Текст книги "Подкидыш (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 70 страниц)
– Не спишь?.. – мальчишка нервно облизывает губы, все еще не заходя в комнату полностью. Его пальцы судорожно ложатся на косяк, а глаза шало поблескивают в свете единственной лампы.
– Как видишь… – он чуть откашливается, чувствуя неуместные зачатки возбуждения от сложившейся ситуации. Садится немного выше, борясь с желанием согнуть ноги или положить их как-то по другому. – Ты чего-то хотел?..
– Я, нет… Да, я… – он сглатывает, пару раз моргает и, наконец, заходит внутрь. Тихо-тихо прикрывает за собой дверь. – Я думаю, мне нужна твоя помощь…
Тор замирает, приоткрывает рот. Его глаза жадно облапывают голые длинные ноги, тонкие босые ступни и подол футболки, что самую малость прикрывает нижний край боксеров.
Тонкие пальцы хватаются за него, нервно оттягивая вниз. Создавая образ беззащитного маленького мальчика…
Парень сглатывает, прокашливается. Еле заставляет себя поднять глаза выше. Перехватить нечитаемый взгляд Локи.
– Ч-что-то случилось?.. У тебя что-то… – по телу, будто яд, растекается желание. При отсутствии партнера довольно долго, это нормальная реакция, но… Тор моргает, пытаясь абстрагироваться. Ему действительно хочется, но и не хочется одновременно.
– Да, дело в том, что… – мальчишка сглатывает и беззащитно закусывает губу. На его щеках выступает жаркий румянец, но взгляд будто бы пронизывает, прошивает насквозь, заставляя дернуться. Пальцы аккуратно отпускают футболку, ладони касаются бедер. – У меня есть одна проблема и я никак не могу… Никак не могу решить её.
Тор стискивает в руках покрывало и следит за тем, как чужая рука медленно поглаживает бледную кожу. Как пальцы игриво ползут выше, касаются кромки боксеров и, оттянув, с хлопком возвращают на место.
Он смаргивает.
– Так и что же это за проблема?.. Я думаю, это может подождать до утра и… – парень понимает, что не хочет, чтобы все к чему они шли свелось к простому сексу на одну ночь. Тем более, сейчас отношения такие шаткие. И все только усугубится, если…
– Но мне так плохо, Тор… – мальчишка почти стонет, ведет рукой выше и, приподняв футболку, сквозь ткань проводит кончиками пальцев по напряженному члену. Вздрогнув, ведя рукой выше, делает первые шаги к чужой постели. – Я никак не могу уснуть… Все думаю, думаю…
– Локи, я… Я не думаю, что это хорошая идея и… – он прикрывает глаза, а, когда открывает вновь, Локи уже рядом с постелью. Его руки мягко касаются низа бледного живота, и Тор просто останавливает взгляд на задравшейся футболке. На стояке обтянутом тканью, на мокром пятнышке, расползшемся по серой ткани. Его рот наполняется слюной и, сглотнув, парень заставляет себя смотреть выше.
Мысли о том, что этого самого им лучше не делать, медленно развеиваются по ветру в его голове.
– Но ты же тоже хочешь, я знаю ты хочешь и… – мальчишка сглатывает, его кадык дергается и Тор глубоко вдыхает, видя это. Понимает, что ему хочется просто вгрызться в него. Сейчас же. – Мне так трудно бороться с этим…
Медленно сжав в пальцах подол, мальчишка тянет его вверх. Приоткрывает сантиметр за сантиметром свое тело, бледную гладкую кожу, напряженные соски, выступающие ключицы… Локи снимает мешающую футболку и сбрасывает на пол. Невольно обнимает себя руками.
Тор почти не дышит. Он осматривает чужое тело, смотрит как мальчишка вновь касается себя, затем смотрит ему в глаза. И этот взгляд, полный мольбы и жажды, буквально вынуждающий…
Локи кивает, будто знает о всех мыслях, что роятся в голове «брата», и прикрывает глаза. Поведя руками вверх, касается набухших горошин и прокручивает их. С шипением жмурится, самую малость привстает на носочки. Прогибается.
– Господи… – парень не замечает как поднимает руку, как протягивает ее, касаясь впалого живота. Мальчишка тут же вздрагивает, обкусывает губы, делая шаги ближе и становясь буквально впритык.
– Ты же хочешь, да?.. Если ты хочешь, ты можешь… – чужие прохладные пальцы берут его руку, ведут выше, опуская на один из сосков. Локи дышит прерывисто.
Тор чувствует, что у него уже стоит. Он сжимает, перекатывает в пальцах маленький сгусток удовольствия и замечает как трясутся худые коленки. Сдавливает сильнее, получая в награду полувыдох-полустон.
– Мы не должны…
– Замолчи, ради бога… Просто заткнись… – Локи берет его руку в свои, в одно движение оказывается прямо на его бёдрах. Седлает его, делает пробное покачивающее движение, и тянет чужие пальцы к своим губам. Шепотом выдыхает: – Заткнись.
Тор медленно кивает, садится ровнее и уже сам нежно касается подушечками тонких губ. Кладет ладонь на тонкую талию, придвигает мальчишку ближе.
И тот льнет, судорожно выдыхает, притираясь и принимая его пальцы. Вылизывая их.
Как большой жаждущий ласки кот, он подается, двигается всем телом. Смачивая чужие пальцы, проходясь между ними умелым языком и заглатывая, зазывающе смотрит парню в глаза.
И Тор следит за этим, за плавными движениями, за прямым уверенным взглядом зеленых глаза. Он чувствует, как внутри все скручивает, как пальцы на ногах поджимаются, от плавных покачиваний стройного таза.
Медленно потянув пальцы наружу, он заставляет Локи выпустить их с тихим влажным звуком.
– Я так хочу… – мальчишка тут же льнет, ложится на него полностью и приподнимает зад, ощущая как с него стягивают боксеры. И почти выстанывает. – Я так сильно хочу чтобы ты трахнул меня. Чтобы был груб и агрессивен. Я так хочу…
Прохладные приоткрытые губы мажут по его челюсти, замирают в уголке его губ. И Тор стонет от услышанным слов, чувствует как внутренности плавятся. Чуть дернувшись, он зажмуривается и…
Слышит звук идущего по коридору отца. Резко открыв глаза, понимает, что лежит на животе, на своей кровати, в своей комнате. Один.
Солнечный свет пробивается сквозь не плотные шторы, а часы показывают две минуты до будильника.
– О боже… – перевернувшись на спину, Тор потирает ладонью лицо и пытается переварить тот факт, что «произошедшее» является всего лишь сном. Его рука уже забирается под одеяло, спускаясь к паху, чтобы снять напряжение.
Прежде чем зажмуриться и на пару минут вернуться в воспоминания, парень понимает, что, похоже, всё начинает усложняться…
+++
Все утро следующего дня Локи проводит дома.
Утром ему становится намного лучше. Садины на колене начинают затягиваться, лодыжка почти не болит, порезы на руках тоже. Он даже убеждает себя немного позавтракать.
Провожая Фриггу на работу, мальчишка кивает и соглашается с тем, что сегодня ему лучше не идти в школу, но как только часы показывают время начала школьного обеденного перерыва, он уже на пороге. Полностью одет и готов к тому, чтобы провести свое малюсенькое, но чрезвычайно важное расследование.
Ведь дыма без огня не бывает. Если это не дымовая шашка, конечно…
И он старается концентрироваться на странном вчерашнем «непожаре». Старается не думать ни о чем другом, возможно тоже важном, но… Причиняющем некоторые «неудобства».
Как, например, Стив и его здоровье…
Как, например, Пеппер и ее здоровье тоже…
Как, например, отступление Тора…
Неизвестно почему, но утром он просыпается с уверенностью, что не оставит это все так, как есть. Утром он просыпается с новыми силами и желанием победить. Утром он осознает, что раз ввязался, так нужно бороться до конца.
Правда, пока что в голове нет никаких более-менее достойных стратегических идей и поэтому… Он старается не думать.
Мальчишка цепляется за гордость в глазах Фригги, которую он увидел вчера вечером, когда женщина, вернувшись с работы, зашла проведать его. Он цепляется за ее нежные руки, что обнимали его сегодня утром, и за веселый, наигранно сердитый голос, говорящий, чтобы больше он не кидался никуда сломя голову.
Он цепляется за это, но, выходя на улицу, видит машину Тора и его самого, оперевшегося на капот. Ворох дурацких мыслей, будто куча опавших листьев его плюща, тут же взвивается и немного перекрывает кислород. Залепляет плотной пленкой горло/гортань/ноздри.
Локи стоит на ногах, чувствует под собой твердую землю, пока идет по подъездной дорожке, и тем не менее ему становится одновременно страшно и смешно. Ему кажется, что еще никого и никогда он так сильно не… «Ощущал».
Ему кажется, что вряд ли кого-нибудь когда-нибудь сможет… «ощутить» сильнее.
Но это смешно, потому что… Ему же всего шестнадцать! Он еще столько не знает о мире, о жизни!
Ему шестнадцать и, скорее всего, это просто гормоны. Ведь, чтобы действительно так сильно кого-то… «ощутить», нужно быть старше, да?.. Нужно быть опытнее и взрослее, чтобы познать это «ощущение», правда?..
И именно из-за этого страх приобнимает его, частично заключая в свою клетку, ведь…
Нельзя же в шестнадцать «ощутить» вдруг кого-то так сильно, четко и безвыходно, ведь правда же?!
– Решил, что тебе не помешает доехать до школы на машине… На улице все-таки ноябрь и… – парень отталкивается от капота и становится ровно. Смотрит на безразличие на лице Локи, на его совсем не заметную хромоту, на замазанный пудрой синяк на скуле…
Неожиданно на душе будто теплеет. Моменты из сна вместо того, чтобы взбушеваться и подмять его, наоборот успокаиваются. Ведь Локи здесь, рядом, а значит все в порядке.
Все правильно.
– Не стоило утруждать себя, здесь не так уж и холодно. Но все же спасибо. Хотя, я правда не помню, что говорил тебе о том, что собираюсь в школу… – он вежлив и спокоен, равнодушен. Руки тянутся к горлу, чтобы поскрести кожу/соскрести листья, лишь бы убрать ощущение нехватки воздуха, но он только крепче стискивает лямку рюкзака. Встречается взглядом с «братом», садясь в машину.
– Да, я… – Тор садится на водительское сиденье, вставляет ключ и заводит двигатель. – Ванда вскользь упомянула об этом, и я решил… Ты мог бы сказать мне сам. Ты же знаешь, мне не сложно подвозить тебя.
Тор хмурится. Чужое равнодушие и слова благодарности неожиданно делают больно. Особенно благодарности. Будто вгрызаются в плоть где-то под рёбрами.
И нервно косясь на «брата», он вздыхает.
Локи ведет себя так, будто бы он ему безразличен. Будто ему полностью плевать на Тора, на его мысли, действия, поступки…
– Я уже сказал, что не посчитал нужным тревожить тебя. Извини, если доставил неудобства… – мальчишка пристегивается, кладет портфель на колени и смотрит на то, как Тор ведет машину.
– Ты странный сегодня… – Одинсон стискивает челюсти, ощущая как сердце стынет от того пустого взгляда, каким на него смотрит Локи. Он пытается концентрироваться на дороге лучше. Не удерживается: – И прекрати благодарить таким тоном, будто тебе все равно. Я знаю, что это не так.
– Не понимаю о чем ты. – Локи жмёт плечом и отворачивается. Незаметно закусывает щеку изнутри и впивается ногтями в ладони.
Ему кажется, что это, то, что он делает, – это наиболее правильно и верно. Это то, что нужно им обоим сейчас.
Небольшой, малюсенький перерыв, чтобы полностью успокоиться. Чтобы обдумать все и прекратить ранить друг друга.
Чтобы позволить сердцу чуть охладеть и дать дорогу расчетливому мозгу.
И листьям, похоже, тоже так кажется. Они опадают назад.
Они разрешают ему дышать.
+++
Как только машина останавливается на парковке, Локи, не проронив ни слова, тут же выходит. Тор его не окликает и не останавливает. Он смотрит, как мальчишка поправляет толстовку, накидывая капюшон, гордо выпрямляет спину и идет к школе. Почти не прихрамывает.
Сплетни по школе всегда разносятся быстро… И поэтому совершенно не удивительно, что идя по коридорам, он тут же собирает на себе все малочисленные взгляды отдыхающих учеников.
Большая их часть пока что находится в столовой, но как только прозвенит звонок… Коридоры заполнятся, и взглядов станет больше. Шепот за спиной станет четче.
Локи все равно. Как на него смотрят, почему смотрят и насколько громко начинают сплетничать, как только он проходит мимо.
Раз уж даже он сам не может обозначить причины своего несколько рыцарского поступка, так… Зачем запрещать делать это другим. Может подкинут какую-нибудь идею, типа, что на самом деле он давно тайно влюблен или…
Чепуха.
Сплетни, даже если и обоснованные/подтвержденные, всегда просто сплетни.
Они не стоят внимания.
Тем более, на самом деле, ему не нужен был повод, чтобы сделать что-то… «Из ряда вон выходящее».
На самом деле, он и не пытался сделать что-то «из ряда вон выходящее».
Просто самое главное, что мальчишка успел понять за все эти годы, – ценность человеческой жизни. Точнее, ее бесценность.
Потому что никакие споры/ссоры/склоки не стоят мертвого тела…
Никакие измены/предательства/расставания не стоят отнятой жизни…
И, если уж есть шанс, что ты можешь помочь, спасти кого-то, тогда сделай это, черт побери. Спаси, либо умри безызвестным героем…
Это не то чтобы было его политикой, но почти каждый раз это срабатывало. И примеров множество. Хотя бы его крошка Ванда.
И Локи даже не знает, не уверен, что был бы собой сейчас, если бы не вмешался тогда.
И жизни не хватит вспомнить, как много раз она возвращала его назад, указывая на более честный путь. На более человечный и правильный.
И жизни не хватит объяснить, как много она сделала, делает для него.
И сейчас, идя по коридорам школы, все эти глупые детки, косо смотрящие на него, кажутся ему такими смешными. Они бы не бросились внутрь ради Стива. Будучи его лучшими друзьями или далекими знакомыми, они бы не бросились в «горящее» здание ради него.
Никто бы не бросился. Кроме Баки, возможно.
Но это на самом деле, уже не его забота – отношения Барнса и Роджерса. Сейчас у него есть проблемы поинтереснее…
Как например, смутное неясное волнение и тревожность обуревающие его с самого утра. Они растут в геометрической прогрессии, но безосновательно.
Также, как появившийся вчера дым распространился по всем коридорам/классам, но при этом не был образован огнем…
И это заставляет его волноваться еще больше. Заставляет безосновательную нервозность протягивать свои щупальца в его мозгу так глубоко как только возможно.
Ведь насколько высок процент того, что «загорится» именно эта школа?..
Насколько высок процент того, что это произойдет именно тогда, когда директор уедет в командировку?..
И насколько, черт побери, высок процент того, что в кладовке запрут именно слабого Стива Роджерса?..
Того самого, которого Локи оскорбил и отвадил от себя еще в самый первый день.
Не то чтобы он был слишком высоко мнения о себе, просто похожие ситуации происходили и уже не раз. Всегда был причастен… Кое-кто не слишком хороший.
А если подозрения все-таки верны, и это все было подстроено… Если это все стало декорациями для более масштабного представления…
Тогда у него проблемы. У него и у всех, кто его окружает.
Локи глубоко вдыхает. Проводит рукой по волосам, останавливаясь перед входом в столовую и давая больной лодыжке небольшой отдых.
Все кабинеты, коридоры, что он обошел, чисты. Никаких следов копоти, никаких следов огня. Дым уже выветрили.
И, кстати, еще одна странность… Почему им, школьникам, учителям, что попали в такую нереально стрессовую и жизнь опасную ситуацию, не дали небольшой перерыв?..
Почему им, жертвам «пожара», не дали неделю «здоровья», чтобы прийти в норму и полностью привести психику в равновесие?..
Минимум – это странно. Максимум… Есть что-то еще.
Что-то еще должно произойти или уже произошло. Что-то такое, ради чего более-менее здоровые ученики, более-менее выжившие, должны были появиться в школе сегодня.
Что-то такое, что они точно и непременно должны были увидеть.
Но обойдя всю школу Локи не нашел ничего не обычного или неправильного. Кроме того, конечно, что все было в норме, но это ладно…
Допустим, кто-то, пусть мистер Старк, нанял клининговую компанию и копоть счистили/стерли/вымыли. Допустим, следы огня утилизировали. Допустим, все помещения выветрили.
Тем не менее, если это все было декорациями, значит где-то обязано было быть упоминание, какое-то обозначение, надпись… Но ничего не было. Все стены чисты, в его шкафчике никаких тайных посланий или чего-то подобного.
И вроде бы можно спокойно выдохнуть, но… Предчувствие все еще не отпускает. Зудит и зудит на подкорке, сводит с ума.
Мальчишка смаргивает/стряхивает наваждение и, оглянувшись еще разок, все-таки заходит в столовую.
Никто не обращает на него внимания. Все ученики, как рой пчел, гудят, негромко переговаривались или смеясь.
Никому до него нет дела.
От ощущения этого, этой свободы, он немного расслабляется. Тут же высматривает где-то впереди всю компанию, уже сидящую за столом, и как раз подходящего к ним Тора. Ванда самой первой замечает его, машет.
Локи, чуть улыбнувшись, кивает в ответ и делает первые шаги. Есть не хочется и поэтому он сразу направляется к друзьям. Спустя пару секунд ловит себя на том, что искоса разглядывает стены, немного поднимает голову к потолку…
И он находится уже на довольно большом расстоянии от входа, когда что-то дергает его обернуться. Что-то похожее на эфемерный звук отщелкнутой от гранаты чеки.
Что-то похожее на насмешки и издевки судьбы.
Он оборачивается.
Нервная система человека – самая невероятная вещь на планете. То с какой скоростью нейроны передают информацию от различных чувствительных систем в мозг – феноменально.
И нереально быстро.
Настолько быстро, что поступившая информация может в момент уничтожить тебя, но заметишь/осознаешь это только через несколько секунд…
Он приоткрывает рот и молчит.
Крик застревает в горле, просьбы о помощи застревают в горле, мольбы о спасении застревают в горле. Рука держащая лямку ослабевает и почти разжимается, колени подгибаются, а сердце стучит набатом, перекрывая звуки столовой.
Он заставляет себя устоять на ногах.
Граната памяти/прошлого/боли разрывается в его голове оглушающе.
«Папочка любит тебя, Локи!»
Одна огромная надпись под самым потолком. Большие, красные с подтеками буквы и восклицательный знак. Запятая перед его именем.
Все как всегда. Все как обычно. Все ожидаемо.
«Непожар» на самом деле очередная подстроенная хрень. Привет от его отца, где бы он ни был…
Локи стоит, стоит и вдруг оглядывается. Делает медленный полный оборот, рассматривая учеников.
Никто ничего не замечает. Все настолько слепые или же просто невнимательные, что…
Он хрипло выдавливает из себя смешок и проводит ладонью по лицу. Заставляет колени не трястись, а лицо стать снова просто бледным, вместо замогильно зеленоватого. Снова поворачивается к посланию.
Возможно, когда все разойдутся, он попробует… Попробует что?..
Столовая, похоже, бывший спортзал. Потолки высокие, как уровень самооценки Старка-младшего. Нет, они не прорывают небесную твердь, но все же…
Ему нужно найти стремянку. Высоченную. А еще выключить камеры. Еще найти краску, хотя бы в баллончике.
Никто не должен увидеть это, иначе…
– Как тебе работка?.. – на его плечо ложится чужое предплечье, а с другой стороны появляется голова Мэла. Его голос все еще такой же противный, как скрежет несмазанного колеса хомяка, сидящего на стероидах. – На славу постарались, да?
И все же Локи замирает. От удивления, настоящего и всамделишного, от резкой ярости, необузданной и неуправляемой.
Он делает шаг вперед, дергает плечом скидывая чужую руку и разворачивается.
– Твой отец просто хотел напомнить тебе, что лю…
Ему никогда не требовалось много времени чтобы освободиться от лишнего и занести кулак для удара.
Ему не требуется много времени и в этот раз.
Голова Малекита привычно откидывается. Его слюна и чуточка крови привычно брызжат. Он также привычно не успевает договорить.
Локи не концентрирует на том, что вокруг почти что в миг все замолкают. Не концентрируется на том, что его к чертям могут выпереть отсюда. Не концентрируется на том, что отец, скорее всего, продумал это, сделал все это лишь бы добиться его, Локи, ярости.
Он концентрируется лишь на придурке напротив и его визгляво-противном голосе.
– Ты думаешь, это смешно, да? Думаешь, связаться с ним, лишь бы меня позлить, было хорошим решением, да? – он не дает парню и шанса. Нападает, отскакивает. Лодыжка ноет, в голове взрываются бомбы из противоречивых, полностью полярный чувств, а кулаки саднит.
Ярость растекается по его коже, как горячий шоколад из «Совы» по языку. И ему хочется больше. Еще больше…
– Только вот я могу кое-что тебе объяснить. Об этом тебе вряд ли еще кто-нибудь скажет.
Лодыжка в какой-то момент вновь подворачивается, простреливая агонией и добавляя перца. Его ведет в сторону, но Локи выравнивается. Сжимает челюсти игнорируя боль так же, как мысль, что его отец вновь хочет испортить его жизнь и уже делает это.
Злость сильнее. Агрессия сильнее.
Поэтому он все еще на ногах.
А вот Мэл уже нет.
Локи реально не понимает, почему так мало людей пользуются подножками во время драки. Бояться ударить жертву об пол и ранить ее?..
Нелепо.
– Теперь он тебя не отпустит! Ты вечно будешь чувствовать его присутствие, вечно будешь работать на него! – он бьет ногой в чужой бок. Затем снова.
Злоба и ненависть горят адским пламенем внутри него.
Потому что Малекит – идиот. Он не понимает, что не только представился сам и подставил Локи…
Он подставил всех, кто хоть как-то косвенно связан с ними обоими.
– И если ты откажешься от чего-то, если подумаешь, что это твой «потолок» и не можешь чего-то сделать, он…
Наклоняясь, чтобы снова включить в дело кулаки, Локи чуть не прикусывает себе язык… Сзади кто-то резко хватает его, оттаскивает. Мальчишка тут же начинает вырываться из железной хватки.
– Что ты устроил, черт побери! У тебя больная нога!..
– Отпусти меня, блять! – ногу в сторону, надавить пяткой на чужой кроссовок и захват разжимается. Мальчишка отскакивает и оборачивается.
Ну конечно! Он вновь зверушка этого зоопарка. Эксклюзивная, черт побери.
Потому что вокруг толпа, а перед ним Тор. Позади него ребята, позади самого Локи что-то выстанывающий, побитый Малекит.
Мальчишка вздыхает. Делает шаги к валяющемуся на полу парню.
– Локи, стой!.. – «брат», похоже дергается за ним, но ему удается остановить парня одной интонацией.
– Нахуй пошел, Тор! Не ввязывайся.
Ему даже не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Тор замер. Сейчас всё и все под его контролем, потому что… Они, скорее всего, думают, что он – опасный и ненормальный. Они боятся его.
На самом же деле он – несчастный маленький мальчик, утопающий в собственном бессилии. Все, что у него есть – ярость.
И поэтому, подойдя к Мэлу, Локи беззастенчиво ставит кед на его грудь, прижимает к полу и наклоняется. Щелкает перед лицом, привлекая внимание.
– Так вот, я не договорил. Если ты вдруг решишь уйти от него, он убьет тебя. Просто чтобы ты знал, – он резко равнодушно пялится на немного окровавленные лицо, хмыкает. Парень вдруг откашливается.
– Но ты же еще жив… Сопляк. – Малекит приоткрывает заплывающие глаза, пытается ухмыльнуться. А Локи лишь нетерпеливо закатывает глаза. Шипит:
– Я жив лишь потому, что «папочка любит меня». – в его словах столько яда, что Мэл вздрагивает. Наверное, до него доходит, что любовь Лафея, намного хуже, чем смерть от его руки. – И я единственный, у кого есть эта привилегия.
Мальчишка справляется с желанием плюнуть парню в лицо и выпрямляется. Оглядывает толпу зевак.
– Либо вызовите кто-нибудь скорую этому имбицилу, либо расходитесь. Не на что здесь пялиться!
Он наступает на грудь Малекита, перешагивает и, подойдя к рюкзаку, подбирает его. Вешает на плечо, собираясь покинуть столовую.
Сзади окликают.
– Локи, стой, ты!..
– Туда смотри. – без страха и стеснения Локи вскидывает указательный палец, показывая стоящему позади Тору и всем остальным тоже, надпись. Начинает идти к выходу. – И не лезь ко мне.
Вся столовая вновь замирает. Каждому требуется время, чтобы хоть немного осознать, что написано под потолком.
К этому моменту Локи уже в коридоре. Никто не видит, как он срывается на бег.
– О Боже… Мой. – Ванда ошарашенно сглатывает, тут же делает шаг в сторону выхода, надеясь догнать друга. Ее ладонь перехватывает Пьетро, что позади. Она дергается, нервно оборачивается.
– Хей, оставь его, ему нужно вре… – парень только начинает, но договорить ему не дают. Взгляд сестры мгновенно становится серьезным. Она пытается мягко вытянуть свою ладонь.
– Пусти, Пьетро, я должна!..
– Я думаю, он в норме, пойдем. – парень тянет ее к столику, пытается увести, защитить. Только он не понимает, что сейчас сестре не нужна защита.
– Пьетро, пусти, я… – все, что нужно Ванде сейчас – это найти Локи и удержать его от необдуманных поступков. Она снова дергает запястье.
– Просто оставь его и… – Пьетро настаивает тверже. Он не хочет, чтобы сестра влезала в это; он думает, что это не ее проблемы.
Только он до сих пор не может принять тот факт, что для Ванды любая проблема Локи это и ее проблема тоже. Точно так же как и для самого Локи.
Поэтому она не церемонится.
– Руки убрал, блять! – выдернув запястье, девушка гордо вскидывает подбородок, одаривает брата пустым взглядом и, развернувшись, быстром шагом скрывает в главных дверях.
Пока ребята непонимающе переглядываются, пока кто-то вызывает скорую, пока Пьетро пытается справится с потрясением…
Тор незаметно исчезает тоже.
+++
Она оглядывается на пустой коридор позади и аккуратно нажимает ручку. Приоткрывает дверь, заглядывая внутрь.
Локи судорожно раз за разом проводит рукой по волосам и ходит вперед-назад, будто вольный зверь, насильно запертый в клетку. Даже не замечает, как девушка заходит в помещение и прикрывает за собой дверь. Не до конца.
– Локи… – она окликает его, нервно закусывает губу. Руки теребят подол кофты, но взгляд уверенный. Она знает, что сможет ему помочь.
Мальчишка резко вздрагивает, останавливается и поднимает глаза. Его лицо бледное, испуганное, но в глазах все еще ярость. Он боится и не боится одновременно.
Он боится за других, но не боится за себя, видимо.
– Он… Он пришел за мной, Ванда… Он пришел и он… Я даже не знаю где он сейчас, он может быть где угодно… Он нашел меня, боже… Я только… Я только-только все сделал, только все наладилось и… Он опять все разрушит!.. Я… – Локи приоткрывает рот не в силах вымолвить ни слова больше. Его нижняя губа немного трясется, и он трет ладонями лицо, пытаясь привести себя в чувство. Разреветься, даже на глазах у лучшей подруги, ему не хочется.
Ванда поднимает руки, показывая пустые ладони, и делает первые шаги к нему. Тут же останавливается, когда Локи отступает, качая головой.
– Его здесь нет. Это просто надпись, и его здесь…
– Ты не понимаешь! Никто не понимает! Он придет и снова… Снова сделает что-нибудь с теми, кто мне дорог, он… – мальчишка хватается за волосы, стискивает зубы/пальцы и хмурится. Осознав что-то, смотрит на Ванду. – Он… Он доберется до них, до вас… Он… Боже, Тор…
Мальчишка уже дергается к выходу, но путь преграждает близняшка. Ловит его ладони своими, заставляет заглянуть в глаза.
– Если ты сейчас же не сделаешь глубокий вдох, мне придется тебе врезать. – она взволнованно облизывает пересохшие губы, стискивает челюсти. – Ты не сможешь думать об этом здраво, пока не успокоишься. Дыши, пожалуйста…
Локи несколько секунд враждебно смотрит на неё, надеясь, что Ванда испугается и уйдет с его пути, но затем все-таки делает глубокий вдох. Выдыхает.
Девушка уже давно не боится ни его самого, ни его грозных взглядов. Уже давно единственное, чего она боится, – это за него…
Она легонько улыбается, следя за тем, как мальчишка дышит и медленно успокаивается. Его руки начинают трястись меньше, в глазах больше не горит слепая ярость.
Тихо-тихо они приобретают осознанность.
– Вот так. Сейчас я буду спрашивать тебя, а ты будешь мне отвечать. Спокойно и взвешенно, ладно?.. – она дожидается кивка, перехватывает его ладони удобнее. Поддерживающе сжимает. – По-твоему это он подстроил то, что произошло вчера?..
– Я думаю, да… Почти уверен в этом. – Локи кивает, нервно закусывает губу. Руки чешутся, чтобы куда-нибудь побежать и что-нибудь предпринять прямо сейчас, но он понимает, что это бесполезно. Хотя бы потому, что никто не станет его слушать.
– Как много раз такое случалось?.. – Ванда кивает, хмурится. – До этого были ли похожие инциденты или…
– Д-да. Это седьмой… Седьмой или шестой. – Локи кивает, кивает, вдруг вздрагивает. Снова начинает срываться в панику. – Я должен… Тор, он же, он!.. В опасности!.. Он может быть в…
– Стоп. Локи, смотри на меня, ладно?.. – девушка дергает его за руку, привлекая внимание. – Сейчас его здесь нет… Лафея здесь нет, Локи. Если бы он был здесь, то уже давным-давно пришел бы за тобой. Если он действительно точно знает где ты, ему нет никакого дела до остальных. И ты знаешь это, ведь…
– Да, я знаю… Я знаю. – мальчишка прикрывает глаза и шмыгает носом. С рыком вырывает ладони и, сделав пару шагов назад, снова начинает метаться по плиткам кафельного пола. Ванда переплетает руки на груди.
– Расскажи мне, в прошлые разы было… Было также? – она взволнованно следит за ним. Через некоторое время молчания потирает глаза, тоже начиная нервничать.
– Да… Да и нет. Каждый раз было что-то новое… – он судорожно переплетает волосы, заново перехватывает их резинкой. На черт знает каком кругу начинает немного прихрамывать, но будто не замечает этого. – Как только я осваивался в новом месте, как только подстраивался под изменившуюся семью или наоборот сбегал от них, спокойно залегал на дно где-нибудь… Он появлялся вновь. Будто из-под земли его люди находили меня и без предупреждения подставляли. Он…
– Расскажи мне.
– Я не могу… Точнее не хочу. Это ерунда, Ванд. Я не хочу жаловаться и… Этот пустой треп не стоит того.
– Если ты не расскажешь, я не смогу тебе помочь и придумать, что нам делать дальше. – она качает головой, пронизывает его взглядом. – Если в опасности многие, это важно, Локи. Только один пример… Мне хватит и одного примера.
– Это… – замолкает, сглатывает, стискивает пальцы. Не натягивая маску, оставаясь собой, говорить об этом не так уж и просто. – Я только-только обустроился у второй семьи… Дотошные «детолюбы»… Мне было одиннадцать. – он замирает, останавливается и, отойдя назад, подпирает стену. Вздыхает. – Я гулял по парку, один, и в какой-то момент прямо ко мне на нереальной скорости подбежал мальчишка примерно моего возраста. На нем была точно такая же одежда, как у меня, волосы, черные, почти той же длины, да и телосложение… Но на голову был натянут капюшон кофты, как у меня. Я даже не рассмотрел лица. Он впихнул мне на руки плачущий сверток, судорожно попросил подержать, а сверху… – Локи вздыхает вновь, потирает лицо. Ванда напрягается. – Сверху на него он положил заряженный, как оказалось позже, пистолет… Он тут же дернулся в сторону, просто взял и побежал дальше. Я не успел оглянуться, только поднял оружие, чтобы не пугать и не ранить ребенка, – он горько усмехается, думая о том, каким в том возрасте был таким глупым и нерасторопным. – но пол минуты спустя ко мне уже выбежали двое полицейских и родители ребенка. Увидев пистолет, его мать закричала, копы занервничали, окаменели, а я… Я выронил его. Я выронил чертов заряженный пистолет от испуга. И…
