Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 70 страниц)
– Так получается вы знали обо всём всё это время?.. И вы… Вы даже не будете угрожать мне насильно бросить его?.. Вы даже не будете устраивать скандала из-за того, что ваш сын выбрал меня?..
Один чуть дёргает уголком губ. Ему определённо становится весело от реакции Локи. Он говорит:
– Я знаю обо всём, что происходит в моей семье и моём доме, Локи. И нет, я не собираюсь «устраивать скандал», как ты выразился. Это выбор Тора, и он в любом случае предполагает некоторое уважение к себе с моей стороны, – мужчина откидывается на спинку кресла и в раздумьях мягко постукивает ручкой по подбородку. Неспешно рассуждает: – У меня есть три прекрасных сына, и единственное, чего мне хочется, чтобы они были счастливы. Они все были воспитаны одинаково, выросли одинаково достойными и правильными людьми. Я не задумываюсь о таких проблемах, как внуки и правнуки, как продолжение рода… В наше время ценности уже давным-давно сменились. Если кому-то из них захочется продолжить, я буду только рад, если же нет… Так пусть они живут, но живут в счастье с человеком, которого избрали.
– А как же фирма?.. Я имею в виду, Тор так много говорил о том, что вам нужен преемник, что вам нужна правая рука, которой вы могли бы после передать все свои дела и… Если у этого приемника не будет детей, то…
– Он сможет найти себе другого. В мире семь миллиардов людей, Локи, я не думаю, что не найдётся хотя бы одного достойного, – вот теперь Один уже действительно усмехается. Смотрит на него с лёгкий весёлым прищуром. – Моим приемником будет Тор, и это уже решено. Он выучится, начнёт работать в моей компании, а когда я решу отойти от дел, получит место президента в наследство. Однако, как ты скорее всего знаешь, компания не единственный мой поставщик дохода. Также есть и торговля на чёрном рынке, – он делает небольшую паузу, позволяя Локи осмыслить сказанное. Продолжает: – Я сомневаюсь, что Тору или кому-либо ещё из моих сыновей хватит изворотливости, расчётливости, выдержки и истинной храбрости, чтобы заняться торговлей оружием или наркотиками, однако, мы с тобой оба понимаем, что как только я уйду на покой и моё место останется пустым, город погрузится в хаос. На данный момент я владею восемьюдесятью пятью процентами прибыли со сбыта незаконно добытого товара во всём штате Флорида, Локи. Как ты считаешь, насколько высок будет процент, что начнётся так называемая «нарковойна» после моей смерти?.. Поэтому я ставлю тебе условие. Если ты сумеешь за ближайшие, ну, допустим, десять лет, стать равным мне соперником в этом деле и заберёшь себе около половины всей моей прибыли, то ты сможешь занять моё место в тот момент, в который пожелаешь. Естественно без всей этой грязи и крови. Как только я увижу, что ты набрался достаточного опыта и вырос, я передам тебе своё место. Если ты, конечно, хочешь этого…
Локи замирает от такого неожиданного, но очень и очень приятного предложения. Даже не замечая этого, он выпрямляется, приподнимает голову выше, а затем медленно склоняет её набок. Его губы растягиваются с усмешке, а глаза заинтересованно поблёскивают. Он потягивается и, развернувшись, идёт к выходу. Говорит напоследок:
– С вами приятно иметь дело, мистер Одинсон. Надеюсь, вы не будет делать мне этих глупых поблажек…
Один не отвечает, но Локи буквально чувствует его ответную усмешку. Он выходит за дверь, закрывает её за собой и почти тут же приваливается к стене, пытаясь переварить всё, что сейчас произошло. Уголки его губ опускаются, пальцы мелко подрагивают.
Он делает аккуратные вдохи, мысли роятся в голове и буквально вот-вот уже разорвут её, но… Локи слышит, как открывается дверь ванной дальше по коридору, и чуть ли не срывается в ту сторону. Завернув за угол, видит чуть взлохмаченного, с влажными волосами и полотенцем на плече, Тора.
– Локи?..
Он только и успевает, что удивиться. В следующую секунду мальчишка просто кидается на него, тут же обнимая за талию и комкая в пальцах его футболку на спине.
– Эй, всё в порядке?.. Боже, ты весь дрожишь, что случилось-то?! – Тор обнимает его в ответ мгновенно, прижимает к себе крепко-крепко и нервно сглатывает.
Локи шепчет еле-еле:
– Всё в порядке… Теперь всё точно в порядке… – и этого хватает на них двоих.
Хватает, чтобы чуть успокоиться.
Правда, хватает ненадолго…
+++
Она касается его ладоней. Гладит его пальцы, скользит по запястьям и ручейкам вен под кожей.
Она пытается успокоить его.
Она касается его щёк. Проходит по губам, по скулам. Оглаживает брови, мягко касается кончика носа.
Она пытается привнести в него равновесие.
Она улыбается, мягко, очень и очень мягко.
Она предаёт его каждым движением.
Кожу будто бы изрезают лезвия. Они проникают глубоко-глубоко, кажется, глубже некуда, и застревают там. Вены выкручивает. Они рвутся, змеятся под кожей, разбрызгивая кровь внутри полостей его тела. Вся кровь будто бы сворачивается мгновенно.
Он каменеет изнутри. Но сердце всё ещё бьётся.
Он не может дышать. Бьёт раскрытой ладонью по полу, по чему-то твёрдому/острому, на чём лежит, и пытается прохрипеть, что сдаётся. Пытается прохрипеть, что с него хватит. Пытается прохрипеть, что он выходит из этой игры.
Всё тело чешется/горит/саднит/режет. Глаза закатываются/глазные мышцы рвутся от боли, от жажды. Сухими губами он тянется к её пальцам, к её рукам. Изгибается, пытаясь дотянуться до неё всем телом.
Она осаждает его, проходясь не слабым разрядом тока по нервным окончаниям.
– Всё будет в порядке, ты же знаешь… Я смогу тебе помочь, Локи… Только я смогу помочь тебе… – Ванда гладит его по голове и убирает со лба влажные пряди.
Так заботливо, так нежно. Она улыбается, и он всё же по-глупому верит этой улыбке. Плачет.
Внутренности выкручивает от невозможной боли. Локи стонет, изгибается и всхлипывает. И снова, и снова, и снова. До бесконечности всё это.
Ногти вгрызаются в предплечья. Разрезают, кромсают, рвут кожу.
– Тшш… Не нужно… Скоро боль кончится, всё пройдёт, ты будешь свободен… – она кладёт его голову себе на колени, и сквозь слезящиеся глаза он видит на ней голубое, переливающееся синим, прекрасное платье. Цвет кажется до боли/счастья/страха знакомым, но он не помнит. Ничего не помнит от боли. Ванда улыбается, целует его в лоб. – Скоро всё закончится… Тебе не нужно будет делать выбор… Сомнений не будет, тревожность исчезнет, всё закончится… Я единственная, кто сможет тебе помочь…
Он скребёт ногами по полу, пытается отползти, царапая тонкие нежные лодыжки и ступни о камни. В груди теснится боль. В груди огромная сфера желания/жажды/потребности чего-то, что поможет ему уйти от этого, от боли. Ему кажется, что ещё секунда, и эта боль вытеснит из него всё.
В том числе и жизнь.
– В-ван… В-ванд… – хрип, стон, он почти готов сорваться на крик.
Сознание – перепады туманности.
– Тшш… Молчи-молчи… Всё в порядке, боль скоро кончится, скоро кончится… – она вытягивает его руку и одним движением подола стирает всю кровь, что хлещет из расцарапанного предплечья. Она закрепляет жгут чуть выше сгиба локтя. Делает так, как правильно. И улыбается. Всё ещё улыбается. – Тебе просто нужно довериться мне, хорошо?.. Я знаю, ты веришь мне… Поверь, что всё кончится, всё это кончится… Я смогу помочь, ладно…
Он комкает свою футболку и скрипит зубами. Кивает, кивает дико и судорожно. Лишь бы закончилось, что угодно лишь бы это мучение закончилось.
– Д-да… Д-да…
Она улыбается. Её красивое голубое платье в крови, и это должно быть выглядит ужасно. Но он не видит. Ничего не видит из-за потока слёз.
Когда игла медленно проникает под кожу, его глаза в ужасе/шоке/неверии распахиваются. Он дёргается, но её руки вдруг становятся чертовски сильными.
Он не может отползти. Боль скручивает спазм за спазмом.
– Тшш… Я подарю тебе покой, тебе лишь нужно нажать на поршень… Просто нажми, и всё закончится… Слышишь, Локи, я спасу тебя…
– Нет…
Он дёргается. Боль скручивает, но он сильнее. Он всегда сильнее, чем его боль.
И он готов на всё, готов ко всему, но… Но не к этому. Он не вернётся к этому. Никогда не вернётся к этому.
Это замкнутый круг. Вечный круг. Вечный Уроборос/Ермунганд.
Если он не разорвёт его сейчас, не разорвёт никогда.
И он говорит:
– Нет.
Он тянет руку к шприцу и вырывает его. Резко/дико/без шансов. Также рывком разрывает жгут.
Ванда держит. Ванда шепчет. Ванда улыбается.
Но Ванда лишь плод воображения. Лишь часть его больного сознания.
Она шепчет:
– Локи, ты обретёшь покой, слышишь… Всё будет…
– Нет!
Он садится рывком. Собственный крик отдаётся в ушах. Набатом и совсем рядом с заполошным стуком сердца.
Он опускает глаза на свои дрожащие руки и пытается дышать. Параллельные царапины, маленькие капли крови, там, где острые ногти надавили слишком сильно.
В свете разноцветных фонариков ему кажется, что он всё ещё спит. Ему кажется, что всё это нереально. Что всего этого нет.
Руки выкручивает. Ноги выкручивает. Он привстает на лопатках и кусает губы до крови, вплетающейся во вкусовые рецепторы.
Это откат. Всё же откат. Доктор предупреждал.
Он и сам видел, и сам замечал, но… Курение немного убаюкивало растущее желание. Локи не думал, что накроет так сильно и так резко.
Первые дни будет просто. Потом желание будет увеличиваться. Доктор предупреждал.
Бывших наркоманов не бывает.
К концу второй недели ему станет плохо. Как только это произойдёт, он должен вызвать скорую и отправиться в больницу. Доктор предупреждал.
Бывших наркоманов не бывает.
Локи скатывается с постели и падает на пол. Удар чуть отрезвляет, и этой трезвости хватает на то, чтобы добраться до шкафа с одеждой.
Пальцы трясутся, он еле-еле справляется с пуговицей на джинсах. Отлепляет от себя влажную, потную футболку и кое-как накидывает другую. Сверху тёплую кофту на молнии.
Он хочет. Просто хочет.
Не важно чего. Важно в каком количестве.
Желательно в большом. Чем больше, тем лучше. Всегда лучше.
Он бьёт себя по лицу. Наотмашь, так сильно, как может. Затем снова.
Это тоже освежает на миг. Он оглядывается в полутемной комнате, кидается к рюкзаку и вываливает всё содержимое на пол. Роется, кое-как нашаривая пачку с сигаретами.
Миг проходит, но курево уже в руках. Сейчас станет легче. Он готов к тому, что станет легче.
Щека жжёт, царапины на предплечьях тоже. Боль прокатывается по телу волнами, напряжение нарастает.
Он разрывает упаковку, а затем последняя сигарета ломается в его вздрогнувших, вдруг сжавшихся пальцах.
– Нет… Нет, нет, нет…
Он бьёт кулаком по полу. Пачка последняя. Пачка. Последняя.
Он жмурится до белых точек перед глазами и снова бьёт себя. Бьёт себя. Шатаясь, поднимается.
Выхода нет. Натягивая носки, распихивая по карманам телефон, деньги и фальшивое удостоверение, он понимает, что другого выхода нет.
Как сильно он не старается, дверь комнаты всё равно чуть хлопает, закрываясь. По лестнице Локи спускается бесшумно, и это удивительно. Он чуть не летит головой вниз, когда боль накатывает слишком сильно.
Входная дверь открывается, и часы показывают полпятого. Ночи или утра значения не имеет.
Он просто сбегает в темноту улиц.
+++
Он вздыхает и вновь выходит на крыльцо. Кружка с кофе в руках – уже вторая по счету.
Опустившись на ступеньки, поправляет куртку на плечах и пытается чуть остудить напиток. Для раннего утра довольно прохладно. Середина весны, как никак.
Тор не знает, что делает здесь. Не знает, почему никуда не звонит, почему не бежит, сломя голову… Куда? Этого он тоже не знает.
Проснувшись от чужого крика, он не то чтобы не смог больше заснуть. Просто не смог позволить себе этого. Слышал возню в комнате напротив и еле держался, чтобы не подорваться, не побежать и не спасти.
Ванда сказала ждать. Ждать и быть рядом. Просто быть рядом.
Но как быть рядом, если он ушёл? Если ушёл и… И просто пропал почти на час!..
Тор сжимает пальцы на кружке, прикрывает глаза и считает от десяти до нуля. Думает о том, что доверяет Локи, о том, что знает, что тот вернётся.
Практика счёта помогает. Да. Именно практика счёта.
Не он помогает Локи. Не Локи помогает ему. Им обоим помогает лишь практика счёта.
Да уж.
Возможно, всё дело в том, что внутри, – в доме, в комнате – ему просто нечем дышать. Возможно, всё дело в том, что здесь, снаружи, он сразу заметит его и…
Сделает что?.. Что он может сделать, чёрт побери?
Любое лишнее слово, любое лишнее прикосновение или действие – мгновенный откат и холодность.
У него ещё ни разу в жизни так не было. Когда человек, который дорог страдает, а ты можешь помочь только тем, что ничего не будешь делать.
Это как-то… Дико?
Нет. До ужаса больно.
Он отпивает кофе, и горечь на языке, немного уменьшает горечь внутри. Так хочется… Хотя бы просто коснуться.
Положить голову на плечо, дотронуться до щеки, взять его пальцы в свои… Просто сделать что-то, чтобы убедиться, что он здесь. Что не ускользает, будто песок, из его рук. Медленно, незаметно.
Середина апреля. До выпускных экзаменов меньше двух месяцев.
Затем поступление, университет, взрослая жизнь…
Он не может думать ни о чём, кроме того, что его сердце истекает кровью. Даже не в его руках. В руках Локи.
А он стоит, смотрит так непонятливо/испуганно и будто не знает, что с ним делать. Действительно не знает. Но выбросить не может. Точно не может, иначе уже бы выбросил.
Как глупо…
Тор смотрит на дорогу, прямо перед собой. Небо впереди, далеко-далеко, медленно светлеет. Скоро рассвет, новый день.
Сколько боли его ждёт сегодня?.. Сколько горечи ещё прибавится?.. Он не знает. Просто пьёт кофе и пытается дышать между глотками обжигающего напитка.
Тор знает, что Локи вернётся. Не только сейчас, но и вообще. Он вернётся к нему, и у них всё образуется.
Это просто сложный период.
Как порезать палец, например… Он будет заживать долго, потому что раз за разом будет цеплять им что-нибудь, и ранка будет вновь открываться.
Но в конце концов он заживет. Всегда заживает.
Края сходятся друг к другу, шрамы исчезают. Всё будет хорошо. Всё, правда, будет хорошо.
Он отставляет кружку на ступеньку и запрокидывает голову. Прижимает ладони к глазам и шумно дышит носом.
Когда в детстве говорят, что будет «не так уж просто», надо умножать на десять в сотой, а затем возводить в бесконечность.
Когда-нибудь боль заканчивается… Он не верит. Пытается представить, что его здесь нет. Что он где-то там, где-нибудь, где-нибудь…
«– Что ты делаешь?..
– Мне просто нравятся твои руки…»
Нет-нет, не нужно. Только не это, так лишь больнее. Он скрипит зубами и случайно натыкается на другое.
« – Просто запомни, что ты мне нравишься, Тор Одинсон. И вряд ли это когда-нибудь изменится…»
Грудь поднимается с силой. Тор трёт глаза жёстко, до боли.
Локи сказал это тогда, а через пять минут всё покатилось к чертям. До сих пор катится.
Ещё Локи говорил, что никогда не врал ему. Кроме той большой лжи и всего этого театра, да.
Но в общем… Он ведь всегда рассказывал ему. Если не спрашивали, просто умалчивал.
Парень знает, что так нельзя, но он любит его до выкручивающихся от недостатка воздуха лёгких и просто не может не простить его.
Это глупо. Очень и очень больно.
Возможно, в итоге он останется один у своего растоптанного чужими красивыми ногами сердца, но он просто не может отступиться сейчас.
Не может позволить себе. Не может позволить ему.
Слёзы заканчиваются, он моргает, смотря на розовеющее небо над головой. Стало действительно легче. Легче и спокойнее.
Теперь Тор знает, что этот день точно выдержит. Следующий – ещё не факт, но этот-то точно.
Он ведёт плечами, потягивается и зевает. Опустив голову, вновь тянется к кофе, но, так и не взяв кружку, вздрагивает.
Локи стоит в десятке метров от него, на дорожке, ведущей к дому. Он выглядит обычным, его плечи чуть сгорблены, в пальца сигарета. Он смотрит.
Смотрит так спокойно, может, лишь самую малость потеряно.
Тор перехватывает его взгляд и улыбается уголком губ. Точнее пытается это сделать. Глаза всё ещё саднит, но… Его мальчик вернулся. Он хотя бы рядом. Не слишком близко, но и не за десяток штатов.
Лучше уж так, чем иначе.
Локи смотрит на его улыбку и хмурится. Трёт глаза. Подходя ближе, бормочет:
– Даже не позвонил ни разу… – он усаживается на ступеньку рядом.
Их плечи чуть соприкасаются.
– Зачем?.. Я же знаю, что ты вернёшься, – Тор вновь отпивает кофе и смотрит.
Скоро действительно взойдёт солнце. Мать проснётся, затем отец. Вместе с ними весь город. Все города по всему миру.
Хотя, часовые пояса разные… Кто-то сейчас ложится спать, кто-то обедает.
Люди по всему миру такие разные. Живут по своим обычаям, живут своими жизнями.
Кто-то когда-то сказал, что все счастливые счастливы одинаково, все несчастные – по-разному… Это странно, хотя и имеет свою логику.
Что для одного тяжело, для другого пустяк. Что для одного непереносимый ужас, для другого даже не страх.
У каждого своя жизнь. У каждого свои сложности. Только вот все мы люди. И похожи гораздо сильнее, чем отличаемся. Когда нам больно, на самом деле, боль наша одинакова. Не по силе, не по продолжительности.
Боль есть боль. Человек есть человек.
Всё не так уж сложно…
– Ломка?.. – Тор смотрит только вперёд, но вдруг чувствует, как его колена медленно касается чужое.
Он замирает, не знает, может ли повернуться и посмотреть.
– Так больно… Везде… – Локи шепчет сипло, закашливается. А затем затягивается. Шепчет: – Я думал с ума сойду, пока до ближайшего магазина доберусь… Чуть не вырубился пару раз по дороге и… Я так испугался…
Мальчишка качает головой, сглатывает нервно, неуверенно. Он боится, до дрожи в пальцах боится, что сейчас Тор скажет что-то типа: «так тебе и надо», или «нечего было себя доводить», или «сам заслужил».
Локи смог выдержать ломку, но слова такие выдержит вряд ли. Просто развалится тут же, на месте.
Тор молчит немного, а затем говорит:
– Я знаю… Это пройдёт, ты справишься, – кивнув, он вздыхает.
У Локи плечи вздрагивают так жалобно. Парень мягко касается его колена своим в ответ.
У них всё получится. Всё будет хорошо.
Потому что боль есть боль. Человек есть человек. А они оба стараются не ради себя, а ради друг друга.
И они сидят бок о бок несколько минут. Локи докуривает, выбрасывает окурок под ступеньки, а затем снимает кофту. Тор видит царапины, видит никотиновые пластыри поверх.
Тихо присвистывает.
– В больницу поедешь?.. – спрашивает, но не настаивает.
Локи большой мальчик. Он смог справиться с тем, что произошло ночью, значит, и дальше знает, что делать тоже.
Если будет нуждаться в нём, придёт сам. Уже пришёл.
– Не знаю… Они меня опять там закроют на неделю, если не две. Оглянуться не успею, как твоя мать меня в наркологический центр отправит, – мальчишка качает головой, смотрит на чужую пустую кружку из-под кофе и вздыхает.
– Я могу с тобой… Ну, в больнице быть, если хочешь… – Тор смотрит на него мягко и спокойно.
Локи видит его чуть покрасневшие глаза и взгляд, будто потухший, но всё ещё не теряющий надежды.
Он не успевает заметить, как уголки губ вздрагивают и чуть приподнимаются вверх. На душе становится чуть легче, и все ужасы этой ночи немного блекнут. Не только благодаря восходящему солнцу, но благодаря Тору.
Благодаря тому, что он рядом.
– Да нет, я не буду ложиться. Может, только поеду, отмечусь, мол ломку пережил, всё ещё функционирую… – он качает головой, чуть откашливается.
Заметив его лёгкую улыбку, парень чувствует, будто у него вырастают крылья. Он на миг неуверенно жмурится, а затем всё же говорит:
– Ну, я… Я мог бы тебя отвезти… Если ты, конечно, хочешь и… – он потирает затылок, неловко поднимает глаза на мальчишку.
Тот закатывает свои, качает головой.
– У тебя тренировка.
– После тренировки могу…
– Я поеду с Вандой.
– Н-но, я могу…
– Тор.
Парень замолкает. Откидывается назад на ступеньки и, прикрыв глаза, запрокидывает голову.
Локи поднимается и уходит в дом.
Он сам пытается убедить себя, что поражение в битве – не проигрыш в войне. Просто одна из бесчисленного количества попыток. Очередная из бесчисленного.
И он попробует снова.
И снова.
И снова.
Ванда говорила, что если сдаться один раз, уже не получится вернуться. Ванда говорила просто быть рядом и ждать.
« —…если ты хочешь пробиться к нему в сердце, тебе придётся работать также, как и он над собой. На износ, – они сидят на их кухне уже почти час, Локи отсыпается после кошмарной ночи где-то наверху.
Ванда заводит прядь волос за ухо и подвигает ближе свою чашку с кофе.
– Я… Я думаю, что понимаю, но… – Тор вздыхает. Не может не прислушиваться к тишине, что на втором этаже, а затем неуверенно смотрит на Ванду. Не может определиться: спрашивать ли то, что вертится на языке. Всё же решается: – Оно того стоит?..
Она улыбается. Моргает, а затем тихо смеётся.
– Ты сомневаешься, но я знаю, что ты уже готов идти и бороться за него… Ты сомневаешься, потому что не знаешь, кого увидишь, когда он тебе откроется, да?.. – она хмыкает какой-то своей мысли, отпивает кофе. – На самом деле он не сильно отличается от того, что ты видел. Каждая его маска чуть ли не на половину – его лицо, настолько он многогранный, но… На самом деле Локи много сдержаннее и сосредоточеннее. В нём есть искра безумия, есть лёгкий эгоизм, сарказм и азарт. Но в нём есть и нежность, в нём есть забота, в нём есть… Любовь, я думаю. Её много, потому что тратить её было совсем не на кого, так что… Если справишься, на тебя хватит, – она ехидно улыбается и добавляет: – Может, и на меня что останется…»
Он мягко дёргает уголком губ, глубоко вздыхает. Уже думает над тем, чтобы вернуться в дом, может сделать завтрак, чтобы помочь матери, и… Хотя в любом случае ещё рано. Солнце только-только встаёт.
Неожиданно дверь открывается и возвращается Локи. В его руках две кружки, одну он, присев на корточки рядом, передаёт Тору.
– Кофе?..
– Хватит с тебя кофе на сегодня. Какао, – он опускается назад, на свою ступеньку, и передёргивает плечами.
Тор выхватывает взглядом его острые лопатки и выступающие рёбра под тканью футболки, чуть дует на горячий напиток.
– Ты опять похудел…
– Так сильно глаз режет? – неожиданно вскидывается, глядит гневно и оборонительно.
Тор замирает, а затем качает головой, несмело, мелко посмеиваясь.
– Идиот, я просто заметил и сказал. Не забывай есть, пожалуйста, – он уже хочет поднять руку и потрепать его по волосам, но всё же не делает этого.
Локи кивает, как-то расслабляется после его слов и ёжится, будто покрывшись мурашками. Помолчав пару минут, неожиданно говорит:
– Я тут с твоим отцом недавно разговаривал… Он знает о, мм, том, что между нами было, – Тор и хотел бы отреагировать как-нибудь, но не может. После всего-всего это его уже не особо удивляет или волнует. Локи говорит: – Он сказал, что ему главное твоё счастье, так что выбор близкого человека он оставляет на твоё усмотрение. А ещё сказал, что гордится тобой, – чуть помолчав, добавляет: – Твой отец доволен тобой, Тор…
Вздохнув, парень отставляет ополовиненную чашку и трёт лицо. Сейчас он был бы очень не прочь вернуться в постель. Ещё лучше вернуться в постель с Локи, обнять его под одеялом и оградить от всех кошмаров их обоих.
– Это определённо хорошо… Я думаю, что это хорошо…
Локи фыркает, как-то странно дёргается, отворачиваясь от него почти что полностью. Бормочет:
– И это всё, что ты можешь сказать, хах…
– Я просто думать не могу ни о чём, кроме тебя, прямо сейчас… – парень пожимает плечами, смотрит на чужую узкую спину и замечает, как вздрагивают острые плечи. Напрягается. – Эй…
Медленно, мягко и почти незаметно его, Локи, плеча касаются чужие пальцы. Не кожи, только лишь футболки.
– Всё в порядке?..
Ладонь опускается полностью, но неспешно. Тор даёт ему время привыкнуть. Даёт ему время, чтобы оттолкнуть себя.
Локи оборачивается и криво улыбается. Его голос дрожит. Внутри будто бы всё выпотрошили, а затем запихнули назад. С ресниц текут эти глупые, глупые-глупые, слёзы.
– Да. Да, всё в порядке!..
Тор вздрагивает и, вытянув из его рук чашку, притягивает к себе. Обнимает, чуть покачивая, мягко целует в макушку.
– Всё будет хорошо, ладно?.. Я никому тебя не отдам. Никуда тебя не отпущу, – он прижимает трясущегося Локи к себе и просто находится рядом. Шепчет: – Боль закончится. Всё будет в порядке, слышишь?.. У нас всё получится. Я никуда от тебя не уйду.
Локи кивает, кивает, будто болванчик, не останавливаясь. Он может дышать. Он верит, что справится с ломкой. Он верит, что сможет окончательно убедить себя в правдивости чувств Тора.
Шепчет:
– Я не знаю, что это, я просто… Я просто чувствительный, и эти слёзы… Мне так больно постоянно, и я…
– Тшш… Молчи, хорошо?.. Тебе не нужно что-либо мне объяснять. Я принимаю тебе любым, слышишь?.. Хоть плачущим, хоть колющимся… – Тор чуть наклоняется и дотягивается до кофты Локи, аккуратно накидывает её ему на плечи. Продолжает бормотать: – Всё будет в порядке. Боль закончится. Ты справишься с этим, со всем справишься. И я помогу тебе, слышишь?.. Никуда-никуда от тебя не уйду…
Солнце поднимается над верхушками деревьев и освещает их. Локи, уже более-менее спокойный, прижимается к его боку, допивает кофе. Тор всё ещё держит его, греет.
Они сидят в тишине, наслаждаются теплом друг друга. Когда мальчишка тянется за сигаретой, пятой за это утро, Тор его останавливает. Медленно поворачивает к себе лицом, смотрит пару секунд, будто бы спрашивая разрешения. Но Локи не отталкивает, неуверенно хмурится, но не отталкивает.
Когда его губ касаются губы Тора, он всё ещё смотрит. Поцелуй, – нежный и медленный, поверхностный – дарит ему спокойствие и будто раздувает внутри огонёк, что поддерживает в нем силу духа.
Ломка это больно. Ломка это страшно.
Но он знает, что справится. Знает, что его внутренний стержень сильнее, чем эта слабость.
Тем более теперь, когда рядом с ним Тор.
+++
Он не идёт в школу и ни слова не говорит матери. В какой-то момент Локи просто вырубается прямо там, на крыльце. Тор не уверен, засыпает он или же теряет сознание…
Бережно подняв его на руки, он заносит мальчишку в дом, укладывает на постель в его комнате. Немного боязненно проверяет пульс на запястьях и шее каждые пару минут, а затем, всё же убедившись, что Локи в порядке, уходит назад вниз. Быстро прибирает за ними обоими посуду, забирает из своей комнаты все учебники, что могут ему понадобиться, а затем запирает её снаружи. Прокрадывается в комнату к Локи.
Заранее накрыв мальчишку одеялом, проветривает, немного раздвигает шторы, убирая эту пугающую полутьму, а затем усаживается в ногах постели, ближе к изголовью.
Под размеренное дыхание он занимается несколько часов, почти не отрываясь. Внутри больше не искрится нервозность или раздражение. Ничего больше не искрится.
Тор чувствует себя собранным, спокойным. Просто находясь рядом с Локи, он ощущает себя более полноценным, чем с кем-либо ещё.
Ближе к обеду мальчишка всё же просыпается. Тор понимает это, когда на его макушку опускается лёгкая ладошка, а поворот головы встречает настороженный взгляд зелёных глаз.
В тот день в больницу его всё же везёт Тор. Вместе с ним идёт к врачу, вместе с ним возвращается назад. Будто охранник или же телохранитель. Так странно.
Тор не может причислить себя к какой-либо категории, кроме, конечно же, парня Локи, но и не нервничает по этому поводу слишком сильно. Он понимает, что, возможно, такое спокойствие продиктовано, наконец, правильным приёмом препаратов, но и они тоже заботят его не очень сильно.
После осмотра, после посещения больницы, всё возвращается назад. Тору кажется, что в их с Локи отношениях происходят какие-то улучшения, но на самом деле не происходит ничего. Он закапывается в самообман и не собирается замечать этого.
На несколько дней обычную суету разбавляет переезд к ним Барнса. Он поселяется в одной из гостевых комнат первого этажа, Тор почти успевает привыкнуть к тому, как они с Локи перекидываются остротами, встречаясь на кухне.
Надолго это не затягивается. Из-за произошедшего со Стивом, Барнс возвращается к себе домой. Тор молча желает ему удачи.
День за днём – круг за кругом.
Он видит, как Локи работает над собой, как он всё чаще улыбается, усмехается, но… Всё это настолько незначительно, что на душе начинают скрести удушливые кошки. В очередной раз идя в аптеку за таблетками, Тор называет дозу, увеличенную в два раза, и спустя пару дней после приёма вновь становится легче.
Он не может давить на Локи. Не собирается давить на Локи.
Тот и так даёт ему много: проводит с ним время, помогает в учёбе, касается его, смотрит на него… Какой-то частью сознания Тор понимает, что это неправильно. Понимает, что так не должно быть.
Это просто такой период. Когда один из партнёров пытается отойти от передозировки, потери личности и смерти отца, а другой закидывается антидепрессантами на завтрак, обед и ужин.
Он верит, что всё наладится. Это просто такой период и…
Тор – лжец. Он лжёт себе из часа в часа, изо дня в день.
Локи постепенно отдаляется. И он совершенно не знает, что с этим делать.
Неожиданно апрель заканчивается. Парень вспоминает о том, что под конец Локи сбежит.
Похоже, всё становится только хуже.
+++
========== Глава 26.1 ==========
+++
« – Так и… Ты правда думаешь, что мне стоит ехать?.. – Локи неловко смотрит на него, прикрываясь его же учебником, закусывает губу. Тор пожимает плечами и так же неловко потирает шею. Отвечает:
– Ну, тебе было бы неплохо развеяться, я думаю, да и… – он отводит взгляд и краснеет. Локи понимает, что это кажется ему действительно милым. Он несмело улыбается.
– Ты не хочешь оставлять меня, да?
Тор приоткрывает рот, хочет что-то сказать, но лишь со стоном падает лицом в постель. Мальчишка еле сдерживает глупую улыбку, а затем слышит:
– Я настолько очевиден?..
– Ага.»
Локи прищуривается на полуденном солнце, спрыгивая с нижних ступенек большого частного автобуса, и ставит ладонь козырьком. Чуть отходит в сторону, давая проход остальным.
Южная Каролина встречает его засидевшееся тело теплом, мягким свежим ветерком и запахом тихого счастья в воздухе. Локи, наконец, позволяет себе признать, что идея Тора взять его с собой на соревнования была довольно хороша. Очень даже хороша.
– Хей, красотка, как себя чувствуешь? – Нат появляется со спины и приобнимает его за бок. Медленным движением надевает очки и улыбается ему.
Локи потягивается, оглядывается в поисках Тора и видит, как он о чем-то говорит с остальными игроками. Этот шаг, хоть и довольно просто и легкий, все же значит определенно…кое-что.
Май медленно вступает в свои права, а они все лучше и лучше контактируют друг с другом. Локи все еще помогает Тору с подготовкой к экзаменам, одновременно с этим готовится и сам. И они проводят вместе, – как ответил бы он, если бы его спросили, «слишком» – много времени. Ходят вместе в кино, играют на приставке в свободное время и часами валяются на кровати Тора в окружении учебников, болтая о всякой всячине.
