Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 70 страниц)
– Ах так… – он останавливается, сжимает кулаки, борясь с тем, чтобы обернуться, подойти и показать этому заносчивому мальчишке, насколько он хорош и в каких позах. Вместо этого глубоко вдыхает сквозь сжатые зубы. Говорит: – Посмотрим как ты заговоришь через пару недель.
– Воу-воу… Это что угроза, колючка? Ты меня даже заинтриговал… – он улыбается во все тридцать два, смотря на напряженную фигуру «брата». В глазах плещется веселье и жидкий огонь удовольствия.
– Отлично. Надеюсь ты не сломаешься спустя уже неделю… – Тор вскидывает голову и тут же выходит. Не сильно хлопает дверью.
Локи смеется и тихо, лениво и довольно потягивается.
– Тебе меня не сломать, Тор Одинсон… Никому не сломать…
+++
Тем же вечером Фригга устраивает праздничный ужин. Они все вместе шумно и весело помогают ей готовить, потом накрывать стол.
Локи не может прекратить перекидываться с Бальдром дурацкими подколками. Они вместе расставляют тарелки и столовые приборы в крытой террасе. Спустя лишь минуту, с того момента как они уходят туда, Тор, что помогает матери на кухне, уже слышит их дружный смех. Его настроение тут же портится.
Кроме привычной злости/ревности, он чувствует какую-то детскую обиду из-за того, что Локи «играет» с Бальдром, а не с ним. Из-за того, что они не берут его в свои «игры».
Когда они возвращаются, он не сдержавшись кидает мальчишке яростный взгляд, но ловит лишь легкую усмешку. На душе становится только гаже.
Наконец, приезжает Один, и атмосфера меняется неуловимо.
Бальдр больше не смеется и почти что не разговаривает. Его спина неестественно прямая, когда они все вместе садятся за стол… Когда он во время ужина тихо перешептывается с Фриггой… Когда пытается смотреть куда угодно, только бы не на отца…
Один естественно садится во главе стола. По правую руку от него Тор, по левую Фригга. И уже рядом с ними двумя сам Локи и Бальдр соответственно.
Чувство некой выброшенности закрадывается в душу с самого начала, но мальчишка не обращает на него внимания. Один ему никогда не нравился/не был другом, так что это чувство вполне нормально.
Но вот Бальдр… Один раз, где-то в середине ужина, Локи видит в его взгляде печаль, и больше парень ему в глаза даже не смотрит. Все, что он делает – негромко переговариваться с матерью, посмеивается вместе с ней, и Локи думает, что именно это всегда спасает его.
Фригга всегда спасает его.
Он сам сидит можно сказать в одиночестве. То погружается, то выныривает из своих мыслей… Несколько раз прислушивается к разговору Тора и Одина.
Сначала «брат» рассказывает о поездке. Что странно, он подробно говорит отцу и о команде, и о своих с ней отношениях, и о слабых/сильных сторонах каждого… И говорит он это всё лишь потому, что Один сам спрашивает.
В какой-то миг у Локи появляется дурацкая мысль, что Один знает все обо всех членах команды и просто проверяет сына, насколько тот хороший капитан и лидер… Он с легким смешком отметает ее, потому что это просто… Абсурд?..
Вряд ли мужчина стал бы действительно так сильно интересоваться жизнью сына. Или же так сильно хотел взять ее под контроль?..
Однако, и это уже далеко не странно, ни Тор, ни Локи, ни Бальдр, – что точно незаметно прислушивается к словам отца, – так и не слышат похвалы от Одина.
Тор так и не слышит похвалы от Одина.
Сообщив ему, что их команда выиграла, потому что он сам забил победный гол, парень слышит:
– Твоя команда молодцы!.. Они хорошо постарались. – Один говорит это с искренне довольным лицом, а Локи видит, как рука Тора под столом сжимается в кулак, а пальцы впиваются в бедро. Как сонная артерия на его шее чуть вздувается от напряжения.
Больше мальчишка в свои мысли не уходит. Следит за обстановкой.
После темы соревнований, они немного разговаривают о школе, а затем, – что заставляет Локи чуть выпасть в осадок от удивления, – начинают тему политики. Один спрашивает, как Тор относится к нынешней ситуации на мировом рынке, как он относится к ситуации на мировой политической арене, как он относится…
Локи утыкается взглядом в тарелку и пытается проглотить неизвестно из-за чего образовавшийся ком в горле. Пытается держать рот, вот-вот откроющийся от шока, закрытым.
Он даже и помыслить не мог, что Тор знает так много действительно сложных слов. Хотя нет, дело даже не в этом, просто…
Кто вообще интересуется политикой/экономикой в семнадцать лет?..
Да, есть те, для кого это важно/ кому это нужно/ кто живет этим, но…
Тору вряд ли это хоть немного нравится. Локи почти уверен.
Но «почти»… Оно отчего-то прогрызает его.
Потому что Тор сидит и как ни в чем ни бывало спокойно обсуждает с Одином предложенные им темы. Он выражает свою точку зрения, аргументирует, объясняет.
Локи сидит и недоумевает почему он не знал о том, что парня увлекает это. Почему не подумал спросить, поинтересоваться. В одну секунду он осознает, что они толком друг о друге почти что и не знают… Это неслабо бьет под дых, а затем мальчишка слышит:
– Только вот все это ерунда, Тор. Твоя теория – полнейшая ерунда.
Все, что он слышал до этого, – хотя бы ту большую часть, что понимал, – было обоснованно и очень далеко не лишено смысла. Речь шла о каких-то поставках за границу, о налоговых сборах и возможном наложении санкций, и Тор выразил довольно здравую точку зрения, а Один…
– Я не буду объяснять тебе почему, но ты должен выбросить из головы этот мусор… – Он напрягается, вилка на миг замирает так и не дойдя до рта, но Локи перебарывает себя. Остается спокойным, продолжает есть. – Все предприятия, находящиеся на территории США, попадают под ее юрисдикцию и полностью зависят от ее отношений с другими странами. От ее экономического положения. – тон голоса Одина вызывает желание пройти в уборную и избавиться от всего съеденного. Эти нотки поощрения и снисходительности, легкого, почти незаметного презрения к чужому, не слишком наработанные/богатому уму… Они отвратительны. – Если ты не можешь предугадать то, что будет происходить в стране и в мире, у тебя никогда не получится предугадать, будут ли открыты пути сообщения и возможность выхода на мировой рынок.
Повисает тяжелое молчание. Тор отводит глаза и больше на отца не смотрит. Тихо глубоко вдыхает.
– Я… – у него такой голос, будто бы в нем что-то треснуло. Локи стискивает челюсти и еле сдерживать, чтобы не поднять голову. Прожигает полупустую тарелку взглядом. «Брат» негромко прочищает горло и более сдержанно, твердо договаривает: – Я понял, отец. Спасибо. Я пересмотрю свое мнение.
– Вот и молодец!.. – Один чуть улыбается, кивает и продолжает есть. Последние его слова хоть и являются похвалой, все же ею не являются.
На пару секунд над столом опять повисает гнетущая тишина. Положение мгновенно, как и ожидалось, спасает Фригга.
– Тор, ты не мог бы принести вино… Оно в холодильнике, на дверце. – она мягко улыбается сыну, но тот этого не видит, потому что смотрит лишь в свою тарелку. Кивает.
– Конечно, мама. – его стул отодвигается неслышно. Также неслышно он направляется к дверям.
Локи, наконец, позволяет себе поднять глаза и тут же натыкается на Бальдра. Его губы сжаты в ниточку, а глаза… Будто остекленели.
Тор уже выходит с крытой террасы, как вдруг рука его брата дергается, – случайно, совершенно случайно, – и его вилка со звоном падает на пол. Пару раз подскакивает, прежде чем замереть неподвижно.
– Черт, какой я растяпа… – его голос неожиданно громче, чем все время до этого. Да и жестикуляция, эмоции… будто бы он это обычный он… будто бы он пытается сделать вид, что он – обычный он. – Локи, не мог бы ты принести мне другую вилку, пожалуйста. – Бальдр смотрит просто, без какого-либо намека, но мальчишка и так все понимает.
– Да, конечно… – он неспешно, немного лениво поднимается и выходит из-за стола. Только заходит за угол, как слышит, что Фригга уже начала какой-то новый разговор, а значит у них есть минут десять, прежде чем их «пропажу» действительно заметят…
За пару метров до кухни, Локи ненамерено замедляется и в итоге на самом пороге замирает. Смотрит.
Тор стоит у раковины. Его глаза закрыты, с подбородка стекают капли воды, а пальцы вцепились в край столешницы так, будто собираются сломать ее.
Локи вздыхает и трет глаза. Идет к холодильнику, вытаскивает открытую бутылку вина, затем берет из ящика у плиты вилку для Бальдра. Он ставит все на стол, а затем замирает за спиной у «брата». Уже поднимает руку, но останавливается.
– Не трогай меня. – его голос, глухой и грубый, выходит почти что рычанием. Спина каменеет, когда он передергивается плечами.
Мальчишка хмурится на секунду, а затем все-таки кладет ладонь на чужую лопатку поверх рубашки. Уже хочет что-то сказать, но не успевает.
– Я же тебе сказал. Не. Трогай. – он разворачивается резко, но Локи не отшатывается. Лишь поднимает голову, смотря прямо в глаза. Смотря с вызовом и… Теплом. – Неужели ты настолько…
Бледная ладонь взвивается и ложится на его губы, заставляя замолчать. Тор, все еще разгневанно, но теперь еще и удивленно, замирает.
– Потом пожалеешь ведь. – Локи прищуривается и качает головой. Его сердце сжимается от того, что он вдруг понимает…
Тор чувствует себя ущербным и недостойным. После почти каждого такого разговора с Одином, он чувствует, что всей той кучи вещей, которую он делает, все еще недостаточно, и это сжигает его изнутри.
Локи мягко дергает уголком губ и переносит ладонь на щеку. Тор молчит, чувствуя нежные поглаживания, наконец, прикрывает глаза и выдыхает.
– Все в порядке, ладно?.. Тебе всего семнадцать лет, и ты не должен быть слишком умным, или слишком политиком, или слишком засранцем… – они оба чуть фыркают в конце. Локи видит, как парень медленно расслабляется в его руках/рядом с ним/благодаря ему и делает маленький шаг, становясь ближе. Говорит: – Ты великолепен таким, какой ты есть. И для того, чтобы становится лучше день за днем, тебе не нужна его похвала или его гордость. Ладно?..
Тор не отвечает. Он рывком притискивает его к себе, утыкается еще влажным от умывания лицом куда-то в изгиб шеи.
Капли скорее всего мочат воротник рубашки, плечо, его распушенные волосы… Прямо сейчас это никого не волнует. Ведь материальное никогда не будет важнее того, что у каждого из них внутри.
Локи вытягивает руки и обнимает тоже. Мягко перебирает светлые пряди на затылке. Проблемы с отцом это настолько «жизненно» и злободневно для него, что…
Он действительно понимает Тора и… сопереживает ему?.. Так странно…
Слышится шепот:
– Пару лет назад он… Он спросил у меня, чего я добился в жизни, и я не смог ему ничего ответить…
Локи закусывает губу, запихивает все рвущиеся слова назад внутрь.
Пару лет назад… Пару лет назад Тору было пятнадцать.
Как можно у пятнадцатилетнего ребенка спрашивать, чего он добился в жизни?! В смысле, чего вообще можно добиться в пятнадцать лет, если ты не уникум и, ну вот совсем не дотягиваешь до такого сына, каким тебя хочет видеть твой родитель?!
Тор шепчет:
– Я никому не говорил об этом… Я… Я не могу перестать думать об этом, ведь прошло уже два года, а я… Я не стал мастером ни в одном из видов спорта, которыми занимался. Я не отличник и не умник. Я просто… – слово «ничтожество» повисает в воздухе. Локи пытается спокойно дышать: злость на Одина туманит голову. – Я даже свои эмоции контролировать не умею.
Локи жмурится и почти видит, как его руки сворачивают Одину шею. Просто ему чертовски интересно, чего именно тот хотел добиться таким вопросом.
Просто по сути, чтобы «чего-то добиться», нужно иметь какую-то цель, какую-то четкую, желанную мечту.
Просто по сути, мечта Тора – это увидеть в глазах родителя гордость, понять, что его признали, что он на равных с «великим» Тюром. И это не четкая мечта, она желанная, но она также почти полупрозрачная…
Потому что Тор на самом деле совершенно не знает, что нужно сделать, чтобы заслужить признание. И из-за этого мечется ко всему, до чего может дотянуться хоть кончиками пальцев…
От одной спортивной секции к другой, а затем к сайтам с политическими и экономическими сводками. При всем при этом, он успевает думать над будущим, учиться, переживать предательство, их с Локи ругань и порицания от все того же Одина.
И никто, конечно, не говорит, что взрослая/полувзрослая жизнь это легко, но…
Локи уверен, что Один знает все. Знает все о том, как буквально разрывается его сын, и при этом даже не собирается помогать или направлять на какой-либо путь. Он просто знает и ждет пока все это, – превращения Тора в идеального ребенка, – произойдет само собой.
Локи думает, что это похоже на предательство. Очень и очень грязное. Предательство.
– Ну… – он чуть усмехается, дышит глубоко, отодвигая не нужную прямо сейчас ярость и злость. Лениво, будто невзначай, но в тоже время мягко говорит: – Зато ты умеешь кусаться…
Тор каменеет на секунду, а затем тихо смеется, подрагивая всем телом.
– Ты такой дурак, я не могу… – он качает головой, касается губами рубашки в том месте, под которым все еще находится его «метка». Тихо спрашивает: – Не болит?..
– Нет, давно уже…
– Прости меня. И… Спасибо тебе… – слова даются не просто, поэтому, наверное, Тор выпаливает их чуть ли ни на одном дыхании. На миг его объятья становятся крепче.
Локи удивленно чуть отстраняется, но заглянуть в лицо «брату» не успевает. Тот отодвигается полностью и отворачивается. Срывая бумажное полотенце со стойки у раковины, вытирает лицо насухо.
Только спустя секунду до мальчишки доходит, что парень извинялся не только за укус, но и за то, что чуть не наговорил гадостей. Он чуть усмехается, моргает, пряча легкую гордость и похвалу, которая так и не срывается с его губ, так и не доходит до Тора… Правда, тот и так все это чувствует. Точно-точно чувствует.
В глазах Локи вдруг загораются хитрые огоньки.
– Не хочешь выпить?..
– Выпить?.. – Тор непонимающе оборачивается, нахмурившись смотрит на мальчишку, что уже держит в руке бутылку с вином. На его губах шальная улыбка.
– Да ладно тебе!.. От одного глотка ничего не будет. Давай, тебе нужно расслабиться… – он подходит ближе, покачивая бедрами, и заглядывает в глаза, почти что совращая. Мягко покачивает бутылкой, что держит в руке.
– Ты же знаешь, что, если кто-то поймет… – Тор уже почти соглашается, но все еще колеблется. Ему чертовски хочется сделать хоть что-нибудь «неправильное» прямо сейчас, но… Он не уверен.
– Давай, зануда… – Локи с ухмылкой тянет его на себя за воротник, стоя меньше чем в шаге впереди, и шепчет в губы: – Ты же мне не откажешь, правда?..
Тор фыркает, обнимает одной рукой его талию и закатывает глаза. Говорит:
– Только если один глоток…
Локи ухмыляется и, быстро вытащив пробку, пьет прямо из горла. Его глаза, хитрые и невероятно, по дерзки красивые прямо сейчас, ни на секунду не отпускают взгляд Тора. Когда бутылка опускается, парень уже хочет взять ее, но мальчишка чуть качает головой и тянется к его губам. Привстает на носочки.
Парень понимает всё мгновенно и не отшатывается. Тянется в ответ, но все же до самого конца так и не может поверить, что Локи сделает это.
А Локи делает.
Вжимается бедрами и животом, перенося свой вес на «брата», а тот поддерживает, опустив руки на талию. Губы касаются губ, Локи делится согретым во рту напитком, прикрыв глаза и борясь с желанием замурчать, будто довольный кот.
Такие хождения по краю… Его любимые, если честно.
Тор ошарашенно глотает теплое вино, чувствует как ноги немного слабеют, но не от алкоголя, а от самого Локи. Тот как раз медленно слизывает багровую каплю из уголка его рта. Только после отступает.
– Вот так. – он ухмыляется шире, отходит еще на шаг, облизывается. Вскидывает голову. – А теперь, возьми себя в руки и расслабься. Один не так идеален и велик, как тебе кажется. И… – он на миг хмурится, будто решаясь, а затем негромко уверено говорит: – Если для тебя это так уж важно… Можешь считать своим первым достижением меня.
Весело, намекающе подмигнув и вернув вино на стол, Локи берет вилку и уходит назад на террасу.
Тор стоит пару мгновений, глубоко вдыхает, сглатывает. А затем поправляет штаны, чуть улыбается и, заткнув пробку, берет в руки бутылку.
Настроение улучшается и кажется будто он готов горы свернуть. Возможно вскоре это ощущение пройдет, но сейчас… Он так сильно благодарен Локи, что изредка забывает дышать, пока идет назад к столу.
Подавляющая атмосфера, что исходит от Одина, теперь будто прижимает к полу не так сильно. Тор дает себе вольность, позволяет не замечать намеков отца на его собственную несостоятельность и даже изредка полуулыбается.
Один сердито кривит губы, а спустя пару минут переводит глаза на Локи. Тот будто почувствовав, поднимает свои тоже.
Они встречаются взглядами, и мальчишка, полностью осознавая свои действия, чуть надменно усмехается. Один прищуривается, откидывается на спинку стула, утирая губы салфеткой.
Локи не собирается участвовать в этих играх. Он на стороне Тора, и раньше, и сейчас. И он готов поддерживать парня так часто/долго/много, как потребуется, но идти на открытый конфликт с Одином – лишь принести всем больше проблем.
А у него и своих достаточно. Мужчина же сам виноват, что не имея другого выхода, его сын начинает искать помощи на стороне…
И Локи отводит глаза, разрывая зрительный контакт/бой. Вдруг натыкается взглядом на Бальдра. Тот смотрит на него мельком, будто напуганно, но мальчишка успевает прочесть в его взгляде облегчение и… Одобрение.
За спиной будто вырастают крылья…
+++
В тот же день, уже под вечер, они пересекаются в коридоре. Наконец, остаются один на один. Тор замирает у своей двери, Локи у своей.
Они смотрят друг на друга, с почти что зеркальными усмешками. Молчат.
Им будто бы сейчас и не нужно ничего ни говорить, ни делать. У них почти нет опыта друг с другом, они все еще замерли где-то на одной из первых ступеней отношений, но…
Сейчас они понимают друг друга без слов.
Тор мягко нажимает ручку и немного приоткрывает дверь. Он делает шутливый полупоклон, приглашая. Его взгляд все еще удерживает взгляд Локи.
Тот заинтересовано хмурится, уже делает шаг, но… Издевательски показав язык, резко разворачивается, вскидывает голову и скрывается в своей комнате.
Тор хищно прищуривается и чуть опускает голову, пряча дикий, усмехающийся оскал.
Охота, значит охота. Так даже интереснее…
+++
В легком затишье проходит день. Затем ещё один. И еще один.
На четвертый по счету Локи ходит напряженный с самого утра. Его немного потряхивает от тактильного голода, в котором он, тем не менее, не признается даже себе. Его также немного потряхивает от образовавшегося вакуума и нереального, полнейшего спокойствия Тора.
Где-то на третьем уроке он не выдерживает и ломает карандаш. Треск раздается на весь класс; все, пишущие важную контрольную ученики, поднимают головы.
– Локи, все в порядке?.. – историк хмурится, поправляет очки и строго присматривается к его рукам, поверхности парты…
Локи не дурак, все шпоры в заднем кармане. Отвечает:
– Да. Могу я выйти?.. – он откладывает два обломочка рядом с полностью выполненной работой и поднимается.
– Да, конечно.
Историк кивает, провожает его взглядом, а затем оглядывает класс. Успевает следить за каждым пишущим учеником.
Мальчишка неспешно прогуливаться по коридорам и в итоге доходит до туалета. Пару минут он проводит в кабинке, лениво скуривая сигарету, сидя у приоткрытого окна. Когда сигарета кончается, Локи смывает окурок и идет к раковинам.
В туалете пусто и тихо. Стряхивая капли с рук, он чувствует как немного расслабляется. Однако чувства успокоения от осевшего в легких никотина не появляется.
Ему все еще до мурашек и замирающего дыхания хочется с кем-нибудь обняться, кого-нибудь подержать за руку или… С кем-нибудь в смысле с Тором.
Но Тор придурок. А Локи молчит.
Он подходит к сушилке и нервно притопывает ногой, утопая в шуме теплого воздуха, что охватывает его ладошки. Полностью погрузившись в свои мысли, Локи совершенно не замечает, как Тор заходит в туалет. Он ухмыляется, заметив его и тихо щелкая замком. Подкрадывается сзади.
Локи вздрагивает, когда кто-то прижимается к нему со спины и властно кладет ладони на пояс. Дергается.
Полностью обернуться ему не дают, но он скользит взглядом по зеркалу сбоку и понимает, что волноваться не о чем. Это всего лишь придурок-Тор.
Он прижимается неожиданно жарко, откровенно. Руки уже вовсю вытягивают рубашку из-под пояса черных джинс, а губы мягко целуют за ухом.
Локи шипит, убирая ладони от сушилки. Дергается вновь, пытаясь вырваться.
– Отвали, идиот. Мы же в школе! – он пытается отскочить, оттолкнуть, но Тор не дает. Удерживает на месте, а затем дергает его в сторону, заставляя опереться руками на стену, чтобы не врезаться в нее лицом. Заставляет выгнуться из-за неудобной позы, из-за легкого давления на поясницу. – Три дня черт знает где шлялся, а сейчас вдруг вспомнил обо мне, да? Пусти, идиотина, я…
– Так и думал, что ты взбесишься… – он чуть хрипло, издевательски смеется, касаясь теплыми пальцами низа чужого живота. Локи давится словами/воздухом/слюной, резко затихает, рефлекторно поджимая живот. – А это только первая ступень, знаешь. Пару дней равнодушия, затишья, и тебя уже буквально потряхивает от желания, да?.. Теперь ты у меня весь как на ладони. – он расстегивает пуговицы начиная снизу, редко и нарочно касается кончиками пальцев кожи. Мальчишка старается не подавать виду, молча опускает голову вниз, но член заинтересованно дергается, а по коже бегут мурашки. Тор настойчиво прикусывает его загривок, продолжая: – Ты всегда думаешь, что, это же простак-Тор, да?.. С ним так легко играть, им так легко крутить и вертеть, как мне вздумается, да? Думаешь, что мне так уж и нечем тебя удивить?.. – последняя пуговица сдается под осторожным напором и пальцы касаются его горла. Ведут выше и горячо, властно обнимают, заставляя запрокинуть голову. Локи пытается не дышать слишком сорвано, пытается не жмурится от жара разливающегося по телу. – Ну, что же ты… Не хочу видеть тебя даже хоть немного побежденным. Подбородок выше, Локи, хочу, чтобы твои стоны отлетали от стен, а не уходили в пол… – он посмеивается, широко лижет его шею. Пальцы спускаются ниже, аккуратно исследуют маленькие горошины сосков. Тор говорит: – Знаешь, почему именно я являюсь капитаном команды по футболу?.. Многие думают, это потому, что я самый грозный и несдержанный. Или же потому, что могу поддержать в важную минуту. – он поднимает одну руку к его лицу и касается губ. Локи сопротивляется, внутренне борется с собой, но губы все-таки приоткрывает. Будто не в силах их контролировать… – Немногие знают, что я на самом деле люблю не только метод игры «напролом». Я также очень и очень хороший стратег… – мальчишка сорвано дышит, вылизывая чужие пальцы, проходясь языком между ними, и буквально слыша усмешку в словах Тора. Его ноги уже подкашиваются, а глаза жмурятся так, что под веками все вспыхивает.
Он хочет сказать: «сам себя не похвалишь, никто не похвалит, да?»…
Он хочет сказать: «Отвали придурок-Тор, у меня история, мне нужно в класс!»…
Он хочет сказать много всего, но мысли в слова преобразовать не может. Совершенно.
Может лишь дышать и плавиться в чужих сильных руках. Пытаться сдерживать слишком громкие/любые звуки.
А голос Тора проникает под кожу… Разносится по его организму вместе с кровью, а затем поджигает ее…
Локи вспыхивает, как спичка, когда сильные пальцы толкаются глубже. В самое, черт побери, горло.
– И если мне действительно что-то нужно, если я собран, сконцентрирован… – с мягким хлюпающим звуком пальцы выскальзывает из чуть припухших губ, Локи вздрагивает. Вторая рука Тора все еще аккуратно поглаживания его соски, заставляя дрожать от накаляющегося напряжения. – Я могу взять любую вещь, которую захочу. – он опускается руку вниз и уже совершенно не нежно выкручивает его сосок влажными пальцами. Слюна тут же начинает сохнуть, обдавая холодом и доставляя некое извращенное удовольствие, проходясь по нервам.
Локи дергается, весь сжимается от такой грубой ласки, но в противовес себе же закусывает губу. Пытается немного отстраниться от жаркого тела позади.
– Так… – в горле сухо, будто в пустыне. Слова даются с трудом, еле-еле не срываясь на грудные, долгие стоны. – Я для тебя просто… Вещь?..
Тор тихо смеется. Почти не касаясь, оглаживает второй сосок, оставляя первый, – влажный и скорее всего блестящий от слюны, – напрягаться под прохладным воздухом. А затем несильно выкручивает и второй тоже.
– Ну, нет, что же ты… – в его голосе столько иронии и усмешки, что мальчишке на несколько жизней вперед хватит. Он судорожно прогибается сильнее. – Ты не вещь, Локи. Ты самый желанный и дорогой мой приз. – он в последний раз целует его за ухом и отступает на шаг назад. С усмешкой, с темными хищными глазами, с чересчур напряженными руками, спрятанными в карманы штанов… Он стоит и смотрит, как Локи медленно, все еще держась одной рукой за стену, выпрямляется и оборачивается.
Его щеки горят, румянец уже расползся на шею и даже ключицы, а маленькие горошины сосков напряжены. Тор не опускает взгляд ниже, и без того зная, что увидит.
– И какая же вторая ступень, умник?.. – мальчишка почти шипит, запахивая рубашку. Прищуривается.
– Ну, можешь сам придумать ей название… – парень обычным движением пожимает плечами и направляется к выходу. Локи тут начинает судорожно застегиваться. Слышит дополнение: – Если, конечно, уже через пару дней твои мозги не превратятся в желе, потому я именно это и собираюсь сделать… Свести тебя с ума, Локи.
Он резко поднимает глаза – он один. И пальцы все еще трясутся.
Даже когда звенит звонок с урока, и Локи, успевший скурить всю оставшуюся пачку, нервно выбегает из туалета… Его пальцы все еще трясутся.
+++
Если в начале он еще думает, что новая выдумка Тора – ерунда, то спустя две недели, он уже не думает совсем…
Точнее старается.
Время пролетает незаметно. Все, что он пытается делать, это получать нормальные оценки к концу четверти и не попадаться Тору.
Последнее становится чуть ли не жизненно/выживаемо важным…
Рождество наступает неожиданно.
Он просыпается утром, смотрит на часы и не сразу понимает, почему будильник не прозвенел во время. Уже вскакивает, пытаясь найти штаны, когда вспоминает о великом празднике и молча опускается назад на постель.
Тор делает из него параноика…
Локи сидит несколько минут, все еще держит в руках свои же джинсы и просто пялится в ковер.
Ему хочется до зуда под кожей. Хочется до нехватки воздуха. Хочется до ломоты в костях.
Но он не признается. Нет, нет и нет.
Он не покажет, что его можно так просто, – две недели подряд домогаться, а затем все-таки сломать, – добиться. Или же добить.
И, конечно, по чьему-то скромному мнению это можно считать ерундой наверное. Бессмыслицей.
Ну, что такого может быть в ежедневных «домогательствах»?.. Что такого может быть в ежедневном доведении почти до самого края?..
Просто к слову… Вчера Тор довел его до слез. Самых, черт побери, настоящих.
« – Тшш… Тихо-тихо… – он целует его щеки, веки и подбородок, но не губы. Горячие ладони оглаживают его тело под пижамной футболкой, но не касаются ни чего из того, что действительно нужно.
В любой момент кто угодно может зайти в ванную и застать их. Дверь не закрыта.
– Мой маленький сладкий мальчик, мм… Ты почти скулишь, да?.. – он прижимается губами к его шее, целует мягко-мягко, сдержанно. Но колено ползет выше, все сильнее давя на пах и почти что каменный стояк. Локи распахивает рот в крике, но оттуда не вылетает ни звука. Тор все еще посмеивается. – Ты, наверное, так сильно хочешь кончить, да?.. Или может хочешь почувствовать, как я заполняю тебя?.. – одна рука опускает ниже, сжимает его задницу, потирая где-то посередине. И его выгибает, уже в тысячный раз, наверное, с губ срывается тихий стон. – Локи, Локи, Локи…
Он цепляется за сильные плечи, жмурится и потирается, будто дворняга, будто сучка, что умрет, если никто не натянет ее.
Гордость была потеряна еще неделю назад, кажется. Самосознание было потеряно в тот самый день.
– Ты сейчас такой, мм… – Тор на миг прикрывает глаза и сглатывает. Отдаленной частью разума Локи понимает/надеется, что ему тоже сложно, и почти что ликует. – Пару недель назад ты говорил, что справишься и без меня, помнишь?.. Говорил, намекал, что я тебе не так уж и нужен, да?.. А сейчас… – он дергает вверх одну его руку и проведя языком по внутренней части бицепса, почти что вгрызается в бледную кожу. Присасывается, оставляя яркий, но по сути и со стороны почти незаметный след. Говорит: – И стоило оно того, а?.. Твоя гордость… Я уже говорил тебе, на каждую рыбку найдется рыбка покрупнее, помнишь?.. Мой маленький мальчик…
Он впивается в его губы. У Локи в голове взрываются миллиарды звезд…»
Он и представить себе не мог, что когда-нибудь будет дрожать от таких нежностей и в какой-то степени даже сопливостей. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь услышит, как такие нежности говорит Тор.
Однако, Тор говорил, а он сам дрожал, будто лист на ветру и…
Он складывает джинсы и проваливается в совершенно не далёкие воспоминания. По коже вновь бегут мурашки…
И Рождество наступает неожиданно.
Он помнит о нем, наряжая с «братьями» ёлку, украшая двор и дом, скупая подарки… Но просыпаясь вот так, с мыслями лишь о том, как сильно хочется и как сильно не хочется видеть Тора, он понимает, что Рождество наступило неожиданно.
Половина утра проходит в лёгкой суматохе. Он перепроверяет и просматривает все упакованные подарки, кое-где поправляет обертку или бант.
Когда спускается завтракать, Фригга уже собирается в магазин. Вместе с ней собирается и Бальдр.
Они мельком кидают, что закупятся кое-чем из продуктов, потом заберут из аэропорта Тюра и ближе к вечеру вернутся, а затем уходят. Бальдр также мельком успевает кинуть, что Тор в своей комнате, занимается.
Локи кивает в какой-то степени чересчур отстраненно, но внутренне радуется. Возможно получится так, что они не увидятся до самого праздничного ужина и все будет в порядке…
Он понимает, что если наткнется на «брата» вновь, то больше не сможет сдерживать голос, не сможет сдерживаться сам… И тогда будут проблемы, а проблем ему не хочется примерно так же, как и видеть Тора. Может немного больше.
Маясь пустыми делами, он проводит все утро в постели. Отправляет Ванде и Сэму поздравления. Шлёт Тони и Пеппи парные смешные смайлики. Перекидывается парочкой слов с Наташей и Клинтом. Отвечает на поздравления Стива, а затем с легким удивлением также принимает его приглашение погулять как-нибудь на новогодних каникулах.
