Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 70 страниц)
Ему требуется почти минута, чтобы собрать себя, рассыпающегося, по кусочкам. Затем, резко присев на корточки, Тор кое-как поворачивает Ванду к себе лицом, опускает руки ей на колени. Взяв её ладошки в свои, пытается привлечь внимание, пытается вернуть её в чувство, в реальность… Туда, где её друг прямо сейчас нуждается в её силе, в её собранности и в ней самой. Туда, где Локи нуждается в них обоих.
– Ванда… Ванда, посмотри на меня…
Она утирает глаза, подхватывая ещё не скатившиеся слезы, поджимает губы в дрожащую нить.
Тор знает, что ей трудно. Она напугана и уже давно будто сидит на пороховой бочке. Не может ни узнать время взрыва, ни соскочить.
Доверие – шатко.
– Сейчас ты должна собраться, слышишь… Ему нужна твоя помощь. Игры кончились, – она кивает, судорожно сглатывает. – Сейчас я возьму ключи от машины, а ты скажешь, где он, ладно?.. И мы просто заберём его… Никому не скажем и просто заберём оттуда…
– Д-да… Хорошо.
Он не дожидается ещё каких-либо слов, поднимается и убегает наверх. Быстро переодевает джинсы и судорожно сжимающимися пальцами натягивает на себя первую попавшуюся толстовку.
Сердце в груди бьётся, как сумасшедшее, желание хорошенько побить Локи и страх за него смешиваются где-то в желудке.
Если он что-то сделал с собой…
Если только посмел что-то сделать!..
Его руки дрожат, а в горле то и дело появляется ком, но Тор не позволяет себе расслабиться. Он собирает всю нервозность и весь ужас в кулак, и отодвигает их в сторону.
Сейчас главное помочь Локи. Главное помочь Локи…
Когда он сбегает вниз, Ванда уже в обуви и своей лёгкой светлой ветровке. Она ждёт его у двери, теребит тканевые бантики у ворота. Хотя и видно, что она держится где-то рядом с краем, её лицо всё же собрано/сосредоточенно. На нём почти нет тени слёз/страха/истерики.
Он быстро говорит:
– Водить умеешь?
– Да, – судорожно кивает не один раз, несколько.
Будто болванчик.
Подхватив ключи с обувной тумбы, бросает их ей и тянется за кроссовками. Даёт указание:
– Заведи машину, я пока обуюсь. Куда нам ехать?
– «Щит и меч». Антикварная лавка на углу…
– Ага. Ясно. Знаем, бывали, – Тор недовольно цокает и качает головой. Когда дверь открывается, судорожно вдыхает свежего весеннего воздуха, что врывается в дом, в противовес выбегающей Ванде.
Если это действительно Фьюри… Если он только коснётся его… Если тронет хоть пальцем…
Тор всадит ему пулю сначала в зрячий глаз, а затем между двух.
Никто не тронет этого идиота, пока он не вставит ему мозги на место. Хотя и после его тоже никто не тронет. Тор никому не позволит.
Тор закрывает входную дверь и бежит к машине. Мелькает мысль, что надо бы вызвать скорую, но он не решается.
Если там что-то не слишком ужасное, они справятся и сами. Вряд ли Локи нужны проблемы, которые могут возникнуть с появлением врачей. Тем более…
Он же не любит больницы. Тор помнит.
Забравшись в автомобиль, хлопает дверью и тут же срывается с места. Машин на пути совсем мало, но пару раз ему всё же приходится вырулить на встречную полосу, обгоняя каких-то тормозов.
– Скорую? – Ванда рядом, наготове.
Нервно крутит телефон в пальцах, кусает губы. По ней видно, что она может рассыпаться в любой момент, но тем не менее держится.
Они оба держатся.
– На месте разберёмся.
Дорога мелькает, как один миг. Он тормозит напротив входа, прямо под знаком, запрещающим парковку.
Это почти что окраина города, окраина последнего спального района. Людей, на их счастье, почти нет, но и со стороны видно, что лавку забросили. Хоть и сравнительно недавно, но всё же…
Они выходят, – правильнее сказать вываливаются, – наружу почти одновременно. Подходят/срываются к двери, оба всё ещё взволнованные, ни капли не остывшие.
Тор нажимает на ручку, толкает дверь плечом. Ванда качает головой.
– Когда мы встречались, он вышел откуда-то из-за угла, возможно, там со двора вход есть.
– О, вы ещё и встречались, ну, конечно! – он фыркает, пнув дверь зло и несдержанно, идёт за девушкой за угол. – Сутки напролёт переписывались, гуляли вдоль озера… Отлично! А сбежать вместе он тебе не предлагал, случаем?
– Я не виновата, что он тебе не доверяет. Прекрати орать, – она поджимает губы, вышагивает мимо забора в поисках лазейки.
Тор позади шумно матерится, но, не дойдя до обвинений, всё же замолкает. Тоже ищет брешь.
Забор кончается, они уходят от антикварной лавки всё дальше. Никакой дырки так и не находится.
Раздражённо сжав кулаки, Тор разворачивается и идёт назад. Слышит окрик Ванды, но не оборачивается.
– Ты не сможешь выломать дверь, она загорожена изнутри, Локи же не дурак… – она подбегает к замеревшему парню, а затем отскакивает.
Тор выламывает ногами и руками пару досок. Не оборачиваясь говорит:
– Он не дурак. Он полный кретин.
Оказавшись во дворе, он тут же замечает нужную дверь. Срывается на бег, забывает и о Ванде, и обо всём просто.
Есть только дверь. Есть только Локи, что где-то там, спрятан в веренице коридоров.
– Тор, подожди!.. – Ванда пробирается через дыру, спотыкается, торопясь.
И чуть не летит носом в небольшой холм свежей, недавно насыпанной, ещё не утоптанной земли.
Выпрямившись, девушка приоткрывает рот, не может отвести взгляда от могилы.
– Т-тор!.. – её голос взвивается на миг и, подняв голову, Ванда бежит к открытой двери.
Надеется лишь на то, чтоб Локи оказался внутри здания, а не внутри гроба…
В это время Тор уже на полпути. Он, только зайдя внутрь, сразу понимает, что оказался в другом конце того коридора за ширмой. Проносясь мимо нескольких дверей, – то ли складских, то ли туалетных помещений, – он даже не обращает на них внимания.
Будто интуитивно точно знает, что ему нужно именно в тир, именно в ту самую каморку…
Коридор кончается, он вылетает в зал и останавливается. Пытается отдышаться, оглядеться.
На самом деле открывать дверь в одиночку немного пугающе…
– Ты!.. Ты видел там!.. – она вылетает из тёмного коридора в освещённый зал, осматривается, но уже ничему не удивляется. Оперевшись на его плечо, рвано дышит, а затем говорит: – Во дворе могила, почти свежая…
– Я рад. Надеюсь, он убил этого ублюдка Фьюри, – Тор фыркает, на миг морщится.
Ванда смотрит чуть шокировано, но молчит.
Какая разница: убил кого-то Локи или нет, главное, чтобы он был жив… И чтобы после всего его, желательно, не упекли за решётку.
Они подходят к двери. Тор протягивает руку, но медлит. Медлит.
– Тор?.. – Ванда уже тянется к ручке сама, хочет помочь. Но не успевает
Парень открывает дверь сам.
Им открывается вид на обычную небольшую комнатку со столом и шкафом. Разительное отличие от всех остальных помещений заметно сразу: потолок в разводах из-за протекающей крыши, стены покрашены неровно и некрасиво, мебель, вся чуть потёртая и оббитая… Кроме, конечно же, кресла, высокого и кожаного. Оно, видно, принадлежало хозяину.
– Л-локи? – Ванда отшатывается и прикрывает рот рукой.
Тор уже тянется к телефону.
Мальчишка действительно тоже есть в этой комнате. И он, недвижимый, бледный, невероятно гармонирует с окружающей обстановкой.
Из вены уже не торчит шприц, но всё же лежит где-то рядом; под вялой тонкой рукой на полу валяется жгут… Его, Локи, глаза прикрыты, дыхания не видно. И он сидит, привалившись безвольным мешком к стене, и не встречает их ни вздохом, ни взглядом.
Тор впихивает в руку Ванды телефон, резко кидает:
– Вызови скорую.
Девушка не кивает, никак не реагирует. Только чужой мобильник удерживает на автомате. Или же удерживается за него. Кто знает…
Он кидается к Локи, подбегает, падает на колени. Те отзываются лёгкой болью, но это не имеет значения. Его пальцы уже прикипают к чужой шее в поисках пульса.
Тору страшно до ужаса, он злится до кипящего огня в груди… Но он не может позволить себе ни одной эмоции. Прямо сейчас Локи нужна его помощь.
Пытаясь вспомнить всё, что знает об оказании первой помощи, парень оборачивается к Ванде. Видя, что она всё ещё не может оторвать глаз от безвольного тела, он кричит:
– Ванда, он сейчас сдохнет, чёрт побери! Скорую!
Девушка вздрагивает, кивает судорожно, случайно роняя пару слезинок с ресниц. Тут же начинает набирать номер.
Тор стискивает челюсти, наконец, находит еле заметный пульс и в груди будто становится свободнее. Он может сделать вдох.
– Ал-ло… Да, да, тут парень, семнадцать лет и… и… – она всхлипывает, делает резкий выдох и продолжает: – У него передозировка… Ч-чем?.. Тор?
Он быстро оглядывается, находит ампулу и быстро ей отвечает. Ванда передает его слова, диктует адрес.
В это время он пытается хоть немного привести Локи в себя, но ничего не выходит. Ни реакции сознания, ни реакции зрачков на свет… На миг боль в парне прорывается наружу, он прижимает мальчишку к себе, шепчет на ухо:
– Только попробуй умереть, засранец… Ты мне обещал… Обещал, что не уйдешь, слышишь?..
– Тор… – Ванда дрожью касается его плеча, и он вздрагивает тоже. – Нужно вынести его, иначе будет много вопросов.
Тор кивает, мимолётно касается губами сухого прохладного виска и отстраняется. Они вместе надевают на него найденную Вандой толстовку на молнии, а затем Тор мягко берёт его на руки.
Мальчишеский вес ощущается, но совсем не так, как должен. Он намного легче, чем был, и от этого сердце парня больно взвывает. Он всё ещё пытается концентрироваться на дыхании и не давать волю чувствам.
Назад они идут чуть медленнее, чем неслись внутрь. Скорая вряд ли приедет быстро, эта лавка – всё же почти окраина. Не всего мира, но этого города и…
Тор идёт позади Ванды, внутри него сосущая пустота и боль. Неизвестно, чего больше.
Он смотрит на фигурку подруги, которая идёт к свету, ведёт его за собой сквозь тёмный коридор этого места.
Локи все эти полгода вёл его также. Через его несдержанность, через отсутствие контроля, через…
Он зажмуривается и чувствует, как прожигает карман джинс записка, что он тайком выкрал из тонких пальцев, пока Ванда была занята скорой.
Пару секунд хватило, чтобы пробежаться по словам/предложениям глазами. И теперь у него есть вопросы. У него также есть безвольное тело на руках.
И у него нет ответов. Совсем.
И это ощущение… Такое стойкое, скользящее не снаружи, уже где-то внутри, под его кожей…
Ощущение, будто Локи, рассмеявшись ему в лицо, исчез. Ухмыльнулся, выпустил его руку и показал средний палец напоследок. Оставил его одного.
И неожиданно резко Тор вернулся туда же, где был до его появления. Вернулся удивлённый, ошарашенный и преданный. Вернулся в самое начало коридора.
+++
Скорая приезжает на удивление быстро. Локи укладывают на каталку, подключают ему кислородную маску, мерят давление/пульс.
Тор еле успевает спросить, в какую больницу его увозят, после чего машина отъезжает. Включает сирену.
Он оборачивается, дёрганный/нервный, уже хочет направиться к машине, но замирает. Ванда стоит позади, бледная и потерянная. Её глаза смотрят в пустоту, а пальцы нервно теребят края рукавов, натянутых до самых костяшек.
– Т-тор… – взгляд всё ещё пуст, но теперь устремлён, как бы на него.
Или же сквозь него.
– Соберись, всё будет в порядке. Осталось немного, – он подходит и приобнимает её. Держит в объятьях недолго, а, отойдя, говорит: – Надо нашим позвонить, сказать…
– Да… Да, хорошо… – она аккуратно утирает глаза и глубоко вдыхает. Потерянность из взгляда не пропадает, но вместе с тем появляется чуть жёсткости/стойкости.
Как раз столько, чтобы хватило до больницы, до первых слов доктора.
Они садятся в машину и едут. Ванда успевает позвонить Наташе, Тони и Пьетро, Тор сообщает о произошедшем матери.
Между собой они не говорят. Парень не может отделаться от мысли, что если бы Ванда сказала о его местоположении раньше, то… Всё было бы иначе. Намного иначе.
Когда они подъезжают к больнице, он паркуется, но даже не вытаскивает ключ из замка зажигания. Выскакивает из машины и бежит ко входу. Чуть не попадает под другую машину по пути.
Ворвавшись в холл, он спешит к стойке дежурной медсестры. Пытаясь отдышаться, спрашивает. Спрашивает. Спрашивает.
– Да, пару минут назад поступил молодой парень… – девушка смотрит на него недоверчиво, с прищуром. Вздыхает так, будто бы он задаёт ей не первый, а сотый по счёту вопрос. – Вы его родственник?
– Да, брат, что с ним? – он дёргается, смотрит на неё во все глаза, ожидая ответа.
Не чувствует, как пальцы с силой впиваются в стойку регистрации.
Чуть помолчав, явно не веря ему, девушка тем не менее отвечает:
– По дороге у него остановилось сердце, но его смогли завести. Сейчас он в реанимации.
Тор замирает. Непонимающе моргает, слабо качает головой.
– У вас есть какие-нибудь документы или удостоверение, мне нужно будет его зарегистрировать… – она смотрит бесстрастно, ждёт.
Он бормочет что-то про звонок родителям и на негнущихся ногах выходит на улицу. Замирает на крыльце.
– Как он?.. – Ванда появляется рядом неожиданно/незаметно, протягивает ему ключи от машины.
Тор молчит пару секунд. Смотрит, как паркуется машина Тони, рядом паркуется мотоцикл Сэма.
– Тор?.. Скажи, что… – она касается его плеча, но это действует будто катализатор.
Тот же самый, что скорее всего ввели его мальчику, лишь бы вернуть его к жизни и завести сердце. Тот же самый, но всё же другой.
Тор дёргается.
– Сказать?! Что я могу тебе сказать?! – он разворачивается резко и хватает её за плечи. Девушка испуганно вздрагивает, дёргается в попытке вырваться. – У него сердце остановилось, пока они его везли! Ты говорила, доверяешь ему? Твоё доверие его чуть не убило! Это ты! Ты во всём виновата! – он трясёт её, отталкивает, уже заносит руку.
– Тор!
Окрик Нат, а затем Пьетро буквально сбивает его с ног. Пеппер перехватывает трясущуюся Ванду, скрывая её в своих объятьях и тут же оказываясь за спиной подоспевшего Старка.
– Убери от неё руки, ублюдок! – Пьетро мажет кулаками по его лицу и торсу, но Тор отталкивает его, бьёт в ответ.
Боль не чувствуется, потому что сердце болит сильнее. Сердце разрывается.
– Она чуть не убила его! Если бы не её безответственность!.. – он, подобно дикому зверю, чуть сгибает колени, разъярённо сжимает кулаки, готовясь напасть.
Смотрит, как парень отлетает назад и почти падает от его толчка, но подбежавший Клинт успевает подхватить его.
Когда перед ним из неоткуда появляется Нат, Тор лишь сжимает челюсти. Уже хочет что-то сказать, но не успевает.
Она заносит руку и даёт ему по лицу. Светлая голова резко и неожиданно дёргается вбок, градус охватившей его истерики падает.
– Если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки, я, богом клянусь, просто убью тебя! Локи в реанимации, но он будет в порядке, ясно тебе?! – она хватает его за грудки и жёстко встряхивает. – Эти крики и гнев ему не помогут!
Девушка отталкивает его и одёргивает кофту. Вскинув подбородок и развернувшись, она не говорит больше ни слова, уходит внутрь больницы. Все остальные также тихо идут за ней следом.
Тор остаётся один. Он потеряно оглядывается и, сделав пару шагов, опускается на ступени. Его голова падает на руки.
Впервые, за всю свою жизнь он жалеет, что не курит.
+++
Спустя несколько часов Локи уже в своей собственной, одиночной палате. Все друзья, – его, Локи или их обоих, Тор не знает, с ним так никто и не заговаривает, – уходят. На улице сгущаются сумерки.
Фригга уходит самой последней и держится на удивление стойко. На самом деле у него появляются подозрения, что, «благодаря» этому инциденту, она в какой-то степени охладеет к Локи. Он всё же не её сын, да, и…
Нелюбовь к слабым у Тора именно от неё. Прямо сейчас, он уверен, ей кажется, что Локи слабый.
А Тору нет. Тору не кажется. Просто потому, что он смотрит глубже.
И вот спустя несколько часов, когда все, наконец, уходят, а он, наругавшись с матерью вдоволь, возвращается в палату, медсестра как раз заканчивает вечерний осмотр. Тор ждёт пока она уйдёт, и только затем подходит к его постели. К постели Локи.
Он всё ещё в кислородной маске, в хватке кучи проводов и под капельницей. Доктор предупредил, что, если он очнётся, то либо через три дня, либо…
« – Понимаете ли, употреблённая им доза успокоительного наркотического вещества была довольно велика, и есть риск, что мальчик может не очнуться… Когнитивные функции, такие, как речь, мышление… Сейчас ещё нельзя сказать точно, насколько они пострадали и…»
Бледно-голубая больничная футболка оттеняет его лицо, будто бы передавая мальчишке часть своей собственной бедности. Сверху он накрыт простынёй, руки лежат поверх.
Холодные, неподвижные руки.
Тор медленно опускается на стул рядом с постелью и уже тянется к чужим тонким пальцам, но… Опускает руку рядом, так и не дотронувшись.
По-глупому боясь, что тонкая светлая кожа окажется чересчур холодной, он не может дотронуться. Чувствует, как в носу начинает щипать, а в груди сердце стискивает так, что взвыть хочется, и…
Он знает, что Локи жив. Аппаратура, пищащая и пиликающая вокруг него, не даст в этом усомниться. Но его лицо такое пустое… В нём нет ни умиротворения, будто во время сна, ни расслабленности.
Оно просто бледное и пустое. Мёртвое.
Сглотнув ком в горле, Тор медленно касается подушечками пальцев сначала ногтей, затем кожи. Ладонь Локи, оказавшись в его руках, кажется невесомой, ужасно хрупкой. Парень прижимается к её центру губами и зажмуривается. По его щекам стекают слёзы.
– Я не уйду, слышишь?.. Никуда не уйду… – он пытается бороться с прорывающимися рыданиями и прижимается лбом к холодным пальцам.
Тор просто не верит, не хочет верить, что может потерять его так просто. Он уже не знает, не помнит, каково это не думать о Локи, не чувствовать его рядом…
Даже находясь в ссоре, будучи полностью игнорируемым, Тор чувствовал себя лучше, чем сейчас. Всегда чувствовал себя лучше, чем сидя рядом с его постелью, держа его за руку и просто не видя, не находя совершенно никакого отклика.
Тор сквозь слёзы смотрит на него, целует его пальцы/ладонь/запястье, а затем шепчет:
– Я никуда не уйду, только… Только и ты не уходи, ладно?..
В ответ раздаётся лишь равномерный писк. Тор жмурится до белых пятен под веками и пытается убедить себя, что сможет выдержать это. Всё это. Всё то, что происходит.
В ту ночь он так и засыпает рядом с ним. Ни на миг не выпускает его руку.
+++
Самым первым приходит слух. Звук пищащих приборов вклинивается в сознание, прокручиваясь, будто бур в толщине льда.
Звучит неприятно.
Потом приходит осознание. Жизнь всё ещё его, жизнь всё ещё у него в руках. Однако, зрение, дыхание… Всё это сейчас неважно.
Локи вспоминает, что сделал, довольно мгновенно, понимает, до чего докатился, примерно так же.
Самоубийство. Самоубийство на почве безосновательного страха того, кто уже мёртв. Кто мёртв уже несколько недель кряду. И…
Он невесомо вдыхает глубже. Ударил бы себя, да рука такая свинцовая, что поднять её – подвиг. Поэтому он действует без рук.
И… Самоубийство?!
Нет, подожди, ты же не серьезно?.. В плане… Что это было вообще, парень? Ты отстаивал эту грёбанную жизнь, отстаивал эту грёбанную свободу, одиннадцать лет и… И что?!
Даже не одиннадцать. Все семнадцать.
А сейчас что? Что ты сделал вообще?!
Передозировка. Наркотиками.
Отлично. После пары лет перерыва передозировка – это как раз то, что нужно. Именно.
Так же проще, да?! Так же веселее! Ну, и плевать, что теперь половина твоих органов могут просто отказать! Плевать, что ты не то, чтобы мог не очнуться вовсе, но мог очнуться слепым! Или глухим!
Какая разница, ведь наркотики это же так весело!
Он жмурится, непослушными руками/пальцами сдирая кислородную маску. Не хочет этого, но всё же вспоминает тех, кто был вместе с ним в реабилитационном центре…
Тогда все больные делились для него на две категории. «Возможные» и «невозможные».
«Возможными» были те, кто мог разговаривать. Не имело значения, застал ли их паралич или Альцгеймер, если они могли разговаривать, значит, ещё могли хоть как-то функционировать.
«Невозможные»… Почти все жёсткие передозники. Неоднократные. С частичным или полным нарушением когнитивных функций мозга, в частности коры больших полушарий, и застопорившейся или же ухудшающейся отсталостью.
Разлепив тяжёлые веки, Локи садится, подтягивается на слабых руках выше. Пульс подскакивает, пищание учащается.
Он откидывается на подушки, трёт лицо и делает глубокие вдохи. С каждой минутой тело подчиняется ему всё лучше, и это не может не внушать надежды на более-менее хорошее завершение…
Не тратя времени попусту, мальчишка пытается активировать свой мозг, пытается вспомнить языки/основы математики или физики/последнюю прочитанную книгу. Хоть и со скрипом, у него всё же получается. Значит, не безнадёжен.
«Возможен», так сказать.
Пара повторений, время, покой… Он восстановится. Всё будет в порядке.
Глаза увлажняются, Локи зло трёт их и мотает головой. Как он только… Как только мог позволить себе!..
Он просто испугался. Не заметил, как достиг наивысшей точки тревожности. Не заметил, как сознание спуталось.
Не учёл того, что Лафей мёртв.
И во многом также действительно виновата эта его неуёмная гордость. Вот посмотрите, я такой сильный, мой отец сдох, я успел отсидеть небольшой срок, я потерял смысл в жизни, да и себя самого тоже, но… Я такой сильный, что вы все идёте нахрен, а я справлюсь и один.
Что ж. Доигрался. Ничего удивительного.
Он вздыхает, сглатывает и тянется к заботливо оставленному стакану с водой, что на тумбочке. Мельком разглядывает просторную одиночную палату.
Похоже, Фригга отвалила немало денег за то, чтобы его сюда всунули. Лично по его мнению, такого идиота, который готов выбросить всё отвоёванное просто так, «ширнувшись» ради «забавы», спасать не стоило. И помещать в дорогую палату тоже.
Справа от постели вход, у стены вешалка, пара каких-то шкафов. Слева окно, а у него стул с мягкой спинкой, в ногах которого высокая стопка учебников, тетрадей, пара пустых стаканчиков из-под кофе. На спинке висит куртка Тора и его же рюкзак.
Это удивляет. Локи забывает даже о ежесекундном самобичевании, попросту пялясь на чужие вещи.
Значит, его не бросили. Тор его не бросил.
Через пару месяцев у него важные экзамены, ещё у него школа и тренировки, но… Он сидел с ним, не бросил его, питался одним лишь кофе.
Ну, не идиот ли?..
Пробежавшись пальцами по грязным прядям, он чуть брезгливо отвёл руку и вздохнул. В животе заурчало, приборы уже вроде как немного успокоились.
Пока раздражение на себя не улеглось, внутри не чувствовалось такой пустоты и потерянности, но потом… Ведь его проблема никуда не делась. Вместо этого, не без его помощи, она притянула к себе ещё пару тройку и…
Внутрь заглянула медсестра, затем зашла полностью.
– Оу, вы очнулись… Отлично, сейчас я позову врача и…
– ¿Quién es usted? * – он испуганно распахнул глаза, бормоча на испанском. Девушка застыла, пару раз моргнула, попятилась. – ¿Qué estoy haciendo aquí? Buscarme?! Cuando mi tío Ernesto?!
*(Кто вы?
Что я здесь делаю? Выпустите меня?! Где мой дядя Эрнесто?!)
Он затараторил, как ненормальный, еле сдерживаясь, чтобы не дёрнуть уголком губ в больной усмешке. Уже находясь около двери, испуганная медсестра столкнулась там с Тором и даже немного подпрыгнула от испуга. Вынеслась из палаты так, будто её предками были гепарды.
Тор замер, смотря ей вслед, а затем повернулся к нему. Вскинул брови, чуть удивлённо/чуть радостно. Сказал:
– Ты очнулся…
Локи хотел бы сказать ещё что-нибудь на испанском или, может, немецком, но… Просто не смог. Ком встал в горле, а пальцы нервно сжали простынь.
Издеваться над Тором у него просто не было сил/храбрости.
Под глазами парня залегли тёмные круги, на подбородке появилась лёгкая щетина, а всё лицо как-то осунулось. Он весь как-то осунулся.
Мальчишка сказал:
– Да, как видишь. В отличие от тебя. Выглядишь, как покойник.
Усмехнувшись, парень прошёл внутрь и уселся на свой стул, у окна. Вытянул ноги, откидываясь на спинку. Пробормотал:
– Я тут с тобой между прочим уже четвёртый день кукую… – качнув головой, прикрыв глаза, вдруг спросил: – Чем ты её так испугал-то?..
– Ах, это… Да, я просто…
Не успел он договорить, как внутрь залетела медсестра, за ней ворвался доктор.
– Вот, видите!.. Я ничего не смогла сделать, он как закричит, да и язык не наш, непонятный! Я…
Локи поджал губы, бросил незаметный ехидный взгляд на насторожившегося Тора, а затем заговорил. Доктор выдержал пять минут и всё-таки тоже сбежал. Выписывать ему направления на МРТ и другие диагностики головного мозга.
Как только дверь за его подчинённой, которая всё же набралась смелости и успела по минимуму его осмотреть, закрылась, они оба рассмеялись. Точнее Тор рассмеялся, пополам согнулся, пытаясь сдерживать чуть нервно-истеричный хохот.
Локи хватило лишь вздрогнувших губ и неслышного смешка.
– Ты несносен, ты же знаешь?.. – парень вздохнул, утёр увлажнившиеся от смеха глаза и потянулся.
Всё это время Локи настороженно приглядывался к нему. Осматривал с головы до ног раз за разом, пытался запомнить каждую его чёрточку, каждую…
– Ты уйдёшь?.. – вопрос сорвался с его губ слишком неожиданно для них обоих.
Локи чуть не дёрнул руки ко рту, лишь бы закрыть его, но только крепче сжал простынь в пальцах. Бесстрашно, но всё же пугливо заглянул в чужие голубые глаза.
Тор нахмурился, склонил голову к плечу. Спросил:
– Ты хочешь, чтобы я ушёл?
Локи сглотнул. Он мог не разбираться в себе хоть тысячу раз, но уж о чём он знал точно, так это о том, что не хотел ухода Тора. Не хотел оставаться тут один. Не хотел оставаться тут навсегда.
Немного помедлив, он ответил:
– Я бы хотел… чтобы ты вернулся домой и отдохнул. Если ты захочешь, ты всегда сможешь сюда вернуться.
Они встретились взглядами. Оба настороженные, не смелые и аккуратные.
Тор кивнул. Сказал:
– Возможно, завтра, я так и сделаю, но сейчас ты ещё слишком слаб, чтобы я уходил.
Локи моргнул пару раз, шмыгнул носом и забрался назад под простынь. Уже прикрыв глаза, попросил Тора закрыть дверь и проследить, чтобы их никто не беспокоил.
Он мог позволить себе заснуть, потому что знал, что здесь и сейчас ему бояться нечего.
+++
Буквально на следующий день ему провели полное обследование и сообщили, что с ним, в той или иной степени, на удивление, всё в порядке. Не считая, конечно, возможной ломки, что будет ухудшаться в последующие две недели после выписки, ну, да, это так… Пустяк.
Также сказали, что, если выздоровление и восстановление организма будет протекать без нарушений, уже через пару дней его отправят домой.
Это не могло не радовать. Не только его, но и многих других. Эль, Беннера, его друзей…
Они все будто с ума посходили, обрывали телефон, закидывали сообщениями. Старк присылал дурацкие шутки и мемы на тему суицида.
Локи соврал бы, если бы сказал, что это не облегчало его душевное состояние. Соврал бы, если бы сказал, что находящийся рядом Тор не облегчал его душевное состояние.
Уже на следующий день, где-то под вечер, когда все его процедуры закончились и Локи вернулся в палату, Тор вернулся туда тоже. Он был посвежевшим, выбритым и в довольно приподнятом настроении.
– Не знал, что у тебя растёт щетина, – он мельком бросил взгляд на парня, снимающего куртку, и вновь погрузился в текст его же учебника по обществознанию.
– Ну, не у всех же тестостерон на уровне пятилетней девочки… – Тор фыркнул, а Локи удивлённо вновь поднял голову.
– Ох, да, вы только поглядите!.. Он только что попытался сострить?.. – блёкло усмехнувшись, мальчишка несдержанно прошёлся взглядом по чужому телу и, чуть покраснев, прикрылся учебником.
Ему нужно было добраться до Эль. Только после он мог бы добраться до всего остального мира.
– Ты мой читаешь?.. Не рановато ли? – подхватив один из стульев для посетителей, парень опустил его справа от постели и уселся.
Нагло поставил локти на простынь, затем положил на них подбородок.
– Я его уже проходил. Просто повторяю… – Локи перевернул страницу, благодаря высшие силы за то, что никакая техника больше не считывала его пульс.
Сейчас она бы просто взорвалась от его подорвавшегося сердечного ритма.
Тор тем временем лишь хмыкнул, не поверив ему. Сказал:
– Если такой умный, может, и мне поможешь, мм?..
Чуть задумавшись, мальчишка кивнул.
– Да, почему бы и нет…
– Подожди, ты серьёзно?.. – прежде чем спросить, Тор помедлил.
Его лицо выражало крайнюю степень недоумения.
– Конечно же, да, – чуть дёрнувшееся плечо, стыдливый взгляд вскользь. – Чем по-твоему живут дети, у которых, кроме учёбы, нет вообще никакой личной жизни?.. Правильно, только учёбой и живут, – он лениво пожал двумя плечами, опустил учебник на колени и теперь уже более уверенно поднял глаза на Тора.
Вскинул бровь, ожидая ответа.
– Ты… Ты… Ты серьёзно?.. – парень прищурился, нахмурился, всё ещё неверяще качнул головой.
Локи рассмеялся: сухо, негромко и сдержанно. Вздохнул.
– Неси свои книги, придурок. Я не знаю насколько меня хватит, я ещё не до конца восстановился.
Чуть помедлив, Тор всё же поднялся и принёс тетрадки. По нему было видно, что он чуть выбит из колеи…
Обществознание никогда не было для Локи сложным. На самом деле, ни один предмет не был для него сложным. Часть он вызубривал, часть просто понимал.
Тору он сказал правду, чистую и неприкрытую. Все годы до этого в его жизни не было чего-то, что могло бы заполнить собой бессонные ночи или появляющееся днём свободное время, и поэтому он самостоятельно заполнял его книгами.
Это не было чем-то диким или ненормальным. Довольно многие дети, – оставшиеся без друзей или же слишком тихие, чтобы найти их, – делали это.
Взять хотя бы Стива. Да, у него был Баки, но вместе с тем его у него и не было. Стремление выучиться, получать только высокие оценки, чтобы после сдать экзамены и поступить на бюджет…
Всё это только ради того, чтобы в итоге обрести работу и достаточный заработок. Чтобы в итоге ни в чём/ни в ком не нуждаться.
Все это лишь из основы того, что ничего большего, ничего действительно стоящего, кроме учёбы, в жизни нет.
Они сидят несколько часов, и Локи спокойно объясняет Тору теорию и помогает с различными заданиями. Тот внимательно слушает, смотрит на него спокойным и сосредоточенным взглядом.
Иногда их пальцы случайно сталкиваются, соприкасаются. Каждый раз Локи вздрагивает, но после второго или третьего уже не отшатывается.
Спокойствие Тора постепенно переходит на него самого.
– Так что… Как-то так, – он прочищает горло, неслышно закрывает учебник и не может пошевелиться.
Ладонь Тора ненавязчиво лежит поверх его собственной на простыне; парень записывает последний термин и делает вид, будто не замечает этого.
– Да уж… Я, конечно, знал, что ты у меня умный, но чтоб так… – Тор усмехается уголком губ, поднимает глаза, откладывая ручку.
