локи поджимает губы, чувствует как губка касается плеча, скрывая его «личных шкафных скелетов», и хмурится.
– Потому что могу. Потому что хочу позлить Тора, – она наклоняется к коже и сдувает лишнее, отодвигается, осматривая свою работу. – Потому что ты тоже хочешь его позлить…
– И что я буду должен?.. – склонив голову на бок, мальчишка думает. – Он тебе нравится, да?.. Тор.
– Нравился. До седьмого класса, – щелчком захлопнув пудреницу, Наташа отходит. – И нет, ты ничего не будешь мне должен. Я делала это не ради тебя, не ради Тора.
– А ради кого?.. – он разворачивается к ней лицом, кладет руки на край табурета, сжимая его.
– Ради своей спокойной совести. Смотри в зеркало… – застёгивая косметичку, она кивает на отражающую чистую гладь, они встречаются на ней взглядами.
– Это отлично… – Локи оценивающе кивает, усмехается.
Синяка не видно, осталась лишь небольшая припухлость. Резко вскинув руку, он привлекает внимание девушки.
– Можешь сделать ещё кое-что…
+++
Пряча усмешку и ликование, мелькающее в глазах, весь оставшийся вечер он проводит с Фриггой на кухне. Не может до конца поверить, что Тор повёлся на этот маленький трюк…
Надеть рюкзак на левое плечо. Притвориться, что по телу пробежала болезненная судорога. Привлечь внимание Фригги. И бежать наверх быстро-быстро, зная, что спрос о его травмах будет с Тора. Предупредить его, притвориться невиновным.
А затем держать своим взглядом чужой, виноватый и совестный, пока «мама» осматривает его левое, здоровое, но чуть разукрашенное плечико. После же, стерев улики, наслаждаться мягкими прикосновениями, пронизанными покаянием, возникающей симпатией и злостью на себя из-за этого…
Он улыбается Фригге, кивает, одновременно и слушая её, и гуляя по своим мыслям. Подносит к губам чашку с чаем, пряча всё-таки прорвавшуюся ухмылку.
Теперь Тор его ещё долго не тронет. Будет терзаться этими смешными: «я должен ему» и «я виноват перед ним», пока Локи будет наслаждаться этим временно одолженным ему кусочком американской мечты.
– Наташа?.. – женщина хмурится, задумавшись. – Наташа Романов. Да, я знаю её…
– Как чудесно… – Локи кивает, мило улыбается уголком губ. – Я как раз познакомился с ней сегодня. Она говорила, что Бальдр проходил практику в начальной школе, после выпуска.
– Ах, мой мальчик… Да-да, он собирался идти на педагога. Один раз даже привёл всех тех детишек к нам на пикник, – Фригга почти что светится от счастья, радостно вздыхает. – Я запомнила Наташу, потому что она была самой тихой и даже несколько одинокой. Как рассказал мне позже Бальдр, её мама была… подвержена алкогольной зависимости, а отец очень много работал. Бедняжка почти не получала родительской ласки.
– Как ужасно! – он делает скорбное лицо, качает головой. Внутри него чья-то ловушка захлопывается. Всё ясно, Наташа, вот о какой совести ты говорила… – И что же?..
– Она бывала у нас ещё несколько раз после. Бальдр помогал ей с математикой и физикой в средней школе, когда приезжал на лето, – женщина поднимается, чтобы снова поставить чайник, отворачивается. – Правда, потом они с Тором немного повздорили, кажется, и Наташа больше не приходила.
Локи откидывается на стуле, складывает руки на груди и грязно ухмыляется. Ему нельзя находить друзей и привязываться к людям. Он не собирается задерживаться здесь надолго. А значит, он может позволить себе немного поиграться…
Ведь если не воспринимаешь свои игрушки всерьёз, то и не привязываешься к ним. А раз не привязываешься, значит потом больно не будет.
– Тебе долить ещё чаю?.. – Фригга оборачивается, светло улыбается ему.
– Да, если можно, – он кивает, так же светло улыбается в ответ.
+++
========== Глава 4 ==========
+++
Он сглатывает, в который раз прикладывает ладонь ко лбу и недовольно цокает. Двери между залом и кухней с шорохом закрываются за ним и некоторое время так и продолжают ходить туда-сюда, будто маятник.
– Ты в норме? – милая рыжая барменша Сигюн нахмуренно смотрит на его бледный вид, останавливается и ставит ящик с алкоголем на цветастый плиточный пол.
До конца ее смены еще несколько часов, до конца его смены тоже. Это пятница. Завтра выходные. Все в приподнятом настроении. На улице собирается буря.
И он, в отличие от прелестной румяной девушки, сомневается, что выдержит на ногах еще хоть полчаса.
– Да… Вроде да, но я не уверен… – мальчишка приваливается к стойке, на которую ставят готовые заказы, и проводит рукой по волосам. Замечает кольцо, ставшее черным-пречерным. Вздыхает. – Можно мне сегодня пораньше… Кажется, давление скакануло…
– Блин… Не круто, парень… – она выпрямляется, подходит и щупает его лоб. Поджимает губы, хмурится. – Там еще один столик новый. Уже на тебя записали. Какая-то школьная шпана, просто заказ возьми, а разнесет кто-нибудь другой, ладно? Сможешь или совсем хреново?.. А то могу все-таки отпустить.
– Ага… Нормально. Один столик… Один столик я выдержу, – он встает ровно, глубоко дышит. Сегодня чертова пятница, и он обязан справиться. Поумирать он и завтра сможет. Подхватив блокнотик, возвращается в зал и находит глазами один из своих столиков. – Вот же ж, чёрт.
Вид Тора, сидящего в окружении Сиф, Огуна, Фандрала и Вольштагга, кажется, отрезвляет лучше некуда. Локи моргает, сбрасывая с лица все эмоции, щипает себя за щеки, создавая румянец, и клеит самую ненатуральную из всех улыбок, что есть в его арсенале. Идет вперед.
Если секунду назад он еще хотел скинуть на кого-нибудь разносить готовые блюда, то сейчас понимает, что обязан сам обслужить их от начала и до конца. Чтобы всякие там кусачие недоумки не думали, что он испугался и просто сбежал…
– Здравствуйте, вы уже определились с заказом? – останавливается у столика. Все тут же замолкают. Пялятся.
Но не долго.
Снаружи равнодушный, но на деле просто невероятно собранный Огун отворачивается к Тору, продолжая что-то рассказывать. Рыжий Вольштагг проводит рукой по шевелюре и все еще выбирает, прикрываясь меню. Сиф бросает на него уничижительный взгляд и снова смотрит на Фандрала.
Ведут себя, как дети малые…
– Вот… А я ей и говорю, зачем он тебе, если Мэтт намного лучше. И характер у него нормальный, а этот Билли – червь книжный. Дохлый, как трупак, к тому же… – Фандрал хихикает, смотрит на Локи, подмигивая и буквально вылизывая его взглядом. Пихает девушку локтем.
– Сиф, давай, ты первая заказывай… – издеваясь над подругой, он делает так, что теперь ей уже не отвертеться. Девушка фыркает.
Мальчишка ловким движением вытаскивает из пучка на голове карандаш и быстро записывает первый заказ. Он прямо чувствует, как голос Тора, негромко переговаривающегося с Огуном, отдается вибрацией в его ребрах, и ему это не нравится. Так же, как редкие странные взгляды светло-голубых глаз.
С понедельника они ведь ни разу так и не заговорили. Избегали друг друга как могли, если пересекались – делали вид, что не замечали.
И обоих все устраивало. Будто зажили, как прежде. Только…
Локи не собирался признаваться себе, что ему самую малость не хватало их легких, чуть колких разговоров. Как, например, тот, что был на кухне до того, как парень взбесился и укусил его… В тот момент он отчего-то чувствовал себя якобы нужным. Тор слушал его, отвечал. Это было очень… тепло. Никому никогда откровенно не было до него дела.
Тору же до сих пор казалось, точнее, он был уверен, что все еще толком не извинился. Он точно так же отказывался признаваться себе, что, если бы был много сдержаннее, отношения у них бы наладились. Ведь Локи не так плох, как казалось и хотелось… И в этом, что не удивительно, парень тоже признаваться себе отказывался.
И Локи, стоя у столика, пытается не думать, что Тор пришел сюда нарочно, а друзей пригласил, чтобы было не настолько стремно, но выходит именно так.
Будто вот, я пришел к тебе, но на самом деле нет, и вообще, кому ты нужен, это кафе просто мое «самое любимое», но на самом деле меня сюда друзья затащили, да-да.
Придурок…
Он осознает, что, только глянув, путается и теряется, начиная пытаться понять действия Одинсона. Поэтому даже и не лезет в этот омут. Оно ему нафиг не нужно…
Разбираться, рыться. Зачем, если все, что нужно для его маленьких развлекательных игр, и так на поверхности?
Несдерживаемые эмоции, аки слабость. Чувство вины и неполноценности, аки рычаги давления.
За окном ветер усиливается. Локи засматривается на пригибаемое к земле тонкое деревце, не глядя пишет заказ Вольштагга и думает, что ему не нравится, как где-то внутри становится так…правильно, когда он попадает под короткие взгляды «брата». Игры играми, но главное помнить, где он пометил границы…
Когда все заказы, наконец, сделаны, он перечисляет всё заново. Все пятеро кивают, подтверждая выбранные блюда.
– Всё будет готово не позже, чем через двадцать минут… – он кивает напоследок и почти разворачивается.
– Да уж, постарайся побыстрее, малыш, – Сиф со смехом отвешивает ему шлепок. Все за столом тут же вторят ей, разражаясь гоготом. Отвратительно.
Локи давится воздухом, на мимолетную долю секунды пошатнувшись от слабости. Тор молчит, отворачивается и еще успевает увидеть, как тонкий ствол у деревца за окном резко ломается.
Звук, с которым молодая древесина трескается, эфемерным эхом отдается у него в голове…
Вернувшись на кухню, мальчишка отдает листочек с заказом повару и уходит в раздевалку. Резче, чем нужно, открывает свой шкафчик и подрагивающими руками достаёт баночку с таблетками с кофеином.
Ему нельзя больше сегодня. За пять часов работы он подошел к суточной норме впритык. И он знает это.
Но руки холодные настолько, что кольцо изменилось, окрасив свой прекрасный малахитовый в черный, а давление либо низкое, либо высокое, но уж точно не в норме. Он не помнит, какое оно должно быть, а какое нет. В голове душно…
У него трясутся руки, пока пальцы запихивают в пересохший рот две таблетки. Либо так, либо его вырубит, пока он будет нести заказ до столика.
Выбор не велик.
Утром передавали, что к ночи возможна гроза. Утром, это в пять часов… Когда он ложился спать.
А два часа спустя проснулся.
Ему нельзя нарушать режим. Это не шутки. Раз, и его организм восстает против. Как сейчас, например.
Сильная подверженность влиянию погодных условий, недосып и тянущая боль в плече, что сопровождает его всю неделю – все это наложилось друг на друга, создавая этакую кульминацию.
Не лучшая смесь для создания идеальной музыкальной композиции. Ему плохо.
И главное дотерпеть до дома. Мама всегда говорила, что он сильный и умеет терпеть. И сейчас тоже должен…суметь.
Спустя десяток минут в раздевалку заглядывает Хеймдалл и говорит, что нужно вынести напитки. Локи кивает, медленно поднимается и делает пару шагов.
Полюса смещаются, внутренний компас крутится в противоположную сторону, его ведет тоже…
Кажется, эти таблетки были лишними. Щелкнув челюстями, он подхватывает одной ладонью стену, чтобы та не упала…
Плевать. Он не слабак и никогда им не будет. Он, блять, вынесет эти гребанные напитки, а потом и заказы.
Никому нет дела до его боли.
Значит, он тоже может сделать вид, что ее нет. И он делает…
Его кренит в бок, но удается удержаться. Он поднимает голову выше. Фыркает, уже придумав хорошенькую шутку…
Взяв поднос, выставляет на него чашки и стаканы. Секунду подумав, решается и смачно плюет в кофе Сиф. Размешивает. Где-то за спиной раздается смешок курносой Сигюн. Видимо, девушка видела поведение этой суки.
Взяв напитки, он выходит в зал. Улыбается. Их столик довольно шумный.
Друзья смеются, шутят и болтают. Тор, кажется, тоже…
Локи старается даже не замечать его присутствия. Он представляет, как Сиф будет пить свой кофе, и почти что ликует.
Ему нет дела до его слабости, ноющего, вроде почти зажившего плеча, и Тора, который отчего-то совсем не весел. Ему нет дела, потому что скоро это все кончится. Он вернется домой. И все будет хорошо.
На самом деле, у него нет дома.
Все будет хорошо. Это просто Тор. Просто клиент. Просто «здравствуйте», «пожалуйста» и «до свидания». Просто вежливое соблюдение субординации*.
Где-то в груди разрывается сердце. Плечо будто начинает болеть сильнее, а ноги почти что подламываются. Он стискивает зубы. Тело обдает холодом.
Каждая кость плавится, как разогретый свинец, а в его венах серная кислота. Она разъедает до основания.
Его чуть кренит в бок снова, но мальчишка смаргивает. Кусает губу, отрезвляясь другой болью.
– Ваши заказы… – он ставит поднос и чуть подрагивающими руками переносит на стол посуду. Та немного позвякивает.
В этот раз никто уже не обращает на него внимание. Сиф берет в руку чашку с кофе, отпивает. Он усмехается, кивает снова, поворачивается, делая шаг в сторону кухни.
Еще один.
Чужая нога, что подрезает его, появляется будто из ниоткуда. И, к сожалению, у него нет сил, чтобы хоть как-то спастись от падения.
Те пару секунд до встречи с полом не текут медленно, как воск. Они быстры.
Мелькает лишь мысль, что он собственными руками отрежет этой суке ее хвост в следующий раз… Тело падает, ударом больного плеча об пол его просто выключает.
+++
Резко вдохнув, Локи стонет, хнычет. Он, кажется, сбил коленки, в груди болит, а в плече, с которого только-только почти сошел синяк, будто застряла раскрывающаяся пуля. Этакий железный цветок с лепестками, испачканными в его крови, мясе и слюне «брата»…
Его легонько хлопают по щекам.
– Боже, придурок… Живой, слава богу. Давай, открывай глаза, мне нужно увидеть твои зрачки, обдолбанище…
По лицу прилетает еще одна слабая пощечина. Локи оскорбленно кривит губы, пытается поднять руку, но та падает назад, на мягкую обивку. Он сглатывает.
– Я не… Обдол…
– Ага, конечно. Ври больше, – парень насильно раздвигает его веки, мальчишка шипит от яркости окружающего мира, а его зрачок сужается. Одинсон вздыхает. – Ладно, не врёшь… Что случилось?
– Ха… Ха… Ты мне никогда… Не веришь… – Локи зажмуривает глаза, через силу поднимает руки и трёт веки. Медленно открывает, прикрывая ладошками, а затем, привыкнув, и вовсе убирает пальцы.
Лицо Одинсона рассерженное, сосредоточенное и напряженное. Он стоит у открытой двери переднего пассажирского сидения своей машины и смотрит на него, ждет. Локи дергается, услышав раскат грома невдалеке, и смотрит «брату» за спину.
Машина стоит на парковке у входа в кафе, на небе сгущаются тучи, снаружи начинает набирать силу ветер. Мальчишка садится удобнее. Старается не думать над тем, кто донес его до сюда.
– Меня уволили, да?.. – Они одни. Друзей Тора нигде не видно, и если потом окажется, что они сбежали, как всем известные грызуны, он не удивится. – Поехали домой, а то скоро шторм начнется…
– Нет, не уволили. Сигюн сказала, что ты еще завтра можешь отлежаться, если будет плохо, – Тор кивает, захлопывает дверь и обходит автомобиль. Садится на водительское сиденье.
– Да нет, я завтра уже буду в норме, – он ставит ноги ровнее, промаргивается, сглатывает. Ладно. Выжил. Снова. Как обычно.
– Нет. Останешься дома, – парень выруливает на дорогу и прибавляет газу. Раздираемый противоречивыми чувствами, на бледного мальчишку сбоку даже не смотрит.
– Ага… – хмыкает, откидывается на сиденье и прикрывает глаза. – Где твои друзья?..
– Уехали…
– Ох, крысы сбежали с упавшего корабля первыми… Ясно, ясно… – он кивает, кивает, а когда машина снова останавливается чересчур резко, просто падает лицом на приборную панель. Благо, успевает повернуть голову набок и ударяется только щекой и виском. Как бы глупо и смешно не было, но подняться назад он не может. Перед глазами пляшут звезды из созвездий нескольких Медведиц разных размеров. – Блять. Дурак…
– Ты не имеешь права так говорить о моих товарищах! Ты чертов подкидыш, и даже не знаешь, что такое друзья! Закрой свой грязный сраный рот! – Одинсон за шкирку поднимает его назад, на сиденье, и поворачивает бледное лицо к себе. Грозно нависает.
– Мне… Больно… – он медленно открывает глаза и, даже несмотря на то, каким слабым он выглядит и каким чувствует себя, его взгляд буквально мечет молнии. – И я не просил… Тебя… Меня подбирать…
– А что мне нужно было сделать? Бросить тебя там и просто убежать вместе со всеми?! – парень фыркает и злится, повышает голос. Локи усмехается.
– Они все-таки сбежали… Но, да… Тебе нужно было просто оставить меня, – он упирается ладонями в сиденье, чуть приподнимается, падает глубже. Вздыхает. Очень-очень медленно, но он, кажется, начинает приходить в норму.
«Норма» – в смысле, еще сутки сна, пара таблеток обезболивающего, горячий чай, и он будет как огурчик, только не зеленый, а чуть обычно-бледноватый.
– Отлично. В следующий раз так и сделаю, если ты, конечно, еще сегодня не подохнешь, – Тор срывается с места, едет дальше. Вцепляется в руль.
– Ты добряк, – мальчишка кивает, тянется к ремню безопасности, но никак не может попасть лопаточкой в дырку, не может надавить, потому что сил не хватает. Когда на его холодные руки ложится теплая ладонь «брата» и помогает, Локи вздрагивает. Поднимает глаза. – Спасибо.
