Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 70 страниц)
Он кивает. Полицейский поднимается, окидывает его презрительным взглядом и отворачивается.
Локи дергает плечом и идет к выходу. Даже думать не хочет отчего его уже невзлюбил этот парень. Скорее всего, он думает, что Локи избил своего отца просто по приколу или что-то подобное…
Как глупо.
Он и не замечает, как прибавляет шагу, лишь бы быстрее выйти из этого плохого места, и приходит в себя только когда куратор его окликает.
– Не торопись. Бежать тебе некуда, Локи. – мужчина нагоняет его перед выходом. На улицу они выходят вместе.
Мальчишка молчит. Вдыхает по мартовски ледяной вечерний воздух и неприятно хмурится: больное, уставшее и немного засидевшееся в одной позе тело тут же охватывает морозом.
– Я на машине так что… – Брюс смотрит на него, побитого и покалеченного, и хмурится. Вздыхает, кутаясь в теплую куртку.
– Локи, подожди!
Они находят уже почти на середине парковки, как вдруг сзади раздается окрик. Локи тут же останавливается и оборачивается. Краем глаза заметив, что Беннер настороженно дергается, говорит:
– Идите в машину, я нагоню вас через минуту. – даже не смотря на мужчину, он делает несколько шагов к подбегающей Дарси. Ему на самом деле интересно, что же она хочет сказать.
– Ты… Ты… – она с пару секунд пытается отдышаться, наконец, глубоко вдыхает. Говорит: – Ты извини меня, я не хотела тебя обидеть, правда.
– Ты меня не обидела, просто… – он спокойно смотрит на нее, но девушка перебивает.
– Я знаю, что обидела. Поэтому и извиняюсь. – она смотрит в глаза, теребит одной рукой рукав куртки на другой. Нервничает. – Твое прошлое не определяет тебя, знаешь. Вот… – он чуть удивленно наклоняет голову на бок и усмехается. Дарси неловко пытается улыбнуться, говорит: – Это то, что я хотела сказать, как бы…
– Я понял. Это очень мило с твоей стороны, спасибо. – Локи кивает, уже хочет развернуться и уйти. Позади как раз слышится несдержанное бибиканье машины куратора. Вдруг девушка дергается, хватая его за рукав свитера.
– Слушай, мы с друзьями через пару дней собираемся устроить еще одну вечеринку. Только для своих и… – ее щеки заливает румянец, она отводит взгляд, смущаясь. – Не хочешь пойти?..
Локи оборачивается и замирает. Пару секунд просто смотрит будто бы сквозь Дарси, а затем лениво пожимает плечами.
– Да, было бы неплохо.
На этом они и расстаются. Он идет в сторону машины, она возвращается к своему другу, что все еще ждет у входа.
Садясь в машину, Локи понимает, что у него нет никакого воодушевления/радости/предвкушения. Нет ничего даже похожего на ощущения, что появлялись в первые дни после знакомства с Тором и…
Стоп. Перемотка.
Он ничего не чувствует. И не приводит сравнения.
Тор в его жизни больше не может существовать.
Стоп. Дополнение.
Никто в его жизни больше не может существовать.
+++
========== Глава 20.2 ==========
I feel the weight of the world
Я чувствую тяжесть мира,
Weighing on my mind
Давящую на мой разум,
I can’t carry the Earth
Я не могу нести Землю,
I’m not strong enough.
Я недостаточно силён.
Don’t let me down
Не подведи меня
Don’t let me go.
Не дай мне уйти.
Hurts – Weight of the World
+++
Спустя двадцать минут они уже останавливаются напротив дома. Брюс говорит о каких-то вещах, в которые Локи даже не вслушивается.
Всю дорогу он просто сидит и смотрит в окно. Затухает. Закрывается.
Машина останавливается через дорогу от дома Одинсонов, когда мужчина, наконец, замечает его состояние.
– Локи!.. Ты слышишь меня?!
Его дергают за рукав, заставляя обернуться. Прежде чем Брюс успевает сказать что-то еще, он говорит:
– Ты тоже работаешь на него, да?
У мужчины приоткрывается рот от изумления. В глазах мелькает шок.
А затем усмешка. Снисходительная. Теплая.
Она растекается по его губам, заставляет откинуться на сиденье и хрипло рассмеяться. Локи все еще безразлично ждет.
– И давно ты догадался?..
– Да как-то… Не знаю. – он пожимает плечами, отвечая честно. – Просто… Вы вели себя слишком… Не знаю. Вы давали мне слишком много свободы, что ли. Вам почти дела до меня не было.
– Ну, здесь ты не прав… – мужчина недовольно хмурится, качает головой. – Я следил за тобой, но просто другими способами. Мне никогда не было все равно и…
– Вы работаете на моего отца. Я не верю вам. – он отворачивается, тянется к ручке, но Беннер успевает его притормозить.
– Это ничего не значит, Локи. Ты как никто другой знаешь, что у всех, кто работает на твоего отца есть свои мотивы или же слабости, на которые он надавил, чтобы использовать их… – в его глазах мягкость и просьба, но мальчишка не ведется. Вскидывая бровь, будто разрешая поведать ему эту слезливую историю. Очередную слезливую историю. – Изначально, я сам решил взять твое дело, но буквально через несколько дней после того как ты приехал, люди Лафея нашли меня и передали от него весточку. Если бы я не взялся доносить ему, меня бы уволили и поставили запрет на работу с детьми в будущем. А так, я согласился, и у меня есть возможность не только продолжать помогать другим, но и попытаться помочь тебе, так что…
– Я понял. У вас не было выхода, бла-бла-бла… – он вырывает плечо, поправляет свитер. Старается не показывать своего раздражения, но все равно шипит: – Не надо втирать мне весь этот бред, ладно? Просто вы делаете свою работу, а я буду делать свою. И если вы попадетесь у меня на пути, я вас уберу.
– Это угроза, Локи?.. Ты не сможешь…
– Оу, правда? – он ухмыляется, кривится. Склоняет голову на бок, добавляя взгляду чуть дикости. – Разве мой «папочка» вам не рассказывал, чему научил меня, мм?
Атмосфера меняется. Брюс понимает, что нет поводов бояться этого тощего мальца, но тем не менее, по коже бегут мурашки.
Локи выглядит опасным.
– Ладно. Это бесполезно сейчас, когда ты на эмоциях, но… Просто, чтобы ты знал. Я не желаю тебе зла и постараюсь приложить все усилия, чтобы вытащить тебя…
– Живым?
– Что?
– Я имею в виду, планируете ли вы вытащить меня живым из этой передряги, а? – Локи вскидывает бровь, а Брюс теряет дар речи. Не может вымолвить ни слова. – Раз нет, то просто оставьте меня в покое. Я разберусь с этим сам.
– Твой отец не может убить тебя, он ведь…
– Мой отец? Да. Я знаю. – мальчишка скалится. Наконец, открывает дверь, желая как можно скорее оказаться в собственной комнате. Закрыться там, рухнуть на постель и хоть на миг закрыть глаза, не боясь, что кто-то воткнет нож в спину. – Именно поэтому я и говорю: если не сможете обеспечить мою стопроцентную безопасность, просто не лезьте. Помощь от волка в овечьей шкуре мне не требуется.
Он выходит из машины и хлопает дверью. Быстро перебежав дорогу, оказывается на подъездной дорожке.
Дверь уже ставшего родным дома, будто вселяет в него лишь еще большее раздражение. Сейчас кто-то опять разведет сопли.
Скорее всего этот жалкий нюня Тор.
Как же заебало, будто он ребенок или калека, ей богу, его отец просто хочет убить его, ребят, не нужно так напрягаться, ладно?! Вам всем нужно успокоиться и просто оставить его в покое.
Он уже не ребенок, сам справится.
Закрыв за собой входную дверь, Локи стягивает грязные кеды и только ступает на пол, как из кухни выглядывает Фригга. Ее глаза немного красные от пролитых слез, но тем не менее выглядит она собранной.
Она выглядит сильной и стойкой. Как всегда.
Он мельком думает, что хотел бы научиться тоже так выглядеть. От сейчас и навечно. Выглядеть сильным и стойким.
А не постоянно потрепанным, дохлым, побитым… Этот список можно продолжать до бесконечности.
До того как она успевает хоть что-нибудь сказать, Локи ядовито презрительно фыркает, лишь передергивает плечами.
Он знает, что она прекрасно читает эти его защитные рефлексы, но ему плевать. Плевать на ее слезы, на ее чувства, на ее мысли и догадки.
Пусть они увидят его настоящего, хоть на самом деле и очередную маску. Пусть увидят другое его «лицо», без сглаженных углов и прикрас. Пусть увидят его таким, каким он является или же хочет являться в данный момент.
Ничего святого и доброго. Ничего ценного.
Пусть они увидят, проведут параллели с его «папочкой» и больше к нему не лезут. Пусть больше никто и никогда к нему не лезет.
Он – лишь ошибка мироздания. И все тут.
Никто не должен пострадать из-за его глупых чувств.
– Локи, ты… Ты в порядке? – она выходит полностью, нервно сжимает в руках полотенце.
И фраза звучит до смешного глупо. Его жизнь катится под откос, а ухватиться не за что. Кроме него самого.
И рядом ведь даже нет никого. Рядом никогда нет никого.
Конечно же, он в порядке.
Он смеется. Точнее усмехается, но не суть важно. Язвит:
– Жив, миссис Одинсон. Вам не о чем волноваться.
Непроницаемость. Его души/тела/глаз.
Она не просто ставит барьер и показывает границы, она ощеривается, показывает клыки и когти… Его непроницаемость не собирается просто защищаться.
Она готова напасть еще до того, как вы даже подумаете о том, чтобы ударить…
– Локи, почему ты?.. – она отшатывается, дергается, будто от пощечины, будто, наконец, снимает «розовые очки», но резко выпрямляет спину. Буквально всей своей позой показывает, что не будет мириться с таким тоном и обращением. Правда сказать ему об этом не успевает.
– Я пойду приму душ, а затем лягу спать. – Тон голоса пуст, но беспрекословен. Он не то чтобы не позволяет перечить, но лишает любого желания пререкаться. Проходя мимо дверного проема, в кухне Локи видит Тора.
Он смотрит на улицу, стоя лицом к окну, его спина напряжена, руки переплетены на груди. Похоже, он видел, что произошло между самим Локи и Брюсом пару минут назад…
Но мальчишка проходит мимо и не реагирует. Ему полностью плевать.
Он заставляет себя поверить, что ему плевать, и верит. У него больше нет никаких чувств и эмоций, кроме ненависти и злобы. Кроме тотального равнодушия.
И проходя мимо, мальчишка говорит громко, ни к кому точно не обращается, но будто заставляет каждое слово истекать ядом.
– Спасибо. За. Заботу.
Ему полностью плевать, догадается ли Фригга, что он имеет в виду. Нет, так нет. Да, ну и ладно.
Он уже никогда не сможет забыть то, как его решили «оградить» от информации о том, что Лафея выпустили. Не сможет забыть, не сможет простить…
И это не зависит от догадливости Фригги. От слова совсем.
– Локи…
Она шепчет, но он не останавливается. Знает, что его «мать», – как же это глупо, у него никогда не будет другой матери, кроме той, что его родила, – начинает плакать, и он почти может представить, как ее глаза наполняются слезами.
Его прямая спина выражает всю его злость.
Всё его презрение.
И ступая на верхнюю ступеньку, Локи слышит грозный, рассерженный, но все равно не слишком яростный окрик.
Были времена, когда в голосе «брата» гремело намного больше ненависти/страсти/жесткости…
– Локи!
Тор, скорее всего, стоит внизу. Скорее всего, загораживает мать. Его глаза, скорее всего, горят требовательным огнем.
Мальчишка фыркает и лениво кидает:
– Иди к черту!
Не сбавляя шагу, он исчезает, уходя по коридору второго этажа.
+++
Желание полежать в постели так и остается только желанием. Быстро набрав чистой одежды, мальчишка забирается в ванную и зализывает раны. Осматривает тело, будто карту сокровищ, где каждый синяк – тот самый крест, в котором кроется очередная гематома.
О том, чтобы забраться в душ нет и речи. Времени слишком мало.
Все, что он делает – это переодевается. Окровавленные вещи кидает в стирку, вплоть до нижнего белья, а взамен надевает новые. Светлые штаны сменяют черные джинсы, а мягкий любимый свитер – темная футболка и худи с глубоким капюшоном.
Браслет на щиколотке становится определенной проблемой. Он покрывается испариной, пока натягивает узкую штанину. На часах должно быть около девяти, а значит у него на все про все час. Ему, конечно же, этого не хватит, но… На каждый запрет есть своя лазейка. Тем более у него.
В самом конце он умывается, стирает кровь с лица, шеи и рук. Костяшки пощипывает, пару ногтей сломано… Он лишь фыркает, выливая на раненую плоть антисептик, а затем стискивая зубы.
Жжется до белесых пятен перед глазами, но он терпит. Отстраненно и аккуратно перебинтовывает руки, подрезает искромсанные о Лафея ногти. Ухо трогать не решается, все-таки Дарси поработала на славу. Только расчесывается, перетягивает волосы вновь и крепче.
Перед тем как выйти, прислушивается несколько секунд. В коридоре стоит тишина – и Тор, и Фригга внизу. Он крадется до своей комнаты на цыпочках, а затем почти бесшумно закрывает за собой дверь.
Свет включать не решается. Как показала практика, глаза у отца распиханы везде и всюду вплоть до душевой кабины, наверное.
Мысль кажется дикой, но все же чуть веселит его неустойчивое, уставшее сознание. Локи задергивает тяжелые гардины, включает настольную лампу.
Чтобы достать то, что ему нужно, он лезет на самую высокую полку своего шкафа. За коробки из-под новых кед, за слишком теплые свитера…
Коробка все еще там, где он ее оставил. Небольшая, раньше хранившая в себе его новый телефон, она удобно и тяжеловато ложится в руки.
Усевшись на постель, Локи открывает ее. Внутри ничего серьезного, так, одна мелочёвка. Пара плоских клинков-лезвий, перочинный ножик, нож-бабочка, три-четыре звездочки и два круглых, довольно объемных и тяжелых магнита.
Он вытаскивает клинки, перочинный нож, магниты, а затем проверяет количество патронов в стволе. Осталось одиннадцать.
Решив не тащить с собой все железки, мальчишка прячет коробку назад, ставит пустые коробки, укладывает свитера… Словом, возвращает все вещи на их исходные, маскирующие позиции.
Вернувшись к кровати, он ищет в ворохе вываленной на нее одежды, которую никто так и не убрал, еще одну запасную пару обуви. Когда будет сбегать, времени, чтобы задержаться в коридоре, у него не найдется.
Пальцы отчего-то уже не дрожат. Голова занята планом и лишние мысли в нее больше не лезут.
Сейчас, ловко шнуруя кроссовки, Локи чувствует себя как никогда собранным и полноценным. Наконец, хоть какое-то развлечение, после стольких месяцев застоя. Наконец, возможность покончить с Лафеем или хотя бы с одной из его шестерок.
Убрав клинки к щиколоткам, под джинсы, спрятав перочинный ножик в передний карман, он берет в руки магниты. На обоих круглых «бляшках» есть табло и индикатор. Включив их, Локи аккуратно прокручивает черные гладкие камушки в разные стороны и отцепляет друг от друга. Быстро нажав пару кнопок, он прикрепляет один к браслету домашнего ареста и спустя ровно пять секунд активируется другой.
Мальчишка кладет его в ногах своей постели. Больше временных рамок не существует. Теперь сигнал от устройства слежения будет передаваться в участок через второй магнит, что останется в пределах его дома. Если еще точнее, в пределах его постели.
Ни у кого не возникнет подозрений.
Усмехнувшись, Локи подхватывает пустой рюкзак и засовывает пистолет за пояс, а телефон в задний карман.
Перед тем как выйти в коридор, вновь прислушивается. Там все еще тихо.
Закрыв дверь, повернув замок снаружи, Локи крадется по коридору и замирает у лестницы. Кроссовки на толстой, мягкой подошве непривычно пружинят, и от этого он еще сильнее чувствует себя будто бы из семейства кошачьих. Тем самым черным котом, что гуляет лишь сам по себе.
Внизу Фригга с Тором о чем-то разговаривают.
Скорее всего о нем, но это уже не столь важно. Ему все равно.
Время на часах девять двадцать. Он раздраженно сжимает кулаки, костяшки болят, ранки на них вновь трескаются.
С минуты на минуту домой может вернуться Один, – если еще вернется, конечно, – и тогда ему не сбежать. Все семейство засядет в кухне, за ужином. Мимо пробраться будет невозможно.
Он, конечно, мог бы выпрыгнуть из окна, но вряд ли руки смогут схватить за ветку так же ловко, как и сегодня утром. Даже если и схватятся, у него не будет сил, чтобы перелезть через забор, а калитку на ночь Фригга всегда закрывает на ключ.
Он уходит в свои мысли и не сразу слышит, что Фригга куда-то ушла. Вглубь первого этажа, похоже.
Мягко скользя по ступеням, Локи прислушивается к каждому шороху. Но этого недостаточно.
Уже на первой ступени он вдруг слышит, что женщина возвращается. Все, что остается – нырнуть за угол. На кухню.
Тор сидит за столом, рядом кружка с, судя по запаху, ромашковым чаем. Он резко вскидывается, ошарашенно поднимает на него глаза.
Локи только и успевает, что прошипеть:
– Хоть одно слово, и я тебе глотку этой же ночью перережу.
Он вжимается в стену, задерживает дыхание и неслышно сдвигается вглубь угла. Фригга останавливается так и не дойдя до границы коридора с кухней.
– Он… Он уже не спустится, да?.. – в ее голосе боль страдающей матери, и Локи не может удержаться, чтобы не закатить глаз. Тор медлит пару мгновений, прежде чем ответить.
– Это был тяжелый день для нас всех. Я думаю, он действительно пошел спать.
Женщина вздыхает, шепчет тихое «ладно», а затем уходит наверх.
Локи выжидает пока ее шаги не стихнут, пока не стукнет дверь в ее комнату. Уже делает шаг.
– Если не вернешься к часу, я позвоню Брюсу.
Он уже и забыл, что Тор все еще здесь. Резко обернувшись, Локи фыркает.
– Ты мне не нянька, колючка…
– Я тебя предупредил.
Они пересекаются взглядами, Локи усмехается, а затем резко нагнувшись, вытаскивает клинок. Он пролетает в меньше чем десятке сантиметров от головы вздрогнувшего Тора и прибивает штору к стене, где-то рядом с окном и за его спиной.
Мальчишка говорит серьезно/сухо:
– В следующий раз оно воткнется тебе между глаз. Не мешай мне.
Развернувшись, он выскальзывает в ночь. Тор все еще сидит, нервно сглатывает, а затем закрывает глаза.
Локи, которого он только что увидел, он не знает.
+++
Дорога занимает около часа. Он крадется по подворотням, раз за разом проверяет магнит на устройстве слежения. Из-за того, что давно им не пользовался, почему-то кажется, что он вот-вот должен подвести.
Локи знает, что опасения напрасны, но тревожность не исчезает.
Однако путь он проходит без происшествий. Так как время довольно позднее, лавка «Щит и меч» уже естественно закрыта. Ему приходится аккуратно взломать входную дверь, для того чтобы пробраться внутрь. Замок почти не поврежден, так что мальчишка без проблем закрывает дверь вновь, только теперь изнутри.
Он отвлекается на что-то и из-за этого пропускает появление Фьюри. Тот оказывается сзади и приставляет к его голове дуло пистолета.
– Тебе жизнь не дорога или решил размяться на ночь глядя?
Голос мужчины ничуть не сонный. Он ждал его.
Локи моргает, меняя маски давным-давно на автомате. Затем вздрагивает и жалобно скулит:
– Вы должны помочь мне… Вы… Мой отец, мой отец вернулся… – он поднимает руки, показывает пустые ладони, а затем разворачивается. Лица мужчины не видит в потемках помещения, но слезы все же текут по его лицу. Фьюри молчит некоторое время, а затем недоверчиво цокает.
– Это не мое дело, Л. Ты должен сам…
– Но… Мне больше не к кому пойти!.. Все… Все отвернулись от меня и я… Я не знаю, что мне делать… – он резко прячет лицо в ладонях и опускается на корточки. Трясется, почти не слышно всхлипывая. – Помогите мне, прошу, я что угодно сделаю… Только спасите меня… Мою жизнь!..
Слезы вызвать труда никакого: все тело болит так, будто бы его избили. Хотя, стойте-ка… Да, точно. Его же действительно избили.
Хозяин антикварной лавки стоит некоторое время молча, а затем ставит пистолет на предохранитель и убирает за пояс. Не церемонясь, вздергивает его на ноги, а затем грубо встряхивает за плечи и дает легкую пощечину. Говорит:
– Ты расскажешь мне, что произошло, и потом я решу: смогу помочь тебе или нет. Пошли за мной. Тряпка… – чуть отпихнув его от себя, видимо, в приступе отвращения к такому мальчику-размазне, Фьюри разворачивается и идет к прилавку. Локи следует за ним, все еще всхлипывает.
Его ладони мягко, без лишнего шороха скользят за пояс и вытаскивают пистолет, когда они заходят в коридор, а он начинает говорить:
– С-сегодня днем… Сегодня днем я был дома, потому что выходной, и… И он, он пришел после полудня и… – до поворота несколько шагов и чтобы как-то занять их, он вновь разражается рыданиями. Мужчина гневно одергивает его:
– Прекрати рыдать, сучка! Ближе к делу.
Он даже не оборачивается и это его самая огромная ошибка. Фатальная ошибка.
Как только они поворачивают за угол, как только коридор уже частично освещен лампами из тира… Локи не медлит ни секунды. Передергивает затвор, снимая с предохранителя, и стреляет в ногу.
Фьюри даже не успевает оглянуться. Он вскрикивает, начинает падать.
Эхо выстрела еще отдается в ушах мальчишки, когда он наступает ему между лопаток и быстро обезоруживает. Выйдя на свет тира, рассматривает чужой пистолет. В руке лежит удобно, по весу тоже хорош, да еще и без единого номера или обозначения.
– Ты не против, если я возьму? – он оборачивается к стонущему, кое-как поднимающемуся Фьюри и вздыхает. Скинув с плеч рюкзак, бросает оружие внутрь.
– Ты!.. Мелкий, ублюдочный… – мужчина пытается сделать несколько шагов лишь бы добраться до него, но снова летит на пол. По его ноге сочится кровь, вторая пуля прошла на вылет. Отплевываясь, Фьюри рычит: – Сученыш!.. Твой отец теперь здесь, и даже если ты убьешь меня, в конце концов он тебя тоже убьет! Жалкий, грязный и…
Локи простреливает ему вторую ногу, и мат и оскорбления прерываются воем. Постепенно он затихает в скулеж. Мужчина пытается ползти.
– Ты знал, что он придет, да?.. Ты знал это, но ты не сказал мне… – качает головой, откладывает рюкзак на стойку и вновь идет к нему. – Еще и информацию ему подкидывал, мм?.. Да уж, похоже, все современные преступники уже утратили эту нотку азарта и жажды хорошей игры. Остались одни лишь крысы. – он поджимает губы, потягивается и с интересом глядит на свою жертву.
Мужчина переворачивается на живот и хрипло смеется.
– А ты думал, что это сказка, да?.. Здесь никто тебе не поможет. Никто не будет твоим другом. Вокруг одни враги, и ты не должен доверять никому!.. – он пытается сесть, но Локи рывком опрокидывает его на спину и становится кроссовком на горло. Рычит:
– Ты предал меня. Знаешь, что в семье Лафейсонов делают с предателями? – он ухмыляется, а Фьюри пытается глотнуть воздуха. Его глаза выпучиваются от ужаса и нехватки кислорода. Его лицо, черное от природы, багровеет. Сжалившись, мальчишка убирает ногу и присаживается рядом с ним на корточки. – Я мог бы снять с тебя скальп. Весь. Но это слишком грязно, долго и не имеет никакого смысла. В любом случае ты будешь закопан на заднем дворе. Не мной, так кем-нибудь другим…
Он качает головой, будто бы даже и не зная что выбрать. А затем убирает оружие и подхватывает его под мышки. Кое-как дотаскивает по полу до стойки, усаживает. За мужчиной тянутся две полоски крови, но Локи все равно.
Ни один предатель не заслуживает прощения. Если предательство может привести к потере жизни, ни один предатель не будет помилован.
Он быстро обшаривает карманы и забирает телефон Фьюри. Последняя надежда мужчины на спасение летит в стену и разбивается в дребезги.
– Упс. Какой я неаккуратный, надо же… – он игриво прикрывает рот рукой, а затем хохочет в голос. После всего случившегося нервы сдают конкретно. Он еле-еле держится, но снаружи этого конечно же не видно. Никогда не видно.
– Маленькая мразь! Моя смерть тебе ничего не даст, но вот Лафей!.. Он отплатит за меня! Он убьет тебя! Он!..
Локи не жалеет еще одного выстрела. В голень.
Кость дробится. Фьюри орет. Он улыбается.
Присаживается на корточки прямо перед его лицом и поясняет:
– Сначала, я позволю тебе наблюдать за тем, как я обворовываю тебя. А затем я убью тебя. – мутный глаз мужчины слезится от боли. Локи жалостливо улюлюкает. – Твой труп будет валяться здесь неделями, его будут объедать мухи и другие паразиты. Возможно, я так никогда и не вернусь, чтобы закопать тебя. Хотя… – он поворачивает голову в сторону каморки и резко поднимается. – Шучу. Конечно же, я вернусь, ведь кто-то должен забрать всю ту наркоту, что хранится здесь у тебя!..
– Ты!.. – он снова взвывает, но давится собственной слюной. Локи смеется, крутясь на месте и раскинув руки в стороны.
– Ага. Я. Тот самый жалкий папенькин сынок. Я знаю. – хлопнув в ладоши, он уходит назад в лавку. Несколько минут выбирает все то оружие, что приходится по душе, а затем помещает его в рюкзак. Заметив, что мужчина сдвинулся на три метра в сторону, игриво простреливает ему правое плечо. – Я бы на твоем месте сидел и не двигался. Пуля может задеть артерию, и тогда я не смогу тебя убить. Я очень расстроюсь.
Забрав из лавки все, что нужно, он запирает дверь на ключ, а затем, опустив на ней жалюзи, задвигает ее огромным стеллажом. С удовлетворением отряхивает руки и радостно улыбается.
Вновь идет в тир. Фьюри лежит на боку. От болевого шока из его рта вытекает красная пена.
Лишь фыркнув, мальчишка забирает пару десятков патронов из его арсенала и, оглядевшись, понимает, что взял всё. Все, что ему было нужно.
На часах давно за полночь.
Он поднимает тяжелого мужчину в сидячее положение и хлопает его по щекам, пытаясь привести в себя. Тот уже не реагирует.
– Ну вот. Я расстроился.
Резко выпрямившись, он с усмешкой пускает ему пулю между глаз, а затем прячет пистолет за пояс. Послав воздушный поцелуй, удаляется.
Так как основной вход забаррикадирован, ему остается только выход со двора. Миновав поворот в лавку и колыхающуюся ткань ширмы, он идет дальше. Несколько десятков метров и небольшой пятачок с несколькими дверьми.
Над одной яркая зеленая табличка «выход». Как только он толкает дверь, выходит за порог, очередная маска спадает. Локи скидывает рюкзак, гремя оружием, что внутри, и откидывается спиной на стену. Глубоко дышит, позволяя по-ночному холодному воздуху проникать в его легкие и остужать все его тело.
Благодаря этому его действию, – основанному на злости/разочаровании/страхе/ярости, – ставки в этой игре поднимаются. Намного выше, чем мальчишка может себе позволить.
Все, что остается, только надеяться, что к Фьюри никто не придет. Хотя, судя по тому как он устраивает все сделки, звоня лишь в день встречи и буквально за пару часов до нее, вряд ли кому-то действительно будет до него дело. Дозвониться до него также никто не сможет, просто потому, что телефона у него больше нет.
Локи вздыхает, вдыхает еще глубже, чуть ли не разрывая себе легкие. А затем медленно съезжает по крашенной ровной стене. Глаза вот-вот наполнятся слезами, но он лишь запрокидывает голову и продолжает дышать.
Ему нельзя раскисать и жалеть себя. Все самое страшное, мальчишка знает это, еще впереди. До конца еще также далеко, как пешком до Евразии или может солнца.
Кое-как успокоившись, сосчитав от десяти до нуля, он поднимается и утирает глаза. Бинты на руках чуть кровоточат от слишком частых движений и действий, а ребра и грудина болят.
– Пора вернуться на «перевалочный пункт»… – он вяло смеется, подхватывает рюкзак и кое-как надевает на плечи. Его тут же тянет вниз, и, возможно, стоило бы взять меньше оружия, но после того как все закончится, после того как его пинком под зад выкинут из «дома» и после того как все отвернутся от него… Ему определенно потребуются деньги. Хоть какие-то средства, чтобы затаиться на время.
Замерев на миг, Локи прижимает ладони к лицу и вздрагивает. Дрожит, но продолжает дышать. Единственное, что может поддержать его – всего лишь собственный голос.
Больше у него никого нет.
– Тебе просто нужно держать себя в руках… Все будет хорошо, ты сильный, умный и ловкий… У… У т-тебя… – всхлип рвется наружу, но он проходится руками по лицу, по волосам. Договаривает. – У тебя все получится… У тебя все получится… Все получится…
Локи кивает, поломано улыбается и смотрит на безоблачное небо. Звезды сверкают, переливаются и позволяют ему сосредоточиться.
Он находит созвездие малой медведицы. Совсем рядом с созвездием дракона. Пальцы опускаются к талии и сквозь одежду касаются татуировки.
У него все получится. Он не верит в богов, загробную жизнь, но Локи уверен, что его мать все же оберегает его.
И поэтому у него все получится.
Кое-как найдя калитку, он выходит на улицу и неспешно возвращается в дом Одинсонов. На улицах пусто, все уже давным-давно спят в своих постелях. Большие и маленькие, одинокие и влюбленные.
Он идет по освещенным лишь фонарями улицам и закуривает. Никотин привносит спокойствия, ему становится легче дышать и…
Нет. Не становится. Он пытается убедить себя, что легче, но после второй затяжки на языке отдает горечью и его начинает тошнить. Боль по всему телу будто усиливается, и мальчишка останавливается, привалившись боком к одному из фонарных столбов.
До нужного места остается два или три квартала, когда магнит на устройстве слежения начинает гневно пиликать. Он зажмуривается, опускает глаза и неудивленно, но все же разочаровано стонет.
Десять минут, и магнит разрядится. Конечно.
Можно было бы порадоваться, что система работает исправно, что предупреждение, как и должно было, срабатывает вовремя… Только вот если он не успеет вернуться на территорию дома до того момента, пока магнит не отключится, то сигнал о нарушении домашнего ареста попадет в участок.
И тогда ставки поднимутся еще выше. До невозможного, жизненно важного уровня.
– Твою ж мать!
Он делает глубокий вдох и срывается прямо с места на бег. От боли подгибаются ноги, а в голове мутнеет.Из-за тяжести рюкзака его изредка заносит то вправо, то влево.
Сигнал становится все громче и замедляется по мере того, как время истекает. Он уже видит дом, остается буквально несколько десятков метров, когда истеричный отзвук замедляется и визжит на одной неприятной ноте.
Локи припускает сильнее, рычит, задыхаясь от нехватки воздуха. Когда звук резко обрывается, он уже почти у двери. Все, что ему остается это просто упасть на землю и, крутанувшись, развернуться ногами ко входу.
От падения на твердый рюкзак ребра и все тело взвывает агонией, его выгибает, а в глазах на несколько долгих секунд темнеет. Он почти теряет себя от болевого шока, но…
Устройство слежения не издает ни звука.
Он успел.
Мысль вызывает легкую улыбку, а затем он теряет сознание.
+++
Приходить в себя больно, невыносимо мучительно. Локи трет лоб, пытаясь унять сумасшедшую пульсацию и агонию, и медленно садится.
Спина отзывается тут же. Падение на жесткий рюкзак точно не прошло даром и аукаться будет еще неделю. По позвонкам будет россыпь синяков определенно.
Кое-как поднявшись, мальчишка чуть не падает, буквально сделав шаг и наклонившись к коврику, чтобы достать ключ. Руки напряженно упираются в бетонную ступеньку, и ему приходится согнуть колени, чтобы не впечататься в нее лицом. Он видит кровь на бинтах.
