Текст книги "История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)"

Автор книги: Lisya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Рыдания вырвались из меня бесконтрольно и отрывисто, и я обессиленно упала на кожаный диван. Надеюсь, Марвел слишком занята с Элис, чтобы прислушиваться, что происходит у меня в комнате.

Сейчас мне настолько сложно представить себя без сверхъестественной поддержки, что я стараюсь как можно реже задумываться о той жизни, которая была у меня до пробуждения в чужой уютной гостиной в стиле шале. Но я прослыла бы обманщицей, если бы сказала, что воспоминания и чувства хоть на день покидают меня. Спутанные, смазанные сцены падения яркими вспышками будили меня по ночам, ткались в мирно опускающемся на землю снеге, застывали в глазах голубоглазых детишек, которые никогда не вырастут.

Я не могла забыть те долгие снежные дни, которые я с трудом высиживала в школьных аудиториях, не в силах дождаться того заветного дня, когда мы возьмем свои чемоданы, сядем в такси и отправимся в аэропорт на беспечные каникулы.

Я знала, что происходит. Это почти что вошло в привычку – удивительно, к чему только не может привыкнуть человек. Близилось острое, не поддающееся контролю воспоминание, которое Кейт называла флешбеком и советовала пережидать в статичной позе подальше от острых углов и пожароопасных предметов. Я закусила угол декоративной подушки и позволила угрожающей картинке из прошлого разлиться в памяти, на несколько минут стирая из сознания и Марвел, и переезд, и тот факт, что я сумела спастись.

Наступало время Рождественских праздников и впервые за долгие годы мы собирались не на близлежащие горнолыжные склоны, а в настоящую туристскую поездку: в Торонто. Друзей и знакомых у моего отца было не счесть, да еще и какие-то дальние родственники приглашали вживую посмотреть на падение шара на Таймс Сквер в новогоднюю ночь. Так что за одни весьма продолжительные каникулы меня ждали два огромных мегаполиса, уникальные и безумно интересные – мое предвкушение можно было есть ложкой. Понятно, почему мне так не терпелось оказаться на борту самолета, заставить алюминиевые крылья взмыть в небеса, рассекать пушистые облака и нести нас навстречу большому путешествию. Я любила самолеты. Самый свободный и головокружительный способ странствовать. Любила ощущение, когда сердце как будто на миг прилипает к позвоночнику, когда шасси отрываются от земли, и ты за секунду оказываешься в воздухе, и несешься, вперед, вперед, перегоняя звезды за окном – ночные полеты мне нравились в особенности. Но все изменилось за полчаса.

========== Глава Три ==========

Комментарий к Глава Три

Желаю всем приятного прочтения, готова отвечать на любые вопросы и жду отзывов. Плохих или хороших – решать вам.

Флешбек

– Я напишу тебе, как только мы приземлимся! – едва ли не шепотом произнесла я, рассматривая с десяток висящих над столом фотографий Торонто и Нью-Йорка, что распечатала в тот же день, как узнала о предстоящем рождественском путешествии.

– Ага, детка. Ну, я буду тут тосковать без тебя. Нормально вам долететь, ок? – На моих губах заиграла блаженная улыбка, и я поняла, что успею соскучиться даже по фразочкам своего бойфренда за это время. У матери наверняка случился бы приступ ОКР [1] при виде его мятой рубашки, растрепанных волос, и услышь она сленг, что проскальзывал при общении с ним.

– Спасибо, Кев. – Я задумчиво подняла глаза к потолку и едва могла вообразить себе, как в скором времени мы перейдем на новый этап наших отношений. От этих мыслей меня отвлек шум шагов за дверью: пришлось стремительно сворачивать разговор. – Я напишу тебе! Предки близко, – прошептала я и подхватила с кресла свой рюкзак.

– Когда ты уже прекратишь вздрагивать от их появления, а? – протянул он, и я поджала губы, чувствуя себя провинившимся ребенком. – Что я тебе все время талдычу? Я устал тебя ждать!

– Еще немного, я ведь обещала! – вздохнула я и нервно провела ладонью по волосам. – Я напишу тебе из такси. Пока! – быстро попрощалась я, и в этот же момент без стука в дверь вошла мать. Телефон уже покоился в заднем кармане джинсов.

– Элизабет, мы ждем одну только тебя! Чего ты застыла посреди комнаты?

Я скривила губы и подхватила со стола свой iPod, обводя взглядом комнату и в очередной раз ловя себя на мысли, что ненавижу бабочек, которые вот уже четырнадцать лет пестрыми кляксами раскинулись на обоях, потемневших от времени.

– Уже иду, мам, – чопорно произнесла я и кое-как удержалась, чтобы не нагрубить.

______

[1] ОКР – обсессивно-компульсивное расстройство.

______

Чемоданы были спущены, газ перекрыт, а Артур медленно и верно превращался в маленького пингвинчика усилиями отца и под неустанным руководством мамы, которая продолжала ходить по дому и что-то куда-то перекладывать. Всякий раз, когда на брата натягивали такое количество одежды, при ходьбе он начинал переваливаться с ноги на ногу как самый настоящий пингвиненок. Выглядело очень забавно!

– Сегодня я твой бойфренд! – радостно объявил Арчи, и я вскинула брови, в то время как отец перевел на меня свой хмурый взгляд. Да уж, тот экспрессивный побег с Кевином в Эдмондс он не простит мне никогда.

Кевин – авантюрист. Он не боится пробовать, не боится не соответствовать каким-то общественным стереотипам и весьма успешно распространяет свое влияние на пластичную меня. Как же часто он подстегивает меня своей фразой: «А что, слабо?».

В тот день я не явилась на концерт, не вернулась вечером домой, потому что впервые в жизни позволила себе бросить все и отправиться со своим парнем к озерам в Эдмондс. Мы гуляли под сияющими звездами, целовались на фоне расстилающихся гор, и иногда я ловила себя на мысли, что считаю Кевина тем самым человеком, который может дать мне шанс выбраться с Аляски, поможет найти свой путь в жизни с его извечным девизом: «А ты сначала попробуй, детка!».

Ох, как сладостна была та свобода. Какими обжигающими были поцелуи, как неистово в венах бурлил адреналин – словно под кожей тянулись тонкие электрические провода, а в животе поселился рой диких пчел. Эта ночь могла стать еще более насыщенной…

Но закончилось все тем, что отец, во главе своей коповской своры, явился прямо на ту невероятную полянку, где мы отдыхали, несмотря на холод и ночь. Еще никогда я не чувствовала себя настолько униженной.

– Идем-ка лучше поиграем пока в снежки, – тихо пробормотала я и застегнула парку, выпроваживая голубоглазого болтунишку на улицу. Над городом стояла легкая дымка, однако солнце все же проглядывало сквозь плотную пелену облаков: только вчера выпал свежий снег, и мы еще не успели его затоптать.

Арчи с боевым кличем стал носиться по двору, в то время как я скользила взглядом по белоснежному покрывалу на земле, вскидывала легкие белые тучки носками сапог, подбирала ледяные кристаллы и наблюдала, как те тают в ладони. Малыш не привык ждать, и первый снежок угодил мне прямо в спину – что-что, а меткости ему не занимать!

– Нечестно! Мы ведь еще не объявили начало игры! – рассмеялась я и стала его догонять, чем вызвала еще больший восторг.

– Ты слишком долго смотришь по сторонам! – со смехом произнес он и запрыгнул ко мне на руки, от чего я покачнулась. Со всем этим боекомплектом одежды он весил весьма прилично. Его тонкие розовые губы расплылись в счастливой улыбке, а на пухлых щеках появились две совершенные ямочки; темные ресницы были все в капельках растаявшего снега и торчали в разные стороны как в рекламе туши от Мейбелин. Один только Арчи умел щуриться точь-в-точь как маленький лисенок!

– До чего же ты у меня сладенький! – рассмеялась я и поцеловала его в щечку, после чего он показал мне ровный ряд своих молочных зубов и крепко-крепко обнял.

– Ты же любишь меня больше, чем своего бойфренда? – совсем тихо спросил он, и я вздохнула.

– Арчи – ты мой маленький бойфренд. Кроме тебя мне никто не нужен, – прошептала я и поправила его очаровательную шапку, выглядящую прямо как маска его любимого Железного Человека.

– Я люблю тебя, Бет… – тихо-тихо сказал он, и я по-настоящему счастливо улыбнулась этому маленькому обольстителю.

– Я знаю, медвежонок. Вот и наше такси, – улыбнулась я и поставила брата на землю, не отпуская его руку и дожидаясь, пока родители с вещами выйдут из дома.

Мы успели поиграть с соседским псом, и кое-как я убедила этого непоседу не делать снежного ангела прямо сейчас: он бы весь промок. Бесконечные разговоры отца по телефону не заканчивались даже с чемоданами в обеих руках. Мама же вручила наши рюкзаки и отправила в машину.

Я помогла Арчи пристегнуться и вытащила свой телефон, прочитывая несколько сообщений от подруг и начиная переписываться с Кевином, пока Артур был занят упаковкой сока, что вручила ему расторопная мама, решившая, что мальчик успел выдохнуться, пока мы без конца носились по двору.

За окнами медленно проносился снежный город, а в салоне велись бесконечные разговоры на тему преимуществ континентальных завтраков в гостинице или же возможности шведского стола. Я прыснула от смеха и подняла глаза к потолку, чувствуя как к щекам приливает кровь от весьма недвусмысленной фразы Кева – мама мгновенно отреагировала и перевела взгляд сначала на меня, а потом и на телефон в моих руках, поджимая свои тонкие губы и откидывая назад светлые волосы.

– Зря отец вернул его тебе! – довольно категорично объявила она, и я моментально закатила глаза.

– Мой арест вроде уже закончился, что опять не так? – зло процедила я, и маленькая ладошка сжала мои пальцы – Арчи не любил, когда мы с мамой начинали ругаться, но в последнее время это происходило все чаще.

– Что за тон, Элизабет? – прозвучал весьма жесткий вопрос отца, и я отвернулась к окну, чувствуя себя как загнанное в клетку животное. Та строптивость, к которой пытался приобщить меня Кевин, мгновенно испарялась, когда доходило до противостояния с авторитетами всей моей жизни.

– Я всего лишь прощаюсь с подругами… – пробормотала я, нервно крутя в своих руках кусок пластика. – А она опять взъелась!..

Ноздри матери мгновенно вздулись, уничижительный взгляд заскользил по моему лицу.

– Не «она», а мама, Элизабет, – сухо произнес отец и обернулся, встречаясь со мной взглядом. Удержать я его не смогла, вместо этого начиная рассматривать приближающийся терминал аэропорта.

– И когда ты стала такой грубиянкой? – шепотом поинтересовалась мама и брезгливо скривила губы, словно смотрела на пятно от кофе на столешнице, а не на свою дочь. Что ж, я начинаю к этому привыкать, я ведь смотрю на ее попытки сделать из меня великую пианистку с таким же выражением лица.

Кевин открыл мне глаза на мир! Открыл глаза на несправедливость, основанные на вине отношения и рамки, в которых я жила всю свою жизнь. Научил не бояться противостоять. Как же я за это его любила!

Мои губы растянулись в улыбке, и я уже собралась высказать ей, когда именно я стала такой грубиянкой и кто послужил катализатором, но вместо этого на меня вздернулась красная макушка с двумя горящими глазами Железного Человека. Теплая ладошка все так же требовательно стискивала мою руку, а в уголках этих горящих, словно светодиоды, глаз появились первые намеки на слезы. Он выпятил нижнюю губу, и, казалось, вот-вот собирался расплакаться.

– Расскажи мне про самолеты, Бет! – разбито, но одновременно требовательно прошептал Артур. Все колкости и гнев магическим образом покинули мое тело.

Я сжала челюсти и глубоко вздохнула, несколько секунд собираясь с мыслями и окончательно отказываясь от попыток довести мать до исступления своим разговорами.

Я стала рассказывать Артуру про детские наборы на борту, про то, какими пушистыми кажутся облака в иллюминаторе, и про разные виды самолетов. Конечно же, он надеялся прокатиться на одном из тех истребителей, которые гоняли Тони Старка по небу – пришлось его разочаровать.

Родители тоже успокоились и отпустили ситуацию, вслушиваясь в вопросы сына. Почему-то в нашей семье один лишь только Артур умел свести едва ли не любой спор на нет. Если у Тони был его железный костюм, у моего брата внутри сидел дипломат.

Аэропорт Теда Стивенса был одним из крупнейших транзитных пунктов не только во всей Америке, но и в мире. Шагая по терминалу, мы с Арчи занимались тем, что считали, сколько самолетов взлетело и село, благо, широкие панорамные окна это позволяли. За те десять минут, что мы без конца наблюдали за взлетными полосами, поднялось в небо и приземлилось по меньшей мере семь самолетов – да уж, оправданное звание!

– Бет, Арчи, не отставайте, – позвал отец, и мы потянулись ближе к ним, провожая в путь очередной самолет с черным хвостом, взлетающий с кучей чьих-то посылок на борту.

На нашу ручную кладь прилепили бирки, и я расстегнула куртку счастливому Арчи, который без конца глядел по сторонам и заваливал меня своими вопросами. Эскалатор доставил нас в зал ожидания, и мы со счастливыми улыбками продолжили подсчет алюминиевых птиц, уверенно взмывающих в небо.

– Ты у меня такой смышленый! Вас в садике так хорошо научили считать, – мама стала тискать Арчи за щечки, и он с довольным видом вздернул подбородок.

– Меня научила Бет, – заявил он, и я пожала плечами, опуская историю о том, как мы умяли пачку конфет, чтобы наглядно показать мальчику счет.

– Весьма похвально, – мама прошлась по мне оценивающим взглядом, и я никак не ответила, отвлекаясь на сообщение от Кевина.

За время, что мы просидели в зале ожидания, взлетело порядка двадцати самолетов, приземлилось немногим больше. Арчи успел дважды выгулять маму в туалет и прямо перед самой посадкой вернулся счастливый, с банкой желейных бобов, которые мы с ним принялись поглощать, пытаясь угадать по цветам их вкусы.

– Я думаю, это манго! – улыбнулась я брату и прищурилась. Я-то прочитала на банке, что означает каждый из цветов.

– Нет, это апельсин, – и он закинул конфетку в рот, разжевывая и устремляя на меня свой лисий взгляд. – Ты угадала!

– Дети, пора на борт, – поднялся отец и указал на работников аэропорта, которые открыли гейт.

– Давай мне крышку, – улыбнулась я и закрыла банку, вручая её брату и подхватывая свой рюкзак.

Он со счастливой улыбкой стискивал мою руку и ему прямо-таки не терпелось оказаться внутри самолета – это он и рассказал приветливым стюардессам, которые стали запускать первых пассажиров в длинный коридор, ведущий прямиком на борт лайнера.

– Сядешь у окна? – спросила я и закинула вещи под сидение, останавливаясь в проходе.

– Нет, лучше ты, – и он забрался в свое кресло, начиная возиться с ремнем и рассматривать пассажиров и стюардесс, что ходили по салону, складывали вещи на полки и занимали свои места.

Я с довольной улыбкой примостилась у иллюминатора и стала следить за процессом погрузки багажа, наблюдала за работой регулировщиков с их оранжевыми жезлами, совершенно отрешилась от разговоров родителей, сидящих на креслах впереди.

Арчи приходил в восторг от детского набора, из которого он уже изъял наклейки и искал, куда же прилепить ту, что с самолетиком. Я передала ему свой iPod, и маленькие пальчики с великой осторожностью приклеили стикер, который весьма органично смотрелся на ярко-красном алюминии. Он широко улыбнулся и вручил мне детскую книжку, прося ее прочесть.

Мы дошли почти до середины, когда наш самолет пришел в движение, медленно следуя в очереди на взлет. Шум двигателей немного пугал брата, и он притих, слушая предполетный инструктаж и рассматривая стюардессу, которая указывала в сторону аварийных выходов, показывала и спасательный жилет, и кислородные маски.

– Мы в таком большом салоне, а Тони Старк не боится и летает сам, в одном только костюме! – тихо сказала я, и брат устремил на меня свой задумчивый взгляд, чуть улыбаясь и выглядя увереннее.

– Вот вырасту, и стану пилотом! И буду катать только тебя на своем самолете, – с улыбкой произнес он и сжал мою ладонь.

– И мы с тобой посмотрим весь мир, – согласно кивнула я, и брат радостно улыбнулся, держа в своей ладони маленькую модельку самолета и начиная водить ею в воздухе. Вот и успокоился…

***

Я резко втянула воздух носом и почувствовала полнейшую растерянность: из головы исчезли все мысли, мои ладони дрожали, а перед глазами все еще мелькали картинки на встроенном в спинку кресла экране. Практически бесшумно с моих коленей свалился потрепанный кожаный альбом, и я откинула тяжелую голову на диван, пытаясь дышать размеренно, вызывать в памяти реальные воспоминания о Тане, медленно, но верно, выстраивать цепочку сегодняшних событий. Уже давно я не ощущала себя настолько уставшей, разбитой, потерянной. Нехотя, я все же разомкнула веки, останавливая свой взгляд на фигуре вампира, что со вселенским интересом и задумчивым, даже встревоженным выражением лица взирал на меня с высоты своего роста. Едва ли мне было под силу выдавить из себя хоть какие-то объяснения.

– Что с тобой только что происходило? – в комнате зазвучал вкрадчивый голос Джаспера. С места он, однако, так и не сдвинулся.

Я лишь безвольно склонила голову в другую сторону и закрыла глаза от усталости, все еще видя яркие обрывочные картинки из своих воспоминаний.

– Ох, ну и вымоталась же ты за сегодня! – тихий, но полный тревоги голос Тани разорвал немного затянувшуюся тишину. В ту же секунду ее ледяные ладони приятно охладили пылающие щеки.

Джаспер безмолвно наблюдал за нами со стороны, а Таня одним стремительным движением заставила альбом прокатиться по ковру в противоположном направлении, смотря на него едва ли не как на книгу проклятых.

Без лишних слов она помогла мне подняться, придерживая под руку и уводя из спальни.

– Отправляйся в душ. Я принесу тебе пижаму, – внимательный золотой взгляд заскользил по моему лицу, прежде чем она отпустила меня на пороге прозрачной душевой.

Несоизмеримо долгий и тревожный день совершенно лишил меня всяких чувств. Не оставалось сил вновь восхититься терпким ароматом любимого шампуня, сложить хоть самое отдаленное впечатление о семье, в кругу которой мне придется провести немало часов ближайшем обозримом будущем. Все, что я сейчас могла – упереться ладонями в стеклянную стенку душевой и безмолвно наслаждаться градом горячей воды, изливающимся сверху. Кипяток помогал избавиться от тревожных чар флешбека, отгонял тошнотворные спазмы, всякий раз сковывающих мой желудок при мысли о перелете и напоминал о тех нескольких минутах в гостиной, где рояль разносил по залу очаровательные звуки музыки.

Мои силы стремительно покидали тело. Глаза не хотели открываться, и полотенце на голове я завязала по памяти, за несколько шагов преодолевая расстояние до своей комнаты и бессильно сваливаясь на кровать. Отключилась я еще до того момента, как заботливые ледяные ладони все же сумели изъять из-под моего неподвижного тела покрывало.

***

– И кто бы мог подумать, что до тебя будет так трудно добудиться? – раздался обреченный голос Тани и ее ладонь прошлась по моим волосам. – Как же ты будешь вставать завтра в школу, мышонок?

Я приоткрыла один глаз и недоверчиво посмотрела на улыбающуюся вампирессу, удобно устроившуюся на краю моей постели. Комнату озарял естественный дневной свет, однако на мраморных плечах моей спутницы не было и намека на невероятную россыпь бриллиантов, что всякий раз напоминала мне легкое покрывало свежего снега, блистающее в лучах утреннего солнца.

Ее последняя фраза, однако, всколыхнула у меня вовсе не любовь к эстетике.

– Какая еще школа? – Мой сонный голос больше напоминал скрип петель, а тело казалось таким расслабленным, словно я только что вышла с сеанса тайского массажа. Медленно вытягиваясь дугой на постели, я сладко зевнула, подцепила мягкое одеяло и спряталась под него с головой. – В гробу я видала походы в этот зоопарк… – высказала я свое окончательное мнение относительно совершенно бесполезного опыта, коим меня хотели напичкать явно местные вампиры.

– Что это еще за выражения, Элизабет? – Одним стремительным движением прелестная Марвел стянула с меня одеяло, и эти выразительные золотые глаза поглядели на меня с толикой укора.

Я не смогла сдержать примирительную улыбку, растягиваясь на широкой кровати и тяжело вздыхая. От порывов ветра за окном медленно раскачивались высоченные ели, гоняя по полу в моей комнате едва заметные тени. Судя по всему, в серьезности утреннего вопроса Тани можно было не сомневаться.

– О школе мы не договаривались. Значит, я имею полное право сказать «нет», – я попыталась заставить свой голос прозвучать как можно более категорично и серьезно. Мой взгляд переместился на приемную мать, которая застыла на месте с задумчивым выражением лица.

– Поговорим об этом после завтрака. – Одеяло из ее рук с точностью до миллиметра приземлилось прямо на меня, и я закатила глаза. – И не вздумай снова засыпать! Уже почти полдень, – раздался ее требовательный голос, заглушенный плотным слоем еще не остывшей материи.

– Я же прекрасно знаю, что ты округляешь время в большую сторону…

Первый этаж встретил меня рассеянным, зеленоватым светом, который струился из высоких панорамных окон, наполняя гостиную мягкими, теплыми красками. Я заглянула в темную пустоту, куда вела металлическая лестница и медленно двинулась в основную часть залы, успевая детально рассмотреть импрессионистские полотна на стенах и задержать долгий, растерянный взгляд на красавце-рояле. Таня и Эсме с невероятно важным видом восседали за длинным столом и вели какую-то оживленную дискуссию, отмечая результаты своих словесных изысканий в тонком линованном блокноте. Я адресовала вампирессам свое приветствие и прошла прямиком к сверкающей, едва ли когда-либо использованной кофе-машине, расположившейся на одной из каменных столешниц.

Таня со своей извечной предусмотрительностью позаботилась отыскать для меня йогурт и отправила его в полет по гладкой поверхности стола, пока я, под умелым руководством Эсме, искала ящик со столовыми приборами. Тонкий едва заметный дымок поднимался над моей высокой кружкой, разнося по залу густой аромат свежего кофе. Я сделала первый обжигающий глоток и обернулась к Тане, чтобы задать интересующий меня вопрос.

– Кажется, наш разговор про школу так и не был закончен. – Я вопросительно вскинула бровь, и Марвел отложила тонкую золотистую ручку, на короткую секунду опуская взгляд в пол и словно пытаясь скрыть свою улыбку. Я была практически на сто процентов уверена, что она отреагировала на чью-то фразу, произнесенную на другом этаже.

– Доедай и обсудим, – только и ответила она, кивая на нетронутую упаковку йогурта. Я обреченно покачала головой и закатила глаза, отворачиваясь к своему столу и продолжая свой легкий завтрак.

В такт задувающему за окнами ветру, медленно качались вековые дубы, с которых то и дело падали тонкие пожелтевшие листочки, теряющиеся в густых лесных зарослях. Сложно жить в таком доме и не превратиться хотя бы отчасти в художника – даже если жилец, как и я, лишь дилетант в подобном деле. Я пыталась представить, как по плотной бумаге скользит тонкая кисть, как среди раскидистых ветвей вырисовываются причудливые тени, а совсем тонкие верхушки могучих елей утопают в сероватой дымке, больше похожей на спустившиеся с небес кусочки облаков. Было не так уж и трудно спрятаться в своих мыслях, отрешиться от бархатных голосов и тихого смеха, что разливался за моей спиной.

– Как насчет того, чтобы переместиться за стол? – звучный голос, принадлежащий доктору, с легкостью вывел меня из раздумий, смазывая в голове зеленовато-серую картинку вашингтонского леса. Я обернулась через плечо и застала доктора Каллена во главе стола, застывшего неподвижным мраморным изваянием и обратившим взор своих янтарных глаз исключительно на меня. Таня с готовностью поднялась со своего места и присела поближе: намек на то, что выбора у меня не оставалось. Вот уж не думала, что вопрос посещения школы является для главы Олимпийского клана первостепенно важным.

– Ты прав, Карлайл, давайте обсудим все вместе, – засуетилась Таня и, решив, что я не слышу, заговорщически прошептала доктору: – Только будь с ней поласковее. После катастрофы у нее ужасно нестабильное настроение, и бывают такие дни… Мышонок куксится.

Я поджала губы от досады и взяла свою кружку, безмолвно присоединяясь к вампирам и бросая короткий, недовольный взгляд на Таню.

– Почему конкретно ты не хочешь посещать школу, Лиззи? – спокойно осведомился Карлайл, и мои плечи напряглись. Промелькнула едва заметная параллель с допросом в полицейском участке. Я крепко стиснула в своих ладонях керамическую кружку и перевела взгляд на Таню в поисках хотя бы капли поддержки.

Ее лицо смягчилось, и она уже собиралась заговорить, как одним стремительным движением в воздух взмыла ладонь доктора, безмолвно и жестко объявляющая «стоп». Несмотря на мягкую манеру, доктор Каллен явно не был бесхребетным. Неожиданно. Кажется, за два года практически в полной изоляции от незнакомцев я совершенно разучилась читать людей.

Его испытующий взгляд был устремлен точно на меня. Я сглотнула и отвела глаза, мгновенно теряясь и не зная, с чего именно начать свои претензии.

– Я не хочу стать изгоем для одноклассников снова. С их вопросами о семье… – Я замерла, и мои губы скривились. Таня тоже сникла, возвращаясь в тот последний день в старшей школе, после которого я и перешла на домашнее обучение.

– Элизабет, здесь ситуация обратна на корню. – Взгляд доктора несколько смягчился, и его вкрадчивый голос, по задумке, должен был меня расслабить, но я лишь сжала челюсти, уже на этом этапе понимая, что из этого спора вряд ли выйду победителем. Более того, ненавижу, когда меня беспричинно зовут полным именем. – В городе все нас знают, знают и наших старших детей, которые давно и успешно выпустились. Нам с Эсме не удалось бы взять тебя в семью и никому ничего об этом не говорить. Неужели ты действительно собиралась сидеть целыми днями дома? И мы выглядим странно, и тебе наверняка будет скучно…

Я отвернулась и отставила кружку на стол, скрещивая руки на груди и не переставая хмуриться. Я больше двух лет весьма успешно находила себе разнообразные занятия в Денали, а уж за несколько недель в штате Вашингтон я даже не успею заскучать от своего разнообразного, слегка хаотичного, но вышедшего на весьма пристойный уровень рукоделия.

– Да, собиралась. – Вероятно мои слова прозвучали слишком резко и грубо, потому-то я и поймала на себе предупредительный взгляд Тани.

– Может, ты хотя бы попробуешь? Вдруг понравится. В местной школе столько разных кружков и спортивных команд. – В этот обреченный на провал – с моей стороны – диалог вступил новый участник. Эсме бесшумно опустилась на соседний стул, и я с нескрываемой болью и смятением посмотрела на доброе лицо женщины. Казалось, отказать ей – все равно что ударить наотмашь по лицу. Таня, в свою очередь, склонила голову в сторону Карлайла, словно пытаясь поговорить с ним одним только взглядом встревоженных глаз.

– Ты такая подтянутая, неужели ни во что не играешь? Бейсбол, лакросс, легкая атлетика… – продолжала мягко настаивать Эсме.

С безнадежным вздохом я откинулась на мягкую спинку стула и уставилась в потолок, чувствуя себя в комфортабельной западне. Какая-то давно забытая необходимость пресмыкаться перед старшими не дала мне сейчас вскочить на ноги и с криком объявить, чтобы они катились в свою школу сами. У Тани мне, как несчастной, травмированной девочке, прощалась любая взбалмошность. Мне не хотелось, чтобы это кончалось.

– Хорошо, давайте попробуем. Но у меня от одной мысли о школе мурашки по коже, – на выдохе произнесла я и крепко зажмурилась, пытаясь убедить себя, что это правильное решение. – Вы могли бы меня хотя бы предупредить заранее… Так скоро… Вы не оставляете мне ни выбора, ни возможности подумать, вы, вы, вы…

Карлайл предупредительно поднял светлую бровь.

– Швыряете меня туда, как чемодан на конвейер! – я осеклась и беспомощно надула губы.

– Ты гиперболизируешь проблему, Элизабет, – спокойно отреагировал Карлайл.

– Что?..

– Гиперболизируешь. Преувеличиваешь. Это слово непременно всплывет у тебя на тестировании SAT [2], и такой взрослой девочке надо его знать. Еще один аргумент в пользу школы, ты не согласна, милая? – Он привлек Эсме к себе и поцеловал ее в бледную щеку. Ресницы вампирессы смущенно, совсем по-человечески затрепетали.

– Посмотрим, что ты скажешь о школе после пары недель. Может, нам еще придется умолять тебя вернуться вечером домой, – дипломатично подвел итог Карлайл и устремил свой взгляд в сторону лестницы.

Не дожидаясь удара молотка по столу и объявления приговора, я подхватила свой кофе и удалилась. Далось ему мое образование, ишь какой предусмотрительный! Оставалось только гадать, чем именно руководствовался непреклонный доктор Каллен, когда вершил мою судьбу.

______

[2] SAT – стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США.

______

Таня и Элис появились в зоне моей видимости как раз в тот момент, когда мне удалось-таки пролистать не меньше нескольких десятков спортивных каналов и добраться до ординарного MTV.

– Ты бы не располагалась. У нас еще есть планы на сегодня, – с довольным видом объявила Элис, и я без особого энтузиазма бросила взгляд в их сторону, допивая давно остывший кофе.

– Что за планы? – без выражения поинтересовалась я, не отрывая взгляда от одного из своих любимых клипов – Dr. Dre и Эминем, под ласковые припевы от Skylar Grey разносили по дому свой хит: «I need a doctor». Только сейчас до меня дошло, настолько странно и двусмысленно он звучал в этом доме.

– Мы давно планировали купить себе кроссовер… – задумчиво начала Элис, и я стала прислушиваться. – А тебе как раз в школу ездить не на чем. Не хочешь прогнать лошадку разок-другой? – Ага, значит, пытаются купить меня дорогим подарком.

Я пожала плечами и откинулась на мягкие подушки, продолжая наблюдать за действиями на экране.

– Звучит неплохо.

– Не вижу, чтобы у тебя возникли проблемы с вождением, – лукаво улыбнулась Элис и уверенно вздернула подбородок.

– О, не беспокойся! Водит она очень прилично. Особенно здорово у нее получается сбегать из дома посреди ночи! – поспешила Марвел на мою защиту.

– Откуда же я могла знать, что вы не похитители детей и не торговцы органами? – прыснула я от смеха, вспоминая эту одновременно смешную и тревожную сцену из моих первых месяцев жизни в Денали.

Пока мы шли через зал позади Элис, Таня шутливо, но ощутимо потянула меня за ухо.

– Хотя бы поблагодарила, а, негодница? Я совсем избаловала тебя.

– Мне нравится, когда ты меня балуешь, – пробормотала я и зарылась лицом в ее кашемировый свитер.

Гараж меня не впечатлил. Предположительно феерическое сооружение оказалось не больше половины волейбольной площадки. Я-то ожидала увидеть здесь непревзойденный автосалон, сравнимый разве что с Женевским, а вместо этого – одни-единственные створки и вместимость максимум на три машины.