Текст книги "История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)"

Автор книги: Lisya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Я сглотнула и сделала шаг к стойке, чувствуя неприятное волнение перед разговором с незнакомкой.

– Добрый, – сконфуженно пробормотала я, сжимая кулаки в карманах пальто. – Не могли бы вы вызвать доктора Каллена? – реакция на имя Карлайла произошла незамедлительно. Все работники в радиусе несколько метров как один вперили в меня свои заинтересованные взгляды. На лице администратора появился намек на надменность.

– По какому поводу вы хотите к нему обратиться? – для придания важности девушка даже взяла исписанный вдоль и поперек блокнот. – У доктора Каллена очень плотный график.

Я закусила губу и едва не закатила глаза. И отчего ж у него тут может быть такой плотный график? Неужели все жители города решили разом удалить аппендицит?

– Мне просто нужно с ним поговорить, – я начинала раздражаться. Если она скажет, что у доктора запланировано миллион операций, я пойду на поиски сама.

– Что ж. Ему сообщат, что вы ожидаете. Как только доктор Каллен освободится, – брюнетка поджала свои алые губы и сдвинула очки на переносице. – Как вас представить? – она вскинула бровь, а я едва не расплылась в улыбке раньше времени. Вот он, заветный ключик.

– Элизабет Каллен. Его дочь, – вкрадчиво произнесла я, пряча улыбку и наслаждаясь полнейшим шоком на лице девушки.

– Я за ним схожу! – молодой парнишка в белом халате вскинул указательный палец вверх и мгновенно ретировался.

– Вы, эм, пока присаживайтесь. Может, воды? Или чай? – девушка натянула на лицо самое дружелюбное выражение, и я безмолвно отмахнулась, отправляясь к диванчикам и подхватывая со столика бумажку про аборты. Познавательно.

Я не успела прочесть и страницы, как на горизонте показался величественный представитель сей больницы в выглаженном белом халате и нежно-голубой рубашке, застегнутой под самое горло. Стетоскоп удобно устроился в боковом кармане. Сбоку на груди его ослепительно-белого халата красовалась темно-синяя надпись: «Carlisle Cullen M.D. Chief of surgery» [8]. Медсестры у стойки откровенно пялились на моего названого отца. Ах, увидеть бы реакцию Эсме.

_____

[8] Carlisle Cullen M.D. Chief of surgery – Карлайл Каллен. Доктор медицинских наук. Глава хирургического отделения.

_____

– Лиззи. Не знал, что ты заглянешь, – я поднялась из кресла и состроила вымученную улыбку. – У тебя все в порядке?

– Со мной все хорошо, пап. – Зубы невольно скрипнули, а внутри неприятно потянуло. Я так давно не называла никого «папа». – Джаспер уехал на моей машине, прихватил и мой телефон, – коротко произнесла я и опустила взгляд в пол. Карлайл удивленно вскинул вверх светлые брови, когда услышал, как я его окрестила.

– Хм, кажется, они с Элис собирались в Портленд, – задумчиво произнес доктор и взял у меня сумку, обнимая за плечи. – Не замерзла? – он внимательно меня оглядел, и я покачала головой, чувствуя лишь усталость и печаль.

Под изумленные взоры работников больницы мы двинулись по длинному коридору, вдоль смотровых и врачебных кабинетов. Карлайл так и не отпускал меня, а я слишком устала, чтобы возражать.

– Не трудно было найти больницу? – буднично поинтересовался он.

– Меня проводила одноклассница. Мы с ней в кино поедем в субботу. Вчера вы были не против, – пробормотала я, читая таблички на дверях ради отвлечения.

На его губах заиграла улыбка, и он распахнул передо мной дверь своего кабинета.

– Определись уж, в какой форме вежливости мы будем с тобой общаться, дочка, – я прищурилась и не смогла не улыбнуться в ответ. Карлайл был в хорошем настроении и вряд ли собирался устраивать мне словесный нагоняй еще и сегодня.

Доктор не изменял своему стилю. Высокие книжные шкафы, пастельный цвет стен, массивный стол в середине кабинета и мягкий угловой диван.

– Располагайся пока, я отвезу тебя домой несколько позже, – он поставил мою сумку на диван и прошел к столу. Вроде как его оторвали от дел из-за меня, но кругом царил идеальный порядок. Даже кресло было задвинуто. Никогда не стала бы тратить на это время.

Я плюхнулась на диван и расстроенно вздохнула. Руки чесались проверить сообщения, почту, увидеть пропущенные звонки. Таня ведь могла мне позвонить! Казалось бы, Джаспер тот самый вампир, что понимает все мои чувства, но именно он умудрился оставить меня и без машины, и без телефона. Что, если бы и сегодня Мэнголду пришло в голову стать на полчаса инквизитором? А мне было бы некуда деваться.

– Ли? Может, чаю или кофе? – Карлайл был уже не за своим столом. Возвышался надо мной и прожигал своим внимательным, требовательным взором.

– Я не против, – пробормотала я и попыталась сглотнуть ком в горле. Я устала… Устала от всего!

– Ты успеешь сделать домашнее задание, пока я заканчиваю с работой. Принесу тебе горячего, – доктор оглядел меня напоследок и покинул кабинет.

Я могла бы попытаться провернуть схему с дневным сном, но такими темпами я загублю свой распорядок дня, и эти скучные две недели запомнятся только недосыпанием и странным голубоглазым учеником.

Карлайл явился совсем скоро, держа в одной руке высокий бумажный стакан, а в другой кипу толстых картонных папок. Я удобно развалилась на диване и бездумно пялилась в потолок. От двух дней занятий физкультурой начинало ныть тело. Мэнголд со своим мячом только ухудшил положение.

– Думал, ты займешься уроками, – я хмыкнула и вскинула бровь от его несбыточных надежд, благодаря за чай.

– Я не брала с собой учебники.

– Не значит ли это, что ты и не собиралась выполнять домашнюю работу? – доктор разложил на столе папки в порядке, понятном ему одному, и обернулся ко мне.

Я натянула улыбку и пожала плечами.

– Ну, мне казалось, посещения школы и так вполне достаточно, – Карлайл вздохнул и безнадежно покачал головой от моей непоколебимой серьезности.

– Эх, Лиззи. И какие еще у тебя сюрпризы? – Похоже что больничные дела больше не волновали доктора. Он оставил все свои бюрократические штучки на столе и неспешно прошествовал к дивану, с которого я расслабленно за ним наблюдала. Под весом его тела мягкая обивка прогнулась, и я чуть приподнялась на подушках. – Может, тебе нужна помощь?

– Да, собственно, не нужна, – я сглотнула и стала греть ладони о стакан.

– А у тебя всегда была такая успеваемость? – Доктор Каллен чуть склонил голову и поймал мой взгляд. Я вздохнула и стала всматриваться в потолок, на котором танцевали тени от длинных ветвей дерева за окном.

– Нет, далеко не всегда. Мой итоговый балл по окончании средней школы был самым высоким среди всех выпускников, – я улыбнулась от приятных воспоминаний собственного превосходства и вздохнула. – Училась по предметам повышенной сложности, пару лет была президентом класса… – Карлайл вскинул вверх брови и задумчиво откинулся на подушки.

– Звучит так, словно ты целенаправленно шла к Лиге Плюща, – доктор на секунду отвел свой взгляд в сторону и за дверью послышалось оживление. Видимо, его помощь не требовалась, так как все внимание вновь стало приковано ко мне.

– Так и было.

Несколько секунд я слишком пристально вглядывалась в золотистые радужки его глаз. В их глубинах я словно видела Таню на его месте. Мне было так без нее одиноко, что я сдалась под натиском кого-то столь похожего снаружи…

***

Здесь нужно включить песню.

***

– Мать хотела, чтобы я занялась наукой, – уголки губ поползли вниз. Внезапно стало слишком трудно сделать даже вздох, не то чтобы говорить. Вот уже который год я мечтала отпустить воспоминания о родной семье, позволить новой жизни вступить в свои права. Но стоило даже самому мимолетному упоминанию о былых временах вторгнуться в мое сознание, как глаза слепило словно от яркой вспышки, а на тело будто выливали ведро жидкости для розжига костра. Одна искра – и я сгорю. – Отец видел во мне юриста, – мой голос затих, и я сделала глоток чая, чтобы прогнать ком. – А я хотела стать врачом, доктор Каллен, – едва слышно закончила я и увидела искренний интерес на его лице. Может теперь он станет воспринимать меня хоть чуточку иначе? Я все тот же человек, вот только большая часть желаний атрофировалась или преобразовалась. Или воплотилась.

Я замялась лишь на несколько секунд и отставила чай в сторону, устраиваясь на мягком диване поудобнее и видя перед собой далеко не кабинет шефа хирургии или Танину спальню в Денали. Перед глазами вспыхивали яркие и счастливые дни моего безмятежного детства, когда проблемы сводились лишь к определению времени на ежедневные репетиции и возможности поесть фаст-фуд на выходных.

– Мне ведь действительно нравилось учиться… – прошептала я и уперлась подбородком в собственные колени. – Это не нравится только тем, кто не может разобраться в предмете. А мне в школе все давалось довольно легко. Даже не знаю, почему, – я закрыла глаза и словно перенеслась в прошлое, которое казалось уже каким-то игрушечным, ненастоящим. Я не могла вспомнить цвет штор в гостиной, зато перед глазами как настоящая представала коричневая лакированная банкетка. За спиной громоздились несколько мягких кресел. – Мама всегда была где-то неподалеку, когда я занималась музыкой. А потом рядом со мной устраивался и Артур… – мой голос оборвался на имени брата и окружающее пространство расплылось от слез, что застилали глаза. – Я показывала ему гаммы, учила первым мелодиям, а он все просил сыграть ему «Can you feel the love tonight» из Короля Льва… – я прикусила губу, чтобы хоть как-то переместить очаг боли из груди и надрывисто вздохнула. – Иногда, когда он болел или просто капризничал, только какая-нибудь дурацкая тема из мультика или популярная мелодия могла его успокоить. Он так любил, когда я пела…

Я закрыла лицо ладонями, чтобы Карлайл не увидел ту гримасу боли и ужаса, что исказила мое лицо. Мои душевные терзания были настолько невыносимы, настолько осязаемы, что хотелось выть, хотелось разодрать себе душу ногтями, лишь бы это смогло вернуть маленького человечка в мою жизнь.

Карлайл попытался приблизиться. Возможно, в его голове уже выстраивались цепочки утешительных фраз, но я отшатнулась как от удара током. Ладони тряслись, а по щекам катились горячие слезы, когда вместо ледяной обители я потянулась к кожаной сумке. Он должен увидеть то, что я потеряла.

Скетчбук искать долго не пришлось и нужная страница распахнулась сама: настолько часто я ее открывала, чтобы снова увидеть очаровательное лицо, навеки застывшее в пятилетнем великолепии. Но не сейчас. Если я взгляну на собственный рисунок или прикрепленную рядом фотографию…

Я положила блокнот рядом с доктором и обняла колени снова, сдвигаясь на самый край дивана.

– Близнецы приходят на этот свет вместе и являются частью одного целого. Но между мной и Арчи было девять лет разницы… – я спустилась ноги и медленно двинулась к столу. Невыносимо сидеть. Невыносимо вспоминать. Невыносимо чувствовать! – Когда осознание его гибели впервые сложилось у меня в голове, было… – я сжала челюсти и невидящим взглядом уставилась в окно. – Из меня как будто зверски вырвали лучшую половину, – я закрыла лицо руками, но от этого слезы не прекратили разбиваться о гладкую поверхность стола. – Я не могу жить без него… – прошептала я из последних сил, и из горла вырвались неудержимые рыдания, сотрясающие, казалось бы, пустую комнату в самом сердце медицинского центра.

– Он навсегда останется в твоих воспоминаниях, в твоем сердце, – тихий голос Карлайла зазвучал прямо позади меня, и я остервенело смахнула с лица слезы. – И как больно бы тебе не было… Второй раз никто не сможет его отнять, – я развернулась и со злостью уставилась на тревожное, жалостливое лицо доктора.

– Но его отняли у меня… Он не заслужил… Не заслужил умереть так рано! – я вскинула ладони в воздух и сжала их в кулаки, без стеснения обрушивая на доктора свои самые отчаянные рыдания, рвущиеся из самой глубины истерзанной души.

Ладони Карлайла сомкнулись вокруг моей талии, и в ужасном порыве злости я успела хорошенько приложиться об его безответную грудь кулаком, прежде чем обмякнуть и начать бесконтрольно обливать рубашку слезами.

Я вцепилась в края накрахмаленного халата, безвольно повисла в ледяных ладонях и спряталась на груди, в ледяном кольце его рук. Почему это не Таня? Почему и ее со мной больше нет? Почему его уговоры и ледяные ладони не действуют так же успокаивающе, а слез не становится меньше? Я бы отдала все на свете, лишь бы обернуть время вспять и спасти от едкого дыма одного только маленького человечка, который заслужил жить. Даже больше, чем я сама…

Мой Арчи… Мой маленький принц.

========== Глава Семь. Часть один ==========

Комментарий к Глава Семь. Часть один

Приветствую всех и приглашаю прочесть новую главу, которая, в связи со своей чрезмерной объемностью, была разбита на две части.

В главе присутствуют названия нескольких композиций, их я предлагаю искать в YouTube для наглядности.

Приятного прочтения. Вторая часть не заставит себя долго ждать.

Я прерывисто вздохнула и помешала остывший мутный чай, что плескался практически на самом дне стакана вместе с нерастворившимся сахаром. Нервно постукивая пальцами по столу, я то и дело разблокировала и снова отключала разгоряченный, липкий от тепла ладоней телефон, чтобы отвлечь себя от мыслей о потерянном скетчбуке.

Последний урок еще не закончился. Я восседала в середине столовой в гордом одиночестве, пила горький чай и не решалась набрать номер доктора Каллена. Он последним видел мой блокнот вчера.

Уже вчера.

Я чувствовала стыд. Стыд за то, что так легко и без боя расклеилась в ледяных объятиях диктатора. Теперь он знает слишком много. Он видел мою неподдельную уязвимость, мою скрытую ранимость, мою незаживающую боль от потери самого дорогого человека, а теперь непреодолимый страх лишиться еще и Тани… Когда добрый доктор снова возьмется меня воспитывать, ему ничего не стоит ударить по самому воспаленному.

…Когда мы все-таки вернулись домой вечером, я чувствовала себя сломленной. Было совершенно все равно, что Элис и Джаспер привезли для меня из Портленда в брендированных бумажных пакетах, как здорово блестит мой телефон в новом чехле и какой аппетитный аромат тянется с кухни. И все же я была безмерно благодарна проницательному доктору, который наконец-то оставил меня в покое. Без всяких попыток напоить опостылевшим чаем или в очередной раз утешить. Карлайл лишь лично удостоверился в том, что я в безопасности и что истерика сошла на нет, пожелал доброй ночи и удалился на дежурство. Утром так и не вернулся.

В оглушительной тишине его больничного кабинета, сотрясавшейся лишь от моих нескончаемых рыданий, я будто сорвала с лица маску, прилипшую, как карамель ко дну кастрюли. Эмоциональное опустошение, как ни странно, переросло в облегчение. Может, теперь Карлайл сможет лучше понимать тонкости моей психики и будет лично находить объяснение некоторым моим поступкам без раздражающих вопросов. И мне больше не придется перед ним оправдываться в полумраке уютного кабинета, где он так и норовит спровоцировать меня на очередное откровение.

Беспокойная ночь сменилась долгожданным утром, за которое я успела изойти на нервы от перспективы снова застать всю семью в попытках меня расшевелить и приободрить. Вместо этого со мной возилась одна только Эсме. Эта женщина обладала какой-то магической способностью находить ко мне подход. Она была той трепетной, обеспокоенной и внимательной матерью, которой мне так часто не хватало. Мне было любопытно, были ли у нее дети в человеческой жизни, но что-то подсказывало, что спрашивать не стоит. Как и моим новым знакомым не следует интересоваться о наличии у меня братьев и сестер.

День пролетал быстро и серо. Когда на истории нам включили фильм, я не могла поверить в собственную удачу. Теперь при всем, даже самом огромном желании, Мэнголд просто не мог безнаказанно донимать меня своими обескураживающими вопросами. Зато времени на раздумья было предостаточно. События давно минувшей Гражданской войны волновали меня столь незначительно, что я всецело предалась мыслям о Тане. Судя по всему, она не шутила о своих ожиданиях относительно моих извинений и молчанием решила основательно меня проучить. Рано или поздно придется засунуть куда подальше свою гордость и позвонить первой. Бесполезно тягаться с бесконечным вампирским терпением. Меня ждет либо пара минут праведного раскаяния и позора, либо удушающее одиночество до самого приезда Марвел. А вдруг она обо мне позабудет, потеряет счет времени и опомнится к Рождеству, а не ко Дню Благодарения?.. Идея сорваться в Сиэтл и купить билет на ближайший рейс до Токио была, конечно, неплохая, но остановят меня еще на школьной парковке; если не всевидящая Элис, то гложущий ужас от вероятности оказаться в падающем лайнере снова. А пол будет зыбкий, а иллюминатор будет узкий, а Тихий океан будет бесконечный…

Переключиться удалось только благодаря химии и тригонометрии, на которых моим мозгам пришлось работать по-настоящему. Хоть я и пропустила огромный пласт информации благодаря малопродуктивным урокам с Таней, возможность решения поставленных задач на основании аналогичных примеров никто не отменял. И, когда звонки возвестили об окончании уроков, а тесты были сданы раньше положенного, я смогла вернуться к проблемам насущным. В первую очередь меня волновала судьба любимого скетчбука.

Пока в столовую не набежали любители жирных тефтелей и картошки фри, наполняя кафетерий гулом десятков голосов, нужно было позвонить Карлайлу. Интересно, успел ли он за это время заценить бесконечное число профилей Хиддлстона, задницу ассасина и с десяток пейзажей снежного Денали?

Стоило мне собраться морально и отыскать его номер в списке контактов, как прозвенел звонок. Судьба, похоже, намекнула позабыть о заветном блокноте до вечера.

– Что, сбежала с урока? – с веселыми нотками в голосе поинтересовалась подруга, и я усмехнулась от подобной перспективы.

– Да если бы, – покачала я головой и рассказала, как первой разделалась с тестом по тригонометрии.

Пока Софи томилась в очереди за порцией салата, я была вынуждена благосклонно здороваться с учениками, которые облепили наш стол со всех сторон. Неужели банальная поездка в кино оказывает на них настолько объединяющее воздействие?

Я даже не пыталась запомнить их имена и рассматривала разномастные лица с минимальным интересом. Ученики Форкса хоть и жили в полнейшей глуши, но все же находили способы выделяться. Ярко-розовые пряди или чрезмерно подведенные брови, летняя майка навыпуск в начале ноября или же темно-фиолетовая губная помада. Субкультура не подчеркивала в них ничего привлекательного. Ценителей традиционализма и обыденности оказалось на порядок больше: немытые волосы, тусклые толстовки, неуклюже сидящие джинсы. Мой сэндвич с тунцом, обжаренный на гриле, и то смотрелся повыгоднее.

Темой горячих дискуссий за столом была транспортировка в долгожданное кино. Практически у каждого была собственная машина, но гнать их все показалось нецелесообразным. Поэтому решалось, кто, за кем и куда подъедет.

– Я могла бы тебя забрать, – обратилась я к Софи, сворачивая в треугольник бумагу от съеденного сэндвича. Она моментально отвлеклась от обсуждения и облизнула губы, задумчиво глядя в мою сторону.

– Разве тебе по пути?

– Не хочется ехать одной, – пожала я плечами, и подруга радостно улыбнулась.

Мое вступление в обсуждение – хотя это был лишь мимолетный диалог с Софи – не осталось незамеченным. Особенно ушлые ученики моментально активизировались и принялись интересоваться, знаю ли я, как добраться до Порт-Анджелеса. Наращивая ногти и покупая модные бейсболки любимых команд через интернет-магазины, они явно забыли о существовании навигатора. Необходимость общаться достаточно быстро заставила меня свернуть свой чрезмерно затянувшийся ланч и оставить обсуждение подробностей нашей завтрашней встречи с Софи на внеклассное время.

Я не ждала от физкультуры ничего хорошего. Мало того, что спорт вообще мало меня интересовал, так еще и постоянное присутствие Мэнголда действовало на нервы. Если я не хочу прослыть мазохисткой, нужно отказываться от этого урока.

– Как думаешь, Каллен, если я выложу в Фейсбук фотку своей спины в синяках и добавлю хэштег «ведьмаЛиззи», это привлечет много внимания? – Я медленно повернулась на голос, кое-как сохраняя на лице безразличное выражение.

Ассасин без конца крутил в руках мяч для регби и надменно улыбался.

– А как ты думаешь, много вопросов возникнет у твоей пассии? – Я хмуро поджала губы и скрестила ладони на груди. Почему в список моих бесполезных способностей не входит умение заставлять людей мгновенно исчезать? Вот бы запустить в велосипедисте процесс деления ядра (тот самый, который я забыла на недавней контрольной) и заставить его атомы распасться на тысячи маленьких злобных Мэнголдов.

– А ты за нее не беспокойся. Я добавлю внушительное описание под фото, – хмыкнул он и неожиданно метнул мяч. Упругий снаряд просвистел практически в десяти сантиметрах от моего лица.

Я испуганно вздрогнула и отшатнулась, возмущенно оборачиваясь к одному из его друзей. Тот заливался смехом от выходки Мэнголда. С пугающей быстротой велосипедист становился все более изощренным в попытках добиться от меня правды. Становилось действительно страшно.

– Вообще-то я надеялся на представление. Прямо сейчас. Во всех фильмах про суперзлодеев происходит что-то веселое, когда им грозит опасность. Может, я плохо угрожаю, а?

Я обернулась к нему слишком медленно и тут же инстинктивно сделала несколько шагов назад, упираясь в стену. Между нами было не больше полуметра. Преподаватель скрылся за рядами сидений в поисках запасных мячей, ребята поглядывали на нас с жадным любопытством и не спешили на помощь. Я ощущала на себе прерывистое дыхание юноши, неожиданно и очень несвоевременно соскальзывая в пугающую, изматывающую дымку. Чертов флешбек!..

Представление. Тонкий луч единственного софита и длинные пальцы, что скользят по клавишам с легкостью и трепетом, с призывом и страстью. Зал рукоплещет, а на душе пожирающая пустота. Букеты и грамоты, кубки и звания. Но всю историю моих побед перечеркнул один злополучный день…

Я хватала воздух ртом, вырываясь из изнуряющего флешбека и безумными глазами смотря на Мэнголда. Лицо у него было озадаченным, даже каким-то встревоженным. Помочь захотел, малыш! Флешбека никогда не видел! Поможет, если исчезнет с глаз моих. Лучше навсегда и вместе со всеми.

– А может, ты хочешь познакомиться с одним из моих братьев? – блефовала я осипшим голосом. Сердце колотилось в груди, тяжелое, словно внезапно переполненное привычной кровью. Горло царапала жажда. – Они все время интересуются, не обижают ли меня одноклассники?

Лицо Мэнголда вновь стало надменным и насмешливым. Он с показным благородством сделал шаг назад и пропустил меня. Во рту горчило от поверженности и страха. Он действительно угрожал мне оглаской! Хотел напасть! А мог и уже разболтать своим дружкам причину наших словесных перепалок, и они дружно отмутузят меня за школой, прищемив башку дверцей дорогой машины. А то и того хуже.

***

– Эй, Каллен, а давай к нам в команду по регби? С твоими-то способностями нападающие вообще останутся без работы, – бросил на бегу Мэнголд, активно разминая ноги.

– А тебя-то в команду на кой-черт взяли? Ты им полотенца приносишь? – На меня обернулись злющие голубые глаза, и я довольно усмехнулась, медленно растирая шею и плечи.

– А ты людей швыряешь, когда злая или просто так? – Наш неоднозначный обмен любезностями начинал снова привлекать внимание: многие остановились, чтобы прислушаться. Я стиснула челюсти и приблизилась к парню несколькими решительными шагами, хватая за футболку, чтобы увести в сторону.

– Ты что, совсем идиот, ассасин?

– Это моя фраза, Каллен, – хмыкнул он, с довольной миной рассматривая меня сверху вниз.

– Да мне, черт возьми, плевать! – Я толкнула его в грудь. Злоба переполняла меня через край. – Отвали от меня и не подходи больше, уяснил?!

– Чего психуешь-то? Мы же просто болтаем. – Парень прямо-таки источал спокойствие, удобно держась рукой за шведскую стенку. – Что, в первые дни я так надоел тебе своим дружелюбием, что ты решила отправить меня в нокаут? Ты и с Софи тоже так обращаешься? Смотри, мы с ней вместе кашу в детском саду лопали, и я суперсилы тестировать на ней не дам!

– Пошел ты! – зло выплюнула я и отправилась в другой конец зала, рассерженно отпинывая валяющиеся под ногами позабытые мячи.

– Мисс Каллен, найдите себе пару и займитесь разминкой! – донесся до меня голос тренера, и я подхватила с пола осиротевший снаряд.

– Я лучше поиграю со стеной, – фыркнула я, смерив раздраженным взглядом шепчущихся вдали девушек. Я услышала скрип кроссовок о паркет и обернулась к Мэнголду раньше, чем он смог бы схватить меня за руку или привлечь внимание другим первобытным способом.

– Да ладно тебе, Каллен. Может, тебе просто любви не хватает? Приемная все-таки, – надменно произнес Мэнголд, и я раскрыла рот, лишившись дара речи. Внутри свербило и разрасталось что-то невероятно болезненное.

Алые пятна заполонили глаза, поглотили мысли, и я только и успела подумать, что очередной мой день в Форксе кончится плохо. Моя пощечина звонко разлетелась по всему залу, отражаясь эхом от стен. Я не могла понять, распалила она или же отрезвила застывшего юношу, и лишь глубоко дышала, готовая отразить очередное предсказуемое нападение. Несколько долгих секунд он безмолвно на меня пялился, держа ладонь на обожженной щеке. Я перехватила мяч поудобнее и уже собиралась уйти, оставив все это на его совести. Но глаза парня за секунду наполнились праведным гневом, губы искривились в злостной гримасе, а ладони сжались в кулаки. Он больше не мог сдерживаться.

– Что, настоящие родители отказались, потому что ты и их сбросила с небес на землю? – зло прошептал мерзавец, даже не понимая, насколько сильно он переступил воображаемую черту. Торжествующая улыбка исказила его угловатое лицо.

Ох, как же я тебя ненавижу, Алекс Мэнголд.

Со всей силы, со всей злостью, что меня переполняла, я швырнула упругий кожаный мяч прямо ему в лицо, мечтая, чтобы на его месте оказалось пушечное ядро. Оно бы навсегда стерло с физиономии парня отвратительную гримасу самовлюбленной гордости, самой уродливой человеческой эмоции.

По залу прошлись ошеломленные вздохи, на лицах девушек отразился неподдельный ужас. Кто-то из парней зааплодировал. О белоснежную майку парня стали разбиваться первые алые капли, и он медленно коснулся ладонью своего носа. От вида кончиков пальцев, покрытых густым багровым соком, его лицо на мгновение сделалось обиженным, беспомощным, детским. Свисток тренера оглушил меня, мгновенно выводя из ступора. Я сорвалась в сторону раздевалки, не замечая, как от меня отшатываются люди, как бежит к придурку его пассия, как взывает ко мне тренер. Больше ни за что на свете я не приду на этот злосчастный урок!

– Ты совсем дура, что ли? Ты мне чуть нос не сломала нахрен! – раздался вдогонку оглушительный выклик Мэнголда. Дверь захлопнулась за мной с железным грохотом, и я сползла на ущербный линолеум под невротическим морганием старой лампы. Тишина звенела, отражаясь от слепящих рядов красных шкафчиков для формы. В глазах стояли слезы. Так тебе и надо, урод. Жалко, что не перебила тебе переносицу. Хоть помужественней бы выглядел на радость своей Айрис.

***

Возникало ощущение, что нормальные события сознательно обходят мою жизнь десятой дорогой. Казалось, с того самого дня, как рухнул самолет, я несусь вниз по северному склону горы Джомолунгма в бикини и противогазе. Несусь и вот-вот встречусь с землей неизбежно и почти наверняка фатально.

Дабы не увеличивать число проблем с Карлайлом, нужно было порвать свою связь с физкультурой официально. Впереди уже виднелся, словно сигнальный фонарь моей решительности, административный офис. Я опрометчиво подставила разгоряченное лицо и шею пронизывающему ветру, все еще чувствуя смесь острого удовлетворения и адреналина от своего поступка. Даже если они сообщат об инциденте с Мэнголдом Карлайлу, я была готова неумолимо раздирать глотки за свою правоту. Доктор не посмеет заводить эту тему. Аморальный придурок заслужил разбитого носа.

Меня не отпускало гнилостное ощущение, что и Таня могла чувствовать себя похоже, когда я несла свою правду ей в трубку. Такая же пьянящая уверенность, лишь чуть-чуть горчащая от изжитого виноватого осадка где-то на донышке сознания. Ногти ощутимо впились в ладони, и я перевела дух, прежде чем толкнуть дверь в помещение. Я злилась, что мне вообще приходится заниматься всем этим. Хотелось отыскать действенный способ безнаказанно отсиживать дома. Например, разыграть комедию «Мнимый больной» в одном долгом действии. Таня всегда с искренней заботой и вселенской осторожностью относилась ко мне во время простуды. Мне позволялось смотреть сколько угодно фильмов с любым рейтингом, объедаться сладостями и целыми днями валяться в ее надушенной постели среди золотых шелков и кружевных оторочек, сверхъестественно чистых и свежих, не замаранных влажной человеческой кожей. Вот только с Карлайлом это трюк вряд ли пройдет. Сомневаюсь, что мне понравится болеть с его-то специализацией.

– Мисс Каллен, как замечательно, что вы к нам зашли. – Такого персонализированного приветствия я уж точно не ожидала и поэтому замерла прямо посреди комнатки напротив стенда с фотографиями учеников. Теперь они перестали быть для меня безликими олицетворениями местного контингента: с одной из фотографий улыбался счастливый Мэнголд с мячом, на другой я различила и его подружку с помпонами. – Проходите, присаживайтесь.

С настороженностью я опустилась на предложенный стул и внимательно осмотрела даму перед собой. Она в свою очередь все продолжала увлеченно перебирать какие-то бумаги и дописывать заметки. Мне же не давала покоя пикантная родинка у нее над губой: нарисованная или настоящая?

– Мисс Каллен, мне доложили о проблеме на уроке физкультуры, – она подняла на меня свой укоризненный взгляд и приспустила очки на кончик носа.

– Как раз на счет этого я и пришла, – сконфуженно пробормотала я. Сразу видно, что тренер – спортсмен. Успел заложить меня еще до того, как я сама пришла на ринг.

– Замечательно, что в вас-таки присутствует доля ответственности. – Я стиснула челюсти и уже собралась объявить ей, что придурок сам напросился. – Я абсолютно уверена, что между вами и Александром Мэнголдом все же возникло недопонимание. И вы сможете его преодолеть. Самостоятельно, – я сглотнула и отвела взгляд. Александр, значит.

«Alexander, I will never forget the first time I saw your ass…» [1]